Яблоки на снегу

В тот же день, кроме Игоря Никифоровича, я переговорил со всеми, у кого распознались признаки дара, связанного с диагностикой и лечением. Их оказалось больше всех. Тридцать семь человек — причем, у тридцати двух было медицинское образование, и работали они врачами разного уровня и направленности. Видимо, дар — все же влиял на предпочтения человека. С ними беседа шла по общему для этой категории людей шаблону, как и дальнейшее обучение. Для кого-то — это было повторение пройденного, а для кого-то, как для близняшек, — изучение с нуля.

Всем добавили по три языка и начальную юридическую базу.

Из стандарта выбивались лишь два затесавшихся в эту группу псионика. Один из них (правильнее сказать: 'одна') — Валерия Леонтьевна, дама сорока шести лет, оказалась псиоником, с очень высоким потенциалом развития, и второй — молодой парень, со среднего уровня даром. С ними я разговаривал отдельно.

Валерия Леонтьевна была преподавателем в ВУЗе. Хорошим преподавателем. Ее ценили и руководство, и студенты. Оно и понятно — отголоски дара, хотя и не активированного, давали ей возможность, можно сказать, почти напрямую, вкладывать знания в студенческие головы. Переходить к нам и работать по 'новой' специальности Валерия Леонтьевна не захотела.

Договорились, что светить вновь приобретенные возможности она не будет и окончательно определиться тогда, когда уровень владения даром станет достаточно высоким. Какую-никакую методичку для нее я, под руководством Искина, сделал. В основном — общие направления и тупики, куда двигаться не следует.

С Виктором Игнатьевым — повезло. Он, как раз, находился в творческом искании своего места в этом мире. ВУЗ, который он закончил по специальности инженер-системотехник, как он говорил, дал только направленность. Два года отработки не принесли определенности, да и зарплата оставляла желать лучшего. Сейчас учился в очной аспирантуре. Пошел туда исключительно из-за того, что не хотел идти в армию. Не то, чтобы он был принципиальным противником этого государственного института, — просто не хотел терять время. Офицером (в ВУЗе была военная кафедра) он себя не видел ни в каком ракурсе.

Но с недавних пор, понял, что и аспирантура для него — та же потеря времени. В последнее время, до того, как попал в санаторий, стал подумывать о том, что надо бы сходить в военкомат и отдать долги обществу — пока молодой, чтобы потом не теребили. И вот — подарочек. Работать у нас он согласился. Искин с ним поработал индивидуально, влив все требуемые знания, и теперь Виктор контролировал обучение своих товарищей, приобретших, как и он, новые возможности.

С целителями — все проходило в штатном режиме, как-никак — ни первый опыт.

А вот с навигаторами — было сложнее. Те отрывчатые данные по системе их учебы и воспитания, которые имел Искин, мы превратили в методички, но этого было катастрофически мало. Да и не могли мы им предоставить практику в космосе — так что свой дар они начали развивать, погружаясь в медитации и сканируя, в основном, околоземное пространство, что потом нам очень пригодилось.

Со всеми — договорились о разумной инициативе, при использовании своих новых возможностей. Без фанатизма и всенародного обсуждения. У профессиональных медиков это должно получиться почти автоматически. Ну, стал человек ставить хорошие диагнозы, ну и, слава Богу, набрался, значит, опыта. Остальные пообещали советоваться с нами и обращаться к нам, в случае возникновения непредвиденных ситуаций.

На том — и расстались. В последний вечер провели банкет, а на завтра те, кто не оставался с нами, покинули санаторий.

— Василий Петрович, спасай! — кричал в трубку главный врач одной из элитных московской клиники. — Тут мои нахомутали! Пациент вот-вот помрет! Никто не знает, что делать.

— Впервой, что ли?.. — спокойно ответил невидимый собеседник.

— Не впервой, конечно, но тут — и летальный исход весьма возможен, да и пациент — ни абы кто! Дочка весьма высокопоставленного лица, — уже немного тише, но так же эмоционально ответил звонивший.

