Особенности эльфийской психологии(авторская версия)

— Будь проще и темные к тебе потянутся, — сообщил я интимным шепотом.

Светлый вздрогнул и вскинул на меня глаза, но сбрасывать руку с плеча не стал. Я с улыбкой пояснил:

— Если хочешь присоединиться, сделай это. Тогда, возможно, в следующий раз Машке придется попотеть, чтобы тебя на лопатки уложить.

— Ему и в прошлый не так просто это удалось, — бросил светлый, но улыбнулся. И стало понятно, что медленно, но верно, от стыда за проигрыш он у меня избавляется. Отличное начало, как мне кажется.

Поэтому я еще настойчивей повторил.

— Иди к ним, — и даже слегка подтолкнул его в спину в сторону сражающихся темных.

И он пошел. Как он там сумел найти себе зазор между Машкой и Каром, не знаю, но, тем не менее, теперь они дрались уже вчетвером. Трое парней против Или. Я обернулся на Корешеля. Его больше не интересовало ничего вокруг, он был полностью охвачен боем. Улька и Том молчаливо ждали меня в стороне рядом с Лией и Ирой.

Но сначала я решил все же заручиться разрешением мастера. Подошел к нему и на всякий случай подергал за рукав.

— Ну что, я ребят забираю?

Он кинул в мою сторону раздраженный взгляд и рыкнул:

— Да забирай кого хочешь, только не мельтеши!

Я просиял. Как, оказывается, мало человеку, точнее, эльфу, хотя, кто он там, не понятно. Ладно, как, оказывается, нашему мастеру мало нужно для счастья.

— Круто ты их, — одобрительно сказал мне Том, когда я подошел к ним. Потом рыжий посмотрел на сражающихся эльфов, и добавил. — Я бы тоже не отказался.

— Вы мне оба нужны.

— Что там с Фа и Гарри? — в голосе Иры прозвучало неприкрытое напряжение. Я не стал сдерживаться и потрепал её по волосам, вытянув несколько прядей из прически. Если мне не изменяет память, одна из моих бывших подруг, называла такую 'мальвинкой'. Когда основная часть волос распущена, но длинная челка зачесана назад и скреплена заколкой.

— Все просто отлично, — объявил я и показал ей большой палец.

Девушка дернулась из-под моей руки, а потом, не долго думая, схватила меня за палец. Я попытался высвободиться, но она так его заломила, что я болезненно выдохнул.

— Ир! — вырвалось у меня.

Староста смотрела жестко и твердо.

— Если ты сейчас же ничего не объяснишь...

— Я ведь уже все сказал, — запротестовал я, — Пока они тут не нужны, у них будут совместные сеансы гневотерапии, — а потом демонстративно скосил глаза на Корешеля. Конечно, тот был полностью поглощен поединком наших эльфов, но мало ли, насколько у него тонкий слух и что он мог услышать. Ира отпустила. Я тут же спрятал руку. Посмотрела она на меня хмуро. Почти зло. Потом, не проронив ни слова, развернулась и ушла обратно на стулья. Лия виновато мне улыбнулась, словно извиняясь за подругу, и поспешила за ней. Я вздохнул и посмотрел на парней.

— Нервничает, — объявил Том, косясь на Иру. — Может, ты ей все же взаимностью ответишь? Спокойнее ведь будет.

— Кому? — уточнил я. И они с рыцарем оба понимающе заулыбались.

Тихо, по стеночке, мы покинули класс. А то наши ушастые так развернулись, что одной пентаграммы им явно стало мало.

— В общем, так, — начал я, когда мы достаточно удалились по коридору и пока нам никто не встретился, — Скажу честно, что тебя, Улька, — я посмотрел на рыцаря, идущего слева от меня. — я брать поначалу не хотел. Думал взять Тома и Кара.

— Почему? — рыцарь тут же надулся. Не то чтобы он губы надул или еще что-нибудь в этом роде. Нет. Наш мужественный Улька просто совсем неуловимо изменился в лице, и сразу стало ясно, что парень обиделся. Ничего, как только узнает, из-за чего я так осторожничаю, сразу отучится на меня обижаться. Лишь бы отреагировал на все правильно.

