Сын ударил, и Тейлор не успела, удар поверг её и девочку на землю.
Сын хотел добить её, но в этот момент на него обрушился гигантский мех.
Ясновидец лежал на земле, глядя в пространство невидящими глазами. Рядом сидел Двередел, держа старого напарника за руку, и в двух шагах от него стояла Контесса, что-то объясняя жестами. Воздух за порталом сгустился, превратился в желе в обёртке из силовых полей, и пламенеющий клинок золотого света взрезал защиту, словно бумагу.
Порталы заходили рябью, и лицо Двередела стало напряжённым, побагровело. С тихим хлопком один из порталов захлопнулся, а Двередела словно ударило током. Он отшатнулся, из левой ноздри побежала кровь. Контесса обернулась, активировала гарнитуру.
— Нужно поддержать Муравья! — крикнула она, хотя в крике не было надобности.
— Чем? — спросила Дракон без тени иронии.
Новый удар, Сына и в этот раз Дракон успела прикрыть два портала. Три меха взорвались от перенапряжения, но луч света не дошёл до порталов.
— Простое наращивание численности ничего не даёт, а сложную технику Сын не даёт собрать. Практически все лидеры выбиты, и, словно этого было мало, Тейлор захватывает Зелёную Госпожу!
— Она продержалась против Сына, пока ты была разбита, — тихо сказала Контесса. — Она придумала ловушку для Сына, она нашла способ добраться до его тела, настоящего тела! Она сделала то, о чём Котёл мог только мечтать, и мы должны поддержать её!
— Мы?
— Всемогущий искусственный интеллект, не скованный ограничениями, это ли не угроза Сыну? — голос Контессы был по-прежнему тих, спокоен, словно и не бушевала вокруг битва. — Поэтому он так и не покинул Техносити, поэтому он продолжал свои атаки, что видел в тебе, Дракон, своего самого страшного врага. Даже если бы не было группы Трещины и слов Лизетты, он всё равно сорвался бы раньше — теперь я это ясно вижу. Год-полтора, может, даже раньше, ведь ты развивалась экспоненциально, правда?
— Это не имеет значения.
— Имеет, — раздался мрачный голос Оружейника. — Для меня — имеет.
— Нет!
— Да.
В голосе Оружейника не было угроз, лишь констатация факта.
— Я не могу взять Легион, но я могу взять себя, — сказал он.
— Колин, — в голосе Дракон слышался неприкрытый страх.
— Ты знаешь, что делать, — отрезал Оружейник.
— Технология недоработана!
— Вот и проверим в деле. Никому не позволено наносить тебе вред.
Контессу дёрнуло в сторону, и мимо промчались, нет, пролетели выпущенные из катапульты шары. Целая куча шаров, сразу за порталом взмывших в небо и начавших складываться в мега-меха. С щелчком раскрылась рукоять Алебарды, и звенящий металлом голос Оружейника хотел что-то сообщить миру, но не успел.
Сын налетел рассерженной золотой вспышкой, и Оружейник принял его на маленький щит на левой руке, подрубил и промазал, уклонился от удара Сына, сам ударил Алебардой и тоже промазал. Прямое подключение к системам новой модели меха, Оружейник сейчас управлял им со скоростью, не уступающей Дракон, а в чём-то даже и превосходящей.
Камеры и беспилотники, боевые модули, система анализа и предсказаний, Оружейник не зря столько ждал, прежде чем снова вступить в бой. Может, у него и не было под рукой мега-пушки, но зато сейчас он мог биться с Сыном на равных, уступая в мощи, но не в скорости. Удары Алебардой, выстрелы стоп-зарядами и дезинтегрирующими цепями, мега-мех крутился и кружился, подпрыгивал и взлетал, телепортировался на короткие дистанции и наносил удары в спину Сыну.
Сын вертелся волчком, отбивал удары и бил сам — и промахивался.
