Девушка с наузой

Но увы, восторг пережить заново не удалось.

Зато ошеломление — в полной мере.

В очередной раз взглянув на улицу, Алёна увидела на ней тех, кого видеть здесь вовсе не ожидала.

От ателье к остановке вела небольшая асфальтовая дорожка, перерезавшая просторный газон, на котором деревья росли, как хотели. Только вчера Алёна и Нина шли по этой дорожке, уходя с работы. И сейчас, в небольшом отдалении от ателье, под одним из деревьев, стояли деда и Мироныч!

Сначала удивлённая, девушка даже прянула в сторону и закрыла слегка отогнутую занавеску, чтобы её не заметили с улицы. Опомнилась: а если они пришли за ней по какому-то... колдовскому делу и теперь думают, как её отпросить?

Только начала сама продумывать, как отпроситься у Нины на пару минут, чтобы сбегать и узнать, почему волхвы сюда явились, как вдруг снова приникла к окну: оба старика поспешно сошли с дорожки и встали так, чтобы их с того её конца, с остановки, не было видно. Да ещё обернулись в ту сторону. Что это с ними?

Вернувшись к прежней позиции наблюдения, заинтригованная Алёна присмотрелась, а не идёт ли кто по той дорожке от остановки? Идёт. Женщина. Неряшливо одетая и чем-то знакомая. Не может быть! Марьямна?! Зачем она здесь?

В следующий миг, сообразив — зачем, Алёна бросилась от окна. Лишь бы не увидели!.. Но и оставаться в неведении не хочется... Спряталась ближе к краю окна, хлопая глазами на происходящее. А потом и вовсе рот открыла: укрывшиеся за заснеженными деревьями, волхвы степенно преградили Марьямне дорогу. Ка-ак она неслышно для Алёны орала и размахивала руками! Как старалась прорваться, внезапно разок юркнув сбоку от них! В ход пошли трости, которыми мужчины заставили-таки ведьму свернуть с её пути и отправиться восвояси.

— Алён, ты что? — изумилась Нина, подоспевшая к ней, чтобы указать на время и поторопить с перерыва. — Прячешься, что ли? От кого?

— Помнишь мужика, который у нас здесь на ступенях сидел? — еле удерживаясь от смеха, спросила девушка. — Его мать сегодня собралась прийти. Её только что увели, чтобы скандалов не затевала.

— А с чего она скандалить-то собиралась?

— Она думает, что я её сына... — начала Алёна и сбилась. — Ну, в общем... Она думает, что я его приворожила! — выпалила она, смеясь.

— Да не дай бог тебе такое сокровище! — фыркнула Нина, смеясь вместе с ней. Судя по всему, слово "приворожила" она поняла по-своему, в более расхожем значении. И, любопытная, выглянула в окно. — А где она? Тётка-то?

— Ушла уже, — вздохнула Алёна, утирая выступившие от смеха слёзы. — Да ну её, Нина, бабу Ягу такую!.. Пошли работать. Время-то обеденное вышло уже, да?

И они пошли работать. Впрочем, приблизившись к своему столу, где её ждали два заказа, Алёна нерешительно посмотрела на мобильный телефон. Звякнуть деду, чтобы узнать, как там и что с Марьямной? Или не стоит?

По здравому размышлению, поняла, что не стоит. Вспомнилось, по какой причине Василий жёстко приказал той: "Мама молчит!" И покачала головой: кажется, деда и Мироныч и в самом деле спасли её от скандала с Марьямной.

И вскоре вернулась мыслями к работе, через минуты непроизвольно улыбаясь, представляя, что работает в одном помещении с той, кто, сидя на лавочке прялки, прядёт свою шерсть.

Больше никаких ЧП до конца дня не случилось. Единственно — Алёна начала проявлять собственное нетерпение: приедет ли за нею сегодня Станислав?

И сама посмеивалась над этим нетерпением: обещал же!

