— А только он своим Шагом бы и преодолел мой барьер, Вась. И его отчету можно верить...
— О-о-о! Бедный Ноцуц. Хотя сам виноват! Представляешь, какая буча возникла? — видя мою заинтересованность, он стал рассказывать про расформирование, про рейтинг. — Твоих согрупников пусть и распределили, но практику они проходят вместе.
— Спасибо, Вась.
— Да ладно, ты дальше слушай! Больше нет декана Цыбкона! Пропал с концами, вот уже как второй месяц пошел. Не-не, Дом не причастен к этому. А Рашиз взашей выгнан из академии с такой характеристикой... И вообще, под давлением братьев Сойфонг АЗУ грозит либо проверка, либо межгосударственный бойкот. Обидеть таких магов, что смогли отбиться от целой лапы мягнов уже после первого курса! Да еще и вскрывшийся факт ментального программирования подбавил жару. Стоп! А чего это я всю говорю то? Ты ведь так и не ответил...
— Хех. По преданиям, мягны — это преображенные хоббиты! Да, брат, хоббиты! И это действительно так, потому что половина той лапы теперь полурослики! Не смотри так! Это случайность... В общем, они все собрались в роще Раледо, где и застряли Чако с Арамом. Полюбуйся!
Перед нами, сидящими на кожаном диванчике, возник прямоугольник экрана с моими недавними воспоминаниями, связанными с выходом из астрала. Двое гигантов посреди толпы полуросликов, чей рост еще меньше гномского, тащащих с непередаваемыми лицами из реки гигантскую тушу сома и еще несколько крупных рыбин неопределенного вида с большими паучьими жвалами и крабовыми клешнями.
— Роща в блокаде мягнов, их император достаточно быстро прочухался и навел порядок среди кланов. Ну да ничего, хоббиты разберутся, научатся, обживутся.
— А... а как твой Йомиэль? — пристально глядя в глаза.
— Эх... — вздохнул я горько и печально. — Он жив, но... Зверь убил бы его, если бы не дом, который я создал, принявший все необходимые меры после его ухода сюда... И, брат, ради него мне пришлось обрубить нашу пуповину, дабы Зверь не сбежал к нему, иначе мне было не удержать... — не выдержав и уткнувшись ему в плечо.
— Я тут... простите, — вкатывая тележку, собираясь удалиться.
— Барт, стой... только притворись невидимым, ладно? — он только кивнул мне, вставшему перед братом на колени. — Еще один долг не выплачен, та-Вастин. Прошу, брат, доверься мне...
— Леон, я... я же сказал, что верю!
— Пройдем в ванную залу.
Под встревоженными взглядами я освободил центр, определив туда раздевшегося гнома.
— Блокада Духа(!!!). Брат, прикажи Усилю войти в круг и слушаться меня как тебя самого.
— Эхм. Усиль, слышал?
— Да, я здесь, та-Вастин. Но не понимаю...
— Входи, Усиль! — низким приказным тоном.
— Сфера Духа(!!!). Усиль, снимай все, полностью.
— Что ты задумал!? — выполняя приказ.
— Встаньте оба вот так. Грань Духа(!!!). Не пытайся, Усиль. Гармония Духа(!!!). Та-Вастин, я не могу утверждать точно, как в вас попало зерно Зверя, не знаю и его инкубационный период. Вы поймете, когда я начну, крепко зажмурьтесь, хорошо? Так будет легче. И... брат, ты должен принять решение сейчас!
— Какое? — глухо, тяжело дыша, после паузы, косясь на Усиля с такой же сильной эрекцией смущенного и покрасневшего сверх меры, косящегося, в свою очередь, на Барта, притворяющегося стойкой для одежды, жадно пожирающего глазами новые инфэо.
— Если оставить все как есть, то Усиль не выдержит. Очищение Духа(!!!) я могу проводить за раз только одно, я справлюсь, хотя для него и предпочтительно двенадцать магов. Но, брат, он выполнил свою часть ритуала Сара, и твоя боль, неизбежная при очищении, отразится на нем. Двойной груз непосилен, поверь. Заверши, и оба пополам разделите, или оттолкни, и каждый будет со своей.
