Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Еретик. Книга 3


Опубликован:
10.03.2021 — 10.03.2021
Аннотация:
Узнав о трагическом прошлом своей возлюбленной, Вивьен Колер пытается найти след человека, упомянутого в ее истории ─ своего бывшего наставника Анселя, еретика, раз за разом ускользавшего от преследований инквизиции и оставившего за собой единственную зацепку ─ книгу со своим учением. Поиски становятся все рискованнее, и никто не подозревает, что на самом деле происходит со сбежавшим преступником. Тем временем в Нормандию направляется папский легат, задавшийся целью навести порядок в беспокойном руанском отделении инквизиции.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава
 
 

Он наклонился к тайнику и опустил в него руку, едва не онемевшую от шока. Под половой доской оказался какой-то тканевый сверток. Пришлось крепко ухватить и чуть перевернуть его, чтобы достать, но уже через несколько мгновений Ренар распрямился, держа в руках книгу в черном кожаном переплете. Он открыл ее и проклял свое плохое зрение: вместо букв он видел лишь расплывчатую кашу, однако прекрасно понимал — не будь эта книга запретной, Вивьен не стал бы ее прятать.

— Ты знаешь, что это такое? — тихо спросил де Борд.

— Я… не вижу, Ваше Высокопреосвященство, — севшим голосом ответил Ренар. Де Борд протянул руку.

— Позволь?

Книга в черном переплете оказалась у него, и он открыл ее на первой странице. Поначалу он не менялся в лице, с любопытством изучая написанное, однако вскоре нахмурился и заметно посерьезнел.

— Ох, Вивьен… — скорбно произнес он.

— В чем дело? — напряженно спросил Ренар.

Взгляд де Борда вдруг оторвался от книги. Остальных в комнате тоже привлекли шаги, приближавшиеся к входной двери, и все обернулись к Вивьену Колеру, замершему в проходе.

— Что здесь… — начал было он, но осекся на полуслове, и лицо его мгновенно побледнело. Глаза сделались испуганными, губы напряженно сжались, однако он довольно быстро сумел взять себя в руки. — Ваше Высокопреосвященство? Ренар? — Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла нервной и напряженной. — Чем обязан?

Де Борд сделал несколько шагов вперед и замер прямо напротив Вивьена. Ренар держался за ним бледной тенью с опущенной головой.

— Не хочешь ли ты объясниться, Вивьен? — холодно спросил де Борд.

— В чем именно? — переводя на книгу нарочито непонимающий взгляд, спросил Вивьен.

— Что это? — Архиепископ покачал книгой в руках.

— Не имею ни малейшего понятия. Похоже, книга. Но я никогда прежде ее не видел, откуда она?

Де Борд отступил, указывая на вскрытый тайник под столом.

— Это еретическая книга, спрятанная под твоим столом в специальном тайнике — ответил он.

— Вот как? — Вивьен изобразил искреннее удивление. — Клянусь, я понятия не имел…

— Все мы знаем, что это наглая ложь, — оборвал де Борд. Голос его угрожающе поднялся до строгого крика. Вивьен замер, напряженно переводя взгляд с архиепископа на своего друга и обратно. Когда он заговорил, голос его прозвучал надтреснуто.

— Возможно, она была здесь до меня? У того, кто прежде останавливался здесь?

Де Борд покачал головой.

— Это исключено.

— Отчего же?

— Мы обеспокоились проверкой подобного стечения обстоятельств заранее. Больше тебе знать не нужно. Эта книга твоя, все доказательства налицо. Ты готов в этом признаться?

Лицо Вивьена сделалось совсем бледным.

— Я спрашиваю, готов ли ты признаться, что хранил у себя еретическую книгу? — нетерпеливо надавил де Борд.

— Нет, — холодно отозвался Вивьен. — Я невиновен.

Ренар поднял на него взгляд почти с мольбой, хотя он и не знал, о чем мог мысленно умолять друга.

«Боже… Боже правый», — Ренару показалось, что пол ушел у него из-под ног.