В окно увидела, что машина медленно развернулась и ушла в сторону — к торцу, где Станислав всегда оставлял её. А когда выскочила из ателье и побежала за угол здания, Станислав уже шёл ей навстречу — причём как-то так, что Алёна, не сомневаясь, прибавила шагу — и оказалась в его объятиях. И он... подхватил её, прижал к себе и пару раз крутанул вокруг так, как будто она была маленьким ребёнком!.. Оба потом хохотали, добираясь до машины, и странное чувство, что они знакомы с детских лет, не пропадало, заставляя то и дело переглядываться и снова вспыхивать улыбками. Так что и времени терять не стали — нацеловались в машине вволю и всласть.

Темно. Везде снег, который — неизвестно ещё — останется ли, не растает ли. Фонари, светлые магазинные витрины, и девушка покачала головой, удивлённо глядя на улицы из машины.

— Начало ноября, а такое впечатление, что март!

— Сыро на улице — поэтому, — пожал плечами Станислав, поглядывая на неё с задорной усмешкой. Особенно на её рот с помадой, которую она на губах еле восстановила. Сам-то "свою", с неё взятую, протёр салфеткой

"Это для тебя сыро, а для меня весь день волшебный!" — решила Алёна и спросила:

— Мы куда? Домой?

— Домой, но ко мне, — отозвался парень. — Виталий Олегович сегодня собирает нас в группу. Дел, как ты помнишь, слишком много, и, кажется, я сейчас не слишком опасен для ребят. Поэтому мы снова вчетвером будем.

— О, мы снова с Егором и Алисой! — обрадовалась Алёна. И засмеялась. — Не думала о них, но, как выясняется, соскучилась. А по какому делу сегодня?

— Пока не знаю, — признался Станислав. — Старшие уже у нас дома, разбираются, какой группе какое дело давать. Виталий Олегович сказал, что для проверки возьмёт для нас какое-нибудь попроще.

— Что значит — для проверки?

— Хочет узнать, будет ли какая-нибудь навья тварь снова ко мне лезть.

— Обереги взял?

— И свои, и твой браслет.

Эйфория уходила, оставляя постепенную настроенность на деловой лад. Уже осторожнее и стараясь не показать личной заинтересованности, она спросила:

— Утром деда собирался к Марьямне. Что там у них?

— Расплели заклятие Васьки на ней. Долго работали. Уж очень заковыристым оказалось.

Алёна снова вспомнила два слова Василия и покачала головой: ничего себе — заковыристое! Какую ж силищу он вложил в эти слова, чтобы заклятие таким сложным обернулось?

Приехали, когда в квартире уже набралось достаточно народу. Алёна с трудом (смешинка в рот попала-таки!) заставила себя не смеяться при виде привычных двух столов, придвинутых друг к другу: на одном конце сидели Юрий Андреевич и старшие, другой облепили те из молодых колдунов, кто пришёл пораньше — например, сразу после учёбы или работы. А посередине, на стыке, пусто.

Дед сидел спокойный и задумчивый, в отличие от Катерины и Павла Ильича. Мироныч, кажется, запаздывал. Насколько Алёна знала деда, он уже выбрал дело для группы, а потому спокойно слушал тех, кто продолжал обсуждать присланные Чёрному Андрею просьбы о помощи.

Кто-то из ребят не успел забежать в кафе, как Станислав и Алёна, а потому сейчас с удовольствием угощался выпечкой Станиславовой мамы, нарезанные и выложенные на тарелках горячие пироги запивая чаем из выставленного на второй стол самовара... Егора ещё не было, зато при виде Алёны, благо в гостиную она вошла без Станислава, замахала рукой Алиса, тоже обрадованная встрече.

— Привет! Садись!

Она даже постучала по сиденью соседнего стула, чтобы Алёна не сомневалась, что её зовут именно присоединиться за столом.

— Привет! Ты давно здесь?

— Да нет, только что пришла. А ты?

— Меня Станислав привёз, — объяснила Алёна, с интересом разглядывая нарезанные пироги и прицениваясь, какой из них попробовать.

— Возьми этот, — предложила Алиса, кивая на ближайшую тарелку. — Он с яблоками — самый вкусный здесь. Тётя Лена печёт божественно.

— Тётя Лена — это... — не сразу поняла девушка.

