Птенцы Бедвира

Под ногами возле берега похлюпывало, а порой хотелось резко присесть и далее идти на полусогнутых: постоянно преследовало впечатление, что в тёмно-зелёных зарослях кто-то прячется, кто-то внимательно следит за ними.

Риннон морщилась, прислушивалась, но не могла отделаться от ощущения слежения, пока пыталась предугадать последующие действия принца Стианы. А ещё она злилась на него. Ведь принц так и не объяснил ей, что такое Королевская звезда, о которой Орния сказала Сиджи.

Впрочем, сейчас не до этого.

Она наконец поняла, что ведёт себя слишком легкомысленно. А потому начала осторожно выяснять, почему ей кажется, что за ними следят... Они прошли прибрежную лесную опушку, где высота зарослей начала сменяться травами пониже и суше, чем на берегу. Здесь можно было не обращать внимания на ветви, мешающие идти, так что Риннон приготовилась устроить поиск по наблюдателю.

Сиджи оглянулся так, будто проверял, все ли идут за ним, никто не опаздывает ли, отставая. Оглянулся мельком, но непроницаемый взгляд мальчишки упёрся в глаза Риннон. А когда он снова отвернулся, она успела заметить на его губах намёк на улыбку.

Риннон прекратила с тревогой прислушиваться к лесу, заметив, что сделал Сиджи. И, как он, веерами распустила наконец поисковую магию вокруг себя и спутников. Двигалась она при запуске поисковой магии как обычно, так что принц Стиана ничего не заподозрил. Как и Кахир. Зато девушка теперь успокоилась полностью: взгляды со стороны не были опасными. Путников сопровождали-сторожили волки Дуана.

В лесу, шелестящем вечерним ветерком, их, оборотней, и так крадущийся шаг легко смешивался с шорохами трав и листьев.

О такой охране Риннон могла только мечтать. А потому была благодарна Орнии. Об одном пожалела: в городе оборотни охранять их не будут.

До вечерней темноты Сиджи ни разу не остановился отдохнуть.

Принц Стиана молчал, сосредоточенно шагая по тропе, и Риннон надеялась, что молчит он не оттого, что надо быстро пройти эту часть леса, пока совсем не стемнело. Она надеялась: он молчит, потому что обдумывает своё возвращение во дворец. А значит, и помощь Бедвиру.

А потом странная мысль поразила её. Без тёмных магов ему не обойтись — это она знала твёрдо. Но... Ей страшно захотелось зажмуриться. Правда, закрывать глаза надолго не позволяли сумерки, перешедшие из дымчатых в плотно-чёрные. Закроешь глаза раз — да и врежешься во что-нибудь... А не собирается ли принц Стиана взять себе в помощники воинов Эинри? И похолодела от восторга, только сейчас поняв: совсем скоро она переступит порог родного дома, но уже не в качестве похитителя своей младшей сестры!

Хм... А в качестве кого?..

Вопрос остался без ответа.

Тропа наконец вывела из леса на открытое пространство. Теперь перед путниками расстилалась небольшая равнина с редкими, низкорослыми кустарниками. Отчётливой линией темнела первая городская улица — домами тех богатых вельмож, кто мог строить здания, больше похожие на замки или крепости.

Сиджи замедлил шаг и снова оглянулся. На принца.

Тот остановился, присматриваясь. Здесь не в лесу. Гораздо светлее. Но Стиана присматривался не по этой причине. Спросил:

— Риннон, здесь ваш дом?

— Да.

— Сначала идём в дом Лукаса. Я правильно запомнил, что его учителя зовут Ланти?

— Правильно, — негромко отозвался Сиджи.

— Потом идём к вам, Риннон. Нам нужно оружие и воины.

Девушка открыла было рот, чтобы насмешливо уточнить: "Вы уверены?" И закрыла, увидев сосредоточенно спокойное лицо Стианы. Только подумала: "А семья Лукаса вернулась? Ведь если она осталась в городе, Ланти наверняка остался с ней". Но высказывать вслух свои предположения решила не спешить. Зато сказал Сиджи, когда они шли по парку имения Лукасовых родителей:

— Я загляну во двор. Если родители Лукаса не приехали, нет и мага Ланти.

