Лошадку приняли у меня перед самым замком, а жаль, я бы с удовольствие и на лошадке прогулялся по замку. Мы не стали заходить с центрального входа, а прошли в боковые двери, но от этого не менее украшенные. Пока мы шли, я все думал, как герцог будет защищать замок от вторжения? Магия магией, но наличие материальной стены, пусть и бессмысленной, придает уверенности и чувства защищенности.
Когда мы миновали поворот этак двадцатый, и прошли залу этак седьмую, у меня закралось подозрение, что меня пытаются запутать, но оказалось все банальным (на мой взгляд), герцогу давали возможность подготовиться к моему приходу.
Мы вошли в обширную залу, украшенную гобеленами и картинами, изображающими различные пейзажи "нереальности" (прим. автора — ГГ имеет ввиду, что с его точки зрения картины отражают выдуманные пейзажи природы). Стены завешанные, плотной тканью, были украшены различным холодным оружием, при чем стена напротив входа была посвящена рубящему оружию, слева клинковое, и справа безклинковое.
В камине горело пламя, правда запах дыма, я не ощутил, а приглядевшись, понял, что поленья и вовсе не горят. В одном из кресел сидел мужик средних лет. Жилистый и я бы даже сказал худощавый, он был одет броско, мне даже показалось, что основой костюма послужил виденный мною облачение кавалериста.
— Мой герцог, — произнес Длан Коруан, вытянувшись в струну, и склонив голову — по вашей воле — повернувшись ко мне, он произнес — Игвис Аругон.
Герцог, оттолкнувшись от кресла, поднялся и шагнул мне навстречу.
— Ну, описание немножко хромает, вы более худы, я бы даже сказал болезненно худы — и повернувшись к гвардейцу произнес — спасибо Длан, сегодня все, можешь отдыхать...
Как я отметил, у герцога мягкий голос, даже вкрадчивый. Гвардеец, вновь склонив голову, развернулся и вышел из комнаты.
— Присаживайтесь Игвис, вы ведь наверняка устали. Что предпочитаете пить?
— Какое-нибудь легкое вино, желательно полусладкое!
— Сейчас его принесут. Я смотрю, вы впечатлены моей коллекцией — произнес он, заметив то, как я разглядываю оружие, а не смотрю на него.
— Смерть завораживает, по сути, нет ничего прекраснее смерти, и хотя зачастую ее лицо это оскал зверя, несущий боль и страдание, она все же прекрасна. А оружие, есть инструменты смерти. Конечно мечем можно рубить дерево, строгать, резать хлеб, но его функциональность в другом... А потому оружие несет в себе завораживающий отпечаток смерти.
— Да вы философ — уважительно произнес герцог — Но позвольте отвлечь вас и представиться. Мой титул вам известен, и так как мы с вами не на официальном приеме, обойдемся лишь именем. — а потом герцог прижав руку к груди и улыбнувшись представился — Я Льеттер из рода Реннорс. Можете обращаться ко мне только по имени.
Когда герцог представился, то мои таланты к языкам подсказали мне, что имя герцога имеет и определенное значение, так скажем перевод. Герцога, если это не выдуманное имя, по сути дела родители назвали Возвышающимся, а точнее имя герцога отражала человека поднимающегося ввысь, именно поднимающегося, а не поднявшегося.
— Ну что ж Льеттер, ритуал выполнен, а теперь давайте отбросим условности, и вы скажете мне, откуда вы знаете меня? И чего вы хотите? А я вежливо вас выслушаю и откажу...
— На первый вопрос ответить легко, я знаю о вас, так как постоянно ознакамливаюсь с охотничьим вестником, в котором о вас была очень занимательная статья. Правда если честно я даже не подозревал, что мне придется иметь дело именно с вами. Хотя признаюсь, поражен тем, что...
— Милый — мягкий женский голос прервал излияния герцога, от чего я даже поморщился.