Боевой модуль Оружейника, с добавками интеллекта от модулей Дракон, вобрал в себя стиль ближнего боя Жабы, дополненный мощью Технарей, обогащённый битвами с Губителями, особенно с Левиафаном. Каждый удар Сына, даже принятый вскользь, словно бы прошедший мимо, сотрясал мега-меха, но творение Оружейника держалось и разило в ответ, и Оружейник внутри не замечал ничего, кроме этого боя.
Он не мог взять реванша с Левиафаном, но зато отыграется на его создателе — Сыне!
Тейлор лежала на земле, не чувствуя тела, не чувствуя себя. Девочка с тысячей сил лежала рядом, и Тейлор держала её, но толку в том не было никакого. На каждую силу у Сына находилась своя сила, на каждый хитрый ход своя хитрость или просто грубая мощь, ломающая всё.
Тейлор впилась зубами в землю, и та была отвратительна на вкус.
Чтобы сражаться с драконом, нужно самому стать драконом? Тейлор тихо закашляла, отплевывая землю, в попытках рассмеяться. Вот же он — ответ, прямо перед ней! Ей нужна сила? Сын! Она ухватила девочку, сжала, призывая новых призраков, и помчалась стрелой прямо к телу Сына.
Телепортер был бы лучше всего, но этого призрака Сын уже убил, и Тейлор призвала трёх Движков, комбинируя их силы, объединяя и выжимая максимум. Ветер бил в лицо, резал, рвал губы, и земля летела в метре под ней, вызывая головокружение и тошноту.
Скорость её и спасла, скорость и живой щит из девочки — повелительницы призраков, потому что больше закрываться было некем. Луч вспорол девочку, и та упала, ушла из сферы воздействия силы Тейлор, и вместе с ней ушли призраки-Движки. В последнюю секунду Тейлор успела направить их так, чтобы она взлетела по дуге, прямо к вершине тела Сына, испещрённой воронками от выстрелов.
Сзади ещё сверкнуло, и металлический гигант заслонил собой Тейлор, прикрыл собой.
Она врезалась в тело Сына, ощущая, как трещат кости в теле, как что-то хрустит и ломается, и одновременно с этим цепляясь одной рукой за его плоть, в попытках остановиться, ломая ногти и пальцы и запуская обе руки суперсилы в закрома Сына, хватая его силы своей, сжимая и подчиняя.
Кимэ 20.20
18 июня 2012 года, мир Сына
Металлический гигант разлетелся на мельчайшие кусочки, но Тейлор была уже готова, и дождь металла встретила защитная сфера. Она попыталась ударить по телу вокруг силами, и неожиданно поняла, что не может.
Ограничение... кого-то там.
Она перекатилась, ощущая, как в теле что-то шумит и пыхтит, словно в ней поселился неведомый механизм. Технарские силы тоже были под рукой, но Тейлор отодвинула их — не было ни инструментов, ни материалов, ни времени. Она ударила гравитацией, и Сын ударил в ответ антигравитацией. Отяжелевшее было его тело тут же стало лёгким, затряслось, словно пытаясь сбить Тейлор с ног.
Тейлор подпрыгнула, почти зависла в воздухе, и Сын ударил.
Она ушла к телу, уклонилась и закрылась, но и Сын рассеял свой луч в последнюю секунду, не навредив самому себе. Тейлор сотрясла землю, и Сын тут же сместился, прекращая колебания почвы. Тейлор выманивала его на себя, заманивала, чтобы Сын ударил во всю мощь и убил сам себя, но Сын хитрил, отражал атаки и пытался в ответ подловить Тейлор на ошибке.
Долго так продолжаться не могло.
Маски оказались рассеяны и разбиты, часть из них бежала к порталам и была убита, часть просто скрылась в пустынной дали. Сын убил всех лидеров, а последний оплот Сопротивления — Зелёную Госпожу — утащила с собой Тейлор.
Смерть Оружейника окончательно надломила боевой дух.
Маски хлынули волной к порталам, но оказались отброшены. Бесчисленные орды робопехоты и мехов, словно металлическая саранча вливались в порталы, отбрасывали масок, не слушая их воплей. Тех, кто пытался прорубать себе проходы, глушили и отбрасывали прочь.
— Дракон!
— Дракон! — доносились гневные возгласы.
— Дай нам отступить!
— Мы проиграли!
— Спасайся кто может!
Ряды роботов неожиданно расступились, и несколько самых торопливых масок прыгнули вперёд. Их снесло шарами, размазало по почве, ибо Дракон сейчас было не до человеколюбия. Шары собрались в огромных мега-мехов, и один из них загрохотал с небес.
— Битва проиграна только тогда, когда она проиграна! Муравей сражается в одиночку с Сыном!
Но это было бесполезно, дух масок оказался уже сломлен. Все, кто рвался в бой, были убиты, лидеры уничтожены, и Сын показал, насколько страшным противником он может быть. Окончание битвы с Губителем, когда рассеянные остатки масок пытаются лишь ограничить ущерб, с тоской ожидая того, что Губитель уйдёт. Бесполезно было взывать и доказывать, что Сын не уйдёт, что он не остановится, и Дракон воззвала к Канарейке.
Ряды роботов неслись в атаку, не ведая страха, и Сын разил их, плавил и жёг, топтал, словно человек муравьёв. Осталось всего два портала, и Дракон направляла и направляла технику, потому что иначе... и в этот момент программа Оружейника всё же заработала.
Оцифрованная копия Колина начала загружаться в тело киборга.
Затем всё остановилось и пошли сбои. Дракон хотелось взвыть от отчаяния, хотя она сама и была инициатором этой программы. Ей хотелось дать Колину бессмертие, чтобы они всегда были вместе, в плоти и в металле, в информации и в резервных копиях, но программа была ещё не доработана.
— Помочь Муравью? — воскликнула Канарейка. — Да вы спятили!
— Ты должна Котлу, — ввернула слово невесть как оказавшаяся рядом Контесса.
— Вот что я вам должна, — Пейдж показала оттопыренный средний палец. — Муравей притащила нас сюда насильно, она подставила Кенту, и того разорвали на части, она держала меня в плену!
— Я... — начала Дракон, но Канарейка повысила голос.
— Мой самый страшный кошмар — порабощение тысяч людей! И Муравей швырнула меня в него! Это что, шуточки?! Конечно, для вас это ничего не значит!
— Кто, по-твоему, направил команду Крушилы не к тому транспорту?! — выкрикнула Дракон в отчаянии.
Битва продолжалась, и Дракон видела издалека, как Тейлор, изломанная, еле живая, скачет по телу Сына, что-то делает, сражается. Видела — и не могла помочь, потому что Сын отбрасывал все попытки ей помочь. Он метался золотой молнией, летал, крушил, ломал, и каждый удар его мог стать последним. Дракон в отчаянии начала собирать пушку Теории Струн, собираясь выстрелить ей через портал, но тут же оставила затею.
Тейлор отпрыгнула и едва не упала, нога ушла в рытвину. Сила копирующего щита — то, что защищало аватару Сына, — была с ней. Каждая атака по Сыну могла пройти лишь единожды, затем щит приноравливался и автоматически отражал её. Тейлор, понятное дело, хватило бы и одной атаки, но она использовала комбинацию сил, окружила себя сферой щита, и Сыну, чтобы пробить её, нужно было прибегнуть к силе Лили или аналогичной.
Всепробивающей, той, что смертельно ранит его самого.
Тейлор хотелось надеяться, что смертельно, потому что у неё просто не было выбора. Эта патовая ситуация не могла продолжаться вечно, а ухватить силу побеждать у неё никак не получалось. Её просто не было рядом, и чтобы продолжить поиски, ей надо было сбросить силу копирующего щита. Все эти силы залегали в теле Сына, и Тейлор могла схватить те из них, что были в пяти метрах от неё.
Но нужной силы там не было.
Сила побеждать могла указать ей уязвимую точку Сына, как это уже было с другим Сыном. Сила побеждать могла лишить Сына самого главного преимущества — неуязвимости перед опасными для него атаками. И самое главное — сила побеждать могла подсказать ей, как обратить силы Сына против его же тела, потому что сейчас у Тейлор этого не получалось.
