Легенда об Огненном Змее (Агентство "Лилит" - 2)

— Наша бывшая крепость, — в голосе Диона звучали ностальгические нотки. — Мы с Дией жалели, что родились не там, хотя и любили Ахелу. В Ахеле выросло уже несколько поколений альдов. Наши горные владения давно разрушили землетрясение и вулкан. Вулкан был небольшой — к северу от замка, но дворцовый сад и ближайший лес пострадали сильно. А потом разразилось землетрясение, которое наделало ещё больше беды. Хорошо, что наши предки ушли, как только оно началось, пока не завалило всю дорогу. Она тянулась от подножия гор к самому дворцу. Говорят, она была очень удобная, местами со ступенями. Теперь от неё почти ничего не осталось, и целые участки леса погибли от кипящей жижи, которую извергал вулкан... Нет, это не было то, что творится сейчас. Обычное бедствие, какие в Хангар-Тану не редкость... Странно звучит, да? Обычное бедствие. Тот вулкан не извергал колдовской огонь, который превращается в чудовищ. Он просто жёг и отравлял вокруг себя всё живое. А трясло там потом много лет, так что моё племя даже перестало думать о том, чтобы туда вернуться. Обустроились в другом месте, возникла Ахела. А там, в Цветногорье, обосновались скаамары — самые крупные из летающих аскейров. Сейчас их мало осталось, но они ещё находят пищу в горных лесах, хотя из-за вулканической отравы оттуда много зверья ушло. У подножия гор в глубоких пещерах живут другие аскейры. Большинство из них выходят на охоту по ночам. Ну что, поехали к колодцу? Он уже близко, за Золотой Долиной. Вон она...

Я уже видела за кристаллическими цветами золотую рощу, ослепительно сверкающую под ярким солнцем. Очередное чудо Хангар-Тану. Золотые и серебряные рощи, каменные цветы, горный замок, сделанный не то из золота, не то из каких-то драгоценных камней, которых нет больше ни в одном мире.

— Или ты хочешь ещё куда-нибудь съездить?

— Дион... Я уже не знаю, чего хочу. Я так мечтала увидеть этот мир... А этот замок... Жаль, что до него не добраться.

— Это действительно трудно, учитывая, что дорога разрушена. К тому же он дальше, чем кажется.

— А что это там за белая роща?

— Линтаны. Деревья с чудесными плодами. У нас в саду их нет. Рядом там роща мирдина, но их ты видела. А между рощами маленькое озеро, которое образовалось благодаря всем этим деревьям. Мы с Лидом ещё полгода назад туда ездили, а теперь совсем не до этого стало. Теперь из города ездят только на охоту или сражаться с детьми Змея. А знаешь... Мы, конечно, вернёмся позже, чем я планировал, но я свожу тебя к тому озеру. Магры и хелины, которые водятся в том месте, выходят на охоту ближе к вечеру. Скаамары тоже и охотиться они предпочитают высоко в горах. Там, где живут.

— Это не они напали на нас прошлой ночью?

— Нет. На нас напали гриллы, и это были уаду. Кажется, скаамаров-уаду вообще нет. Пока. Когда-то убить скаамара считалось величайшей доблестью.

— Их поэтому так мало осталось?

Дион озадаченно на меня посмотрел, пожал плечами и спросил:

— Ну что, едем?

— Конечно!

Чувствовала я себя примерно так же, как юные героини Льюиса1, когда ехали по Нарнии верхом на божественном льве. Я тоже мчалась на огромном льве по сказочной стране, сравниться с которой мог только Маатлан со всеми его чудесами. Терри, Терри... Почему тебя сейчас со мною нет? Я хотела бы вернуться сюда вместе с тобой! Я хочу, чтобы ты увидела, как прекрасен этот мир. Мой мир, в который ты однажды попала и где нарушила эту проклятую причинно-следственную связь, в результате чего появилась я. И вот я здесь. От меня что-то зависит... Как знать, Терри, может, ты ничего не нарушила, а исправила ошибку тех старых прядильщиц, которые сослепу намудрили с нитями наших судеб...

