Казалось, что последние слова старший Мариус произносит с иронией, но по блеску в глазах Салли понял, что отец Тобиаса искренне в это верит. Призвание, как для Тобиаса история и поиск истины. Неудивительно, что сын так похож на отца. Значит, надежда на его поддержку всё же есть.
— И всё же завязывай с проституцией, парень, — повернулся к Рейгану Эркюль. — Ты, конечно, уже стреляный, но дерьмо всё же случается. Да и грязное это всё-таки дело...
— Не вам судить! — рассердился Салли, вскакивая — настолько эти слова его задели. — Может, вы и правы, но Рейган уже взрослый и вполне самостоятельный. Да, иногда он продаёт себя, но он честно зарабатывает на жизнь. Он не убивает никого, не ворует, не подделывает эти деньги. Он просто пытается жить, как может. И вы не вправе осуждать его за это.
Старший Мариус вперился в зятя... и рассмеялся. Совсем по-доброму.
— Так вот почему Арчибальд рвёт и мечет?!! Ох, уж эта республиканская молодёжь... Вижу, что эта славная компания и тебя успела заразить. Прости, сынок, — вытирая глаза, попросил бета, — но уж очень мне было интересно, на ком женился мой сын. Сразу видна кровь Спенсеров. Так, значит, ты практически из-под венца сбежал?
— Можно и так сказать, сэр. — Салли понял, что тесть его просто проверял, и снова сел рядом с мужем, который обнял его, поглаживая по плечу. Тобиас и сам выглядел так, словно не был полностью уверен в отце.
— И чем же полунищий аспирант-историк оказался лучше Грэгори Барнса?
— Во-первых, Тобиас прекрасно пахнет, а Грэг воняет. Во-вторых, Тобиас умный и прекрасно воспитан, а Грэг отвратителен, распущен и груб. И, в-третьих, ваш сын стал первым и единственным, с кем мне захотелось создать семью и завести детей.
— Да, Тоби всегда хорошо пах, — улыбнулся Елеазар. — Когда он родился, то акушер-омега сказал, что такие ароматные рождаются не так уж и часто. Чем бы это ни было обусловлено, но я всегда гордился, что мы с Эркюлем родили такого замечательного мальчика. И я старался, чтобы мой мальчик был так же светел душой — под стать своему запаху.
— А вашего мужа не огорчило, что Тобиас не стал адвокатом?
— Эркюль был бы рад, если бы Тоби пошёл по его стопам, но наш мальчик уже в детстве обнаружил склонность к науке, а она сейчас активно спонсируется государством.
— Да, перспективы у учёных сейчас очень хороши, — согласился старший Мариус, допивая чай. — Тоби уже успел себя зарекомендовать, и если не упустит момент, то высоко поднимется, а там и до благосостояния будет рукой подать.
— А то, что мы так быстро поженились?
— Я и сам так же женился в двадцать лет, — отмахнулся Эркюль. — Ждать тогда казалось смерти подобно — влюблён был по уши! И семья стала хорошим стимулом работать, чтобы обеспечить своих. Эли тоже во всём меня поддерживал, так что изрядная часть моего успеха — это целиком и полностью его заслуга.
— Правда?
— Преувеличивает, — порозовел Елеазар, поправляя чёлку. — Я всего лишь правильно понял все сложности выбранной им профессии и вовремя закрывал глаза. Да, когда мне рассказывали про измены, было неприятно, но когда Эркюль возвращался домой и просил у меня прощения, то я раз за разом убеждался, что он меня действительно любит. Да и эти походы помогали выигрывать дела, после чего я снова и снова видел, как моего мужа благодарили его подзащитные. Это дорогого стоит. А когда родился наш сын, то отпали последние сомнения — Эркюль ни разу меня не упрекнул, когда я его гонял по дому и истерики устраивал. Я лишь старался стать для него надёжным тылом. Тихой гаванью, в которой он мог отдохнуть от всей современной грязи.
Эркюль с нежностью взял супруга за руку и поцеловал кончики изящных пальцев своего омеги.
— Я нисколько не преувеличиваю, милый. Я сказал чистую правду.
