Воин и принцесса

У каюты Карен он встретил Марка. Тот ничего не говоря, вопросительно посмотрелд на него. Ветер так же молча кивну и ободряюще улыбнулся. Этот молчаливый диалог немного позабавил Ветра.

— Вэй, ты обещал что я не буду спать, когда...

— Я соврал, — ответил он прикладывая кольцо к ее лбу. Елена упала ему на руки он аккуратно положил ее на кровать и снова использовал кольцо.

Лабиринт Елены и спящая белая змея в центре. Он полюбовался на ее прозрачный крылья и ее безмятежный сон — эта красота должна умереть... Вздохнув, он направился к части лабиринта отвечающей за прошлое. Он не был удивлен тем, что прошлое сливалось с настоящим, однако этот факт усложнял дело. Разрушить связь между этими частями лабиринта, не разбудив существо, не представлялось возможным. Тогда он решил начать со связи с будущим, которая по его расчетам должна быть довольно непрочной. Так и было. Более того будущее представляло собой хаотическое нагромождение без какой бы то ни было упорядоченности. Хотя если посмотреть внимательно определенная структурированность все же присутствовала. Связь же с настоящим, как и предполагал Ветер, была совсем слабой. В данный момент это было ему на руку, но он дал себе слово обязательно поработать с Еленой в отношении ее желаний, целей, стремлений. Сейчас же он легко разрушил связь между этими частями лабиринта и задумался, что делать с настоящим и прошлым практически слившимися в одно целое.

Он направился в центр лабиринта, однако змеи там не было, она все-таки проснулась... Он уловил движение краем глаза, повернулся и увидел змею в боевой стойке с расправленными крыльями, на концах которых блестели острые иглы, хищной пастью с ядовитыми клыками. Однако при виде его та опустила крылья и свернулась кольцами, — я знаю, зачем ты здесь, знаю, что так правильно, но я боюсь умирать... я знаю, что я уже живу в другом месте, но все равно боюсь...

— Ты не умрешь — ответил Ветер

— Но я ведь должна... — прошептала она.

Ветер покачал головой — ты не должна...

— А как же она?

— Она ничего не узнает, если мы все правильно сделаем...

— А как правильно?

— Ты веришь мне?

— Да.

— Тогда слушай внимательно: я разрушу, сожгу весь твой лабиринт, это не больно, но довольно неприятно. Ты будешь жить в ее лабиринте, а она никогда не узнает об этом, потому что ты очень крепко заснешь, и никто тебя не сможет разбудить кроме меня. Ты будешь спать и ждать, когда я за тобой приду. Поняла?

— Да, спать и ждать тебя.

— Умница.

Он вывел змею через серое ничто в лабиринт Карен, нашел подходящее место в виде комнаты с давними воспоминаниями и очистил ее от них, — подожди меня здесь, никуда не уходи, я скоро вернусь. Он вернулся в лабиринт Елены чтобы запустил огонь в его сердце, запер дверь и через серое ничто снова вернулся в лабиринт Карен, в комнату где оставил змею. Та лежала, свернувшись в тугие кольца, то и дело вздрагивая. Ветер присел рядом, погладил ее, успокаивая и тихонько уговаривая, — терпи малышка, так надо, если хочешь жить...

Когда змея успокоилась окончательно, Ветер сказал, — теперь ты будешь спать, и видеть хорошие сны, пока я не приду за тобой. Тебя никто не сможет разбудить, только я и только здесь.

— Только ты меня сможешь разбудить и только здесь, — повторила она за ним.

— Умница! — но змея уже спала. Ветер вышел и запечатал комнату так, чтобы открыть ее мог только он. Дракон Карен по-прежнему спал. Однако Ветер увидел то, чего не заметил прошлый раз — дракон охранял сокровище — теплый светящийся сгусток. Подобная структура ему раньше нигде ни в чьем лабиринте не попадалась. Это его слегка озадачило, но он пришел к выводу, что это не то, о чем нужно беспокоиться в данный момент. Сейчас нужно было окончательно уничтожить остатки лабиринта Елены, чтобы они не стали частью лабиринта Карен. Огонь разрушил большую часть, однако то, что осталось, могло встроиться в лабиринт Карен, существенно изменив его, чего нельзя было допустить. В противном случае могло произойти все что угодно — от изменения иерархии ценностей до глубокого психического расстройства.

