Сарен... останется на борту фрегата. Вместе с Найлусом. Они — воины. И они будут сопровождать Джейн и её сокомандников тогда, когда она и Лиара останутся на Тессии. Турианцы будут рядом с Джоном. Военный корабль с военным экипажем и военной командой. Впереди — война. И им... им придётся воевать уже сейчас. Во всяком случае — готовиться к войне. И стремиться к тому, чтобы подвигнуть, побудить других разумных органиков тоже начать подготовку к большой тяжёлой войне. К противостоянию.
Ей тоже придётся готовиться. Потому что мало кто из азари знает то, что знает она, Бенезия Т'Сони. Знает о Жнецах и о... хасках. Знает не извне, изнутри. Тяжёлое, трудное знание. Необходимое знание. Необходимое для успешного противостояния и... успешной победы над Жнецами. Окончательной победы.
Она будет стараться использовать все свои возможности, все свои ресурсы, да, теперь — по понятным причинам, небогатые, но... всё равно. Она сделает всё, чтобы война не застала простых азари, именно простых, а не знатных, врасплох. Она будет делать всё, чтобы её соплеменницы, очень многие, успели получше подготовиться к предстоящему противостоянию. В этом теперь будет её основная задача. "Нормандия" уйдёт, а она, Бенезия Т'Сони, останется на Тессии, материнской планете расы.
Теперь она знает о протеанах. Знает о том, что они выжили. Да, Явик не будет скрываться, это — ясно. Скрываться будут все остальные протеане и мало кто в Галактике будет знать, что выжил не только Явик, но и его соплеменники, что выжила раса. И придёт день — военный или мирный, всё равно, когда протеане вернутся в галактику. Вернутся сильными, спокойными и — свободными. Уже не имперской расой, но — мощной и целостной. Вернутся благодаря тому, что на Иден-Прайме был найден Явик, а потом — были найдены и другие протеане. Найдены стараниями Шепард и её коллег. Стараниями Джейн. Её Джейн, о которой она будет думать постоянно, когда фрегат покинет пределы Азарийского Пространства.
Тогда, в редкие спокойные свободные минуты она тоже будет смотреть на звёздное небо над Тессией, а видеть фрегат "Нормандия" и Джейн. Видеть и чувствовать его, свою Джейн, сколько бы между ними не было звёздных систем. Видеть и чувствовать. И — любить. Любить верно, глубоко, полно и чётко. Любить, потому что именно Джейн подарила ей это великое счастье: любить как в молодости.
Она будет любить Джейн и верить в то, что он не раз вернётся на Тессию. Она будет ждать его возвращения, будет ждать Джона. Даже если он... не согласится на близость до момента отлёта с Тессии, когда она и Лиара вернутся на родную планету, она всё равно будет верить и надеяться на новую Встречу. Встречу, дарящую ей новое начало, детей её и Джона. Да, азари, но — способных прожить минимум тысячу лет. Уникальных азари. Унаследующих большую часть мощи Джона. Эта встреча... будет обязательно. Ожидание этой встречи, вера в то, что эта встреча обязательно будет, поддержит её, пожилую азари, даст ей силы действовать во благо своих соплеменниц, действовать ради победы над Жнецами. Скорой победы. Окончательной победы.
Возможно, она не доживёт до Победы. И такое может быть. Но и тогда она будет уверена в том, что Джейн помнит и будет помнить её ещё очень долго. Просто помнить. Ей этой памяти будет вполне достаточно. Когда она уйдёт к Богиням, ей этой памяти будет достаточно. А пока... пока она будет помнить и любить Джона, помогать и поддерживать его всем, чем сможет.
Лиара... Ей придётся понять, что приближается война, что теперь нельзя будет улетать далеко и надолго и месяцами пропадать на раскопках. Но прежде... прежде ей придётся увидеть реального, живого, настоящего протеанина и эта встреча будет для неё очень сильным шоком. Способным перепахать её личность. Да что там перепахать — это слишком слабое и неточное определение. Переформатировать — вот это слово точнее описывает то, что предстоит Лиаре. Переформатирование очень важной части личности. Накрепко связанной с её основным научным интересом — протеанской культурой, протеанской цивилизацией.
