"Лебедь" тоже принимал участие в этом безобразии, но так, чтобы сильно не выделяться на фоне остальных. Если бы мне было н а д о, то я, став на место наводчика, с помощью Ганса выкашивал бы все конвои подчистую, ведя огонь ночью. Но этим бы сразу привлек внимание. А так "Лебедь" обстреливал корабли противника днем с безопасной дистанции, и точность его стрельбы была не намного выше, чем остальных пароходов "хулиганской флотилии". Основной состав флотилии либо действовал парами по два парохода, либо собирался все вместе, когда надо было пощипать особенно крупный конвой. "Лебедь" же, как имеющий наибольшую скорость и самое мощное вооружение, действовал в одиночку, лишь иногда подключаясь к общему "веселью". Поначалу фрегаты противника пытались нас преследовать, но быстро поняли бесперспективность этого занятия. Поэтому шли, сохраняя строй, и огрызались огнем своих орудий, стреляя навесом в надежде кого-нибудь все же достать. Впрочем, без успеха. За все время таких дуэлей на дальней дистанции ни в один наш пароход так и не попали. Попытка же поймать нас "на живца" провалилась.
Задумали англичане все правильно, в духе сегодняшних представлений о войне на море. И как бы действовали они сами. Шесть крупных грузовых судов под охраной трех парусных фрегатов и одного брига вышли из Босфора и направились к Варне, прижимаясь как можно ближе к берегу. А вот восточнее, находясь за горизонтом, следовал сводный отряд оставшихся паровых кораблей противника. Для поддержания связи между обеими группами между ними расположились три быстроходные турецкие шебеки, которые вроде бы следовали самостоятельно, и были для нас малоинтересны при наличии рядом гораздо более ценной добычи. Шебеки находились в пределах видимости друг друга и должны были сообщить о начале нападения на конвой, передавая сигнал друг другу. Предполагалось, что мы не откажем себе в удовольствии захватить беззащитных "купцов", поскольку охраняющие их фрегаты должны были оказывать сопротивление для видимости, а потом трусливо сбежать. Расчет был на то, что топить такие ценные трофеи нас просто жаба задушит. И при попытке абордажа нашим людям противостояли бы не малочисленные команды грузовых судов, а многочисленные и хорошо вооруженные подразделения английской пехоты, задача которых была если не захватить наши пароходы самостоятельно, то хотя бы выиграть время, пока к месту боя и подойдут "большие парни". План был неплох, и против не в меру жадного противника вполне мог сработать. Но англичане всех мерили по себе, это их и сгубило.
Началось с того, что об этом плане ловли "на живца" мне стало известно еще на стадии его подготовки. Как от Ганса, патрулирующего по ночам силы противника в Варне, так и от моих разведчиков, обосновавшихся в Варне. Трое спасенных из лап турецких работорговцев солдат оказались весьма смышлеными в этом деле, занимаясь разведкой еще во время службы, и после определенной подготовки, а также после установления связи с лояльно настроенными к России болгарами, их доставили ночью на побережье возле Варны, где они быстро растворились среди местного христианского населения. С секретностью что у турок, что у англичан с французами было чуть лучше, чем никак. Поэтому очень скоро я располагал самой свежей информацией о состоянии дел в лагере противника, делясь со своим номинальным начальством в том объеме, в каком считал нужным. Поскольку если бы озвучил то, что удавалось узнать Гансу, мне бы никто не поверил. А так было официальное прикрытие для обоснования полученной информации. И это нам один раз здорово помогло, позволив избежать ненужных потерь. Одновременно обеспечив некоторым "прививку от жадности".
Новосильцев с моей подачи все же сумел вбить в головы капитанам пароходов, что погоня за призами, особенно с виду очень привлекательными и безобидными, иногда плохо заканчивается. Можно как нарваться на подготовленную ловушку, так и найти на борту захваченного приза что-то непотребное. Больных холерой, например. Или еще какой напастью. Дошло, хоть и не сразу. Поэтому когда фрегаты и бриг, охраняющие конвой, "трусливо" сбежали, "Измаил" и "Очаков", напавшие на конвой, сразу же открыли огонь бомбами по транспортам. Не сделав даже попытки наложить лапу на то, что "господь послал". По обилию "красных мундиров", хлынувших из трюмов на палубу в попытке спастись, всем сразу стало ясно, что тут нас ждали. А появившиеся вскоре дымы в восточной части горизонта лишь подтвердили опасения. Но еще до того, как ближайшие корабли противника смогли приблизиться, чтобы открыть огонь, "Измаил" и "Очаков" уже закончили "избиение младенцев". И выловив из воды нескольких пленных, полным ходом ушли на север в сторону Одессы, оставив после себя лишь груду деревянных обломков на воде, за которые цеплялись "красные мундиры". Попытка догнать воюющих "не по правилам" русских варваров не увенчалась успехом.
