Метро 2036: Изумрудный Город

В назначенный час его разбудил Вадим.

— Труба зовёт, и полночь уж близка. Вставай, нас ждут великие дела!

— Неужели готовится нападение?

— Типун тебе на язык. Если при свете дня не отважились, теперь вряд ли. Но кто их знает, вдруг решат прощупать на прочность. Так что не подкачай!

— Кто б говорил. У нас когда чёрные с Ботанического Сада пёрли, страшней намного было. Они своим воем парализовали конкретно — стоишь, а сам как тряпка, руки трясутся, автомат вскинуть сил нет. С людьми проще... и противней одновременно.

— Почему?

— Нас слишком мало осталось. И с каждым годом всё меньше. Голод, болезни, монстры, перестрелки — ещё лет десять, и на истории человечества можно ставить жирный крест. Теперь война эта дурацкая... бессмысленная по сути для всех, кроме одного-единственного, решившего примерить на себе роль Главного Злодея.

— Если только он человек.

— Неважно. Вот до кого добраться бы... в глаза посмотреть, да по душам потолковать. Понимаешь? Увы, в истории слишком часто гибли невинные и одураченные, а негодяи успевали сделать ноги.

— Увы. Даже Катаклизм, величайшая трагедия цивилизации, не вразумил оставшихся в живых взяться за руки и попытаться вернуть утерянное, хотя бы частично.

— Эх, если б все как вы, "изумрудники"... Ладно, пойдём приглядывать за "пришельцами".

Разница меж дневным и ночным бдениями почти неуловима, если располагаешь ПНВ. Дабы не пропустить чего-либо интересного, резервисты перебрались к северному входу в ГЗ — заодно и помочь защитникам баррикады, если вдруг чего. Но враг, похоже, даже не помышлял творить безобразия: мирно дымили костры на Смотровой, озаряя небо всполохами, и где-то далеко в стороне раздавалось утробное урчание и пронзительные крики пернатых хищников ночи.

И лишь на исходе дежурства, когда Артём уже предвкушал, как сбросит с себя облачение и, в одном нижнем белье завернувшись в уютное одеяло, спокойно проспит остаток ночи, царящую в окрестностях Здания безмятежность нарушили четыре фигуры, явно направлявшиеся в сторону входа. Одна впереди, на ходу размахивая палкой с привязанной сверху тряпицей, чуть поодаль трое других в обнимку. А точнее, как удалось разглядеть минутой спустя, двое тащили под руки третьего, дёргавшегося из стороны в сторону, словно конвоируемый стражами порядка пьяный хулиган.

— Странная компания, — единодушно решили наблюдатели.

— Никак очередные парламентёры?

— Ну и время выбрали. До утра не могли потерпеть?

— Чего делать с ними будем, командир?

— Подойдут поближе — спросим, зачем припёрлись. Вздумают выкинуть фортель — огонь на поражение.

Но надобности в том, к счастью, не возникло: шагов за двадцать до передней линии укреплений шедший первым остановился и усиленно замахал импровизированным флагом.

— Не стреляйте! Мы идём к вам!

— Никак перебежчики? Не ждали, называется. Как поступим?

— Инструкциями не предусмотрено.

— Может, позвать Генерала?

— Ни к чему беспокоить старика. Впустим, а там разберёмся. Оружие держать наготове!

— Проходите! — разрешил начальник заставы. — Но без фокусов!

Находившиеся в вестибюле бойцы столпились у входа — не столько держать ситуацию на контроле, сколько поглазеть на "людей оттуда" не через бинокль или оптический прицел, а на расстоянии вытянутой руки.

Лицо державшего в руках палку с белой тряпицей внезапно показалось Артёму знакомым.

— Иван Тимофеевич??

Седоусый охранник Коммунистической тоже признал его.

— Ба! Никак Арсений?

— Разве ты не Артём? — удивились защитники ГЗ.

Пришлось давать пояснения.

— Перестраховка. Ведь мог пойти и не я. Но теперь, Иван Тимофеевич, зовите меня так же. А кто с вами?