Сейчас сложно даже представить, как сложатся взаимоотношения Лиары и Явика после того, как молодая азари попадёт на борт фрегата-прототипа. Ясно только одно: Явик останется на борту "Нормандии" надолго. И его отношение Лиаре будет очень отличаться от его отношения к Бенезии. Потому, что Лиара ещё очень молода — ей едва исполнилось сто лет. По азарийским меркам — это очень мало. Дева-азари. Не более того. Не матрона, не матриарх — дева. Соответственно, Явик, скорее всего не будет ничего рассказывать Лиаре. А если он не будет рассказывать — то никто из нормандовцев тоже ничего не будет рассказывать молодой азари о протеанах. Ничего из того, что успел им, нормандовцам, рассказать и даже показать своим фирменным расовым способом Явик. В том, что он выдержит осаду молодой азари, которую Лиара не преминёт и организовать и провести, нет никаких сомнений.
О перспективах взаимоотношений Лиары и Явика, пока фрегат будет лететь к Тессии или к границам Азарийского пространства сейчас в деталях сказать ничего нельзя. Ясно одно: Лиара попадёт в очень сложное положение. Встреча с протеанином — шок, встреча с Сареном — легендарным Спектром — шок, встреча с людьми — ещё больший шок. Лиара знает и понимает в людях ещё меньше, чем знала и понимала Бенезия до встречи с Сареном, до попадания под власть Жнеца. А значит, молодая азари будет делать ошибки. Много ошибок. Прежде всего — во взаимоотношениях с нормандовцами, с землянами.
Турианцы и протеанин... они сумеют отгородиться от Лиары. И нормандовцы не будут им указывать, как это следует делать и следует ли делать это вообще. Но полёт к Тессии или к Пространству Азари стараниями Лиары может превратиться для нормандовцев в кошмар. Теперь Бенезия это понимает. Память вернулась к ней в полной мере, она многое вспомнила, многое осознала. Остро, чётко, глубоко осознала.
Это осознание, особенно — относительно Лиары, ей сейчас не нравилось. Лиара слишком молода и недостатки, проблемы, даже пороки, свойственные молодости, ей повредят в гораздо большей степени тогда, когда она окажется перед необходимостью понять суть взаимоотношений, суть связи, существующей теперь между её матерью и Шепардом.
* * *
— Бена... — раздался мой тихий шёпот.
— Что, Джейн, — азари открыла глаза, её взгляд упёрся в мое лицо.
— Не накручивай себя, — произнёсла я.
Только три слова, сказанные мягко, тихо и спокойно, а Бенезия... Наверное, это можно определить, как "растаяла". Если она читает её мысли... нет, скорее — чувства, то... он её любит. А это для Бенезии — главное. И всегда будет главным. Теперь — будет главным. А Лиара... Лиара вынуждена будет смириться с тем, что Бенезия круто изменила свою жизнь, что теперь кроме Этиты у неё есть новая, глубокая любовь. К Джейн Шепард, землянке, человеку и офицеру.
— Не буду, Джейн, — сказала Бенезия, прикасаясь рукой к моей щеке. — Думаю... О многом думаю. Теперь — об очень многом думаю, — она помолчала несколько секунд. — Спасибо. Тут так тихо и спокойно... Рядом с тобой я чувствую себя в безопасности, — она едва заметно улыбнулась, не сомневаясь, что Джейн увидит её улыбку. — Можно тебя... обнять? Я... немного устала лежать и теперь готова посидеть... рядом с тобой, Джон...
— Можно. — я не стала улыбаться, но сказала это так по-доброму, что матриарх одним слитным движением села и обняла меня за шею, целуя его в губы.
Она понимала, что я могу уклониться. Могу устраниться, выставить ладонь и — не дать Бенезии соединить свои губы с его губами. Что я и сделала.
