Пыль забивается в складки крыльев, за ночь мошкара там ютится, а почиститься самой потом никак не удается. Можно один день игнорировать грязь, второй, но на третий не останется и следа от лоска. Но мужчинам не зачем знать об истинных проблемах девушек, пусть думает, что Анка едет из пустого гаргульего каприза.
Дальше продвигались значительно быстрее. Гаруня таращила глаза на Агнес, пытаясь разглядеть, как та ковыряется в мозгах, но ничего не видела. Тогда она гипнотизировала Алеша и, вроде как, смутно замечала его дар. Мужчина был закутан в него, как в кокон. Этот кокон был подвижный и живой. Он мог распахнуться крыльями, мог встопорщиться иголками, мог обтекать хозяина ручейками и реками. Больших успехов старательная гаргулья не достигла, так как часто отвлекалась.
Горы надоели быстро. Когда подходишь и видишь возвышающиеся пики, то наслаждаешься новизной красоты, потом упорно шагаешь к подножию, после, уже ничего не видишь, только идёшь, идёшь, выковыриваешь пыль из ноздрей, и снова идёшь.
− Девочки, теперь мы разделимся. Здесь хорошая площадка, есть вода, зелень, место идеально для временной стоянки.
Анка начала хлопотать, а Агнес на правах ученицы задавать вопросы, которые, между прочим, хотела задать гаргулья.
− Мы здесь одни останемся? А вдруг хищники? А что нам кушать? А надолго вы уезжаете?
− Агнешка, − гаргулья поморщилась, услышав ласковое обращение Алеша к девушке, − отвечаю по порядку. Остаются ящер, Анка и ты. Я сейчас отдохну и сделаю защитный барьер на всю площадку. С ящером будешь работать ты. Внушишь ему, что вы с Анкой дети, и он будет приносить вам еду. Кроме вас с ящером никто не сможет пройти на эту площадку. Никто, ни без разрешения, ни с вашего разрешения. Надеюсь, больше недели мы отсутствовать не будем.
− А...
− Всё потом, помоги сейчас Анке найти вот такие камешки. Из них я выложу защиту, поэтому соображай, чем их будет больше, тем лучше.
Весь остаток дня Ферокс выкладывал с девчонками границу площадки. Когда её очертили, он начал вливать в неё силу, а утром, выходя за границу, он продолжил самое сложное. Анка с Агнес выходили, входили, проводили через черту ящера, туда-сюда и только тогда Алеш замкнул и напитал сложной составляющей магическую защиту.
Гаруня была вся на нервах. Встреча с родственницами волновала, будоражила и сметала все прочие жизненные установки.
Закрадывались крамольные мысли, что может быть именно здесь её родина, вместе с кланом ей суждено взрастить младенца и передать ему жизненный опыт. Возможно, ей придётся возглавить диких гаргулий и привести их в цивилизованный мир удобств и театра.
Конечно, придётся потратить на это не один год, но не в этом ли предназначение каждого живого существа: созидать, творить добро, растить детишек! Потом можно будет найти ещё родню и объединится, и кто знает, как дальше сложится жизнь целого рода под её чутким, но твёрдым руководством.
В общем, успокоилась она только к вечеру, когда в своих мыслях дошла до создания гаргульего хора, который прославит весь гаргулий род. Не подумайте, что она мечтательница, наоборот, должен быть чёткий план выступления перед электоратом. Не тот случай, где можно полагаться на экспромт.
Алеш целый день был напряжён, зорко посматривал по сторонам и только качал головой, когда видел, что Гаруня ведёт себя, как непуганый ребёнок. По её глазам он видел, что она снова витает в облаках, полностью полагаясь на него. Углубляясь в горные массивы, он видел мелькающие хвосты четвероногих хищников, но они были не опасны, хотя бы из-за Зевуса, но никаких гаргулий пока не было замечено.
Переночевали чуть в стороне от тропы, освещаемые огнеяром, и с первыми лучами Вариетаса продолжили путь. Тропинка была хорошо видна и вилась, как тонкая верёвка, только что развёрнутая из кольца. Значит кто-то хоть и изредка, но держит путь через горы. К середине дня послышался горловой звук, и посыпались камни. Различной серости твари с удовольствием метали булыжники в путников.
− Гаргульи, − просто сказал Алеш, хотя сплюнуть бы не помешало.
У Гаруни сердце остановилось от неожиданной встречи.
"Фуууу" − что-то воспротивилось внутри неё. Всё оказалось намного хуже, чем она ожидала. Эти задрыги, совершенно голые, вели себя, как обезьяны. Перепрыгивали с выступа на выступ, подхватывали псефиты (мелкий камень, осколки) и метали его в них.
"Возмутительно. Безобразие".
Гаруне было стыдно перед Алешем за свою родню.
Прекратив раздумья, она гордо распахнула шикарные крылья и, к сожалению, тяжеловато взлетела. Одно удовольствие было наблюдать за притихшими родственницами и за их завистливыми взглядами.
Да она тут королева-бабочка среди летучих мышей!
Выбрав себе место повыше, Гаруня совершила мягкую посадку и ждала парламентёра, во всяком случае, надеялась, что у стаи разбойниц хватит ума его послать.
Не хватило.
Семья принялась окружать чужачку, но Гаруня снова распахнула свои крылья и гневно посмотрела на них.
− Чччччеееееггггггггооооо нннаааадддддддоооооооо? — зашипели они.
Потребовалось время, чтобы сообразить, о чём её спрашивают. Хороший знак, что они вообще умеют говорить, возможно, и соображать могут, а вот удастся ли у них узнать о деторождении?
Гаруня была значительно крупнее любой из увиденных тут гаргулий. Она запрыгнула ещё выше, смахивая крыльями слишком близко подошедших сородичей и, красуясь перед нижестоящими, начала свою речь, упрощая её на ходу.
− Я − как вы! − и окинула взглядом всех, проверяя, понимают ли.
Понимали, щурили свои глаза, разглядывали, осознавали, принимали.
− Я ..., − хотела сказать эволюционировала, но вовремя осеклась, − ...выросла. Я красивая. Я живу в большом мире. Я уважаемая гаргулья. Я − королева гаргулий.
Алеш с Зевусом затаились внизу, тяжело прислонившись к горе.
− Зевус, дружище, чую, надо будет спасать королеву от подданных, − на что огнеяр согласно фыркнул огнём.
А Гаруня, поощрённая молчанием крикливых деревенщин, распалялась всё больше и больше.
− Я научу, как жить. Я дать уважение всем гаргульям. Я подарю спокойствие и безопасность. Надо слушаться меня, подчиняться мне, исполнять всё, что скажу. Всё понятно?
Несколько минут потребовалось серой массе для скрипения мозгами, и снова прозвучал вопрос.
− Ччччееееегггггооооо ннннааааддддоооо?
− Кхм-кхм, − ради солидности прокашлялась Гаруня.
Наступал скользкий момент. Она собиралась всех учить жить, а тут требовалось небольшое поучении ей.
— Я большая, я жить там, где нет гаргулий, я не знаю, как иметь потомство.
Стоило бы заподозрить, что некрасивые существа гораздо умнее, чем кажутся. Они сразу поняли, в чём затруднения чужачки и загалдели между собой, наверное, на исконном гаргульем языке. Их воодушевление принять за что-нибудь другое было невозможно. Сначала воодушевление, потом подозрение. Гаруня фыркнула.
− Мне не нужны ваши кусочки камня. Я хочу знать, как его снять с меня.
Оставив гостью без внимания, вся стая скучковалась вместе, толкаясь и царапая друг дружку, и начались внутренние переговоры. Наконец, определился лидер или лидерша. Пол у существ определить было бы не по силам даже всезнайке Тарину.
− Нннааууучччууу.
− Ты хорошо говоришь, − решив показать свою доброту, польстила Гаруня.
− Дддооолллгггооо сссииидддееетттть.
− Кому сидеть? Мне? Тебе? Нам всем? — никак не хватало терпения выслушивать эти старательно произносимые звуки. Честное слово, раздражали, и затруднения из-за пасти и манера тянуть гласные.
− Ккккааатттыышшш, − зло ответил лидер.
− Катыш? Где катыш? Найти катыш? Что это?
− Тттыы.
Гаруня замолчала, а потом до неё дошло, что её только что обозвали каким-то катышем.
− Сам дурак! — не замедлила ответить она, − ну или дуррра!
Гаргулья перед ней обижено закашлялась, но успокоилась и продолжила в своей тягучей манере. Гаруня терпеливо переводила в голове: "Выбери место. Сядь. Думай. Долго думай. Стань камнем. Води по себе лапами, собирай".
Ещё раз повторила про себя и подозрительно посмотрела на собеседницу. Пусть будет самка. Ощущение, что её обмишуривают, не проходило. Она рассчитывала на некоторое подобие ритуала приёма гостей, где она раздала бы свои подарки, а тут налетели, обгалдели (галдеть), выплюнули поучение и ничего не сказали в ответ на речь возможной предводительницы.
Гаруня растерялась.
Совершенно неуютно было оказаться без защиты широкой спины полковника, Алеша или даже Дару. Бросив взгляд вниз, где прогуливался её ящер и друг с огнеяром, она бросила высокомерный взгляд на примитивную эмиссаршу и спланировала на небольшую площадку поближе к мужчинам. Надо будет потом сказать Зевусу, что удостоила его высокой чести, приравняв к мужчинам защитникам. А что? В данной ситуации даже бычара может стать телохранителем заботливой Гаруни.
"Уж она ли за травкой ему не летала? Уж она ли э-э-э... В общем, травки достаточно".
Чувствуя себя невообразимо глупо, встала и замерла. Спать не хотелось. Спокойствие, не говоря уже о нирване, не снисходило, поэтому так и стояла, делая вид, что всё в порядке.
Алеш наблюдал, но не отвлекал. Он следил за перелетающими с места на место гаргульями и тревожился. Они не приняли Гаруню, им нет дела до тех благ, что она сулила им. Полуживотные с крыльями, они совсем не эволюционировали, как пишут в трактатах. Возможно, им так удобнее в этих горах, а может всё написанное − глупости, а Гаруня уникум.
Он видел, как она пыталась впасть в медитативное состояние, но у неё никак не получалось. Если просто окаменеть, то движения не возможны, а тут требовалось видимо нечто иное. Она долго вздыхала, чесалась, неприветливо зыркала в сторону своих родственниц и всё время проверяла на месте ли он и огнеяр.
Наконец, она изменила цвет, это означало, что она сейчас, как камень, но руки потихоньку, почти незаметно двигались по телу, как бы оглаживая себя. Алеш переключился на магическое зрение, пытаясь понять, что она делает и чем дольше вглядывался, тем отчётливее видел, что возле мест касания начинает немного искрить и искорки как будто следуют за руками. Всё происходило медленно, но стая, подобравшаяся близко к Гаруне, замерла и удовлетворенно заквохтала.
Гаруня всё больше впадала в транс, и уже за её ладонями следовал целый пучок искр, как вдруг, гортанный резкий выкрик одной из гаргулий вмиг изменил волшебную картину.
Вся стая вспорхнула и напала на гостью. Они начали отрывать от неё куски светящегося камня. Если бы Алеш продолжал смотреть магическим зрением, то наблюдал бы завораживающее в своей красоте и чудовищности зрелище. Наяву же всё выглядело, как трапеза хищников. Гаруня впервые в жизни почувствовала в своём теле боль, но выйти из сладкого тумана никак не могла. Теперь она на всю жизнь запомнит, что гаргульи очень уязвимы в момент отделения от себя живого камня и делать это надо только под защитой родной стаи.
Алеш атаковал хищниц немедленно, но огонь им был нипочём. Тогда он сосредоточился и ужал свою силу в смертоносный синий луч, направляя на крылья хищниц. У него получилось повредить тонкие части крыла одной твари, потом второй, а дальше Зевус бросился отталкивать хищниц от замершей и терзаемой сородичами Гаруни. Его огонь не причинял им вреда, но силу его удара они прочувствовали, а одну из наиболее назойливых хищниц ему удалось нацепить на рога и скинуть вниз. Стая, распалённая жаждой получения дармового камня, нехотя отступила, некоторые из них сели выжидать, но вскоре и они улетели прятать добытое.
Гаруня смогла выйти из состояния созидания только через несколько минут. В её руках были зажаты небольшие камешки, сама она не пугала Алеша ранами или оторванными кусками, но по телу ещё бегали искорки, разравнивая пострадавшие места. Ещё через полчаса, когда глаза её, наконец, зажглись осмысленным взглядом, она смогла сойти с места.
Гаруня больше не была крупной, фигуристой, с неё урвали слишком много, и теперь она напоминала худенького подростка. Разжав кулачки и не замечая, что выпустила драгоценные кусочки камня из рук, она задрожала и горестно расплакалась, теряя последние силы. Слёзы её лились ручьями, засыпая площадку хрустальными капельками.
Алеш подхватил её на руки, пристроил Зевусу на спину и повёл их вниз. Огнеяр, лихо взлетевший по склону на адреналине, теперь с трудом спускался, часто поскальзываясь, но удерживаемый сильной рукой хозяина, неумолимо продвигался вперед.
Лэр-в не забыл поднять кусочки изменчивого камня, даже несколько хрусталиков собрал, и в дальнейшем, как всегда, взял все заботы на себя. Он вёл гаргулью обратно, не снимая её с широкой спины огнеяра, который на удивление бережно вёз Гаруню.
Алеш очень удивился бы, если бы узнал, что его Зевус считал самым важным и необыкновенным событием в своей жизни мягкие прикосновения её губ к его носу. А ещё, при всём своём вздорном характере, гаргулья считала его красивым. Завидовала, конечно, но признавала его мужскую стать, и речь тут шла о мощной спине, могучих рогах, силе огня. Именно она разбудила в брутальном самце тягу к нежностям, и только она дарила их, изредка поглаживая его, принося вкусности, и касаясь широкого носа, мягко и сладко.
Убедившись, что Зевус не собирается сбрасывать Гаруню из вредности, Алеш оседлал её тонконогого высокого ящера, и они значительно ускорили ход.
Ферокс подозревал, что без сложностей родственная встреча не обойдётся, но увидев, что стая вступила в переговоры, уже не ожидал, что они нападут. Это было очень коварно с их стороны дождаться уязвимого состояния и воспользоваться пришлой в своих целях.
Возможно, Гаруня настолько изменилась в своём строении, что они не признали её, а может, почуяли её магическое происхождение. В любом случае, ему ещё долго будет сниться в кошмарах, как они рвут его беззащитную малышку, которая и так поделилась бы собой со стаей, ради рождения малыша. Сейчас же на неё было жалко смотреть.
Гаруня молчала, не жаловалась, и это было страшно.
Так и не сумев её разговорить, Алеш добрался до оставленных в лагере девчонок.
На первый взгляд у них было всё в порядке, но ментальное вмешательство не только в головах ящеров, но и в Анкиной головушке, он заметил.
Анка с Агнес притихли, когда увидели в каком состоянии привезли гаргулью, а в следующий миг они попятились назад, встретившись с взглядом лэр-ва. Горничная сжалась в комочек, отходя по дуге в сторону и приближаясь к безучастной Гаруне, ища у неё защиту.
Агнешка дрожала, но предпочла до последнего делать вид, что ничего не замечает. Однако Алеш обратился именно к ней.
− Я тебя предупреждал, − тихо обронил он слова, но казалось, что вокруг всё замерло в ожидании чего-то ужасного. Мужчина был зол, сила плескалась вокруг него, и он с трудом её сдерживал. Агнес, даже если бы не являлась магом, почувствовала бы угрозу для себя. Не теряя времени, имея опыт оправданий, она бросилась ему в ноги.
