Проклятые сокровища

— Может, уважаемый, перекусите с дороги? — предложил староста, едва Туран присел на лавку возле стола.

Жена старосты, немолодая женщина в тёплой юбке и в белом переднике, поставила на стол мутную бутыль самогона.

— Нет, уважаемый, — Туран самым решительным образом сдвинул соблазнительную бутыль на дальний край стола, — сначала дела, а перекус потом. Вот, пожалуйста, ознакомьтесь.

Туран положил перед старостой удостоверение со значком полицейского, паспорт и предписание полицмейстера Снорка. Глава села должен быть грамотным, иначе его не выбрали бы старостой.

Жетон полицейского произвёл на старосту глубокое впечатление, его как будто дубиной по голове жахнули. Глава села испугался самым натуральным образом, хотя виду не подал. Медленно, шевеля губами и пристально вглядываясь в каждую строчку, староста принялся читать документы.

— Чем могу служить, витус Атиноу? — староста отложил предписание в сторону.

Эмоциональный фон старосты запестрил яркими эмоциями. Больше всего ему захотелось убежать из дома и схорониться в тайге. Лишь надежна на пресловутый "авось" удержала его на месте. Да и дом с добром бросить на произвол судьбы он так и не решился.

— Представьтесь, пожалуйста, — Туран распахнул блокнот.

— Ефтын Ульянич Вомрат, — произнёс староста.

— Хорошо, — Туран быстро записал имя главы Загридино. — Вы знаете Ошгара Эвбана?

Простой, казалось бы, вопрос произвёл на старосту удручающее действие. Утус Вомрат скукожился, жутко разволновался и ещё больше захотел сбежать в дремучий лес.

— Да, я знаю такого..., такого человека, — с трудом выдавил из себя утус Вомрат.

— Чем он занимается?

— Ну-у-у... — от волнения утус Вомрат пошёл красными пятнами. — Коч у него, "Крюк" есть, называется так. Рыбу, в Сантаре, ловит. Живёт, в деревне, в нашей. Но он не наш! — неожиданно громко произнёс утус Вомрат и тут же торопливо уточнил. — То есть, не местный он, пришлый. То есть, изба у него своя есть, но он часто в Снорк ездит. Там, там больше живёт.

— Только ли рыбу? — поднажал Туран.

— Э-э-э... — только и сумел выжать из себя утус Вомрат.

Как в подобных случаях говорит утус Бизин: клиент с превеликим трудом, но держится. Мысли в голове главы села мечутся, словно тараканы по раскалённой сковороде. Утус Вомрат мучительно соображает, как ответить, чтобы и поверили и чтобы соврать особо не пришлось. Если он и дальше будет так мучительно думать, то разговор не получится. В подобных случаях очень хорошо помогает увесистый свод законов по голове: и следов никаких, и клиент сразу колется. Только староста не мелкий воришка, который стащил на базаре бублик, лучше зайти с другой стороны.

— Утус Вомрат, — Туран положил карандаш поверх блокнота, — я знаю, что Ошгар Эвбан занимается незаконной торговлей с нишранами. В частности, продаёт им оружие. Предполагаю, что многие в вашем селе промышляют тем же. Но! Я приехал сюда не для того, чтобы уличить вас или кого-нибудь из вашего села в противоправной деятельности.

Вроде как помогло. У старосты отлегло на сердце. Пусть страх по-прежнему огненным шаром сияет в его эмоциональном фоне, зато в ближайшие минут пять утус Вомрат в лес не убежит.

— Сейчас мы с вами беседуем не под протокол, — Туран постучал карандашом по блокноту. — Мне нужна информация об утусе Эвбане и только о нём. Так что прошу отвечать честно и полно. До протокола, надеюсь, дело не дойдёт.

Красные пятна сошли с лица старосты, а руки перестали нервно елозить по столешнице.

— И так, — Туран придвинул раскрытый блокнот ближе, — чем занимается утус Эвбан?

— Так, это, честное слово, рыбу ловит, — гораздо уверенней ответил утус Вомрат.

— А ещё чем?

— Ну говорю же: рыбу, ловит!

