| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Знаешь что?! Иди в жопу! — вспылил парень и, не глядя больше на волка, направился к своему рюкзаку.
— Ой! Ну, прости-прости! Только не обижайся снова, — побежала за ним волчица. — Я же не виновата, что у волков такие правила. Ты можешь погладить меня, честно-честно! Ну, пожалуйста, погладь! Меня ещё ни один человек никогда в жизни не гладил, ты будешь первым!
Дима бросил взгляд на её хитрую морду, узнал весёлый проказливый блеск в звериных глазах и снова рассмеялся. Доппельгангер действительно переняла от слизьки её неугомонную натуру. Ну как на неё можно было обижаться? Молодому человеку нравились шкодливые черты характера в девушке, и он подумал, что стоило бы их поощрять, вместо того, чтобы вытравливать своими глупыми обидами.
— Ох! Ты просто невозможная хулиганка! — улыбнулся Дима. — Ну что мне с тобой делать?
Он присел на коленки и протянул к волчице руку, чтобы её погладить.
— Разрешение, — шепнула она точно так же, как один ученик шепчет другому подсказку на уроке.
Парень удивлённо посмотрел на неё и рассмеялся, сгибаясь пополам.
— Оооох! Ты меня сегодня доконаешь, — простонал он.
Волчица улыбалась и, молча, ждала.
— Хорошо, — Дима сел прямо, прокашлялся, поправляя голос, и важно, с интонациями дипломата произнёс: — О, уважаемая, Великая волчица! Не позволите ли Вы мне взять на себя неслыханную смелость и погладить Вас? Заслуживаю ли я такой чести?
— Можно, — разрешила очень довольная волчица сладким голосом и кивнула.
Парень, улыбаясь, протянул руку и погладил её по голове, расчёсывая мягкую, пушистую шёрстку.
— Какая ты миленькая, — порадовался он и обнял её за шею.
— Теперь можешь гладить меня без спроса, — промурлыкала Алиса. — Волчица тебя приняла.
Дима рассмеялся.
— Ну, спасибо за такую честь, — сказал он. — А за ушком почесать можно?
— Можно.
— А шейку?
— Да.
— А животик?
— М-м-м, животик, да-а-а, — промурлыкала волчица, вытягивая и подставляя шею, которую Дима мягко почёсывал, водя пальцами по бархатной и пушистой шёрстке.
Второй рукой он чесал зверя за ухом, от чего тот слегка поворачивал голову, и надавливал ей на пальцы, увеличивая усилие.
— А ты такая неженка, оказывается, — улыбнулся молодой человек.
— Так приятно же.
Он продолжал её начёсывать. Рука с шеи переходила на грудь и живот. Волчица перевернулась на спину, задирая лапы к верху, и подставила свой животик для ласки. Дима водил по нему пальцами и поражался, какая на нём мягкая и пушистая шерсть.
"Офигеть! — думал он. — Да она теперь вся как те меха, которые она из шкур сделала! Гладкая, шелковистая, элитная! Ни одно соринки на ней, ни одной грязинки. И уж блох-то точно нет ни одной!" — он чесал её и не мог остановиться.
— Хе-хе! А ты, похоже, становишься рабом моей мягкой шёрстки, — хихикнула Волчица.
Дима сделал над собой усилие и оторвал от неё руки.
— А тебя тема рабства всё никак не оставляет, да? Вы мамоно, видать, все заядлые рабовладелицы.
— Хи-хи, — рассмеялась волчица, поднимаясь на лапы, а потом рывком увеличилась ещё больше и превратилась в девушку.
Она стала той самой Анной Нишикиномией, которую молодой человек уже видел в её исполнении, только серебристые волосы у неё оказались гораздо длиннее, обильным потоком спадая на грудь и на спину.
А ещё в этот раз доппельгангер была одета в зелёное платье с коротким подолом, и обута в чёрные кожаные сапожки, закрывающие всю голень и часть ноги выше колен. Кроме того на левом бедре её также красовался чёрный кожаный ремешок с костяной пряжкой, назначение которого осталось для парня неизвестным.
— Красотка, — восхитился Дима.