Де Борд повернулся к нему.

— Полагаю, мой друг, лучше тебе озвучить приказ.

Много раз ему приходилось произносить эти слова, но, видит Бог, это никогда не было так страшно. Скрепя сердце он решительно посмотрел на Вивьена и со скорбью объявил:

— Вивьен Колер. Ты арестован.

‡ 21 ‡

Руанское отделение инквизиции не обременяло себя расходами на содержание отдельной тюрьмы для арестантов-еретиков: после вспышки чумы 13 лет назад надобность в этом полностью отпала. Даже когда Руан начал оправляться от причиненного болезнью ущерба, Лоран не посчитал нужным оборудовать отдельную тюрьму. Арест Вивьена Колера поставил это решение под сомнение — по крайней мере, в глазах де Борда. Тот не преминул несколько раз упрекнуть Лорана в беспечности и строго распорядился держать опасного арестанта в отдельной камере в общегородской тюрьме.

Под руководством де Борда развернулась активная поисковая кампания: прелат рассчитывал в кратчайшие сроки отыскать Анселя де Кутта, полагая, что теперь, лишившись своего информатора, катар совершит ошибку и попадется агентам. Его люди одновременно собирали всю возможную информацию о Вивьене, выискивая момент, когда тот мог обратиться в катарскую ересь.

Лорану оставалось лишь быть безучастным зрителем кипящей деятельности де Борда: пользуясь выданными папой полномочиями, прелат взял под контроль все руанское отделение инквизиции. На подземном этаже епископской резиденции была организована темница, другое помещение было отведено под допросную, которую оборудовали наспех. Де Борда слишком тревожило то, что опасного арестанта-катара содержали в общегородской тюрьме, и он хотел как можно быстрее перевести его в более надежное место.

Тюремщики де Борда, явившиеся для перевода заключенного, были первыми посетителями Вивьена, если не считать тюремщиков, приносивших скромный съестной паек. Попав в новую камеру, Вивьен отметил, как расстарались люди архиепископа: новая темница была ничем не лучше предыдущей — затхлая, холодная, сырая, темная. Де Борд обеспечил все, чтобы его арестант не отвык от причитающихся ему условий содержания.

За неделю, проведенную в заключении, Вивьен не проронил ни единого слова. Такое долгое молчание было для него непривычным, и вскоре ему стало казаться, что он забудет родную речь. Поэтому он изредка шептал молитвы, попутно размышляя обо всем, что произошло.

Казалось, так недавно в нем возродилась надежда на новую счастливую жизнь. Трудно было вообразить, как стремительно она рухнула в бездну — он даже не успел осознать, как это произошло. Вновь и вновь он вспоминал свою разворошенную комнату на постоялом дворе и лица де Борда и Ренара, когда они смотрели на него, найдя катарскую книгу Анселя.

«Проклятье, мне не хватило всего одного дня! Если бы только знать! Если б только знать заранее, как все обернется!»

Но теперь размышлять об этом было поздно.

Вивьен с горечью вспоминал слова, которые произнес перед самым арестом. «Нет. Я невиновен». Жест отчаяния, последняя попытка к сопротивлению, надежда оттянуть неизбежное.

Насколько проще все могло бы быть, будь он простым еретиком! В этом случае достаточно было припасть к ногам архиепископа и слезно вымаливать прощение, говорить о возможности примириться с Церковью. Даже будучи изначально верующим катаром — или даже катарским «совершенным» — он мог бы выторговать себе будущее в инквизиции, ибо история знавала такие случаи. Один сообразительный катарский «совершенный» после альбигойских войн вымолил себе прощение, поступил в доминиканский орден и после развернул устрашающую деятельность по отлову еретиков. Но то был перебежчик из вражеского стана, раскаявшийся катар, удачный улов для только что образовавшегося инквизиционного трибунала. Вивьен Колер же попал в ситуацию прямо противоположную, и в его случае подобного примирения быть не могло.