Лабиринт Елены уже не был связан с ядром ее личности, потому воздействие на него не могло разбудить спящее существо. Ветер методично уничтожал остатки до тех пор, пока вокруг него не осталось серое ничто с мелкими фрагментами, не способными причинить вреда лабиринту Карен. Ветер удовлетворенно хмыкнул и вышел.

Первым делом он проверил ресурс кристалла в кольце — кристалл стал почти прозрачным, значит, его хватит или на одно среднее вмешательство или на пару мелких. Снаружи у дверей каюты его ждала Рой. Он устало кивнул ей — все в порядке, Карен спит, не мешайте ей.

Глава 21. Когда все наизнанку.

Карен была одна в полумраке лабиринта коридоров и дверей. Здесь было ни тепло, ни холодно, ни светло ни темно, не чувствовалось ни жажды, ни голода, зато было безопасно и даже немного уютно. Это место ее не пугало, когда-то она была частым гостем в этом месте в своих снах. Однако это было так давно, что она успела уже об этом забыть. С ее последнего посещения это место изменилось, что-то было по-другому, но вот что, она никак понять не могла. Тот же коридор, тот же уютный полумрак, те же двери... Хотя нет, не совсем те — не было одной двери, что всегда была на одном месте. Карен никогда в нее не заходила — лишь раз она попыталась, но ее что-то ударило, и удар был настолько силен, что навсегда отбил охоту подходить к этой двери. Еще появилась неправильная дверь, которой здесь быть не должно. Не то чтобы она отличалась от остальных, но когда Карен подходила к ней, ее не покидало ощущение чужеродности. Дверь была заперта, и Карен не могла ее открыть. Другие двери открывались. Легко или тяжело, но открывались.

Еще Карен неожиданно обнаружила у себя в ладони крупный камушек-гальку. Она недоуменно разглядывала его — он был холодный, и с ним было связано что-то, но она никак не могла вспомнить что. Однако у нее было уверенное ощущение, что камушек ни в коем случае нельзя выбрасывать или терять, она лишь крепче зажала его в ладони и продолжила осмотр места, в котором оказалась.

Еще в этот раз не хватало ощущения теплого ветерка, источником которого была та самая отсутствующая сейчас дверь. Когда ветерок усиливался почти до урагана, она обычно просыпалась. Так было раньше. Сейчас этого ветра не было, и, учитывая отсутствие двери — его источника, Карен пришла к выводу что его и не будет, и нужно выбираться отсюда самой. Но как? Раньше, как только она попадала в это место, не проходило и минуты, как ураган выбрасывал ее отсюда. А сейчас... вокруг бесконечные коридоры и двери. Карен стала открывать двери наугад, но они либо открывались с большим трудом, либо вели в другие коридоры к другим дверям. Блуждание по коридорам ни к чему не привело. Ей все время казалось, что она возвращается в одно и то же место. Замкнутый круг...

* * *

Елена с удивлением разглядывала себя в зеркало и не верила своим глазам — она выглядела совершенно не так как предполагала. Она с ужасом поняла что тело, которое теперь принадлежит ей, полухейдаганское! Елена разглядывала кожу отвратительного серого оттенка, заостренные уши, жуткие зеленые глаза без зрачков. Она не знала, плакать ли ей от обиды, злиться ли на Ветра или ненавидеть себя такую...

