Гость замолчал, давая время осознать смысл последней фразы хозяину. Негромко, в полголоса, он проговорил, размышляя вслух:
-Чьё же он выполняет поручение? Или просьбу? Кто же этот таинственный заказчик?
Тот, кто столь сильно заинтересовал высокородного гай — офицера Службы Надзирающих своей персоной, занимался именно в этот момент..... Занимался.....
Ну, происходящему здесь было трудно подобрать точное определение. Ювелир охарактеризовал бы данное занятие как варварское и бессмысленное уничтожение драгоценных камней. Оружейник — жалкими потугами на истинное мастерство в деле создания оружия. Маг — профанацией в искусстве производства боевых артефактов. Сам Опал называл свое занятие довольно неприглядно — умственно — трудовым онанизмом.
Он аккуратно помещал на поверхность ржавой наковальни завернутый в тряпицу рубин, зажимал уложенный свёрток щипцами и придерживал всё это локтем. Наставлял ребром кинжал на кристалл и резко бил по нему кузнечным молотом на грубо выструганной самодельной рукояти. Кинжал вибрировал, наковальня еле слышно звенела, рубин, при удачном ударе раскалывался на небольшие ровные осколки. Если же желаемый результат не достигался — кристалл крошился в пыль или его осколки остротой сколов напоминали злобных дикобразов, то из чаши доставался следующий камень и всё повторялось. Молот иногда слетал с жалкого подобия ручки и пытался спрятаться в темных углах или дробил кости ног одному из толпы скелетов неподвижно стоящих в углу заброшенной кузнечной мастерской. Ныне здесь снова был жар огня в горне, нагнетали воздух кузнечные меха, слышался звонкий удар металла о металл, а во дворе мастерской горели огромные костры под мятыми медными котлами. Там на дворе, на свежем воздухе, расположилась небольшая химическая фабрика с немногочисленным костяным персоналом.
Вначале он хотел развести костры в мастерской, места в кузнице хватало, но предполагаемый запах и въевшиеся в сознании Опала правила пожарной безопасности этого не позволили. Решил, что мертвякам то, что происходит на дворе безразлично, ну а очень любопытным живым, вдруг заглянувшим в гости он найдёт применение.
Вот поэтому и вываривались в двух огромных котлах на дворе кости развоплощённых скелетов. В котлах подготавливалась основа костяного клея. Опал, время от времени, выбегал на улицу из мастерской подлить воды и проконтролировать, как перемешивают мутное варево несколько мертвяков. Двое скелетов занимались поддержанием огня. Таскали из руин изломанные оконные рамы и засовывали их в костры под чанами. Иногда обломки рам под котлы не лезли, упирались в землю или в медный бок чана и тогда костяки замирали в интересных позах, продолжая тупо давить куском рамы в одну точку. Отсутствие способности мыслить превращали костяков в работников исполнительных, но безынициативных и требующих постоянного присмотра. Именно из-за таких 'затыков' в работах и приходилось выходить ему из мастерской для постоянного контроля действий нежити.
Намного дальше на пустыре, на расстоянии сотни метров от мастерской, хаотично и сумбурно, с многочисленными несчастными случаями велись грандиозные земляные работы — рылся котлован, а рядом с ним насыпался высокий защитный бруствер из огромных валунов и земли. Все работы осуществлялись силами согнанных к мастерской костяков на принудительно-безвозмездной основе. Работа, можно сказать, кипела. Что-то носилось, копалось, гремело и шумело. Мелькали повсюду скелеты, волокущие к котловану глыбы камня и костяки, выбирающиеся из котлована с различными сосудами наполненными землёй. И вся эта толпа нежити требовала постоянного контроля. То мертвяки упрутся череп в череп и замрут на месте, не уступая друг другу. То один из скелетов заступом раздробит кость соседу и как ни в чём не бывало, продолжает размахивать своим орудием, а пострадавший белым червяком копошиться у него под ногами. Некоторые костяки вставали и продолжали выполнять свою задачу, а некоторые нет. А некоторые вдруг останавливались, задумчиво вертели черепами по сторонам, словно не понимали, как здесь оказались. Затем целеустремлённо выбирались из котлована и уходили в руины. Таких Опал, если успевал, развоплощал сразу. Пострадавших от удара мотыги или заступа сначала осматривал. И или отправлял на другие работы — доски таскать и одной рукой можно или прекращал их нежизнь. От затхлого вкуса и огромного количества поглощаемой энергии мертвяков его подташнивало и казалось, что вот-вот вырвет.
