Кираниэль, обескураженная тем, что подруга поддержала не её, а эльфийку, пусть и богиню, но совершившую нехороший поступок, невпопад спросила — а кто такой этот Сэм, о котором она от Листика многократно слышала. Листик, улыбнувшись, сообщила, что Сэм — почтенный негоциант, совладелец лучшей пекарни в городе Эролте, раньше промышлявший в чужих карманах. Тогда он тоже был почтенным, но мастером-вором. Люсинэль, засмеявшись, заметила, что почтенность не зависит от рода занятий, а Кираниэль, продолжая кривиться, заявила, что у людей всегда так — сначала вор, а потом почтенный негоциант, напрасно Листик связалась с людьми. Листик возразила, что и среди людей много порядочных, и как пример привела магическую академию. Кираниэль согласилась, но высказала мысль, что маги же не совсем люди. Девушки долго спорили на эту тему, к ним подключилась и Гиналла, довольная тем, что тема жертвоприношений забыта. Уже затемно договорились, что и среди людей встречаются честные и порядочные. В качестве примера честности и порядочности был выбран Гурумас, пришедший пригласить Листика и Кираниэль в выделенный им фургон.
Вторая интерлюдия
Красавец орк привычно ворчал о том, что можно и пониже было бы выбрать место для замка, а не забираться на такую высоту, что окна слишком широкие и снег на горе, стоящей напротив, очень блестит. Кубок кумыса примирил орка с неудобствами, и он, хитро улыбнувшись, предложил обступившим его девушкам задавать вопросы
— Ты видел её? — спросила бронзоволосая красавица. Услышав утвердительный ответ, задала следующий вопрос: — Как она, что делает?
— Танцует, — односложно ответил орк, опешившая бронзоволосая девушка не нашлась даже что сказать. Рассказать подробнее потребовала девушка с пепельными волосами. Орк, не спеша, отхлебнул из кубка и стал обстоятельно рассказывать о театральном представлении, на котором присутствовал. Девушки внимательно выслушали, и бронзоволосая сделала вывод:
— Бубен! Она достала бубен! Он был у неё спрятан в подпространственный карман, и насколько я поняла из того, что мне стало известно, Листик не могла им воспользоваться, а теперь может! К ней возвращаются её способности, а следовательно, и память!
— Рамана, не всё так просто, — возразила пепельноволосая, — у Листика там много чего лежит, но бубен — это одна из любимых её вещей. До него она может и бессознательно дотянуться. То, что она его достала, ещё не о чём не говорит. Просто выхватила любимую вещь. А вот танец... Ырмытыр говорит, что это был танец Арыамарры! А это... Сама понимаешь, его так просто не станцуешь, надо помнить все движения, и музыка... Ырмытыр говорит, что Листик сыграла мелодию, значит, она помнит как! Или вспомнила!
Бронзоволосая согласно кивнула и требовательно посмотрела на орка, тот вздохнул и отдал кубок, уже пустой, стоявшей рядом драге (драгу, но это была — она, Муниба), ещё раз вздохнув, орк продолжил рассказывать:
— Не волнуйтесь вы так, за ней присмотрит Люсинэль, она в том мире богиня тёмных эльфов, единственная...
— Видно, Лосс не посчитала тот мир таким уж важным, а может, решила дать младшей сестре возможность проявить себя мудрой и ответственной, — предположила пепельноволосая, перебив орка. Тот укоризненно посмотрел на девушку, но ничего не успел сказать, так как своё мнение высказала бронзоволосая:
— Скорее, разрешила поиграться.
— Женщины! — вздохнул орк. — На всё у них есть своё, единственно правильное мнение и верный ответ.
— А ты как думал? — произнесла появившаяся в зале девушка с волосами цвета спелой пшеницы, её сопровождала босая тёмная эльфийка, в простой тунике. Орк покаянно склонил голову, бронзоволосая фыркнула — подкаблучник! А девушка с пепельными волосами засыпала вопросами вновь прибывших:
— Вы видели её? Говорили с ней? Как она?
— Я её только видела, а она с нас с Ырмытыром нет, ещё не время, а вот Люси с ней общалась, сейчас она вам расскажет.
— Да, Люси, расскажи, как она там? — попросила девушка с белоснежными волосами, внезапно появившаяся в зале. Рамана, посмотрев на эту девушку, поинтересовалась:
— Саманта, а вы с Инедом разве не наблюдаете за Листиком? Он же обещал! Да смени цвет волос, а то выглядишь слишком вызывающе.
— Инед наблюдает, а я так далеко не могу заглядывать, я всё-таки не старшая, как некоторые, — ответила Саманта, посмотрев на Милисенту. Белоснежные волосы вновь появившейся девушки стали светло-русыми, а потом ярко-рыжими. Бронзоволосая подозрительно глядя на эти метаморфозы, спросила:
— Саманта, что бы эта смена цвета должна означать? Ты на что намекаешь? И разве Инед не делится с тобой своими наблюдениями?
— Ага, делится, — улыбнулась Саманта, но я бы хотела услышать о Листике из первых рук, непосредственно от участников событий.
— Хорошо, слушайте, — начала Люси, на которую все и посмотрели после слов Саманты. Тёмная эльфийка стала рассказывать: — Листик меня узнала, но где и как мы познакомились, так и не вспомнила. Привычки у неё те же — любит купаться по утрам, недаром же во всех её пещерах, да и не только у неё, небольшие, а кое-где и большие бассейны, куда со стены падают водопадики.
— Вот не могу понять этой вашей страсти к подобным водным процедурам, ладно бы под водопадом постоять, а то надо ещё в бассейн, который бывает размером с такое немаленькое озеро, залечь. Надолго залечь, а потом пугать всех, кто имеет неосторожность к этому водоёму приблизиться! Ну русалок бы изображали, а то надо так выскочить, чтоб заикой сделать! — проворчал Ырмытыр, девушки, кроме эльфийки, почти хором ему ответили:
— Тебе этого не понять!
— Ну да, куда уж мне, — продолжал бурчать орк, — хорошо, хоть здесь нет водопада с озером.
— Не расстраивайся, здесь, у Раманы, таких залов-пещер пять штук с водопадами и озёрами, я тебя как-нибудь туда свожу, — засмеялась Милисента. Орк недовольно скривился:
— Угу, мало того, что там мокро и сыро, так обязательно кто-нибудь из вас в том озере сидеть будет, нет, чтоб все в одно залезли, а то — каждый в своём!
— Это потому, что мы драконы и каждый хочет, чтоб озеро было только его. А я как радушная хозяйка должна это обеспечить, не могу же я допустить, чтоб мои гости в одном озерце теснились? А вдруг кто-то захочет ипостась сменить!
Ырмытыр снова вздохнул и пробурчал, что он готов терпеть, когда из озера его невеста, махая крыльями, выскакивает, а когда оттуда вылетают несколько раздражённых драконов, готовых дохнуть огнём... Действительно — пусть у каждого по своему водоёму будет. Рамана улыбнулась, а Милисента кивнула Люсинэль, мол, продолжай.
— Пока Листик жила в деревне у проклятого леса, да и в том городе, куда она попала после гибели селения, где жила, она не злоупотребляла водными процедурами, я имею в виду, не купалась каждый день. Хотя возможности были.
— В огонь же постоянно лазила, — снова буркнул орк, показывая свою осведомлённость. Девушка с пепельными волосами пожала плечами:
— Так она же огненное существо — дракон, а это всем нам свойственно, а вот забираться в воду... Причём ледяную! Это раньше была особенность Листика, да и Ветики. У нас это появилось позже, мне кажется, что это связано с особенностями снежных драконов. Листик и её мама ими были сразу, а мы стали позже. Ветика очень любила купаться и могла это делать очень долго, в ледяной воде! Что очень нетипично для обычного дракона. Вот такое, с первого взгляда несоответствие: огонь и лёд. Но теперь-то мы знаем, почему это нравилось Ветике и нравится Листику. Да и Милисента в холодную воду с удовольствием лезла, сразу как драконом стала. Рамана, ты присутствовала при её инициации, даже сама этому как бы способствовала, тогда ты ничего не заметила?
— Тогда не заметила, а потом... Сопоставив все факты и хорошенько подумав, пришла у выводу, что не я толкнула Милисенту...
— Тебя, Рамана, что-то толкнуло, чтоб ты меня толкнула, — улыбнулась Милисента, бронзоволосая красавица согласно кивнула, а девушка с пшеничными волосами продолжила: — Обычно дракон когда становится на крыло, какое-то время обучается, даже летать. Пусть они это делают в очень юном возрасте, но всё равно — учатся. То же должно было быть и со мной, а я как будто сразу всё умела, даже ходить сквозь ульм. Листик мне только один раз показала.
Рамана ещё раз кивнула и предложила:
— Давайте об этом поговорим позже, меня сейчас больше интересует то, что происходит с Листиком. Как нам ей помочь?
— Никак не надо, тем более что помочь мы не сможем, — произнёс юноша с белоснежными волосами, появляясь рядом с Самантой. Глянув на девушку, юноша произнёс: — Дорогая, тебе это цвет удивительно идёт!
Паузу, возникшую при появлении юноши, нарушила Люсинэль, продолжив свой рассказ:
— Присмотреть за Листиком, меня попроси... — эльфийка на несколько мгновений замолчала и все посмотрели на Инеда, тот только улыбнулся, а Люсинэль продолжила: — Как мне было сказано, восстановление Листика идёт очень медленно и его надо подстегнуть. Как раз сила к ней возвращается, а вместе с силой должно вернуться и осознание себя. Но сила сама по себе не появится, её надо активно собирать, а Листик просто пассивно ждала. К тому же этой силой надо пользоваться, постоянно пользоваться, а то она уйдет, как и пришла. Сила это не только швыряние огнём направо и налево, на это у Листика внутреннего резерва хватает. Вот поэтому я и надоумила обратиться к ней лорда одного из кланов, чья жена попала под очень нехорошее проклятие. Там не только надо было его снять, но и устранить последствия. Листик выжгла проклятие, а потом со своей более опытной подругой вылечила остаточные болезненные явления.
— То, что Листик выжгла чёрное проклятие, уже хорошо, — прокомментировала Милисента, показав свою хорошую осведомлённость и пояснила, почему это так: — Хорошо не столько то, что она выжгла, а хорошо, что она вспомнила, как это делать. Даже не то, как делать, а обстоятельства, при которых это случилось первый раз. Чем больше таких воспоминаний, тем быстрее Листик вернётся.
— А почему? — спросила маленькая рыжая девочка, шагнувшая к Милисенте из серого облачка. Рамана нахмурилась и укорила малышку:
— Судя по телепорту, ты, Лиша, тут давно, подслушивала, да?
— Ага, — ничуть не смутилась рыжая девочка. А Милисента пояснила:
— Листик словно в тумане, тумане забвения, и время от времени оттуда выныривает. Чем чаще она будет это делать, тем быстрее вернётся.
— Ага! Так надо её оттуда вытащить побыстрее! — обрадовано предложила Лиша, Милисента покачала головой:
— Вытащить не удастся, выскользнет и погрузится ещё глубже, туда, откуда уже не выбраться. Листик должна сама выкарабкаться из того забвения, куда погрузилась. Мы можем только наблюдать, только чуть-чуть помогая, очень осторожно это делая. Вот Люсинэль именно так делает. Как ты думаешь, те, кому нужна была помощь, исцеление или что другое, сами к Листику обращались? Их подтолкнула Люси...
— Сказала, да? — широко раскрыла глаза рыжая девочка, девушка с волосами цвета спелой пшеницы, отрицательно качнула головой:
— Нет, не сказала. Но Люси богиня, а богиня может сделать так, чтоб тот, кто решит обратиться за помощью, будет считать, что сам до этого додумался, поняла? А чтоб помочь, нужна сила, много силы, вот Листик будет её собирать.
— А почему Листик сразу не соберёт столько силы, сколько ей нужно?
