А ведь он прав, трижды прав!!! Как, ну как у нее могли сдвинуться мозги набекрень?! Поправленная магия с изменением качества внутреннего источника, прорыв с формой ветра и контролем за высвобождением силы... Вместо игр с формами, она могла заняться отработкой передачи маэны с магбл..ю, возмутившись на занимаемое ей ниочемное положение в движущейся цепочке — та только и могла, что приставать да понапрасну отвлекать бойца, вместо прикрытия тылов и подготовки боевой магической поддержки, оба раза практически отсутствующей, как таковой (себя корила за расточительство — формы в бою буквально иссушали ее, вторая волна прошла бы беспрепятственно, а ведь хватило бы одного морозного дыхания с повторяемыми зубами ледяного дракона, съевших бы едва ли шестую часть магических сил за весь бой). Ну и не, эм, ребячиться сегодня "утром" (через несколько ночевок ритм команды вернулся бы в соответствие с солнечным, как у всех нормальных людей, и условное утро стало таковым в действительности).
— Я хочу жить, — прервала сопровождающееся шорохами исчезающих и появляющихся камешков молчание Кешниафа. — После возвращения с Солеаном я надеялась если не на возврат в погожий мир к полюбившемуся, то на коронную протекцию и относительно спокойную семилетку в глуши, потому не попытала счастья, увидев второй заряженный амулет телепорта. Плут оказался умнее и дальновиднее нас всех, хвала ему. Прав, Танпелард, жить с пятном будет невмоготу, пока время лечит, а существовать я не хочу.
— Останешься? — Кеш не смогла охарактеризовать прозвучавшую серьезность вопроса.
— Перед Матерью Природой клянусь всеми силами помогать Танпеларду нападать на сраный городок столько, сколько сдюжу живой, нежити мертвой я не достанусь, — отчеканила Кеш, уловив принятие богиней.
Она смогла удивить Танпеларда Гапалерд де Цайшенга, нарочито не замечая магамебу. Смогла отвоевать крохи уважения к себе и склонить представление от горячей бабы к не менее горячему другу. Смогла предать забвению образ сексапильного любовника, часто-часто осыпающего ее ласками везде-везде.
Солеану удалось сбить ее с толку фактом подслушивания, а значит и подсматривания через свои светляки, она повела себя предсказуемо, дав ему шанс раскалить ситуацию до предела. С запозданием, после невнятно пробубнившей согласие Пелагеи, до Кешниафы дошел сакраментальный смысл...
— Кешниафа? — Спросил Танпелард, обеспокоенный застывшей с выпученными от бешенства глазами напарницей, теперь уже именно и однозначно напарницей. Не отвертеться.
— Солеан специально подстроил все так, чтобы мы добровольно перед богами поклялись биться в ни въеб..о сраном городке насмерть, отвлекая всю нежить на себя!!! — Сорвалась на неистовый драконий рык чародейка, запорошив все пещеру каменной пылью, взлетевший от маленького локального камнетрясения. Оглушительное эхо заметалось по пещерным переходам. Где-то загрохотал обвал... второй...
— Я думал это и так кристально ясно, — пожал плечами воин, флегматично отряхиваясь.
Пелагея разительно изменилась, став тихой и послушной после смирения — видимо такой она была перед ханибэ, подавлявшем ее волю, такой же стала перед проявившим себя бойцом, на крохах магии вызвав ветерок, разогнавший пыль по слабому, но наличествующему течению воздуха. Да, Кешниафа прочла ее, брошенную и никому не нужную, преданную в самом начале. Она хотела не позволить, но рок вновь тюкнул ее по носу согласно пословице — знай всяк сверчок свой шесток. Курице не бывать жар-птицей, воспитания и опыта не хватило переломить судьбу — взгляд потух, духу не хватило силы, сознание сыграло отступление, спрятавшись за привычной маской предупредительной услужливости и покорности, характеризующейся выжидательными нотками и непредсказуемым аккордом следующей попытки спастись от действительности.
— Не рыпайся, — тем же волевым и спокойным голосом. — Обвалы перекрыли доступ разведчикам, веришь?