Наступила долгая пауза. Даже Барт перестал дышать.
— Пожалуйста, не заставляй делать выбор за тебя, та-Вастин! Я могу только разорвать, начав с Усиля...
— Извини, Усиль... У меня семья! — помощник помрачнел. — Арас! Прости и прими заблудшее чадо свое!
— Аминь! — прослезился Усиль, приняв выбор.
— Очищение Духа! — на волне высших энергий я быстро активировал инфэо.
Крики, стоны, хрипы. Он дергался всем телом, крепко зажатым в круге с вписанной пентаграммой. Опорожнился кишечник и мочевой пузырь грязно черной с красным кашицей, противно дергающейся мелкими отростками. За спиной у него был призрачный додекаэдр с уродливыми отражениями, избавляющимися от черни заразы. Самый пик боли наступил в момент материализации и вытекания с поверхности тела. Та-Вастин что-то кричал поддерживающее, не в силах броситься к телу и облегчить страдания. Барт оказался более привычен к подобным вещам, смотрел участливо, въедливо.
— Ловушка Духа(!!!), Сон(!!!)!— собирая при помощи инфэо всю слизь с тела и пола в плотный запечатанный ком. — Барьеры нельзя разрушать, брат, а краткий сон подарит облегчение. Мы позаботимся... Готов?
Дождавшись утвердительного кивка, выполнил и над ним процедуру.
— Контейнер Духа(!!!), — дважды сотворив инфэо, препятствующее выходу скверны за пределы печатей, частично делающее ее доступным для исследований. — Барт! Лови деда и в ванну, отмывать, а потом их обоих разотрем и в тепло.
— А с этими что? — левитируя спящее тело к воде.
— Исследуйте. Ты все запомнил?
— Конечно!!! Повторить бы еще... Значит, для проверке достаточно Гармонии Духа?
— Ага, она вообще выявит духовных паразитов любого типа.
— Здорово, теперь мы точно выкорчуем заразу из Дома! Ты ведь не расскажешь мне, да? Я так и подумал.
Спеленованных, мы их уложили прямо в кабинете, раздвинув мешающуюся мебель.
— Верно мыслишь, Леон! Рано возбуждать подозрения персонала. Ты ужинать хотел, нет?
— Хех, что ты там принес? Голубцы!?
— Плотный же, сам сказал!
— Ты не так понял, хе-хе, спасибо! Вкусно... ммм...
— Я так и подумал, что период вегетарианства у тебя закончился.
— Много ты стал думать в последнее время, вот все детей и нет ...
— Хоть ты не нуди, а?!
— Там ты здоров, в...
— Обижусь!
— Ладно-ладно! Помни о двенадцати, каждый за свою грань.
— Лучше поясни еще раз по живому кристаллу...
Умудрялся и есть, и рассказывать, и показывать. Барт в силу своих умственных способностей схватывал все налету. Приятный собеседник, когда не напротив в допросной камере. Пусть я и завалился в середине ночи, но внучатый племянник чувствовал себя бодрячком, как и проснувшиеся. Их одежда и амулеты были аккуратно сложены рядом. Оба выглядели понурыми и печальными, друг на друга не смотрели.
— Если вы сейчас не обниметесь, я вас ремнем накажу! Та-Вастин, Усиль! Мир по-прежнему вращается, незачем разводить мосты!
И мы с Бартом галантно отвернулись, наблюдая через большое зеркало на стене за происходящим до тех пор, пока Усиль его не зашторил. Так Барт остался с носом, а я засвидетельствовал долгий поцелуй, осветливший обоих.
— Не надо о грустном, брат, — когда они собирался что-то сказать. — Я тут заметил у тебя целую полочку с несобранными рубиками...
Никогда не видел гнома таким смущенным.
— А он так и не смог ни один собрать обратно! — расхохотался обернувшийся Барт. — Вот и ко... — уворачиваясь от валика-подушки, — ...пит!
— Бартелло!!!
— Да понял я, дед. Никому ни слова о случившемся. Но все и так о вас знают...
