Одиннадцатый император

— А-а-а..., — в голосе витуса Райдена зазвенело торжество, — вот ещё одна причина поддержать Рума Лингау и помочь тебе, Саян-издатель, стать премьер-министром. Как бы сильно ты не пропитался местным духом, но по рождению ты всё равно марнеец и не забудешь свою родину.

Саян так ничего и не ответил. Купец прав и не прав одновременно. Для Саяна Марнейская империя никогда не была и никогда не станет родиной. Другое дело, что Марнея — любимое детище Саяна. Практически каждую вторую жизнь он посвящает именно ей. Рано или поздно ему придётся оставить Тассунару. Следующей точкой приложения сил, как несложно догадаться, будет именно Марнея.

Но эти тонкости уважаемому купцу знать совершенно незачем, да он и не поймёт их, честно говоря. Князь мира сего, а так же два его бессмертных друга, уже давно превратились в легенду. В ту самую легенду, в которую просвещённым и образованным людям верить не полагается. И слава богу.

Осторожно, не дай бог оставить хотя бы царапину, Саян убрал продолговатый ящичек с револьверами в плетёный короб. Всё, что нужно было сказать, сказано; всё, что нужно было услышать, услышано. Даже больше того. Пора и честь знать.

— Обед был великолепен, но мне пора идти, — Саян вежливо склонил голову. — Я и так, уважаемый, задержался в вашем доме гораздо дольше, чем планировал.

— Да, да, конечно, — витус Райден кивнул в ответ.

В голосе уважаемого купца проскользнуло сожаление. Витус Райден с превеликим удовольствием задержал бы Саяна хоть до завтрашнего утра, лишь бы было бы с кем выпить и напиться настоящей марнейской водки. Тассунарцы национальный напиток Марнеи не понимают и принимают её за бракованное сакэ.

— Что касается гранат, — Саян закинул на плечи плетёный короб, — то они, признаться, заинтересовали меня. Но о них мы поговорим позже, когда я вернусь из похода.

— Очень жаль, что это произойдёт ещё не скоро. Я наслышан, как местные воюют друг с другом, — витус Райден усмехнулся. — Впрочем, в любом случае, Саян, я желаю тебе успеха.

— И вам того же.

У витуса Райдена полно причин совершенно искренне желать Саяну максимально возможных успехов, ибо эти самые успехи для самого купца нередко оборачиваются новыми заказами и щедрыми гонорарами. Но, нужно признать, витус Райден и в самом деле надёжный торговый партнёр. Если он берётся что-то достать, то либо действительно достаёт, либо отказывается сразу.

Слуга-тассунарец закрыл за Саяном маленькую калику. На Пряной улице царит обычное оживление. В обе стороны по своим делам шагают простолюдины и самураи. Зато гораздо чаще среди разноцветных кимоно и чёрных накидок без рукавов мелькают жилеты, сюртуки и фраки иноземцев.

По спине скатился неприятный холодок. Саян не сразу тронулся с места. Кажется, будто плетёный короб за спиной враз потяжелел на пару десятков кило. Саян криво улыбнулся. Как ни как, а он только что совершил и продолжает совершать тяжкое преступление. Ведь простолюдинам до сих пор запрещено владеть огнестрельным оружием. Пусть закон принят больше двух сотен лет тому назад, но он действует до сих пор. Саян стрельнул глазами по сторонам. Не приведи господь, если его остановит какой-нибудь самурай и поинтересуется содержимым плетённого короба. Вряд ли получится доказать, будто пятизарядным револьвером очень удобно чистить рыбу или разделывать курицу.

Саян так и не сказал, но витус Райден и сам догадался: решение начать поход против мятежного даймё император принял буквально за час до визита витуса Куляха, представителя Королевства Фатрия в Нандине. Однако от своих слов Тогеш Лингау не откажется. На следующий день Саян вместе с Румом Лингау, в окружении самураев Весеба Руднева, покинул Нандин вместе с армией императора.