— Хорошее решение, — одобрил принц.

Ждать Сиджи решили, отдыхая — сидя на парковой скамье.

Судя по всему, мальчишка-маг и не собирался спрашивать у челяди насчёт приезда господ. Слишком быстро вернулся и сообщил:

— Никого. Только прислуга.

После короткого раздумья принц Стиана спросил:

— А тот? Второй маг? Как далеко он живёт отсюда?

Риннон вздохнула. Ей тоже не хотелось подниматься со скамьи, почти вросшей в землю здесь, в одной из здешних парковых аллей. Лес прошли быстро, но в таком напряжении, что устали больше, чем если бы прошагали то же расстояние на прогулке.

— Его дом в конце улицы.

— Тогда идём в дом Риннон, — скомандовал Стиана, — а уж затем в дом, где живёт маг Ниул.

Бежали парками и садами, а когда показался родной дом, дымившийся, как и все остальные на этой улице, разве что поменьше, Риннон забормотала заклинание личного успокоения... Сейчас она увидит родителей. Если они приехали. Если Лукас и Морган, если Орнию оставили во дворце, сказали ли юные маги родителям Риннон, что их старшая дочь тоже жива?

Не оглядываясь, Сиджи сказал:

— Начальник охраны Дакей знает, что Риннон жива. Ему сообщили.

Принц Стиана вопросительно посмотрел на девушку, а та ненадолго нахохлилась, сквозь зубы выдавив:

— И пусть! Сиджи, я благодарна тебе, что ты предупредил меня!

Через минуты, вновь оставив Стиану и Риннон ждать их возвращения, теперь уже не только Сиджи, но и Кахир заспешили к дому маршалов Эинри — узнавать всё, что потребовал принц. Всё-таки грязное одеяние поборника Риннон успела сполоснуть в родниковой воде острова. Так что Сиджи будет больше веры в его словах, если он, будучи под охраной Кахира, встретит в доме и воинов, и Дакея, и родителей Риннон.

— Страшитесь встречи с родителями? — вполголоса поинтересовался принц.

— Не знаю, — честно ответила девушка. — Наверное, нет.

— Почему?

— Если меня не примут, у меня есть надёжное убежище, где меня знают и принимают. Я даже больше боюсь, что меня захотят оставить в доме. Я... отвыкла от него. Да и вы понимаете, каким может быть отношение к тёмному магу.

Стиана скосился вниз, словно что-то уронил и искал. Когда слегка удивлённая Риннон тоже взглянула на часть скамьи между ними, принц мягко сжал её ладонь.

— Главное — увидеть ваших родителей, — серьёзно сказал Стиана. — А уж потом будем разбираться.

С языка само сорвалось едкое:

— Это вы так тоже готовитесь к встрече со своими родителями? Ведь во дворце известно, что вы погибли геройской смертью — в бою с саранчой!

— Вы очень напряжены, Риннон! — той же монетой отплатил ей Стиана.

Впустую пререкаться с ним — только зря тратить силы. Так она решила и замолчала, щуря глаза в сумерки — выжидая появления двух посланцев.

Оба словно вынырнули из вечерней темноты.

— Ваши родители в доме, — выпалил взволнованный Кахир. — Ваше высочество, что делаем дальше?

Принц поднялся со скамьи и подал руку Риннон, поднимая её.

— Идём в дом, — просто сказал он. — Насколько я понимаю, охрана должна будет доложить о нас? Идём с улицы. К воротам.

Когда Риннон шагнула вместе с ним, Сиджи прошептал:

— Я останусь здесь...

— Почему? — удивилась девушка.

— Принц... ну, принц, — с затруднением сказал мальчишка-маг. — Поборника тоже издалека видно. Ну и ты... А я?

— А ты со мной, — решительно кивнула Риннон. — Идём и не думай!

Они обошли двор, причём Риннон начала не то чтобы нервничать, а уже злиться так, что дёргалась из-за каждого звука. "Придётся разводить церемонии, а Бедвир?! — ужасалась она. — Лучше бы сразу в город! И я не боюсь! Не боюсь своих родителей!"

Когда через открытые ворота — а закрыть их не могли: сломаны, — они вошли-таки во двор, к ним от входной двери обернулся начальник стражи — Дакей. Во дворе полыхало столько факелов, что на его короткий призыв сразу откликнулись несколько воинов, взявших странно одетых пришельцев в вооружённое кольцо.

Приблизившись, Дакей первым делом узнал Сиджи.

— Этого мальчика я помню. А вы... — он споткнулся на полуслове, захлебнувшись на нём и в упор глядя на девушку. Шёпотом проговорил: — Барышня Риннон?..

Стражники, окружавшие их, чуть не опалили и себя, и пришельцев факельным огнём. А потом по двору прокатилось имя: "Барышня Риннон! Риннон вернулась!"

На это имя застучали в доме двери, и скоро на двор выбежали двое — мужчина и женщина. Мужчина первым кинулся к плотному кружку своих стражников — те только и успевали отпрыгивать с его пути. Он ворвался в круг и стремительно огляделся. Риннон попятилась. Отец схватил её больно — и больно притиснул к себе.

— Риннон! Моя Риннон!

Она, оцепеневшая, не могла ни мыслить, ни плакать, ни что-то сделать, только ощущала, как бьются два сердца — её и отцовское! А потом рядом всхлипнула мать — и отец чуть не бросил девушку в её объятия. И снова жадно оглядел пришельцев, после чего округлил глаза:

— Ваше... высочество?! Принц Стиана?! Вы?!

Во дворе стало так тихо, что отчётливо слышалось потрескивание факельных огней и далёкие переклики людей в доме...

Принцу Стиане хватило получаса, чтобы рассказать всю историю с саранчой — с той стороны, о которой никто не знал. Только птенцы Бедвира и сам тёмный маг. Об оборотнях Дуана Стиана благоразумно умолчал.

Пока взрослые поражались происходящему на их глазах, Сиджи втихомолку исчез в темноте... Сначала, ошеломлённая собственным откликом на родительские объятия, Риннон не заметила его пропажи. А когда вспомнила о мальчишке-маге, тот входил во двор Эинри не один. С магом Ниулом. Вовремя. Принц уже рассказал, что случилось с ним самим, рассказал о том, что ему поведали. Теперь и маг Ниул подтвердил, что с вторжением чёрной саранчи не всё ладно — с той точки зрения, что в городе она появилась неслучайно. Он даже сказал о странности, которая его до сих пор тревожила: дети с тёмным даром появились в королевстве незадолго до вторжения чёрной саранчи!..

А также рассказал о том, как на его глазах упал тёмный маг, раненный брошенным исподтишка дротиком. Как рассказал о том, что перед тем Бедвир узнал кого-то в свите храмовников-поборников, но кого — пока так и оставалось загадкой.

Нынешний маршал Эинри выслушал все стороны, после чего, нисколько не сомневаясь, велел Дакею собрать отряд и вести его снова в королевский дворец — сопровождением и охраной его высочества.

Глядя на принца Стиану, он приказал дворецкому принести мужское платье, подобающее высокой королевской особе. А самому принцу высказал:

— Насколько я понимаю, нам будет нужна Королевская звезда.

Риннон вскинула изумлённые глаза на отца.

— Именно, — коротко сказал Стиана.

— Я с вами, — спокойно сказала Риннон. — Отказов не принимаю. Мне нужен Бедвир. И я надеюсь, он ещё жив. Отец, ты не можешь оставить меня дома. Я с вами!

— Надеюсь, ты ещё не разучилась ездить на лошади, — сухо сказал отец, глядя в сторону: там мать Риннон уже вела к ним под уздцы двух лошадей. С седла одной из них свешивался роскошный плащ для Риннон.

Кахиру тоже подвели лошадь. Сел он не один — сзади ему подсадили Сиджи, против которого поборник не возражал.

