У причала в Чужом Городе было пустынно, местность выглядела еще более заброшенной, чем возле Старого Причала у Западных Ворот. Видно, одна я непутевая, плохо переношу демовэйвы, а другие жители ими охотно пользуются, от того и причал пуст. Надпись на мониторе сообщила, что кораблик будет готов к отплытию через три дня. Опустился трап. Памятуя о предупреждении админа, я надвинула капюшон на глаза, чтобы не привлекать внимания, и, пользуясь карманной электронной картой города, отправилась искать гостиницу, Несмотря на полдень, прохожих на улицах почти не было. Налетевший ветер метнул мне в лицо ворох мятых бумаг, опавших листьев и мелкой пыли, и я долго протирала глаза.
Гостиница "Деморада" — красивое семиэтажное здание с лепкой, башенками и балкончиками, стояла высоко на горе. Мне пришлось довольно долго подниматься по извилистой, выложенной булыжниками, дороге. В холл я вошла, уже совсем запыхавшись. Дверь распахнул юный портье в темно-синей форме с золочеными пуговицами и фуражке — он был так красив, что от него нельзя было отвести глаз. Красавец с поклоном пропустил меня в богато убранный холл, и я с любопытством рассматривала дорогие ковры, аквариумы с диковинными рыбами, инкрустированные столики и вазы с цветами. В холле никого не было, кроме невысокого рыжеватого господина — он сидел на диване, уткнувшись в ноутбук, время от времени, поднимал глаза, бегло оглядывал все уголки холла и опять прятал лицо в монитор. Я сразу подумала, что он похож на сыщика.
— Ваше имя? — осведомилась бледная вертлявая дама у стойки. — На сколько дней изволите у нас остановиться?
Я назвала имя и сообщила, что я здесь на три дня.
— Оплата вперед.
Когда я отсчитала нужную сумму демонет, кошелек стал значительно легче. Дама удовлетворенно кивнула, и подала мне ключ со словами:
— Седьмой этаж, номер семьдесят восьмой, прекрасный вид на город, будете довольны.
Я подумала, что номер четный, значит, Ахх не явится, он как— то хвастался, что все нечетные номера гостиниц принадлежат ему. Рыжеватый, похожий на сыщика, мужчина, вошел в лифт вместе со мной. Вид у него был скучающий, он зевал, прикрывая рот ладошкой, но я заметила в зеркале, что он бросил на меня острый взгляд. А когда я вышла на седьмом этаже, то он высунул голову из лифта и смотрел куда я направляюсь. Для сыщика он слишком неосторожен. А может, он и есть один из тех небезопасных незнакомцев, о которых предупреждал админ? Да, пожалуй, компаньон мне здесь не помешал бы. Надеюсь, он прибудет вечером, как и было обещано.
Номер как номер: огромная, занимающая полкомнаты кровать, зеркало на полстены, холодильник— бар и балкончик, с которого открывался великолепный вид на Чужой Город. Цветные крыши, кривые улочки, листва всех оттенков — от нежно-желтого до багрового — будто причудливый вышитый узор. Середина осени... В вазе стоял букет астр. Астры -мои любимые цветы— мой день рожденья в середине осени и мне всегда дарили астры. А в саду у Назара наверно нет осенних цветов — ведь там царит середина лета.
Распаковывать особо было нечего, усталости от дороги не ощущалось, и я решила пойти в город — осмотреться и поесть, а вдруг в процессе найду кого-нибудь подходящего кулинара. Честно говоря, мне очень хотелось отличиться и найти нужных людей для админа — он так верил в меня!
Я спустилась на первый этаж. Через стеклянную дверь ресторана я видела официантов, снующих среди застеленных белоснежными скатертями, столиками, но у меня не возникло никакого желания туда войти. Рыжий тип сидел в холле, как и раньше. Он глянул на меня украдкой, затем снялся со своего диванчика и тоже направился к выходу.
Я спустилась с холма, прошла через сквер и тут обнаружила, что тип следует за мной. Я ускорила шаг, он тоже пошел быстрее. Когда я останавливалась, он тоже тормозил и делал вид, что рассматривает витрину или завязывает шнурки. Тип этот, не то, чтобы меня беспокоил, но мешал сосредоточиться на ощущениях. Можно было остановиться и спросить его прямо в лоб, как это принято в Демонете, какого рожна ему надо. Можно попытаться удрать, но тогда он точно подумает, что мне есть что скрывать. Я решила пообедать, а затем вернуться в гостиницу и ждать прибытия своего спутника.
Я вышла на одну из центральных улиц. Кафе, рестораны и бары попадались на каждом шагу — почти все заведения казались чистыми и уютными, ароматы еды аппетитными, а цены приемлемыми, но ни в одном из них не хотелось остаться.
Тип следовал за мной неустанно, то ускоряя, то замедляя шаг. Голод уже давал о себе знать, и я зашла в обычный магазин, купила горячую булочку, сыр в упаковке и бутылочку персикового сока, села на скамейку на бульваре и принялась за еду с завидным аппетитом. Рыжий тип в это время нервно прохаживался по противоположной стороне улицы, и для вида примерял очки в небольшой лавочке. Стряхнув крошки налетевшим воробьям, я повернула было назад, но тут моих ноздрей коснулся дивный кофейный аромат. О, как раз то, что надо!
Маленькая кофейня располагалась за углом. Я отворила тяжелую дверь. Кафе было довольно обшарпанным, посетителей — всего трое: юная парочка и старик. Девушка неприлично ерзала, сидя на коленях у своего друга, и тоненько хихикала. Старик у окна крошил кекс в чашку и что-то бормотал себе под нос. Зато аромат кофе нес важную для меня информацию. Такое и раньше случалось в реале, но я не задумывалась о природе подобных явлений, но сейчас — это было моим заданием, и я находила это восхитительным.
На прилавке стоял поднос с мокрыми белыми чашками — почему-то у всех чашек были отбиты ручки. А за прилавком стоял полноватый лысеющий господин в неопрятном фартуке. Продавец посмотрел на меня подозрительно, как будто сомневался в моем намерении выпить кофе. Цена заставила меня удивленно поднять брови — она была высока непомерно. Когда я протянула ему демонеты, то он пересчитывал их довольно долго, даже подносил к свету, наконец, бросил их в ящик, который тут же запер ключом, висевшим у него на груди на длинном засаленном шнурке, и только тогда принялся варить кофе.
Рыжеватый тип возник за окном кофейни и стал прохаживаться, поглядывая на меня искоса через стекло. Похоже, он уже не прятался и, кажется, специально действовал мне на нервы. Продавец звякал кофейными принадлежностями, девушка повизгивала в углу — парень запустил руки ей под юбку, старик что-то невнятно бормотал... Наконец, продавец протянул мне полную до краев чашку с отбитой ручкой, на надтреснутом блюдце и ложечкой, в которой зачем-то была проверчена дырочка. По дороге к своему столику, я подошла к стойке, на которой располагались сахарница и кувшинчик со сливками. Я положила кусочек сахару в чашку. Ложечка, которой полагалось размешивать сахар, была крепко прикручена к столу проволокой. Сейчас я обратила внимание на то, что все ложечки в подставке были с дырочками.
Это было более чем занятно: старые чашки с отбитыми ручками, надтреснутые блюдца, ложечки с дырочками — и это при очень высоких ценах, но интересно, что все это не изменило моего желания выпить кофе именно здесь. И я не ошиблась — кофе был отменным — крепким, с высокой пенкой и бодрящим горьковатым привкусом. Я пила кофе, пытаясь отключить внешние раздражители, довериться своей фуэрзе и действовать соответственно.
Я пила кофе, поглядывая на продавца, протиравшего чашки сероватым льняным полотенцем. И тут в мозгу будто вспыхнуло:
"Сейчас еще ничего... днем людей немного, но вечером от них деваться некуда... наползут... и что им тут медом намазано? ничего не помогает... в прошлое вернуться невозможно так же, как извлечь сливки из кофе... похоже, мне суждено здесь торчать вечно".
Я не поняла, откуда пришли ко мне эти слова, и не знала, как на это реагировать — их никто не произносил, я их не слышала, не читала — они возникали сами по себе. Продавец тоже молчал, продолжая протирать чашки.
"Эта красивая женщина здесь впервые ... заказала только кофе... я бы хотел еще раз услышать ее голос и смех... голос может много рассказать о человеке, а смех говорит вообще обо всем... хотя красота сама по себе — молчаливое красноречие... ладно... сейчас скроюсь с глаз... Пусть и она украдет себе ложку, как все... ей не так жалко..."
Продавец кофе поглядел на меня с усталой обреченностью и ушел в подсобку.
Если это мысли продавца, то он специально ушел из-за прилавка, предоставив мне возможность что-то украсть. Ложку? Но зачем мне эта дырявая чайная ложка? Я обвела глазами кафе: голые столы, на оконном стекле следы недавно прошедшего дождя, на полу — блеклый линолеум. В других кафе хоть вазочки на столах, скатерти веселенькие, чашки красивые, а тут — только кофейный аромат. И, тем не менее, мне хочется здесь быть, и ощущение чего-то необычного витает в воздухе.
Я не видела продавца, но его мысли, если это были действительно его мысли, продолжали литься потоком.
"Что могло понадобиться такой женщине в этом проклятом городе? Зачем она здесь? Погоня за призраками? Острыми ощущениями? Тогда почему она одна? Я не удивлюсь, если завтра она придет сюда с любовником. Какое бедное слово — "любовник"... оно означает только связь вне брачных уз... а может содержать в себе целые повести... нет, не похоже, что она ищет приключений... скорее всего, она здесь по делу... Если она выпьет еще одну чашку кофе, то, пожалуй, расскажет свою историю... как все это делают... И почему у них развязываются языки именно после второй чашки? Странная закономерность..."
Парень и девушка, явно воспользовавшись отсутствием продавца, вскочили и принялись отколупывать штукатурку со стены, девушка приложила палец к губам и подмигнула мне — мол, молчи. Совершив это странное действие, они направились к двери, а по дороге стянули несколько дырявых ложечек. Старик тоже оживился — оторвал кусок линолеума, засунул его в карман плаща и опять застыл над своей чашкой.
— Простите,— спросила я вернувшегося за прилавок продавца. — А почему у вас все ложечки с дырочками? Это что-то значит? Примета какая-то?
— Теперь уже да, — печально ответил тот.
— А ложки эти особенные, что ли?
— Это обыкновенные чайные ложки, причем, самые маленькие и дешевые, из тех, что можно достать на хозяйственной базе. Скоро их запас иссякнет и придется покупать новые. Раньше я закупал красивые, с витыми ручками, но когда их украли, я купил попроще, но и их украли, тогда я купил самые дешевые, но и это не помогло. Тогда я просверлил в них дырки — сахар и сливки можно размешать, а есть ими нельзя. Да не смотрите на меня так! Я это сделал специально, чтобы уменьшить их привлекательность для посетителей. Но это было страшной ошибкой!
— Разве в Чужом Городе принято воровать?
— Нет, только у меня в кафе.
— Но почему? Что произошло, когда вы просверлили в них дырочки?
— Их стали разворовывать еще быстрее — теперь они что-то вроде сувенира — их можно носить их на шее. Зачем? Воришки уверены, что это сделает их счастливее.
Продавец сейчас молчал, но я слышала: "Чудаки... нет счастливее человека, который таковым себя считает".
Я повертела ложечку в руках — о, да я видела похожую на шее у Софьи Марковны, и подумала тогда, что это странное и экстравагантное украшение.