И на этот раз из старших сынов императора, кроме Рума Лингау, в поход отправился только Янсэн Лингау вместе со своим старшим воспитателем Иланом Ноором. Принц Ганжан Лингау, старший сын Тогеша Лингау и официальный наследник, опять сказался больным и предпочёл остаться в уютном дворце.

Глава 20. Такая возможность

Любая война, какой бы справедливой она не была, всегда и везде в самую первую очередь больно бьёт по простым людям. Так получилось и на этот раз. Больше всего от повторной осады замка мятежного даймё Гирчана Итагуна пострадали крестьяне его же домена Яхван. Самое обидное, простым труженикам, на которых держится Тассунара, нет никакого дела до разборок самураев между собой. Но!

Родовой замой Гирчана Итагуна обложила армия численностью в несколько десятков тысяч самураев. И всю эту ораву людей в самую первую очередь нужно кормить. Причём, кормить сытно, не меньше двух раз в день. Вот и потянулись по всему домену Яхван отряды фуражиров. Надменные самураи принялись силой отбирать у крестьян еду, в самую первую очередь рис. Вот так проявилась ещё одна нелицеприятная сторона войны — разорить домен противника, чтобы в следующий раз ему было неповадно, да и не на что, бунтовать.

Небольшая деревня Геунза, всего-то четырнадцать пятидворок, примостилась на восточном склоне Шеинского хребта. Среди кедровых рощ разбросаны многочисленные квадраты и прямоугольники рисовых полей. Единственная дорога до Илхана, небольшого городка, соединяет деревню с внешним миром. Относительная удалённость и труднодоступность долгое время защищали деревню от невзгод и опасностей внешнего мира. Благодаря чему Геунза процветала и даже богатела. Но однажды днём ненужная и непонятная война добралась и до неё.

— Самураи!!! Самураи!!! На дороге самураи!!!

Истошный визг Инсая, деревенского мальчишки, разнёсся по центральной площади Геунзы и отразился от глади пруда. Нелл, здоровый крестьянин тридцати пяти лет, резко распрямил спину. Скользкое илистое дно едва не выскользнуло из-под ног. Нелл качнулся всем телом, но устоял. Сегодня выпала его очередь проверить опущенные в пруд для проращивания соломенные тюки с рисом. Работа очень важная, ибо от количества и качества рассады зависит ни много, ни мало, а будущий урожай всей деревни.

— Самураи! — несколько более спокойно повторил Инсай.

— Сколько? — Нелл с трудом развернулся к берегу, ступни тут же ещё глубже увязли в илистом дне, вода окончательно замочила набедренную повязку.

— Отряд. Большой, наверное, — Инсай замялся.

— Тогда чего стоишь? Дуй к старосте.

Нелл еле-еле выбрался на берег, зелёный ил стёк с ног словно змеиная кожа. Горький опыт научил крестьян деревни Геунза во время войны держать под присмотром единственную дорогу. Инсай, и ещё двое мальчишек, были посланы с утра пораньше на склон холма, откуда на несколько километров просматривается единственная в деревню дорога.

В Геунзе, словно лесной пожар, распространился переполох. На центральную площадь буквально за пару минут подтянулись почти все мужчины деревни. Кто с чем, в основном с тяпками, серпами и лопатами. Нелл неторопливо натянул штаны, рука подхватила с земли пару серпов. Деревянные рукоятки обоих инструментов отполированы до блеска.

Не пронесло, Великий Создатель так и не обратил внимание своё на Геунзу. Нелл смешался с толпой односельчан. На него никто не обратил внимания. Все глаза уставились на пыльную дорогу. Осада замка Гирчана Итагуна, владельца деревни, продолжается больше двух недель. Самураи в поисках риса то и дело наведываются в деревни в окрестностях Нюпруна. Обычно после их визита начинается голод. Нелл так надеялся, так надеялся, что их деревню минует чаща сия, но не повезло. Зато, Нелл оглянулся по сторонам, правая ладонь обняла рукоятку серпа, ему выпал шанс, великолепный шанс. А самураи? А что самураи? Чванливые и надменные самураи предсказуемы, как восход Геполы по утру.