— Все у тебя — весьма, да весьма. Своих подставлять я не буду, но дельную информацию подкину. У нас тут, в одной из подмосковных поликлиник, проклюнулся, как ты говоришь — весьма, приличный диагностик. В последнее время, у нее ошибок не было, хотя случаи были, опять же — весьма, спорные, — хохотнув над своей, как ему казалось остротой, ответил собеседник.

— Ладно. Диктуй номер телефона. Надеюсь, он у тебя есть? — несколько разочаровано вздохнув, отозвался звонивший. Он надеялся, что его друг пришлет ему собственных диагностов, весьма котирующихся в Москве.

— А как же... Записывай. Просьба — отзвонись по результату.

Зинаида Ивановна — врач терапевт, в последнее время, действительно, стала пользоваться повышенным вниманием, как со стороны пациентов, так и со стороны своих коллег.

Сослуживцы, с недавних пор, все чаще и чаще стали обращаться к ней, в случаях затруднения в постановке диагноза. Раньше, тридцативосьмилетняя Зинаида Ивановна, звезд с неба не хватала. Была, как говорят, крепким середнячком, и вдруг — на тебе! Все ее диагнозы, какими бы спорными они не являлись, — подтверждались. Так что зарождающаяся местечковая слава была замечена и за чертой подмосковного городка.

Звонок из Москвы застал Зинаиду Ивановну за сборами домой, после отработанной первой смены. Сначала Зинаида Ивановна хотела отказаться, но возможная смерть пациента пересилила нежелание ехать в этот суетной город, полный снобов и богемы. Она не любила москвичей из-за их заносчивости и гипертрофированного самомнения. Все, с кем сталкивалась Зинаида Ивановна из этой когорты, отличались именно этими качествами. Умом она понимала, что для столицы ее выборка мизерная, но чувство неприязни не уходило. В свое время, кое-кто из встреченных на ее жизненном пути жителей столицы, уж больно сильно, обидел Зинаиду Ивановну.

В такого уровня клинике Зинаида Ивановна была впервые, так что излишне часто крутила головой, разглядывая все открывающееся взору великолепие. Это продолжалось до момента, пока она не поймала ироничный взгляд, одного из встретивших ее врачей. К ней тут же вернулась ее неприязнь.

Когда они вошли в палату, где лежала пациентка — десятилетняя девочка, она уже пожалела, что согласилась. Одноместная палата с кучей медицинских приборов, следящих за состоянием пациентки, напоминала одноименные палаты из американских фильмов.

Девочка, для своих десяти лет, была излишне полная. Если не сказать более резко.

— Поступила с сердечным приступом. Все произошло на уроке физкультуры. Она жаловалась преподавателю, что болит рука, больно в груди, но оный решил, что это — очередные ее измышления для того, чтобы уклониться от нагрузок, которые, при ее весе, были для нее довольно утомительными. Но в этот раз — все оказалось серьезно и закончилось потерей сознания, — дал пояснения лечащий врач.

— Излишний вес в десять лет — не может быть причиной сердечного приступа, — осторожно высказала свое мнение Зинаида Ивановна, понявшая по тону врача, произнесшего слова 'при ее весе' несколько презрительно, и что он считает, именно вес пациентки — всему бедой.

В палате присутствовала и мать пациентки, которая тоже чувствовала негатив со стороны врача, основанный на излишнем весе ее дочери. К ней Зинаида Ивановна и обратилась со своим вопросом:

— Скажите, пожалуйста, ваша дочь только в этот раз жаловалась на недомогание? Или это бывало и раньше?

— Сказать чтобы раньше — именно жаловалась, не скажу. Была немного апатичная — да. Психологи предположили депрессию. Не хотела ходить в школу. К сожалению, там у нее нет друзей. В школе ее часто дразнят, хотя учителя и стараются пресекать, но вы же сами знаете, какими жестокими иногда бывают подростки... Не любит взвешиваться...

Не думайте, что мы с мужем не занимаемся дочерью. У нее правильное питание, каждый день делаем комплекс укрепляющих упражнений. А уж, сколько консультаций прошли — ни счесть!..