Милисента погладила Лишу по рыжей голове и, улыбнувшись, сказала:
— Листик не будет собирать для себя, как не собирала, пока жила в той деревне у леса. Если и будет такое делать, то только для того, чтоб кому-нибудь помочь.
Рыжая девочка кивнула, сопроводив кивок "ага", а девушка вздохнула, ей непонятно было — поняла ли рыжая малышка, что ей объясняли. Милисента снова погладила Лишу и предложила послушать то, что рассказывает Люсинэль.
— Я попыталась спровоцировать Листика к переходу в её основную ипостась — драконью. Может, у меня это и неудачно получилось, услышав об охоте на козлов, намеченной на следующий день, Листик, сменив ипостась, отправилась охотиться сама, ночью. Вернувшись с добычей, она снова сменила ипостась. Но при этом совсем не помнила, что было ночью. Потом была ещё одна смена ипостаси, но опять безрезультатно. Мне кажется, что она не помнит, кто она, — продолжала рассказывать тёмная эльфийка.
— Так оно и есть, — произнёс Инед, — с этим самым, а именно — с подталкиванием Листика к смене ипостаси не надо было спешить. Ведь она бессознательно выбрала ипостась хумана (на обычного человека-то она слабо похожа), а не дракона, это неспроста!
— Да, это и не удивительно, ведь Листик была рождена. Её первый облик — это ипостась хумана, не человека, а именно хумана, ведь она похожа не только на человека, но и на орка, и на эльфа, и ещё на несколько рас человекоподобных разумных.
— Это как? — удивился Ырмытыр и посмотрел на Милисенту, та улыбнулась:
— Я рождена человеком, драконом я стала позже. Раньше думала, что этому очень поспособствовали Листик и Рамана, но сейчас знаю, что это не так. Они тоже свои лапки приложили, но основную работу сделал...
— И разве плохо сделал? — поинтересовался Инед. Увидев, что взгляды присутствующих сошлись на нём, пояснил: — Вообще-то, дракланы — это неудавшийся эксперимент. А я не продолжил его, поскольку это не моя работа, а как бы пошёл в сторону, создавая свою ветку таких существ. Ну да, за основу взял драклана, так затрат получилось меньше, но согласитесь, что мой вариант намного лучше. Мои снежные драконы обладают гораздо большим спектром свойств, одна способность свободно перемещаться по межпространству чего стоит. Вот вам как пример! — юноша со снежно-белыми волосами показал на мужчину и двух девушек, появившихся в центре зала. Если в мужчине среднего роста примечательным был только мундир, а вот лицо даже с третьего раза не запомнилось бы, то девушки, одетые в брючные костюмы, внимание к себе привлекали. Не только большими зелёными глазами, но и цветом волос: у одной они были светло-каштановыми, но при этом как будто подсвеченными изнутри так, как светится перламутр; у второй волосы были серебряными, не седыми, а именно серебряными, словно состоящие из металлических нитей. Вновь прибывшие поздоровались с теми, кто был в зале. Здороваясь, присутствующие называли их имена: мужчину звали Усимтом, девушек — Салли и Тиассой. Инед после взаимных приветствий и расспросов-ответов о Листике продолжил рассказывать о снежных драконах:
— Вот видите, взяли и пришли туда, куда хотели. Драклану для такого перехода нужен специальный амулет или чтоб его кто-то провёл через ульм (межпространство).
— Мы можем пройти только туда, где уже побывали, как с помощью амулета, мы как бы являемся "живыми амулетами перехода". А Листик и Милисента, да и Ветика могли "смотреть", то есть искать место, куда выйти, место, где они прежде не бывали, — вставила реплику в рассказ Инеда Рамана. Тот развёл руками:
— Я не Творец и не всемогущ, я тоже многого не могу.
— А почему дракланы — неудавшийся эксперимент, ведь это не только из-за того, что они по ульму ходить не умеют? С другой стороны, их страсть к захвату миров свидетельствует о том, что такая возможность должна предполагаться, — спросила и высказала предположение девушка со светло-каштановыми волосами, представившаяся как Тиасса, чем вызвала умиление Раманы и Тайши. Последняя с одобрением произнесла:
