Окно в Полночь

— Есть. Птеродактиль. Красный. А что?

— Красный — Дусин цвет, — Игнат Матвеевич тепло улыбнулся. — Цвет ее силы. И все сущности, которых она выпускала, были красного цвета. Кроме высших, саламандров. Но и в них заметен красный, когда сильно злятся. Цвет сущности — как подпись. По ним можно вычислить писца. Тебе. Мы-то их видим... обычными. Прозрачными и бесплотными. Явный облик имеют только высшие, а остальные... тени себя прежних.

Так-так...

— Но цветов-то всего...

— А оттенков — больше, — он присел на стол напротив меня. — Со временем ты их научишься различать. Моя сущность какого цвета?

— Серебристая, — я присмотрелась, — серебристо-зеленая.

— И плюс еще пять оттенков, — дополнил двоюродный дед. — А нападавшие — какого цвета?

— Зеленые. С серебристым отливом, — я невольно запнулась и посмотрела на своего собеседника. И Валик... Его сущность — тоже зеленая! А было ли серебро... Сейчас и не вспомню. Нападение — как в тумане. Надо его рассмотреть получше, когда в следующий раз в "гости" нагрянет. А он точно нагрянет.

Я нервно расправила смятые крылышки самолетика. Зеленые... Черт. Неужели все трое — от одного писца? Неужели... не "герой"?.. Он, если по цвету силы судить — по тем же глазам... фиолетовый. Вернее, ядовито-сиреневый. Как и сущность, от его ключа которая. А если не он, то кто?

— Жаль, оттенки не видишь, — Игнат Матвеевич задумчиво закусил губу. — Жаль, Васек... Быстро бы нашли и... обезвредили, если писец — из местных. Я на всех, с кем встречался, собирал досье с цветоподписями. Жаль...

— А он не он ли случайно вашу сущность... нашел? Ведь цвета...

— Вряд ли, — покачал головой мой собеседник. — Тот, кто дал мне защитника, умер, — он отвернулся, скупо добавив: — и очень давно. Слабый летописец был. Всего пару низших сущностей добыл, и одна — при мне. А на тебя напали двое, скорее всего, — серединных... Кстати, кофе будешь?

Спохватился... За окном стемнело. Должно быть, уже поздно.

— Нет, я... домой, — и смутилась под веселым взглядом.

Двоюродный дед хмыкнул и съязвил:

— Да-да, тебе же "нельзя здесь находиться", — и голубых глазах засветилась озорная улыбка: — Владлен — старый маразматичный параноик. Сидит дома в четырех стенах, в окружении Дусиных сущностей, а сам и собственной тени боится. И всегда боялся.

— А сущности обязательно... привязывать? — я встала с дивана и украдкой потерла отсиженное место. Должно быть, уже очень поздно...

— Обязательно, — Игнат Матвеевич подал мне шубу и помог одеться. — Или к человеку, или к месту. Черная саламандра, которая за дверью мечется, привязана к Владу. Если их не привязывать, если на них не влиять через "поводок", если не направлять... нехороших дел натворят и исчезнут без следа.

Интересно, а к кому привязан Сайел? К хате и подсвечнику или к человеку?.. Я обмотала шею шарфом и перекинула через плечо сумку. Посмотрела на двоюродного деда и не нашлась, что сказать. Только покраснела почему-то. Вроде, и не виновата, но... вроде, и виновата. Пофиг, чьи планы воруют его сущности. А вот за родных я боюсь. И ведь подозревала в нехорошем...

— Помощь нужна будет — только скажи, — он снова тепло улыбнулся. — Ты — семья, Васек. И... маме привет.

— Но почему вы решили, что братья виноваты?.. — я все же решилась уточнить.

— Потому что мы по очереди ее охраняли, — двоюродный дед замкнулся, посуровел. — Потому что... она обезумела. Неделю бредила — на час приходила в себя. И садилась писать. И опять в безумие впадала. И Влад с Кешей... не досмотрели. Упустили. Она сбежала. И... всё.

— За мной вы тоже... смотрите?

