Астероид-планетолёт нёсся прочь бодливой коровой. Не глядя, сшибал с пути мелкие астероиды и осколки. Главной целью девушек было поражение пиратского корабля, а куда в итоге будет направлен полёт астероида, их не занимало. Не было ни времени, ни душевных сил, чтобы заниматься прочими сантиментами, отвлекаясь от главной цели.

К счастью скорость планетолёта была небольшой, и столкновение с меньшими осколками обходилось без взрывов. Правда, сотрясался импровизированный планетолёт серьёзно. Летели вслепую. На точный расчёт курса не оставалось времени. Аня выключила двигатели, а Оля пригасила бьющееся в ядерной топке пламя, но остановить почувствовавший вкус к движению астероид это не могло. Он перестал набирать скорость, но набранную ранее сохранял.

Через полчаса астероид-планетолёт миновал возникшее в результате исследования, разработки и "обтёсывания" облако осколков и вышел в "свободный" космос. То есть по-настоящему "свободным" космос ещё не был. Они до сих пор оставались внутри скопления М2Т92, но вызванная частыми столкновениями тряска прекратилась.

Оля попыталась связаться с "Лучом", но корабль не отвечал. Видимо край выхлопа повредил антенны дальней связи. На долгую, очень долгую, секунду Макаренко испугалась, что они могли случайно спалить выхлопом родной корабль. Но потом вспомнила, что "Луч" совершил манёвр, идя на помощь подбитой "Заре" и успокоилась. Просто повреждены антенны связи. Оля приложила ладонь к груди, ощущая, как, затихая, колотиться сердце. От таких мыслей можно и заикой стать. Сама себя напугала! Оля шумно выдохнула, успокаиваясь.

В ответ на вопросительный взгляд Ани — покачала головой. Всё в порядке. Просто она такая трусиха. Сама себе выдумывает разные ужасы.

Аня сказала: -Нужно рассчитать курс.

-Нужно отдохнуть,— возразила Оля: -Мы скоро с ног свалимся. Где стояли, там и упадём. При нашей черепашьей скорости в ближайшие несколько часов пространство впереди по курсу чисто.

-Я всё-таки сначала рассчитаю,— не согласилась Аня. -Иди, отдыхай.

-Если ты останешься, тогда и я останусь.

-Зачем мучиться вдвоём? Я рассчитаю.

Оля упрямо мотнула головой.

-Как хочешь,— пожала плечами Аня: -Тогда проверь грузовой шлюз. Почему-то система показывает, что люк открыт. Может быть, мы прямиком грузовым шлюзом врезались в какую-нибудь астероидную мелочь? И теперь у нас больше нет грузового шлюза, а, может быть, и верхнего склада больше нет?

Оля засмеялась. Аня устало улыбнулась.

Они были подругами. Они были соперницами, сражаясь за одного и того же мужчину.

На всякий случай Оля надела лёгкий скафандр. Если в грузовой шлюз действительно попал астероид... Вернее, если это грузовой шлюз действительно врезался в какой-то несчастный астероид, то скафандр точно не помешает.

Оля вышла, но скоро вернулась. И не одна, а — Аня не поверила глазам — ведя за руку Майорова Мишку собственной персоной.

Аня провела рукой по лицу. Мешки под глазами размером с хозяйственную сумку. Ужас и мрак, другого слова не подберёшь.

Перед ней действительно стоял непонятно как, может быть с помощью волшебства, оказавшийся на астероиде Мишка.

-Ты тоже его видишь?— спросила Оля звенящим, как весенний ручей, голосом: -Я уже боялась, что у меня, на почве нервов и переутомления, начались галлюцинации.

Мишка сказал: -Привет девчонки. Значит, это вы всё устроили?

Выглядел он не важно. Как будто его долго болтали в стиральной машине, а напоследок ещё и через сушилку пропустили. И всё же это был Мишка. Самый настоящий, стопроцентный Мишка.

Радостно взвизгнув, Аня бросилась к нему на шею.