— Значит...
— Мы с вами, дети. Только с внуками для нас пока не спешите, ладно? Наладьте сперва хозяйство, встаньте на ноги. Я вас поддержу, конечно, но денег не ждите. К нам обращайтесь только тогда, когда будет совсем уже край.
— Я и не собирался, — буркнул Тобиас.
— И всё же к ужину мы вас всегда будем рады видеть, — улыбнулся Елеазар, вставая и обнимая Салли и сына. — И к обеду, и по праздникам... И ваших друзей тоже. Рейган, дорогой, ты тоже приходи.
— Боюсь, что у меня нет подходящего наряда для такого богатого дома, — буркнул Двуликий, отводя глаза.
— Приходи, — мотнул головой Эркюль. — Уж мы не будет тебе пенять за это. Ладно, Салли, рассказывай, что там у тебя случилось. И поподробнее, чтобы мне было с чего начать.
Эркюль Мариус слушал сына и Салли молча, ловя каждое слово. Когда Салли рассказал про попытку изнасилования со стороны родного отца, то отчётливо расслышал, как адвокат тихо выругался, а его ладонь сжалась в кулак.
— Вот как... И тебя не испугала бедность? Мой сын ещё не настолько хорошо обеспечен.
— Не пугает. Я многое умею — папа учил. И я предпочёл жить с тем, кто мне мил, чем потом жалеть, что упустил его.
— Твой отец — очень сильный человек. Его влияния хватит, чтобы попытаться навредить нам и вам, а так же сорвать карьеру Тобиасу. Ещё тебя могут попросту сделать вдовцом и увезти. — Салли вцепился в ладонь мужа. — Такая перспектива тебя не пугает?
— Я скорее умру, чем вернусь домой. И бедность меня не остановит. Есть вещи гораздо хуже.
— Да, ты прав — есть вещи гораздо хуже, — кивнул старший Мариус. — Ладно, я подумаю, что можно сделать. Но если я узнаю, что ты нас обманываешь...
Салли снова вскочил и выпрямился. Последние слова тестя снова уязвили его. В бесцветных глазах сверкнуло. Тобиас невольно вздрогнул — таким он своего омегу ещё не видел. Сразу видно, что Спенсер!
— Сэр, вы известны как очень опытный адвокат. То, что вы вполне преуспеваете, говорит о вашем высоком профессионализме. Это означает, что вы умеете разбираться в людях. Так взгляните же на меня и скажите — я вам лгу?
Эркюль удивлённо взглянул на юношу.
— Так ты и впрямь...
— Да, сэр, я люблю вашего сына. Я готов мириться с любыми неудобствами, пока всё не наладится. И я готов ждать столько, сколько будет нужно.
Эркюль снова рассмеялся.
— Да, видно, что Спенсер! Кровь, одним словом!.. Ладно, сынок, не дёргайся, прорвёмся. Садись. Вы в мэрии зарегистрироваться успели? — Тобиас споро достал свидетельство о браке и бумаги из монастыря. Эркюль достал из нагрудного кармашка монокль и начал читать. — О, замечательно! Так просто это не перебить.
— Есть только одна проблема... Я на вопросы чиновника наврал... а Тобиас поддержал... — потупился Салли.
— Ничего, я и не с таким работал. Ты только на все вопросы о возможном принуждении говори, что не было ничего. Сейчас не монархия, чтобы вас вообще не слушали. А уж мимо газет это точно не пройдёт.
— Га-газеты? — Салли ушам своим не поверил.
— Тоби, сходи к Кайлу и попроси его накатать статью, если начнётся разбирательство, — сказал Эркюль, убирая монокль обратно в карман. — Это будет интересный прецедент, не думаешь?
— Ты собираешься поднять шум на всю страну? — понял Тобиас.
— Раз есть возможность что-то обратить в свою пользу, то мы должны ею пользоваться. Твой Салли — один из последних потомков Спенсеров, а те были достаточно придирчивы в плане выбора мужей и никогда о своём выборе не жалели. Это всем известно. С его родителем-омегой, конечно, не всё понятно, но тут не о нём речь. И если мы раздуем кадило, то от исхода этого дела многое будет зависеть — надо только грамотно написать, а Кайл это умеет. Сила прессы — это большая сила, и мы ею воспользуемся.
