Днепровская купель

— Доктор, я уже принял решение, и менять его не собираюсь. Пригласите ко мне генерала Малинина, я должен сдать ему командование фронтом — попросил эскулапа маршал.

— В связи с вашим ранением, командующим фронтом назначен маршал Жуков — буркнул недовольный провалом своей мисии врач.

— Вот и прекрасно. Пригласите ко мне Георгия Константиновича — командным голосом приказал Рокоссовский, и врач послушно потек прочь из палаты.

Через сутки, теперь уже бывший командующий 1-м Украинским фронтом был отправлен самолетом в Москву. По требованию Рокоссовского, вместе с ним в Москву была отправлена на лечение и старший лейтенант Городчикова.

Так закончилась секретная операция "Магнолия", которой не было суждено распуститься и расцвести.

Глава XVI. Операция "Эврика".

Идея встречи представителей трех союзных держав витала в воздухе со средины 1942 года, но никак не могла перейти из туманных пожеланий в твердую плоть реальности. Большей частью в этом была заслуга Черчилля, который упорно не хотел открывать второй фронт на севере Франции как это предлагал Сталин и упрямо стремился проникнуть в Европу через Балканы.

Ради этого он и организовал высадку англо-американских войск в Африке, желая убить сразу двух зайцев. Устранить итало-немецкую угрозу для Александрии и Суэцкого канала и совершить высадку в Италии, а оттуда на Балканы. Лишив тем самым Сталина возможности свободы рук в столь важном для Британии районе Европы.

Позиция американского президента по вопросу войны в Европе в корне, отличалась от позиции британского премьера. Как отличается позиция делового человека от позиции мелкого лавочника. Он не стремился при любом удобном случае отодвинуть локтями партнера по коалиции, в том или ином аспекте европейского вопроса. Рузвельту нужно было все, весь мир и шел он к этому не спеша, не торопливо, с американской деловитостью и сноровкой. В отдельных случаях подбирая все то, что само падало ему в руки, а иногда получал свое, жестко вывернув у партнера его нежное место.

Вторая мировая война была спасением для гибнущей в тисках Великого кризиса Америки и когда она вспыхнула на просторах Старого Света, нейтральные Штаты стали энергично помогать борющимся европейцам.

Триумфом для американской экономики стал 1940 год, когда под ударами Вермахта французская армия одна из сильнейших армий Европы рухнула в течение месяца, а на Англию обрушился двойной удар. С воздуха армады бомбардировщиков Геринга, а с моря подводные лодки Денница, грозившие установить морскую блокаду митрополии.

Вот тогда предприимчивые американцы изобрели программу ленд-лиз, которая позволяла продавать американское оружие и прочие товары воюющим странам.

— Не будем уподобляться тем, кто, видя, как горит соседский дом, откажется одолжить соседу свой пожарный шланг — это метафора как нельзя лучше легла на сердца и души простых американцев, сенаторов и конгрессменов. В ней каждый увидел то, что хотел в ней увидеть и дело пошло. Заработали заводы и фабрики, появились рабочие места, возник спрос на американскую продукцию.

Бывшая колония стала усердно помогать бывшей митрополии в борьбе с монстром, которого во многом сама же и создала. При этом деловые круги Америки ни на один день не прерывали своих связей с Германией. Туда через нейтральные порты Испании и Португалии поступали нефтепродукты и иные товары необходимые Третьему Рейху, бизнес, ничего личного.

Программа ленд-лиза успешно набирала обороты и в 1941 году. Кроме регулярных поставок необходимых для Британии товаров, Рузвельт совершил блестящую сделку, обменяв сто старых эсминцев, которые так были нужны "Владычице морей" на Виргинские острова, находившиеся под боком у Штатов.

Одновременно с этим с одобрения Сената, в Америке началось усиленное строение флота, как военного, так и торгового. Один за другим закладывались авианосцы различного класса, а также грузовые корабли, на сборку которых уходило всего 30 дней.

Все шло прекрасно, но когда Германия напала на СССР, возник маленький упс. И дело было не в идеологической составляющей государственного строя двух стран.

С одной стороны американские мощности не были рассчитаны на поставки оружия, продовольствия и прочих материалов сразу на две державы. Прагматик Рузвельт начал с малых оборотов и не стал складывать все яйца в одну корзину, начав эксперимент с ленд-лизом исключительно на Англии.

С другой стороны, прагматичные американцы не спешили брать под свое крыло страну, которая по дружному мнению военных экспертов должна была погибнуть со дня на день. Пессимисты отводили Советскому Союзу три недели, оптимисты три месяца, но все были дружны в одном, что Вермахт обязательно сокрушит Красную Армию до конца года.

Поэтому ни американцы, ни англичане не спешили протянуть руку помощи советскому народу, которого в первые дни войны, громогласно назвали своим партнером. Только в октябре месяце, в Москву прибыл специальный посланник американского президента, который все тщательно высмотрел, выспросил и доложил Рузвельту, что слухи о скорой смерти русского медведя несколько преувеличены.