Да, я заметила. Иннокентий Матвеевич огорошил меня полубезумными замечаниями, и я не сразу обратила внимание на то, что он знал — когда я пришла, он уже знал, — что я писец. И этот дед — тоже. Сразу заговорил со мной, как с писцом. Похоже, деды едва ли не раньше меня все поняли, но молчали. Как они узнали о пробуждении семейного дара — понятно, начали видеть сущности. Но как узнали, что именно я?..

— Обязательно, — кивнул он и заразительно улыбнулся. И вновь стал серьезным: — Не только в семье может быть драка за писца. Среди семей писцов случается... раздел сфер влияния. Понимаешь?

— Нас так легко вычислить? — стало жарко, но уходить я не спешила. Уж больно предмет разговора волнующий.

— Ключ писца виден не только членам семьи, — он заметил мой подозрительный взгляд и добавил: — Да, Васек, мы его заметили, и давно заметили, и все про тебя поняли. А еще ключ виден твоим... коллегам. Вычислить писца трудно, а вот случайно заметить — просто. Ты — конкурент. Конкурент другому писцу, который хочет... власти над миром.

Я кивнула. Слона-то я и не приметил... Эта деталь от меня ускользнула. И деталь крайне неприятная.

— Ну, беги, Васек, — и Игнат Матвеевич чмокнул меня в макушку. — Визитку не выбросила? Звони, если что. И если ничего — тоже.

— Спасибо вам, — я улыбнулась.

— Увидимся! — подмигнул он. Вручил мне самолетик и открыл дверь.

Ауша посмотрела на Игната Матвеевича с подозрением, но промолчала, а он ухмыльнулся саламандре нагло и самодовольно. Детский сад — штаны на лямках... Таки делят сферы влияния. На меня.

Двоюродный дед, весело насвистывая, закрыл дверь, а я иронично посмотрела на взъерошенную Аушу:

— Значит, присматриваешь?..

Она независимо вздернула подбородок:

— Что поделать, если я заметная? — и заискрила тьмой.

Строгий офисный прикид скрылся под короткой серебристой шубкой, туфли сменились замшевыми сапожками на километровой шпильке. Длинные распущенные волосы перехватил алый шарф, а скромный дневной макияж стал вечерне-ярким. Я невольно залюбовалась. Потрясающий типаж! Готовый образ. Яркий, броский и с легендой о саламандровой силе. Хоть сейчас главной героиней делай и за книгу садись... И главный герой уже есть, кстати.

— Идем, Васют? Провожу.

Я глянула на Аушу искоса и завистливо вздохнула про себя. Эх... И почему я такая мерзлявая — лишь бы укутаться, и никакой красоты? И не Прекрасная, и не Премудрая — ничего от сказочной тезки не досталось... "Око" вредное... Но ничего-ничего, и у нас в Сибири весна иногда бывает. Только вот повода распускаться больше нет, но... В общем, да. Придумаю. Приведу в порядок новую жизнь и отпущу крышу в полет. Ей давно и не сидится, и не лежится, и не стоится. Да и мне тоже.

Я вышла из бизнес-центра и под присмотром Ауши потопала домой. Ничего, ничего... Мы, писатели, не ищем легких путей. Мы любим в гамаке и стоя. И раз выбрал такой путь, раз любишь... Наслаждайся.

Глава 3

Книга открыта на самой последней станице,

Сколько все это продлится?

...ты меня ждешь.

"Сплин"

Мимо скандала на сей раз пронесло. Почти. Сайел увидел Аушу и возбудился так, что про меня забыл. С минуту саламандры гневно таращились друг на друга, а потом рвануло. И я сразу поспешила скрыться в спальне. Во-первых, они горели и плевались искрами. А во-вторых... Я очень люблю русский язык, но мои гости перещеголяли грузчиков и сапожников вместе взятых. А много хорошего — тоже плохо. М-да, не только таджики и китайцы первым делом осваивают богатый пласт инвективной русской лексики...

Пока они цапались, я переоделась, помыла руки, покормила кота и поужинала. Час прошел, а эти двое шипели и, похоже, замолкать не собирались. Я вооружилась чашкой чая и пошла "тушить пожар". У меня еще дел куча, нефиг отвлекать.

— Так, заткнулись оба!

— Но эта!..

— Но этот!..

— Заткнулись, я сказала! Или идите ругаться на улицу!

