— Но мы же не знаем образ их жизни, — в голосе Рапп Рутта скользнули нотки возмущения.
— Значит будем изучать его, как говорится — походя.
— Что значит, походя?
— В процессе поиска портала.
Ромм подошёл к той самой крутой лестнице, по которой их привёл в камеру старый турут и быстро побежал по ступенькам вниз. Рапп Рутт сразу же отстал и вскоре его негромкие шаги растворились в гулких шагах Ромма.
Дверь на тюремную площадь была открыта. Выскочив наружу, Ромм крутанул головой и сориентировавшись побежал в сторону стоящего посреди площади флайбота. Хаора рядом с летательным аппаратом не наблюдалось, но дверь флайбота была открыта.
Подбежав к летательному аппарату, Ромм увидел сидящего на задних креслах тапра с запрокинутой головой.
"Мёртв! — острая мысль больно кольнула его мозг, но присмотревшись, он увидел, что конечности Хаора чуть дёргаются.
— Гад! — процедил Ромм увидев, что в каждой руке тапра зажата полупустая бутылка с коричневой жидкостью и ещё несколько их пустых валяются на полу салона. — Алкоголик! — произнёс он, совершенно, незнакомое ему самому слово, всплывшее неизвестно из каких глубин его информационного поля.
Ромму вдруг захотелось нестерпимо пить. Запрыгнув в летательный аппарат, он протиснулся к бару и с досадой увидел, что он изрядно опустошён. Отправляя в адрес тапра мысленные проклятия, он принялся лазить по всем ячейкам бара. Ромм не мог сказать, повезло ему или нет, так как удалось отыскать всего лишь три баночки с тоником и четыре больших бутылки с коричневой жидкостью. Забрав найденные баночки и бутылки, он прошёл к креслу пилота и сунув все их под кресло, в нишу, кроме одной баночки с тоником, уселся в это же кресло и открыв баночку, принялся жадно пить. Прохладный тонизирующий напиток, буквально, наполнял энергией его тело, делая его с каждым глотком всё бодрее и бодрее.
Наконец в флайбот заглянул Рапп Рутт. Ромм уже выпил тоник и размахнувшись, швырнул пустую баночку, через голову анхеота, на тюремную площадь. Рапп Рутт вжал голову в плечи. Со звоном баночка закувыркалась по серому покрытию площади.
— Зачем? — высоким голосом произнёс анхеот, делая шаг в сторону и выходя из проёма двери.
Ромм, вдруг, вскочил и подбежав к валяющимся пустым бутылкам, принялся ногой выбрасывать их из салона. Бутылки со звоном ударялись о покрытие площади, но почему-то не разбивались, а раскатывались по сторонам. Выбросив всю пустую посуду, Ромм сунул руку под кресло пилота и достав баночку с тоником и ткнув её Рапп Рутту в руки, опять уселся в кресло пилота.
— Чтобы знали с кем имеют дело, — со злом в голосе заговорил он. — Сутки продержали, даже миску своей тюремной баланды не предложив, — с возмущением выдал он совершенно непонятный ему жаргон, неизвестно какой цивилизации, хотя ни в какой из тюрем, ни одной из цивилизаций, никогда не был, лишь несколько знал их быт из видео Затры. — Этот гад, — Ромм кивнул головой в сторону Хаора, — выжрал почти всё пойло из бара. Осталось лишь несколько бутылок.
— Мне непонятен твой язык, — заговорил Рапп Рутт, садясь в кресло, рядом с креслом пилота. — О чём ты говоришь?
— Это не литературный жаргон, — губы Ромма вытянулись в широкой улыбке. — Не обращай внимания. Я его и сам понимаю не в полноё мере. Мы ведь в тюрьме и здесь употребить его не зазорно.
— Мне он непонятен, — Рапп Рутт мотнул головой и открыв тоник, принялся пить.
Ромм взялся за штурвал и опустив двери, запустил конвертор и чуть вжав акселератор, потянул штурвал на себя — флайбот подпрыгнул и медленно пошёл в сторону, непонятно каким образом появившихся ворот в круглой серой стене, вокруг тюремной площади.