Весь отряд Эинри больше не боялся за верховых животных из-за саранчи, так что всадники припустили с места в карьер, помчавшись к городу. Страх маршала Эинри, да и самих воинов после странных и непостижимых известий, что в королевском дворце ещё не всё закончилось, подстёгивал.

Все неожиданные пришельцы ехали на лошадях в середине отряда воинов Эинри. Так что Риннон то и дело поглядывала на съёжившегося Сиджи, прижавшегося к спине поборника Кахира. Жалость порой проскальзывала: мальчишка-маг до сих пор никогда не ездил на лошади! Но больше болела голова от взрыва стольких ярких событий!

И, когда становилось совсем невыносимо, потому что девушка не знала, о чём в первую очередь думать, она взглядывала в сторону, где рядом, почти задевая её колено своим, склонилась над лошадиной холкой мать. Мать мгновенно чувствовала её взгляд и смотрела сама, и порой Риннон видела, как лицо женщины блестит от слёз, но она улыбалась! А ведь она ещё не знала, что пропавшая Мирна жива! И что будет, когда родители узнают, что Риннон похитила сестру из дома в час вторжения чёрной саранчи!

Девушка сама сквозь слёзы улыбалась матери и вновь подстёгивала свою лошадь, дрожа от поразительной мысли: "Я вернулась! Я вернулась!"

Глава двадцать первая

Птенцы Бедвира всё это время тоже не сидели, бездействуя. В ответ на все настойчивые вопросы поборников: что с вами случилось несколько лет назад? Почему вы стали тёмными магами? — они дружно отвечали, что ничего не помнят и пришли в себя, уже будучи подопечными, а затем и учениками Бедвира. Вразнобой, не слыша друг друга, юные маги выражали разными словами одну и ту же мысль: все они приходили в себя на морском берегу, почему-то раненные явно каким-то диким зверем, а тёмный маг Бедвир целил их раны.

Кажется, им поверили.

Поздним вечером их оставили в покое, закрыв не только в отдалённых зданиях, но и во внутренних апартаментах, где нет лишних дверей, а тем более — окон.

Двери и окна... Мало того. Когда ученики Бедвира остались в одиночестве, первым делом они проверили пространство "своих" помещений и выяснили, что заперты не только физически: на единственной входной двери в апартаменты не было запоров, но открыть её было невозможно.

Правда, и то, что дворцовые маги такой привычной им магией пытались изолировать друг от друга непривычных им тёмных магов.

И Орния первой сообразила, что происходит. Правда, поначалу это её не расстроило.

...Когда девушка догадалась, что их всех оставили на эту ночь в покое, первым делом она поспешила в ванные комнаты. Пять зданий неподалёку от главного дворца считались гостевыми для высоких гостей королевства из других стран. Так и назывались — Посольские. Так что в ванных комнатах должны быть не только простые предметы для умывания.

Ожидании Орнии оправдались. Тёплая вода в ванных комнатах оказалась в изобилии, а когда-то привычные средства для кожи и волос могли бы привести огрубевшую кожу в порядок. Правда, не сразу, а если использовать их каждый день...

...Первым до неё "добрался" Морган. Он же и сообщил невероятное известие: Бедвира предательски ударили дротиком в спину.

Орния не поверила, но Морган был готов поклясться в достоверности своего сообщения. Стоя с родителями, он мельком видел, как упал тёмный маг. Видел, как дрожал дротик в его спине...

— Только не Бедвир! — сорвалось с губ Орнии.

Потом поняла, что вслух произнесла правильно: обычное высказывание в воздух услышала только она. Услышь эту фразу Морган, неизвестно, что бы сотворил.

А вскоре до неё "достучался" и взволнованный Лукас. Этот практичней: тут же спросил, что делать.

Страх мальчишек Орния поняла. Бедвир им не только спаситель. Для своих птенцов он якорь, жёстко державший их в этой жизни, чтобы не унесло в пропасть. Ведь только он не давал им погибнуть от того тёмного, что неумолимо зрело внутри каждого из них. Только он мог научить птенцов, как справляться с внутренней тьмой, да ещё и использовать её во благо.