Опал не спеша развернул тряпицу. Вроде есть что-то подходящее. Он выбрал пару осколков, сложил их в кошель. Остальное небрежно выбросил на землю. Это был последний кристалл из выбранных им для дробления. Пока достаточно. Вновь вышел во двор к котлам.
В одном котле вода уже выпарилась и на его дне бурлила, лопалась пузырями мутноватая, желеподобная масса. Можно было вываливать из второго котла не проваренные кости и смешивать в первом обе пахучие массы.
Опал не помнил всех тонкостей производства костяного клея. Вспоминалось что-то обрывками об обезжиривании, вроде бы последующем сепарировании и вакуумном выпаривании. Ступень обезжиривания можно было смело пропускать, в костях мертвяков жира не было ни грамма. Сепаратор заменить, допустим, очень быстрым помешиванием — нежить прекрасно с этим справляется. Но вот насчет вакуума вопрос оставался открытым. Решено было просто долго вываривать. Связующие свойства клея не обязательно должны были быть идеальными. Также отбрасывалась и его фильтрация. Всё равно фильтровать нечем и негде, сойдёт и так.
Вернулся в мастерскую. Пошевелил щипцами в жерле кузнечного горна, перемещая в углях сложенные там арбалетные болты. Жар нагнетался медленно, изъеденные временем меха не справлялись со своей задачей, несмотря на всё усилия костяков качающих их. Впрочем, ожидать, что куски иссохшей кожи с кое-как заткнутыми тряпками зияющими прорехами будут исправно выполнять свои функции, было бы наивным. Он ещё раз поправил металлические стержни, уже приобретшие малиновый оттенок. Решил дать дополнительное время для нагрева и вновь покинул мастерскую, отправившись проверять процесс подготовки испытательного полигона.
Пес, наблюдающий за подневольными землекопами, приветствовал его частыми взмахами куцего хвоста. Потерся плечом о колено ноги, заставляя звенеть налядвенник и подвижные пластины при наколеннике, боднул черепом ладонь. Чем дольше он находился рядом с Опалом, тем всё больше в нем прорезались черты поведения живого пса. Один раз он даже начал выкусывать несуществующих блох, но вовремя опомнился.
С ролью бригадира землекопов Пес справлялся ахово. Четверо скелетов возились в выкопанной на глубину метров двух широкой яме с перебитыми ногами и позвоночниками. Трое перебирали ногами на месте, уткнувшись в неизвестно откуда взявшееся на их пути бревно. Оставшиеся целыми шестеро намертво сцепились заступами. Упрямо тянули за черенок каждый в свою сторону, не догадываясь отпустить инструмент или уступить коллеге.
"М-да... Этак они мне весь инструмент испортят и сами себя перебьют. Пора заканчивать использовать неквалифицированную рабочую силу, а то с них и энергии будет не взять. Двое, что на земле, уже отбегались, 'тают'. Зеленый туман полотном из них струится".
Опал собрался, стянул внутри себя зелёные нити, скручивая их в воображаемый жгут. Свел плечи, упираясь ладонями в колени, напряженно уставился пустыми глазницами в сторону костяков. Стараясь четко и медленно проговаривать про себя команды мертвякам, направил свой мысленный посыл в сторону ямы:
"Стоять. Разжать пальцы. Вылезти из ямы. Пройти десять шагов. Стоять".
