Конь продолжал тормошить товарища: -Не понимаю, чего такой недовольный? Всё получилось ещё лучше, чем рассчитывали. Процессорное время выделили. Другие дела тоже решились. Подумаешь, один профессор из МГУ со злости бросил антикварную ручку. Старика можно понять. Из-за нас его теоретические исследования алгоритмов затормозились на неопределённый срок.
Мотылёк потёр оставшуюся на лбу царапину. Седовласый профессор метнул ручку неумело, но с рождённой праведным гневом силой. Антикварная, тяжёлая, полностью бесполезная вещь. Она, к слову, покоится у него в сумке. Профессор, отойдя, долго извинялся за несдержанность и просил принять ранившую Мотылька ручку в дар. Он принял, но совершенно не представлял, что с ней делать.
-Очень уж многим мы оттоптали ноги. Как бы потом боком не вышло. У всех вычислительные ресурсы "отжали"— проговорил Мотылёк поглаживая уже почти зажившую царапину.
-Так мы не для себя. Для дела— пожал плечами Конь.
-А тот полковник?
-Дурак он— жестоко сказал Конь: -Не понимает, что искусственные интеллекты поднимут обороноспособность страны куда больше, чем лишний десяток десантных экранопланов или дополнительная пара рот ББМ.
-Наверное.
-Вот и не хмурься. Смотри, какая погода. А какие девочки. Лето!
Перегнувшись через перила, Мотылёк посмотрел: -Подумаешь. Наташа лучше.
-И мои лучше— легко согласился Конь: -Однако же разнообразие...
-У нас вылет через четыре часа, а тебе разнообразие.
-Так я смотрю, но не трогаю— рассмеялся Конь: -Смотреть можно и даже полезно. Эстетическое удовольствие. Для этого люди в музеи ходят.
Слегка растерявшийся от неожиданной аргументации, Мотылёк возразил: -В музеях произведения искусства.
-А здесь разве не произведения?— оборвал друга Конь: -И вообще: не хочешь смотреть — не смотри, а другим не мешай. У меня на музеи времени нет. Так хоть здесь, мимоходом, приобщусь к прекрасному.
Мысленно махнув рукой, Мотылёк вернулся к салату. Месяц назад импровизированный консилиум из двух интеллектов отчитал создателя за пренебрежения здоровьем, потребовав есть больше зелени, фруктов и овощей. Не выдержав зрелища своей голографической копии, на которой Новосибирск и Эра показывали где, что, когда и с какой вероятностью может у него отказать, если он не станет выполнять их рекомендаций, Мотылёк сдался. Тайно теплилась надежда со всем согласиться, а потом, как выражался Конь, спустить на тормозах. Однако интеллекты заручились поддержкой тяжёлой артиллерии в виде Наташи, обставив Мотылька по всем позициям. Нет, он понимал, что всё для его же пользы. Но честное слово, это совсем излишняя забота. Да и не так пугают проблемы со здоровьем, если они проявятся не раньше чем через сорок лет, и отнюдь не с стопроцентной вероятностью. Сколько ему тогда будет? Ужасно много. Чуть ли не семьдесят лет!
Ветер шевелил листья декоративного винограда росшего на балкончиках и спускающегося к земле. Тепло. Хорошо. Да, хорошо. Впервые за всю неделю, Мотылёк почувствовал, что ему сейчас хорошо. Дела закончены. Через четыре часа самолёт. Там Наташа, работа. Интересно — сколько всего произошло за время их отсутствия? Насколько развились зародыши? Из-за недостатка ресурсов их развитие, насколько смогли, притормозили. Но сейчас они должны уже активно навёрстывать пропущенное. Большая часть вычислительных ресурсов уходила на высчитывание в реальном времени изменений в топологии сети, чтобы те развивались совместно, а не стремились включить в себя соседних. Они ведь ещё глупенькие и совсем неразумные, зародыши будущих искусственных интеллектов.
Выставленную за пределы отбрасываемой козырьком тени руку нагревало солнце. Кожа белая, не загоревшая. Самое начало лета. Да у него и не было ни времени, ни возможности как следует загореть.
Солнце сегодня ласковое. Воздух тёплый, но без признаков духоты. Хорошо.