Гном побагровел, но его губы накрылись другими, и он лишь как-то неопределенно махнул, становясь пунцовым.
— Благо, что только оттенки красного, а не синего, — поддел я, заставляя улыбкой прервать поцелуй.
— Тут на всех хватит, — передвигая столик и доставая снизу новые блюда, прикрытые скатеркой, закрытые зеркальной куполообразной крышкой. — Я тут подумал, что еда лишней не будет.
— Ага, после... — вздрогнув, — есть сильно хочется!
— Капустно-морковный салат!?
— Голубцы твой брат слопал, я не причем!
— Так сказал бы, что перепутал тарелки...
— Эргх... Отдай мне, раз не хочешь!
— Не ссорьтесь, там еще спрятаны творожные вареники!
— После... чувствуется такая легкость во всем теле...
— Это нормально, Вася... и, бесплатный совет хочешь?
— Еще спрашиваешь!?
— Если дотерпишь до вечера, то к весне получится еще один младенчик...
— Акстись, дед! — замахал руками Барт.
— А у него тоже? — ехидно косясь на побелевшего помощника.
— Велика вероятность двойни или тройни, — с серьезным видом наблюдая за округлившимися глазами.
— Я не...
— Женишься, Усиль. Атис Валина у нас понятливая...
— Вася...
— Вася!? Все, сегодня же оформим брак!
— Чего ты боишься, Усиль? Ты все так же его помощник, засиживающийся до утра за делами... Так ведь, брат?
— Угум, — с закрытыми глазами и огромным наслаждением разжевывая вареник. По левой щеке скатилась слеза.
— Дед, а дед... Ты ведь подпишешь мой проект, да?
— Наглый шантажист! И не стыдно?
— Тут и конфеты есть... — вытащил последний довод Барт.
— Как грамотно обложил-то, негодник! Теперь вот придумывай тебе новый подарок на день рождения...
— Уел... каюсь!
— Пойду на счет завтрака для Нимуса узнаю, — мягко исчез Усиль.
— Ой, мне ж тоже надо бежать, еще увидимся! — скрываясь за дверь.
Вот мы и остались одни, в молчании наслаждаясь простецкой едой под аккомпанемент тишины, освещенной предрассветным небом за окном во всю стену, надушенной таким знакомым яблочным цветом со штрихом сирени, приправленной чувством восстановленной братской любви.
Идиллию дополнила те-Иэльган, внеся в кабинет счастливое почмокивание сосущей грудь Арьяны, и разочарованное сопение пьющего из бутылочки Нимуса. Присев рядом, она отдала мальчика мужу, положила ему на плечо свою голову, и с непередаваемым выражением лица стала смотреть на меня.
— Хвастайся, брат! — размашисто вошел в кабинет жа-Градин.
Нимус аж выронил бутылочку, громко рыгнув и пукнув, надолго превратив за ночь уже утративший цивильность кабинет в комнату смеха и сюсюканий.
— Ты надолго? — ближе к полудню и уже в кабинете главы дома после длинного разговора обо всем и ни о чем в узком семейном кругу, когда младенцев сморил сон.
— Надеюсь, что до вечера утрясем рабочие вопросы.
— Тогда начнем с главного.
Неожиданно для меня этой "главной" оказалась тема игрушек. Только два дня назад запустили массовое конвейерное производство, а уже такой мегабум начался, что только за голову хватайся. Первыми в праздник в народ ушли тетрисы, легко инсталлируемые почти на любые зеркала. А вот рубики наготовили вручную как подарки для знати и партнеров.
Потом перешли к серьезным проблемам с АЗУ. Как нельзя кстати пришлись инфэо с единицами измерений. Из принесенных минералов и руд сделал несколько часов, навороченных и не очень, только для отображения времени в двух форматах. Скинул на кристалл и учебные материалы с другими наработками, призванными облегчить жизнь специалистам Дома ре-Т`Сейфов, мощно вцепившегося в новые рынки и идеи. Тема гиперкубов была мягко замолчана.