Я вздохнул и попытался начать сначала.

— Потому что то, что ты увидишь в аудитории для гневотерапии — это зрелище не для слабонервных.

— Намекаешь, что его нервы слабее моих? — заступился за друга Том.

— Намекаю, что именно для него это будет непростым зрелищем.

— Почему именно для меня? — уточнил Улька, но, как я заметил, оскорбленной невинностью он себя больше не ощущал.

— Это касается Гарри. То есть, Фа тоже еще тот фрукт. Но с Гарри тебе будет сложнее.

— Потому что она ему нравится? — напрямую задал Том вопрос, который никогда мы не осмелился озвучить Улька.

— Нет, — отрезал я, — Его чувства к ней тут совсем ни при чем, — подумав, добавил. — Это касается магии.

— Магии? — заинтересовался рыцарь.

Я кивнул.

— Подумай, — сказал я, но сразу предупредил. — Только тут мне ни о чем не говори.

— О чем подумать?

— У вас ведь с ней общие принципы работы с магией, так? Вы когда того голема делали, ты должен был это почувствовать.

— Угу.

— И чья это была идея сделать его в виде дракона?

— Моя. Но она ей понравилась.

— А ты почему такую форму выбрал?

Улька отвел глаза. Мы как раз подошли к лифту. Теперь нам предстояло спуститься на один из нижних, может быть, даже подземных этажей. Я так и не удосужился спросить об этом у Фарида. Ладно, у Ира спрошу, когда он ко мне снова заявится.

— Покрасоваться хотел, — хохотнув, объяснил мне Том.

Ну да, конечно, куда же без этого. И как это я сразу не сообразил. Я улыбнулся собственным мыслям, и мы все втроем забрались в лифт.

Подойдя к дверям, ведущим в теперь уже наш зал-пещеру, я постучал. Нам долго не открывали. Ребята даже занервничали. Но я их успокоил.

— Все нормально.

— И чем они там таким занимаются?

— Дерутся, — лаконично ответил я.

— Фа с Гарри? — недоверчиво уточнил Том.

— Сейчас увидите.

Открыл нам Фа. В нормальном, человеческом виде. Только без своего головного убора. Волосы у него были короткими и темными, но сейчас на корнях отчетливо проступал красноватый оттенок, словно сквозняк раздувал угли. Он нас впустил. Хоть и удивился тому, что я привел с собой Тома и Ульку.

Потом я закрыл дверь на ключ и поискал глазами Гарри. Она тоже уже была человеком.

— Наше время истекло? — тихо уточнил Фа, и я отчетливо ощутил грусть в его голосе.

— Нет. Теперь вы попробуете потренироваться вчетвером.

— Нет, — вдруг воскликнула Гарри и прижала к груди руки. Смотрела она в этот момент только на Ульку.

Он тихо, обиженно произнес:

— Что я изверг, не пойму, если вы покажете, как сражаетесь?

Девушка не ответила. Спрятала глаза.

— Она боится, что ты мало того, что выдашь её, еще и общаться нормально больше никогда не будешь, — вдруг вмешался Фа.

— Да почему?! — не выдержал Том.

— Поэтому, — сказал ифрит и вспыхнул, в одно мгновение став огненным. Судя по всему, он еще толком остыть не успел, поэтому на этот раз развоплощение далось ему легче.

Том и Улька одинаково поменялись в лице.

— Ничего себе, — сипло выдохнул Том.

Я вздохнул.

— Значит, так. Оговорюсь сразу. Они, пусть и не совсем такие, какими принято видеть учеников данного учебного заведения, но наши. Понятно? Наши и все. Поэтому, с этого дня учимся держать язык за зубами и принимать ребят такими, какие есть.

— За кого ты нас принимаешь? — возмутился Том.

— За тех, за кого все это время принимали они, — я кивнул на парящего в метре от пола ифрита и Гарри, которая все еще была человеком.

— А Гарри тоже? — тихо просил у меня Улька, не рискнув напрямую задать вопрос девушке.

