Никогда не прощу! (Чужой свободы господин))

— Да бросьте, Ваше Величество. Вы же знаете, что малыш берет внешние данные только от нашей расы.

— Верно... Но все равно красавица.

От облегчения у меня даже ноги отказали, заставив облокотиться на обитую мягким материалом стену всю в розовых цветочках. Должно быть, я всхлипнула, потому что Вир обернулся.

— Рина! — лицо вампира, какое-то непривычно одухотворенное и трогательное светилось искренней заботой. — Тебе еще рано вставать!

Еле-еле махнула рукой и потихоньку пошла вперед. Мне до дрожи хотелось ее видеть.

— Рин, лучше не стоит, — предостерегающе попросил вампир, но я упрямо шла к кроватке. Они не смогут меня заставить отказаться от ребенка.

Подойдя, я склонилась и расплылась в улыбке: маленькая не спала. Она даже не была запеленута, как делали обычно в Лестеде. Одетая в хорошенькое розовое платьице, белые штанишки и такую же шапочку, она лежала с распахнутыми в мир круглыми-круглыми глазками, опушенными длиннющими ресницами и сложив ротик в форму буквы "о", смотрела куда-то на стены. И вид был такой понимающий у этого существа, и до того умный, что это умиляло до слез.

Я уже, было протянула к ней руки, но Вир их мягко перехватил:

— Рина, тебе лучше ее не трогать пока.

Я нахмурилась:

— Не понимаю.

Но тут малышка вдруг завозилась, заводила хорошеньким носиком, будто что-то отыскивая и... громко-громко заплакала.

— Вот видишь! Это она на тебя так реагирует!

— Конечно! Она хочет ко мне на ручки.

— Нет, она хочет твоей крови.

Я даже опешила. Бездна, я и забыла об этой милой особенности вампиров. К тому же очень трудно, почти невозможно было представить, что это маленькое такое прекрасное существо может есть что-то, кроме молока. А ребенок тем времени надрывался во всю силу своих легких, суча маленькими кулачками и зажмурившись.

— Но она плачет!

— Конечно, плачет. Катера! Веди кормилицу. Мало того, что она чувствует маму, так еще и чувствует ее кровь.

Сжав зубы, я смотрела на свою дочь, не зная, что делать дальше. В этот момент в комнату на всех порах вбежала кругленькая женщина. Было такое ощущение, что ее нашли в каком-то свинарнике и отмыли буквально перед тем, как привести сюда.

Кинувшись к кроватке, она подхватила неуклюжими руками маленький орущий комочек и стала прикладывать к ее губкам то запястье, то горло, то даже грудь. Но девочка все время отворачивалась и кричала еще сильней.

— Наши дети первое время питаются только кровью, — пояснил мне Вир происходящее. А мне уже надоело смотреть, как мучают моего ребенка.

Решительно, насколько позволяло мое состояние, я подошла к женщине и забрала у нее самое дорогое существо на свете.

— Отдай, видишь, она не хочет.

— Рина, не упрямься, — рассердился Вир. — Когда ты уйдешь, она согласиться поесть.

— Мой ребенок не будет питаться всякой гадостью.

Несостоявшаяся кормилица обижено ахнула, а я стала оглядываться, куда бы присесть.

— Ты еще слаба, чтобы дать ей нужное количество крови, — не унимался вампир, но близко подходить опасался, тем более, что ребенок утих и теперь смешно раскрывал ротик в поисках пропитания.

— Не смеши меня, — я фыркнула. — Такой маленький ребенок не сможет съесть много.

Видно, Вир смирился, потому как мрачно выругавшись, сказал, что сидеть мне все равно пока совсем нельзя, потом подхватил на руки меня прямо так, с малышкой на руках и понес назад, в наши покои.

Там, уже лежа на кровати, я растерялась, что предложить дочке.

— А что будет, если я дам ей грудь?

— Укусит, — буркнул вампир.

— А ничего, если вместе с кровью, она молоко будет пить?

Вир задумался, а малышка снова заплакала.

— Наверное, ничего... Только согласиться ли? Обычно дети отказываются от чего-либо, кроме крови. Но это не вредно...

— Вот с этого и надо было начинать!

В общем, кормились мы с виду, как обычные дети: ребенок усердно сосал грудь, а я вместо того, чтобы испытывать боль от кормления... получала удовольствие.

Дочка тут же вцепилась в предложенную часть тела острыми иголками клыков, очевидно, впрыснув маленькую долю того вещества, которое когда-то впрыскивал при укусе мне Вир. Так что я просто наслаждалась легким ощущением восторга и тем, что у меня перестало болеть абсолютно все.

А Вир, по-прежнему, обеспокоенный, как придорожный столб стоял рядом с кроватью. В памяти тут же всплыли слова о том, что до трех лет я не должна буду видеть ребенка. Он всерьез думал, что я откажусь ее кормить? Тогда он просто дурак!

Так я и заснула под сосредоточенное чмоканье.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

— Ваш укрепляющий отвар, госпожа, — прощебетала служанка, ставя на столик традиционный уже графинчик. Из-за этого варева комнаты пропитались противным запахом вареной травы. Но что делать? Врач прописал. Только при условии, что я буду пить эту гадость, мне разрешили самой кормить ребенка.

— Ты же знаешь, что всегда можешь отказаться, — Вир, как всегда появился бесшумно и успел заметить мою скривленную мину и, конечно, намекнул на то, что ребенку можно найти кормилицу.

— Ты что, серьезно? — бросила презрительно и отвернулась, залпом допивая гадость. Ничего! Скоро войду во вкус и еще буду пить лекарство с удовольствием... Если раньше рвать от него не начнет.

А Вир, просто оказался ревнивым собственником, даже по отношению к своему ребенку. Честно говоря, я думала, что с рождением Вайлет, отойду для него на задний план. Ничего подобного! Он сходил с ума от ревности. Все время возмущался, что я не берегу себя, что уделяю ребенку слишком много времени, что балую ее, наконец. Потом подходил, брал малышку на руки, расплывался в улыбке — и все, я уже прощала ему все выходки и слова... до следующей ссоры.

Правда, ссорами это трудно назвать: он выражал свое недовольство, а я в ответ объявляла ему бойкот. Надо ли говорить, что долго вампир не выдерживал?

Вот не понятно, чего бесился? Ведь все было хорошо.

Однако время шло, Леточка стала поспокойней, первая радость материнства тоже прошла, и меня стали посещать разные безрадостные мысли. И от них было никуда не деться.

Да, пока все отлично. Правда, грудь вся в шрамах и болячках в результате извращенского кормления маленького вампирчика и, в результате все равно пришлось перейти на запястье, а грудь туго перетянуть и лечить примочками, но это того стоило. Некоторая жертвенность даже доставляла удовольствие.

Но следовало взглянуть правде в глаза: Вайлет вампир. И что из нее вырастет, зависит, в первую очередь от меня,.. ну, и Вира, конечно, как бы не хотелось признавать этот факт.

Вампиры живут дольше, чем люди, а мне уже... не мало, короче. То есть, скоро его одержимость моей персоной гарантированно сойдет на "нет". Еще и, не дай Боги, жениться вздумает. И что это получается? Леточку у меня заберут? А меня куда? В служанки? Это вряд ли. Зная мой характер, скорее всего, в расход пустят.

Вот после этих мыслей и накатывала паника, и реветь хотелось от безысходности, просто не переставая. И главное, из Леточки вампиры только чудовище какое-нибудь вырастить смогут.

Ну, ладно. Допустим, мы с ней сбежим. Вир сказал, что со временем тяга к крови у ребенка сойдет на "нет", тогда можно будет кормить ее нормальной пищей и только иногда кровь давать. И вот сбежим мы. Даже сейчас это сделать легко, так как сторожат меня только собственно ради безопасности (Вир уверен, что с ребенком я никуда не денусь), но куда идти? Что делать дальше? Как дать ребенку все, в чем он нуждается? И главное, что будет потом? Я ведь не вечная...

Короче, куда не кинь...

Видно, вампиру тоже нехорошие мысли в голову приходили. Иначе зачем ему заводить странные задушевные разговоры? Вопросы всякие задавать. Подозрительные.

— Ты никогда не думала, что было бы, если бы ты всегда могла быть с нами? — спросил он как-то, поглядывая из-за моей спины на Вайлет, которую я пробовала кормить из бутылочки жидкой кашкой. Малышка возмущалась и явно хотела чего-то другого. Но я переупрямила ее — и ребенок вскоре сдался, благодарно зачмокав.

— К чему эти "бы", Вир? — нашел, что спрашивать! Мне и так плохо от всех этих мыслей.

— Представь. Вдруг появилась возможность превращать людей в вампиров...

— Бррр! Жуть какая! — я вздрогнула, а Вайлет посмотрела на меня укоризненно огромными темно-фиолетовыми глазами. Мол: "Ты че, мать? Это я жуть что ли?". Успокаивающе погладила ее по темным с красным отливом кудрям и тяжело вздохнула.

— А в чем дело? — не успокаивался этот мечтатель. — Вампиры теперь твоя семья, а ты все еще относишься к нам негативно. Это все маги, да? Этот, как его? Вард?

— Откуда ты знаешь его имя?

— А, так все-таки он! Ты по нему скучаешь? Поэтому я всегда чувствую какую-то преграду между нами?

— Хватит, — сказала тихо, но решительно. Только вампирских сцен ревности мне не хватало. Лета заснула — и я переложила ее в кроватку, которая теперь стояла рядом с нашей. — Все преграды между нами выстроил ты. Но ты совсем ненормальный, если задаешь такие вопросы. Но если тебе тааак интересно, то слушай. Я мать, и безумно люблю своего ребенка, а значит, готова на все, чтобы быть с ней рядом. Слышишь? На все!

Никогда не думала, что кричать можно шепотом, но именно это делала я в этот момент. И даже не знала, что этими запальчивыми словами подписала себе приговор...

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Вир

— А вот и я! — дверь стукнулась о стену, возвещая о появлении нежданного гостя. Склянка с зельем выскочила из рук, но отличная реакция помогла ее поймать, но, опять же, не рассчитал силу — и тонкое стекло брызнуло в разные стороны. И вот я уже стою, ругаюсь, по чем зря, а Лукас строит из себя обиженного. Ведь вся ругань летит в его адрес.

— Вот так значит! — брат прошел в кабинет, бесцеремонно разглядывая образовавшиеся здесь завалы. — В кои-то веки выбрался лично поздравить с рождением наследника, а мне и не рады!

"Гони его в зашей! — возмутился внутренний голос. — Только под ногами путаться будет. Нам нельзя терять ни минуты".

— Лукас, ты бы приехал немного попозже. Этак месяцев на шесть.

— Ты что издеваешься! — вытаращился брат. — Ты меня гонишь что ли?

— Ни в коем случае, — вымученно осклабился, вспомнив, что все же брат все это время исполнял мои обязанности. — Просто намекаю, что не время сейчас для гостей.

— Вот значит как! — подозрительно прищурился он и тут же сунул нос в раскрытую на столе книгу. Я метнулся к ней, но паршивец оказался проворней, утянув фолиант прямо из-под носа. Бездна! Все же нужно иногда пить кровь, а то в последнее время совсем потерял форму.

— Что тут у нас? Тааак. Ну, ни... себе! Что это значит? Ты что задумал?! Ты в своем уме?!

— Не твое дело! — я вырвал книгу из цепких рук, но Лукас уже увидел все,.. что не должен был видеть.

"Говорил же, гони его, — обреченно вздохнул голос. — Плебей. Что он понимает?"

— Нет, ты всерьез помешался. Ты что же решил любимой женщиной пожертвовать во имя какого-то бредового эксперимента?

— Думай, что говоришь?! — от моего рыка сотряслись стены. — Я всего лишь хочу продлить ее жизнь!

— Ага. Или убить. Это как повезет.

