— Больно! Ты мне руку выдернешь, а ну пусти, пусти! — завизжала принцесса, но хватка была железной.
— Кто вы такие? Что вам нужно? — Галина переводила отчаянный взгляд с одного на другого, просчитывая в уме всевозможные варианты действия. Она понимала, ее шансы равны нулю. В академии изучали лишь азы боевых искусств, а при себе у нее был лишь нож-красс, подарок Мишаля. Его-то она и пустила в ход, кинувшись к тому нападавшему, кто удерживал Софию. Пригнувшись, она провела подсечку, одновременно отталкивая дочь от пленителя. От неожиданности мужчина выпустил руку девочки. Но вопреки ожиданиям, не упал, и даже не оступился, а сделав отскок назад, замер на колене. Галина видела, что каждая секунда промедления играет против нее, поэтому метнула оружие так, как учил Мишаль — одним лишь поворотом запястья, строго параллельно земле, так, что нож превратился в вертящийся диск.
— Сюда! — позвала Светлену. Девочка рванулась было к ней, но в этот миг на пути 'диска' встала еще одна фигура в белом и отбила лезвие в полете, несмотря на всю его невероятную скорость, чем-то вроде... Галина не смогла разглядеть точно, так как щит возник всего на несколько секунд. Показалось, что вокруг поднятой ладони защитившего возник волнистый трапециевидный щит. Соприкоснувшись с ним, нож просто исчез. Как это возможно?! И лишь когда шит исчез, Галина поняла, что он возник вокруг необычной перчатки на руке нападавшего. 'Значит, все же технология'.
— Мама! — завизжала София, отчаянно упираясь, когда один из нападавших потащил ее в сторону ближайшей ниши. Должно быть там находился тайный проход. Отчаянно посмотрев в сторону Светлены, Галина просчитала варианты и поняла, что ей не выиграть эту битву один на один. 'Кто-нибудь... помогите!' И все же, несмотря на секундную слабость, она приготовилась сражаться, как всегда в отчаянных ситуациях собирая все силы для единственного удара.
— Софи, ветер, используй ветер! — крикнула она дочери, а сама бросилась прямо на тех двоих, кто преградили ей путь к Светлене.
— Ах ты дрянь!— за спиной послышалось ругательство. Должно быть Софи постаралась и расправилась со своим противником. Умница!
Однако в следующий миг Галина застыла. Прямо в грудь ей смотрел необычной формы пистолет. Наверное — пистолет, хотя по бокам корпуса была натянута тетива, как у арбалета. У женины осталось время лишь на короткое удивленное восклицание, как державший оружие выстрелил. Но в тот миг, когда ребристый разряд, похожий на стрелу, готов был поразить ее, на пути вздыбилась стена песка.
— Мамаа! — закричала Светлена. 'Так это ее работа?'— Ай! -но похоже, с девочкой обошлись довольно грубо — стена зашаталась и осыпалась. Прогремел второй выстрел, Галина подумала, что все кончено. Но все же, в глубине души не верила, происходящее казалось каким-то кошмаром. Липким, вязким, дурным сном. Не могло такое случиться в цитадели, бдительно охраняемой целой армией. И все же, это происходило и сейчас она сражалась в одиночку,
Время словно замерло. 'На этот раз мне точно не избежать попадания',— поняла Галина. И все же, где-то в глубине сердца она не верила, что все закончится вот так!
Часть 3
Возможно, Небо все еще благоволило к ней. Галина ждала выстрела, но он так и не последовал. Вместо него послышался стеклянный звон, во все стороны полетели осколки, когда серебристая стрела разбила стопку документов в руках...
Заряд сумел пробить всею толстую пачку и ранить руку, держащую ее. Руку, обрамленную рукавом пестрого одеяния. Грустно звякнули колокольчики. Тот, кто спас ее, обернулся и спросил:
— Ты в порядке?
Хватило сил лишь на то, чтобы качнуть головой.
— Мишаль...— прошептала она.