— Хуже, — ответил ему я, — Для тебя хуже, — и, помедлив, добавил. — И для нее.

И тут Том сообразил.

— Она ведь не... — но договорить рыжий не успел.

Виверна стала сама собой. Быстро, не побоюсь этого слова, элегантно и красиво. Улька отшатнулся, Гарри отвернула плосколобую морду. Фа подлетел к подруге и прижал к шее, покрытой огнеупорной чешуей, пылающую руку.

— Золотая, — священным шепотом произнес Том. Судя по всему, он тоже куда больше знал о драконах, чем я.

— Совсем молоденькая еще, — подал голос Улька.

Я глянул на рыцаря и понял, что слова эти дались ему непросто. Он заметил мой вопросительный взгляд и пояснил:

— Для них, конечно.

— Для драконов?

— Она выверна.

— Да. Я в курсе.

— Золотая, — влез Том.

— И об этом мне уже сказали. Самые хищные, боевые и высокородные, так?

Рыжий кивнул.

— И что будем делать? — спросил я у ребят.

— А как ты себе представляешь, мы должны с ними работать?

— Они новички в поединках, как мне сказал Фарид. Я хочу, чтобы вы занялись их обучением в этом плане.

— Зачем? — тут же спросил Улька.

— Чтобы они больше не чувствовали себя отщепенцами. А то вас всех, значит, учат, а их по боку. Усадили в уголке и пусть сидят?

На лицах ребят мелькнуло одинаковое сомнение.

Я попытался их успокоить.

— Даже необученные, они опаснее вас обоих вместе взятых.

— Ну это ты зря, — криво усмехнувшись, заверил меня Том.

— Не столь важно. Но вы ведь понимаете, если бы они хотели сделать что-нибудь плохое, давно бы уже половину университета разнесли на пару.

— Мы понимаем, — ответил мне рыцарь. — Просто... это не так легко, как тебе кажется.

— Что не так легко?

— Учить того, кого тебя учили убивать.

— Доверие начинается с малого, — припомнил я когда-то услышанную или прочитанную фразу.

— Это да, — согласился со мной Том. И пошел к молчавшим Фа и Гарри. Ифрит спустился к нему, — Ну что, — спросил рыжий. — Попробуем, а?

Ифрит долго смотрел на него, но потом медленно кивнул. Я отвлекся на них, поэтому не сразу заметил, как Улька решительно зашагал к Гарри. Подошел, остановился на некотором расстоянии от нее. А потом очень медленно начал поднимать вверх руку, словно желая дотронуться. Но он стоял слишком далеко от нее, чтобы дотянуться, пока виверна прятала голову под левым крылом, следя за манипуляциями рыцаря одним глазом. Потом она повернулась. Пригнулась так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Замерла. Не знаю, что они там увидели друг в друге, но она потянулась к нему и рука рыцаря очень осторожно, без резких движений, накрыла её плоский лоб. Виверна закрыла свои волшебные голубые глаза. По телу, покрытому чешуей, прошлась подкожная судорога. Я даже испугался, что Улька сделал что-то не так. Шагнул к ним, но меня задержали Том и Фа, тут же оказавшиеся возле меня.

— Они магию друг друга прощупывают, — шепотом сообщил мне Том.

— Какой-то особый ритуал? — спросил я.

— Угу. С этого у магов начинается доверие, — ответил мне Фа и посмотрел на Тома.

Тот заметил его взгляд.

— Я бы тоже мог, — сказал рыжий с неприкрытым сожалением.

— Тогда что тебя останавливает? — тихо отозвался Фа.

Я напрягся. Он ведь огненный. Как бы Том мог к нему прикоснуться? На лице рыжего отразились примерно те же мысли. А Фа отвернулся от нас, посмотрел на застывших друг напротив друга Ульку и Гарри и добавил, без особой надежды в спокойном, ровном голосе:

— Не обожгу.

И Том удивил меня, сразу же объявив:

— Смотри, — сказал он решительно и твердо, — Ты обещал, — и протянул руку, как Улька совсем недавно. Ифрит не стал тянуться в ответ. Он просто ждал.

