Гарри Поттер. Тварь Живучая.

— Мона, ты сама понимаешь, что с каждой подобной глупостью делаешь весьма весомый плевок в мою сторону? В моём мире мы были друзьями с первого курса, и я непрерывно затягивал тебя в неприятно-сти, вместе с Роном Уизли. Именно тогда начала появляться девушка, которая позже стала самым близ-ким для меня человеком. Та, которую знал я, и ты уже никогда не станете одним человеком и мне на это плевать. Вы даже близко не похожи, но разве это значит, что ты хуже? То, как ты смогла измениться за два месяца, говорит о целом комплекте отличных для любого человека качеств. Всё, что я делаю для тебя, это только для тебя. Я бы не согласился на этот шанс, если бы была возможность на том поле просто отдать свою жизнь и вернуть мою Гермиону. При выборе "целый мир или ты", я бы выбрал мир. Но при выборе между моей и твоей жизнью, выбор был бы в твою пользу притом без размышлений и сомнений. Как бы это не было больно, моя сестра умерла. И умерла из-за меня. Ты — только друг.

— А почему тогда здесь нет Рона? — поинтересовались братья после очередного перерыва, отягощённого молчанием. Кстати, впервые Гарри задумался на эту тему.

— Ваш брат был хорошим бойцом, и моим лучшим другом. Но мне нужны люди, на которых я могу по-ложиться всегда и везде. В их число Рон не входит, слишком упрям и самоуверен. Он твёрдолобый и неуправляемый.

— А когда начнётся война? — впервые подал голос Сириус.

— Надеюсь, что нашими усилиями она не начнётся. А так — смерть директора развяжет Тому руки. Слу-чится это в конце года.

— А как насчёт его бессмертия? — спросил Римус.

— В моём мире Том нашёл обитель Мерлина и использовал его жезл, дабы даровать себе бессмертие. Сам жезл он спрятал в темнице Слизерина. Где находится последняя, я знаю, но пройти туда можно только во время первого полнолуния каждого года. Не думаю, что тут что-то пошло иначе, не вижу ни единой причины для этого. Так что до января нам не стоит об этом думать. Ещё вопросы?

— Какую роль в твоём спектакле занимал я? — поинтересовался Северус.

— "Занимаешь" или всё же "занимал"? — уточнил Гарри

— Занимал

— Снейп убил директора, чем приблизил себя к Тому. В последствии именно благодаря нему у нас поя-вился хоть малейший шанс на победу, который мы не упустили и использовали. Долгое время Северус дурил Тома, отгоняя его от Хогвартса, где я упорно строил оборону.

— Занимаю?

— Пока никакой, ты потерял столь ценное место рядом с Томом.

— А другой ценности столь... негативный персонаж не имеет, — полным яда голосом отозвался Снейп.

— Вот и я так думаю! — резко оживился Блэк. Интересно, что должно случиться, чтобы Сириус перестал грызть своего школьного врага. А ведь он ещё не понял, что Северус косвенно виновен в смерти Потте-ра. Острота ума у потомка древней семьи ушла в остроту языка. Алхимик же посмотрел на своего врага с жалостью, всем своим видом давая понять, что большего от этого человека не ожидал. Гарри от этой сценки улыбнулся.

— Если бы ты был прав, то не слышал бы этого разговора. Я редко что-то делаю просто так, а ты отлич-ный мастер зелий...

— Лучший

— ... с которым я могу нормально работать и на чью помощь смогу рассчитывать. А ещё у тебя есть не-малое влияние на своих студентов.

— Слизеринцев? — если того, что его принизили с "лучшего" до "отличного" зельевара Снейп и не заме-тил, то вот такой поворот событий его крепко выбил из колеи.

— А что тебя удивляет? Ты ведь знаешь, что я крепко взялся за змеек. Очень скоро весь их факультет бу-дет разделён на адекватных и мёртвых, — Гарри продолжал говорить ровным и холодным голосом, а от слов, произнесённых парнем, по спинам начали бегать мурашки, размером, скорее с кошку. Директор очень напрягся и старался уловить малейшие изменения в поведение Поттера. Он следил за жестами, за интонацией, за выражением лица. Этот человек очень интересовал директора и тот в полной мере ста-рался удовлетворить любопытство.