— Приятели мои давнишние, Леонид Палыч и Николай Константинович. Прошу любить и жаловать! Поскольку воевать с Изумрудным Городом никакого желания не испытываем, решили добровольно сдаться в плен. А в знак добрых намерений получите подарочек — танкист ихний.

"Подарок" со связанными сзади руками и кляпом во рту, тупо, ненавидяще глядел прямо перед собой. Едва освободили его от затычки, тут же выслушали в собственный адрес "технозомби проклятые" с добавлением эпитетов, непереводимых в цензурную форму. Досталось и "подлым предателям", "прихвостням киборгов".

— Тяжелый случай, однако, — покачал головой начальник. — Эк его обработали! Ладно, пусть КГБ допросит. Зовите майора!

— Уже. Сейчас будет!

Услышав страшное слово, пленник затрясся и повалился на колени.

— Всё скажу, что знаю, только иголки под ногти не загоняйте!

— Здесь тебе не Берилаг, расслабься, — Сергей Палыч и Николай Андреич рывком подняли его на ноги. — И нет тут никаких киборгов и технозомби. Такие же люди, и даже лучше. А ты в них палить из пушки собирался.

— Получается, Масюков говорил неправду?

— Нашёл кому верить. Да это брехун прирождённый. Забыл разве его обещание — к тридцатому году жить будем лучше, чем в Ганзе? Ну и где оно?

Появившемуся "товарищу майору" хватило буквально пары секунд для оценки ситуации.

— К нам, значит? Очень приятно. Примем. Вот только оружие придётся сдать. Не обижайтесь, время сейчас сложное.

— Чего уж там, понимаем прекрасно, — согласились "старики-разбойники".

— Танкиста я от вас заберу. Уж очень интересно, с каких баз у Альянса бронетехника. Да не бойся, никто тебя пытать не собирается!

— Его в своё время в Берилаг на пару лет закатали, — пояснил Иван Тимофеевич. — До сих пор не отойдёт.

— Ладно, постараемся без применения грудой физической силы, — усмехнулся Алексей Иванович. — А вы сами чего ж, если воевать не хотели, здесь оказались?

— Так ведь на контрактах сидим. За неисполнение приказа в военное время — расстрел. Поэтому покумекали и решили схитрить. Вызвались в дозор поближе к Зданию, вначале хотели полкана приволочь, но его слишком хорошо охраняют. Да и тяжёл дюже, не дотащили бы. Но чтоб не с пустыми руками, хотя бы танкиста с собой прихватили. Пока другого сыщут, машина его без дела пусть постоит.

— За то спасибо, конечно. Осталось лишь определиться с вашим видом на жительство.

— Да нам любая каморка сгодится, — затараторил Леонид Палыч. — Мы люди неприхотливые, раскладушки или топчаны в ней найдутся, и то ладно. Особо благодарны будем, если накормить распорядитесь. Паёк в дорогу взяли скудный, досыта лишь полкану с холуями хватило.

— Это как раз проще всего. Организуем. Пленного в штаб, глаз не спускать, а вы давайте за мной в столовку. Хороша, однако, армия у вас, даже солдат кормить нечем.

— Днём обещали подвезти. Вместе с подкреплением, — простодушно сообщил Николай Константинович.

— Ага. С этого места поподробнее. Кого ещё нечистая сюда несёт?

— Ты не серчай, товарищ майор, мы люди маленькие. Нас сюда вроде как на разведку заслали, ГЗ прощупать. Вдруг на халяву удастся если не Оружие захватить, так ректора полонить. Полковник на это очень рассчитывал. А когда не вышло, долго пил и матерился. Мол, понадобится, тыщу народа сюда пригоним, а то и две. И, когда победят, лично вашему Генералу в морду насуёт.

— Руки коротки. Полезут, куда не следует, отрежем под самый корешок.

Отпросившись у старшего резервной группы, — всё равно время дежурства скоро истекало, — Артём рванул следом.

— И ты, дипломат, так проголодался, что до конца смены не утерпел? — его появление Алексей Иванович встретил насмешкой.

— Вдруг вести про дом родной сообщат. Волнуюсь ведь! — просящие интонации тот постарался сделать максимально убедительными.