Одновременно с голосом в комнату вошла женщина средних лет, в белом с радужными полосками платье. Распущенные рыжие волосы сразу привлекали к себе внимание. В женщине чувствовалась некая внутренний стержень, сила, уверенность в себе, и главное она знала себе цену.
— Уважаемый Игвис, позвольте представить вам мою супругу Юстиллиона из рода Грессет — подойдя к супруге, герцог протянул ей руку, и после этого подвел к креслу у камина — Милая мы тут общаемся без протокола, так что извини, что я тебя представил без протокола. И позволь также представить тебе нашего гостя, о котором я тебе говорил, — Игвис Аругон, свободный охотник.
— Милый, ты же знаешь, что я не люблю все эти протоколы, но все же почему ты не перенес встречу на завтра? Наш гость наверняка устал и проголодался, а ты держишь его тут...
— Ничего страшного герцогиня. Моя усталость, так же как и беременность лишь временное явление, — на лице женщины появилось удивление, которое тут же сменилось легким гневом, она как будто спрашивала "кто этот не воспитанный нахал" — так что чем быстрее мы разберемся в делах, тем лучше.
В этот момент в комнату вошел с луга, внесший пузатую бутылку, объемом этак литра на три, а то и больше. В следующее мгновение передо мною стоял бокал, наполненный красной жидкостью, от которой доносился приятный аромат. Слуга поставил бутылку на стол, и глянув на герцога, который утвердительно кивнул головой, вышел оставив нас наедине.
— Льеттер, вы недоговорили — напомнил я герцогу.
— Ах да! Так вот, я поражен тем, что вы смогли убить Денью на ее же территории, это ведь невероятно. А история со Скрайтом, хоть и не столь невероятна, но тоже очень впечатляющая.
— А откуда вы все это узнали? Если только это конечно не секрет.
— Из охотничьего вестника конечно! — как нечто само собой разумеющееся произнесли одновременно герцог и герцогиня.
Я даже под их удивленные взгляды хотел отставить бокал, но потом передумал, и залпом выпив вино, налил себе еще.
— Понятно! Точнее не понятно, ибо я не знаю, что такое охотничий вестник. Ну да ладно, суть ведь не в этом. Я тороплюсь. Вы торопитесь. Поэтому давайте вы скажите, зачем я вам нужен?
Высокородные переглянулись, я увидел неловкость в женщине, и некое подобие раздражения. Мне показалось, что я даже ощутил, причину этих чувств, которые были рождены внутренним дискомфортом. Хоть они и разглагольствовали о нелюбви к протоколам, думаю тут больше подразумевался этикет, все же они не могут чувствовать себя комфортно общаясь свободно, нужно соблюдение неких правил, порядка, который я нарушил, или не соблюдал.
— Четыре года тому назад, один из деревенских колдунов прислал нам письмо, в котором просит найти его ученика Зульфа. Он отзывался о нем как о талантливом юноше, но имеющем один существенный недостаток, заключавшийся в темной стороне дара. По сути, Зульф черпал свои силы из разрушения, боли, страданий. Однако Греутаруон очень надеялся, что сможет воспитать ученика если и не в духе света, то, по крайней мере, не темным. Но видимо он ошибся, или не рассчитал свои возможности, мальчишка вырос темным, и когда Греутаруон застал его за тренировкой по проведению темного гремуара, он сбежал. Особо я этим сообщением не обеспокоился, отдал соответствующий приказ, но не первостепенной важности исполнения.
— И это вышло вам боком?! — добавил я
— Да. Через год появилась пустошь, а с нею и Мертвая Земля и соответственно сопутствующие этому проблемы, которые требовали решения. Так что о Зульфе забыли, но недели полторы тому назад он напомнил о себе. Выкрал моего сына, перебив сопровождающих. Вместе с моим сыном, был похищен сын графа Долины Шепчущих Водопадов, Шеддоула...
