Чужими глазами

— И что с ней сейчас?

— Стоит, что ей будет? — хмыкнул в ответ мальчишка. — Юлька туда пару раз в месяц ездиет: цветы полить, да вот клинеров запустить. Но живем мы тут, как видишь.

— Пару раз в месяц, говоришь...

Верткую мысль, не успевшую оформиться, внезапно оборвала протяжная трель дверного звонка, заставившая его высочество непроизвольно вздрогнуть от неожиданности.

— Мы кого-нибудь ждем? — сухо осведомился он у Костика, застывшего с протянутой к чашке с холодным чаем рукой.

Тот в ответ озадаченно покачал головой:

— Может, опять сектанты нас пришли миру во всем мире учить?

— Может, — не стал спорить алиор, жестом останавливая порывающегося подняться подростка: — Сиди, я встречу.

После чего, не дожидаясь ответа, неторопливо двинулся в прихожую, сдернув по пути со спинки кресла удобную кофту на молнии и надев ее поверх футболки. Трель меж тем повторилась.

Повозившись с замками, Дэл широко распахнул входную дверь, и только после этого запоздало задумался о том, что ему, наверное, стоило быть осторожнее: заявиться мог кто угодно и с любыми намерениями и, случись что, дать незванным гостям подобающий отпор Дэлу решительно нечем.

По ту сторону порога обнаружился незнакомый мужик потасканной наружности и среднего возраста, одетый в потертую, но чистую и целую джинсовую куртку, непарные к ней джинсовые же штаны и поношенные кроссовки.

— Доставка букетов, — бодро объявил он, для наглядности сунув Дэалану в лицо здоровенную охапку цветов, упакованных в яркую шуршащую бумагу. — Вы — Юлия?

— Допустим, — мрачно отозвался Дэл. — И?

— А что 'и' то? — курьер, слегка обескураженный неласковым приемом, тем не менее, не растерял своего дружелюбия и, вновь растянув губы в улыбке, спросил: — Будем цветочки принимать?

— А если нет? — цветы его высочество был согласен принимать исключительно лежа в могиле, и такая мелочь, как временная смена пола, его в этом вопросе поколебать была не способна.

— А чего нет-то? — искренне не понял визитер. — Берите! Знак внимания, как-никак!

— От кого?

Вопрос, надо сказать, непраздный. Быть в курсе того, что за человек додумался осчастливить Юлю таким вот 'знаком внимания', было не лишним. Хотя бы на случай, если даритель явится вслед за подарком.

Да и вообще, за последние две недели Дэалан успел понять, что ему ужасно не нравится не знать, что вокруг происходит. Курьер его, к сожалению, расстроил:

— А без понятия, — жизнерадостно ответствовал он. — Знаю, что за доставку уплочено, а вот кем — этого мне в документы не пишут...

В подтверждение своих слов он предъявил Дэалану чуть помятый белый лист с какмими-то записями и таблицей, но убрал так быстро, что вычитать на нем можно было успеть только слово 'акт'.

— Вы расписывайтесь, а потом внутри пошарьте, может, записка какая найдется, — внес рацпредложение сердобольный мужик.

— Хорошо, — поморщившись, словно от приступа зубной боли, согласился алиор и протянул руку. — Ручку.

— Во-о-от, правильно делаете! — похвалил его выбор собеседник, сноровисто всовывая в руку требуемое. — Такая милая девушка, вам такие цветы подарили, конечно, нужно брать! А вы стоите, букой смотрите... Нельзя так, не идет такое девушкам! С парнем небось поссорились? Или с мужем уже? Такую красавицу замуж грех не взять!..

Если мужчина хотел порадовать 'красавицу' комплиментом, то затея с треском провалилась: до этого Дэл букой только выглядел, а теперь еще и почувствовал себя ею же.

— Ну, улыбнитесь хоть! — не сдавался он, передавая, наконец, его высочеству цветы.

Одарив болтуна вымученной улыбкой, алиор морча шагнул в квартиру и захлопнул за собой дверь.