Чтобы не упасть в практически полной невесомости, цепляясь только за растепленную поверх пола липучку, Мишке пришлось повернуться вдоль оси, гася Анин вектор скорости.

Держась за Мишку руками, да так, что ноги задрались чуть ли не выше головы, Аня поцеловала его в губы и только потом сообразила, что рядом, в двух шагах, стоит Макаренко Оля. И это Оля, а не она, пока является официальным партнёром Мишки и его товарищем по паре. Оба, красные как раки в кипящей воде, они посмотрела на Олю.

-Дать бы тебе подзатыльник,— сказала Оля то ли Ани, то ли Мише, а может быть и обоим сразу.

Макаренко посмотрела на свои ладони. Она по-прежнему оставалась в лёгком скафандре: -И усиливающий экзоскелет как раз есть...

Аня хотела что-то сказать, но Мишка молча смотрел на Олю, и она тоже промолчала.

-Идите вы оба!— Оля повернулась, чтобы убежать, но Мишка остановил её. Остановил не силой. Сейчас, облачённая в экзоскелет лёгкого скафандра, Оля была гораздо сильнее его.

Мишка сказал: -Там Кирилл ранен. Я поместил его в регенератор, но тот пишет, что необходимо хирургическое вмешательство. Срочно. А автохирурга здесь нет. Только на корабле...

Смесь ярости и детской обиды исчезла с Олиного лица, как вчерашний макияж стёртый влажной салфеткой.

-Идём!

-Куда?

-Попробуем дозваться до "Басова" или до "Кольца".

-Так связь не работает. Пираты глушат все частоты,— удивился Мих.

-Больше нет. Мы победили. Потом расскажу,— коротко ответила Аня.

-Тогда вызывайте "Луч"!

-С "Лучом" связи нет. С ребятами всё в порядке, просто нет связи,— сказала Оля: -Подробности позже.

-А?

-Позже!— рявкнула Оля и буквально потащила Миха и вцепившуюся в него Аню к пульту управления дальней связью. Надо отдать ей должное — тащила аккуратно, хотя могла бы и оставить синяк. Случайно сжать так, чтобы на предплечье у Миха остались следы её пальцев. Но Оля аккуратно дозировала силу искусственных мышц экзоскелета лёгкого скафандра.

Таким уж была человеком Макаренко Оля — хорошим человеком.

Разумеется, планетолёт, в который планировали превратить астероид и, так уж вышло, превратили не по плану и до срока, должен был иметь отличную систему дальней связи. Чтобы связываться с геологоразведочной базой "Кольцо", а через неё и с большой Землёй. И, наконец, просто чтобы заточённым на несколько месяцев капитанам-пилотам (в просторечии называемых пастухами) планетолёта не было скучно.

Однако. Почему-то всегда возникает это проклятое "однако"! Однако монтаж полноценной системы дальней связи ещё не производился. На астероиде стояла только слабосильная система связи для общения с "Зарёй" и "Солнечным лучом". Макаренко понятия не имела получиться ли с её помощью дозваться хотя бы до летящего на помощь крейсера "Семён Басов". Не говоря уже о том, чтобы дозваться до станции "Кольцо". Но они были обязаны попробовать.

-Басов! Басов! Крейсер "Семён Басов", слышите меня? Вызывает Макаренко Ольга, член экипажа "Солнечного луча". Передача ведётся с поверхности астероида. Слышите меня?

Нет ответа.

-Кольцо! Кольцо! Станция "Кольцо", слышите меня? Вызывает Макаренко Ольга, член экипажа "Солнечного луча". Передача ведётся с поверхности астероида. Слышите меня?

Нет ответа.

-Кто-нибудь! Кто угодно! Слышите меня? Вызывает Макаренко Ольга, член экипажа "Солнечного луча". Передача ведётся с поверхности астероида.

Нет отве...

Есть ответ!

-Ольга, слышим тебя. Говорит капитан корабля "Заря". От себя лично и от лица всего экипажа хочу выразить огромное восхищение вашими дейс...

-Нам нужна помощь. Срочно нужна помощь. Есть ли у вас связь с "Кольцом" или с кораблём "Семён Басов"?

