— Господи, хорошо. Это твоя подружка, а не моя. Ты и разбирайся.
Лео закатил глаза и отдал Шарлотте дневник, стараясь задавить грызущий изнутри червячок сомнения.
Что-то с этой старой тетрадкой было определенно не так.
* * *
Он исчез.
Сколько бы она ни искала, сколько бы ни перетряхивала сумку в бесплодных попытках.
Его не было.
Нигде.
По щекам текли слезы. Их было так много, что в один миг мир потерял все очертания, став лишь разноцветным месивом. Рыжие волосы прилипли к бледным мокрым щекам, образуя абстрактные узоры на коже. Виски раскалывались, словно голова была сжата клещами с двух сторон.
Со стороны Джинни Уизли выглядела сумасшедшей.
Хотя, именно ею она и была.
Её зависимостью стал другой человек. Или его призрак. То едва заметное призрачное очертание, что невозможно почувствовать живому человеку.
Но Джинни чувствовала. Его холодные руки на своих плечах, блеск умных глаз в обрамлении длинных чёрных ресниц, запах старой бумаги и чего-то прелого, сладкого. Это сводило её с ума...
Всего этого она лишилась.
Те остатки разума, что у неё оставались, захлестнула первая волна паники. Страх запустил свои ледяные когти в её грудь, крепко сжимая лёгкие, не давая сделать вздох. Все её тело трясло. Голова заболела сильнее. Теперь в ней каждую секунду словно происходил взрыв, от которого мир перед глазами начинал сверкать тысячей всевозможных красок.
— Нет, Том, пожалуйся. Я не хочу тебя терять, — из груди вырвался жалкий сип, грозящий перейти в истеричный визг.
Ноги перестали держать. Джинни упала на пол. Дрожащие пальцы мертвой хваткой вцепились в сумку — последнее место, где она видела Его. Свою любовь, единственный смысл жизни.
Она не представляла, насколько похожа на наркоманку, лишенную дозы.
За спиной послышался скрип. В комнату кто-то вошёл. Кажется, Шарлотта. Только у неё может быть такое чёрно-белое пятно вместо головы.
— Джинни? Ты в порядке? Что-то случилось?
О, Мерлин! Что за тупые вопросы? Разве, похоже, что она в порядке? Она лишилась самого дорогого, что у неё есть. Разве может человек быть в порядке после такого?
— Нет. Я потеряла одну вещь. Не могу найти. У меня болит голова. Мне плохо... Виски раскалываются, — Джинни сжалась на полу, едва сдерживая рвущиеся наружу всхлипы. — Мерлин, где Он?!
Шарлотта отшатнулась. Джинни протерла опухшие глаза и посмотрела на свою 'подругу'. В её руках была тетрадь в чёрной обложке.
Воровка. Завистница. Она узнала о Томе.
Да как она смеет к Нему прикасаться?!
— Отдай.
— Хорошо, Джинни, без проблем, — дружелюбно улыбнулась Шарлотта. В её темных глазах плескалось удивление и нервная дрожь. — Только скажи, где ты его взяла. Тут написано, что он принадлежит какому-то Реддлу...
Джинни медленно, как во сне, поднялась на ноги.
— Я сказала — отдай.
В груди начал разливаться гнев, настолько едкий, что мог запросто прожечь язву в груди.
Шарлотта сделала шаг назад и покосилась на закрытую дверь.
— Джинн, ты себя очень странно ведёшь. Я тебе отдам твой дневник. Только успокойся...
Лгунья.
Она догадалась. Все поняла. Если она расскажет учителям, то Джинни больше никогда не увидит Тома.
— Верни. Он мой!
Джинни шагнула вперёд и протянула обе руки. Стеклянный взгляд замер, прикипел к чужому лицу, выискивая страх и неприязнь.
Синие глаза Шарлотты непонимающе расширились, когда ладони Джинни сомкнулись на её горле.
Ею двигала слепая ярость и кислая ревность. Этот адский коктейль не дал ей разжать пальцы, когда ногти Шарлотты сдирали кожу, клеймя плечи кровавыми полосами, а острые колени оставляли на животе и бёдрах синяки, расцветающие багряным и фиолетовым. И даже когда бывшая "подруга" совершила последний рывок, рассекаяей бровь и губу каким-то учебником, Джинни все равно не разомкнула своей хватки.