В коридоре он без удивления обнаружил Костика, освещающего все вокруг своей мордашкой, просто-таки вопияющей о том, что мальчишка погибает от любопытства.

— Вау, — восхитился он, на глаз оценив композицию 'девушка с букетом'. — Ты тут чего, уже закадрил кого-то что ли? А говорил-то, говорил... А от кого это?

— Без понятия, — повторил слова курьера Дэалан и, на ходу символически стукнув малолетку по голове отчаянно зашуршавшим букетом (ибо нечего его тут подозревать непойми в чем!), стремительно прошествовал в гостиную, где, обшарив презент при надлежащем освещении, тут же нашел пришпиленную к обратной стороне обертки карточку. Сорвав ее, он небрежно бросил цветы на диван и нетерпеливо вчитался в короткое послание:

'Милая Юля. Прости за наш последний разговор, я был не прав. Мое предложение остается в силе. Скорее выздоравливай, я по тебе скучаю. В надежде на прощение и взаимность, твой Кирилл'.

Какие там прощение и взаимность!.. Прочтя эти, в принципе, невинные строки, принц Алиса пришел в такое кровавое бешенство, что отправителю впору было благодарить всех богов, что магия ему больше недоступна. Впрочем, Дэл и без нее готов был проворачивать у нахала в глотке раскаленный нож до тех пор, пока тело не остынет. Предложение его в силе, надо же!..

Коротко и зло выругавшись, Дэалан подхватил с дивана букет и, пока Костик тянулся за брошенной на пол смятой запиской, решительно распахнул балконную дверь.

Запущенный с размаху подарок с хрустом приземлился в лысые кусты росшей под окном акации, аккурат возле разрисованной бутонами и рекламными сообщениями машины, в которую садился обогнувший дом мужчина в потрепанной джинсовой куртке.

Встретившись напоследок взглядом с его вытаращившимися глазами, Дэалан, несколько раз медитативно вдохнув свежий апрельский воздух, вернулся в помещение, где его, конечно же, поджидал Константин с дежурной пакостной улыбочкой на физиономии.

— Да ты девка с норовом! — явно кого-то цитируя, восхищенно откомментировал случившееся он, несколько раз картинно хлопнув в ладоши.

— Раз так — не зли меня, — посоветовао в ответ его высочество, одарив поганца угрожающим взгдялом.

— Боюсь-боюсь! — воскликнул подросток, неубедительно симулируя раскаяние и трепет и на всякий случай прикрываясь диванной подушкой, как щитом от страшной алиорской мести.

Сделав вид, что поверил, Дэалан хмыкнул и вновь завладел тщательно разглаженной и, несомненно, прочитанной карточкой. Обратить крамольные письмена в пепел, не выпуская из пальцев, возможным не представлялось, но алиор не растерялся и вместо этого старательно изорвал бумажку на мелкие кусочки.

— Не стыдно тебе так с любовным посланием обходиться? — не сумел смолчать широко ухмыляющийся Костик, высовываясь из-за подушки. — Парень его, между прочим, сочинял, старался! А ты... черствый и бесчувственный!

— А еще жестокий и безразличный, — равнодушно дополнил характеристику его высочество: не спорить же с правдой?

— Угу. А бедный... как его, Кирилл? Влюбился в тебя, змея, по уши. Вот не повезло-то парню... — печально развел руками мальчишка и, сменив тон с трагических кривляний на серьезный, добавил: — но вообще, надо было все-таки куда-нибудь листик прибрать. Я бы Юльке показал, когда ты из нее изгонишься, она бы, может, оценила. Или сама порвала, как вариант...

— Прибирай, — милостиво протянул Костику горсть бумажных ошметков Дэалан.

Подросток принял их столь настороженно, словно внутри копошились ядовитые насекомые, и, задумчиво поозиравшись по сторонам в поисках достойного реликвии сосуда, без затей ссыпал в один из своих карманов. После чего, глянув на настенные часы, отбросил подушку и резко подвел черту под разговором:

— Ладно, поржали и хорошо. Будем надеяться, он от тебя теперь отвалит. О чем мы там раньше говорили?.. Тебе надо еще чего-то? А то у меня игра стоит.