— Чем ты с ними занимаешься? — задал зельевар интересующий всех, кроме директора, боящегося отве-та, вопрос.

— Учу.

— А если поподробнее? — робко поинтересовалась Тонкс, вызвав презрительный "фырк" Снейпа.

— Я их учу тому, что им необходимо знать. Вы, мисс Тонкс, видели один из уроков. Большего вам знать не обязательно.

— Гарри, а если серьёзно, чему ты их учишь? — тихим голосом поинтересовался Ваки.

— Я вам за ужином могу показать, когда гости покинут нас, — почти небрежно бросил Гарри. — Но хватит лирики. Прежде чем я продолжу свой спектакль, есть ли ко мне вопросы?

— Как были сделаны эти прозрачные стены!? — незамедлительно выпалил директор, очевидно, этот во-прос его интересовал ну никак не меньше поиска смысла жизни.

— Потом, — улыбнулся Гарри.

— Как ты поможешь слизеринцам, если они тебя поддержат? — ровным голосом спросил Снейп.

— Уберу метки и дам слово сделать всё, что в моих силах, чтобы они дожили до конца войны и сохрани-ли свободу. Чем вызван этот вопрос?

— Он логичен.

— Логичен, но до упоминания о моём курсе "воспитания" молодых змеек ты не хотел его задавать.

— Уточнять, почему ты так решил, видимо, не имеет смысла. Не ответишь. Чтож, да, ты прав. Мои сту-денты уже долгое время вообще неспособны не о чём думать. То, что у них в головах крутятся тяжелые мысли видно, наверное, даже слепому. Видимо, это твоих рук дело. Они мне важны....

— Потому что сам ты был на их месте и сделал ошибку, о которой жалеешь и не хочешь, чтобы и они губили свою молодость, а возможно и жизнь из-за красноглазого. Я знаю, — перебил Снейпа Гарри. — Тогда помоги мне. Я согласен на то, чтобы они ушли в сторону, не настолько мне нужны люди. Главное, чтобы дети не пошли на поклон к ящерице.

— Ты сам понимаешь, какую чушь несёшь? Они уже НЕ МОГУТ не пойти к нему! Это будет просто са-моубийством! — Снейп просто взбесился! Это было впервые даже на памяти Гарри, и Главный сделал себе пометочку, чтобы потом как следует обдумать поведение Северуса.

— Успокоился? — продолжил Гарри, после того, как лицо зельевара приняло привычные очертания. — Какого чёрта ты истерику закатываешь? Подумать, перед тем как орать не мог? Школа уже находится в моих руках, а директор умирает только в конце года. Они до смерти Дамблдора доучатся. А как только это произойдёт, я СРАЗУ сделаю Хогвартс штабом и убежищем. Все, кто захочет помочь в войне с То-мом, все, кому некуда идти, в конце концов, даже те, кому хочется просто спрятаться в школе, получат эту возможность. Где твоя логика, Северус? — Гарри знал, что такое обращение взбесит Снейпа, но на то и был расчёт. Зельевар не любитель людей, которые не способны ставить на место, а вот его "поста-вить" могли вообще единицы. Две единицы. Та, что с седой бородой и та, что с красными глазами и чешуёй по всей морде. Этот человек не сможет стоять в стороне. Северус не прыгнет в гущу битвы ради абстрактной цели, не станет он этого делать и ради славы героя. Но вот цель вроде "спасение детей" способна просто подменить этого человека. Если суметь ему доказать, что так будет лучше для слизеринцев, Северус Снейп даже Лимонные дольки согласится есть.

— Ты, похоже, считаешь, что если знал меня в своём... мире, то ты знаком и со мной. Это глупо. Такого не бывает.

— Северус, да когда ты научишься слышать то, что тебе хотят сказать, а не то, что тебе говорят? Ты не понимаешь, что мне плевать на твои амбиции? Мне не важна и эта ваша война. Я в неё ввязался только оттого, что иначе я теряю смысл жизни. У меня нету целей, кроме умерщвления ящерицы. Но я всё рав-но не могу жертвовать чужими жизнями ради МОЕЙ цели. Если слизеринцы меня поддержат, я не стану их заставлять делать что-то из под палки. У меня всегда были только добровольцы. Главное, что Лорд лишится тридцати слуг, а я при этом не буду вынужден их убивать.