4
Ромм неторопливо вёл летательный аппарат над широкой, казавшейся бесконечной, улицей Риффа, которую он увидел, выведя флайбот из тюремного корпуса, крутя головой по иллюминаторам салона. Улица была пустынна, за редким случаем проскальзывающего по ней авто. Все встречающиеся авто шли в одну сторону, навстречу движению флайбота, будто в той стороне было что-то, что генерировало их и исчезали где-то в противоположной стороне, будто растворяясь в дорожном покрытии. Насколько Ромм мог видеть с высоты третьего уровня домов, практически, все авто имели странные, очень большие колёса.
На улице было достаточно светло и Ромму не приходилось напрягать зрение, чтобы всматриваться в городской ландшафт и если бы он не знал, что город находится глубоко под водой, то ни за что об этом не подумал бы, потому что вдоль мостовой росли ряды ярких, будто покрашенных, зелёных деревьев с аккуратной треугольной кроной и узкими листьями, напоминающими хвойные деревья Затры. Дома тоже мало чем отличались от домов городов Затры: форма их была разнообразна и похожие дома встречались достаточно редко; все они имели двери и окна. Но очень высоких домов не было и все их углы, окна и двери имели немного скруглённые формы, придающие им некоторую странность. Некоторые дома располагались несколько в глубине и перед ними были разбиты клумбы с яркими разноцветными цветами, создавая впечатление, что они, как и деревья, тоже раскрашены, потому как Ромм в городах Затры таких ярких цветов нигде не видел, хотя никогда и не всматривался в городские клумбы, но на такие броские цветы, скорее всего, внимание, непременно, обратил бы.
Были и ещё странности на этой городской улице: на ней не было ни единого столба с фонарём, непременного атрибута улиц городов Затры, создавая впечатление, что светится сам воздух города; не встретилось и ни одного припаркованного к краю мостовой авто; и не удалось увидеть ни одного городского жителя. Создавалось впечатление, что город населён не людьми, а авто.
— Странный город, — заговорил Ромм, бросая взгляд в сторону Рапп Рутта. — Такое впечатление, что в нём никто не живёт, хотя туруты сказали, что их около ста пятидесяти миллионов, а все деревья и цветы на улице, их раскрашенные макеты.
— Я могу предположить лишь одно — сейчас ночь, — ответил Рапп Рутт своим неизменно бесстрастным голосом.
— Хм-м! Возможно! — Ромм согласно кивнул головой.
В задней части салона послышалась возня.
— Где мы? — донёсся скрежетащий голос Хаора.
— Какая тебе разница, — ответил ему Ромм.
— Я хочу выйти, — проскрежетал Хаор.
— Выходи! — сыронизировал Ромм.
В тот же миг перед лицом Ромм повисла коричневая волосатая рука и схватив его за шею, начала сжиматься. Бросив штурвал, Ромм вцепился в волосатую руку, пытаясь оторвать её от своей шеи, но волосатая рука была, будто, железной. Ромм захрипел и замахав руками, задел штурвал. Флайбот резко вильнул. Хват Хаора ослаб, его волосатая рука исчезла. Хрипя, Ромм схватил себя одной рукой за шею, разглаживая след от железного хвата, второй взялся за штурвал, пытаясь выровнять флайбот, который шёл прямо в дом. Сбросив ногу с акселератора, Ромм толкнул штурвал от себя, флайбот нырнул вниз в тот же миг лобовое стекло утонуло в ярком разноцветье. Летательный аппарат резко затормозился. Ромма бросило вперёд и если бы не штурвал, то его лицо непременно оказалось бы в лобовом стекле, что и произошло с Рапп Руттом. Оттолкнувшись от штурвала, Ромм повернулся и выглянул из-за спинки кресла.
— Гад! — закричал он. — Мы бы раз...
Он осёкся, его брови выгнулись крутыми дугами — Хаор сидел в обеих задних креслах, не подавая признаков жизни.
Ромм повернулся к Рапп Рутту, который уже отстранился от лобового стекла и растирал лицо руками.
— Хаор сдох! — негромким голосом произнёс Ромм.
— Я, кажется, перестарался, — раздался глухой голос Рапп Рутта.
— И что теперь? — продолжил громко шептать Ромм.
— Открой дверь. Нужно выйти и осмотреться.
Ромм ткнул пальцем в клавишу открывания двери, которая тут же скользнула вверх. Рапп Рутт неторопливо вышел наружу и тут же исчез из вида. Ромма охватило беспокойство. Он вскочил и шагнув к двери, выглянул из дверного проёма — флайбот стоял зарывшись в большую цветочную клумбу. Цветы были высокорослые и Рапп Рутт, практически, скрылся в них. Один из ярких красных бутонов висел, буквально перед носом Ромма. Вытянув руку, Ромм сжал пальцами один из лепестков бутона, ощущение было точно такое же, как и когда он дотрагивался до живых растений Затры. Хмыкнув, Ромм вернулся в кресло пилота и взявшись за штурвал, осторожно поднял флайбот из клумбы и отведя его в сторону, опустил на мостовую.
Выйдя наружу, Ромм подошёл к клумбе. Её вид был крайне непригляден. Глубоко и шумно вздохнув, он повернулся к подошедшему Рапп Рутту.
— Это может не понравиться турутам, — заговорил он. — Повезло, что ещё дом в глубине, иначе сидели бы не в клумбе, а в стене дома.
— Странно, никакие окна этого дома не светятся, кроме окон его нижнего уровня, — произнёс Рапп Рутт.
Ромм повернул голову в сторону дома.
— Мужской клуб "Торс", — прочитал он, сложившиеся у него в понятную ассоциацию буквы вывески рядом с дверью, напротив клумбы.
Выходило, что местный язык тюремщики вложили Ромму в мозг в полном объёме и он знал не только язык, но и письменность цивилизации турутов.
Рапп Рутт повернул голову в сторону Ромма.
— Ты здесь был прежде? — поинтересовался он.
— Так же, как и ты, — Ромм вытянул губы в усмешке.
— Я — нет! — Рапп Рутт мотнул головой.
— И я — нет! — Ромм тоже мотнул головой.
— Откуда же ты знаешь их язык?
— Оттуда же, откуда знаю и ваш: напялили какой-то колпак на голову, очнулся, они знают мой язык; я — их. Только почему они выбрали меня, а не тебя — не знаю, — Ромм покрутил головой.
— У тебя нет защиты и манипулирование твоим информационным полем проблем не составляет, — пояснил Рапп Рутт.
— Там кажется что-то есть ещё, — произнёс Ромм и направился в сторону вывески.
Подойдя ближе, он увидел приткнутую в нижнюю часть вывески табличку.
— "Мужской бойцовский турнир. Призовой фонд третья часть сбора. Докажи, что ты мужчина", — прочитал Ромм и оглянулся на анхеота. — Рапп, подойди!
Рапп Рутт неторопливо подошёл и скользнув взглядом по вывеске, повернул голову к Ромму и вопросительно взмахнул своим коротким подбородком.
— Ты когда-либо дрался? — поинтересовался Ромм.
— Как, дрался? — лицо Рапп Рутта исказилось непонятной гримасой.
— На кулаках. На Затре, в школе пилотов был специальный урок — активная самооборона. На нём нас учили всевозможным боевым приёмам самообороны, если вдруг нападут инопланетяне. Проводили турниры самообороны. Я даже был победителем одного из них.
— И что? — сеть морщин на лице анхеота сменила свой рисунок.
— Здесь говорится, — Ромм ткнул пальцем в табличку, — что в клубе проводится платный бойцовский турнир.
— И что? — Рапп Рутт дёрнул плечами.
— То, что если выиграть его, то можно получить треть ставок. А если есть деньги, думаю за них, здесь, можно купить всё. От тоника из бара флайбота у меня уже скулы сводит. Да и Хаора нужно накормить. Боюсь в следующий раз, когда тебя не окажется рядом он, непременно, оторвёт мне голову.
— Я не умею драться кулаками, — Рапп Рутт покрутил головой. — Только своим полем. Но турутам я не соперник.
— Значит, я! — Ромм шагнул к двери и ткнул рукой в блестящую пластинку на стене рядом с ней.
— Может Хаор? Уж он драться умеет, однозначно, — предложил Рапп Рутт.
— Думаю, он правил не понимает. Да и навряд ли он скоро придёт в себя, если придёт, вообще, — губы Ромма вытянулись в широкой усмешке и он шагнул в образовавшийся неширокий дверной проём.
* * *
Ромм оказался в просторном помещении, по аналогии с помещениями Затры, он назвал бы его фойё. В помещении было светло. В стене напротив было несколько дверей, между которыми висели большие зеркала. Все двери, кроме одной были закрыты. Рядом с открытой дверью стоял, определённо, молодой человек, достаточно высокого роста, с правильными чертами лица, одетый в строгий чёрный костюм и белую рубашку с галстуком под шеей. В фойе больше никого не было и однозначно, молодой человек скучал.
Ромм направился к открытой двери, но едва до неё остался шаг, как её перегородила рука молодого человека. Ромм замер.
— Мы на турнир, — произнёс Ромм, стараясь чётко выговаривать слова на языке турутов.
— Двести! — чётким, громким голосом произнёс молодой человек.
Челюсть Ромма опустилась. Он немым взглядом уставился в молодого человека.
— Читать не можешь? — молодой человек поднял брови, одновременно кивая подбородком в сторону.
Ромм уже знал, что может читать, но его удивило другое — молодой человек говорил, а не думал, как до сих пор те туруты, с которыми Ромму пришлось встретиться. Выходило что этот мир был гораздо сложнее, нежели ему показалось изначально. Он повернул голову и увидел небольшую табличку с надписью.
Надпись гласила: "СВОБОДНО ТОЛЬКО ДЛЯ ОБЩЕСТВА КЛУБА. ПОСЕТИТЕЛЯМ: ВХОД 100 т.; ТУРНИР 100 т.".
Последняя строка таблички, написанная очень мелким шрифтом предупреждала: "Фото и видеосъемка, запрещены".
Скорее всего цифры, были платой за вход и ставкой на турнир. Но много это было 100 т. или мало, Ромм мог лишь догадываться, так как такой информации в его новом информационном поле не оказалось. Возможно она и была, но быстро почему-то не находилась. Он повернул голову в сторону Рапп Рутта.
— Здесь нужно платить, — заговорил он на универсальном языке. — 200 т. с человека. У тебя есть такие деньги? Я не знаю, что это за деньги и насколько большие, потому что тюремщики оказались не слишком щедры на информацию, — в его голосе скользнули иронические нотки.
Ничего не ответив, Рапп Рутт молча уставился в лицо молодому человеку. Ромм отвернулся от Рапп Рутта и тоже уставился в лицо молодому человеку, поняв, что анхеот решил воспользоваться своим полем.
Прошло несколько мгновений и рука молодого человека опустилась, его взгляд устремился куда-то выше головы Ромма, лицо будто окаменело. Ромм поспешно шагнул в освободившийся дверной проём и оказался в огромном зале, достаточно плотно заполненном не только мужчинами, но и женщинами.
Если бы он не знал, что находится неизвестно где, то непременно бы решил, что попал в один из ночных клубов Затры, в который, после очередного оборота, его иногда затаскивал капитан Качур и в котором они проводили почти всю ночь. Качур запрещал Ромму пить крепкие напитки, хотя себе в них не отказывал. Обязанность Ромма состояла в том, чтобы после веселья, заканчивающегося, обычно к утру, любым способом транспортировать, порой едва держащегося на ногах Качура или на космический грузовик, или в отель.
В зале стоял большой гомон, по другому и сказать было нельзя. На вошедших никто не обратил внимания, видимо здесь считалось, если кто вошёл в зал, значит с правами у него проблем нет.
Большее пространство зала находилось в полутьме, ярко освещённым был лишь его центр, в котором стояло огороженное возвышение, по которому метались двое мужчин, отчаянно махая руками и ногами. Зал периодически взрывался громкими воплями.