-Связи нет. Система связи получила в бою серьёзные повреждения и функциональна от силы на двенадцать процентов. Какого рода вам требуется помощь, Ольга? "Заря" сейчас нефункциональна. "Луч" функционален, но не отвечает на входящие вызовы. Повторяю: какого рода вам требуется помощь?

-Необходима консультация врача для проведения хирургической операции в полевых условиях.

После секундного молчании капитан "Зари" растерянно отозвался: -Повторите.

-Необходима консультация врача для проведения хирургической операции в полевых условиях. Диагност говорит: ситуация критическая. Автодока нет. Приняли решение оперировать самостоятельно. Необходима консультация.

Пауза. Ещё более долгая, нежели предыдущая.

-Ольга! Мы предоставим консультацию нашего штатного врача Ирины Волковой. Как только "Луч" завершит стыковку с нашим кораблём, к консультации присоединиться врач "Луча". Ирина будет готова консультировать в течении пяти минут. Ждите.

Мих подумал: какой там врач эта Волкова? Наверняка: по совместительству, в рамках дополнительно профессии — также как Ленка Щукина на "Луче".

Космонавты изучали приёмы оказания первой медицинской помощи. Правда, все эти приёмы заканчивались фразой "поместить больного в медотсек и следовать указаниям автодиагноста". Они были нужны, чтобы доставить раненого до медотсека в живом состоянии. Если успели доставить живым — медотсек справиться. Отсутствие медотсека приравнивалось к отсутствию корабля и тогда человеку помощь уже не потребуется. Космос жесток и потерявшиеся в нём, без корабля и медотсека, обречены. Это было верно в девяносто девяти случаях из ста и авторы учебного курса срочной медицинской помощи не стали нагружать юных космонавтов изучением сложного умения проведения хирургически операций в полевых условиях.

Изучавшие врачебное дело в качестве второй специальности товарищи умели больше, но упор в их обучении делался на диетологию и лечебную физкультуру — со всем прочим справлялся медотсек.

Делать операции вручную, без автодока — их не учили. Медицина всего лишь вторая, побочная специальность со специализацией в областях диетологии, лечебной физкультуры и всём прочем, что позволяет членам экипажа сохранять мышечный тонус во время длительного нахождения в областях слабой гравитации или в полной невесомости.

Теоретические врачи и невольные хирурги, умеющие только оказывать срочную первую помощь. А на кону стоит жизнь Кирилла. Жизнь!

Мих второй раз принял стимулятор. Девчонки тоже. Повторный приём не рекомендовался, но что тут поделаешь.

Руки перестали трястись. Отступила усталость. Искусственная, биохимическая бодрость распирала Миха как воздушный шарик. Казалось, он мог бы сейчас свернуть горы. Но сворачивать горы не требовалось. Нужно было спасать Кирилла.

Связь с "Зарёй" самая примитивная. Двухсторонняя голосовая и односторонняя передача изображения — с астероида, на корабль. У Волковой Ирины, врача с "Зари", оказался приятный, правда, усталый голос.

Мих вспомнил, как она выглядит — миниатюрная девушка с коротко остриженным одуванчиком золотистых волос, острым носиком и ямочками на щеках придававших ей вечно удивлённый вид. Мих понятия не имел, какой человек Ирина на самом деле. За время работ над астероидом они виделись раз десять и перебросились, от силы, полусотней слов.

-Кто будет оперировать?— спросила Ирина.

Снявшая лёгкий скафандр Оля ответила: -Я буду.

Ирина посоветовала: -Успокойся.

-Я спокойна.

-Успокойся и послушай,— сказала Ирина: -Обычно на маленьких корабликах космических геологов нормальных врачей нет, но вам и нам повезло. Я выросла в семье потомственных врачей и успела кое-чего нахвататься помимо краткого курса срочной помощи в ЮнКоме.

Нервно усмехнувшись, Оля спросила: -Тебе доводилось проводить операции вручную?

-Приходилось.

-На людях?

-Да.