— Ц! Верю, — по-солдатски сплюнув.
Раз встала, значит надо. Вновь ударяться в грязь лицом означало окончательное падение самооценки ниже плинтуса. Кешниафа сходу заплясала меж россыпью долбанного барахла комбинированный боевой комплекс, отпуская с лезвий вспарывающих воздух кинжалов наипростейшее волшебство — оставляющие за собой в сырости кружащиеся снежинки облака холода и шипящие на их следах яркие брызги огня.
Краем глаза Кеш следила за придирчиво ее разглядывающим Танпелардом и не пропустила его кувырок с неожиданной атакой метанием подхваченных стрелок, ею слегка сдвинутых. Воин принял игру. Они вместе закружились: ему не хватало ловкости и приходилось расшвыривать ногами кульки и топтать монеты, ей не доставало силы парировать. Оба проверяли друг друга, задав приличный темп для долгого, эм, спарринга. Оба шикнули на задрожавшую маговцу, заставив изображать невидимую невинность — а вдруг бой переместится к ней? Апогея достигли в полной темноте — защитница не пускала врага к объекту.
Танпелард
Душа пела. Наконец-то перед ним прямая, как кол, задача без тьмы переменных условий. Обусловленное логикой и наблюдательностью прозрение к натюрморту добавило штришки, как выразилась знатно дерущаяся напарница. Без магических трюков она против него со щитом сделать ничего не смогла. У него осталось их три: ростовой, средний, малый. Колюще-рубящее и дробящее оружие, скудный запас метательного. Из доспехов два похожих — проклепанная кожа с пластинчатым и кольчужным усилением, к ней в дополнение из усиленного комплекта наручни и поножи со шлемом.
В Пелагее он откровенно разочаровался.
На сытый желудок они вдвоем разошлись исследовать опу, в которой оказались, строго наказав магкуре... тьфу! Чтоб ее! Магессе. Поручив магессе разобраться с особняком раз и навсегда. После серьезного диалога с вопросами на сторону на нем закрутились большие планы, жизни поставлены на кон при взлетевших вверх ставках.
Перед сном подготовили последний рубеж обороны. Он выбирал и руководил срезными работами. Альков на семь квадратов, впереди ступенька вниз для него, позади гладкий участок стены с узкой трещиной, в которой Пелагея со стекающим градом потом вырезала таки рунный якорь для особняка на постоянной основе. В нем будет один из трех накопителей, который Кешниафа, не сильно отличающаяся от посмирневшей напарницы, одновременно с ней заполняла — трети хватит на деку каждодневных вылазок роты солдат. Главное, даже он сможет войти, стоит только прикоснуться ладонью к ровной поверхности камня в любом месте целого участка стены.
Обсуждали токмо тактику и стратегию с нюансами жалящих операций — откровенничать и балаболить впустую о погоде ни у кого желания не было, не возникало и споров.
— Вот бы раньше так, — втихую сокрушался баронет, радуясь относительному психологическому комфорту.
На следующий день вышла задержка из-за решения заранее заготовить всю химию и дать магессе время освоить новые заклинания из ранее туго дававшихся ей стихийных школ. На ней, мастерице невидимости, лежала ответственность за сокрытие их маленькой группы из атакующей, прикрывающего и поддерживающего. Танп терзался и метался из-за потери времени, но поделать ничего не мог — надежды на повторение Хмырчевских рун растаяли в отсутствие Солеана, а проводить диверсии без сокрытия лажа полная. Пришлось ему расковыривать лом на метательные ху..ны и минные закладки — Пелагея к утру дала результат в виде тут же успешно испытанных рунных печатей. Может! Может же, когда захочет! Правда, слишком много времени уходило на филигранную разрисовку.
Запрещенные днем мысли прорывались ночью — мужчина просыпался мокрым, дважды подряд. Давно с ним такого не случалось. Со времен подростковой влюбленности и пары долгих компаний с очередной ожидающей возвращения дамой сердца. Пришлось идти проторенной дорогой и дать клятву Догору и Юлонь — по возвращении к цивилизации в четырех борделях он будет совершать подвиги по деке кряду, лишь бы они оградили его. Общество двух прекрасных дам давало о себе знать изголодавшемуся по постельным утехам, гейзерами прорываясь в неконтролируемом сне.