Я постаралась сосредоточиться: два потока информации шли одновременно — то, что он говорил и то, что думал. Уф... надо разделять их — слушать оба, но реагировать только на то, что произносится вслух, чтобы его не испугать и самой не запутаться. Наверно похожие ощущения испытывают уроженцы Демонета, когда считывают фуэрзу. Представляю, как мы, игреалы, их раздражаем, когда кривим душой — будь то из вежливости или с определенной целью. Но я-то реальная женщина, игреалка, как они тут говорят. Каким же образом я слышу то, что он думает?
— Все это отражается на ценах, соответственно, — продолжал говорить продавец. — Должен же я возмещать расходы! У меня украли подсвечники, вазы, настенные декорации даже цветочные горшки. Я пытался восстановить уют, но вскоре плюнул на это. Я добился только уменьшения числа посетителей — не все готовы платить за кофе такую сумму, да и воровать здесь уже почти нечего. Разве что ложечки...
Опять зажглись его мысли:
"Кажется, дырки в ложках скоро станут так же необходимы как дырки в иголках, сыре и даже жопе..."
Я еле сдержалась, чтобы не прыснуть. Похоже, у меня появились новые способности. Непременно сообщу об этом Дэниэлу, пусть разбирается.
"Она слишком серьезна, а мне так хочется услышать ее смех. Интересно, она смеется звонко, мелодично или тоненько хихикает? А может, беззвучно... или гогочет... по смеху я бы сразу определил, что она за фрукт".
Я аккуратно среагировала на то, что произносилось вслух:
-Так что же ценного, в ложечках-то?
— Поверьте, ровным счетом — ничего! Обыкновенные ложечки! Но, тем не менее, их воруют... Все воруют, — повторил продавец раздраженно. — Все тянут...
"И все же, кража ложечек — ничто по сравнению с кражей времени''.
Я продолжала полным ходом считывала его фуэрзу — если это оно и есть. Но как это проверить? Не могла же я спросить у него в лоб, что он думает.
— Но почему? Чем знаменито ваше кафе? Я впервые в Чужом Городе, не знаю тут никого.
— Тут никто никого не знает, и знать не хочет, — мрачно заметил продавец. — И не надо,— добавил он твердо. — Это — основная достопримечательность города.
— В каком смысле?
— Ну, если хотите знать, здесь бывает много знаменитостей — они приезжают в Чужой Город отдохнуть или оторваться. Так вот, многие из них утверждают, что после посещения моей кофейни их осеняют гениальные мысли и происходят прорывы в творчестве. Вроде бы, мой кофе поднимает со дна их фуэрзы какие-то откровения, взбалтывает ассоциации и еще черт знает что.
— Кофе у вас, и, правда, отменный. А кто именно из знаменитостей тут бывал?
— Чаще всего Бельская и Майский с учениками.
Он назвал еще несколько неизвестных мне имен.
— Подождите, о Майском я слышала, он — художник. А Бельская кто?
— Софья Марковна Бельская, писательница. Она пьет кофе только в моем кафе, после чего, как она уверяет, волна вдохновения накрывает ее с головой. Она пишет прямо здесь, сидя у окна, лишь изредка поднимает голову и глядит на дождь, а дождь в нашем городе — обычное состояние.
"... Кому-то дождь, а кому-то наводнение... из-за этой стервы все и началось... она даже в какой-то роман включила эпизод, происшедший в моем кафе... роман стал бестселлером... а когда я просил выхлопотать для меня разрешение покинуть этот город, она отказалась, сказала, что без меня здесь будет уже не так... и это вместо благодарности! да она по трупам пройдет лишь бы книга получилась интересной".
А вслух:
— А обычные люди уверяют, что им, вроде бы, после посещения кафе начинает везти. Из-за всего это мое кафе считается счастливым, и его разворовывают на сувениры и даже приторговывают подделками. Кто-то распустил слух, что истолченная и добавленная в вино штукатурка, то ли принесет удачу, то ли усилит способности того, кто это выпьет. Черт бы их всех побрал!