— О найме уборщиков, — напомнил Дэалан, усаживаясь на диван, закинув ногу на ногу. Действительно, сколько можно мусолить этот унизительный эпизод?.. — Благодарю, я уже все понял.

— Круто, если все понял, — оттопырил большой палец мальчишка. — И кстати, раз уж ты все равно за дом взялся, учти заодно, что у нас хавка кончилась.

— Как, опять? — только и переспросил озадаченный алиор, которому перевод 'хавки' в 'продукты питания' перестал требоваться к середине второй недели совместной с Костиком жизни.

— Ты вчера яйца ел? — вместо ответа поинтересовался Юлин брат. — Ел. И я ел. И позавчера ел. И сегодня утром тоже. А было у нас их десять. Улавливаешь ход моей мысли?

Считать до десяти Дэалан, к счастью, умел и потому лишь молча кивнул, признавая правоту мальчишки и одновременно выражая согласие с необходимостью пополнить запасы.

— Вероятно, стоит заодно поискать и повара, — задумчиво проговорил его высочество не столько Костику, сколько себе самому. — Питаться исключительно яйцами — не хватит никакого терпения, а с ваших 'пельменей' с жизнью проститься недолго...

— Не тронь пельмени, буржуй! — возмущенно возгласил непоследовательный мальчишка, не далее как пятнадцать минут назад советовавший Дэалану нанять слуг. — На них столько народу выживает, что тебе и не снилось!

— Это прекрасно, — не стал спорить Дэалан. — Но мы к этому выживающему народу относиться не будем. А поскольку сами готовить толком не умеем, оставим это профессионалу.

— Нафига тебе профессионал? — скривился в ответ Костик. — Давай просто суши закажем, и все проблемы.

— Это еда или человек? — на всякий случай уточнил Дэл, несколько дней назад с легкой руки все того же Константина свевший близкое знакомство с 'лапшой быстрого приготовления' и оттого проявляющий в вопросах питания повышенную подозрительность.

— Еда, еда, — нетерпеливо ответил подросток, уже успевший извлечь откуда-то из недр толстовки мобильный и возяший по экрану пальцами. — Тебе роллы с тунцом или с лососем?..

Загадочные названия, которыми принялся бодро сыпать абориген, никаких конкретных ассоциаций у алиоране вызвали, так что процесс ознакомления с меню затянулся почти на час. Столько же ушло на то, чтобы дождаться курьера, доставившего оголодавшим мужчинам продвинутую версию холостяцкого пайка. В этот раз им оказался немногословный азиат, молча забравший сдачу и удалившийся.

После алиор некоторое время развлекал малолетнего зубоскала драматическим спектаклем 'Туземец впервые видит палочки, но не намерен сдаваться'. Впрочем, ругаться и жаловаться было бы несправедливо: приноровился к незнакомым приборам он довольно быстро, вероятно, благодаря памяти Юлиного тела.

А после этой мудреной трапезы его высочество за каких-то полчаса без особенных затруднений организовал уборку квартиры силами наемного персонала. К счастью, средств Юли на эти довольно недешевые услуги было более чем достаточно, а ее щепетильностью принц Алиса не страдал.

Второй из положенных работникам 'Аврелии' выходных прошел под знаменем генеральной уборки, причем если Дэалан храбро взял на себя обязанности главнокомандующего (присматривать за бойцами, чтобы не халтурили, поощрять их, критиковать и — главное — не путаться у них под ногами), то Костик, едва сообразив, чем запахло, спешно дезертировал, пообещав вернуться поздно, и прошатался где-то до позднего вечера.

А про эпизод с букетом все благополучно позабыли, но, увы, не надолго.

