| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Я уже говорил, дядь Паш, — тяжело вздохнул альфа-координатор. — Без нашего вмешательства шанс выжить у России есть, а если мы влезем, то будет столько кровищи, что сказать боязно. И России не станет. Кусками расхватают, русских останется живыми добро коли пару миллионов. Так стоит ли нам лезть, а, дядь Паш?
— Коли дело так обстоит, то не стоит, — мрачно ответил тот. — Тюрьму, говоришь, строим? Мать твою!
— Увы, из всех попыток построить что-то хорошее на чужой крови почему-то всегда получалась только большая тюрьма. И больше ничего.
Никита попросил Истарха показать и прокомментировать историю нескольких последних социальных революций в галактике. Трое землян внимательно смотрели и слушали, мрачнея с каждой минутой все больше и больше. Им постепенно становилось ясно, что Ник прав и очень больно было понимать, что дело, которому отдали жизнь, заведомо обречено.
— Зачем же тогда прилетели, коли помочь не силах? — спросил Пал Семеныч, когда экран погас.
— Первый раз крейсер залетел сюда случайно и взяли они очень мало кого, — пояснил Ник. — А потом, когда мы с Никитой провели то расследование с Проектом, нам поручили очень важное дело. Это мы подумали о том, что на Землю стоит слетать, некоторых людей забрать. Хоть кому-то поможем и то хорошо.
— Оно-то так, — скривился Пал Семеныч. — А что за дело поручили?
— Сам понимаешь, дядь Паш, как нас ненавидят остальные страны галактики, — тяжело вздохнул Ник, передернув плечами и глотнул чаю. — Всякие там князья, короли и буржуи. Мы же им костью в глотке сидим. Воевать не даем, народ окончательно придавить не даем. И так уже полторы тыщи лет.
— Пеной, небось, исходят, суки, — понимающе кивнул один из незнакомых парней.
— Боюсь, что нам скоро на головы всякая пакость сыпаться начнет. Что-то они готовят гнусное против ордена. Вот Мастер и поручил нам с Никитой создать что-то типа чрезвычайки. Во всегалактическом масштабе. На тысячах миров.
— Ого! — откинулся на спинку стула Пал Семеныч. — Задачка, мать твою!
— Вот и я о том же, дядь Паш. Решили мы набрать два русских легиона для этого дела. Никита — из белых, а я — из красных. Да только он людей уже набрал, беляков на борту больше сорока тысяч, а я едва три тыщи народу наскреб. Кого не просмотришь, так такая паскуда, что и говорить не хочется.
— Просмотришь? — переспросил Пал Семеныч. — Это как?
— Я же говорил, что мы все мысли человека слышать умеем. Память полностью прочитываем. И если человек сволота, то нам он не нужен. Такого любой из нас десятой дорогой обойдет, будь он хоть сто раз рабочим.
— И меня смотрел?
— Увы, — развел руками Ник. — Иначе я тебе, дядь Паш, попросту не оставил бы этих документов. Ты нам подходишь, тебя мы возьмем с радостью, ты был настоящим человеком, им и остался.
— Спасибо, — довольно огладил усы Пал Семеныч. — А ребята как?
— Пока не смотрел. Могу глянуть. А кто они?
— Проверяли хлопцы по моей просьбе твои бумажки. Только заинтересовалась их поисками какая-то гадина. ЧК у них по следу идет, нельзя им тут больше оставаться. Познакомься, Илья Мурашов и Остап Хомченко. Остап комполка был, по ранению в Москве. Вот тебе тебе и готовый командир для твоего легиона.
— Рад познакомиться, товарищи, — пожал обоим руки Ник, парни настороженно посматривали на него.
"Истарх, будь добр!" — попросил он дварха.
"Уже! — довольно ответил тот. — Посвящение пройдут. Их счастье, что сами никого не расстреливали и не вешали".
— Подходите! — усмехнулся Ник. — Пойдете к нам большое дело делать?
— Коли дело, то можно, — степенно кивнул Остап. — Жаль уходить, да чего уж тут. Мы с Илюхой теперь "враги трудового народа"...
Он скривился.
— Ежели б не от Пал Семеныча про энти твои бумажки узнал, — заговорил Илья, — сам бы в чеку сдал. А так порыли мы немного и узнали, что правда, блин. Как козлов последних нас спользовали и теперь выкидывать в помойную яму собрались.
— Хуже, — вздохнул Ник. — Вскоре краскомов начнут потихоньку стрелять. Сперва по одному, а потом массово.
— Уже начали, — хмуро буркнул Остап.
— Тогда я, сынки, тут останусь, — усмехнулся в усы Пал Семеныч. — Меня пока тронуть не посмеют. Кому-то надо это говно разгребать.
И он потряс папкой, полученной от Ника.
— И как ты собираешься его разгребать, дядь Паш?
— Есть только один человек, способный заставить паскуд заплатить за их паскудство.
— И кто же это?
— Сталин.
— Ты уверен, дядь Паш? — поежился Никита. — Сталин — страшный человек. Он чудовище. У меня дварх при его сканировании едва психошок не получил!
— Знаю, — фыркнул Пал Семеныч. — И тюрьму он построит не хуже этих вот. Но пусть хотя бы своя тюрьма будет, а не чужая. Жаль, но Сталин единственный, кто сможет эту папочку использовать с толком и разобраться с теми, кто нас втемную пользовал.
— Как хочешь, дядь Паш, — вздохнул Ник. — Тебе решать. Жаль, что ты с нами не идешь. Мне тебя сильно не хватать будет.
— Справишься, Никитка! — хлопнул его по плечу старый большевик. — Не зря ж тебе большое дело поручили.
— Да там больше Никита работал, я только на подхвате был.
— А кто он-то?
— Контрразведчиком у Колчака был, штабс-капитаном, — неохотно ответил Ник. — Тем самым, что меня с ребятами отпустил вместо того, чтобы стрельнуть. Потому в орден и взяли. Если человек хоть кого расстрелял своими руками, то ему к нам дорога закрыта. Навсегда.
— Почему?
— Даже на войне скотом становиться не стоит. Оно просто, дядь Паш, сволотой стать, донельзя просто. А вот потом как очищаться? Потому я расстреливать и отказывался.
— Не знаю я, Никитка, — вздохнул Пал Семеныч. — Может, оно и так. Вам, наверное, со стороны виднее. Злобы много у народа скопилось, вот и вылилась.
— Многие в красные пошли, чтобы безнаказанно пограбить и понасиловать, — махнул рукой Ник. — И ты, дядь Паш, про то не хуже меня знаешь.
— Знаю... И что сейчас в Совнаркоме творится, тоже знаю. Змеюки в кубле мирнее живут.
— Именно, — встал с места альфа-координатор. — Ладно, пора идти. Дня через три, перед отлетом, загляну попрощаться.
Он повернулся к тоже вставшим парням и спросил:
— Идем, что ли?
— Пошли, — буркнул Остап. — Жаль, что мы не у меня в полку. Там много моих друзей нынешним не ко двору придутся.
— Так в чем беда? — ухмыльнулся Ник. — Можно прямо туда сбегать.
— Туда сбегать — месяц дороги, — фыркнул Илья.
— Не-а, один шаг и там.
Он быстро считал в памяти Остапа, где сейчас находится его полк и открыл гиперпереход, одновременно с тем распахнув голоэкран с изображением казарм.
— Вот в эту воронку заходите и там сразу окажетесь, — усмехнулся их изумлению Ник. — Мы умеем на тыщи миль сразу переходить через такие воронки.
— Ну-ну... — буркнул себе под нос Остап и решительно вошел в гиперпереход, за ним пошел Илья.
Ник обнялся с Пал Семенычем, пожелал ему удачи и последовал за ними. Ему открылось низкое кирпичное строение в каком-то маленьком городишке. С неба падал снежок, для Сибири ноябрь — уже зима. Мороза особого, правда, пока не было.
— Смотри-ка, не сбрехал, — покачал головой Илья. — Точно.
— Пошел я, — вздохнул Остап. — Комиссара нашего прибить надо. Такая паскуда! Все ему не так, только и знает цыдулки в Сиббюро строчить. Сколько людей хороших зазря под трибунал подвел. Слово поперек скажешь и все, считай пропал.
— Попадались мне такие, — вздохнул Ник. — Да только что уж. Усыпим и все, не стоит руки об него марать.