Вероотступник среди инквизиторов? Немыслимо, недопустимо, абсурдно! То было самым тяжким предательством веры, преступлением, пощадить за которое вряд ли бы кто решился — особенно такой приверженец правил, как Гийом де Борд.

Нет-нет, о том, чтобы отделаться легко, не могло быть и речи. О том, чтобы доказать свою невиновность полемикой — тоже. Вивьен прекрасно понимал, что де Борд уверился в его виновности и теперь будет делать все, чтобы выбить из него признание. А признание в этом случае не будет означать помилование даже при условии, что Вивьен чистосердечно раскается. Скорее всего, это признание будет означать скорую казнь. Стало быть, единственным способом сохранить себе жизнь было не сделать этого признания. Возможно ли это? Вивьен не знал, но молил Господа о силе и терпении.

Каждый день он напряженно ждал начала допроса, но не дожидался. Проведенные в заключении дни понемногу путались, и Вивьен постарался высчитывать время и делать насечки отвалившимся куском камня на стене. Так он выяснил, что провел в этой камере примерно неделю. Значит, общее время заключения — десять-одиннадцать дней. Неудивительно, что он начал чувствовать себя грязным нищим. За столько дней запахи нечистот из отхожего ведра намертво впитались в кожу, по телу скакали кусачие блохи, на руках образовались кровавые мозоли от тяжелых кандалов. Вивьен знал, что будет только хуже, но старался не отчаиваться.

Он как раз выискивал более удобное положение для саднящих рук, когда в подземелье епископской резиденции спустился Гийом де Борд в компании стражника.

Архиепископ замер напротив решетки и скомандовал:

— Отоприте.

Стражник повиновался, и через несколько мгновений архиепископ оказался в камере. Вивьен провожал каждое его движение пронзительным взглядом, но ничего не говорил. Как ни странно, единственно возможной тактикой в своем случае он избрал тактику молчания, которая крайне редко оказывалась выигрышной для арестантов.

Де Борд, оказавшись в камере, слегка поморщился от запаха, затем сцепил руки в замок и покровительственно замер напротив сидящего на соломенном настиле арестанта, окидывая его оценивающим взглядом.

— Все мы попали в затруднительную ситуацию, Вивьен, — обстоятельно начал он. Еще пару мгновений он молчал, ожидая услышать от узника хоть что-то в ответ. Не услышав, кивнул и продолжил: — Я много думал о том, как буду говорить с тобой. В конце концов, ты инквизитор и прекрасно понимаешь, каково твое положение. Ты знаешь обо всем, что тебя ждет, и одним лишь рассказом об этом я не удивлю и не испугаю тебя. Не удивлю я тебя и тем, что заверю: вина твоя доказана и неопровержима. Ты и сам знаешь, что нет никакого смысла упорствовать и отпираться.

Вивьен молчал. Несмотря на то, что де Борд говорил с ним, как со знающим служителем Святого Официума, он все же пытался запугать его и расположить к сотрудничеству. Если бы не мрачные реалии положения инквизитора-вероотступника, это было бы почти смешно.

Не услышав в ответ ни слова, де Борд слега склонился к узнику и доверительно произнес:

— Послушай, Вивьен, единственное, о чем тебе теперь стоит подумать, это твоя душа.

«Началось», — усмехнулся Вивьен про себя. — «Сейчас будет убеждать сдать моих сообщников и рассказать о том, откуда у меня книга».

— Пособничество ереси — это проклятие, сын мой. Ты знаешь это не хуже меня. Но несмотря на то, что ты совершил страшное предательство, я не могу не сочувствовать тому, как мерзкая катарская ересь развратила твою душу. Я молюсь о ее спасении каждый день.

Вивьен молчал.

Де Борд тяжело вздохнул.

— Вивьен, рано или поздно все закончится тем, что ты расскажешь, как к тебе попала эта мерзкая книга. Расскажешь, с кем в сговоре против Бога и Церкви ты состоял. И ты раскаешься. Мы оба знаем, что именно этим все закончится. — Он кивнул в подтверждение своих слов, ожидая от арестанта ответа, но все еще не получая его. — Молчишь? — Де Борд сочувственно скривил губы. — Сын мой, в твоем случае это не лучший выбор. Я не хочу жестокости. Не желаю смотреть на твои страдания и не желаю, чтобы на них приходилось смотреть твоему другу.

