Кот неспешно двинулся к нам навстречу, при этом подняв оружие и чуть разведя его в стороны, совершенно не изменив выражения своего холодного взгляда, будто происходящее — повседневная обыденность. С нашей же стороны выдвинулся Герольд, вновь собранный и сосредоточенный на битве...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Кровь — не водица 3
Взмахнув мечом, за клинком коего оставался непрозрачный росчерк чёрного дыма, Артемис попытался пронзить плечо заступившего ему дорогу Герольда, но чёрный единорог парировал этот выпад оружием, зажатым в левой руке. Тут же белый кот поднырнул под ответный взмах правого меча охотника на чудовищ, чтобы хищно сверкнувшим кинжалом ударить в правый бок противника, от чего мой сородич ушёл танцующим движением, попутно едва не срубив голову телохранителя Белого Султана. На какую-то секунду они отступили друг от друга, обмениваясь оценивающими взглядами, а потом сошлись вновь.
Каждый взмах меча кота создавал в воздухе чёрные шлейфы, явно не мешающие видеть ему самому, но зато ограничивающие поле зрения жеребца. Однако же Герольд, вновь окутавший себя белым сиянием, распространяющимся от рога по всему телу и кроме ускорения, наделяющим своего создателя ещё и прочностью, словно бы и не замечал попыток заманить себя в ловушку...
"Мне нужно будет изучить это заклинание, когда я верну себе способность нормально пользоваться магией", — отмечаю краем сознания, по широкой дуге обходя сражающихся мечников (бэтпони, уступающие нам в скорости, оказались не у дел).
— Твоя дерзость повеселила меня, — заявил продолжающий восседать на своём троне верблюд. — Даю тебе шанс, чужак: склонись предо мной и присягни мне на верность, и я, в милосердии своём, сохраню жизни тебе и части этих грязных зверей, которых ты привёл сюда.
"Интересно, подобные предложения хоть когда-то работали?", — вспыхнула и погасла мысль на грани моего сознания, в то время как я обратился к спектру силы, с которой сроднился в подземельях улья чейнджлингов, но ещё ни разу не использовал лично.
В правой моей руке сверкнула сталью сабля, вдоль режущей кромки коей тянется колдовская вязь магических символов степняков, пальцы левой же руки сомкнулись на менее привычном в этих местах оружии. Противник, не услышав от меня ответа, вскинул раскрытые ладони и состроил величественную гримасу, начав скапливать вокруг кистей сизый дым, что заискрился лазурными молниями.
Вдох... энергия врывается в мои магические каналы густым киселём со вкусом железа и попадает в даньтянь, где приобразовывается в иную форму...
— Склонись пред моей мощью! — взревел Белый Султан, когда между нами оставалось не более пяти шагов, совершая движение будто стряхивает капли воды с кончиков пальцев.
Выдох... и видимое невооружённым взглядом искажение воздуха волной накрывает верблюда, заставляя как погаснуть энергетические дуги, что должны были попасть точно в меня, так и развеивая дым вокруг фигуры противника. Однако же эффект оказался более неожиданным, нежели предполагалось: прямо на моих глазах подтянутый атлет в белых одеждах превратился в обрюзгшего толстяка, закованного в золотые доспехи, усеянные многочисленными разноцветными кристаллами.
— Что? Как?! — испуганно вскрикнул Белый Султан, заплывшие глазки которого расширились в ужасе. — Артемис, помоги!
Бах!..
Вскинутый пистоль выплюнул металлический шарик, разогнанный взрывом пороха. По тронному залу распространилось оглушительное эхо, заставившее белого кота и чёрного единорога в очередной раз отскочить друг от друга и посмотреть в мою сторону, а драгоценные камни, которые только-только начали восстанавливать защитное поле вокруг владельца необычной брони погасли.
"А ведь если бы ты носил нормальный шлем с забралом, а не эту нелепую корону...", — отвожу взгляд от поверженного противника, не чувствуя ни малейшего удовлетворения от совершённого, пусть из глубины души и приходит некое осознание правильности своего поступка (ведь не известно, какие ещё трюки мог держать в рукаве верблюд).
— Твой наниматель погиб, — обращаюсь к белому коту, стараясь говорить твёрдым и спокойным голосом, повернувшись к нему вполоборота. — Тебе более незачем сражаться.
— ...Согласен, — отозвался телохранитель, опуская меч остриём к полу, а в следующий момент он крутанулся на месте, окружая себя чёрными росчерками, скрываясь от глаз наблюдателей.
— Стой! — командую Герольду и бэтпони, что хотели броситься в чёрное облако, тут же совершая энергетический выброс в сторону кота.
— Ушёл... — сплюнул на пол чёрный единорог, увидев как на месте рассеивающейся тьмы обнаружилась пустота. — Я уже ненавижу эти заклинания в шарах.
"Да уж. Сколько проблем создаёт возможность неожиданной телепортации. Повезло, что Белый Султан растерялся, когда магия его подвела", — взгляд вернулся к верблюду, в глазу которого зияло неаккуратное отверстие.