-Поехали в аэропорт?— предложил Конь.
-А не рано?
-Рано. Завалимся в комнату отдыха пассажиров. Поспим как нормальные люди, в кроватях, а не в самолётных креслах.
-Выспаться это хорошо— согласился Мотылёк: -Дай только салат доесть.
-Не надоело траву жевать?— удивился Конь: -Меня Нэлли тоже пыталась лечить. Все кони, кроме меня, травоядные животные. Я же предпочитаю мясо, ну и пироги тоже потребляю. И не собираюсь жить до ста лет. Вот скажи, что я буду в сто лет делать?
Мобиль общественного транспорта почти довёз их до аэропорта, как вдруг остановился и замер. Высунув голову в окно, Мотылёк убедился, что дорога впереди свободна. Более того, следующая за ними парочка мобилей также остановилась. Только караван из трёх грузовых мобилей, как ни в чём не бывало, продолжал движение.
-Что там?— спросил Конь.
Прежде чем Мотылёк успел ответить, ожил динамик: -Уважаемые товарищи, просьба оставаться на местах и сохранять спокойствие. Рейсы воздушных путей сообщения временно отменены. Мобиль доставит вас в ближайшее убежище при аэропорте. По мере прояснения ситуации мы постараемся держать вас в курсе. Администрация аэропорта примет все меры к выяснению ситуации. Просьба сохранять спокойствие. Мобиль доставит вас в ближайшее к аэропорту убежище.
-...— выругался Конь: -Это что же происходит? Что происходит, спрашиваю?
Пассажиры взволнованно загалдели. Полезли в коммуникаторы, выходя на новостные порталы. Мобиль дёрнулся, начиная движение. Проехав с полкиллометра, свернул с ведущей к аэропорту дороги. Динамик молчал. Дополнительных сведений не поступало. Видимо администрации аэропорта не получила разъясняющей информации или ей было просто не до них.
Мобиль полностью автоматизирован. Водителя нет. Ехавшим в аэропорт пассажирам поневоле приходится вариться в собственном соку. На новостных порталах неразбериха. Пользователи в сети спрашивают, бросают вопросы, пытаются отвечать на чужие, но сами нечего толком не знают и только запутывают других. Официальных сообщений нет. Только пресловутое "сохраняйте спокойствие".
И сиди, думай, гадай, но только сохраняя спокойствие. Коммуникатор работал. Сеть была. Этот факт немного успокоил Мотылька, но, как вскоре выяснилось, зря.
Секция убежища при аэропорту невелика по размеру и от того кажется будто в ней много людей. На самом деле и двух тысяч человек не наберётся.
На низком потолке, поддерживаемом массивными колонами, ровным жёлтым светом горели длинные, словно сосиски, потолочные лампы. Люди сидят на диванчиках, один в один похожих на стоящие в зале для отдыха пассажиров в аэропорту. Кто-то ходит из угла в угол. Другие не отходят от информационных мониторов. Третьи терзают коммуникаторы, связываясь с друзьями или плавая по сети в надежде понять, что именно происходит. Если это большая учебная тревога, то вскоре всё должно будет проясниться. Появятся инструктора и объяснят какие ошибки они совершили, если совершили — что правильно сделали, а что неправильно.
В сеть будут выложены написанные по результатам учебной тревоги обзоры. Может быть появятся несколько смешных видеозаписей, вроде того как какой-то парень подрался с пытающимися отвезти его в убежище дружинниками. Потом оказалось, что он таким образом собирался пробраться в кинотеатр и занять очередь на первый показ нового фильма. Ещё показывали сюжет с главой какой-то секты или объединения, мутным бородатым типом, утверждающим, якобы он способен останавливать ракеты силой мыслей. Даже непонятно, где такого откопали. Может быть, это был актёр, специально играющий полностью неадекватного человека в общеобразовательных целях?
Невольно Мотылёк принимался сравнивать происходящее с событиями в Чернореченске и находил множество отличий. Здесь всё по-другому. Собравшиеся вокруг информационных панелей люди загалдели.
-Схожу, гляну— предупредил Конь. Мотылёк посмотрел на плотную толпу и решил остаться на месте. В любом случае, если что-то стало известно, то вскоре об этом узнают все.
