| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— То-то и оно! — дядюшка торжествующе вытянул вверх указательный палец. — Голова была распечатана! Следовательно, Тезариус — на свободе...
— Священника тоже вы убили? — пододвигаясь поближе ласково спросил комиссар.
— Не-ет! — отпрянул от него дядя Винки. — Нет...
— Убивший священника, охотился за Камнем... — подал голос Макс Линд. — У кого Камень — тот и убийца.
— Кстати, вы — последний, кто видел его живым! — радостно спохватился дядя Винки.
-У меня — железное алиби... — улыбнулся журналист.
— Знаем мы ваше алиби! — фыркнул дядя Винки. — И вообще: вы сами-то, кто таков будете?.. А?!
Но журналист нахально пропустил его вопрос мимо ушей.
— То-то я все не мог понять, — радостно воскликнул он, как человек, разрешивший долго мучавшую его загадку, — почему мои датчики все время показывали присутствие пришельцев Извне! Ведь в жилах большинства Гилленхартов течет на самом деле кровь агила — существа, отличного от человека... Потомок же настоящего барона здесь только один!
— Интересно узнать, кто? — ледяным голосом спросил Папа.
— К сожалению, дорогой Виктор, — не вы... Я, конечно, ни в чем вас не упрекаю, — упаси Боже! — отмахнулся Линд. — За давностью лет это уже не имеет значения, — предъявлять юридические претензии вам никто не станет... — тут Линд усмехнулся. — А доказывать ваше неземное происхождение, сами понимаете, — довольно сложно... Но я позволил себе наглость покопаться в корнях генеалогического древа. Ветвь, ведущая свое начало от Аньес, — вот истинное продолжение рода! И... насколько мне известно, здесь присутствует только один человек, кто имеет полное право носить сию благородную фамилию, а именно — Каггла фон Гилленхарт...
Повисла неловкая тишина. Лицо хозяина Замка запылало...
* * *
* * *
* * *
* * *
**
... Каггла не слышала последних слов нахального журналиста. Пользуясь тем, что домашние и гости заслушались рассказами Коротышки и Папаши Дю, она незаметно покинула гостиную. Длинными переходами горбунья пробралась к гостевым комнатам. Перед дверью, ведущей в покои сестер Амстьен она замялась: комната была заперта.
— Эх, сюда бы сейчас Рио ... — пробормотала она, вспомнив, как ловко племянница проникла в логово дяди Винки.
Подергав ручку, она несколько раз безуспешно толкнула дверь плечом. Безрезультатно... Отступив, она торопливо огляделась в поисках чего-нибудь подходящего.
Темный прямоугольник дверного проема беззвучно раскрылся — она увидела звезды в окне напротив.
— Заходи... — прошелестел тихий бесцветный голос.
— Кора?! — вздрогнула от неожиданности горбунья.
На фоне звездного окна обрисовался угольно-черный силуэт человека. Молча, он качнулся в сторону.
Каггла медлила.
— Не бойся... — в комнате вспыхнул маленький ночник. — Заходи. Я знаю, что тебе нужно...
Глубоко вздохнув, художница перешагнула порог.
Кора сидела в кресле. Бледная, усталая, совсем не похожая на прежнюю очаровательную красавицу...
— Я отдам тебе то, что ты ищешь... — тихо сказала она, глядя куда-то в пространство. — А ты позволишь мне спокойно исчезнуть отсюда...
— А что я ищу? — на всякий случай насторожилась Каггла.
Вместо ответа Кора указала на журнальный столик. Там, на подстилке из мягкой выделанной кожи, лежал невзрачный камень.
— И еще — вот это... — она протянула горбунье маленькую, грубо вырезанную фигурку из дерева. — Это — Красавчик...Его можно оживить... правда, настоящим человеком он уже не станет. Но будет не хуже, чем был...
— Зачем твоя сестра охотилась за мной? — спросила Каггла.
— Сестра?... — едва заметно улыбнулась Кора. — Она была мне матерью...Ее звали Кирия.
Каггла ощутила легкое покалывание в кончиках пальцев. Вытянув вперед руку, она посмотрела на свою кисть: там мерцали голубоватые искорки...
— Да... — кивнула головой Кора. — Именно это. Дар создавать Порталы... После гибели Акры она долго скиталась, пока не встретила посланника нигильгов. Он предложил ей выгодную сделку... Когда Кирия явилась в Замок, агил узнал свой собственный голос — и взбесился... Это было на руку моей матери: она превратилась в рыцаря и сразила барона на рыцарском турнире. Она же выпустила дух Тезариуса — демон и ведьма заключили перемирие... Им нужен был замок, как связующее звено между этим миром и другими мирами. Один хотел власти... Другая... У нее были свои планы... В результате у них ничего не получилось — они не смогли договориться. А заветный дар достался маленькому сыну Аньес — мальчик просто коснулся рук умирающего, когда того привезли домой после злополучного состязания... Дар или проклятье — кто теперь разберет? — ведь агил заполучил его от демона, вселившегося в него! — но оно переходит в вашем роду по наследству...
Каггла взяла камень и завернула его в замшу.
— Думаю, не мне решать твою судьбу... — сухо сказала она.
— Нет! — улыбка Коры стала ярче. — Именно тебе. И ты поможешь: выведешь меня за ворота Замка. Самой мне не вырваться из ловушки — Смотрители установили защиту...
— Еще чего!.. — фыркнула горбунья.
— ... иначе ты не узнаешь, как оживить Красавчика...
Каггла растерялась.
— Решай быстрее! — почти грубо сказала Кора. — Если сюда доберутся Смотрители...
Но Каггла продолжала колебаться. Тогда Кора поднялась со своего места и пристально посмотрела ей прямо в глаза:
— Хочешь, чтобы меня живьем сожгли на костре? — жарко выдохнула она. — Хочешь этого?!
— На костре?... — удивленно пробормотала Каггла. — Что ты такое говоришь! Мы же цивилизованные люди...
— Эта история — не для людей... — печально покачала головой Кора. — И они — не люди...
* * *
* * *
* * *
* * *
**
... Господин Торокара с раннего утра был в отличнейшем настроении. За окном его роскошного гостиничного номера шумел праздничный город — сегодня начинался Карнавал. Но вовсе не это обстоятельство заставило его мычать веселый мотивчик во время бритья. Просто все складывалось очень удачно...
"Вовремя подвернулась эта глупая ведьмочка!" — думал он, намыливая подбородок. "Как нельзя более кстати!.. Если бы не она, черт бы знает, сколько еще проторчал Дракон в Замке...Ха! — вот уж не думал, что старый ящер окажется таким сентиментальным! Отдать глаза какому-то человеческому мальцу, зная, что в этом случае сам он долго не протянет!.."
Промокнув лицо пушистым полотенцем, он придирчиво посмотрел на себя в зеркало.
"Сегодня же скомандую юристам, чтобы нажали на Гилленхарта — пусть подписывает закладную на Замок..."
— Теперь это уже не нужно... — сказало отражение в зеркале.
— Почему, мой господин? — подобострастно спросил Торокара.
— Замок остался без защиты... Мы и так его возьмем! — и отражение рассмеялось. Синхронно с ним засмеялся и Торокара.
— Я потерял много времени... — недовольно сказало зеркало. — С тех пор, как это чудовище, потеряв зенки, умирая, притащилось в Замок и укусило жену тогдашнего хозяина Лостхеда. Сколько же прошло лет? Триста? Четыреста?... Ну да неважно...Вселившись в ту женщину, он спутал мне все карты, — но уж теперь-то будет по-моему!..
— Да, господин Тезариус... — кланяясь, проговорил Торокара. — Да, мой повелитель!..
Протянув к зеркалу руку, он положил ладонь на запотевшую поверхность. Отражение сделало то же самое, и когда их пальцы соприкоснулись, оно исчезло.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
.... Шумная площадь перед Ратушей была запружена народом. Тысячи людей с нетерпением ожидали сигнала к началу празднества.
Сквозь эту толпу, отчаянно работая локтями, пробирались двое — рыженькая девочка и маленькая горбунья с удивительно синими глазами.
— Но что мы скажем им? Что?! — в который раз уже спрашивала девочка. В ее голосе звенели слезы.
— Мы... скажем, что он — вор... — задыхаясь от быстрой ходьбы, говорила горбунья. — Вор и чернодел...
На городских стенах ударили пушки. Полдень...
Музыка, шум, гам... Улыбающиеся лица, воздушные шары, конфетти, гирлянды, цветы — все сплелось перед глазами девочки в яркий красочный круговорот. Последним усилием она раздвинула плотно стоящие спины у самых ступеней Ратуши.
— Мы не успели!.. — завопила она: из огромных, белых с позолотой, дверей Ратуши показались мэр, несколько его помощников, еще какие-то солидные люди, — а впереди всех шел Торокара.
На груди у него болтался на блестящей цепочке темный шарик. Если бы могли, люди, ждавшие у подножья лестницы, разглядели бы в темных глубинах этой подвески миниатюрную копию Замка Лостхед. Еще пару часов назад Замок спокойно стоял на своем месте, пока не явился этот ужасный человек, и, щелкнув пальцами, не пробормотал черное заклинание. И теперь Замок, и те его обитатели, что оказались в тот момент внутри, стали пленниками Торокары.
Злодей поднял руку, призывая собравшихся к тишине. Повинуясь его чарам, на площади стало тихо, — лишь громко ворковали голуби на крышах...
— Не слушайте его!. .— выкрикнула Рио. Но ее протест тут же погасила чужая воля — и она онемела.
Со ступеней Ратуши полились медленные тягучие слова древнего заклятья. Разом застыв на месте, люди с трепетом внимали его звукам. Холодное оцепенение обволакивало их души, заставляя сжиматься, замирать и подчиняться власти говорившего... Музыка оркестров захлебнулась на полуслове и гнетущая тишина подмяла под себя летнее утро. И только невесть откуда появившиеся вороны на деревах зловеще каркали в ответ на падающие в безмолвие тяжелые слова, точно поддакивая...
Мэрион чувствовала, как гаснут мысли, деревенеют руки и ноги, исчезают цвета и все становится серым, — и из последних сил вытащила из кармана маленький мешочек. Тот самый, что сестра купила у тьетля ей в подарок ... Потянула за шелковый шнурок...
И ничего не случилось. Вороны продолжали каркать...
Только от выпуклой башни колокольни отделилась какая-то бесформенная серая тучка. Порхая как бабочка, — вверх-вниз... зигзаг... вниз — вверх...зигзаг — забавница подлетела прямиком к Ратуше. И все увидели, что это — слон. Только очень круглый и с крылышками... Весело протрубив, летун заложил крутой вираж и, пролетая над колдуном, уронил здоровенную лепеху... "Бомба" со смачным шлепком угодила точнехонько в голову новоявленному фюреру...
Облепленный с головы до ног болотного цвета жижей, Торокара сбился, закашлялся... По очнувшейся толпе покатился смех. Вспугнутые вороны разом поднялись в небо и с тревожным клекотом унеслись прочь, бесследно растаяв в голубой выси...А мощная и неудержимая как цунами волна смеха, нарастая, захватывала все новые и новые ряды... Гомерический хохот поднялся над площадью, — и наваждение прошло!
Кто смешон — тот не страшен...
* * *
* * *
* * *
* * *
**
...— Брат Або... простите, отец Себастьен, нарочно или случайно уничтожил пост Смотрителей Времени, что располагался в Обсерватории... Поэтому, видимо, Кирия и приняла его за Тезариуса. Теперь потребуется несколько лет, чтобы восстановить защиту...
Макс Линд и Каггла медленно шли по Набережной.
— ... Долина станет местом повышенного внимания... э-э... так называемых потусторонних сил, — говорил журналист. — Она и раньше -то была слабым звеном в цепи обороны Прощеного мира...
— Почему вы нас так называете? — перебила художница.
— В память о Распятом... — чуть помолчав, ответил Линд.