Шарлотта обмякла в её руках. Красивые синие глаза закатились, губы побелели как у трупа, на шее, едва прикрытой короткими черными волосами, остались насыщенные фиолетовые отпечатки пальцев, похожие на растертые капли чернил.
Джинни поднялась, прижала дневник к груди и медленно, еле переставляя ноги, подошла к двери.
Теперь нужно дойти до Тайной комнаты. Там её/их никто не найдёт.
Главное не попасться на глаза братьям или преподавателям. Иначе с ними придётся сделать тоже, что и с Шарлоттой. А на это потребуется время.
На ценность человеческой жизни Джинни Уизли было уже глубоко плевать.
Она готова умыть школу кровью.
* имеется ввиду спортсмен, выступающий на соревнованиях, а не бретёр
Глава 18. Кровавые страницы
'Возможно, самым важным шагом в сокрытии волшебных зверей является создание безопасной среды их обитания. Противомаггловые заклинания препятствуют попаданию нарушителей в леса, где обитают кентавры и единороги, а также реки и озера, выделенные для русалочьего народа. В самых крайних случаях, таких как с квинтолапами...'
Гарри остервенело потёр переносицу и зевнул, едва не сбросив на пол толстый учебник 'Фантастические звери и места их обитания' под авторством какого-то известного магозоолога. Читать дальше у него не было никакого желания, а подготовиться к зачету по ЗОТИ можно и завтра. Он закрыл громоздкую книгу и посмотрел на Рона. Друг крутил в руках свою старую палочку и думал о чем-то невеселом. После дня, полного ярких впечатлений и долгих разговоров о Дуэльном клубе, ни один из двух друзей не мог сосредоточиться на учебе.
Перед глазами вновь и вновь вставали события двух сражений. Вспышки заклинаний, перемежались с хитроумными ловушками, плавными движениями противников. И осознанием, что маг, подготовившийся заранее, способен выиграть бой у заранее превосходящего по силе противника лишь с помощью своего ума. Уж как бы Гарри не относился к Снейпу, но тот маневр с распыленным ядом заставил его задуматься. А еще он воочию увидел, то о чем не раз говорил ему дедушка Пол.
Рядом раздались быстрые шаги и мелькнули знакомые рыжие волосы Джинни. Гарри заметил какие-то алые капли на её рубашке.
— Джинни! Что с тобой случилось?!
Рон попытался вскочить с дивана, но запутался в мантии и распластался на полу.
Его сестра лишь на мгновение повернула голову. Гарри почувствовал, как волосы на спине встают дыбом, а на коже проступает испарина. На лице Джинни было несколько кровоподтеков, оба рукава на рубашке разошлись по швам, оголяя плечи с многочисленными царапинами. А в глубине её затуманенных глаз пылало безумное инфернальное пламя. Она кинулась к выходу и исчезла в коридоре.
— Подожди! Джинни!
Рон неуклюже поднялся и уже собрался броситься за ней, как крик, доносящийся из спальни девочек, заставил его замереть. В гостиную вбежала Грейнджер. Её лицо было бледным как полотно, а сама она безвольно открывала и закрывала рот.
— Там... Там Шарлотта. Она... У неё на горле...
Она схватила за руку ошеломлённую старосту и потянула вверх по лестнице.
Все те секунды, что их не было, в гостиной Гриффиндора стояла гробовая тишина. По истечении этого времени обе девочки вернулись. За их спинами плыло тело. Гарри не мог отвести взгляд от белого лица и следов на шее. Под ногтями Шарлотты была видна запекшаяся кровь. Перед глазами вновь встал образ Джинни и её исполосованных плеч.
Из толпы вышел Лео. Он пытался сохранять спокойствие, но даже так, было отчетливо заметно, что его лихорадит: руки тряслись, лицо посерело, а зрачки глаз расширились.
— Она жива?