— Ну, коли так, разрешаю составить компанию гостям, — и, почти шёпотом, — гляди в оба. Почувствуешь подвох, жми на "мобиле" кнопку в самом низу. Это сигнал общей тревоги.

— Буду иметь в виду.

Вечно агенты безопасности перестраховываются, повсюду террористов подозревая. Да по одним лишь счастливым лицам "стариков-разбойников" без всякого детектора лжи видно — те совершенно искренне радуются очутиться здесь.

Отдельный столик им накрыли буквально за пять минут — в связи с чрезвычайным положением столовую перевели на круглосуточный режим работы. Убедившись, что всё в порядке, майор пожелал приятного аппетита и ушёл, пообещав заглянуть позже.

— Живём на все сто! — оценил гостеприимство Леонид Палыч. — А это что? На картофельное пюре смахивает.

— Оно и есть. У "изумрудников" тут целые плантации, причём на поверхности. Да не волнуйтесь, я ел, и, как видите, сижу перед вами живой и здоровый!

— Даже не верится... Четверть века минула, как последний раз ею лакомился. В том году окаянном, с нумером несчастливым, так и не успели молоденькой, нового урожая, побаловаться. Эх, братцы, любил в своё время картошечку, да с селёдочкой, спасу нет! А теперь и вкус позабыл, будто и не ел никогда...

— Чудеса случаются иногда при одном лишь упоминании об Изумрудном Городе. Наша встреча столько лет спустя разве не чудо? Кстати, — предложил Николай Константинович, хитро улыбаясь, — не обмыть ли нам её?

— Неужто прихватил-таки заветную флягу?

— Ну не оставлять же на радость нашедшим. Жирно будет. Самому ещё пригодится.

— По чуть-чуть, я думаю, нам разрешат. А ты, Артём, поддержишь компанию, или служба не позволяет?

— По времени дежурство моё уже фактически закончилось. Поэтому, наверное, можно. Лишь бы не допьяна.

— Не волнуйся: тут на четверых если разделить — всего ничего получится. Исключительно для поднятия настроения. Тару бы подходящую ещё найти...

Выпрашивать у обслуги стаканчики гранёные сочли неприличным, равно как и хлебать по очереди из горла, и потому сошлись на столовых ложках — как раз по глоточку.

— Не расплескайте, смотрите!

— Руки пока не трясутся. Наливай!

— Ну, вздрогнули, славяне!

— Тут необходимо сделать лирическое отступление для нашего юного друга, — авторитетно заявил Иван Тимофеевич, пригладив усы. — Дело в том, что с Лёней мы знакомы ещё с начала века — когда-то вместе на стройках шабашили. И даже не подозревали друг об друге все годы в Подземке — до позавчерашнего дня. А с Колей служили на Ганзе в двадцатые — помнишь, про Таганскую Лабораторию рассказывал? Потом жизнь развела — чтобы вновь свести на перевалочном пункте станции "Октябрьская"-кольцевая.

— Значит, пришли оттуда?

— Да. Ты, кстати, очень удачно проскочил: промедли немного, застрял бы на Спортивной окончательно. Утром переправили, а днём депеша пришла — подготовить и провести спецоперацию против Изумрудного Города.

— Знаю. Провалилась с треском.

— Воистину. Витёк, принимавший в её организации самое деятельное участие, страшно разозлился. Собственноручно избил до полусмерти первого попавшегося под горячую руку беднягу. Про тебя всё вспоминал — как пить дать, шпион вражеский, надо было хорошенько с ним поработать, глядишь, и раскололся бы.

— Жадность подвела, — усмехнувшись, сделал признание Артём.

— Смелый парень! — оценил Леонид Палыч. — За это тоже не грех стопочку опрокинуть!

— Так вот, — продолжил Иван Тимофеевич, неторопливо закусывая, — на следующий день после того началась мобилизация, и меня перебросили на "Октябрьскую", превращённую по сути в военный лагерь. Гражданское население оттуда эвакуировали, свозили будущих солдат со всего Метро. Нам вот довелось в первый эшелон попасть. Следом должны были идти другие, но, видно, сорвалось. Так и не дождались сегодня подкрепления.

