Закон притяжения

— Дыши!!! — рявкнул на меня голос Вольфа. Но он ли это был, я не знала. Только что уже обозналась, и теперь боялась верить собственным ушам. — Дыши, Петра!

— Дышу... не кричи, — с трудом протолкнула первую порцию живительного воздуха и закашлялась. — Дышу...

Сквозь пелену, застилавшую глаза, разглядела, склонившегося ко мне мужа. Значит, всё-таки он...

— Петра, посмотри на меня... Хорошо...

— А где он? — продышавшись, обвела ванную глазами.

— Не знаю, кого ты имеешь в виду, но кроме нас здесь никого нет, и не было, — в голосе Вольфа звучала тревога.

— Да?.. — попыталась дать оценку случившемуся со мной... утоплению, но умного в голову ничего не лезло. — А ты здесь давно?

— Петь, мы с тобой вошли в ванную вместе, — муж всё так же озабоченно смотрел на меня. — Ты разделась и легла в воду. Я лишь отвернулся, вынимая полотенце из шкафчика, поворачиваюсь, а ты барахтаешься в воде так, как обычно тонут...

— Хлор! Это я что, заснула, что ли?.. — уставилась на него удивлённо. — Присниться же такое!

— И что тебе приснилось? — подозрительно вопросил Вольф. — Или, кто?

Я виновато шмыгнула носом и призналась.

— Гораций... Но сначала мне приснился твой голос. Ты говорил, что соскучился.

— Это тебе не приснилось. Я тебе это говорил на самом деле. А ты просила не оставлять тебя одну. Петь, а он что, имеет на тебя какие-то виды? — осторожно поинтересовался муж.

— Нет... Всё, что он себе позволяет, это называть меня 'моя королева'. Не понимаю, как могло ТАКОЕ присниться?..

— Ты просто устала... — Вольф поцеловал меня. — А он был с тобой все эти дни, и последствия пси-удара сказываются... Я горжусь тобой, моя метательница булыжников. Ну что, ванну принимать будешь или нет? Я тебе спинку потру.

— Только спинку? — похлопала я глазками.

— Всё, что захочешь, — пощекотал он мне ухо своим дыханием.

— Заманчивое предложение...

Поплескаться в ванной хотелось подольше, но отпущенный нам час стремительно подходил к концу. На то, что бы одеться, времени много не требовалось. Особо наряжаться, что бы великосветской дамой выйти к столу, я не собиралась. Но вот высушить волосы... Не идти же на королевский обед с мокрой головой, в самом деле! И фен куда-то запропастился. Я решила позаимствовать его у Хлои, и, не задумываясь, переместилась в её ванную комнату. Взяла фен и собиралась сообщить хозяйке, что одолжилась у неё на время, но голоса, доносившиеся из гостиной принцессы, остановили меня. Хлоя вела беседу с... Вилдой. Почему подруга привела эту женщину в свои покои, я не понимала. Не думаю, что во дворце не нашлось свободных гостевых комнат. Но обрывок фразы, сказанной Хлоей, меня очень сильно удивил.

— ... и надо быть слепой, чтобы не видеть, как он к Вам относится!

— Он меня презирает, — возразила Вилда, но как-то вяло.

— Он это Вам сам сказал? — настаивала Хлоя.

— Нет... но... Как Вы не понимаете, Ваше Высочество, что я его тогда предала! Отказалась от своего счастья, и он, все эти десять лет...

Я не стала слушать душевные излияния Вилды и комментарии к ним Хлои. Безусловно, фразы, выдернутые из контекста, иногда могут сыграть злую шутку с тем, кто нечаянно их услышал. Вот я и не хотела делать какие либо выводы из части их разговора. Во-первых, у меня времени было в обрез. Во-вторых, я верила, что подруга не может плести интриги за моей спиной. В-третьих — Вольф мой! МОЙ!

Я вернулась к себе, стараясь не выдавать своих душевных терзаний, касающихся присутствия в нашем, таком близком окружении, госпожи Фармазотти. В конце концов, ревность — ниже моего достоинства! И Вольф не должен об этом даже догадываться... Но, как же мне больно!

Высушив волосы и уложив их заклинанием Хлои, отправилась в гардероб. Кое-что из моей одежды осталось тут со времён отбора. С удивлением обнаружила косуху и розовую юбку — пачку. Представила реакцию высокого общества, приглашённого на обед, если я явлюсь в этом наряде и злорадно похихикала. Точно решат, что Лотар всё-таки повредил мне мозги. А братец Жорик скажет, что навредить маркиз мне не мог, так как такие мозги у меня от рождения... А Вилда будет удовлетворённо улыбаться, демонстрируя безупречные манеры.

Нет уж, такого удовольствия я ей не доставлю! Пусть я буду выглядеть усталой, с тёмными кругами под глазами, но я буду элегантной.

Изумрудное платье, в котором я выступала, демонстрируя свои таланты, тоже оказалось в гардеробе. Я надела его, критически осмотрела свою фигуру в зеркале, и нашептала капельку любимого парфюма.

В комнату вошёл Вольф и замер на пороге гардероба, оценивающе глядя на меня.

— Петь, мне так нравится это платье, — глаза с золотыми звёздочками обволакивали меня любовью и счастьем, — почти также, как серебристое, с открытой спиной.

— Шалунишка... — стрельнула на него обещающим взглядом. — Сударь, Вы не окажете мне честь, сопроводив на королевский обед?

— Я сам собирался предложить Вам это, леди. Прошу! — он подставил мне локоть и чуть склонил голову влево.

Боги, как я его обожаю!

В малой королевской столовой собрались практически все приглашённые господа и дамы. Гости выглядели просто и изящно. Все, кроме Селены. Она, разумеется, тоже выглядела замечательно. Её бирюзовое платье подчёркивало цвет глаз, но... это снова был морок! А под ним угадывался простой брючный костюм.

Вольф заметил моё пристальное внимание к наряду Ленки и прошептал.

— Она не заморачивается по поводу своих платьев... Только не бери с неё пример!

— Почему? Такая экономия средств... и времени.

— Да. Но у неё всегда платья под горло...

По моей шее пробежали его пальцы, вызывая приятную дрожь.

Ах, вот в чём дело? Да уж, Алекс, действительно, не может дотронуться до нежной кожи своей невесты. Но его, по-моему, это не напрягает.

Кроме участников драматических событий, на обед были приглашены, или нагло напросились, Ванесса и Джордж, которые не преминули подойти к нам, и переброситься парой слов. Ванесса сообщила, что всегда знала и верила в наш успех. А вот Джордж начал с претензий.

— Как ты могла пойти без меня? Одна, такая слабая, беспомощная, беззащитная?! — Вольф попытался ему что-то возразить, но Джордж не позволил ему ни слова вставить в свой монолог. — Молчи! Я знаю её семь, нет, восемь лет! Она всегда притворяется бесстрашной, но на самом деле всё время трусит, как заяц. Окружающие думают, что ей всё по плечу, а она дрожит от страха, но пытается доказать свою смелость! Я весь испереживался, чуть не поседел... Петра, пообещай мне, что в следующий раз...

— Следующего раза не будет, — обрадовал его Вольф.

— Ты думаешь? — с серьёзной физиономией вопросил водный братец, после чего они с моим мужем дружно рассмеялись.

— Охламоны... Давно я вас фенолфталеином не стращала! — Они продолжали смеяться, привлекая к нашей группе всеобщее внимание. — И совсем я не трусиха! — заявила гордо.

— В том то всё и дело, — серьёзно подтвердил мои слова Джордж. — В противном случае, ты обратилась бы к друзьям за помощью и не отправилась, дьявол знает куда, в одиночестве!

— Я взяла с собой хранителя... точнее, он меня вынудил, но...

— Хранителя? Это который потом, — Джордж изобразил замысловатый жест, который должен был обозначать обретение плоти, — стал человеком?

— Угу.

— А дама?

Мы дружно повернулись в сторону Вилды. Она была в своём бордовом платье, которое выглядело несколько музейным, рядом с современными нарядами. Это её смущало, и она старательно пряталась за спину Кельса. Он что-то нашёптывал ей через плечо, но женщина лишь хмурилась и старалась не смотреть по сторонам.

Чего так переживает, спрашивается? Вполне достойная одежда. Не меховое бикини же, в самом деле!

— Это Вилда и Кельс, последние, оставшиеся в живых, — от этих слов меня передёрнуло, — члены легендарной группы Пентагерон.

Джордж тихо присвистнул.

— А остальные? Погибли?

— Двое погибли при эксперименте, а третий вон сидит, рядом с Алексом. Точнее, сидит его тело, которое теперь принадлежит Горацию, а сам Лотар стал рыцарем — хранителем, — подробно изложил Вольф.

— Забавный парень, — высказал своё мнение Джордж.

Гораций действительно выглядел необычно. Особенно, если принять во внимание то, что мы привыкли видеть на этом надменном лице лишь презрение ко всему и вся. А сейчас выражение его физиономии словно говорило: 'Одинокий мужчина ищет любви, ласки и чего-нибудь пожрать!'.

Я помахала ему рукой, а он открыл рот от удивления, переводя недоумённый взгляд с меня на Вольфа.

Не признал, что ли? Ну конечно, привык меня видеть то в студенческой форме, то в походной одежде. Я что, так сильно меняюсь, когда одеваю платье?

— Хранитель тебя не узнал, — подтвердил мои догадки муж. — Идём, я тебя ему торжественно представлю.

Но замыслам Вольфа не суждено было сбыться. В столовую бодрым шагом вошёл папа король Бернард, в сопровождении Алеарда, Хлои и Иеронима, и снова всех поприветствовал.

— Господа, рад всех видеть и счастлив принимать вас, живых и здоровых, у себя во дворце! Попрошу господина Иеронима представить всех гостей друг другу, так как не все знакомы.

Королевский маг церемонно поклонился монарху и начал перекличку, ибо выглядело это именно так. Хорошо, что гостей было не так много, а то бы мы захлебнулись слюной, так как обслуживающий персонал принёс горячие блюда, которые источали жутко аппетитный аромат. Хотелось плюнуть на правила этикета и наброситься на отбивную, которую положил мне на тарелку, сияющий, как праздничная гирлянда, Гант. Я кинула на парня благодарный взгляд, стараясь не вдыхать запах еды.

Когда же Иероним закончит это издевательство? Сам, поди, сегодня завтракал, и второй раз завтракал... А на несчастного Горация уже смотреть невозможно! Он же сейчас кусок свинины левитировать научит...

— Угощайтесь, господа! — радушно провозгласил король и поднял бокал с вином.

Пить пока не буду, а то на голодный желудок так по мозгам вдарит, что второго за день покушения моя голова, боюсь, не выдержит! Надо Горация предупредить... Поздно! Дорвался... Как бы не напился с радости в зюзю?

Самыми голодными оказались мы с Горацием и Вольф. Иероним рассказал, что как только мой муж узнал, что я не успела пройти в портал, то забыл обо всём, отказался от еды, и принялся за расчёты....

Об этом — подробнее.

Телепортировавшись к порталу, команда беглецов обнаружила, что мы с Рамиро где-то застряли. Но, уговор есть уговор. Они неторопливо направились к выходу из этого мира, поминутно оглядываясь, пока не заметили, что их догоняют. И догоняем не мы с маркизом, а другой маркиз с отрядом воинов. А потом Селена увидела у самого леса нас и сказала, что я приготовилась снова телепортироваться. Посоветовавшись, они решили не вступать в бой со стражниками Лотара, так как портал закрывался, и применение магии могло негативно повлиять на этот процесс. А оружие было только у Селены. Только, в крайнем случае, если будет безвыходная ситуация, решили они оказать сопротивление. Вольф и Алекс прикинули расстояние до портала, отследили момент моего перехода и рванули к спасительному мареву. Энергетический удар при схлопывании портала оглушил и беглецов, и тех людей, кто в этот момент был рядом со створом в нашем мире.