— Ну да, мама Стаса и Романа. Вы ещё не познакомились?

— Как-то так... ну, её-то знаю, но не запомнила имени, — смутилась Алёна, вспомнив, что видела маму Станислава, когда тот лежал без сил в соседней комнате. Но не говорить же Алисе, что события вокруг так плотно закручены, что она не все нюансы успевает отслеживать, по-деловому говоря. Хотя с мамой Станислава надо бы в первую очередь поближе знакомиться. Да всё никак не получалось.

Но Алиса на её объяснения почти не обратила внимания. Её больше интересовало другое. Потому-то она с искренним любопытством спросила:

— А где вы были, пока мы с другими группами ходили?

— Помнишь марух? — вздохнула Алёна. — Ну, когда они сказали, что со Станиславом происходит? Мы пытались исправить положение, когда Станислав мог стать опасностью для нас всех. В группе — я имею в виду.

— И как? Исправили?

— Сегодня увидим.

— Слушай, а кроме Живы, какие ещё ты можешь сплести наузы? Мне Жива очень даже нравится!

— Легче мне у тебя узнать, чего именно тебе не хватает, — усмехнулась Алёна. — И тогда уже сплести целенаправленно.

Потом им пришлось шептаться: народ собирался, а делиться своими проблемами сразу со всеми черноволосой ведьме не хотелось. А потом прибежал Станислав, подсел к девушкам, но тоже ничего сказать не успел, потому как в дверях появился запыхавшийся Егор. При виде заклинателя Виталий Олегович встал, чтобы подойти к своей группе. Свободное место рядом нашлось. Поэтому, осведомившись, не голоден ли Егор (на что заклинатель серьёзно вытаращил на него и так круглые глазища и замотал головой), Виталий Олегович разгладил сложенную вчетверо бумагу и вполголоса, чтобы не мешать остальным, рассказал о новом деле. Дел, вообще-то, оказалось два — второе взято по привычке: если успеют быстро сделать первое, почему бы не заняться следующим?

— Я уже позвонил по телефону, указанному здесь. Проблема всё ещё имеется, никуда не ушла. Итак, началось всё с мальчика семи лет. Родители купили трёхкомнатную квартиру в расчёте, что и у них, и у сына будут отдельные комнаты. Через некоторое время выяснилось, что мальчик в своей комнате боится оставаться — особенно при выключенном свете. Привычная картина, да?

— Привычная, — подтвердил Егор. — Все страшилки в фильмах с такого начинаются. Ну, почти все, — поправился он.

— Полтергейст? — предположила Алиса.

— При полтергейсте люди никого не видят, зато двигаются вещи. А мальчик утверждает, что он видит тени. А предметы остаются на своих местах. Итак, я позвонил. Что имеем на данный момент? Мальчик спит в родительской спальне, а в его комнату даже родители боятся заходить — особенно в ночное время. Даже при включённом свете.

— Продали бы квартиру — купили бы другую, — пожал плечами заклинатель.

— Я сказал — родители боятся заходить в комнату особенно в ночное время. Но комната вызывает отторжение даже при дневном свете. Даже у тех, кто не знает, что эта комната активно не нравится мальчику. Риэлторы отказываются работать с этой квартирой. Так что продажа квартиры на данный момент проблематична.

— Ну и что — тени? — спросил Станислав. — Мальчик их только видит — из-за этого всё дело? Из-за страха перед ними?

— Боюсь, дело хуже, — покачал головой Виталий Олегович. — Мальчик первое время пытался жить в этой комнате, несмотря на свои страхи. И всё бы ничего, но родители вовремя заметили, что сын слишком быстро худеет. Повели к педиатру — тот назначил анализы. Картина опять-таки следующая: у мальчика анемия.

— Обалдеть! — ахнула Алиса. — То есть тени те — вампиры ко всему прочему?!

— Ни укусов, ни царапин, — добавил Виталий Олегович, — на парнишке нет.

Егор первым взглянул на Станислава, озадаченного так же, как и все они.

— Дело касается мёртвых и некромантии, да?