— И какого рода помощь ты ожидаешь от меня?

— Я надеюсь, что ты способен вовремя подтолкнуть своих студентов в мою сторону, а так же выбрать сильнейшего из них и сделать так, чтобы он занял твоё место в Ордене. Принять метку Тёмного Лорда и начать снабжать нас информацией. Но этот человек сам должен будет вызваться, да и он уже почти готов, — поставил точку на этой теме Гарри. — А теперь продолжим.

Дальше Гарри рассказывал о своих больших планах и тех, что поменьше. Разговор вышел долгий и тя-желый. Но это не помешало Гарри оборвать всё происходящее в тот момент, когда он посчитал необхо-димым спустится в зал для дальнейших занятий магией. Обещанной экскурсии не получилось, и гостей вежливо выставили из Штаба. А самого Гарри засосало в тяжёлые мысли. Чтобы развеяться, парень по-сле тренировки уже по привычке отправился к школе, а оттуда ноги понесли его к Озеру. Поттер долго лежал на берегу и размышлял о своей жизни. После того, как он рассказал всю свою историю, стало го-раздо сложнее с группой. Ему не верят. Вернее боятся верить. Гарри начали боятся! А ведь был повод. Каждый сделал для себя выводы из того разговора, но выводы были разными. Некоторые решили, что этот человек просто слишком силён, а сила пугает. Другие — что вопреки его же словам, Поттер может убить всю группу ради своей цели. А третье поверили каждому слову и теперь панически боялись, что Гарри действительно отдаст свою жизнь за кого-либо и после смерти директора у света не останется и малейшего шанса.

— Не стоит так подкрадываться к людям, — не открывая глаз, произнёс Гарри своим "фирменным" то-ном.

— А ты параноик похлещи Грюма. Даже тот не накладывает следящие чары, если надумает полежать на бережку озера, — над водной гладью раздался мелодичный голос.

— Не накладывает, — согласился Гарри, — потому что он не "надумает". Но в противном случае наложит ещё парочку ловушек. Что вас привело суда, профессор Тонкс? — поинтересовался Гарри у девушки, так же, не открывая глаз.

— Я увидела тебя из окна, захотела поговорить, — робко начала девушка.

— Если собралась пережёвывать все произошедшее в нашем Доме, то я не в настроении.

— Ты никогда не в настроении, — ухмыльнулась Тонкс, а Гарри в этот момент снизошел до того, что от-крыл глаза и направил изумрудный взор на молодого профессора и... снова закрыл глаза, чтобы наваж-дение пропало. При повторной попытке посмотреть на Тонкс, результат был тем же. Перед ним сидела девушка, которую он видит впервые. Вместо обычной, румяной девушки с прямыми, кислотного цвета (любого) волосами и глазами, переливающимися всеми цветами радуги, перед парнем стоял другой че-ловек. Первое что бросалось в глаза, как не странно, это немного смуглая кожа, вместо обычной белой с румянцем. По краю сознания Поттера мелькнула мысль о том, что девушка хорошо загорела. Не было ярко-красных губ, а так же волосы не меняли свой цвет по три раза на протяжении всей своей длины. "Боже, какая же она маленькая!" — очередная мысль пробежала по измученному сознанию Гарри. Тонкс была ниже, чем обычно и место спортивного телосложения заняла изящность, практически до худобы. Волосы были длиннее, вьющимися и обладали каштановым цветом с рыжим оттенком, а личико чем-то напоминало лисью мордашку, чему, собственно, способствовали и волосы. Но всё это было подмечено уже пост фактум. А вот чего нельзя было не заметить, так это то, что у девушки глаза были янтарного цвета, единственной ассоциацией с которыми мог послужить только огонь. Два огромных огненных глаза, обрамлённых копной столь же огненных волос. Весьма завораживающее зрелище, надо заметить.