Осознание, что на моём счету добавилась ещё одна отнятая жизнь окончательно испортило настроение, в то время как под языком скопилась горечь. Можно было оправдывать свой поступок словами, что по-другому было нельзя, но... я ведь даже не попытался, действуя "решительно" и "надёжно".
"Браво. Сомбра гордился бы мной", — прозвучало в голове.
— Приказывайте, владыка, — вырвал меня из самокопаний голос Найтмер Найта.
— Сообщите в крепость, что задача выполнена, — собравшись с мыслями, сосредотачиваюсь на предстоящей работе. — Нужно начать брать владения Белого Султана под контроль, чтобы к рассвету с этой глупой войной было покончено. И организуйте поиски Артемиса: приказываю в сражение не вступать, но проследить за его действиями.
...
Во время обыска дворца обнаружились как подземелье, где содержали обращённых молодых верблюдов, так и камеры с иными заключёнными, среди коих находился избитый Шмыга. Оказалось, что после того как рысь исполнил свою часть плана и телепортировался, он захотел пересидеть опасность в одном из убежищ паши. Там его и схватили, после чего отправили к Белому Султану (причину этого поступка кот искренне не понимал, либо же очень хорошо делал вид, что ни в чём не виноват). Узнав же, что власть в городе поменялась, вор... напомнил об обещанном ему золоте.
Прибывший во дворец Белого Султана Гомфилиус, используя какое-то из своих зелий и частицу плоти погибшего, принял облик немолодого уже верблюда, после чего влез в отмытые магические доспехи, а затем долго ругался на нескольких языках, так как броня имела функцию создания иллюзии. Пить противоядие от зелья принудительной трансформации он не стал заявив, что сперва нужно разобраться с текущими делами и укрепить своё положение, чтобы потом официально передать власть кому-нибудь из доверенных помощников, так как самому сидеть на троне хотелось не многим больше чем мне. Впрочем, его дальнейшие планы, пока они не расходились с нашими договорённостями, меня совершенно не касались (доступ к библиотеке, казне, сокровищнице и даже гарему, пусть последнее и звучало скорее как шутка, я получил ещё до восхода солнца).
Параллельно с захватом официальной власти и перехватом контроля над преступной сетью паши, мы стали готовиться к вылазке в подземелье: в конце концов, даже если оба султана объявят мир, рано или поздно проклятье сведёт с ума всех жителей города, чего нельзя было допускать. Кроме того, удерживающая меня здесь сила никуда не делась и попытка бегства с применением разрушающей магию энергии не принесла желаемого результата.
...Утром по всему городу было объявлено о том, что новый Чёрный и Белый Султаны решили заключить мир, так как конфликт между правителями исчерпан (из-за гибели всех членов семьи правителя бэтпони, не считая малолетней принцессы), а продолжать вражду до вымирания одной из сторон — полное безумие. Конечно же, все не стали друзьями по щелчку пальцев, но обычные горожане, прибывшие на рыночную площадь для засвидетельствования знаменательного события совершенно не демонстрировали разочарования. На многих мордах вовсе можно было прочитать облегчение, надежду, а то и искреннюю радость.
До последнего момента все ожидали, что что-то пойдёт не так: либо Артемис явится с заявлением, что "Султан не настоящий!", тем самым подняв стражу и освобождённых от клейкой массы воинов на бунт, либо же пострадавшие во время вражды не захотят примирения, приняв это за предательство погибших. Однако белый кот словно сквозь землю провалился, не оставив за собой никаких следов и свидетелей, а недовольные при виде вооружённой охраны предпочли не бузить, удовлетворившись формальной победой в войне. Впрочем, причиной покладистости народа могло быть и то, что мы объявили праздник, в который вложили где-то по четверти средств из каждой казны, попутно пообещав разобраться с проклятьем города не позднее сегодняшней ночи.
"Вчера ночью убил одного Султана, днём подчинил его народ, сегодняшней ночью убил второго Султана и поставил на его место своего сторонника, чтобы утром объявить наступление мира, а во второй половине дня отправиться сражаться с принцессой или джинном в её теле. Жизнь бьёт ключом... разводным... по голове".
* * *
Белое солнце беспощадно пропекало своими лучами красноватый песок, над которым стояла едва заметная рябь в воздухе. Белый кот в чёрном плаще и шляпе-котелке, с мечом и кинжалом на поясе, а также заплечной сумкой на спине, набитой припасами словно наполненный водой верблюжий горб (пустынные жители пользовались этой своей особенностью когда отправлялись в дальние путешествия, в обычной жизни предпочитая сохранять ровную спину), неторопливо шагал прочь от Города Двух Султанов.
Если бы его увидел кто-нибудь из тех, с кем ему приходилось служить последние несколько лет, то они бы раскрыли рты от изумления, а то и начали бы протирать глаза в попытке избавиться от миража, так как Артемис улыбался. Вечно невозмутимый и хладнокровный убийца, от которого за день можно было услышать едва ли больше десяти слов, сейчас совершенно не излучал ту холодную ауру опасности, что преследовала его на каждом шагу. Теперь мечник, будто бы скинувший полдюжины лет возраста, напоминал скорее уж заплутавшего молодого дворянина, знающего себе цену и не испытывающего презрения к более низким сословиям.
