— Твое сотрясение никуда не делось, я всего лишь сделал так, чтобы ты смог идти. Об остальном подумаем потом.
Идти действительно стало намного проще. В сущности, Олрис испытывал такой прилив сил, что был готов шагать вперед всю ночь до самого рассвета. Но Крикс сказал, что укрытие, в котором он оставил Ингритт, всего часах в трех пути. Они дошли до русла пересохшей речки, и, спустившись по склону оврага, двинулись вперед. Меченый утверждал, что в прошлом эта речка была одним из многочисленных притоков Линда, протянувшихся через здешние леса до самых границ Лисьего лога. Кажется, рассуждения дан-Энрикса касались непосредственно того, как они будут добираться до Каменных столбов, Олрис не мог сосредоточиться на словах рыцаря, поскольку то и дело нервно озирался в поисках Безликих. В конце концов, Меченый тоже это понял.
— Успокойся, их здесь нет. Я бы почувствовал, — заметил он. А потом тяжело вздохнул. — К сожалению, у нас нет выхода... Если дойдет до дела, в одиночку тебе от Безликих не спастись, но, пока ты со мной, они будут крутиться где-нибудь поблизости. Не знаю, правильно ли я поступил, отправившись тебя искать. Возможно, тебе было бы безопаснее оставаться одному.
Олрис с ужасом уставился на рыцаря.
— Я не хочу! — выпалил он.
Меченый тяжело вздохнул.
— Да, разумеется. Прости. Мне следовало бы учесть, как ты напуган.
Олрис почувствовал, что краснеет. Меченый, конечно, не привык иметь дела с такими трусами... Дан-Энрикс отреагировал так, как будто бы мог слышать его мысли.
— Перестань, — одернул он. — Сколько я тебе знаю, ты только и делаешь, что обвиняешь самого себя — то за одно, то за другое. Никогда еще не видел человека, который был бы настолько же несправедлив к себе. И кстати, страх перед адхарами не имеет ничего общего с обычной трусостью. Я бы назвал это, скорее, восприимчивостью к темной магии.
— Ингритт вела себя куда достойнее, — возразил Олрис вяло, хотя в глубине души он должен был признать, что слова Меченого подействовали на него успокоительно.
— Ну, Ингритт — это вообще отдельный разговор. Признаться, человека более отважного я не встречал за всю свою жизнь. Кстати сказать, мне стоило большого труда убедить ее, что ей не следует идти со мной. По-моему, она очень переживает за тебя.
"И очень зря. Я этого не стою" — отозвался Олрис про себя.
Меченый покосился на него, как будто точно знал, о чем он думает, но ничего не сказал.
Хотя дан-Энрикс и пообещал, что они доберутся до убежища за три часа, Олрис не сомневался в том, что они идут уже гораздо дольше. Силы, которые подарила ему магия дан-Энрикса, давно уже закончились, и Олрис снова чувствовал себя уставшим. Радовало только то, что головная боль пока что не спешила возвращаться. Олрис плелся вслед за Меченым, не сомневаясь в том, что, когда они все таки достигнут своей цели, он сейчас же упадет на землю и уснет, уже не думая о холоде — авось дан-Энрикс с Ингритт не дадут ему замерзнуть насмерть.
Темнеющие впереди развалины моста Олрис сначала даже не заметил. Только когда они подошли почти вплотную к переправе, Олрис понял, что камни, которые он видит — не просто нагромождение замшелых валунов, а обвалившаяся часть моста. Самая низкая из арок, примыкавшая вплотную к берегу и наполовину скрытая кустарником, была еще цела, хотя и выглядела исключительно непрезентабельно. Когда дан-Энрикс целеустремленно направился к ней, Олрис даже не сразу осознал, что это и есть то укрытие, о котором он говорил. Пригнувшись, он нырнул под арку вслед за Меченым — и увидел перед собой колеблющийся желтоватый свет костра, а в этом свете — опустившуюся на колени Ингритт, очень бледную, со странными царапинами на лице, но, вне всякого сомнения, живую. При виде Олриса темные глаза Ингритт вспыхнули. Забыв про все на свете, Олрис бросился вперед, рухнул на землю рядом с девушкой и сжал ее в объятьях. Они оба смеялись и одновременно говорили какую-то ерунду, не слушая ни друг друга, ни самих себя. В глазах у Ингритт стояли слезы. Олрис втайне порадовался, что к моменту встречи он уже успел узнать о том, что девушка жива, так что это открытие не стало для него особой неожиданностью. Расплакаться перед Ингритт почему-то казалось куда более позорным, чем перед дан-Энриксом.