Вот в такой обстановке и прошли конец апреля, май, июнь и июль 1854 года. Ситуация в Черном море оставалась неизменной. Противник занимался перевозками войск и различного снабжения в Варну, "хулиганская флотилия" ему мешала по мере возможности, а Черноморский флот стоял в Севастополе и нос в море не высовывал. Хотя, не было никаких сомнений, что командование Черноморского флота знало как о творимых нами безобразиях, так и о интенсивных грузоперевозках противника между Босфором и Варной. Но... Ничего не предпринимало. Создавалось впечатление, что кому-то наверху такая ситуация очень выгодна.
В самой же Одессе было тихо. Война на суше шла далеко, а вражеский флот больше не рисковал появляться даже с целью блокады порта. Провал сил коалиции под Одессой наделал много шума. Как в России, так и в Европе. Пруссия притихла, а не в меру наглая Австрия резко сбавила тон, объясняя, что ее "не так поняли". А уж какая буря разразилась в Англии и Франции, можно было только представить. Все горели праведным гневом и требовали примерно наказать зарвавшихся азиатов из дикой Московии. Не первый раз, проходили.
Наши старания тоже не остались незамеченными. Многих участников обороны Одессы наградили, но... Весьма своеобразно. Прапорщик Щеголев, как и в моей истории, был сразу произведен в штабс-капитаны и награжден "Георгием" четвертой степени. Вся орудийная прислуга батарей номер шесть и семь из нижних чинов и некомбатантов, а также батарей на мысе Ланжерон и на Пересыпи, были награждены "Знаком отличия военного ордена". Четвертой степени, у кого его не было, и последующими степенями, у кого уже был. Главными победителями были назначены, естественно, генерал Остен-Сакен и его заместители. Там был буквально дождь наград. Наградили также всех армейских офицеров, многие из которых даже не приняли никакого участия в бою. А вот с остальными поначалу вышел конфуз.
Когда встал вопрос о награждении командира "хулиганской флотилии" Новосильцева, нашего артиллерийского спеца Шахурина, и начальника службы безопасности Игнатова, выяснилось, что награждать их особо нечем. Шахурин и Игнатов все, что было возможно, получили еще во время войны на Кавказе. А для награждения "Георгием" третьей степени чином не вышли. Новосильцев хоть и имел "Георгия" четвертой степени за прошлую русско-турецкую войну, и чин позволял, но ему мягко намекнули, что рассчитывать на третью степень "Георгия" не стоит. Вести себя надо было прилично в свое время.
В моей истории была возможность для маневра при награждении, поскольку имелся еще орден "Святой Анны". Здесь же он просуществовал сравнительно недолго, поскольку императрица Екатерина Вторая его за награду не считала, и дала право своему сыну Павлу награждать этим орденом тех, кого он сочтет достойными. Чем Павлуша беззастенчиво пользовался, награждая направо и налево своих фаворитов. В результате чего орден "Святой Анны" стал восприниматься в российском обществе с иронией, имея репутацию "висюльки". Когда же Павел был лишен престолонаследия, Екатерина своим указом заодно упразднила и орден "Святой Анны". А взошедший после нее на престол император Александр Первый оставил указ в силе, сочтя неуместным возрождение "висюльки" в наградной системе Российской Империи. В результате возник провал между "Стасиком" (тоже не особо уважаемым в российском обществе), то есть польским орденом "Святого Станислава", введенным в российскую наградную систему Александром Первым после присоединения Польши, и орденом "Равноапостольного князя Владимира".
Не знаю, кто подал Николаю Павловичу эту идею, но после боя под Одессой он учредил два новых ордена, которые соответствовали родам войск, что было впервые. Орден "Святого Николая Чудотворца" для флота и орден "Святого Ильи Пророка" для армии. Ордена были равнозначны по своему статуту, имели четыре степени, и так же, как и "Георгий", не участвовали в очередности награждения. Предназначались для награждения офицеров исключительно за подвиги на поле боя, когда награждение орденом "Святого Георгия" следующей степени было невозможно из-за несоответствия чина. А также в тех случаях, когда награда вручалась нижнему чину с одновременным производством в офицеры. Награждение за выслугу лет исключалось, как и награждение за что либо, кроме подвигов в боевой обстановке. Орден было предписано "носить не снимая", как и "Георгий", но только старшую степень. При награждении следующей степенью "Николая" и "Ильи" знаки предыдущей степени снимались. Таким образом решилась проблема с награждением многих офицеров, имеющих "Георгия" четвертой степени, но пребывающих в чине ниже полковника и капитана первого ранга. Вот наши отставники и стали первыми кавалерами этих орденов.