В какие стороны они пойдут, упрутся ли в стену или будут перебирать на месте ногами, ему было не интересно. Дальше двора мастерской костяки всё равно не уйдут. Останутся на территории производства уникальнейших артефактов, по самой высокотехнологичной и эксклюзивной технологии.
Уникальнейших, эксклюзивное. Напыщенный бредофарс! Но называть вещи своими именами — кустарных и "наколенной" не следовало. Так можно и веру в собственные силы потерять.
Он критически осмотрел выкопанный котлован или косую воронкообразную яму, так будет точнее. Наваленные рядом с краем ямы беспорядочной грудой камни, земляные насыпи и непонятно откуда взявшиеся брёвна и доски. Очевидно, какой-то мертвяк притащил. Особо инициативный. Ладно, тоже пригодятся. Основная черновая работа костяками выполнена. Часа полтора самостоятельного выправления "творчества" скелетов и можно будет приступать к проверке практикой его гениальнейшей идеи в деле уничтожения живых и неживых объектов в этом мире.
Суть его изобретения была проста и незатейлива. Проста, как всё гениальное, скромничать тут не стоило. В одном из трактатов он прочитал о технологии закачки в кристаллы магической энергии. Предпочтение отдавалось драгоценным камням. Описание подробнейшее, с рисунками. Таким путём в этом мире создавались своеобразные аккумуляторы, кристаллические хранилища энергии. Практически вечные и судя по утверждению описывающего, совершенно не подверженных энтропии.
Метод закачки был примитивен до изумления — берётся в руку магом какой либо из стихий драгоценный камень без сколов, выщерблин и желательно качественно ограненный. Другой рукой камень накрывается сверху и таким путём образовывается, по утверждению автора, 'энергетическая ловушка с полюсами силы'. Читается мантра сосредоточения, затем формула активации связи энергоканалов и вуаля — вся жизненная энергия мага-оператора неудержимым потоком вливается в атомарную решетку кристалла.
Как вливается, почему вливается, как сохраняется в кристалле — автор умалчивает, а точнее и ему, наверное, самому неизвестно. Но метод работал безотказно, как автомат господина Калашникова и этим все пользовались. Правда, существовала весьма серьёзная проблема при использовании этого способа — точно контролировать перекачку энергии было невозможно.
Происходило следующее — либо получался полностью заполненный энергией кристалл и рядом с ним валялся обессиленный и измождённый маг, либо происходил хороший 'бум' и маг более не валялся, а летел на небеса к Всеблагим маленькими кусочками.
Единицы из магов могли интуитивно контролировать процесс и ценили своё умение и труд весьма дорого. Впрочем, они тоже иногда ошибались и их коллеги поднимали цену на 'камни-хранилища' ещё выше. Но спрос был значителен и стабилен, оплата по-прежнему только золотом и маги продолжали рисковать. Ну и гибли стабильно за презренный металл.
В кристаллы закачивалась энергия магами любой из стихий, кроме стихии Земли и объяснялось это её существенным различием в видах. Даже целая глава была посвящена обоснованию этого утверждения. Но у Владимира Анатольевича возникло стойкое убеждение, что энергия всё же одна — способы использования и направления только разные. А в случае с магами Земли, скорее всего, срабатывал принцип геомагнетизма и одинаковой положительности зарядов. 'Землеройкам' просто не повезло. Жизненная энергия, проходя через опредёлённым образом сформированные энергоканалы 'земляных' магов полностью изменялась и приобретала обратное значение. А по логике процесса, кристаллы являлись своеобразным накопителем. Вот ничего и не получалось. И еще было в использовании кристаллов жесткое ограничение по классификации камней.