Вдоль дороги росли цветы-кристаллы. Чем ближе к горам, тем бледнее они становились, и каменная тропа, по которой мы мчались, постепенно обесцвечивалась. Вот она стала похожа на лёд или скорее на зеркало, а вскоре снова засверкала яркими красками — потому что в ней отражались цветы, но уже не кристаллические, а настоящие. Те, которые можно причислить к растениям, хотя они тоже походили на изделия искусного мастера. Ещё более искусного, чем тот, что шлифовал кристаллы, поскольку эти цветы были куда более тонкой работой. Огромные, выше подсолнухов, они тянулись к свету, пробивая трещины в стекловидных камнях. Их мощные тёмно-фиолетовые стебли покрывали чёрные шипы, кожистые лиловые листья блестели от влаги, а с длинных плотных лепестков капала вода. Метров двести дорога пролегала через поле этих цветов — белых, розовых, синих... Пару раз я видела мелькающие среди лиловых стеблей пушистые белые фигурки. Разглядеть этих зверьков не удалось. Я только заметила, что у них длинные, как у кроликов, уши.

— Лексы, — сказал Дион. — Они живут в линтановых рощах, но прибегают сюда пить цветочный сок. Ардеи не только красивы. Они вместе с водой, которую вытягивают из глубин, обильно выделяют сок. Многие звери его любят, а вот людям его лучше не пробовать, так что попьём в роще.

— А как он действует, этот сок?

— У нас, людей, и ещё у некоторых зверей, он разжигает жажду. И не только ту, от которой воды хочется... Ну, в общем, ты меня понимаешь.

Я не то чтобы понимала, но догадывалась, а уточнять ничего не стала, потому что картина, которая приближалась, полностью завладела моим вниманием. Мы свернули с каменной дороги на известняковую тропу. Она петляла между кустами, пахнущими свежей хвоёй. Да эти кусты и походили на хвойные — их ветки усеивали длинные лимонно-жёлтые иголки. Тирена бежала по сплошному ковру из этих игл, которые явно не были колючими. Громада гор надвигалась на нас, а желтая тропа вела в рощу деревьев, которые сперва показались мне белыми от инея елями. Стволы у них были зеленоватые, но они совершенно терялись среди пушистой белой хвои, пахнущей как смесь мяты и свежих яблок.

Тирена замедлила шаг, и я чуть дышать не забыла от восторга, когда мы ехали среди благоухающих зарослей, белизну которых нарушали лишь вкрапления золотисто-розового. Это были плоды линтан, очень похожие на ананасы, только мельче.

Мягкий жёлтый ковёр покрывал и весь берег озера, к которому мы выехали. Маленький круглый водоём, сверкающий в лучах солнца, словно аквамарин, заполнял углубление в белой каменной плите. С одной стороны к нему подступала роща линтан, с другой мирдинов — красивейших деревьев, которые считались гордостью королевского сада Ахелы. Мне казалось, изумрудные, с лиловой каймой листья здешних мирдинов ярче, чем у тех, что росли в саду. Примерно пятая часть водоёма подступала к гладкой скале, похожей на глыбу нетающего льда. В ней, как в чистом зеркале, отражались обе рощи и яркая синева озера. Кое-где из воды выглядывали гладкие белые валуны.

— Здешние деревья дают воду только во второй половине дня, — Дион легко, как пушинку, снял меня со спины львицы. — Зато очень обильно.

— Я думала, деревья не дают воду только во время артанау...

— В период артанау молчат все деревья, но некоторые ещё в течение дня устраивают себе отдых. Поплаваем?

Дион разделся и, подбежав к озеру, потрогал ногой воду.

— Уже нагрелась, но не очень. Как раз чтобы освежиться и не замёрзнуть.

Он совершенно не стеснялся передо мной своей наготы, и я вдруг поняла, что тоже его не стесняюсь. Скинув одежду, я вошла в прохладную воду вслед за ним. Глядя на Диона, я уже в который раз отметила, как он красив. Гибкий, златокудрый, весь в солнечных бликах. Юный Аполлон... Он тоже ненавязчиво наблюдал за мной и явно мной любовался. Мы нравились друг другу и совершенно друг друга не хотели. Прекрасное, удивительно чувство, наполняющее душу умиротворением. Мы долго и с удовольствием плавали, а потом выбрались на большой валун прямо перед зеркальной стеной. Зеркало отразило две стройные фигурки. Одна матово-белая, другая покрытая лёгким загаром. Золотоволосые юноша и девушка, похожие друг на друга, как близнецы. Аполлон и Диана1.