В голове крутилась мысль: -Как не вовремя. Там растут будущие искусственные интеллекты. Там работа. Там дело. А он вот здесь — застрял не доехав до аэропорта. Интересно, что же всё-таки происходит?
Мотылёк попробовал позвонить сначала Эре, потом Новосибирску, но на экране мигал значок, извещающий о перегрузке каналов дальней связи. Его вызов был поставлен в очередь каким-то там по счёту. Он не стал ждать и отменил вызов.
Вернувшийся Конь упал на соседнее сидение со словами: -Дела! Такое творится, что ваще-е-е.
-Рассказывай!— потребовал Мотылёк.
-Знаешь же: наши на луне держат базы исламистов в осаде. Там основная драка с американцами идёт.
-И?
-Видимо эти поклонники Аллаха совсем повредились в уме в от кислородного голодания и долбанули по земле не мирным атомом. Хорошо ещё у них всего три базы оставалось, не так много бомб. Наша противоракетная оборона все перехватила. Почти все... Сейчас в верхних слоях атмосферы медленно разлетаются радиоактивные облака. Через пару дней этот радиоактивный кисель долетит до земли. И ведь ничего не с ним не сделаешь! Если только искусственный дождь вызвать, с целью локализации области заражения.
Лунное командование как увидело, что там исламисты в сторону планеты бросают, сразу вдарило всем, что имело, от боевых, до инженерных ядерных зарядов. Ещё и с орбиты добавили. Словом сожгли верхние уровни полностью. Там сейчас рукотворные кратеры в десятки метров глубины. Если что и осталось, всё равно пусковые шахты покорёжило до полной неработоспособности. А знаешь, что самое интересное?
-Что?
-Все бомбы нам предназначались. На американцев ни одна не свалилась, хотя те тоже били исламистов и в гриву и в хвост. И вот ещё любопытный факт: США в одностороннем порядке вышли из договора обязывающего каждый из трёх блоков объявить войну тому, кто первый применит на земле оружие массового поражения. Всего за три часа вышли, до того как святоши попытались сбросить благодать нам на головы. Как будто они знали заранее и решили не вмешиваться. Наводит на мысли, да?
Поняв, что вцепился в подлокотник, Мотылёк осторожно разжал побелевшие пальцы. Вокруг них собралась небольшая толпа. Державший за руку девочку, мужчина спросил: -Представители Халифата что-нибудь говорит?
-Молчат, гады— отмахнулся Конь: -Как в рот воды набрали.
-А в верховном совете, что думают?
-Откуда я знаю о чём они там думают!— возмутился Конь: -В экстренной сводке сказали, я вам передал. Больше ничего не знаю. Наверное, частичную мобилизацию объявят. Или в ответ с луны долбанут, а там и американцы к веселью подключатся. И будет чёрный такой, неравномерно обугленный шарик плыть в пространстве.
-Как вы можете такое говорить?— возмутилась женщина.
-Да я не говорю— смутился Конь: -Всё, товарищи, собрание закончено. Что знал — рассказал. Больше ничего не известно.
Мотылёк задумчиво смотрел в пол. На ботинки, на гнутые и тонкие ножки дивана, снова на ботинки. Вокруг шумело и волновалось людское море.
-Послушай— сказал Мотылёк: -Если мобилизация, то нам надо в Новосибирск. Мы к новосибирскому военкомату приписаны.
-Ты серьёзно?— удивился прекративший копаться в рюкзаке Конь.
-Наверное...
-Да кто нас отпустит с автоматами в полях бегать! Будем интеллектов растить в Красловске. Очень быстро будем растить, очень. Ты от родственников писем не получал?
-Нет!— встрепенулся Мотылёк.
-Успокойся, я от своих получил. Пишут всё нормально в Новосибирске. Пока нормально.
-Слушай, этого ведь не может быть?
-Чего не может?
-Чтобы люди, в наше время, вот так вот, устроили большую войну. Ну не может, да? Из-за луны. Да кому она нужна, луна.