Она пыталась вспомнить все, что знала о хейдаганцах и полукровках. Хейдаганцы спокойно скрещивались с людьми. В результате рождались дети с некоторыми генетическими отклонениями, преимущественно во внешности. Полухейдаганцы не признавались хейдаганцами как полноценные граждане их империи и были на бесправном положении. Однако на территории альянса, на Зеде и других планетах к ним относились достаточно толерантно. Хотя находились и те, кто завидовал их красоте и долголетию и те, кто боялся или ненавидел из-за внешних отличий, таких как глаза, уши, оттенок кожи.

В каюту заглянул Ветер. Елена резким тоном, без предисловий тут же потребовала от него ответа, — Вэй, что все это значит!?

— Это значит, что и разделение и перенос произошли без осложнений, — спокойно ответил он.

— Я не об этом! — напряженно проговорила она.

— Я не понимаю, что тебя беспокоит, — деланно искренне удивился Ветер.

— Мое тело, Вэй! Я полухейдаганка!

— А я хейдаганец, и что дальше? — язвительно парировал он.

— Должно было быть другое тело! Как получилось, что я теперь... это! — на последнем слове ее голос предательски дрогнул. Ветер обнял ее и присел вместе с ней на кровать, — да, должно было быть другое, человеческое тело, но судьба подарила это. То тело было всего лишь подходящим, а это идеальное во всех смыслах...

— Что ты имеешь в виду?

Ветер вздохнул, — наверное, перенос прошел не так хорошо, как мне казалось, а может ты еще не пришла в себя, раз не видишь очевидного. Давай я тебя ненадолго оставлю, а ты подумаешь, и скажешь мне конкретно по пунктам, что тебя не устраивает в новом теле, или устраивает, это как сама решишь. А потом мы определимся, как быть дальше...

— Я вижу только минусы, — мрачно заявила Елена

— У тебя фильтры не в ту сторону работают, — засмеялся Ветер, поскольку я вижу много плюсов. Или ты сомневаешься в моей объективности?

— Как раз в твоей-то объективности я и сомневаюсь — высказалась она. Ветер, усмехнувшись, вышел из каюты.

* * *

Карен вторые сутки оставалась без сознания. Когда она не проснулась после ухода Ветра ни через 10 часов, ни через 20, доктор принял решение подключить ее к медицинскому автомату. Рой стояла на страже у двери и не пускала к ней никого кроме доктора и Ветра. Хотя надо сказать что Ветер больше не приходил, а доктор не мог внятно объяснить того что с ней происходило. Все доводы Марка и просьбы пустить его к Карен разбивались о глухую стену молчания Рой. Марк сходил с ума от непонимания и неведения. Попытка поговорить с Ветром о том, что Рой его не пускает к Карен не увенчалась успехом. Тот его вроде как внимательно выслушал, но не дал никакого вразумительного ответа.

Тогда Марк решил действовать самостоятельно. Он поставил мощность парализатора ни минимум и просто выстрелил в Рой. Поскольку она не ожидала от него подобных действий, то не успела среагировать. Мысленно попросив у нее прощения, он оттащил ее в соседнюю каюту и оставил там. Он вошел в каюту Карен и запер ее изнутри. Карен вроде как спала — ее дыхание было ровным, глубоким и размеренным. Автомат, к которому она была подключена, был знаком Марку, он сам, будучи раненым в прошлом пролежал под таким энное количество времени, и знал, как отключить его так чтобы не включился сигнал тревоги на пульте наблюдения. Он отключил автомат, сел рядом с ней. Едва касаясь, провел ладонью по ее лицу, убрал со лба прядь волос, тихо позвал ее по имени...

Карен по субъективной оценке бродила по коридорам и комнатам несколько часов. Однако не чувствовала ни голода, ни жажды, ни усталости. Только отсутствие смысла и тоску. Но вдруг что-то изменилось, камушек-галька в ее руке потеплел, и будто эхо откуда-то появилось. У нее не получилось разобрать смысла слов этого эха, но оно не казалось чем-то угрожающим, скорее наоборот. Тогда сосредоточившись на нем, она стала искать источник этого эха...