Если честно, я бы сдрейфил. Серьезно. Потому что когда перед тобой пылает живой огонь и ты, как и большинство людей, прекрасно знаешь, как долго могут болеть ожоги, не так-то просто заставить себя сунуть руку в это пламя. Но Том рискнул. И, судя по тому, что сразу же не отдернул её, Фа не обманул и, действительно, не обжег. И только я порадовался, что все у них так удачно получилось, как в двери со страшной силой заколотили.

Напряглись все. Улька отдернул руку, разрывая контакт с драконом и обернулся на нас. Фа мгновенно начал угасать. Том тоже смотрел на меня. Я только и мог, что пожать плечами. Понятие не имею, кого там принесла нелегкая. Правда, сразу возникла мысль, что это Ирка улизнула от Корешеля и примчалась мне мозги вправлять. А что, с нее бы сталось. Точнее, с него, но об этом пока лучше и вспоминать не стоит.

Открывать пошел я, ребята заныкались, отойдя подальше от двери. Гарри перевоплощаться не стала. Ко мне присоединился только Том, видимо посчитав, что мне может понадобиться силовая поддержка.

А за дверями обнаружился Барсик, у него под ногами, попискивая, подпрыгивал один из шушаров. Судя по всему, командор отправил его на мои поиски, но тот так и не смог ко мне пробиться.

— Э? — вырвалось у меня.

— Ректор сказал, что у тебя тут какая-то терапия, — ледяным тоном произнес светлый. — Но я бы хотел иметь возможность поговорить с тобой.

Я понял, что дело табак. Достаточно было услышать, как это было сказано и взглянуть на заиндевевшие черты лица светлого командора.

— Один момент, — сказал я командору и героически захлопнул двери перед его лицом. Обернулся к Тому. — Так, все оставляю на вас. Чтобы все было нормально, ясно?

— Да, — гордо ответил мне рыжий. И сразу добавил. — Только ты, когда освободишься...

— До конца пары не освобожусь. Так что сами тут закончите, все закроете. Ключи у Фа и Гарри есть. Вечером и вам с Улькой выдам ваши экземпляры. Только до Фарида дойду.

— Мы на большой перемене опять к тебе собирались... — предупредил меня рыжий.

Я кивнул.

— Ладно. Посмотрим. Даже если я еще занят буду, можете без меня в классе пообедать.

— Угу, — буркнул парень, и я ушел, специально задержавшись у двери под пристальным взглядом Барсика, чтобы убедиться, что за мной её хорошенько заперли.

Что у них там опять случилось, у этих командоров?

Мурзяс Фиг-Шамь

Мир вокруг меня слишком долго был незыблемым, чтобы так быстро и неоднозначно поменяться. Мне представилась прекрасная возможность в полной мере осознать эту непростую истину, когда сегодняшнее утро началось для меня удручающе рано. И, как бы иронично это не прозвучало, ничто не предвещало беды.

Меня разбудил светлый командор, мой коллега, Барсим Огненный. Но мне куда приятнее звать его теперь просто Барсик. Андрей, наш новый психолог, сделал очень верный тактический ход, когда переименовал не только нас со светлым, но и весь свой класс. Правда, я до сих пор не разобрался в этом человеке. На самом ли деле он так хитер, или просто везуч и сам не всегда понимает, что и зачем делает. Тем не менее, он интересен. У него свежий взгляд не только на сам наш мир, но и на такие незыблемые, казалось бы, веши, как невозможность дружбы между светлыми и темными.

На самом же деле дружба — это еще куда не шло. Ни я, ни кто-либо из моих парней в друзья к ним набиваться не жаждет. Беда в том, что в отсутствие дружбы никто не отменяет возможность любви. У нас случаются браки между темными и светлыми. О них не распространяются, но они есть. С той лишь разницей, что для моего народа естественны и уравнены не только браки между мужчиной и женщиной, но и между двумя мужчинами, или двумя женщинами. Светлые, кому известно об этой немаловажной детали, за глаза называют нас распущенными. Они не правы. Просто, в отличие от них, мы не стесняемся жить так, как хотим, особенно после наступления возраста второго совершеннолетия.