Изумруды, сапфиры, опалы и топазы принимали энергию якобы только от магов стихии Воды. Алмаз, аметист, аквамарин от магов стихии Воздуха. Гранат, опал, турмалин и рубин энергию использовали маги стихии Огня. С органического происхождения камнями — янтарь, коралл и другие, работали только маги Жизни. Почему именно так, информации не было. Так, короткая сноска в конце главы. Скорее всего, очередная псевдо аксиома, всеми слепо принятая на веру.
В общем, все пользовались, заряжали, разряжали, обессиливались и взрывались до определённого момента, пока маги вдруг, опять вдруг, не стали пользоваться более технологичным методом неизвестного рационализатора.
Новый метод был несложен. В круг вырезанных на стальной пластине рун, обозначающих суть стихии, ложился в специальное углубление заряжаемый камень. Ладони обхватывали впаянные в пластину позолоченные штыри. По самой пластине от штырей к центру прокладывались дорожки из золотой же проволоки, расплющенной до толщины фольги. Произносились те же самые вербальные формулы, что формировали сетку силовых линий или 'энерголовушку' и через штыри, по золотым дорожкам, в кристалл закачивалась энергия. Наполненность камня энергией определялась визуально по цветовым оттенкам и измерялась гранами. Все градации и световые оттенки были достаточно подробно прокомментированы и проиллюстрированы абсолютно для каждого камня. Свечение допускалось только слабое. При излишне насыщенном цвете происходил вышеописанный "бум" с непременно летальным результатом. Весь процесс описан доступно, кратким и ясным языком, по способу изложения неуловимо напоминавшим земные инструкции по использованию бытовой техники, без изысков китайских переводчиков. Веяло чем-то родным от стиля описания нового метода. Только вот явным диссонансом звучало для Опала обязательное наложение "Открытой печати" на кристаллы и снятие её любым желающим.
С первой ступенью всё понятно — руны, короткая мантра и вербальная формула, действия мага, всё это заполняло камень требуемой энергией, а короткое слово 'Тутл' и необходимое мысленное воздействие создавало 'эффект пробки'. Вторая ступень, то есть обратный процесс был почти схож с первым, но более краток — внутренний настрой, мантра, словесная формула, но ни какого специального наложения рук или приспособлений в виде пластины, достаточно было только прикоснуться к камню. Воспользоваться любым 'заряженным' камнем мог любой маг. Маг Земли, Воздуха, Огня — это не имело значения, что говорило в пользу догадки Опала и заставляло его задуматься над одним интересным фактом.
Как сохранялась энергия, и что её не выпускало из кристалла, рассматривать не будем — пока его не очень интересуют сложные метафизические процессы. Местные маги и сами, скорее всего сути происходящего не понимали, просто пользовались, как и мы пользуемся электричеством. Но вот выпадение важнейшего заключительного звена в начальном цикле — запрет на использование кристалла чужаком его сильно тревожил, тянуло неприятно где-то внутри, смутно, как больной зуб.
Ощущалось в этом некое присутствие чужой воли. Было очень похожее на заранее вложенную в файл подпрограмму производителя программного обеспечения. Запланированную кем-то дыру в коде. Воспользоваться энергией в камнях мог любой, и это было очень неестественным для данного мира. Местные маги совершенно не походили на сияющие образцы добродетелей, щедрых и бескорыстных людей. Возникал вопрос — кто это предусмотрел? Кому это было нужно и выгодно?
Но пока и этот вопрос задвигался в самую глубь клубка местных загадок, вносился в уже немалый список многочисленных тайн и непонятностей. Пока же Опал нуждался лишь в практическом аспекте применения знаний местных магов в работе с кристаллами. Он решил воспользоваться предупреждением в трактате о недопустимости резких и сильных ударов по камням в своих целях. Почему нельзя ударять, ясно было и первокласснику. Закаченная энергия создавала напряжение в структуре камня и при деформации или сотрясении от удара, происходило ее мгновенное освобождение. Что ему и было надобно для создания своего супероружия.