На центральной площади Геунзы повисла тишина. Нелл недовольно нахмурился. Так то, если разобраться, нужно уносить ноги, но людей удерживает надежда, что всё обойдётся. Ведь им есть что терять. По меркам домена Яхван, Геунза — едва ли не самая богатая деревня. Самураи в отместку могут сжечь пустые дома. А такое обычно и бывает, если охотники за рисом находят деревню пустой.

Из-за поворота показался конный отряд. Нелл сощурил глаза. Человек двадцать, вряд ли больше. Впереди, на сером коне, скачет самурай. Соломенная шляпа сдвинута на затылок, куртка с широкими рукавами развивается на ветру. На груди и на бёдрах яркими зелёными пятнами выступает пластинчатый доспех. На левом боку пара мечей.

А вот спутники самурая на воинов не похожи. Обычные простолюдины, которых посадили на коней и раздали копья. Лишь у двоих на плечах угадываются простейшие стальные кирасы. Все остальные одеты в толстые кожаные куртки и точно такие же штаны. Нелл улыбнулся, шансов провернуть задуманное становится всё больше и больше.

Перед толпой крестьян самурай лихо развернул коня и соскочил на землю. Пара мечей на его боку выразительно брякнула. Нет, это не уважаемый Опон Розунг, который обычно является в их деревню за налогами. Незнакомый самурай мальчишка совсем, лет семнадцать, вряд ли ему больше двадцати. Зато важный и наглый, будто это ему принадлежит Геунза, а то и весь домен Яхван.

— Кто из вас староста? — юношеские голос самурая звенит от самоуверенности.

Отлично, пора действовать. Нелл стрельнул глазами по сторонам.

— Асот, — сквозь толпу односельчан Нелл пробился к двоюродному брату, — помоги мне.

— Ага.

Асот никогда не отличался большим умом, зато физически силён и послушен. На пару с двоюродный братом Нелл подхватил старосту Тиона под руки. Старик было задёргался и заверещал тихим голоском, но не помогло. Односельчане только расступились перед ними.

Толчок! Нелл на пару с братом буквально выбросил Тиона из толпы односельчан. Ну а что будет дальше, можно не сомневаться.

— Ты кто такой? — молодой самурай грозно нахмурил брови, от чего стал выглядеть ещё смешнее.

— Э-э-э..., — Тион нервно сглотнул, — староста деревни Геунза. Меня зовут, это, Тион.

— Мне плевать, как тебя зовут. Моё имя Ансуд Ерлаев. Я, — молодой самурай выпятил грудь, — вассал даймё Мекода Каюра, владельца домена Шистан. А теперь я требую, чтобы вы отдали весь рис, который только найдётся в вашей жалкой деревне. Весь! — молодой самурай топнул ножкой. — Армия моего господина нуждается в съестных припасах.

Конечно, всем нужен рис. Нелл склонил голову, не хватало ещё только, чтобы этот крикливый самурайчик заметил улыбку на его лице.

— Э-э-э... Мы не можем ничего дать, — пролепетал староста. — Иначе у нас будет голод. Все налоги уважаемому даймё Гирчану Итагуну мы уже заплатили минувшей осенью. Посадочный рис уже замочен и почти пророщен.

Сухонькая рука старосты Тиона махнула в сторону пруда возле центральной площади. По чуть зеленоватой водной глади и в самом деле плавают соломенные тюки. Не более десяти минут назад Нелл сам проверил их и подвязал парочку.

Ноздри самоуверенного самурая недовольно раздулись. Началось, Нелл шагнул вперёд. Руки опустились на рукоятки серпов.

Свист рассекаемого воздуха. Грозный тати в один миг покинул чёрные ножны на боку самурая. Острое лезвие прошло сквозь шею старосты словно оно не из мяса и костей, а из мягкой глины. Ещё миг, голова старосты свалилась с плеч, следом на пыльную землю рухнуло тело Тиона.

— Кто ещё не хочет отдавать весь рис? — молодой самурай отвёл меч в сторону, со скошенного кончика сорвалась капелька крови.