— Она весь огонь выпила тогда!.. — возмутился Сайел. — И меня едва не выкачала, и силовые нити перебила! И как бы я тебя от серединного спасал, а, Васюта? Да если бы не эта, я бы раньше опасность учуял и быстрее его...

— Кушать всем хочется! А всех "если бы да кабы" не предусмотреть! Высказался и забыл!

— А он за тобой с рождения должен был присматривать! — "сдала" сородича Ауша. — За тобой и за Алевтиной! А он удрал, как только Евдокия умерла и привязка ослабла! Бросил вас с сестрой! Удрал, и к кому? К Игнату под крылышко! — и презрительно глянула на Сайела сверху вниз: — А теперь надоело в грязи валяться, да? Или накосячил так, что только прятаться и остается?

Ябеды.

— Ну, я бы к Игнату Матвеевичу под крылышко тоже удрала, — заметила я понимающе. — Он так обаятельно, искренне и доброжелательно охмуряет... Мне понравилось. Удрала бы, да. С удовольствием. Только вот принципы... — и сурово посмотрела на черную саламандру: — Высказалась и забыла!

— Но... — начали оба.

— Вон! — у меня лопнуло терпение. — Оба! Или из дома, или в спячку, или куда хотите! До полуночи — два часа, и я не собираюсь растаскивать вас по углам! И спать под ваши маты — тоже!

Рядом с пылающими сущностями я выглядела, прямо скажем, несолидно, но у меня другое преимущество — заговоренная хата. И кот. Баюн группой поддержки сидел рядом, задрав морду, и укоризненно шипел. Саламандры попыхтели, но заткнулись. Ауша, сухо попрощавшись, ушла сквозь дверь, а Сайел устремился к подсвечнику. А я — в постель. Нужно обдумать информацию... Но вместо размышлений я, едва завернулась в одеяло, вырубилась. Чтобы проснуться от тихого шепота. Опять Валик?..

— Нет-нет, видно... нет... видно... а не должно... нет... не должно... — тихий женский смешок, и полубезумное: — Нет-нет-нет... — крадущиеся шаги по комнате и скрип передвигаемой мебели. — Нет, не то... Опять... Вот здесь... Да! Место!.. — и вновь довольный смешок: — Никто!.. Никто не поймет!.. Не увидит!.. Не узнает!.. Я там была!.. Но никто... Никто! — и снова тихий смех.

Я вздрогнула, съежившись. Из-под кровати раздался мерзкий царапающий скрежет, и подо мной задрожал матрас. Я перекатилась на бок, не удержалась и свалилась на пол. И проснулась, стукнувшись затылком об пол. Черт знает, что... Выпуталась из одеяла и потерла ушибленное. И удивленно прислушалась к бою часов. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь... Семь утра? Я проспала всю ночь — и никаких "героев"? Я снова посмотрела на кровать и содрогнулась, вспомнив скрежет. Будто там... царапали. Писали?.. "Квартира Дусина многое бы объяснила, все ответы — там", — сказал Игнат Матвеевич.

Включив свет, я вооружилась зажигалкой и храбро полезла под кровать. Ведь хотела после подвальных находок проверить мебель в квартире... Под кроватью — темно и пыльно. И откуда она только берется, и чуть больше недели после уборки прошло... Фонарик на зажигалке был слабенький, но слова я разобрала — кривые угловатые буквы, нацарапанные ножом на досках. На чем я сплю, а... Неудивительно, что кошмары одолевают.

— Васют? — проснулся Сайел. — Ты где?

— Здесь, — отозвалась из-под кровати, помедлив. Хотя... — Сай, можешь посветить?

В полумраке рассыпались белые искры, и саламандр просочился ко мне. Лег рядом на спину, и тьма сменилась ровным теплым светом.

— Это еще что такое? — удивленно уставился на надпись и, запинаясь, прочитал: — "Я не был мертв, и жив я не был тоже..."

— Это, друг мой, Данте, — я перекинула через плечо косу и тоже улеглась, положив руки за голову. — Цитата из "Божественной комедии".

— И что?

Полная версия книги платная. Ссылка на покупку — в аннотации.

Если нет возможности оплачивать предложенными электронными платежами, можно договориться об оплате на телефон или переводом на банковский счет.

Комментарии и оценки приветствуются ;)) Читайте с удовольствием!