— Вы хотите, что бы я грохнул мага и вернул вам сына?
— Да, живым и здоровым! — при этих словах я увидел, как внутренне напряжены, герцог и его супруга.
— Не хочу вас огорчать герцог, но меня это не интересует. Это ваши разборки.
— Я готов заплатить вам тридцать тысяч...
О как! Я даже на миг замер, не закончив вставать с кресла. Большие деньги, очень большие, а с учетом того, что я бы хотел обучиться в Мистерии, и при этом не иметь долговых обязательств, мне деньги понадобятся. Но сначала развлечемся...
— Деньги меня слабо интересуют!
— Тогда назовите то, что хотите? — вклинилась в разговор герцогиня.
— Я думаю одной ночи, наедине с вами герцогиня.... Хватит — закончил я, одновременно с тем, как с кресла встал герцог.
Бледный, и взъяренный, он стоял лишь одно мгновение, а потом, взяв себя в руки, внешне успокоился. Уже подходя к камину, он был холоден, цвет лица вновь стал нормальным, даже глаза и те казались равнодушными.
Герцогиня, наоборот ни как не проявила своих эмоций, кроме разве что глаз. Удивленно вздернутые брови говорили мне лишь о том, что она этого не ожидала.
— Вы понимаете... что именно ... вы попросили — подбирая слова, произнес герцог.
— Конечно. И потом это такая мелочь.
Герцог повернулся к супруге. Было так забавно видеть, как человек не знает, что сказать, и как поступить. Беспомощное дитя, способное отдать приказ на мое убийство, и наверняка не раз отдававшее такие приказы в отношении многих людей, повернулось к супруге в поисках поддержки
— Нет — произнесла герцогиня, спокойным голосом.
— Почему? Вы не хотите спасти сына?
— Вы назвали ночь со мною — проговорила княгиня после секундной заминке — мелочью. А я ценю жизнь своего сына, и не собираюсь расплачиваться за нее — мелочью.
Я не удержался и рассмеялся, действительно, разве можно расплачиваться мелочью. Молодец баба, нашлась.
— А знаете, меня это дело вдруг заинтересовало, и пожалуй я соглашусь, вот только цену немножко изменим. — я сделал паузу, чтобы они прочувствовали то, что я пожелаю — Пятнадцать тысяч золотом, и дворянский титул. Золото выдать через банк, у меня как раз есть жетон одного из них — я достал из-за пазухи веревочку, на которой собственно и носил банковский жетончик (так и подмывает назвать его кредиткой), и бросил его герцогу — Ну а титул? Пожалуй, граф мне подойдет...
+++
Вечерние сумерки спустились на землю уже час тому назад, так что мне пришлось оставить лошадь и отправиться к цитадели пешком. Время у меня было, поэтому я не особо спешил, а наслаждался пешей прогулкой. Природа и свежий воздух, что может быть лучше, и потом надо же знакомиться со своей будущей землей, которая станет моим оплотом будущих завоеваний.
На обсуждение вопросов мы потратили чуть меньше получаса. Конечно, герцог не был бы герцогом, если бы не попытался скинуть титул до барона, либо граф, но без земли. На что я сделал предложение что, мол, земли лучше отдать мне те, которые поглощены Мертвыми Землями. Следующим вопросом было решена моя амуниция, точнее то, что герцог предложил мне ряд комбинаций, и получил от меня отказ. Мимоходом, я поинтересовался, почему они так уверены, что их сынишка жив, и получил ответ, что если один из семьи умирает, то умирает и одно из животных, которые живут при замке. Конечно, это проблематично, да и есть методы поле современные, которые не только сообщат о самом факте смерти, но и о том, как он умер, и кто виновен в этом. Но традиция есть традиция.
Потом так же мимоходом герцогиня задала свой вопрос.
— А если бы я сказала "Да"?
— Я бы отказавшись, встал и ушел бы.
— Почему? — спросил герцог.