С учетом всего семья платила заклинателям больше, чем получали чистильщики, предоставляя более востребованную пищу для молодых умов. Было организовано много новых подразделений и групп. Все доходы тут же шли на развитие. Даже старший совет принял решение прекратить пополнение резервных фондов и начать из них выдавать средства. Вопреки всем препонам, штат ученых рос как на дрожжах.
Еще бы не расти, когда пистоли были мной когда-то слегка усовершенствованы, превратившись в водяные пистолеты, стрелявшие зачарованными сосульками с вмороженной дробью, на которую тоже накладывались разнообразные чары. А сегодня я подкинул способ организации подачи материала для патронов из зачарованного многоотсечного ранца, с водой и разнозачарованной дробью, с автоматически сменяющимися маэн-аккумуляторами. Пусть скорость такой "пули" и дальность полета со скорострельностью смехотворны по сравнению с земными аналогами, однако для завала монстров в самый раз.
Уже после заката стали обсуждать проблемы, связанные с Моцкафом. Прошлые, настоящие, будущие.
— Одобряю. Мы проработаем план создания моцкафского банка с новыми реалиями, его устав и все прочие, занимайся пока торговлей.
— А фальшивки?
— Не рекомендую лезть в подполье. Предложенные тобой банковские карты мы тоже проработаем, не гони никуда.
— Смело трать на недвижимость. План по преобразованию трущоб должен выгореть, действуй агрессивнее.
Во время беседы я периодически создавал фантом, дабы в два раза быстрее разобраться с вопросами, курируемыми разными братьями. Тут же и кушали. Фрицау несказанно обрадовалась мне, и особенно завершению вегетарианства. И наготовила просто гору всего. Подбадриваемый братьями, забрал большую часть с собой, на спор опустошил и все конфетные запасы во всем доме, вызвав бурю негодования, перенаправленную на зачинщика спора.
Тепло попрощавшись со всеми, нехотя отчалил на Моцкаф. Семья разбередила потаенные желания о заботе, любви, понимании и взаимопомощи. Резко рванул к Миэ, у него еще не так поздно, как здесь, на побережье.
Лейо как и вчера, как и все предыдущие дни, курсировал вдоль водопада, нарезая круги. Люфс, как и вчера, корпел над незнамо каким украшением. На толику сильнее стала атмосфера тоскливой обреченности, царящая вокруг Йомиэля.
Как и в прошлом году, ювелирство помогло ему пережить сложный этап, так и сейчас он в него ударился. Без признаков заражения паразитом, здоровый телом, с рваной раной на сердце, сосредоточенно трудился над механическими часами. Рядом лежали изделия с совершенно новыми для этого мира огранками кристаллов: трилистник, радиант, принцесса, сердце, идеальный бриллиант, тогда как самыми распространенными были вариации багетов, изумрудов, овалов и груш, если не считать смелых экспериментов мастеров-ювелиров. Мой Миэ... он справился с освоением полностью и самостоятельно, а ведь зимой он непонятно как умудрился воспроизвести одну из самых простых круглых огранок, возымевшую такой успех. Миэ...
Послав Лейо свою безграничную благодарность, появился за спиной Миэ, подобрав момент, чтобы он не испортил ничего и не поранился инструментами. Так, как и когда-то, только много нежнее и ласковей, обнял его, стоя на коленях, прижался к спине, закрывая глаза, еле сдерживаясь.
А он, резко вдохнув, долго боялся выдохнуть, потом сделал пару вдохов и выдал гениальную фразу:
— Я согласен на твой план...
— Дурак!
И впервые перед Миэ банально разрыдался в пух и прах. Оседая на свои пятки и к его пояснице, оставил мокрую дорожку из своих слез, катящихся дальше. А он все так и сидел, застыв на своем табурете, уже выплакав все и вся, что можно было, после случившегося и в момент обрыва связывающей нас пуповины. Только предполагал, подло на близких использовать способности чтения личности, грязно и мерзко.
Йом долго не решался ничего предпринять, пока наконец не стал успокаивающе поглаживать мои руки, лежащие у него на бедрах у живота.
— Простишь ли когда-нибудь, Миэ?
— Не за что, Эль, то был не ты, — вызвав новый приступ. — Тише, Эль, все п... У нас все еще впереди!