Марк держал Карен за руку, осторожно гладил по лицу и все время тихо звал по имени...

Путь Карен к источнику эха подсказывал камушек в ее руке — он, то становился тепле, то холоднее. Чем больше он думала об эхе и его источнике, тем реже попадались на ее пути двери, и тем меньше поворотов было в коридорах, и тем горячее становился камушек. Наконец она вышла в комнату, откуда не было выхода, зато звуки эха стали более отчетливыми и она различила, что оно повторяет ее имя. И звуки эха были такие до боли знакомые, но она никак не могла вспомнить, откуда она их знает...

Марк обратил внимание, что дыхание Карен изменилось, сон ее стал не таким глубоким, как был до этого. Он понял, то, что он делает, каким-то образом помогает Карен прийти в себя. Тогда он продолжил звать ее, гладить по лицу.

Карен сосредоточенно прислушивалась, силясь понять, кому принадлежит голос эха. Образ владельца голоса маячил на периферии сознания, но все время ускользал. Тогда она решила, раз сосредоточенность на голосе привела к источнику, возможно подобный способ поможет вспомнить и его владельца. Она успокоилась, расположилась поудобнее на полу комнаты, зажала в руках горячий камушек-гальку и полностью превратилась в слух, погружаясь в голос, его интонации, тембр, высоту... Она почувствовала теплый ветерок на коже, который приятно ласкал ее, она погрузилась в голос и ощущения и тут, наконец нарисовался образ, соответствующий голосу, что ее звал. Карен вспомнила имя владельца голоса и закричала...

— Марк! — Карен открыла глаза, увидела его и разрыдалась, свернувшись калачиком на его коленях. Марк баюкал ее у себя на руках, пока ее рыдания не стали тише, потом стихли совсем, и она уснула, теперь уже обычным сном. Он осторожно переложил ее на кровать и пошел проведать Рой. Та уже пришла в себя, но как всегда бывает после воздействия парализатора, не могла пошевелиться от дикой головной боли и только ругалась в полголоса, проклиная Марка. Он постоял, в своей любимой позе и послушал, что она с ним сделает, когда придет в себя. Потом, молча, вколол ей обезболивающее, подождал, пока оно подействует, и когда Рой более-менее стало лучше, сообщил, что Карен пришла в себя, но сейчас спит. Затем со словами "проследи, чтобы ее никто не беспокоил", вышел.

До Рой не сразу дошел смысл слов сказанных Марком. Но когда она поняла, то забыв и о головной боли и о своем самочувствие, поспешила проведать Карен. Марк не соврал, она действительно спала обычным сном, свернувшись калачиком. Рой признала свою ошибку и пришла к выводу, что стоит все-таки поговорить с Марком.

Она нашла его в спортивном зале, он занимался на тренажере, но увидев ее, не стал прерывать свое занятие. Рой некоторое время наблюдала за ним и быстро поняла, что он не собирается заканчивать упражнение. Тогда она решительно сказала то, зачем собственно и пришла:

— Марк ты был прав, прости меня, я ограниченная дура...

Марк остановился и серьезно посмотрел на нее, — Рой, это не так, но пойми ты уже, наконец, я никогда не сделаю Карен больно или плохо!

— Да, Марк, спасибо за урок, прости меня...

— Я принимаю твои извинения, ведь и ты действовала в ее интересах, только в своем понимании...

— Спасибо. Я больше не буду вмешиваться в ваши отношения, — уходя, высказалась она.

* * *

Ветер наблюдал за Еленой, глядящей в одну точку. Не нравилось ему ее состояние.

— Вэй, мне плохо без Карен, я будто потеряла часть себя, но никаких эмоций нет, ощущений тоже... что это?

— Отпусти контроль за телом, нет нужды его держать оно и так твое теперь и никуда от тебя не денется без твоего на то желания. Дай себе возможность удобно в нем расположиться, тогда и ощущения и эмоции появятся.

— Не могу, оно другое, не такое, не привычное, чужое...