Но никто толком нам ничего и не смог сказать... Сегодня тоже не хотела в школу — жаловалась на боли в животе, я, к сожалению, не поверила. Все свела к выдумыванию причин, чтобы не идти в школу... — довольно развернуто ответила мать девочки.

— Что решил консилиум? — обращаясь уже к лечащему врачу, спросила Зинаида Ивановна. То, что консилиум был, она была уверена 'на все сто'. Девочка далеко не из простой семьи.

— Выдвигались несколько версий, среди них — метаболический синдром Х, так как не было нормальной реакции на инсулин. Но классическая элевация на ЭКГ подтвердила сердечный приступ, а синдром Х... скорее вызвал бы инсульт, а не сердечный приступ. Хотя... по предположению одного из врачей — если давление было высокое, то синдром Х мог бы дать и такую реакцию. В конце концов, решили сделать тест на диабет. Ввели глюкозу, что привело к приступу неконтролируемой ярости. При этом, сначала — девочка жаловалась на то, что хочет пить, потом — впала в ярость...

— Даже так?.. — насторожилась Зинаида Ивановна.

— Да, представьте... Предположили гиперкоогуляцию. Начали инъекции гепарина. Так же выдвинули предположение, что девочка принимает таблетки для похудания. Мать отрицала. Однако потом выяснилось, что так — и есть. Таблетки девочка купила через Интернет и, в тайне от матери, принимала. Так что решили поставить капельницу — очистить от таблеток, после выписать. Но... через пару часов, у нее образовались язвы на груди. Предположительно — некроз кожи, вызванный варфарином, который по ошибке вводили вместо гепарина. Сейчас имеем, что имеем. Некроз распространяется. Лечение гепарином продолжаем. Ждем до последнего, но если не поможет — придется делать операцию по удалению груди, — дал свой неутешительный отчет лечащий врач.

Зинаида Ивановна вздрогнула. Удаление груди десятилетней девочке — вещь крайне неприятная, имеющая далеко ни лучшие последствия для будущего психологического равновесия пациентки.

И что-то ее еще скребло...

Подумав, она спросила:

— А что — если полнота это не причина, а симптом?.. Что вызывает ожирение и некроз кожи — одновременно?

— Гепотариоз?.. — ответил вопросом на вопрос врач.

— Возможно, но скорее — генетика. Мать у нее не худая и высокая, — Зинаида Ивановна задумчиво повернулась к матери девочки и спросила:

— Какой рост у вашего мужа?

— Сто восемьдесят пять сантиметров, — ответила та удивленно.

— Низкий рост, повышенная АД, тромбы, ожирение... — Зинаида Ивановна немного помолчала и решительно предположила. — Синдром Кушинга!

— Ни в одном из анализов крови не зафиксирован аномальной уровень картизола, — возразил лечащий врач.

— Геперкартицизм цикличен. Не попали в нужную фазу, — парировала его Зинаида Ивановна. — Если не возражаете, я осмотрю пациентку...

— Да, извольте. Вас для этого и пригласили, — надменно ответил тот, пожав плечами. Он не верил в провинциальных гениев.

Зинаида Ивановна подошла к пациентке и начала сканирование, и сразу все стало понятно. Она четко увидела опухоль в гипофизе.

— Делаем МРТ! — твердо заявила она.

— Вы хотите увидеть гиперкартицизм на МРТ?.. — с нескрываемым скепсисом в голосе, спросил врач.

— Нет. Я хочу увидеть там то, что может вызвать гиперкартицизм, — ответила Зинаида Ивановна.

— Хорошо. Делаем МРТ, — покривив губы, произнес второй врач, который до этого молчал. — Хотя это — ничего не даст. Мы уже его делали. Ничего не нашли.

— Все же я настаиваю, — начиная раздражаться, бросила в ответ Зинаида Ивановна. — Могли что-нибудь и пропустить. Особенно проверьте гипофиз!