Кешниафа
— Круши! — Времени ругнуться не оставалось.
Отскок, мантия дружбы (для союзников больше от ее масштабных атак), зашипел за левым плечом камень — совсем чуток не угодило в остолбеневшую магдуру... тьфу на ее! Магессу. Шипастый шар терпит фиаско о фиолет естественного панциря, острым боком оставляющего борозды на со стоном призванном ростовом щите — второго экстренного призыва воину не осилить в ближайшие минуты, а тут без попаданий в сочленения бесполезняк.
Одновременно с криком она дохнула лютой зимой, распластавшись под двойным плевком по ней, но не прекратив атаку. Хруст — услада ушам, жжение на лице от капель вонючей слюны червя, явившегося на вроде бы относительно бесшумную попытку пробиться к высмотренному котярой через отдушину ходкому коридору.
Быстрый побег и внезапная чешуя с группировкой после толчка от боднувшего телом громадного червяка. Танп верно сообразил — крошит броню, оголяя внутренности. Червь занят ловко движущейся целью как явным агрессором, не уничтоженным с первого раза. Каждый замах кинжалом посылает в клыкастый рот жалящие искры, разъяряющие тварь. Огонь и холод ее коронные способности, плюс дефицит маэны.
По здравым рассуждениям все накопители передали Пелагее, она же носила кольцо с бесполезным эффектом невидимости, но с достаточным запасом маэны, чтобы трижды пропустить всю тройку в особняк. Разделение смерти подобно, вот и решили утром, видя прилагаемые ею старания. И сейчас она оправдалась — ничего они с Танпом не поняли, не сдалась она. Призрачный таран снес со спины треть брони.
Воспользовавшись накопленными силами — прямо перед боем значительно опустошенными — и совместными усилиями подготовленной сценой, чародейка направила кинжал драконий клык на вскрытый участок тела — сорвался красный луч, впившийся в бок влепившемуся вздернувшейся от боли башкой в сталактит червю. В месте попадания чар загорелся магический костер, укутавшийся облаком кинжалов магессы и зачастившими от нее магическими стрелами из жезла, лишив монстра всякой координации. Напарникам оставалось жаться стенок — она жалась, вторую прикрывал щитоносец, которому слюнявые брызги тоже особого вреда не нанесли.
Двойная атака увенчалась успехом — воин перекинутой рапирой в раззявленный рот к лобной области, она в одни из известных ей для данного типа монстров отростки ганглиев, расположенных в области шеи. Кеш пришлось проявить природную ловкость, чтобы удержаться на спине и ни сесть на гребень, ни лечь на него, когда голова задергалась и приложила ее спиной о камень. Удержалась и глубже между сочленениями протолкнула два кинжала. Разделенное пополам тело оказалось слишком живуче — хвост еще долго сотрясал камни.
— Убирает жжение, — пояснила Пелагея, протягивая вонючую мокрую ватку. Снарягу почти целиком оставили в особняке, чтобы не мучить Танпеларда, итак зашивающегося все свободное время, упорно отказываясь пить болеутоляющее.
— Спасибо. Ты молодец.
— Я знаю. Была дурой, простите.
— Только не раскисать, — предупреждающе. — В следующий раз целься точнее — насколько я понял, твой сокрушающий кулак надо было довернуть левее, тогда сталактит проткнул голову, а не сломался от бокового давления.
— Учту, — покладисто.
— Ц, кулак не заметила, — досадливо. — Волшебные стрелы были явно лишними — тогда бы хвост не отвалился и сейчас не дергался, привлекая внимание. Стоило вместо них дать ему по морде парой силовых шаров, тогда бы вся слюна пролилась на меня — как раз на инкант стихийного сдвига хватало, против кислоты.
— Учту, — смиренно. — А Танпеларду все же в будущем лучше на время боя пить болеутоляющее.