— Да. Но если через несколько минут она не окажется в Больничном крыле, то ненадолго. Разойдитесь! — рявкнула староста и толпа гриффиндорцев послушно схлынула, открывая проход.
Среди этой тишины раздавался лишь тихий шепот Рона.
— Они же были лучшими подругами. Джинни не могла... Мордред! — Он саданул кулаком по стене. — Нужно её найти!
И не дожидаясь ответа, он рванул прочь из гостиной, едва не столкнувшись в дверях со старостой. Гарри последовал за другом. Рон бежал быстро и целенаправленно, словно отлично знал, куда могла направиться Джинни.
— Рон! Рон, подожди! — кричал он вслед. — Мы же не знаем, куда она побежала!
— Кровь на полу!
Только теперь Гарри заметил багровые капли, едва видимые на темном каменном полу. Наверно, Джинни бежала, размахивая руками, и не заметила, как оставила след.
Коридоры сменялись лестницами и запутанными переходами. Периферийное зрение улавливало закатные отблески за окнами и яркое пламя факелов. Гарри и Рон были выносливее и знали школу лучше, чем Джинни, поэтому багровый след на полу с каждым шагом становился все свежее. Дыхание начало сбиваться, в боку невыносимо закололо, сердце билось где-то под горлом. Хотелось остановиться, сделать несколько жадных вздохов. Но Гарри лишь крепче сжал зубы и ускорился.
Они остановились только в коридоре на втором этаже. Алые капли расплывались в воде, разлитой на полу прямо как во время Хэллоуина. Плохое предчувствие, надпись и голос монстра, жаждущего крови и смерти, напомнили о себе.
Рон указал на дверь неработающего женского туалета и следы пальцев на ручке.
— Она здесь. Наверное, заперлась и плачет от страха в кабинке на пару с Миртл. Я сам с ней поговорю. Не вмешивайся, ладно? Я должен знать из-за чего началась драка. И вообще, что с Джинни вообще в последнее время происходит. Она словно с ума сошла.
Гарри кивнул. Никого из учителей вокруг не было, поэтому два друга беспрепятственно проникли в старый туалет. Внутри царили затхлость, запустение и непередаваемая вонь гнили, что явно не должна здесь присутствовать. Рон сделал несколько шагов вперед и уже готов был позвать свою сестру, как раздался голос. Холодный, низкий и шипящий, тот самый, что уже приходилось слышать во время Хэллоуина. Но теперь он был не за стеной, а совсем рядом — всего в паре метров.
— Приказывай, Говорящий.
Гарри судорожно схватил Рона, приказал знаками ему молчать и выглянул из-за кабинки. Удержаться на ногах ему удалось лишь чудом. На том месте, где раньше стояли раковины, зияла огромная дыра, из которой высилась голова монструозной змеи ядовито-зеленого цвета. Из укрытия было видно лишь небольшую часть треугольной морды и чешуйчатый затылок, а вот Джинни спокойно стояла, смотря прямо на монстра и не шевелилась.
— Отнеси нас вниз, — повелительно сказала она, затем подошла ближе и сжала роговые наросты на морде змеи одной рукой, второй сжимая тетрадь в черной обложке. Рон брыкнулся, замычал и попытался вырваться. Гарри из последних сил удерживал друга от глупого хода, вполне способного оборвать их жизни.
Монстр шумно вдохнул воздух, открыв зубастую пасть и высунув раздвоенный язык.
— Я чую живую кровь и плоть. Дай мне разорвать её, впиться клыками, попробовать на вкус...
Гарри чувствовал, что взгляд змеи направлен в то место, где он прятался.
— Нет, сейчас нельзя. Сначала отнеси нас в Комнату.
— Ты не Говорящий. Сейчас — нет. Я не буду тебя слушать. Я голоден. Я хочу есть. Я убивал по твоему приказу. Но не ел жертв тоже по твоему приказу...
Гарри был уверен, что никого кроме Джинни и василиска в туалете не было, поэтому новый голос, сочащийся ядом и злостью, стал для него неприятным сюрпризом:
— Спускайся вниз. Сейчас же. Это приказ. Сегодняшним вечером ты насытишься на долгие годы, обещаю.
— Хорошо, Говорящий...