— Уводи девочек, попробую узнать, что они такое,— клавирец произнес такие странные слова, но Галине некогда было думать над их смыслом.
В следующее мгновение раздалось два выстрела, Мишаль поднял иксимер, прицеливаясь в третий. Первые два разряда поразили тех, кто удерживал принцесс. Не мешкая, Галина схватила за руку Светлену и бросилась к Софии, которая уже бежала к ней.
— А как же дядя Мишаль?— Светлена оглянулась.— Мама, смотри! Резко обернувшись, Галина поняла — двое нападавших ринулись за ними, но еще два выстрела нашли свои цели. А когда заряд оружия исчерпал себя, Мишаль вступил в схватку. Несмотря на опасность, Галина остановилась, не в силах отвести взгляд от боя. Она знала, что клавирцы владели необычным способом сражаться, но никогда не видела его в реальности, и тем более, даже не догадывалась, что Мишаль способен на такое. Эта битва скорее походила на танец.
Звяк звяк дзиньк... В почти идеальной тишине тонко звенели колокольчики, отбивая такт, и так же молча Мишаль 'танцевал' с противниками, не давая им выйти за пределы некоего очерченного им самим периметра. Каким-то образом менестрель ухитрялся находиться сразу в нескольких местах, двигаясь настолько стремительно, что временами силуэт размазывался.
-Дядя Мишаль... такой смелый! — заметила Светлена, заворожено, как и сестра, глядевшая на невиданное представление. Но потом сникла.— Но страшный.
— Я тоже хочу научиться так,— мечтательно сказала София.
Но в это время Галина опомнилась и повернулась, чтобы увести дочерей подальше от страшной картины. Каждый удар Мишаля находил цель, а ладонь, сложенная словно клинок, пронзала грудь противников как нож масло.
Так же как началось, внезапно все закончилось. Последний стремительный удар, и, стряхнув с пальцев кровь, Мишаль выдохнул. Галина вздрогнула, увидев взгляд мужчины— ни обычного скрытого лукавства, ни добродушия. Все чувства поглотила собой ледяная неумолимость смертного приговора. Такой Мишаль внезапно показался чуждым и далеким. Но императрица заставила себя не отступить. Покачав головой, клавирец двинулся в их сторону.
Светлена спряталась за спину матери, а София с восхищением смотрела на него.
— Я же сказал вам уходить! — неожиданно резко сказал менестрель,— вы же видели, я не сдерживался.
— Мишаль, — Галина прикрыла ладонью губы, и даже София теперь выглядела вовсе не такой уж смелой.
— Дядя Мишаль?
— Они охотились за вами,— подойдя, Мишаль погладил Софию по голове, а Светлена спряталась от руки. Мужчина взглянул в глаза императрице. Она с трудом сдерживала себя, чтобы не смотреть на окровавленные ладони клавирца. — Их интересовала ваша способность вызывать ветер.
— Но кто они? — Галина попыталась взять себя в руки, Мишаль повернулся и подошел к мертвым, сделав знак Галине. Она поняла его правильно.
— Девочки, постойте здесь, вам нельзя смотреть на такие ужасы,— попросила она, заставив обоих встать к стене и отвернуться от страшной картины.
Все еще ожидая, что кто-то из нападавших уцелел, настороженно оглядываясь по сторонам, Галина подошла и присела на колено напротив Мишаля. Он исследовал одного из охотников.
Теперь Галина смогла получше рассмотреть его. Мишаль скинул капюшон со светлых волос мужчины. Приподняв веко мертвеца, он склонился ниже.
— Цвет волос... цвет глаз... оттенок кожи... носит белое и эта эмблема,— пальцы менестреля поддели медальон на груди незнакомца в виде двойной спирали, вьющегося от небольшого диска.
— Что это значит? Объясни,— на глубокую рваную рану, оставленную иксимером, нельзя было смотреть без содрогания, но Галина пыталась понять ход мыслей Мишаля и так же внимательно оглядела тело.