— Наверное, моя сестра стала бы такой же красавицей, как ты, — сказал Дион. — В неё бы многие влюблялись. И кого-то она бы сделала очень счастливым.

— Ты счастлив с Лидом?

— Да. Хотя иногда прибить его хочется. Ты тоже влюблена. Узнаю эту печаль. Взгляд того, кто скучает не просто по своим близким, а по своему возлюбленному.

— Она из-за меня чуть не погибла и нажила кучу неприятностей. А теперь вынуждена скрываться.

— Уверен, это волнует её гораздо меньше, чем разлука с тобой.

— Мы с ней можем вообще больше не встретиться.

— Каждый раз отправляешься в патруль и не знаешь, увидишь ли ещё тех, с кем утром сидел за столом. Мы с тобой совсем недавно чуть не погибли. Смерть всегда близко. Не стоит о ней забывать, но и не надо слишком часто о ней думать.

— Есть вещи похуже смерти. Например, стать мергом и неприкаянно бродить по земле, когда поймёшь, что тебе не место среди живых.

— Такого мерга может спасти его лурд.

— Да, чтобы вернуть в Царство мёртвых. Наверное, там мне и место. Я ведь и правда что-то вроде мерга, Дион. Я не должна была родиться и появилась на свет из-за того, что один молодой маг вмешался в прошлое. Я не такая, как все, и благодаря этому обрела один редкий дар. А потом вместе с ним утратила то, что позволяло мне жить, как все. Я не мертва, но и не жива в полном смысле этого слова. Энергия этого мира привязывает меня к жизни, не позволяет раствориться в вечности, но как долго это продлится?

— Возможно, сегодня ты узнаешь ответ на этот вопрос. А пока не думай о плохом. Поплыли к берегу. Нам надо подкрепиться. Пища — одна из тех вещей, что привязывают нас к жизни, а плоды линтаны очень питательны.

По вкусу эти лжеананасы напоминали творог с джемом из несладкой клубники. Дион съел два плода, а я и одним чуть не объелась.

Потом мы отдыхали, лёжа бок о бок на мягкой золотой хвое. Я наслаждалась покоем и этим новым чувством близости, которое возникло между мной и Дионом. Он тоже казался счастливым и умиротворённым. Тирена купаться не захотела и блаженствовала в тени линтан.

— Дион, тебе не интересно, почему уаду сегодня не напали?

— Я как раз об этом думал. Такое впечатление, что ты на них как-то подействовала...

— Да мы просто не нападали, вот и всё. А они вообще сами нападают на людей? Они едят людей?

— Кажется, нет. Просто убивают. Я видел, как они жрали камни и растения, но людей... Нет, никогда не видел, чтобы эти твари ели человека. Загрызают, но не едят.

— А нападают?

— Ну... Раскалывается земля, и оттуда выбираются эти твари. Да, они нападают...

Дион произнёс это не очень уверенно.

— Но сегодня же не напали. Я думаю, если их не трогать, они не нападут. А потом подохнут через несколько дней.

— Нет, Диана... Когда они видят людей, они сразу свирепеют.

— Так может, потому что у людей сразу возникает желание их уничтожить? Наверное, эти твари чувствительны к нашим настроениям.

— Возможно, но... Я не уверен, что от них всегда можно отделаться так, как нам сегодня удалось.

— И всё же, будь я одним из ваших вождей, я бы предложила такую тактику — при встрече с уаду не нападать на них.

— Ну, знаешь... Иногда всё решают мгновения. И не напасть — значит позволить себя убить.

— Дион, можно же просто отступить... Да, знаю, это противоречит вашим представлениям о чести и доблести, но какой смысл всё биться и биться с полчищами этих тварей, если их становится всё больше и больше и этому конца-края не видно? Может, следует попробовать...