* * *
Я... он подхватила её на руки, встала и медленно, мягко понёсла по тропинке. Азари обхватила руками мою шею, продолжая смотреть на мое лицо, в мои глаза. Я несла её. И ей было всё равно, куда я её несу: она верила мне и верила в меня. Она знала, чувствовала и понимала, что я не подвергну её опасности. Я подняла её на руки, понёсла. И она поняла — я не хочу, чтобы она простудилась. Всё же комбинезон — не броня. Шепард заботилась о ней. Заботилась без слов, молча. Заботилась о ней, не как о бесполом "оно", а именно как о женщине.
Они молчали. Молчала Бенезия, почти неотрывно смотревшая на мое лицо и в его глаза, молчала я, изредка смотревшая на Бенезию, на её лицо, но чаще поглядывавшая на тропинку. Кустарники остались позади, начался лес. Бенезия ощутила, как ей становится... теплее. Мои руки, мои ладони согрели её.
Сколько они вдвоём прошли по этому лесу — она не знала, да и не стремилась знать сколько-нибудь точно. Она радовалась, она была счастлива, что Джейн Шепард уделяет ей одной столько внимания. Да, пройдёт ещё немного времени, несколько часов — и она улетит в лагерь археологов, потому что работа продолжается.
Она улетит, а она останется здесь, на фрегате. И теперь она будет ждать её возвращения. Она будет рада принять её в своём салоне. Она будет рада придти к нему в её каюту-выгородку, которую я иногда, под настроение, называю "каюткой". Она будет счастлива придти к ней в каюту так же, как приходит Карин к Дэвиду. Приходит, чтобы остаться с ним наедине. Надолго. Очень надолго. Потому что когда рядом с тобой любимый человек, время начинает течь по-другому.
Она будет ждать её возвращения на фрегат. И я буду знать, что она меня ждёт. Она — меня. Я будет чувствовать её ожидание, будет чувствовать её любовь. И возможно это мне поможет. Должно помочь справиться с трудностями, со сложностями, поддержать. Если потребуется — защитить от слабости, от неуверенности.
Она будет счастлива накормить её домашней едой. Да, паёк, армейский — это хорошо, там много витаминов и всяких других полезностей, но домашняя еда всё же намного лучше. Потому что она — домашняя. Потому что её надо приготовить вручную. И она, Бенезия Т"Сони теперь будет стремиться к тому, чтобы Шепард ела не пайки — армейские или флотские, а домашнюю еду. Чтобы он нормально питался — не на коленке держа раскрытый пайковый пакет, а за столом, неспешно. Три блюда. Минимум — два.
Так будет. Потому что она этого хочет. Хочет быть полезной Джейн, хочет быть рядом с ней. Да, вполне возможно, когда Лиара будет найдена, ей предстоит вместе с дочерью покинуть борт фрегата-прототипа, предстоит возвратиться на Тессию. Но до этого момента ещё очень далеко и всё это время она хочет быть рядом с Джейн, хочет быть вместе с ней, хочет быть для неё опорой и поддержкой, потому что она стала опорой и поддержкой для неё. В самый трудный момент она сделал всё, чтобы она выжила, чтобы она возродилась. И теперь они связаны. Накрепко связаны невидимыми узами. Она рискнула для неё своей жизнью. И она рискнёт, если потребуется, своей. Рискнёт ради него. Не задумываясь. Потому что... потому что она его любит.
— Спасибо, Джон, — тихо сказала Бенезия, когда мы поднялись на холм и я остановилась. — Я отдохнула. Опусти меня на землю, дай мне встать на ноги, пожалуйста.
— Уверена? — тихо спросил я.
— Да, Джейн. Теперь — уверена, — ответила Бенезия, чувствуя, как я осторожно ставлю её на ноги и обнимаю, плотнее запахивая куртку. — Спасибо, — ей так хотелось постоянно благодарить меня, но она сдерживала себя, понимая, что лучшей благодарностью будут не слова, а действия.
Бенезия обняла меня. Мы смотрели на открывшуюся панораму. Тёмные громады протеанских башен, светлеющие едва заметно в ночном мраке громады протеанских, немногочисленных жилых небоскрёбов, "кубики" археологических посёлков, белевшие расплывчатыми параллелепипедами, серые склоны обработанных ковшами археологических раскопов.