— А что от меня требуется? — спросил Рейган.
— Присматривай за Салли. Я знаю, ты парень не промах. Считай, что я тебя нанял. Нужны будут деньги — говори сразу.
— Не стоит, сэр... — покраснел Двуликий. — Я для друзей... мне ничего не надо...
— Ладно, разберёмся. Я начну думать, а ты, Салли, начинай настраиваться, что это всё может затянуться. Я пошлю своего поверенного в монастырь, чтобы он проверил, все ли страницы в церковной книге на месте, а в мэрию загляну сам. Если всё получится, то уже после Нового Года можете жить спокойно.
Салли едва сдержал навернувшуюся на глаза слезу.
— Сэр...
— Я не зверь, Салли, и раз уж ты вошёл в нашу семью, то мы тебя отстоим. Мои предки ещё до Революции Омег сделали это главным принципом нашего рода, и я намерен продолжить традицию.
— Как это?
— Моя семья по омежьей линии получила своё начало от бывшего невольника, которому за особые заслуги была дарована свобода. Он был бетой, и его звали Ларс. Потом Ларс женился, и в мужья ему достался на редкость умный омега, благодаря которому семья не бедствовала, пусть и жила очень скромно. Ларс жил с мужем в согласии, точно так же они воспитывали и своих детей. Семейная сплочённость не раз нас спасала, и я не прерву эту традицию, что бы не говорила по этому поводу родня моего отца по линии мужа.
— Но я не смогу вам ничего такого дать. У меня нет ни приданого, ни наследства мне не светит...
— Зато у тебя есть имя, а оно дорогого стоит.
— Вы... собираетесь извлечь из этого выгоду? — поёжился Салли. — Но какую?
— Там посмотрим. И помни — от того, какой поддержкой ты будешь, будет зависеть и карьера Тоби.
— Я это понимаю. Я даже собираюсь при первой же возможности устраиваться на работу. Если надо, я даже учиться буду...
— Не спеши. Сначала разберёмся с твоим отцом. Я знаю, твой брат Симон уже отправил сообщение, что вы прибыли в столицу, так что ждите Ачибальда ближайшим поездом.
Когда старшие Мариусы покинули полуподвальчик, Салли выдохнул с облегчением. Потом за Рейганом пришёл Франческо. Когда Салли и Тобиас остались наедине, то омега прильнул к мужу.
— Поверить не могу... Всё так удачно складывается! Новые друзья, твои родители... За что мне всё это и в таком количестве?!
— Заслужил. — Тобиас пригладил волосы своего мужа. — Пора бы, тебе не кажется? Ты и так настрадался в жизни. Пора получить компенсацию, и Многоликий явно не пожадничал.
— Но ведь за всем этим последует новая полоса бед и несчастий — мой отец не простит...
— ...которую мы встретим вместе. — Тобас поцеловал Салли. — Мы справимся. Обязательно.
— А твоим родителям мы расскажем про наследие моих предков?
— Позже. Сейчас важнее уберечь тебя от отца, а потом, когда наши друзья подкопят фактов, можно будет и рассказать. Мой отец тоже человек фактов, простым словам редко доверяет, так что без обоснований что-то такое рассказывать бесполезно. А уж тайны он хранить умеет.
В гости к новым родственникам молодые супруги сходили очень скоро — деньги, которые остались, таяли слишком быстро. Рейган ещё накануне забрал кашемировую шаль, но предупредил, что пристроить её за достаточно приличные деньги сразу не получится. Собираясь на семейный ужин, Салли как можно тщательнее укутывал голову шарфом, чтобы не повредить свою причёску, с которой помогал Оскар — морозы по-прежнему оставались сильными.
Салли наконец получил вожделенный паспорт с новой фамилией, и это решили опраздновать именно у старших Мариусов.