Карандаш в раздражении улетел на стол. Нет, так не пойдёт. Пусть староста больше не трясётся от страха и не смотрит в сторону леса, однако говорить правду всё равно не хочет. Так, на всякий случай.

— Утус Вомрат, вы внимательно прочитали мои документы? — кончиками пальцев Туран надавил на свой паспорт.

— Да, уважаемый, — утус Вомрат кивнул.

— Напротив моей фамилии чёрным по белому написано: "мастер". Вы знаете, что это такое?

— Так вы что, — утус Вомрат аж побледнел от страха, — правдовид?

— Да, уважаемый! — кулак с треском опустился на столешницу. — Или вы прекращаете врать, или в следующий раз я завалюсь в ваше село с отрядом стражников! Вас, лично, привлеку за незаконную торговлю с нишранами и за противодействие властям. Поняли? — несколько более спокойно закончил Туран.

За стеной, в соседней комнате, сдавленно охнул женский голос.

— Да, витус, понял. Не губите!

Не хотелось давить авторитетом, но иначе староста не расколется. Крестьяне не любят городское начальство и предпочитают держаться от него подальше.

— И так, — Туран поднял карандаш, — спрашиваю в последний раз: чем занимается Ошгар Эвбан?

— Рыбу, ловит... — утус Вомрат нервно сглотнул. — И-и-и... нишранам ружья возит. Товар, разный, ещё, там.

— На коче под названием "Крюк"?

— Да, да, на "Крюке". Коч, который.

Медленно, со скрипом, разговор тронулся с мёртвой точки.

— Где оружие берёт?

— Не знаю, мастер, — утус Вомрат уставился на Турана как преданная собачка на хозяина. — Великим Создателем клянусь, не знаю. Он, он товар, из Снорка возит, и на "Крюке", на Доупару, увозит. Продаёт, значит.

Вот так всегда: самое сложное выжать из подозреваемого самые первые слова признания. Дальше проще.

— Когда в последний раз утус Эвбан вернулся с Доупарских островов? — без прежней напыщенной строгости продолжил Туран.

— В аккурат недели полторы назад будет, первого сентября. Причём, мастер Атиноу, я вам вот что скажу.

Староста наклонился ближе и доверительно зашептал:

— Я сам видел: "Крюк" к полудню к пристани причалил. Обычно утус Эвбан лично за разгрузкой следит. Орёт, прыгает, руками машет, командует, значит. А тут соскочил с борта и только пыль столбом.

— Что значит "пыль столбом"? — Туран оторвал глаза от блокнота.

— Так и я о том же! Обычно за разгрузкой следит, командует. А тут на коня прыг и в город, то есть в Снорк, ускакал. Только пыль столбом. Может, того, он натворил чего? — осторожно поинтересовался утус Вомрат.

Туран невольно улыбнулся. Разговор пошёл, да ещё какой. Чтобы приказчик оставил товар без присмотра, да ещё свой собственный, это нонсенс. Заодно понятно, с чего это староста запел соловьём — решил заранее спихнуть возможную ответственность на Ошгара Эвбана. Хитёр утус Вомрат, ничего не скажешь.

— По какой причине утус Эвбан так поспешно отправился в Снорк? — Туран проигнорировал осторожный вопрос старосты.

— Великий Создатель ведает, не знаю я. Никто не знает. Сами гадаем, куда его понесло, — в эмоциональном фоне утуса Вомрата проступила озабоченность.

— Кто был вместе с Ошгаром Эвбаном на "Крюке"? Могу я с ними поговорить?

Простой вопрос загнал старосту в ступор.

— Так ведь, это, сгорели они, — утус Вомрат захлопал глазами.

— Как это сгорели?

От такой новости карандаш чиркнул по блокноту, на листе осталась жирная черта.

— Да так вот и сгорели, как люди горят, — охотно пояснил утус Вомрат. — В первую же ночь как утус Эвбан в город, то есть в Снорк, ускакал, угрели вместе с избой.

Вот те на! Туран отложил тупой карандаш в сторону. Ещё трупы. Опять несчастный случай и сгоревшая изба. Подозрительное, очень подозрительное совпадение.

— Как это случилось? — Туран взял новый карандаш.

— Изведано как: остались без присмотру, пьянку завели. А там, может, за печкой не уследили, может, кто лучину обронил или свечу. Дом ведь деревянный, как пук соломенный вспыхнул. Всем селом тушили. Только куда там! — утус Вомрат махнул рукой. — Пока сам не догорел и не думал гаснуть.

Туран молча кивнул, очень хорошо знакомая картина. В далёком детстве отец без раздумий отвешивал подзатыльники, если кто из детей вздумал играть с огнём в избе или рядом с ней.

— Вернутся утус Эвбан, жутко недоволен будет, — между тем продолжил утус Вомрат. — Это надо же, избу спалили, сарай спалили, товар спалили, да ещё и сами угорели.

Туран плотнее сжал губы. Слова "Не вернётся, сам с домом сгорел" едва не вырвались наружу. Вместо этого Туран спросил:

— Чужих, незнакомых людей кто-нибудь из жителей села видел?

— Не-е-е! Откуль? Чужие здесь не бродят. Даже беглые каторжники в последнее время не пробегали. У нас с этим быстро известно становится. Мало ли что, — ответил утус Вомрат.

Эмоциональный фон старосты настораживает. Вроде и правду говорит, по крайней мере не врёт, быстрее, недоговаривает. Причём что-то очень важное. По эмоциональному фону утуса Вомрата то и дело проскальзывают искры волнения.

— Все ли из команды "Крюка" сгорели в доме Ошгара Эвбана? — Туран строго сдвинул брови.

Вот оно что — утус Вомрат смутился. В его эмоциональном фоне искры волнения подожгли костёр досады, а сами погасли напрочь. Староста так надеялся, так надеялся, что городской гость не задаст этого вопроса.

— Один остался, — нехотя сознался утус Вомрат, врать он так и не решился. — Гач Олонец его зовут. Тутошний он. В ту ночь у себя дома ночевал. Жена с братом с пьянки увели. Вовремя.

— Могу я с ним поговорить?

— Можете. Позвольте позвать?

Туран молча кивнул.

— Синьга! — вполоборота крикнул утус Вомрат.

Из соседней комнаты тут же выскочил паренёк лет десяти в синей рубашке и портках.

— Да, отец, — Синька машинально подтянул портки.

— Дуй за Олонцом. Скажи, мастер полицейский из города требует. Живо пусть!

— Будет сделано! — паренёк торопливо выскочил из избы.

Пока свидетеля не было, Туран задал старосте несколько уточняющих вопросов. В принципе, утус Вомрат самое главное уже рассказал. Так, поведал о местном житье, бытье.

В основном жители Загридино промышляют рыбалкой и добычей морского зверя. Местная речушка Шелда при впадении в Сантарское море образует небольшой, но удобный и укрытый от штормов заливчик. Пусть в Загридино никогда не останавливаются большие пароходы, зато одних только кочей в селе не меньше трёх десятков.

Не забывают жители и о тайге, что вплотную подступает к околице. В местных лесах полно пушных зверей. Тех же белок вдоль дороги не счесть прыгает. В обязательном порядке староста не забыл помянуть, что село платит налоги исправно и в полном объёме. А вот на вопрос, почему дорога до Загридино позор один, утус Вомрат замялся и покраснел. На его счастье входная дверь громко хлопнула. На пороге показался здоровенный парень лет двадцати восьми.

Наверно это и есть Гач Олонец с обветренным лицом матроса и в рыбацком кафтане из плотной ткани. Свидетель на еле гнущихся ногах прошёл в комнату и неуверенно присел рядом со старостой. Щёки парня залил румянец, ну впрямь девица при виде суженного. Эмоциональный фон утуса Олонца переливается страхом. Робеет перед мастером полицейским парень, очень робеет, но в бега пускаться пока не собирается.

— Представьтесь, пожалуйста, — Туран поднял карандаш.

— Гач Вихич Олонец.

— Вы были в последнем плаванье на "Крюке" вместе с Ошгаром Эвбаном?

— Да.

Свидетель смущён до крайности, но на вопросы отвечает уверенно. Не иначе сын старосты подслушал разговор и рассказ Олонцу, чем и кем интересуется незваный гость из города.

— Расскажите о том, как "Крюк" вернулся в Загридино?

— Мы, это, — утус Олонец покосился на старосту, — когда к берегу подходить начали, утус Эвбан вообще с ума сошёл. Всё ходил и ходил на носу, как кот голодный перед курчонком жаренным. Он вообще в последние дни перед дорогой домой сам не свой был. Орал, почем зря. Михл Жарок, шкипер наш, поругался с ним, за борт кинуть пригрозил, а утус Эвбан всё одно не унимался.

А когда к пристани встали, так, это, утус Эвбан с борта прыг, да только его и видели. Даже ценных указаний не оставил. Отродясь такого не было. Это я позже узнал, что он в город ускакал. Вот и всё.

Пока слова Гача Олонца подтверждают показания старосты. Вряд ли они могли заранее сговориться, подобное просто не пришло бы им в голову.

— Что было дальше? — Туран перелистнул блокнот.

— А дальше утус Жарков ругаться начал. Долго так ругался, по-умному, по-геометрически.

Туран невольно улыбнулся. Деревенский парень понятия не имеет, что значит слово "геометрический". По этой же причине, поди, шкипер "Крюка" любил ругаться непонятными словами. Какая-нибудь "гипотенуза" в его устах была самым крепким выражением.

— Делать было нечего, — утус Олонец шмыгнул носом, — начали сами товар сгружать. Обычно утус Эвбан рядом скачет, за каждую попорченную шкурку вычесть грозит. А тут нет его. Мы даже не поняли: то ли радоваться нам, то ли грустить.

Ну, короче, перевезли мы весь товар в сарай у дома, где утус Эвбан живёт. Там же и эти, угорели которые, жили, когда не в море. А самого утуса Эвбана нет и нет. Вот мы и решили как следует отпраздновать это дело. Ну, что домой вернулись и что утуса Эвбана рядом нет. Как говориться, было бы желание, что выпить всегда найдётся.

Веселье началось только, когда моя Галтая с братцем завалилась. Хай подняла, веником драться начала. Увела, короче. К счастью. А потом, как утром проспался, мне и сказали, что все четверо в доме том угорели. Вот.

В словах Гача Олонца нет ничего нового, но Туран всё равно старательно записал показания моряка. Пока ничего подозрительного, кроме странного поведения самого Ошгара Эвбана.

Неужели и эта ниточка оборвалась? Неужели так и не получится узнать, с какого чёрта Ошгар Эвбан рванул в город? Что? Что было тому причиной? Хотя...

— Скажите, — неожиданная догадка осенила Турана, — что-нибудь странное, непонятное или хотя бы просто смешное во время плаванья было?

Гач Олонец испуганно глянул на старосту. Утус Вомрат демонстративно отвернулся.

— О том, как продавали нишранам ружья и порох, можете не рассказывать, — подсказал Туран.

Матрос обрадовался, словно получил от мамы сладкую конфету.

— Так, оно, было, конечно, — с облегчением произнёс утус Олонец. — Биссектриса настоящая, хоть в хоре показывай.

Это, мы в деревне Даросчей были. Утус Эвбан, вы не поверите, камень у мальчонки купил. Десять патронов отдал.

Гач Олонец тут страшно смутился. Ещё бы — невольно сболтнул о запрещённой торговле с нишранами.

— Что за камень? — Туран не стал цепляться к словам.

— Это, короче, чудной камень такой: чёрный, с ладонь будет.

— И пачкается?

Душа покрылась изморозью, а дыхание сбилось. Туран так и замер с карандашом наперевес.

— Ага. Вся ладонь чёрная. Утус Эвбан с дуру лоб рукой вытер. Короче, того, почернел лоб-то. А камень странный он в тряпочку завязал и в сундук упрятал, словно самородок золотой. Ну не дурак ли?

Быть того не может! Туран нервно сглотнул. Не может! Не может! Не может!!! Всё, всё что угодно, но только не это. Неужели весь сыр бор, семь трупов... Нет! Одиннадцать трупов. Из-за куска каменного угля? Брехня. Не поверит же никто.