— Это мы можем выяснить, только приехав на место, — улыбнулся Виталий Олегович. — Ну что? Выходим?

И только тогда Алёна решилась задать и свой вопрос. До сих пор стеснялась, что она внучка волхва, старшего в группе. Вроде как на особом положении, что однажды ей Алиса и высказала.

— А родители эти тени видят?

— Нет.

— А другие дети?

— В заявлении об этом ничего нет.

— А мальчик... если он видит тени, он не... ну?.. — замялась Алёна. Даже для неё самой это предположение было диким.

— Ух, ты! — ошалел Егор от её незаконченного вопроса и взглянул на Станислава. — А что? Будет здорово, если он окажется твоим коллегой!

Тот хмыкнул, уже весьма заинтересованный.

— Некромантов или эктомантов мало по всему городу. Посмотрим, — лаконично решил он и поднялся первым. — Машина ждёт.

И они поехали по вечернему городу, который сиял снегами и сверкал сосульками, благодаря искусственному свету. И, насколько заметила Алёна, в некоторых жилых домах уже повесили электрические гирлянды, которые в окнах светились и переливались таким праздничным разноцветьем, что становилось легче на душе. Ничего себе — ноябрь.

А тяжёлых дум — хоть отбавляй.

Если бы Алёна не знала, что со смертью Чёрного Андрея на какое-то время приостановилась деятельность "семьи" по очищению города от навьей мелочи, то решила бы, что вся эта нечисть и нежить лезет из-за Станислава. Страшновато...

И видела она эту пачку бумаги — с просьбами помочь, которую держал Юрий Андреевич. Совсем не уменьшившаяся, хотя дела решаются. Сколько же ещё придётся ездить группам по домам...

— ...Что? — машинально переспросила она, уловив, что Алиса обращается к ней.

— Ты пробовала плести наузы против некромантских штучек? — повторила та.

— Пока нет, — улыбнулась девушка. — Но время будет — попробую.

— А у тебя материал с собой? — удивился Егор. — Ну, вот эти нитки?

— Тесьма. С собой — целая сумка причём, — уточнила, а потом фыркнула от удовольствия Алёна, переключившись с пессимистичных мыслей на любимое дело.

— Откуда?

— Я работаю в ателье, — напомнила девушка. — И мне спецом там заказывают тесьмы побольше, а поскольку заказывают скопом, то я её и выкупаю отдельно — ту, что в самом ателье не пригодится.

— По складским ценам! — сообразила Алиса.

— Конечно. И мне хорошо, и ателье не в накладе.

А сама подумала: "А ведь не зря спросили! Можно будет и впрямь сегодня же попробовать сплести такую наузу — причём не думая о её назначении, а просто глядя на те самые тени. Жутко интересно, что получится!"

— А плести трудно? — не отставала черноволосая ведьма.

— Научить? Прямо там? — откликнулась Алёна, и обе рассмеялись.

— А научи! Пригодится!

— Смотри! Сама напросилась! Только давай не сейчас, лады? Если завтра будет ещё дело — приходи пораньше: научи вязать первые узлы на то, что тебе хочется.

— Ух ты! — обрадовалась Алиса. — А тесьму самой приносить? У меня есть!

— Приноси! Места много не занимает — посмотрим, что сгодится.

Сидевший сбоку Егор хитровато покосился на девушек. Перехватив его взгляд якобы равнодушный, Алёна догадалась, что и он бы не прочь научиться любопытному и полезному в колдовской деятельности занятию.

Заранее предупреждённые звонком Виталия Олеговича, хозяева "нехорошей" квартиры ("А ведь термин уже!" — вздохнула Алёна) встретили их на площадке своего этажа, и мужчина, высокий и сам худущий, словно недоедавший несколько дней, провёл их в детскую комнату. Детской её всё ещё можно было назвать, потому что в ней оставалась не только детская мебель, но и игрушки, и детские книжки, при виде которых Алёна с трудом подавила желание взглянуть на Станислава.

Виталий Олегович осмотрел помещение.

— А где сам мальчик? — спросил он. — Он боится сюда заходить? Может, постоит на пороге и покажет, где именно он видел тени?