Очухался от удара Вольф минут через тридцать, будучи уже перенесённым в лагерь. И первое, что он спросил:

— Все?

— Один лишний, — успокоил его Кур-олис.

В этот момент возникло первое непонимание. Ведь здесь, в родном мире считали, что вернуться должно четыре человека, а пришло пять. А Вольф подумал, что Лотар всё-таки в последний момент последовал за ними.

— Как Петра? — был его второй вопрос.

— Я её не видел, — сообщил Кур-олис, но тут же попытался успокоить взволнованного Вольфа. — Девушек отнесли в другой шатёр. Сейчас пойду, узнаю, как у них дела?

Но Сарториус почувствовал неладное и, не взирая на протесты хиппов, сам отправился проведать жену. Вот тут и выяснилось, что, ни я, ни Рамиро, ни, тем более, Лотар домой не вернулись.

В лагере начался переполох. Хиппы, не веря в такой печальный исход и потерю своей королевы, отправились чуть ли не просеивать песок рядом с порталом, надеясь отыскать мою тушку. Иероним с внуком изучали остаточные поля, пытаясь определить, как скоро можно попробовать опять открыть портал? Вольф засел за расчеты, вычисляя коэффициент преломления для использования эм гэ тэ в межпространственных перемещениях. Он так бы и сидел над формулами, если бы Кельс не предложил всё-таки попробовать пентаграмму, ссылаясь на данные, полученные Иеронимом и Алексом. Тонкая, едва зарубцевавшаяся ткань между мирами вселяла надежду.

Вольф послушался совета и отправился чертить знак, в который мы так удачно переместились.

— А вы какую пентаграмму использовали, — заинтересованно уточнил Гораций, — внутреннюю или внешнюю?

Дружное молчание ваятелей магических знаков заставило нас занервничать. Мы переглянулись с Горацием. Вольф переглянулся с Кельсом. Потом мы, ничего не понимая, посмотрели друг на друга. Остальные гости молча наблюдали за нашими переглядываниями.

— Что ты имеешь в виду, когда так ранжируешь пентаграммы? — наконец высказался Кельс.

— Ничего, — растерялся бывший хранитель. — В тетради Лотара было два рисунка. Одна пентаграмма внутренняя... Мы с Петрой так решили... Там написано 'внут'... и 'внеш'... А что?

— В энциклопедии таких надписей нет! — сообщил парамедик.

— Хлор! — прокомментировала ситуацию Хлоя и, кажется, Жорж.

Я и Кельс одновременно выскочили из-за стола и кинулись в свои комнаты за доказательствами своих слов.

Через пять минут мы с удивлением сверяли первоисточник с конспектом. Действительно, в энциклопедии слов 'внут' и 'внеш' не было. Зато там присутствовали некие знаки, которые Лотар расшифровал таким образом. Рядом с рисунками пентаграмм имелись кружки со стрелками. Только в первом случае стрелка была направлена в центр круга, а во втором — наружу.

— Боги, какие мы кретины... — схватился за голову Кельс. — Столько лет иметь перед глазами способ вернуться домой...

— О чём ты, Кельс? — Вилда схватила его за руки, заглядывая в глаза.

— Всё было так просто... Посмотри сюда, — он ткнул пальцем в кружки, — это же элементарно! Лотар подсознательно расшифровал эти знаки, но сам этого не понял! Мы-то думали, что одна пентаграмма на выход, другая на вход! А оказалось, что одна — для перемещений в одном пространстве, а вторая — для путешествий по мирам!

— И мы тогда перепутали заклинания, — еле слышно прошептала Вилда.

Из её глаз потекли слёзы. Горькие слёзы разочарования и потерь.

Я тоже была в шоке. Получается, что парни тогда погибли по нелепой случайности, а не из-за трудности использования древних магических знаков. Пентаграмму они начертили внешнюю, а заклинание прочитали для внутренней, вот и компенсировали своими жизнями нехватку энергии для переноса в другой мир... Какая жуть!

— Нет нам прощения, — продолжал сокрушаться Кельс.