— Спасибо, — улыбнулась девушка и, двигаясь изящной пружинистой походкой, направилась к своему мешку со шкурами.
— Давно хотел спросить, — сказал молодой человек. — Как ты научилась в Нишикиномию превращаться? С волчицей понятно, ты просто её съела, матрицу слизьки взяла у меня. Но эта девушка, она ведь вымышленная. Реально её не существует. Так откуда было взяться полноценной структуре, достаточной для превращения?
Рядом с Алисой появилась Аня, выглядевшая как её 3D-копия, но коротковолосая и в студенческом костюме. Она обняла свою близняшку за талию и пояснила:
— Основную часть этой структуры построила я сама, в несколько этапов. Сперва внешний облик, потом моторные функции, потом нервную систему провела, и мышечное строение определила, которые обеспечили мне мои сверхчеловеческие возможности. И под конец дело дошло до внутренних органов. Я пользовалась своими навыками манипуляции виртуальной реальностью. Те, что отработала при создании озера, тростника, картошки, кабана и его мяса. Было гораздо сложнее ваять себя, но притом и гораздо интереснее. Приходилось в деталях продумывать свойства каждого органа, чтобы весь организм в целом работал как надо. И особенно я покорпела над половой системой. Мало того, что мне потребовалось обеспечить выработку просто сумасшедших для обычной девушки объёмов вагинальной смазки и придать ей особые консистенцию, вкус, цвет и блескучесть, так ещё и функции "тёмного поглощения" и "духовного восхождения" надо было поддержать. Вернее выстроить взаимосвязь между моей половой системой и энергетической матрицей твоих навыков. Однако в клеточное и атомарное строение я не углублялась. Во-первых, чтобы чувствовать себя полноценным человеком, мне не было необходимости продумывать своё тело настолько глубоко, а во-вторых, мне это было просто не по силам.
— Хи-хи, — рассмеялась Алиса. — А я-то смотрю, что за странный слепок недостроенной матрицы у моего вкусняшечки в ауре отобразился. Макроскопическая структура полная и работоспособная, а информации о клетках и атомах нет. Вот я её и достроила. Недостающие сведения у меня как раз имелись, я взяла их из твоего тела, Дим. Оно ведь у тебя тоже человеческое.
— Вот значит как, — понял молодой человек и задумчиво почесал затылок. — И Аня, выходит, воспользовалась этой завершённой структурой, когда в порыве чувств обрела самостоятельность.
— Неа, — возразила Алиса, — я ей ничего такого не давала. Она сдёрнула часть моего неиспользованного перворода на ту недоделку, которую сваяла сама. И именно этой матрицей сейчас пользуется, чтобы овеществляться. Заметил разницу между нами, как она выглядит и как я, если не учитывать длину волос?
— Ага, — подтвердил Дима. — Аня выглядит немного мультяшно. Но из чего её тело тогда состоит, если не из клеток?
— Вот из этого, — сказала доппельгангер, превращая кисть на своей правой руке в полупрозрачный розовый мармелад. — Свойства всех её органов так детально прописаны, что простейшей материи хватило сведений, чтобы детально их сымитировать. Это касается и цвета, и плотности, и функциональных свойств органов. Сердечко у неё бьётся как настоящее и гонит по артериям красную кровь. Вот только в крови нет эритроцитов и красного цвета она потому, что информационная матрица первороду так приказала. В сердце есть отдельные мышцы, но состоят они не из мышечных волокон, нервная система отлично проводит и обрабатывает электрические сигналы, даже лучше, чем настоящие нервы, но нервных клеточек в ней нет. И все желёзки работают правильно, вырабатывая гормоны и вещества идентичные человеческим, на которые другие органы реагируют как надо. Но опять же, не по биологической своей природе, а согласно заложенным в матрицу свойствам.
— И вы не собираетесь это исправлять?
— А зачем? — пожала плечами Алиса. — Цукумогами нет надобности идеально имитировать человека. Кроме того, её упрощённая матрица занимает раза в два меньше памяти, чем достроенная мной. И это очень кстати, потому что требуемой для управления первородом памяти в тёмной ауре Ани значительно меньше, чем у меня. Поэтому использовать её надо, по-возможности, эффективно. Вот и матрицу одежды я для неё сделала по такому же принципу. Костюм твой состоит из отдельных ниточек, и каждая идеально имитирует свойства хлопка. Но если посмотреть на эту красоту в микроскоп то...