— Согласен. Сейчас много времени тупо стоял под щитом. Ладно, хорошего помаленьку — драпаем.
— Погодите... Особняк можно использовать дважды, если вырезать плиту с якорем и на новом месте поглотить ее чародейскими челюстями земли! — Скороговоркой. — На переночевать разок хватит...
— Действуй, — быстро приняла решение Кеш, переглянувшись с Танпелардом. Ее умений хватит на малую цель и достаточно аккуратное схлопывание, не разрушающее целостность. Действительно, мобильное укрытие стоит и больших усилий. Еще вчера они вели беседу о сигнальных рунах и бесполезности их поиска без навыков Хмырча, Пелагея кивнула, вроде как соглашаясь подумать. Подумала на славу, ставя третий по счету особняк, который сейчас вырезался, после рисования экранирующих рун. А тренировки... ну, там можно было не скрываться, а дальше она ограничится фехтованием. Чудо, что с червем удачно получилось, не успела истратиться, к тому же он расширил проход за нее, но время... его практически нет. Ставки сделаны, игра ведется.
— У дварфов дома из крепкого камня...
— Попробую, ни разу не раскрывала дважды... — оба поняли друг друга и улыбнулись краешками губ.
Боевое крещение без опеки Солеана прошло удачно.
Кешниафу никто не винил, ей хватало своей совести, загрызшей за тот срыв на драконий рык — кто-то умный пустил на свободную охоту фиолетового червя, упершись в обвалы — кто-то там да прячется, кто-то да полезет куда-нибудь, а вибрация ой как далеко распространяется, а эти твари на ее ой как чудесно реагируют... Здоровой злости прибавляла неверная оценка Пелагеи — списывать промахи на шутку со сварившимися на жаре мозгами уже не проканывает. У нее катастрофические проблемы с верой... мешает...
Тольрапт по прозвищу Хмырч
Мимо проклацало очередное искушение. Вор перестал вести им счет, давно переваливший за сотню. Сделать гадость ближнему — получить маленький кайф. Среди базарной толчеи, в давке у ворот то еще развлекалово, правда, за годы порядком приевшееся (но какие наши лета?!). Здесь ни-ни! Башка устроителя сей шаражки варит круто и способна по мелким происшествиям, как-то истершаяся тысячелетняя руна или пропажа вычурной фигни с мерно мигающим кристаллом, вычислить наглого Хмырча, от пуза жрущего за счет заведения.
К своему великому изумлению, плут вскоре обнаружил провиант для живых с нестертыми клеймами на ящиках! Присутствовали все северные Торговые дома, все пять конкурентов, сговорившихся в тайную картель, не иначе. Здесь он недолго колебался! Вернее, останавливающей мысли не возникло вовсе! Ото всех понемногу глупо, каждый раз выбирался кто-то один — пусть купчиков накажут за недовес (личинок класть побоялся, вдруг нах-хрен разберутся, что за насекомое пожрало все нах-хрен). Правда, удовольствие стоило времени на повозиться перед вскрытием — надо было прошерстить округу, чтобы упаковать в точности, как до того. Удалось! И удавалось в дальнейшем. В заспинном бурдюке теперь бесшумно бултыхалось только неразбавленное эльфийское нектариновое, в меньшем всегда хлебный пивасик отменного качества — плут умел спаивать и обчищать, всегда удивляя рослых собутыльников вмещающимися объемами и градусами.
Вдруг до порядком уставшего многочасовым переходом Хмырча донеслись членораздельные слова, исторгнутые живой глоткой! Ура-ура-ура! Трое — трое! — суток он му..я по этому ё..у тракту, по его компасу сделавшему приличную дугу, пересек еще два городка, подобных первому, откуда стартовал, и десятки застав, вконец запутавшись. Вокруг творилась какая-то еб..я че-чехарда! Он встречал одних и тех же мертвяков и ведомых ими бестий, шествовавших сперва в одну сторону и обгонявших его во время потребного сна, а потом в обратку! И никого из живых разумных! А тут бац, какая удача!