Тирена прервала меня грозным рычанием. Хорошо, что она и Дион никогда не теряли бдительность. Когда я поняла, что к чему, львица уже перегрызла горло какой-то белой твари, похожей на ушастого варана, а Дион пронзил точно такую же тварь своим мечом. Упав, ящер стал стремительно изменять окраску, становясь из белого зелёным. Золотистая хвоя на берегу потемнела от его красновато-бурой крови.

— В сторону! — закричал мне Дион и отбросил меня, прежде чем я сообразила, в какую сторону мне бежать, прыгать или падать. Упав у самой кромки воды, я видела, как он отрубил голову очередному аскейру. На него тут же прыгнул четвёртый... Вернее, пятый, потому что с четвёртым разделывалась Тирена.

Тот, с которым сейчас сцепился Дион, был самым крупным. Юному альду не удалось убить его первым ударом, и рана ещё больше разъярила эту тварь. Ящер сбил Диона с ног ударом своего мощного хвоста, но юноша ухитрился вонзить меч ему в брюхо, когда аскейр навис над ним, уже готовый сомкнуть челюсти на его горле. Этот удар ослабил аскейра, и всё же он ещё сохранял боеспособность. Когтистая лапа прижала Диона к земле, а уродливая морда ящера снова приблизилась к его шее. Краем глаза я видела, что Тирена бьётся сразу с двумя тварями. И ещё я видела меч, лежащий рядом с моей одеждой. Меч, который мне подарил Дион... Я кто — потомок альти-лурду или мокрая курица?

Я схватила меч обеими руками и обрушила его на загривок ящера. Бурая жидкость, тёплая и густая, обрызгала меня едва ли не с ног до головы. Хорошо, хоть в рот не попала. Рана, которую я нанесла, не была смертельной, и всё же этот удар ненадолго дезориентировал хищника, ну а Диону и не требовалось много времени, чтобы воспользоваться ситуацией наилучшим образом. Я видела, как его клинок проткнул шею аскейра, выйдя рядом с кожистым отростком, напоминающим ухо. Или это были жабры? Я так этого и не узнала.

— Ты как? — Дион выбрался из-под обмякшего тела чудовища и подошёл ко мне. Его лоб, правое плечо и руки были забрызганы тёмной кровью аскейра. Алые капли его собственной крови, выступившей на груди, там, куда вонзились когти зверя, казались неестественно яркими. Они напоминали какой-то таинственный знак из шести пятен, которые становились всё больше и больше. Потом одно из них превратилось в тонкую струйку, устремившуюся вниз по мускулистой груди, покрытой золотым пушком.

— У тебя кровь...

— Ерунда. Хвала Тефне, у хелина тупые когти. Надо уходить. Эти твари охотятся семьями. С этой семейкой мы разобрались, но вдруг появится другая. Вообще-то семьи хелинов держатся подальше друг от друга, и всё же... Что-то неладно. Они никогда не охотились в это время дня.

— А это вся семья? — спросила я, глядя на семь гибких зелёных тел, покрытых красновато-бурой кровью.

Один, самый светлый, почти белый, ещё шевелился под лапой Тирены. Он же был и самым мелким. Рядом неподвижно лежал почти такой же, чуть побольше.

— Вся. У них последними нападают детёныши. Когда видят, что старшие родичи не справляются. Тирена прикончила обоих отпрысков. Хелины способны изменять окраску, поэтому тут, среди белых деревьев, так посветлели. Умирая, они зеленеют. И вообще чаще бывают зелёными... Они живут выше и в это время должны спать. Что-то выгнало их из нор. Догадываюсь...

Дион прислушался, его чуткие ноздри слегка вздрагивали. Он как будто улавливал запах, которого я совершенно не чувствовала. Звериное чутьё. Звериная кровь. Во мне она тоже есть, но меньше. К тому же я росла в другом мире. В мире высоких технологий и победы над силами природы... Вернее, иллюзии этой победы. Силу природы гораздо лучше ощущаешь вот так — столкнувшись со зверем, похожим на динозавра, с какими сражались твои предки на древней Терре. Ни бластеров, ни автоматов. Только копьё или клинок.