— Ошибки не будет. У меня все получится.

— Угу, как у него получилось. Как там звали того помешанного?

— Тогда не он был виноват.

— Откуда ты знаешь?

— Был еще один эксперимент. Удачный.

Лукас замолчал. Потом скинул мой плащ со стула и устроился со всем возможным удобством.

— Знаешь, я бы не отказалась поесть. А заодно узнать подробности.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Как в старые добрые времена, мы разместились у камина. Знакомая картина: я в кресле со стаканом в руке, он — с порцией свежей крови. Веселый огонь согревает стылые стены, голос в голове молчит, убаюканный алкоголем, и я уже почти засыпаю, а Лукас никак не угомонится.

— Значит так. Давай рассказывай подробности.

— Зачем тебе? Главное, я знаю, что нужно делать.

— А вдруг не только ты безнадежно влюблен в человеческую девушку? — прищурился брат.

— Не начинай. Ты всегда смотрел на людей, как на источник пищи.

— Как знать... как знать. Так когда ты собираешься это сделать?

Должно быть, вино сильно развязало мне язык, потому что информация полилась непрекращающимся потоком. Я подробно рассказал, как и что собираюсь делать, рассказал о том, как случайно проявил страницу с тайными записями, пролив на нее кровь из бокала много лет назад. Именно тогда я стал слышать ЕГО. Именно тогда у меня стал зреть план.

Я МЕЧТАЛ сделать Рину одной из нас. Вампиром.

О прошлых попытках мало кто знал, но они были. Все очень просто и, в то же время, сложно. Нужно было только следить за ней некоторое время после того, как обращение совершиться.

— А почему раньше этого не сделал? — прервал меня Лукас.

— Я хотел от нее ребенка.

— Н-дааа, — выражение его лица было ошеломленным. — Как у тебя все продумано. А знаешь, это здорово. Я полностью тебя поддерживаю. Только представь: она станет одной из нас, жить будет столько же, сколько и ты, будет воспринимать все по-другому и подданные примут ее, как равную. Или?.. Каков результат? Каким вампиром она станет?

— Высшим, — ответил тихо, со значением. Да, та рабыня, над которой был проведен эксперимент, стала высшей. Более того, удачно вышла замуж и приобрела статус леди. Леди Эрита Керо. Про нее много было написано в книге.

— Замечательно! Это же чудо какое-то! — Лукас буквально подпрыгнул в кресле, переполненный энергией. Я решил пока не говорить, что не собираюсь делать Рину королевой, да и сам от короны собираюсь отказываться, а то ведь лопнет от восторга

— Знаешь, что я думаю. Тебе стоит сделать это завтра.

— Завтра?

— Ну, да. Пока я здесь. Я тебе помогу.

Я лишь скептически промолчал. Мол, чем ты можешь мне помочь?

— Нет, правда, ты подумай. За ней нужно будет приглядывать. Ты что же, доверяешь прислуге больше, чем мне?

Об этом я не подумал. Желательно, чтобы прислуга вообще об этом не знала. Не нужно, чтобы информацией завладели другие вампиры. Или люди, мечтающие об иной доле.

От мысли о том, что Рина изменится так скоро, сердце забилось, как сумасшедшее. Следовало признать, больше всего в этом меня привлекало то, что многое менялось в восприятии обращенного вампира. Многие воспоминания о ее бытии человеком должны были поблекнуть. К тому же неизбежно возникала привязанность к создателю...

Об этом, естественно, рассказывать я не стал, но всерьез задумался. Вспомнился недавний наш разговор. Если прежде я сомневался, то когда она сказала, что готова на все, чтобы всегда быть с дочкой... Надо сказать, эти слова оказались решающими.

Не было и речи о том, чтобы поставить Рину в известность о готовящемся эксперименте, ведь она всего лишь сочтет меня сумасшедшим. Да в Бездну все это! Я сам решаю, что для нее лучше! И все эти ее глупости, истерики, желание непременно кормить ребенка своей кровью только доказывают, что человек не может мыслить рационально.