Заметив столь большой интерес к своей персоне, Тонкс тут же смутилась и поспешила принять более привычный для окружающих облик — сейчас это стали фиолетовые волосы, такие же глаза и белая кожа. Рост и телосложения, конечно, тоже были изменены.

— Да ты действительно параноик! Снятие иллюзий класть вокруг своей лежанки уже просто неприлич-но! — возмущалась девушка.

— Ой, да брось ты. Штаб находится с другой стороны от школы, а потому у меня не выходит наблюдать за закатом над озером. Прихожу суда только для того, чтобы полюбоваться зрелищем. Составь компа-нию, — всё тем же спокойным голосом, но уже без арктического холода в нём произнёс Гарри и взмахом палочки сделал вторую лежанку из травы.

— У меня одно из окон выходит в эту сторону, так что мне повезло, в него то я тебя и увидела, — сказала девушка. А после минут пяти молчания продолжила, — Что ты будешь делать после войны?

— Есть предложения? — улыбнулся Гарри. — Для начала дожить бы до этого самого "после". А вот уже тогда я займусь поиском смысла для своего дальнейшего существования.

— Почему столько пессимизма? — грустным голосом поинтересовалась профессор, цвет волос которой заметно потемнел, но не в чёрный, а в какой-то тёмно-серый. Наверное, у грусти именно такой цвет.

— Нет, это не пессимизм, а трезвый взгляд на вещи.

— Это будет ужасно? — поинтересовалась она, а уточнять, что именно девушка имела ввиду стал бы только идиот.

— Постараюсь сделать так, чтобы война затронула минимум людей. Обещать того, что это у меня полу-чится, не могу, но вот пообещать, что приложу все усилия — легко.

— Почему в твоём голосе не бывает эмоций? — Тонкс как-то странно прыгала с одной темы на другую. Очевидно, ей хотелось задать целую кучу вопросов, но на допрос не решалась, а потому выдавала толь-ко самые для неё важные.

— Что значит "не бывает"? Это ты их не видишь, — несколько удивился подобному вопросу Гарри.

— Большой опыт в скрывании своих чувств?

— Ты даже не представляешь насколько большой.

— Расскажи о своей жизни?

— Так ведь я и так уже рассказывал.

— Ты понял, что я имею в виду! Ты нам рассказал только то, что нужно для того, чтобы мы тебе помога-ли. Там были лишь сухие факты. Я уверена что человека, которого я вижу, сделало огромное количество трагичных событий.

Голос Тонкс затих, а ответа не прозвучало. Профессор ЗОТИ поняла, что вопрос был верхом бестактно-сти, но не могла не задать его. После очередной гнетущей паузы раздался голос, от которого, казалось, даже трава стала умирать, такое количество тоски и грусти было в нём.

— Когда ты впервые убила человека? — задал этот нечеловеческий голос весьма неожиданный вопрос.

— Ээээ, я... Я не убивала, — как-то странно прокаркала Тонкс.

— Ты спрашивала, что может сделать из человека то существо, которым я стал. Я всю свою жизнь про-жил в обнимку со смертью. Впервые убить человека мне пришлось в одиннадцать лет. А после этого не прошло и года, чтобы на моих глазах не происходило нечто очень и очень неприятное. Каждый год меня травили, тыкали в меня пальцами, пытались убить или же умирали на моих глазах, а иногда и от моих рук. Я очень благодарен существу, которое меня суда отправило за то, что мне не пришлось красить волосы, так как в своё время седина тронула мою шевелюру уже в двадцать лет, а к двадцати двум моя голова была равномерно покрыта прядями снега. Так же я благодарен назвавшемуся ангелом за то, что за эти месяцы я ни разу не проснулся от своих криков, а в своём мире кошмары меня мучили очень часто. А ещё при встрече с ним я скажу спасибо за новую возможность увидеть всех своих знакомых. А также возможность снова быть свидетелем и даже причиной их смерти стоит этого шанса. Я считаю, что заслужил возможность на грусть и голос, не способный выдавать эмоции. А так же померкший взгляд и такое количество тьмы и ненависти в душе, что хватит на трёх Тёмных Лордов.