Пару минут спустя он все-таки пришел в себя и наконец-то осмотрелся по сторонам, чтобы понять, что представляет собой их укрытие. Под основанием моста было так мало места, что здесь можно было находиться, только сев на землю или же на корточки. С обеих сторон укрытие было тщательно замаскировано уложенными в несколько слоев еловыми ветками. Рядом с опорой старого моста была вырыта яма. Горевший на дне ямы костерок был совсем маленьким — его колеблющегося света едва хватало, чтобы осветить их тесное укрытие. Тот, кто устраивал этот костер, явно заботился о том, чтобы огонь давал как можно меньше дыма. Кусочки мяса, нанизанного на обструганную ветку, запекались над углями. Рот Олриса немедленно наполнился слюной, но странный вид жаркого вызывал в нем замешательство.
— Это... крыса? — спросил он. Меченный усмехнулся.
— Нет, всего лишь белка. Молодые белки любопытные и глупые, их достаточно легко убить.
— Я думаю, мясо готово, — сказала Ингритт, явно жалея Олриса — должно быть, у него в эту минуту был очень голодный вид. Она взяла одну из палочек с печеным мясом и протянула его Олрису, предупредив — Осторожно, очень горячо...
Олрис только сейчас заметил, что обе ладони у Ингритт замотаны не слишком чистыми бинтами, в которых, присмотревшись, можно было узнать полосы, оторванные от рубашки Меченого. Он застыл, не донеся кусок до рта.
— Что у тебя с руками?!
Ингритт поспешно опустила руки.
— Ничего. Я просто обожглась.
— Когда ударила Безликого горящей головней, — невозмутимо пояснил дан-Энрикс. Олрис мало-помалу начал понимать, что он имел в виду, когда сказал ему, что не встречал людей храбрее Ингритт. Проглотив застрявший в горле ком, он спросил:
— Что мы будем делать дальше?
Крикс отозвался, не задумываясь — очевидно, он уже успел прийти к определенному решению.
— Переночуем здесь. Чтобы я мог заняться твоим сотрясением, тебе необходимо выспаться.
К этому моменту Олрис успел основательно забыть о том, что у него болела голова.
— Вы ведь уже все сделали. Я ничего не чувствую! — возразил он. Но Меченый покачал головой.
— "Сделать так, чтобы ты ничего не чувствовал" и "сделать, чтобы ты поправился" — это не одно и то же. Для того, чтобы тебя вылечить, у тебя должно быть хоть немного сил — своих, а не тех, которые кто-нибудь даст тебе взаймы.
— А как же быть с Безликими?..
— Придется рискнуть.
Олрис прикусил губу. Меченый с Ингритт не должны подвергать себя опасности ради того, чтобы возиться с его сотрясением. Это неправильно. Он был так рад, когда оказалось, что они сумели выжить... он не может допустить, чтобы они возились с ним и подвергали свою жизнь опасности ради его благополучия. Олрис похолодел, поняв, какое решение неизбежно вытекает из этой ситуации. Жуя свою крошечную порцию беличьего мяса, и изо всех сил стараясь не спешить, чтобы успеть почувствовать хотя бы призрачное насыщение, Олрис готовился к тому, что предстоит сказать.
— Адхары ищут вас, а не меня, — пробормотал он, утирая губы рукавом. — Возможно, будет лучше, если я останусь здесь один.
— Это очень самоотверженное предложение, — серьезно кивнул Меченый. — Но, думаю, в нем нет особенного смысла. До ближайших Каменных столбов — несколько дней пути. Пройти такое расстояние без остановок невозможно, нам в любом случае придется останавливаться на ночлег. И вряд ли мы найдем где-нибудь такое же удобное место для привала, как здесь. Я думаю, самым разумным будет задержаться здесь и постараться хорошенько выспаться. Первая вахта — моя, вторая — Ингритт, третья — твоя, Олрис. Все.
Меченого разбудил дятел, долбивший дерево так громко, что дан-Энриксу казалось, будто стук раздается прямо у него над ухом. Этот назойливый и монотонный стук показался Меченому самым прекрасным из всего, что он слышал в своей жизни. Ни одно живое существо не станет шуметь, когда поблизости Безликие. Значит, кромешники ушли, притом уже достаточно давно. Открыв глаза, Меченый сел, резким движением отбросив загородку из еловых веток. Под мост ворвался освещающий холодный воздух и поток дневного света. Перевернувшись на бок, Крикс увидел Игритт, спящую возле потухшего костра. Ночью "дан-Энрикс" сторожил своих попутчиков, пока усталость, наконец, не сделалась невыносимой. Мысли то и дело обрывались, соскальзывая в причудливые лабиринты сновидений, и Меченый чувствовал, что еще несколько секунд — и он заснет прямо с открытыми глазами. Снаружи уже начало светать, когда он потряс Ингритт за плечо и попросил ее посторожить вместо него. Девушка, в свою очередь, должна была разбудить себе на смену Олриса, но, судя по всему, ее сморило раньше, чем она успела это сделать. Впрочем, это уже не имело ни малейшего значения. Безликие поехали вперед, значит, пока что им никто не угрожает.
Меченый вздохнул. Нетрудно было угадать, куда отправились кромешники. Они поехали на юг, чтобы устроить им засаду на дороге к Каменным столбам. А значит, рано или поздно беглецам придется столкнуться с ними. Ситуация до ужаса напоминала ту, когда адхары точно так же загоняли Седого в подготовленную для него ловушку. А ведь у Седого тогда не было двоих неопытных и не особенно выносливых попутчиков... Крикс посмотрел на грязные разводы на щеках у Ингритт, на ее припухшие глаза, и понял, что ночью она снова плакала. Крикс постарался сделать так, чтобы она не видела останки их товарищей, убитых в лагере, но это мало помогло. Меченый помнил, что в последний раз, когда глаза Ингритт внезапно наполнились слезами, девушка сказала что-то вроде "Он почти совсем поправился...", и Крикс сообразил, что она говорит о сенешале. Думая о чувствах Ингритт, Меченый стискивал зубы, раздираемый желанием помочь — и пониманием, что это невозможно. Хотя Крикс не был настоящим лекарем, но все же знал, что значит вытащить кого-нибудь буквально с того света, а потом в течении недель с волнением следить за тем, как благодаря твоим заботам к человеку постепенно возвращается здоровье, и поэтому способен был представить потрясение от того, что эту драгоценную, так долго сохраняемую жизнь безжалостно и грубо обрывают прямо на твоих глазах. Меченый полагал, что всякое убийство омерзительно, но, если это вообще возможно, то подобное убийство было еще омерзительнее прочих.
Прикинув, что Олрис и Ингритт слишком измотаны, чтобы проснуться и встревожиться из-за его отсутствия, дан-Энрикс решил воспользоваться их крепким сном, чтобы сходить к ближайшему ручью. Чистая родниковая вода привлекала его больше, чем выпавший за ночь снег, который пришлось бы соскребать прямо с земли. Однако умыться Меченому так и не пришлось. Едва выбравшись из-под моста, он обнаружил человека, который сидел на одной из обвалившихся опор, и, держа в руке длинную рябиновую ветку, рисовал на тонком слое выпавшего снега какой-то причудливый узор. Одежда человека поначалу показалась Криксу белой с золотом, как праздничный колет Валларикса, но мгновение спустя он осознал, что дело тут не в цвете — просто фигуру незнакомца окутывало слабое сияние. Еще одну секунду Меченый потратил на дурацкую попытку разобраться, считать обладателя сияющей одежды юношей или девушкой. Потом тот поднял голову, и Крикс с изрядным опозданием сообразил, что он ошибся дважды. Потому что незнакомец не был человеком.
Увидев онемевшего от изумления "дан-Энрикса", Альд легко поднялся на ноги. Теперь, когда они стояли лицом к лицу, Меченый сразу же узнал его — именно его он видел в своем сне, и именно к его мыслям так неосторожно попытался прикоснуться с помощью ворлочьей магии.
— Рад тебя видеть, Эвеллир, — сказал Альд тоном человека, встретившегося со старым другом. Ситуация была настолько невообразимой, что дан-Энрикс не сумел найти какой-нибудь ответ — только слегка развел руками, даже не пытаясь скрыть свою полнейшую растерянность. Казалось глупым уверять Альда в том, что он тоже рад их встрече. Тем более, что никакой радости дан-Энрикс не испытывал. Он так долго тешился мечтой о том, что встретит Альдов, в то же время полагая, что этой мечте не суждено осуществиться, что сейчас совсем не чувствовал себя обрадованным — скорее, оглушенным. Альд, должно быть, понял его состояние, поскольку счел необходимым пояснить — Меня отправили сюда, чтобы помочь тебе.
— Но почему сейчас?.. — этот вопрос сорвался с губ дан-Энрикса быстрее, чем он успел понять, что говорит. Только произнеся эти слова, он осознал, что они прозвучали, как упрек. Как будто он сказал "мне столько раз была необходима помощь, но до сих пор вы ни разу не пытались мне помочь". Меченый поморщился, как будто бы надеялся избавиться от послевкусия того, что только что сказал, и с чувством неожиданной усталости провел ладонью по глазам. — Прости. Я несу чушь. Вы помогали мне гораздо больше, чем кому-нибудь другому. И, конечно, я не вправе был рассчитывать, что Леривалль пошлет кого-нибудь сюда теперь, когда... — "когда вам нужен каждый человек", хотел сказать "дан-Энрикс", но в самую последнюю секунду усомнился, подойдет ли такой оборот для Альдов. — когда у вас полно своих забот, — закончил он.
— Тебе не нужно беспокоиться о нас, — ответил Альд. — Но если ты попробуешь прорваться к Каменным столбам, то вас наверняка убьют. Олварг отправил за тобой большую часть своих Безликих. Я помогу тебе и твоим спутникам попасть в Адель, избежав встречи с ними.
"Что скажут Олрис с Ингритт, когда увидят его? Они ведь никогда не слышали об Альдах, — промелькнуло в голове у Крикса. — Надо будет как-то объяснить..."
Альд покачал головой.
— Они меня не увидят. Для них меня здесь нет.
— Но... мне же не мерещится? Ты в самом деле здесь? — Меченый инстинктивно протянул руку. Альд с готовностью подал ему свою. Ладонь была живой и теплой.
— Разумеется, и ты, и я, мы оба здесь, но мы находимся в разных мирах. Иногда эта преграда ничего не значит, как сейчас. А иногда она бывает непреодолимой. Понимаешь?..
Крикс посмотрел на их соединенные ладони. Он чувствовал тепло чужой руки. Его собственная ладонь как будто бы светилась изнутри — как в детстве, когда Безымянный ловил на болоте светлячков и держал их в кулаке, рассматривая свою добычу в щелку между пальцами. А больше ничего особенного в рукопожатии с Альдом не было. Если закрыть глаза, рука, сжимавшая его ладонь, казалась совсем человеческой.
— Любой нормальный человек наверняка сказал бы, что я просто-напросто сошел с ума, — заметил он. — Но, кажется, я в самом деле понимаю. Я читал о том, что Альды больше не способны появляться в нашем мире. И сам видел доказательства того, что миры расходятся все дальше. Время Тайной магии кончается.
Альд улыбнулся.
— Время Тайной магии еще не началось, — поправил он.
— Но ты уверен, что вы сможете отбить атаку Олварга без посторонней помощи?.. — уточнил Крикс, вспомнив свое видение.