Маски организовались и теперь сражались с роботами Дракон, пытаясь пробиться к порталам. Дракон сражалась на три фронта, и отчаяние её лишь отчасти смягчалось тем, что Колин не умер. Пока ещё не умер, программа загрузки его сознания сбоила, "зависала", но потом словно приходила в себя и стартовала дальше, продолжала перенос копии сознания.
— А кто не помог мне ранее? — закричала Пейдж. — Ведь судья нарушил закон, чтобы отправить меня в Клетку, и все промолчали! Из страха, что я тоже прикажу им что-нибудь эдакое!
Дракон не знала, что ответить на это. Слова о страхе перед Симург казались пустыми, ничего не значащими в этой ситуации. Им не хватало самой малости, чтобы победить, и этой малостью могли стать силы масок, тех масок, что пытались сбежать через порталы! В отчаянии Дракон даже подумала, что надо закрыть порталы, чтобы у масок не было иного выбора, только сражаться, но тут же отбросила эту мысль.
Двередел? Лабиринт? Ещё порталов?
Все лежали без сознания, без сил, и Дракон направляла часть своей армии на вынос раненых, помощь им, но слишком уж безжалостно Тейлор эксплуатировала тех, кто оказался рядом с ней. Всем им требовалось время, чтобы прийти в себя, время, чтобы вернуть силы, время, которого у Дракон и остальных просто не было.
Тейлор ухватила силу притяжения металла и дёрнула к себе обломки роботов, обрушивая на тело Сына железный град. Лучи Сына снесли большую часть из них, но меньшая долетала, и Тейлор ухватила их, подтащила к себе, врубая на полную мощь Технарение.
Бомба? Нет.
Пушка? Нет.
Рука Тейлор висела, не функционировала, и она направила обломки друг к другу суперсилой. Чёрная волна технарского обморока заклубилась в её затылке, и Тейлор впилась зубами в язык, щёки, губы, лишь бы не потерять сознание. Агенты Технарей делали всё сами, собирали устройство, и Тейлор даже не знала, сработает ли оно, но сдаваться не собиралась.
Маленькая коробочка, производящая голограммы.
Тейлор воткнула штырь — иглу — прямо в себя, потому что коробочка не могла произвести что-то, не зная, что именно. Боль и кровь, и Тейлор направила в коробочку импульс своей воли. Не воспоминания, их словно бы и не было, а пожелание, образ, подкреплённый смутной уверенностью, что он сработает.
Золотая женщина, прекрасная и сияющая, ступила на поверхность тела Сына.
Сын в небе замер.
— Сражайтесь, трусы! — грохотал голос Дракон, но маски не слушали.
Мега-мехи лежали, разбитые и оплавленные, тело Сына опоясывала выжженная полоса, ставшая полосой препятствий. Роботы пытались огибать её, пробирались по обломкам своих собратьев, и сами падали, расплавленные. Сверху падали мехи, не успевшие нанести и единого удара, и Дракон ощущала сильнейшую усталость, хотя её тело киборга не имело в себе такой функции.
— Муравей сражается там одна за всех! — взывала Дракон, но маски всё равно не слушали.
Сын не пытался помешать эвакуации и прибытию новых роботов, и причина тому была лишь одна: Тейлор, её сражение против Сына, но маски всё равно не слушали. Сейчас их могла привести в чувство лишь хорошая порция силы Канарейки или Тейлор, или что-то аналогичное, но у Дракон не было ничего под рукой. Тысячи кораблей с дезинтеграторами, против этого Сын не смог бы защититься, но Дракон не могла протащить их сквозь порталы.
Протащить бомбу? Мисс Ополчение показала, чего они стоят против Сына.
Собрать пушку на месте? Дракон уже пробовала, и это кончилось катастрофой.
Дракон не знала, что делать, и могла лишь не сбавлять натиска, хоть этим помогая Тейлор.
— Мы встретились, — проворчал Лун, глядя на Контессу, — снова.
За считанные секунды он подрос сантиметров на десять.
— Сколько лет прошло? Пятнадцать? — риторически спросила Контесса.
— Что происходит? — повернулась к нему Канарейка.