— Потому что правильный ответ назвала ваша супруга, а все остальные ответы были бы не верными. — потом подумав я произнес — Просто я так захотел.
Как показало проведенное расследование, сынишка герцога находился на самой границы Мертвой земли. Отправленный отряд из тридцати гвардейцев не вернулся, но дал возможность определить логово Зульфа. Это оказалась цитадель, или форпост, определить принадлежность было крайне трудно, так как наземные сооружения были полностью разрушены. Единственное что можно было сказать, это то, что большая часть была спрятана некогда под землю. Потом за тысячу лет, наземная часть строения была похоронена. Так что, что там мы определились лишь в полдень, когда я уже собрался выдвинуться к логову Зульфа.
В библиотеке герцога нашли документ, упоминавший о том, что там, где обосновался Зульф, некогда был расположен домен магического ордена Бездны Хаоса. Были упоминания, что орден пытался создать особую магическую систему, объединяющую в себе все существовавшие тогда магические школы. Когда прошел слух, что им это удалось, этот орден просто уничтожили объединенными силами трех десятков орденов. Эти события предшествовали началу тысячелетней войны, из-за чего собственно данный домен остался, нетронут на протяжении всего времени, так как там просто нечего было искать.
Так что ни кому не было известно, что именно там под землей. Тот факт, что тридцать гвардейцев герцога, прикрытых "Чешуей Дракона", и вооруженных "Испивающим", давал понять, что Зульф нашел не разграбленный схрон древних "технологий".
От предложенных мне артефактов я просто отказался, так как сам ими пользоваться был не научен, и не знал о производимых ими эффектах. Так что незачем мне лишний головняк, который мне же может выйти боком, из-за того, что не смогу активировать тот или иной подарок герцога.
Почувствовав как изменения токов силы, которые будучи хаотичными вдруг стали строго направленными, истекая в определенном направлении, я запустил преображение в полную. Все-таки выносливость этого тела меня поражает, как собственно и возможности к регенерации.
Уже в демоническом обличии, я, опустившись на четвереньки, побежал к "форпосту". Внешне, логово невозможно было отличить от окружавших его холмов. Простой холм, разве, лишенный на самой поверхности растительности, и все.
Но я знал, точнее, чувствовал "кожей", что с той стороны, у вершины, начинается вход на нижние ярусы. И оказался прав. С этой стороны, склон был завален каменными блоками, так к тому же, часть блоков лежала на значительном отдалении, от остальных. Я видел следы взрыва, выбросившего тонны земли от засыпанного входа, а вместе с ним и часть потолочного перекрытия. Наверное, это произошло когда волна Мертвых Земель, докатилась до этих земель. Потом Зульф, нашел его и заселил.
Припав к земле я, заглянув в темный зев входа. И именно в этот момент я почувствовал, как в глубине земли шелохнулось нечто живое. Маленькое, мое воображение тут же нашло аналогию — щенок, беспомощное и сильно истощенное. Помниться я ездил как-то к родственникам в деревню, и там курица высадила яица. Один птенец был таким слабым, и жалким, что я даже плакал из-за того, что он умрет. Да, тогда меня еще обманули, наутро подсунули другого, и сказали что это он, а я дурак поверил. Именно таким вот жалким и ничтожным оно, существо, мне и показалось. В следующую секунду оно почувствовало меня и потянувшись ко мне, тут же отпрянуло. И тут же я ощутил волну ужаса, охватившее странное существо.
В следующий миг появилось чувство еще двоих, которые, отличались от первого. Одно существо было холодным, будто айсберг, плывущий во тьме океана. Вот только внутри этого айсберга пылало пламя страстей и чувств. В основном это было сожаление, кажется на грани душевных мук, и еще неудовлетворенность. Другое наоборот буквально горело в пламени страстей и желаний, мне даже показалось, что я ощутил его запах, запах гнильцы и сладости.