Змея скрылась в черной дыре и раковины сразу встали на место. Рон рванул вперед, сбрасывая с плеч руки Гарри. Его лицо стало багровым от ярости и бессилия, настолько яркими, что невозможно было разглядеть многочисленные веснушки.
— Эта тварь унесла Джинни вниз! Я должен был её спасти!
— Думаешь, я бы позволил съесть тебя или обратить в камень?! — Гарри била крупная дрожь. Он тоже сорвался на крик. — Да, и что бы ты сделал с монстром, а?!
— Да какая, к Мордреду, разница! — заорал Рон. — Что-нибудь да получилось бы. Я бы ударил и отвлек их внимание, а ты схватил бы Джинни и сбежал.
— А ты?
— А что я? — губы Рона растянулись в кривую ухмылку. — Если бы Джинни вернулась домой, всем было бы хорошо. Её все любят. Единственная девочка, как никак. — И тише, еле шевеля губами, добавил: — Пусть лучше умрет Рон, чем Джинни, все равно он шестой.
— Хочешь умереть героем?
— Лучше умереть героем, чем жить полной бездарностью, — грустная улыбка на лице Рона, стала гримасой. — Тебе не понять... Это же ты же у нас богатый мальчик, которого все вокруг восхваляют и любят. Герой...
Гарри почувствовал, словно ему дали под дых. Рон чертыхнулся, осознав, что именно и кому он сказал.
— Забудь. Я... Просто я... Джинни...
— Она бы не пошла с тобой.
Гарри проигнорировал последние слова друга. Но это не значило, что они его не задели. Уж чему он научился от своего приемного деда, так это умению отделять главное от второстепенного. И сейчас обида, пусть и оставляющая кровоточащую рану на сердце, не была так важна как опасное знание о входе в Тайную комнату.
— Джинни приказывала этой змее, разве ты не слышал? Говорила, чтобы тварь доставила ее в Комнату. И там был кто-то еще...
Рон неотрывно смотрел на Гарри, что-то долго обдумывая.
— Так ты, значит, змееуст. — В ответ на недоуменный взгляд Гарри он пояснил: — Ну, маг, который может разговаривать со змеями. Почему ты раньше не сказал?
— Я говорил с ними всего один раз, да и то в зоопарке. Напустил удава на Дадли. Я тогда ещё не знал, что я волшебник... Да и что тут такого? Каждый волшебник понял бы.
— Ничего не каждый, — покачал головой Рон. — Понимать змей — очень плохо.
Гарри хотел задать вопрос почему, но затем посмотрел на раковины, скрывающие под собой вход в обитель древнего чудовища. Ответ он нашел сам. На одном из кранов была выгравирована маленькая змейка. Она была выполнена столь искусно, что казалась живой. Гарри пришла в голову одна безумная идея, и он решил проверить свое предположение.
— Откройся.
Раковины пришли в движение, открывая черную бездну под ногами. Оба мальчишки с ужасом смотрели вглубь.
— Знаешь, плохо это или нет, но если я могу открыть вход в Тайную комнату, чтобы спасти твою сестру, то я это сделаю.
* * *
Рыжая девчонка сидела прямо на холодном каменном полу у его ног. Она размазывала трясущимися от боли руками слезы вперемешку с кровью из разбитой губы по опухшему лицу, задирала рубашку, открывая живот на котором цвели фиолетовым и желтым многочисленные гематомы, и иногда поднимала взгляд. Смотрела на него затуманенным, наивным, полным мольбы взглядом. Один в один как у собаки, которую ударил хозяин, а она не может понять за что.
Отработанный материал.
Он смотрел на неё со смесью огорчения и презрения. Злость еще тлела в его призрачной груди, но Том уже взял чувства под контроль.
Кто бы мог подумать, что весь план провалится из-за такой мелочи как одна малолетняя пигалица? Не перебей она всех куриц хагридовым топором, то не растянула бы мышцы рук, успела бы добить ту чернявую девчонку и крепче держала бы дневник во время давки. Впрочем, вместилище Тома вообще следовало хранить в сумке, а не под мантией у самого сердца. Да, если бы не это, ничего бы не произошло.