Выходные кончились и последовавшие за ними дни были наполнены рабочей рутиной, то есть мало отличимы от жизни, к которой Дэалан привык в Алисе. Разве что рутина сменилась, и вместо всяческой уголовщины, а по особым дням и политических разборок, на стол ложились милые и безобидные 'документики', самым выдающимся из которых была предварительная многомиллиардная договоренность о продаже Корпорацией неких информационных систем.

Скучновато, но выбирать не приходилось.

Впоследствии, задумываясь о том, что же за сила гнала его в Юлин кабинет с утра пораньше в те дни, Дэалан находил этому обстоятельству единственное объяснение: привычка. Год за годом он ежедневно поднимался с кровати и, не всегда завтракая, перемещался в управление. Иногда торчал там безвылазно дни напролет, но чаще скакал телепортами по городам и весям с проверками, расследованиями, рейдами и просто визитами невежливости. К постоянной и беспросветной занятости, изредка разбавляемой короткими (не дольше полутора лет) романами, визитами к соседям в качестве посла (подолгу они принца-киранта не выдерживали и оперативно подписывались под требованиями Алиса, ради чего, собственно, отец с Алинеттом эту пляску и затевали), вялотекущей грызней с Ирэнтилем или по-настоящему серьезными кризисами, он привык настолько, что чувствовал себя неприкаянным призраком, оставаясь на целый день в пустой квартире.

И дело даже не в том, что ему нечем было себя занять. Да, сонаправленный мир за прошедшие недели успел подрастерять свою таинственность, но не прочтенных статей и книг, не просмотренных фильмов и не услышанной музыки по-прежнему оставалось столько, что за короткую человеческую жизнь не перелопатить. И все же чего-то не хватало.

Константин, догадавшийся спросить, на кой Дэалан каждый день мотается в офис, когда можно органичиться парой дней в неделю, и услышавший честный ответ, обозвал алиора трудоголиком и 'собачкой Павлова'. Что ж, все может быть.

Юля, правда, утомлялась так легко и так быстро, что уже на третий день принц Алиса начал грешным делом задумываться, а не прав ли мальчишка, и действительно — на кой?..

Как бы то ни было, в ту пятницу Дэалан находился в Юлином рабочем кресле, и день близился к концу.

Ирочка, сумевшая немного реабилитироваться в глазах взыскательного киранта (на самом деле его просто отпустил ПМС, но Дэалану было проще думать, что это секретарша стала управляться со своими скудными обязанностями лучше) по-прежнему блюла подступы к Юлиному кабинету и уже несколько раз выпроводила восвояси пытавшегося проскользнуть мимо ее стола Кирилла.

Парень, по видимости не дождавшись реакции на свой красивый жест, жаждал объяснений столь вопиющей холодности. А если словоохотливый курьер с должной образностью описал заказчику печальную судьбу подарка — то еще и расточительности.

Впрочем, совсем уж без внимания его высочество Кирилла не оставил — велел Ирочке 'этого остолопа' к начальственному телу не допускать ни за какие блага, дозволив угрожать ему любыми карами, на которые девице хватит воображения.

И она свою задачу, как ни странно, выполняла, стойко держа оборону в приемной — его высочество имел лишь сомнительное счастье слышать их приглушенные дверью голоса. После каждого такого столкновения секретарша, непривычно всклокоченная и раскрасневшаяся, но довольная собой, неизменно являлась пред Дэловы очи хвастаться успехом.

Долго это представление, правда, не продлилось: парень быстро смекнул, что броня крепка и воплями под дверью ему ничего не добиться, и сменил тактику. Прямо посреди дня в приемную приволокли еще букет, раза в два внушительнее предыдущего. Разделаться с ним столь же показательно, как с первым, оказалось затруднительно в силу того, что окна в Юлином кабинете не были предназначены для открывания из-за большой высоты. Да и прохожие, снующие туда-сюда по оживленной улице под окном, вряд ли бы обрадовались приземлению такого вот 'объекта'...

Так что этот подарок Ирочка по-простому погрузила в лифт и увезла в какие-то неведомые дали, совершенно Дэалана не интересующие — главное, чтобы лично он этот презент больше не видел.