К торжественному ужину были приглашены все. Правда, Рейган пообещал заглянуть как-то очень уклончиво, и Рейнольдсы не смогли придти — Оскар приболел. Встретившись возле дома Рейнольдсов, вся компания кое-как втиснулась в повозку Альвара, которую он одолжил для такого случая у товарища по службе извозчиков и должен был вернуть сразу по прибытии на место.
Увидев, где живут родители Тобиаса, Салли заметно растерялся — это были достаточно солидные мебелированные комнаты со стрельчатыми окнами. Когда друзья высаживались из повозки, на них неодобрительно косился швейцар-альфа с пышными усами, но промолчал, едва узнал Тобиаса.
— Господин Мариус... — Судя по выражению его лица, такие гости бывали здесь нечасто. — Решили навестить родителей?
— Да, я и мои друзья приглашены к ужину. Возможно приедет ещё один человек. Вы пропустите его, хорошо?
— Кто такой?
— Омега по имени Рейган Хелль. Если возникнут сомнения, то зовите.
Старшие Мариусы обитали в комнатах на третьем этаже. В окнах квартиры уже ярко горело электричество. Салли, едва перешагнув порог, остолбенел, узрев достаточно богатую, но вполне стильную обстановку, совсем не изуродованную излишней роскошью, переходящей в безвкусицу.
— Папа лично занимался, как только они сюда въехали, — тихо объяснил Тобиас. — Обычно это не принято, но здешний домовладелец не мешает менять обстановку, однако жильцы обязаны делать это за свой счёт. Прежние тут такого нагромоздили... Неудивительно, что потом сама квартира стала им не по карману.
— Из-за электричества?
— Не только — здесь плита не на дровах, а газовая, так что пока газгольдеры со счетов списывать рано. Этот дом ещё и с системой центрального отопления, а это тоже не слишком дёшево.
Дуглас чувствовал себя здесь не слишком уютно — он специально ради этого визита сходил в баню, одолжил у Альвара запасной выходной костюм, который сидел на парне не слишком хорошо, и заметно нервничал. Близнецы и Кайл совершенно не парились по поводу уместности своего здесь присутствия. Они спокойно переговаривались, отдавая верхнюю одежду омеге-горничному, которого звали Бернардо. Когда этот паренёк предложил свои услуги Салли, то тот взял себя в руки и начал расстёгивать пальто.
— Добро пожаловать, мальчики! — Навстречу гостям выбежал сам Елеазар — в скромном домашнем наряде, но как всегда убийственно элегантен. Волосы тщательно подвиты и уложены, украшения достаточно скромные. — Вы как раз вовремя... Салли, милый, ты прекрасно выглядишь! Проходите, стол уже почти накрыт.
Похоже, что синий цвет у Елеазара был любимым не только из-за типа мужа, поскольку он и всевозможные оттенки голубого преобладали в интерьере. Всего здесь были две жилые комнаты, просторная гостиная, уютная столовая, отдельный санузел с ванной и небольшой кабинет-библиотека. Помимо прекрасных картин стены украшали и декоративные ящики с живыми растениями, которые красиво обрамляли отдельные предметы обстановки и освежали воздух. Подобное новшество всё больше входило в моду, и Салли читал, что в больших городах даже начали возникать клубы любителей домашних растений. Пожалуй, стоит со временем и себе парочку приобрести!
Где-то в глубине квартиры тихо играла музыка, и Салли узнал пьесу "Раздолье" Симона Грея. Мелодия была прекрасной, а вскоре выяснилось, что звучала она с пластинки граммофона. Рядом на изящной подставке расположилась целая коллекция пластинок. Граммофон стоял в углу столовой. Пока уже знакомые с домом друзья рассаживались вокруг стола, Елеазар показал Салли, где чего. В кабинете главы семьи, где синий цвет был заменён тёмно-зелёным — по настоянию самого Эркюля — Салли с восторгом увидел большущий книжный шкаф, а, вчитавшись в названия красиво переплетённых томов, узнал несколько книг, которые были и в отцовской библиотеке.
— Любишь читать? — догадался Елеазар.
— Обожаю!
— Тогда приходи и выбирай любую.