Сразу был составлен список всех необходимых Советскому Союзу военных материалов и вооружения, и дело сдвинулось с мертвой точки. Медленно, но верно огромная махина заработала, в СССР пошли корабли с грузом столь необходимым для фронта и тыла воюющей страны.

Благополучно решив проблему с экономикой Штатов, Рузвельт стал активно продвигаться по созданию новой политической системы, во главе которой, естественно, должна была быть Америка.

Пользуясь, случаем, Рузвельт ловко перевел Англию из статуса полноправного партнера в разряд "младшего брата", вынудив Черчилля подписать так называемые "Атлантические хартии". Содержание их статей ставило крест на Британии как мировой колониальной державы, лишая это небольшое островное государство её колоний — главных средств существования.

Естественно, этот процесс имел отложенное действие и должен был наступить не сразу и Черчилль всеми силами стремился оттянуть как можно дальше этот день, а лучше нивелировать подписанное соглашение. Единственным вопросом, где британский премьер ещё имел право полноценного голоса — это был вопрос открытия Второго фронта и Черчилль стремился получить с этого вопроса как можно больше политических дивидендов.

В сорок первом году, Рузвельт не торопился вмешиваться в этот вопрос, где у Сталина и Черчилля были диаметрально противоположные взгляды. Сталин требовал, чтобы англичане начали боевые действия на севере Франции или на севере Норвегии, но британский премьер не торопился приходить на помощь своему союзнику без статуса союзника. Он был согласен помогать Москве поставками оружия, переброской в Мурманск и Баку эскадрильи истребителей британской ВВС, а также молитвам Господу о даровании победы над Германией.

Причина по которой Рузвельт не спешил принято сторону той или иной стороны в вопросе Второго фронта вновь была сугубо прагматична. Вашингтон до конца не верил в то, что СССР устоит под ударами Германии. Уж слишком большую территорию удалось захватить немцам и слишком большими, были потери Красной Армии убитыми, пленными и без вести пропавшими за первые пять месяцев войны. Только после разгрома немецких войск под Москвой, когда президент увидел, специально доставленную ему кинохронику с большим количеством брошенной немцами техники и колоны немецких военнопленных, его позиция поменялась. Он рекомендовал академии киноискусств США номинировать увиденный им фильм на премию Оскар и пригласив министра иностранных дел Советского Союза Вячеслава Молотова в Вашингтон для ведения союзнических переговоров.

Именно во время его визита в Вашингтон было зафиксировано обязательство союзников открыть Второй фронт в Европе. На обратном пути в Лондоне, Черчилль, скрипя зубами, поставил под этим документом свою подпись, но не торопился её исполнять, так как у обоих партнеров Сталина по коалиции были свои взгляды и предпочтения.

Прагматик Рузвельт считал, что американские войска обязательно должны войти в Европу, чтобы навести там порядок. Он не говорил подобно некоторым слишком говорливым сенаторам: — "пусть русские и немцы сражаясь друг с другом, как можно сильнее ослабят себя — это будет нам во благо".

У президента был план, представленный ему комитетом объединенных штабов. Согласно ему американское вторжение на континент следовало проводить сразу после окончания войны Германии с Россией. Согласно ему, немцы выходили на заявленную Гитлером линию Архангельск-Астрахань и принуждали Сталина подписать мирный договор. После этого, следовало вторжение на север Франции и после победы над Германией, Америка сама определяла границы европейских государств, их политические строи и даже право на существование.

Успехи Красной Армии под Москвой, а также нападение Японии на Соединенные Штаты, вносило в этот план изменения, но не меняло его суть. Вторжение должно было состояться "при любой погоде".

Истинный сын британского народа Уинстон Черчилль всегда и во всем ставил на первое место интересы своей родины и защищал их всеми доступными ему средствами. В 1942 году британские ценности заключались в защите Мальты и Александрии от немецко-итальянских войск на западе и защите Индии и Австралии от японцев на востоке.

Испытывая сильнейшее давление, как со стороны Москвы, так и со стороны Вашингтона, Черчилль отдал приказ о высадке на французское побережье, которое закончилось полным провалом. Пролитая кровь на пляжах Дьеппа позволила британскому премьеру отодвинуть разговор о Втором фронте в дальний угол, но не дезавуировать в целом.

Машина вторжения была запущена. Американцы уже собрали свою армию, снабдили её всем необходимым, и она не могла простаивать без дела. Операция "Факел" была удачным дебютом американских сухопутных сил пусть и не на европейском, а африканском театре боевых действий. Совмещая приятно с полезным, янки промаршировали от Атлантического океана до Туниса, оттуда перебрались на Сицилию и в южную Италию.

Высадка союзных сил в Калабрии по замыслу её авторов должна была привести к выходу Италии из войны, но здесь англосаксы столкнулись с железной волей германского фюрера. Срочно перебросив в Италию войска и освободив Муссолини из заключения, Гитлер поставил прочный заслон перед союзными войсками на пути к Риму. Все попытки англичан и американцев сходу захватит Рим, закончились неудачей. Вместо победоносного шествия по Италии, они были вынуждены прогрызать линии немецкой обороны, созданные противником на их пути.