А вот со всеми прочими штатскими обошлись... как всегда. Как ни старался Новосильцев выбить награды для команд пароходов "хулиганской флотилии", вряд ли бы у него это получилось, если бы не удалось захватить и привести в Одессу два турецких парохода. Поскольку, с точки зрения генералов, мы лишь "оказали посильную помощь в отражении нападения неприятеля", как было доложено Николаю Павловичу в Петербурге. Именно два турецких трофея и сыграли основную роль в нашу пользу, когда вопрос о наградах встал ребром. Поэтому нам, сугубо статским личностям, кое-что все же перепало. В основном это был "Станислав" для капитанов, помощников и механиков, а также "Знак отличия военного ордена" для матросов. Исключение составлял лишь я, неожиданно получивший "Владимира" четвертой степени. Но не только за то, что метким огнем своей пушки лишил хода все вражеские пароходы, ведущие обстрел Одессы, чем обеспечил успех седьмой батареи и батареи на Ланжероне. И не только за то, что умелым маневром предотвратил попытку бегства "Эссер-Иджедид" и "Мельтем", обеспечив их захват. А еще и "За успехи в создании оружия для армии и флота, великую пользу в военном деле приносящего", как было сказано в указе о награждении. Ну и ладно. Я не в претензии. "Георгий" мне, штатской штафирке, в любом случае не светил...
Сижу, пью кофий, никого не трогаю... "Лебедь" вчера вернулся из очередного рейда к Варне. Весь вечер и всю ночь я зависал с Цилей, а вот сегодня поступил сигнал о срочной встрече. Что же случилось? В Крым господа европейцы все равно полезут, в этом я нисколько не сомневаюсь. Причем не только потому, что это было в истории моего мира, но и согласно регулярно получаемым сведениям из Варны и Константинополя. Моя разведывательная сеть работает очень эффективно. Плюс работа Ганса, который добывает вообще эксклюзивные сведения, недоступные обычной "полевой" разведке. Все говорит о том, что идут последние приготовления. А то, что происходило здесь с апреля месяца по сегодняшний день, можно назвать разминкой футбольной команды перед выходом на финальный матч. Троекуров ради этого дергать меня не будет, поскольку мы оба хорошо знаем сложившуюся на сегодняшний день ситуацию в Причерноморье. Значит произошло что-то из ряда вон. Скорее всего, моя "домашняя заготовка" сработала. Если это так, то ход Крымской войны может серьезно измениться, и пойти не так, "как положено". Но от своих планов в отношении Крыма в Лондоне и Париже все равно не откажутся. Слишком далеко все зашло. И если попытаться отыграть назад, то можно стать посмешищем для всей Европы с далеко идущими последствиями. Причем как в самой Европе, так и в колониях. А уж как по ту сторону Атлантики будут потешаться над своими облажавшимися "кузенами"...
А вот и Корпус жандармов пожаловал в лице господина Троекурова. Послушаем, что интересного случилось за это время в Европе и окрестностях...
Глава 2
Аландский "капкан"
Поздоровавшись и заказав себе кофе, Троекуров озвучил последние новости из столицы. Как я и предполагал, на Балтике началась нездоровая возня. Английская эскадра адмирала Чарльза Нэпира появилась там еще в марте, но толком ничего не добилась. Вся восточная часть Финского залива вплоть до Ревеля была еще покрыта льдом, а обстрелы прибрежных городов с дальней дистанции только озлобляли местное население, но не наносили серьезного ущерба. Преподносить это, как "победы", было глупо. Когда лед сошел, ситуация не изменилась. Наш Балтийский флот в море не рвался, поэтому разгромить его никак не получалось. Лезть же к таким мощным крепостям, как Кронштадт и Свеаборг, англичане опасались. Особенно после появления в Кронштадте новых нарезных орудий завода Давыдова, имеющих большую дальность стрельбы. Возникла патовая ситуация. Английский флот пришел на Балтику и ничего существенного не мог сделать. Русский же флот укрылся в базах, заняв оборону, и не мог выгнать англичан с Балтики, к которым в июне добавились французы. Воевать же на суше англичанам было нечем. А даже если бы и было чем, то надеяться одержать победу путем высадки десанта под Петербургом против огромных сил русской армии может только человек, ничего не понимающий в военном деле. Вот они и решили захватить Аландские острова, находящиеся вдали от Петербурга, на входе в Ботнический залив. Единственная там русская крепость Бомарзунд была еще не достроена, а ее гарнизон немногим превышал две тысячи человек, основную массу которого составляла финская милиция. Разведку в районе крепости англичане провели в июне, и с тех пор установили блокаду Аландских островов. Почти весь английский флот покинул Финский залив и ушел к Аландам. Именно это и сообщил мне Троекуров. Пока все шло, как в истории моего мира. И на этом я решил сыграть, сделав "домашнюю заготовку" еще до того, как покинул Петербург.
— Спасибо за информацию, Матвей Игнатьевич! Все идет, как я и предполагал. Очень надеюсь, что наши заклятые друзья англичане и французы все же угодят в приготовленный капкан.
— Я уже не знаю, что и думать, Юрий Александрович... Буквально все, что Вы говорите, сбывается... Вы с нечистой силой не знаетесь?
— Ну что Вы, право, Матвей Игнатьевич! Нечистая сила здесь не причем. Всего лишь точный анализ сложившейся ситуации с учетом всех ключевых факторов и более-менее достоверный прогноз будущих действий противника, основанный на этом. Давайте посмотрим на все это безобразие с точки зрения логики. Я буду говорить исходные данные, а Вы меня поправьте, если что не так. Согласны?