Оля удивлённо моргнула. Мих видел, как она моргнула потому, что стоял рядом, а Ира нет, так как передающая изображение на "Зарю" камера смотрела только на операционный стол — плиту из сверхпрочного пластика, с наскоро приделанными зажимами для эластичных ремней. Они закончили конструировать операционный стол двадцать минут назад. Служащая столешницей белоснежная плита на самом деле являлась изоляционным элементом для поглощения остатков радиации излучающихся работающим реактором. После окончания монтажа реактора таких неиспользованных плит много осталось на складе.

Переплетённое ремнями тело Кирилла лежало на белоснежной, изолирующей плите сверхпрочного пластика. Он казался таким маленьким, таким щуплым. Словно не их ровесник, второй пилот "Солнечного луча", а какой-нибудь школьник-младшекласник. Бледное, заострившееся лицо выглядело лицом незнакомца. В лежащем перед ними теле было очень мало от Недолётова Кирилла, которого они знали и любили. Разве только неровно подрагивающая грудь показывала биение сердца. И это биение, этот ритм и являлся Кириллом. Тем самым Кириллом, которого они помнили и с которым дружили.

От авдодиагноста к телу тянулись трубки и провода. Часть их них ныряла в отмытый от крови и пены длинный разрез от середины груди до шеи. Другая часть трубок закрывала колотую рану в плечо. Неровный разрез выглядел плохо. Нанесённый с силой удар буквально разворотил Кириллу плечо и речь шла о том, чтобы сохранить работоспособность правой руки.

-Чёрт побери!— оборвал размышления Мих. -Какая там рука. Речь идёт о сохранении жизни!

Автодиагност поддерживал состояние Кирилла на стабильно тяжёлом уровне. Но долго так продолжаться не могло, необходима операция. А автодока на астероиде-планетолёте нет. Не завезли, понимаете. Не успели привезти и смонтировать. Вместо автодока — две напуганные девчонки, не менее напуганный мальчишка и, на том конце канала связи, девчонка года на два или три их старше.

Оля продолжала допрашивать Ирину: -У тебя есть опыт оперирования людей вручную?

-Да.

-И когда же?

На том конце канала связи Ирина Волкова сказала: -Только что закончила. Перевязка сосудов. Ревизия глубоких ран, удаление обломков костей и установка дренажа. Проверка раневых каналов, наложение швов. Продолжать?

За спиной у Миха испуганно ахнула Аня, зажимая рот рукой. Во время перечисления у Оли дрогнула рука. Ирина говорила спокойным, усталым голосом. Невозможно было поверить, что какие-то минуты назад она перевязывала сосуды и накладывала швы.

Мих хотел задать вопрос, но неожиданно передавило горло и он только смог выдавить: -Как? Откуда?!

— В бою "Заря" получила существенные повреждения. Борьба за живучесть корабля не была лёгкой, -объяснила Ирина. -Хватит разговоров. Оля, ты готова?

-Готова,— глухим голосом произнесла Макаренко. Словно бы убеждая саму себя, резко кивнула. -Я готова!

-Тогда внимательно слушай, что сейчас потребуется сделать,— сказала Ирина.

Выслушав её наставления, выборочно повторив и ответив на проверочные вопросы, Оля шагнула к столу. Там лежали инструменты. Прекрасно наточенные, тускло блестящие инструменты из сверхпрочной, практически вечной, стали. Часть стандартной экипировки монтажника. На какое-то время им придётся стать хирургическими инструментами.

Олин взгляд скользнул по чистейшей, продезинфицированной стали. Девушка замерла, а потом, как будто, переломилась пополам.

Сначала Миху показалось, что Оле неожиданно стало плохо. Он шагнул вперёд, намереваясь поддержать девушку, но она выставила вперёд руки, не давая подойти.

-Я не могу! Нет! Не могу его резать! Просто не могу!

Оля забилась в угол и со страхом смотрела оттуда будто маленький, смертельно испуганный зверёк. Было странно и страшно видеть храбрую, сильную девушку в подобном состоянии.