Взяв Неаполь благодаря восстанию жителей города самостоятельно изгнавших немецкий гарнизон, англосаксы уткнулись в главную линию немецкой обороны в Италии — "линию Густава". За время прорыва двух предыдущих линий потери англичан, канадцев и американцев составило около двадцати тысяч человек убитыми. Для союзных войск подобная цифра потерь считалась предельно допустимой и фельдмаршал Александер, был вынужден дать измученным войскам отдых.

Явные неудачи в Италии заставили лидеров англосаксонского мира сделать свои выводы. Черчилль открыто заявил, что видит возможность открытия Второго фронта в Европе не раньше 1945 года, а Рузвельт пришел к мысли о необходимости замены британского фельдмаршала Александера на американского генерала Эйзенхауэра. Айк был очень способным малым.

Одновременно с этим была пересмотрена и военно-политические планы Америки. Видя силу противостоящей им Германии, американцы сделали ставку на заключения сепаратного мира с немцами.

Конечно, с такой одиозной фигурой как Гитлер, заключать мир было как-то не с руки. Но вот заключить мир с Герингом или каким-либо иным государственным или военным деятелем Рейха было бы идеальным вариантом. Об этом были извещены промышленно-финансовые круги Германии и как результат, среди немецких военных возник заговор с целью устранения Гитлера.

Первая попытка взорвать самолет фюрера с треском провалилась из-за отказа присланной заговорщикам из Англии портативной бомбы с часовым механизмом. Попав транспортный отсек, английское изделие не выдержало испытание русским холодом, дело было зимой и отказало. С большим трудом заговорщикам удалось замести следы, но пытливые немецкие умы продолжали искать возможности реализовать свои намерения на благо западной демократии.

Не оставался в стороне от идеи физического устранения своих противников и сам Адольф Гитлер. Узнав о том, что лидеры антигитлеровской коалиции намерены встретиться в Тегеране он приказал Гиммлеру попытаться устранить их. Это был идеальный вариант для Третьего Рейха и для его реализации были привлечены лучшие специалисты Главного Управления Имперской безопасности, которое к этому времени уверенно оттерло Абвер от всех важных операций и направлений.

Учитывая большое расстояние, которое предстояло преодолеть диверсантам, операция получила название "Длинный прыжок" и была поручена Отто Скорцени, освободившего по приказу Гитлера Муссолини.

Большие дела всегда трудно утаить и "Длинный прыжок" не оказался исключением. Об опасных намерениях врага стало известно ведомству Лаврентия Павловича Берия, и была начата встречная операция.

С сентября 1943 года между тремя лидерами великих держав началась энергичная переписка, точнее сказать торги, связанные с тем, где будет происходить их встреча. Главную скрипу в этих торгах играл Рузвельт, который предлагал Сталину на выбор Анкару, Багдад, Каир или даже Асмару, столицу итальянской Эритреи. В случае необходимости, Рузвельт был готов предоставить советскому лидеру любой корабль американского флота, однако Сталин был неумолим.

Ссылаясь на то, что он является Верховным Главнокомандующим, он соглашался только на Тегеран, откуда он мог связываться с фронтами и Ставкой по телефону. Шел уже октябрь месяц, а место встречи лидеров "Большой тройки" так и не было определено. Сталин соглашался, чтобы местом встречи мог стать Каир или Багдад, но вместо себя, он намеривался послать своего заместителя Молотова.

В конце концов, нервы у Рузвельта не выдержали, и он согласился на Тегеран. При всем величии Америки, американскому президенту нужна была личная встреча со Сталиным.

— Я слишком много слышал о нем от своих советников и послов. Я хочу увидеть его глаза, его лицо, хочу прощупать его душу — говорил он своему ближайшему окружению, но все это были лишь красивые слова. На встрече в Каире президент Рузвельт серьезно разошелся во мнении с Уинстоном Черчиллем о продолжении боевых действий англо-американских сил.

Верный своей идеи "мягкого подбрюшья Европы" британский премьер продолжал настаивать считать Италию главным направлением наступления союзных войск. С последующим переносом боевых действий на территорию Грецию и Югославию, Болгарии и Венгрии.

Чтобы окончательно закрепить за южным направлением статус главного вектора наступления союзных войск, Черчилль был готов вовлечь в войну на стороне коалиции Турцию, что вызывало резкий отпор со стороны комитета объединенных штабов. Американцы не без основания подозревали британского премьера в не совсем честной игре, стремясь решить свои проблемы руками американцев. Эйзенхауэр предлагал высадить союзные войска на севере Франции и, двигаясь на Берлин совместными усилиями разгромить немцев и принудить их к капитуляции, с Гитлером или без него. После чего все свое внимание обратить на Тихий океан для борьбы с японцами.