-Посмотри на меня,— менестрель постучал по лбу.
Галина вгляделась в лицо такого близкого ей человека: золотые волосы, словно впитали свет полуденного солнца, изумрудные глаза и слегка смуглая кожа.
— И что я должна понять?
— Это сцепленные гены — наш цвет волос и глаз всегда идут в связке, хотя только у октавианов этот отличительный фенотип наиболее ярко выражен. А теперь взгляни на него, видишь разницу?
Галина вновь посмотрела, куда ей указывал Мишаль. Оттенок волос и цвет кожи и правда были похожи, но не идентичны, а вот глаза...
— Глаза голубые,— сказала она.
— Вот именно, голубые. На Сансионе нет такого фенотипа. Ни в Габриэль, ни в Данамир не встретишь никого со светлыми волосами и иным цветом глаз, кроме зеленых. Светлые волосы возможны, хотя и крайне редко и в большинстве случаев это результат смешения крови клавирца и обычного человека, как это произошло со мной, или с Валентина.
— И что это значит?
— Не знаю
— Не знаешь?! — Галина была потрясена. Впервые Мишаль чего-то не знал, он выглядел неуверенным, и это пугало куда больше
Она оглянулась на дочерей, те присели на корточки, и о чем-то жарко перешептывались.
— Меня беспокоит их одежда,— признался Мишаль.
— А что с ней не так?
— Я ведь рассказывал о культе витерции?
— Волне жизни?— попыталась припомнить Галина— Саллюций Тиррелин возглавляет ее, кажется.
— Да, и эти белые плащи и медальоны в точности копируют ту одежду, какую носят члены этого культа.
— Не может быть! Он же был первым помощником на Миллифьори! — воскликнула Галина и тут же зажала себе рот. -Но зачем Саллюцию понадобились девочки?
— В том то и дело, уверен, Тиррелин даже не подозревает о том, что произошло. Но расследование я все равно назначу.
— Тогда кто эти люди? — Галина развела руками, ее уже тошнило от запаха крови. Хотелось поскорее покинуть это место и окунуться в ванную, чтобы смыть с себя весь этот страх, безумный страх за дочерей.— Неужели снова Клавир? — спросила она.
— Не думаю, что это они. Но кто-то очень хочет, чтобы мы думали на клавирцев и витерцию одновременно. Хотя это два взаимоисключающих понятия, тех, кто послал сюда похитителей, это совершенно не смущало. Слишком много совпадений,— Мишаль потер подбородок, что-то прикидывая.
— В чем?
-Зонд, который подобрали данамирцы, необычные грозы,
загипнотизированные люди, теперь это нападение. Все указывает на один единственный факт.
— Что ты хочешь сказать?
— На Сансионе действует четвертый игрок. Кроме Габриэль, Данамир и Клавира кто-то еще крайне заинтересован в девочках и их способностях. Помните, что я сказал на собрании?
Галина помнила, она помнила очень хорошо, и от этих воспоминаний щемило сердце. Она поняла, что ее руки дрожат, лишь когда ладони Мишаля накрыли ее.
-Не волнуйтесь, я позабочусь обо всем. Но... Карильон становится опасным местом. Мы должны отправить девочек подальше от сюда.
Такого Галина не ожидала.
— Но куда? О Небо, куда мы можем их отослать?
— В другую цитадель,— спокойно ответил Мишаль.— В Анкар, к примеру.
Часть 4
По лазоревому небу лениво плыли перистые облака. Изредка подхватываемые внезапными порывами ветра, они закручивались в немыслимые спирали и тут же растворялись, проливаясь где-то во внутренних районах континента короткими ливнями. Солнечные лучи скользили по зубчатым стенам цитадели Анаук. Древняя каменная кладка соседствовала с современным пластиком и металлом. Свет проникал внутрь 'чаши', цепляясь за веретено центральной шахты и терялся где-то на средних уровнях. В полдень он достигнет самого нижнего уровня, но никогда не коснется той части цитадели, что находилась под землей.