Каггла бросила взгляд на темный шарик, висящий на цепочке, обвитой вокруг ее запястья.
— А как же быть с Замком? С моими родными?
Макс Линд остановился. Каггла по инерции ушла немного вперед.
— Если я предложу вам их жизни в обмен на ... Камень? — тихо сказал он ей в спину.
Она тоже остановилась и резко обернулась:
— А я могу вам верить?!..
— А у вас есть выбор?! — жестко парировал Линд. — Впрочем, конечно, есть... Как у всех...— и вздохнув, добавил чуть мягче: — Я — простой охотник на ведьм... Но я знаю того, кто получив эту вещь, вернет ваших близких...
Помедлив, Каггла открыла свою сумочку:
— Вот... — глядя ему прямо в глаза, протянула она замшевый сверток.
Он взял его и небрежно засунул в карман. Вещь была довольно объемная, но Каггла заметила, что карман его пиджака нисколько не оттопырился.
— Смотрите... — сказал он ей, вытягивая руку.
На его раскрытой ладони появились большие песочные часы голубого стекла, отделанные серебром. Только вместо песка там порхала одна-единственная искрящаяся снежинка. Она мерцала какое-то время, а потом — исчезла.
— Вот и конец этой истории!.. — весело сказал он и разбил часы о гранитный парапет. — Мы — успели... И знаете, что самое замечательное?..
— Что?.. — машинально переспросила женщина, глядя на сверкающие осколки.
— Ваш выбор...
Закатное солнце огромным красным шаром уходило за темные пики леса. От речной воды потянуло прохладой.
— Мне пора... — сказал он просто, будто торопился домой к ужину.
Повинуясь какому-то наитию она провела в воздухе рукой, обрисовав невидимую дугу и пространство в очерченном овале засветилось зеленым.
— Спасибо! — улыбнулся он. Шагнул в просвет — и исчез...
* * *
* * *
* * *
* * *
**
... Над меловыми скалами, сторожащими берег, парили чайки. Их резкие насмешливые голоса перекрывали порой неумолчный шум прибоя и ветра. Среди нагроможденья белых камней внезапно появилось в воздухе зеленоватое свечение и оттуда возник человек. Но чайкам не было до него никакого дела: людям — землю, птицам — небо...
Подойдя к самому обрыву, человек достал из складок одежды небольшой сверток, немного помедлил, а потом, сильно размахнувшись, швырнул его в пенное кружево кипящих волн. Из-под ног посыпались вниз мелкие камешки и он торопливо попятился назад. Но не ушел...
Глубоко вздохнув, человек окинул взглядом белые скалы: когда-то именно отсюда он пустился в погоню за маленькой неразумной ведьмой, что поддалась на посулы Нигильгов. С тех пор выросли и уже состарились деревья когда-то сожженной дотла Долины, ушли в землю и поросли травой развалины погибшего Города, чье имя сохранили только легенды... И вот он снова здесь. Но кто он теперь: палач, которому нечаянно достались последние слова Великого магистра тамплиеров? Бог-неудачник?.. Великое ничтожество, ослепленное собственной гордыней? Или всего лишь забытый чародей из старой сказки? — разве что только Повелитель Драконов узнает его по рубиновому кольцу ... Прошлое сгорело вместе с темной половиной его души в Башне Забвения — и он хотел начать все сначала...
Раскинувшаяся перед ним бескрайняя морская ширь завораживала взгляд игрой цвета. Он застыл на месте, снова и снова изумляясь величию Гения, создавшего такую немыслимую красоту ... Ветер дул ему в лицо, донося мелкие брызги, глаза слепило солнце, а он все стоял и смотрел, наслаждаясь звуками, запахами и красками, и чувствовал как нисходит давно забытое ощущение радости и восторженного благоговения: что бы ни происходило в этом мире — все правильно, все — по мере...
Крики чаек вывели его из задумчивости. Он в последний раз окинул взглядом океанскую равнину — вплоть до горизонта, помахал птицам рукой — линии на его ладони вспыхнули багровым — и развернувшись, зашагал прочь...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