В ответ напряжённое молчание. Мужчины деревни только крепче сжали черенки лопаток и тяпок. Пора!

Нелл резко шагнул на встречу самоуверенному самураю. Два боевых серпа в один миг вылетели из-за пояса. Лезвие правого ткнулось в грозный тати. Самурай удивлённо повернул голову. И тут же стальное лезвие левого серпа пробило висок незваного гостя.

Руки резко разошлись в стороны, Нелл шагнул назад. Тело слишком самоуверенного самурая осело на пыльную землю. Красная кровь вассала какого-то там даймё смешалась с кровью старосты.

Предсмертный хрип самурая словно сигнал к действию. Толпа односельчан тут же бросилась на остальных фуражиров. Центральная площадь наполнилась криками и воплями. Нелл в числе самых первых подскочил к всаднику в стальной кирасе. Левый серп со свистом впился в бедро простолюдина, а правый пропорол его бок. Рывок! Нелл сдёрнул всадника на землю.

Простолюдины из свиты слишком самоуверенного самурая не ожидали ничего подобного. Лишь двое или трое из них принялись тыкать копьями. Остальные в первую очередь начали дёргать уздечки коней. Только поздно. Толпа односельчан накрыла и захлестнула незваных гостей. Стальные мотыги и лопаты в одно мгновенье переломали коням ноги. Грабли и палки сшибли всадников на землю. В короткую схватку мужчины Геунзы вложили всю ненависть, весь гнев к незваным гостям. Не прошло и минуты, как последний простолюдин из свиты слишком самоуверенного самурая расстался с головой.

Радостные крики от лёгкой победы быстро сменила тишина. Односельчане не сразу сообразили, что натворили. Вслед за первым отрядом фуражиров с неизбежностью восхода Геполы последует другой гораздо более многочисленный и злой. Ну что же, Нелл оглянулся, чего и следовало ожидать.

— Что же уважаемый Тион наделал! — громогласно заголосил Нелл. — Как же он посмел напасть на уважаемого господина!

— Да! Да! Как он посмел! — тут же подхватили десятки голосов.

— Как только сумел! — Нелл взвыл ещё громче.

— Какой позор!

— Это он! Он! И только он подбил нас на бунт! — окровавленное лезвие серпа уставилось на голову старосты.

— Да! Да! Это он! Он!

— Это он виноват! — Нелл поднял руки, лезвия серпов блеснули в лучах Геполы.

— Он! Он! — с упоением загалдели односельчане.

— Мы так и расскажем уважаемому Опону Розунгу! — Нелл засунул серпы обратно за пояс.

— Расскажем! Обязательно расскажем! — словно эхо повторили односельчане.

— Но что случилось, то случилось! — Нелл притворно вздохнул. — Дорогие односельчане, сейчас мы уберём тела людей и коней. Сбросим их в Чёрную пропасть.

Как бы не хотелось, — Нелл всплеснул руками, — но нам придётся приготовиться к худшему. Так давайте же увезём и спрячем всё ценное, что только у нас есть! И спрячемся сами! Да поможет нам Великий Создатель! Да обратит он на нас божественное внимание своё! Да закончится та война и вновь приедет уважаемый Опон Розунг! Я верю, я знаю, он поймёт нас и простит!

— Да! Да! Обязательно простит!

Хмурые лица односельчан тут же посветлели. Нелл очень вовремя перехватил бразды правления Геунзой в свои руки. Люди поверили ему и принялись действовать. Очень скоро трупы коней и простолюдинов исчезли с площади. Женщины прошлись по ней большими вениками. Пыль прикрыла сухую кровь. Достаточно одного ливня, хотя бы просто сильного дождя, чтобы следов побоища не осталось вовсе.

Страшно поверить, но задуманное удалось! В первую очередь Нелл сдёрнул с шеи Тиона бронзовый медальон, символ власти старости деревни. Старика ничуть не жаль. Нелл уже много лет как хотел занять его место, да только всё никак не получалось. А то несправедливо, что род Тиона бог знает сколько поколений правит деревней. Подумаешь, его предки когда-то основали Геунзу? Это было давно и неправда.