Глава 30 Явик и дети поселенцев Иден-Прайма. Общение
Сидя на берегу озера, Явик обдумывал случившееся совсем недавно, вспоминал, привычно отслеживая и то, что происходило поблизости здесь и сейчас. Он знал, что Бенезия неравнодушна к Шепарду, понимал многие причины такого отношения азари к человеку и признавал, что избранная матриархом тактика и стратегия поведения является во многом оптимальной, а часто — единственно возможной и необходимой в данных конкретных условиях сложившейся и продолжавшей складываться ситуации.
Для него не было тайной то, что Шепард любит Дэйну.
Явик не видел ничего особенного и в том, что Шепард полюбит Бенезию, но она не захотела. Представительницу расы, обозначавшей себя как бесполая, признаваемой другими расами в качестве двуполой. С одним маленьким, но важным уточнением — каждая азари на протяжении своей гарантированно тысячелетней жизни успешно выполняла требования социальной роли и мужчины и женщины. Потому протеанин ничего удивительного не видел в том, что матриарх азари полюбила человека, землянина.
Джейн Шепард — необычный человек, необычная землянка. И потому она может делать необычные вещи. Какой обычный сценарий ждал бы Иден-Прайм, не пройди Джейн через активацию новых возможностей и способностей? Опускается на планету, ставшую земной колонией, вышедший из пылевого облака странный корабль, стартуют с него десантные корабли гетов, шагоходы-охотники и шагоходы-пехотинцы оттесняют в сторону от Маяка, не особо церемонясь и тем более — не останавливаясь перед необходимостью убивать, разумных органиков-людей. Маяк быстро переносится на борт Жнеца, который, лениво и неспешно огрызаясь из своих орудий, стартует и исчезает.
Пока ещё иден-праймовцы поймут, что именно произошло, пока "прокрутится" чиновничья машина реагирования на ситуацию — будет уже поздно. Прибывший на планету фрегат "Нормандия" ждал бы провал возложенной на экипаж военного корабля-прототипа миссии: Маяк выкрали, увезли в неизвестном направлении. Даже те, кто совершил это, не известны в деталях. На гетов кивать? Можно, но — вряд ли эффективно. И если бы местные жители узнали, что экипаж прибывшего корабля тоже должен был бы забрать Маяк... Непонимание могло достичь гротескных размеров. Со всеми сопутствующими последствиями. Было ли в этом сценарии что-нибудь новое? Нет, не было. В истории — и не только Протеанской Империи — были похожие сценарии.
Сидевшего на берегу озера протеанина больше занимали раздумья о том, что же произошло с его собственной расой. Да, пятьдесят тысяч лет назад имперская раса протеан пережила геноцид. Жнецы вырезали разумных высокоразвитых органиков практически полностью. Пока Явик был рядом с Таэлой, рядом с другими выжившими соплеменниками, он многое восстановил в своей памяти. И многое узнал с новых, ранее неизвестных сторон. Ему открылись новые детали, новые уровни понимания происшедшего.
Да, на момент вторжения Жнецов раса протеан могла и, наверное, считалась наиболее "продвинутой" и развитой из всех существовавших на тот момент в галактике рас. Как всегда бывает, когда дело касается разумных органиков, протеане о своей древнейшей расовой истории знали до обидного мало. Даже самоназвание и расположение материнской, родной планеты так и осталось не установленным совершенно точно и однозначно. На роль такой планеты претендовали, как помнил Явик из курса обязательного обучения, освоению которого посвящали несколько лет жизни все без исключения чистокровные протеане, претендовали несколько планет, вполне возможно, что на каждой из них зародилась цивилизация, ставшая, в конечном итоге, фундаментом расы протеан. Если уж коммуникационное устройство, обнаруженное разведками нескольких нынешних, современных землянину Джону Шепарду ключевых рас, датировалось возрастом более чем в семьдесят тысяч лет. А содержало это устройство в себе весьма продвинутую "электронику", то ясно: протеане гораздо старше, чем можно было предположить, учтя те самые двадцать тысяч лет до момента прихода Жнецов. Протеане со Жнецами воевали столетиями. Не всегда успешно, следует признать, воевали, но ведь воевали же! Не сдавались, не отступали, а сопротивлялись, огрызались, наносили урон.