— Не хотелось бы огорчать вас, но, как говорится, лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Войско там и вправду собралось изрядное, — вздохнул Николай Константинович. — Генерал-главнокомандующий от умиления, — ещё бы, целой армией командовать довелось! — даже речь толкнул, восторженных воплей полную.

— Козенцов-то ладно, чего с него взять. Меня лично больше его "серый кардинал" заинтересовал, повсюду сопровождавший и консультировавший.

— Который в костюмчике "от Версаче", как когда-то говорили? Непростой тип, согласен. Перед ним, поговаривают, даже президент ганзейский лебезит. Фёдорыч, помните, сразу предположил — не иначе как с Рублёвки товарищ.

— Я о такой станции никогда не слышал, — удивился Артём.

— Посёлок был такой, ставший в довоенном мире символом успешной жизни. Самая дорогая земля, фешенебельные особняки, население — сплошь олигархи, члены правительства, идолы шоу-бизнеса. На западе от Москвы располагался.

— Как вы сказали?? На ЗАПАДЕ???

— Да. А что?

— Нет, нет, я так. Продолжайте, пожалуйста!

— В общем, контингент, элитой себя считавший. Есть поверье, — прищурился Иван Тимофеевич, — будто задолго до войны началась там постройка бомбоубежища, по размерам почти не уступавшего подземному городу в Раменках. Чтобы бывшие хозяева жизни ни в чём себе не отказывали. Строили в те времена много, вдобавок спецтерритория — посторонним хода нет. Поэтому и удавалось держать в тайне. Вкалывали гастарбайтеры, русского языка не знавшие, по окончании работ их всех немедленно депортировали на историческую родину. И стала с той поры станция "Рублёвка" сердцем Метро-3, связавшего воедино систему подземных складов и хранилищ, где еды, медикаментов, топлива, оружия и боеприпасов — на десятилетия вперёд. Я так подозреваю, потому и не переводятся патроны в Метро — идут оттуда на покупку нужных людей. Или ценных вещичек с поверхности. Или пополнения запасов продовольствия.

— Недаром люди бают: там, наверху, про неизбежность Катаклизма давно знали, — вздохнул Леонид Палыч. — И готовились заблаговременно.

— А отправной точкой, скорей всего, стало 11-е сентября 2001-го, — подхватил Николай Константинович. — Рухнувшие башни-близнецы погребли под собой Pax Americana, а тут ещё стремительно богатеющий Китай и заигравшаяся в амбиции Россия. Поэтому сильные мира сего и озаботились проблемой собственной неуязвимости. После чего решились на предательство в отношении как собственных народов, так и всего человечества.

— Эх, сколько денег на всё это выбросили — даже думать страшно!

— Я слышал про Сочинскую Олимпиаду, — решил не оставаться в стороне Артём.

— Если б только она! Сочи-14, Мундиаль-18, наукоград Сколково — не счесть проектов, выгрызавших огромные бреши в госбюджете. Многие миллиарды свистели как песок меж пальцев, утекая в прямом смысле слова под землю.

— А теперь, похоже, когда-то сильные мира сего вновь решили порулить страной. Хотя бы в пределах Московской Подземки. А для начала разорить Изумрудный Город и конфисковать пресловутое Абсолютное Оружие, которым нам все уши прожужжали по пути сюда. Скажи, Артём, оно реально существует, или такая же брехня?

— Существует. Но используется лишь против монстров.

— Ну-у, если в руки рублёвских воевод попадёт, они этот недостаток быстро исправят. Потому поможем вам отбить нападение. Для того, собственно, и пришли сюда, чего греха таить. Если оружие доверят.

— Я попытаюсь замолвить словечко, — смущённо пообещал Артём. — Значит, бронетехника — тоже подарок "Рублёвки"?

— Скорей всего. Наверняка в Подмосковье на территории воинских баз в ангарах стояла. Мы когда вылезли с "Октябрьской", она уже ждала нас снаружи. Но откуда — так и не сказали. Военная тайна. Поэтому танкиста даже пытать бесполезно — он тоже не в курсе.