Кто-нибудь мог бы решить, что сперва пропажа паши, а затем и гибель Белого Султана, который был его настоящим нанимателем должны расстроить наёмника. Однако же на деле всё было строго наоборот: белый кот до конца выполнил свой контракт, забрал награду и ушёл из давно опостылевшего города, утопающего в грязи по самые уши. В некотором роде он был даже благодарен Фросту Шэдоу (как бы его ни звали на самом деле), так как пользующийся договором верблюд явно не собирался исполнять свою часть сделки.
— Чтоб я ещё раз клялся небом... или чем-нибудь другим, — хмыкнул Артемис, останавливаясь позади очередной дюны, встретившейся на его пути.
Правая рука мечника нырнула за отворот плаща, извлекая на свет солнца тряпичный мешочек с завязками, распустив которые он вытряхнул на левую ладонь ониксовую статуэтку спящей кошки. Несколько секунд позволив себе полюбоваться искусной работой неизвестного мастера, один из отправленных в большой мир искателей, обязавшихся вернуть реликвии своего народа на родину даже ценой своей жизни, произнёс два слова:
— Проснись, Гвеневра.
Статуэтка тут же начала испаряться, будто бы неохотно превращаясь в дым, который разросся целым облаком и уплотнился, превращаясь в крупную пантеру с красными глазами. Посмотрев на белого кота она широко зевнула, демонстрируя белоснежные зубы, затем потянулась выгибая спину, вытянув сперва передние, а потом задние лапы.
— Пора возвращаться домой, — почтительно поклонившись, ради чего пришлось снять с головы шляпу, обратился к духу-защитнику мечник, почти десять лет искавший украденную чужаками статуэтку.
— Фррр, — отозвалась Гвеневра, затем повернулась боком и согнула лапы, кивком головы указав на свою спину.
Артемис намёк понял и артачиться не стал, быстро вернув на место головной убор и забравшись на предложенное место. Пантера, едва почувствовала вес всадника, тут же сорвалась на быстрый бег, спустя несколько прыжков обернувшись чёрным дымом, что исчез без следа. И лишь шляпа-котелок, не удержавшаяся на макушке белого кота, упала на песок и подкатилась к ногам девушки в красном лифе и шароварах, украшенных золотыми колокольчиками.
Игриво улыбнувшись белыми зубами, она подняла головной убор и стряхнула с него грязь, а затем бесследно исчезла без каких-либо эффектов. И лишь эхо звонкого смеха разнеслось где-то в небесах среди белых облаков...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Кровь — не водица 4
Вход в катакомбы, подобный находящемуся в "Сияющем Портале", раскинувшиеся под Городом Двух Султанов имелся и на территории захваченного дворца. Он представлял из себя сложенный из каменных блоков колодец, закрытый металлической крышкой, на которой стояли бочки с песком (таким образом, чтобы воспользоваться этим лазом, его пришлось сперва освободить).
В свой отряд я взял Герольда, как опытного мастера общения с различными монстрами, пару факиров, умеющих телепортироваться и перемещать на большие расстояния тяжёлые предметы, Шмыгу, в качестве проводника до заброшенного храма. В качестве усиления, ну и как гарантия от того, что верблюды-колдуны не попытаются сбежать, из числа бэтпони были выбраны Найтмер Найт и ещё двое рядовых гвардейцев, тут же оказавшихся загруженными мешками с залитым в кувшины вязким зельем.
Первыми в темноту полетели светящиеся кристаллы, что упали на присыпанное песком дно, озаряя своим сиянием более или менее ровные стены. Следом были спущены верёвки, по которым первыми спустились бэтпони, затем — мы с Герольдом, Шмыга и факиры. После этого проход вновь запечатали, чтобы в случае чего оттуда не полезли какие-нибудь монстры...
"Канализационные аллигаторы, например", — промелькнула в голове мысль, а воображение нарисовало силуэт человекоподобного (гуманоидного) крокодила в докторском халате из сериала про Человека-Паука.
— Чем тут так воняет? — скривился чёрный единорог, подсвечивая себе собственным рогом, левой рукой прикрыв морду.
— А я не говорил? — невинно захлопал глазами рысь, одетый в расстёгнутый жилет и светло-серые шаровары. — Если обычные жители города гадят в горшки, которые потом выливают в специальные бочки, что вывозят за город, то дерьмо богачей сливается в канализацию. Подсказать, куда она выходит?
— Я надеюсь, нам не придётся прогуливаться по колено в дерьме, — произношу ни к кому конкретно не обращаясь, просто озвучивая свои мысли.
"О чём я точно не скучал с момента попадания в этот мир, так это о работе в подвалах, залитых отходами жизнедеятельности. Брезгливость это, конечно, отбивает на раз-два... но удовольствия уж точно не доставляет", — в памяти всплыл случай, как после прорыва трубы под одной из дорог нашей необъятной родины, кто-то додумался её просто перекрыть и забетонировать, при этом додумавшись устроить слив прямо в подвал многоквартирного дома, никому об этом не сообщив.