Алиса вырастила на своём указательном пальце лезвие и неожиданно полоснула им по рукаву парня, оставляя в ткани длинный надрез.
— Ах! — простонала Нишикиномия томно, а потом возмутилось. — Ты чего творишь, дура!
И в этот момент между краями разреза протянулись розовые клейкие ниточки, стянули его, склеили и зарастили, так что не осталось даже и следа.
— Вот так-то, дружок, — улыбнулась доппельгангер. — Твоя одежда не рвётся, не пачкается, не мокнет и не изнашивается. Так что носи на здоровье и радуйся. А ещё она занимает в памяти нашей цукумочки в пять раз меньше места, чем обычный хлопковый костюм. А, кроме того, как ты, наверное, уже понял по возгласу Ани, в нём имеются чувствительные рецепторы, благодаря которым эта извращенка постоянно ощущает твоё тело, нюхает его, пробует на вкус и тащится от этого.
— Сама же меня и научила, — улыбнулась Нишикиномия, ни капельки не смутившись. — Так что первая извращенка здесь ты.
— Ох, ладно, спорить не буду, — наигранно повинилась Алиса, хитро глядя на моментально покрасневшего парня. В отличие от девушек смутился он будь здоров как. — Понимаешь теперь, Димочка, какие вкусные плюшечки тут имеются? Куда ни ткни — одни плюсы.
— Да вы что, озверели? — возмутился молодой человек. — Я же потею, солёный, да и пахну нелицеприятно. Как я носить-то теперь эту одежду буду?!
— Хе-хе-хе, — захихикала Нишикиномия с вожделением, очень живо напоминая парню Анну из анимэ, заполучившую в своё распоряжение трусы Танукити-куна. — Я обожаю твой запах и вкус.
— Блин! — покраснел Дима ещё больше и стал торопливо расстёгивать пуговицы на своём костюме. Разомкнув последнее соединение, он попытался костюм снять, но не тут-то было! Оказывается, по мере расстёгивания новых пуговиц, другие незаметно застёгивались назад.
— А ну немедленно снимайся! — потребовал Дима.
— И не подумаю, — возразила Нишикиномия, а потом жалобно обратилась к Алисе. — Ну, зачем ты ему рассказала. Он теперь комплексует!
— Димочка успокойся, — промурлыкала доппельгангер. — Неужели ты не хочешь сделать своей любимой девочке приятно?
— Ага! Разбежались, извращенки! А о моих чувствах вы подумали?
— Димочка, — обняла парня за шею Аня. — Но ты же должен понимать, что субъективное восприятие вкуса и запаха сугубо индивидуально. Для меня ты как очень ароматный цветочек с очаровательным по вкусу нектаром. Ну, пожаааалуйста. Не лишай меня этого удовольствия.
Молодой человек насупился и замолчал, обдумывая сказанное. Действительно, если бы он всё время ходил с цветком под носом и чувствовал его очаровательный аромат, то это ему, пожалуй, не доставляло бы никакого беспокойства, наоборот, было бы в радость. А, кроме того, осознавать себя вкусным цветком оказалось довольно приятно. Постепенно парень успокоился и вздохнул.
— Ну, что с тобой сделаешь. Ладно. Возможно, я и не прав. Если тебе это действительно так нравится, то я эээ... не против.
— Ура-ура! — обрадовалась Нишикиномия.
Алиса, весело улыбаясь, хотела сказать что-то ехидное, но Аня молниеносно заткнула ей рот.
— Не слушай, что говорит эта завистливая вредина, — предупредила она. — Ты только цветочек очень вкусный и ароматный.
Доппельгангер продолжала смеяться с закрытым ртом, бросая на Анну пошлые взгляды, но Дима благоразумно решил не уточнять, чем именно это вызвано. Меньше знаешь, крепче спишь.