Как и ожидалось — Зинаида Ивановна оказалась права. Обнаружилась небольшая опухоль в гипофизе. Она-то и вызывала Синдром Кушинга, который нарушал гормональный фон. Отсюда — и ожирение, и низкий рост, хотя оба родителя и высокие. Но операция по ее удалению — именно из этой области — довольно опасная.

Гипофиз находится между кровеносными синусами. В той части головного мозга, где расположены крупные кровеносные сосуды, питающие мозг, и нервы, управляющие глазами.

Решением проблемы могла быть только транссфеноидальная операция, при которой риск можно свести к минимуму.

В клинике такая аппаратура и хирург, соответствующей квалификации, имелись. Все прошло хорошо.

Забегая вперед, скажу, что девочка стала быстро расти, сбросила вес и совершенно забыла об апатии и депрессии.

Случай получил определенный отклик. Второй раз, к ней обратился уже сам Василий Петрович, хотя имел в своей клинике прекрасных диагностов.

Зинаида Ивановна сначала сильно упиралась, но Василий Петрович был убедительным. Тем более — случай был очень странным.

Попав, опять же, в отдельную палату, обставленную еще круче, чем в первый раз, Зинаида Ивановна начала, как положено, заслушав историю болезни.

— Иностранец. Индиец. Они тут с отцом в российско-индийской компании. Привезли на скорой, с диагнозом геморрагический, плевральный выпад. Скорую вызвал отец и направил к нам. У них с нами договор. Кратковременная остановка дыхания, во время упражнений йогой. Признаков ни травмы, ни астмы не было. ЭКГ и эхо КГ — в норме. На КТ — ни опухали, ни пневмонии. Анализ на токсины чист. При поступлении, начал жаловаться на тяжесть в груди. Сделали флебограмму. Течи — не нашли. Лимфасосуды — в норме. Продолжили исследования. В артерию ноги ввели контраст. Резкая боль в животе. Контраст прошел печень и не дальше. Снова проверили — вся печень в тромбах. Очередной МРТ. Обнаружили гранулему. Предположили Болезнь Вегенера. Сначала — думали сделать биопсию печени. Но потом — решили начать лечить печень циклофосфамидом. От лечения стало хуже. Хотя состояние печени улучшилось, тромбы рассасывались, но закровил мочевой пузырь. Анализы исключили туберкулез, соркоидоз и лимфому. Мнения разделились — или метотрексат, или иммуномодулятор. Пока решали, что делать, — новый приступ. На этот раз — отказала селезенка. Срочная операция — обнаружили разрывы, но не нашли никаких патологий. Внешняя оболочка была порвана, но интактна. Не обнаружили ни тромбоза, ни кровотечения. Полипулы и лимфотическая ткань в норме. Заодно проверили тонкий кишечник — все чисто. Нигде никаких гранулем, — наконец, закончил врач.

Зинаида Ивановна, уже не спрашивая разрешения, подошла к пациенту и начала сканировать. Голова — в норме. Легкие, сердце — в норме. Мочевой пузырь, печень — в норме. Толстый кишечник... Стоп! Вот!..

Повернувшись к врачу, взволновано распорядилась:

— Срочно! Колоноскопию.

— Не имеет смысла. Делали, — попробовал возражать врач.

— Тогда — до свидания! — отрезала Зинаида Ивановна.

Врач скрипнул зубами, но согласился. Ему сказали не противоречить. Но он был полностью уверен, что эта мадам ничего не найдет. Только вот — не прокатило.

— Вот, черт! Но как такое можно было предположить!?. — только и сумел он сказать, увидев предмет всех треволнений, торчащий из стенки кишечника.

Все оказалось до смеха просто. Зубочистка! Пациент проглотил ее. Дурная привычка. Особо не обеспокоился — типа, выйдет естественным способом. Но при проделывании упражнения йоги, зубочистка проколола стенку желудка — и двинулась в путешествие. Легкие, печень, мочевой пузырь, селезенка — и толстая кишка! Почему не обнаруживали? Дерево впитало влагу и стало, по плотности, соответствовать тканям тела.