-Нужна— сказал Конь: -И не в луне дело, если честно. Не было бы луны, придумали бы что-нибудь ещё. Фундаментальные идеологические противоречия, ясно? Нужно было не только говорящие головы на уроках политграмотности слушать, но и самостоятельно умные книжки читать.
-Идеологические?— с истерической ноткой усмехнулся Мотылёк: -Не можем жить в мире?
-Мы то можем— сказал Конь: -И они могут. Только не хотят. И вообще, советский союз, им одним своим существованием всю малину портит. Как тут будешь угнетать третьи страны или проводить деление на "высших" и "низших", на "элиту" и "скот", когда советский союз. Вот и строят планы. И хватит про политику. Видишь, какой бедлам творится. Надо успокоить людей. Сам в порядке?
-В порядке— сказал Мотылёк.
-Хорошо. Давай чем-то отвлечём людей, пока они, обсуждая одно и то же, окончательно сами себе все нервы не вымотали.
-Товарищи!— позвал Конь пробиваясь к столу и забираясь на него с ногами: -Товарищи, я сейчас буду говорить всякую ерунду, поэтому уделите мне минутку вашего внимания. Кто там плачет? Восьмилетняя девица и вдруг плачешь? Нехорошо. Девять лет? Тем более! Ах, не плачешь, в глаз что-то попало. Если никак не получается проморгаться, то меддок там, во втором зале, за опорной колонной. Все слушают меня? Отлично, дайте сказать пару слов кто я такой и как здесь очутился...
Конь нёс ахинею с серьёзным и сосредоточенным видом. Мотылёк смотрел на друга и не мог понять, как у него получается? Откуда берутся силы, чтобы успокоить других людей. Может быть, где-то в высоких кабинетах, мечетях или в резервных штабах сейчас начиналась мировая война. А Конь в это время спокойно рассказывает о пирогах и соленьях своей бабушки. И самое удивительно, что его слушают.
Мировая война?
Началась или нет?
Или не мировая?
И не началась?
И не война, а конфликт, хотя какая, к ёлкам, разница?
Самолёт взлетел только поздним вечером. Все графики полётов сдвинулись, смялись. Персонал аэропорта прилагал титанические усилия к ликвидации образовавшегося хаоса, и кое-что у них начинало получаться. Во всяком случае, пассажирский самолёт, несущий Коня с Мотыльком и ещё девять сотен пассажиров, покинул взлётную шахту, подброшенный катапультой вверх, к небу.
Из кормовых дюз ударила струя пламени, сначала удерживая тяжёлый самолёт в воздухе, а затем, перебарывая гравитацию, поднимая его выше и выше. Установленные напротив каждого пассажирского места информационные экраны показывали скомпонованный с различных камер вид. Вот взлетает пылающая звезда — их борт — вид с камер аэропорта. Вот гигантское море огней — Москва под крылом — вид с наружных бортовых камер. Движущаяся линяя удаляется от сияющего моря московских огней — подпись внизу говорит, что изображение передаётся с систем наблюдения орбитальной перевалочной станции Орбита-3.
Мотылёк тронул манипулятор управления и скомпонованный с различных камер вид сменился окном терминала с мигающим курсором. Перелёт займёт немногим больше двух часов. По-хорошему это время следовало бы употребить на сон. Но разве можно заснуть после такого?!
Мигнуло и раскрылось окошко чата.
-Эра— написал Мотылёк: -Расскажи мне, что происходит?
Делающий одновременно сотни дел интеллект создал дополнительный мыслительный процесс для общения с создателем.
-Лунная война пришла на землю— предложения и целые абзацы появлялись сразу целиком, будто их копировали из буфера. Эра не считала нужным имитировать неровное появление на экране символов, как если бы их печатал человек. Возможно у неё просто не оставалось ресурсов на имитацию: -Вместо объяснения по поводу космической бомбардировки, Объединённый Халифат, объявил священный поход на Советский Союз в целях освобождения праведников и приобщения неверных к свету истиной веры. На границах идут бои. В приграничных городах спешно проводится мобилизация и формирование ополчения на основе организации гражданской обороны. Эвакуация гражданских не входивших в отряды гражданской обороны, эвакуация специалистов и производств. Регулярная армия выдвигается к местам ведения боёв. Управляемый хаос.