На глубине стапятидесяти метров никогда не видели ни закатного, ни утреннего солнца. Сюда не долетал свежий ветер, лишь система вентиляции гигантскими лопастями нагнетала кислород. Царство прохлады и вечной сырости. Ведь здесь под цитаделью, находилось два главных сокровища — газодобывающая станция и резервуар пресной воды — целый океан, питавший весь Анаук.
На берегу резервуара находились двое.
-Мы уже два дня здесь, а до сих пор не знаем с чего начать поиски. Может господина Эли вовсе здесь нет?
— Он тут, я чувствую,— закончив возиться с многочисленными застежками крайне неудобного мешковатого костюма, Марианус оглядел себя в импровизированном зеркале. Им служил лист серебристого металла, которым была обшита камера грузового лифта.
Костюм этот он позаимствовал у одного из пары мирно спящих техников, обслуживающих вентиляторы. Газ, который добывали под городом, часто находил себе лазейку и просачивался наружу. Хотя малые дозы его не смертельны для человека, но те, кто работал здесь сутками, должны получать достаточно чистого воздуха. И все же, судя по проходящим по коридору кашляющим людям, эта система вентиляции не слишком спасала. О работниках не так уж и заботились. В конце концов все они были каторжниками.
Марианус и понятия не имел, что в Габриэль в ходу настоящее рабство. Анаук — сосредоточие исследовательской мысли, одновременно оставался тюрьмой, как и в прежние времена. Только теперь каторжников осталось едва ли пара тысяч. Все они трудились на газодобывающей станции и самых грязных работах под землей. Здесь существовали свои законы и порядки, и власть наверху не имела почти никакого влияния. Это друзья поняли, едва проникли сюда.
— Может не стоило оставлять того пилота в живых? — спросил Лиссан. Закусив от усердия кончик языка, как всегда делал в моменты крайней сосредоточенности, клавирец пытался застегнуть лямки акваланга, висевшего на спине. Путь между отдельными шахтами пролегал под водой.
— Может и стоило, но он честно выполнил свою работу — довез до цитадели и не сдал властям.
— Не верю я таким, видел выражение его лица? Только и ждал момента, чтобы вонзить нож в спину.
— Но ведь не сделал этого,— миролюбиво заметил Марианус, заканчивая со своей экипировкой.
— Потому что не успел.
— С каких пор ты стал таким кровожадным?
— Мари, ты ведь не вчера родился и говоришь такие глупости, прежде ты бы ни за что не отпустил его.
— Послушай,— Марианус серьезно взглянул на друга. Волосы Лиссана уже были тщательно спрятаны под маску-капюшон, но все равно отдельные светлые пряди так и норовили выскользнуть. — Они нам не враги, и не союзники, я это хорошо понимаю. Но эти люди, такие как пилот, как эти двое,— Марианус указал на валявшихся без сознания, связанных по рукам и ногам и с кляпами во рту людей,— они инструменты, которые мы используем, чтобы найти господина Эли. Возможно он еще понадобится нам.
— Когда мы вернемся, его там уже не будет,— резонно заметил Лиссан. Подойдя к кромке воды в канале, вскоре ныряющем под землю, он попробовал ее на ощупь.— Ледяная...
— Я видел таких прежде, он не станет докладывать начальству, но запомнит, что мы оставили его в живых. А ведь ему всю жизнь внушали, что клавирцы это монстры во плоти, высокомерные и циничные.
— Как бы твой жест доброй воли не обернулся потом против нас. Если он сдаст...
— Даже если сдаст, в цитадели больше семидесяти тысяч жителей, как ты думаешь они вычислят нас, когда обнаружат этих двоих? — Марианус кивнул на связанных,— никто не знает, как мы выглядим, все нашивки спороли.
— Они могут приказать искать работников без нашивок.
— Как только выберемся с нижних уровней, сменим профессию. Будем перебираться с уровня на уровень, искать ниточки,