— Так, всё, девчонки! Завязываем с приколами и собираемся в путь! — сказал он строго, и Нишикиномия солидарно кивнула. — А то мы и сегодня к этому населённому пункту не дойдём. Как хоть называется-то он?
— Деревня Счастья, — ответила Алиса, как только Аня освободила ей рот.
— Это та, в которой добывают мёд Счастья, и по соседству с которой расположена деревня гарпий? — полюбопытствовал молодой человек
— Верно, — подтвердила Алиса, — но за сорок с лишним лет оба эти поселения подросли и слились. Это давно уже не деревня, а небольшой городок, в котором живёт много различных монстров, не только гарпии.
— Как любопытно! — обрадовался Дима, загораясь энтузиазмом. Ему очень захотелось познакомиться с другими людьми и монстрами этого мира. Посмотреть, как они живут, что делают. — Тогда чего мы ждём? Пойдёмте быстрее!
— Да, пойдём, — согласилась доппельгангер. Нишикиномия кивнула и исчезла, отключая свой виртуальный образ. Парень закинул рюкзак на спину, и они тронулись в путь.
Глава 23. Дорожные трансформации
К содержанию
Дальнейший путь молодой человек продолжал в компании симпатичной длинноволосой девушки, которая в своём облачении напоминала ему эльфийку-охотницу. Тот поглядывал искоса на её красивое стройное тело и любовался. Алиса вдруг наклонилась на ходу и выбросила огромного волка из своей руки. Зверь, не сбавляя скорости, помчался вперёд, оставляя позади идущую парочку. Он стал метаться между деревьями, резвиться, потом на пару секунд присел рядом с кустиком и показал, что он на самом деле — девочка.
— Пусть потешится немного, — улыбнулась Алиса. — Пробежится вперёд, заодно и дорогу разведает.
— Это частичка твоя? — улыбнулся Дима, удивляясь, как странно и по живому ведёт себя запрограммированный агент.
— Бери выше, — возразила девушка. — Полноценный зверь, причём умный, неординарный. Знаешь, как долго она меня по лесу гоняла, как ловко скрывала следы. Даже духовный след свой умудрилась запутать, едва от меня не ушла. Чуть-чуть бы везения ей побольше и смогла бы спастись.
— Так ты её... съела?
— Ну, конечно. Раз я в неё научилась превращаться.
— Но... ты говоришь о ней как о живой.
— Так и есть. Я сохранила её воспоминания и личность в полном объёме. Она самый натуральный волк, со своим характером, принципами и желаниями, поэтому мне пришлось сперва познакомить вас, убедиться в её добром к тебе отношении и только потом отпускать в "свободный полёт".
— Обалдеть! И она... не сердится на тебя, что ты её съела?
— Она не понимает, что с ней реально произошло. Чувствует себя живой, свободной и притом защищённой, думает, что её приняли в стаю особых волшебных волков. И она счастлива. Обычно доппельгангеры подчиняют съеденные души, если оставляют их жить. Но мне удалось добиться настоящей любви. И это очень ценно.
— И как у тебя такое получилось?
— Ох, я такая плохая и коварная, — печально покачала Алиса головой. — Самой немного совестно, сейчас. Но тогда я была в охотничьем угаре, преследуя не только тело своей добычи, но и её душу.
— Что ты сделала?
— Ну, ты помнишь, как мы с тобой расправились с большей частью её охотничьего отряда? Из девяти хищников сбежало только трое. Потом я выследила альфу и поймала. Забрала себе её тело и сознание, превратилась в неё и стала охотиться за оставшимися двумя членами стаи. Волчица была в ужасе, в особенности, когда я прямо на её глазах съела одного её соплеменника. Второй это увидел и бросился бежать. Я легко могла догнать его, но вместо этого скрытно побежала следом, показывая волчице, что собираюсь проследовать до укрытия стаи. Как она страдала, как плакала, опасаясь за свою семью. Там оставалась парочка беременных самочек, волчата, три подростка, всего девять голов. Все они могли стать моими жертвами. Но я их пощадила. Спряталась и смотрела из укрытия как они убегают, как спасшийся волк уводит семью подальше от места обитания чудовища. А потом я повернула назад к нашему лагерю.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