«Не реагируй! Он тебя провоцирует», — приказал себе Вивьен, хотя упоминание о Ренаре заставило его вздрогнуть. Он ведь будет на предстоящих допросах, это неминуемо. Вивьен не понимал, как, но, похоже, за время его отсутствия Ренар успел заручиться покровительством де Борда.

— Подумай о том, каким мукам ты подвергнешь Ренара. Возможно, сейчас ты озлоблен и думаешь, что это не ты предал свою веру, а все вокруг предали тебя? Ты заблуждаешься, сын мой, на твоей душе лежит тяжкий грех вероотступничества, а Ренар, как и я, желает тебе спасения.

Вивьен продолжал хранить молчание. Де Борд скорбно покачал головой.

— Я вижу, как ты следишь за моей речью, и понимаю, что ты не утратил разум, хотя твои еретические помыслы и заставляют тебя молчать. Вивьен, я напомню тебе еще раз: я здесь, чтобы предотвратить или хотя бы сократить твои муки. Сейчас — твой последний шанс избежать долгого и тяжелого дознания. Оно будет мучительным для всех, кто примет в нем участие, в этом я могу тебя уверить.

Вивьен не позволил себе даже покачать головой, продолжая смотреть прямо в глаза де Борду и убеждать себя, что выдержит допрос.

«Это не в первый раз в моей жизни. Тебе меня не запугать. Я не собираюсь так просто соглашаться послушно прошествовать на костер».

— Я задам тебе интересующие меня вопросы. Если начнешь отвечать — облегчишь душу и сократишь свои возможные страдания. Ты понимаешь, что я тебе говорю?

Молчание.

— Откуда у тебя книга, содержащая катарские тексты?

Молчание.

— Кто еще состоит в вашей секте? Назови мне имена этих людей.

Молчание.

— Где скрывается Ансель де Кутт? Часто ли он связывался с тобой со времени своего побега из Кантелё?

Молчание.

— Это он отдал тебе книгу с катарскими текстами?

Молчание.

— Как давно ты впал в еретические заблуждения?

Молчание.

— Скольких еретиков за это время ты отпустил?

Вивьен не отвечал. Де Борд выдерживал достаточно долгие паузы между вопросами, надеясь, что хоть один из них заставит арестанта образумиться и начать говорить, но этот расспрос не дал никакого эффекта.

Наконец, де Борд вновь распрямился и сложил руки в замок.

— Стало быть, упорствуешь, — утвердил он. — Стараешься молчанием доказать, что уже все сказал перед арестом. Доказать, что ты невиновен. — Он покачал головой. — Ты понимаешь, что своим молчанием ты лишь убеждаешь меня в обратном?

Вивьен ничего не сказал.

— Ясно, — вздохнул де Борд. — Это очень печально, Вивьен. Я надеялся, что ты сделаешь правильный выбор и облегчишь собственную судьбу, но, похоже, заблуждения слишком плотно укоренились в тебе, и ты не желаешь сбросить со своей души это бремя.

Вновь не дождавшись ответа, он повернулся к двери, сделал несколько шагов к ней и поманил стражника, чтобы тот приготовился снова запереть камеру. Перед самым уходом он обернулся.

— Я надеюсь, что ты образумишься быстро. Видит Бог, я не желаю тебе мучений, но ты вынуждаешь меня, твоего друга и епископа Лорана прибегнуть к ним. Подумай. Крепко задумайся над всей той болью, что предстоит тебе и всем нам.

Вивьен не ответил, и Гийом де Борд кивнул, обозначая для самого себя, что разговор окончен. Через несколько мгновений он покинул камеру, и его шаги начали удаляться, гулко звуча в коридоре.

123 ... 2930313233 ... 606162
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх