Птица в клетке

— Ну, должен и ты иногда совершать ошибки. Кто знал, что Анхела окажется такой безумной сучкой.

Если прежний император обязательно осадил бы зарвавшегося гардарика, непочтительно высказавшегося о его жене, то этот даже не поморщился.

— Дело не в Анхеле. Замир... я причинил ему вред. Вчера он впервые за очень долгое время увидел меня воочию. Ему от моего присутствия стало так плохо, что он просто потерял сознание.

Как Юрий и думал, Альге взял всю ответственность на себя. "Ах, мой старый друг, как же ты предсказуем".

— Оссе говорит, что с твоим сыном всё будет в порядке, — негромко сказал гардарик. — Значит, Эрика так и не смогла помочь? Она ведь была в тот день с вами.

Император кинул на Юрия странный взгляд, едва не заставивший его заёрзать на месте.

— Ты как всегда хорошо осведомлён.

— Я встретил её вчера. Неслась куда-то сломя голову. Подумал, что неплохо было бы немного успокоить её, пока она не наделала глупостей, — подчёркнуто легкомысленно сказал Цехель. Не рассказать о встрече с Эрикой было бы глупо — император всё равно узнал бы об этом.

— Успокаивал, значит? — как-то недобро протянул он, смерив взглядом рыжеволосого наёмника, сидевшего рядом.

— Эй-эй! — Юрий обезоруживающе поднял руки и нервно улыбнулся. — Я ведь не для себя старался! Ты же сам сказал за ней приглядывать.

— Приглядывать на корабле, — напомнил Альге, поднялся и с хрустом потянулся. — Впрочем, ладно. Поучаствуешь со мной в спарринге?

— Только не в рукопашке! — поспешно ответил гардарик, вставая вслед за другом. — Может, посохи?

Ядгар и Юрий практиковали разные стили боя, и там, где был хорош Альге, рыжий обычно проигрывал, и наоборот. У каждого были свои преимущества. Цехель был ловок и быстр, не гнушался грязных приёмов, но в бою легко истощался. Поэтому выносливый и крепкий Ядгар был для него не самым удобным противником. К тому же он был совсем не так медлителен, каким казался на первый взгляд. А стоило хоть раз попасть в его захват... Нет, прямое столкновение Юрий предпочитал избегать. Поэтому в тренировочных боях с Ядгаром он больше любил посохи — чтобы держать его на расстоянии длины палки.

— Как хочешь, — равнодушно ответил Альге. — Правда, я давно с ними не тренировался.

— Я тоже.

Вырезанный из дерева тонге, того самого, из плодов которого готовили алкоголь, посох с двух сторон был снабжён мягким навершием. Несколько раз взмахнув им в воздухе, приноравливаясь к тяжести, Юрий искоса взглянул на Альге, точно так же испытывавшего своё тренировочное оружие.

В юности Ядгар производил впечатление громилы — некоторые девицы, очарованные яркой внешностью Юрия и его эксцентричными манерами, порой скидывали со счетов его мрачного компаньона, иногда принимая за телохранителя. Наследник империи не обижался ни на девушек, ни на развлекающегося за его счёт друга, тем более что и ему внимания перепадало. Просто так получилось, что на них клевали разные женщины, и поэтому дух соперничества между мужчинами отсутствовал.

Столь непохожие друг на друга, они, безусловно, привлекали внимание всегда и везде. С годами разница между ними немного сгладилась. Тощий по молодости, со временем Юрий немного раздался в плечах и перестал походить на смазливого хлыща, а Альге, став императором, наоборот, приобрёл налёт цивилизованности. Мельком взглянув в зеркало, гардарик раздражённо встряхнул рыжими волосами, небрежно забранными в хвост. "Если сравнивать... интересно, кого же из нас на самом деле выбрала бы Эрика?"

Хотелось успокоить себя тем, что девушка терпеть не может своего хозяина, но факт оставался фактом — впервые за десять лет их знакомства император забрал себе ту, что искренне понравилась Цехелю. И это неожиданно сильно его задевало.

Постаравшись выбросить из головы неуместные мысли, Юрий сделал первый выпад, целясь в левое плечо противника. Тот неожиданно ловко для своей массы сдвинулся в сторону и контратаковал. Кончик посоха скользнул в опасной близости от живота гардарика.

Тренировочный бой оказался неожиданно тяжёлым для обоих, как будто от него зависели жизни бойцов. И если Альге ко всему относился с максимальной серьёзностью, то почему он сам так напрягался, Юрий понять не мог. Когда Ядгар провёл подсечку, ударив друга по ногам и заставив упасть плашмя, тот, вместо того чтобы смириться с поражением, перекатился и, не вставая с колен, кинул посох как копьё. Не слишком надеясь на успех, но внезапно попав. Альге согнулся, грязно выругавшись.

— Мой тай, вы в порядке?

Гардарик поспешно поднялся, не рискуя подходить к скрючившемуся императору.

— Нормально. Ну и какой у нас теперь счёт, мой неожиданно вежливый друг?

— Пятьдесят три против сорока одного. Естественно, в твою пользу.

— Не подмасливай, — поморщился Ядгар и уселся на татами, потирая бок. — Старею я, что ли? Проигрываю более молодым.

— Я всего года на три младше, — хмыкнул Юрий, почесав щёку, на которой змеилась татуировка. Та всегда после использования способностей симарглов немного зудела. Это напомнило ему о задаче, ради которой он сюда пришёл. — Ядгар, понимаю, что ты не хочешь, чтобы я лез в твои личные дела, но меня не может не волновать то, что с тобой происходит.

— Со мной или с Эрикой? — неожиданно резко произнёс император и, пристальным взглядом удава окинув замершего рыжего приятеля, криво улыбнулся. — Думал, я не заметил? Расслабься. Пока ты держишь свои руки при себе, а язык за зубами, всё будет хорошо. Я не виню тебя. Птичка... любого может достать.

— О чём ты? — осторожно спросил Цехель, немного выдохнув. Но император этого уже не заметил. Улёгшись на татами, он утомлённо прикрыл глаза. Голос его звучал глухо.

— О том, что я не знаю, что делать с Эрикой. Она меня совершенно измучила. А я её... Судя по вчерашнему, за её смирением скрывалась такая жгучая ненависть, что обожгла даже меня.

— Удивительно... — Юрий изумлённо покачал головой. — Но для тебя, наверное, это полезно. Не ты ли мне когда-то твердил, что тебе скучно?

— Теперь не скучно. Вот только ей плохо, а я... не хочу, чтобы ей было плохо, — неожиданно скомканно и косноязычно сказал Ядгар, как будто не мог подобрать правильных слов. — Эрика хрупкая, живая, а я продолжаю убивать её, как когда-то это делал её бывший хозяин. Не хочу. И видеть её больше не хочу.

— Так отпусти. Свою задачу она уже выполнила. Замир... Он ведь смог выйти из своего кокона. Перевези его в столицу, представь двору как своего наследника... Поверь, вам не нужно будет часто встречаться. И рано или поздно твой сын сможет общаться с тобой. А пока — отпусти Эрику, раз она доставляет тебе столько хлопот.

Если бы Ядгар взглянул сейчас на Юрия, то увидел бы, каким хищным стало выражение его лица.

— Глупости не говори, — раздражённо ответил император. — Я не собираюсь позволить эсперу разгуливать по всей вселенной с моими секретами. Да и... привык я к Эрике.

Признание далось тяжело. Впервые Альге сознался кому-то ещё, пусть и косвенно, что девушка была нужна ему не только для сына, но и для самого себя.

— Седина в бороду, бес в ребро. — Юрий сочувственно похлопав Ядгара по ноге, и тот недовольно открыл глаза, заставив приятеля убрать руки за спину.

— Не понимаю я твои гардарийские пословицы. У меня нет бороды, и джиннов на меня призывать не стоит.

— Не бери в голову. Послушай, я предлагаю тебе немного другое. Не хочешь, чтобы Эрика улетала с планеты, — не надо. Просто отсели её от себя. Пусть поживёт немного на Лонге как свободный человек. Под присмотром, конечно же. Так ты сможешь добиться доверия Эрики и заодно позволишь ей понять, что под твоим крылышком ей гораздо лучше. И тогда она сама вернётся к тебе — уже добровольно.

Ядгар скептично посмотрел на своего друга, но Цехель уже знал, что заронил нужную мысль в голову императора.

Глава 7. Пытка свободой

Вы меня так обидели, что я все равно отомщу вам.

Я докажу, что вы мне безразличны. Умру, а докажу.

(с) Обыкновенное чудо

Следующие несколько дней я провела, загибаясь от одиночества. Дали уехал, Асаки умерла. Алане Кронберг было не до меня. К Замиру меня пока не пускали, а император в очередной раз игнорировал свою рабыню. О последнем я не сожалела, но почему-то каждый вечер ждала, что вот зайдёт ко мне его слуга и скажет, что тай Альге хочет меня видеть. Или же появится сам Ядгар, заполнит собой всё пространство и улыбнётся знакомой кривоватой улыбкой. И от взгляда его, предвкушающего и голодного, станет немного страшно и бросит в дрожь.

Но дверь моей комнаты открывалась лишь для слуг и доктора Оссе, вместо Аланы пичкавшего меня таблетками. Без них я уже заснуть не могла.

В горах наступила зима, замёрзло и моё сердце. Может быть, где-то ещё ныла вина, да мучило порой беспокойство за светловолосого мальчика, но даже это не могло перебить моей апатии. Снова и снова я вертела в голове сцену, происходившую в кабинете. Мои слова Альге на его попытку меня купить, призыв к Замиру, ставшему случайным свидетелем моей истерики...

Мальчик был опасен, я это знала. И лучше всех понимала, что он сделал с Тао Мацуми, и это было чудовищно. Юный эспер не просто вторгся в его сознание, он сломил все стены разума Тао, сделав его уязвимым. К чему это могло привести? К кошмарам, это если секретарю повезёт. В худшем случае — к безумию или смерти.

Но вот то, что опасной была и я сама, стало открытием. Правда, как у меня получилось повлиять на Замира и насколько долговечным было моё влияние, я не представляла. Что ж, не скрою, попробовать свои силы мне хотелось. Но не на старичке же Оссе?

Случай подвернулся неожиданно. В один из дней завтрак мне принесла не служанка, а один из моих стражников — Гиано Бей, тот самый, что не пускал ко мне Альвареса в день покушения.

— Еда, — хмуро сказал усатый воин, не скрывая своей антипатии ко мне.

— Я вижу. А почему именно вы её принесли?

Я уселась на кровати и с интересом посмотрела на Гиано. Нет, его совершенно не жалко. Чувства его были тусклыми и пыльными, а мысли... Ну, повредить ему что-то было на самом деле сложно.

— Потому что боятся, знамо дело. Слухи о тебе ходят.

— Сами-то вы, я гляжу, в них не верите, — пропела я, сползая с кровати и стараясь не шуметь. Пара шагов, и я оказалась уже за спиной Бея. Почувствовав, что я притронулась к его локтю, стражник резко вздрогнул и побледнел.

— Чего удумала-то?

Успокаивать прикосновениями я умела давно, правда, работало это не со всеми. Бей оказался внушаем. Почувствовав волну спокойствия от меня, пусть и несколько фальшивого, он расслабился и заулыбался.

— Тупые провинциалы, — пробормотал он, масляно меня разглядывая, — эспера за ведьму приняли. Хотя я, когда тебя увидел, тоже не поверил, что ты из этих, читающих мысли. Знаешь, о чём я сейчас думаю?

А чего ж не знать-то. Неправда, что мужчины думают только о сексе. Но такие, как этот, думают чаще всего. Поэтому вместо обычной симпатии, на которую я рассчитывала, получила лишь желание меня поиметь.

Пора было приступать к эксперименту.

— Гиано,— негромко сказала я, обращаясь к нему и мысленно, правда, так тихо, что этого он не должен был почувствовать. — Гиано, ты не должен так думать обо мне. Ведь я не старше твоей дочери. Как её зовут?

— Лейла, — немного растерянно ответил стражник.

— Лейла, точно. Ведь я на неё похожа, — продолжала убеждать Бея. Воля моя тонкой струйкой просачивалась в разум воина вместе с моими словами. — Наверняка, глядя на меня, ты вспоминаешь о своей милой дочурке.

Он кивнул и сделал попытку по-отечески меня обнять. Я быстренько отскочила, вовремя вспомнив о камерах.

— Идите, идите, тай. Спасибо за завтрак.

Обойдя по кривой дуге опешившего Гиано, я подняла поднос и грустно заметила:

— Опять тосты с клубничным джемом. А ведь я люблю персиковый.

Когда стражник вышел, недоумённо потирая лоб, я облегчённо выдохнула. Так, надеюсь, моё внушение было незаметно, потому что я не слишком-то верила в его эффективность и долгосрочность.

Голова неприятно кружилась. На секунду присев на кровать, я мгновенно вырубилась и проспала почти до вечера. Кажется, я нашла отличную замену снотворному.

На следующий день Бей заступил на свою смену вечером, и тогда же я смогла оценить результат своих трудов. К наскучившему ужину, состоявшему из салата и мясного блюда, Гиано присовокупил баночку персикового джема. С чем его есть, я не представляла.

— Вот, — шепнул стражник, красноречиво указывая глазами на джем. — Завтра ещё принесу, с булочкой. Худенькая ты больно...

Вслед за джемом в ход пошли свежие персики, подсунутые тайком шерстяные носки — Бею показалось, что я мёрзну — и даже записка, где корявым почерком воин уверял, что я всегда могу обратиться к нему с советом, если будет нужно.

После этой записки его перевели на другой пост, а у моих дверей встали уже два стражника. Заговаривать со мной им строго запретили. А я поняла, что в чём-то Юрий был прав. Сам по себе мой дар не приносил вреда — Бей не проявлял ни малейшего признака нездоровья, а уж его моральное состояние и вовсе выросло до невиданных высот. Возможно, он о своей родной дочери так не волновался, как обо мне.

Но вот могла ли я и в остальном полагаться на слова Юрия? Воспоминания Альге скорее подтверждали, чем опровергали версию Цехеля о Гардарике. Вот только я так и не разобралась, был ли этот мир раем для эсперов или же тюрьмой для них?

Я могла бы рискнуть собой — терять мне было нечего. Рвануть за наёмником, надеясь на новую, лучшую жизнь, оставить Альге с носом...

Замиром я рисковать не хотела. Не могло быть так, чтобы для него существовало всего два варианта — покинуть родной мир или оказаться стёртым. Не могло! Это было бы несправедливо. Да и зная мальчика, упрямого, как его отец, я не сомневалась, что и сотня специалистов по эсперам не смогла бы заставить Замира смириться с тем, что за него всё решили. Он никогда не привыкнет к несвободе и не простит тех, кто посягнёт на его дар.

Нет, нельзя было так поступать. Но и Юрия сдать я не могла. Да, этот человек похитил меня, насмехался и наверняка рассматривал мою лояльность как возможность ближе подобраться к Замиру.

А ещё он спас меня от Карима Ли и утешал там, на корабле. Мог рассмешить, когда мне было грустно, и успокоить страхи, просто разозлив очередной неуместной остротой.

Я не знала, был ли он хорошим человеком, этот гардарик. Но в его взгляде на меня не было злости.

Возможно, кому-то могли показаться смешными мои аргументы в защиту столь опасного человека. Но я была всего лишь глупым эмпатом, идущим на поводу у своих чувств, поэтому решила попробовать изменить решение Цехеля, не прибегая к помощи императора. Правда, для этого мне нужно было увидеть гардарика, а его, к моей досаде, ко мне не пускали. А ведь нам было о чём поговорить.

Может быть, я и была никчёмной ограниченной девчонкой, неспособной самостоятельно справиться с головидом. Но целых семь лет я сопровождала Нибеля, своего старого хозяина, на заключение сделок и договоров. Бизнес — очень грязное занятие, в котором стороны нередко пытались воздействовать друг на друга не самым честным способом, среди которых был и шантаж. Опасная игрушка прежде всего для того, кто его использует. "Тех, кто пытается тебя шантажировать, нужно уничтожать без раздумий", — говаривал мой прежний господин. Но всё же сам не раз прибегал к этому оружию, хорошо прежде убедившись, что его жертвы не смогут потом до него добраться.