Комиссара действительно обезвредили очень просто. Он еще спал в своей комнате на лавке, когда Ник с Остапом вошли. Истарх погрузил ревнителя пролетарских ценностей в еще более глубокий сон на трое суток. Потом полк выстроили перед казармами и дварх поголовно проверил их. Агенты ЧК, комиссары, просто плохие люди попадали на землю и моментально уснули. А остальным было рассказано об ордене и о том, что вскоре грядет в России. Странно, но уехать согласились почти все, кто подошел. И Ник увел на один из крейсеров флотилии еще больше двух тысяч человек. Только пришлось озаботиться вывозом семей красноармейцев, но это много времени не заняло. Альфа-координатор не рискнул размещать красных на одном крейсере с белыми и временной штаб-квартирой второго безымянного легиона стал дварх-крейсер "Ветер Надежд". Откровенно говоря, Ник был доволен. Пускай он собрал людей куда меньше, чем Никита, но красный легион все же будет, вот что главное. Правда, количество придется добирать откуда можно, но основу все равно составили красноармейцы. После Посвящения все глупые, старые разногласия отойдут в сторону, можно дополнить легион теми же белыми. Впрочем, потом будет видно.
Никита с Ником стояли в туманном зале "Пика Мглы" и смотрели на медленно удаляющуюся Землю. Родина осталась позади. На сей раз, похоже, навсегда. Два альфа-координатора переглянулись и дружно вздохнули. Рядом с ними застыли два дварх-полковника, с подозрением косящиеся друг на друга. Бывший полковник белой армии Александр Бурцев и бывший комполка красной Остап Хомченко. Только дисциплина не давала им сцепиться. Конфликты были строго-настрого запрещены и дварх-полковники терпели, надеясь когда-нибудь оказаться наедине без внимания недремлющего ока командиров. Они еще не знали, что совсем скоро станут близкими друзьями и мало кого будут уважать больше, чем друг друга.
Откровенно говоря, работа на Земле за эти две недели была проведена огромная. Флот ордена увозил с собой больше полумиллиона землян из разных стран. Но больше всего все-таки было русских. Триста двенадцать тысяч. Впрочем, в орден вошло всего девяносто две с небольшим тысячи человек из этого полумиллиона. Остальные летели на Фарсен. Генерал Гласс постоянно общался со своими новыми соотечественниками, пытаясь понять чем они дышат, на что надеются, чего хотят. Особенно он был доволен огромным количеством опытных боевых офицеров. Да, они не владели современным оружием, но это не страшно, этому их можно быстро обучить. Главное, они понимали что такое дисциплина и военная служба, в отличие от штатских. Те в большинстве летели на пограничные планеты ордена, чтобы пройти обучение. Люди до сих пор пребывали в сомнениях и Гласс старался успокоить их. Благодаря Аарн языкового барьера не было, все до единого эмигранты уже говорили и читали на основных языках Фарсена, новокарстенском и ардашском, не хуже, чем на своем родном. Да и фарсенские девушки скажут ему спасибо за то, что привез столько завидных женихов. Многие из них без этого обречены были на одиночество. Надо будет попробовать ввести карстенский обычай двоеженства по всей планете, это может хоть немного помочь. Слишком много молодых мужчин погибло в этой проклятой войне. А несчастные в личном плане люди и работать по-настоящему неспособны, замкнувшись на собственных проблемах. Впрочем, о том надо будет поговорить с министром социального развития, это скорее в его компетенции, а отнюдь не в компетенции военного министра. Генерал фыркнул. Скажи ему кто всего несколько месяцев назад, когда ОАФ откатывалась под ударами войск чужаков, что он будет всерьез думать о том, где взять женихов для одиноких девушек, он бы только пальцем у виска покрутил. Что ж, во время мира иные проблемы. И они тоже требуют решения. Единственное, что настораживало Гласса, так это то, что эмигранты везли с собой собственных священников. Как-то приживется их религия на Фарсене? Не возникнут ли трения на религиозной почве? Придется серьезно поговорить с каждым из этих священников. Фанатиков среди них как будто нет. Ох, Святой Создатель, сколько же еще проблем вскорости придется решать? А здоровье пошаливает, шестьдесят пять лет уже, далеко не мальчик. Придется, пожалуй, принять предложение Вериль и лечь в этот самый ти-анх. Вспомнив о настойчивой Целительнице, генерал ухмыльнулся. Да, эта девушка действительно добьется всего, чего захочет. Настойчива. Хотя, какая там девочка. Сто тридцать семь лет. Но выглядит именно девочкой.
За пределами солнечной системы их ожидали двадцать дварх-крейсеров, взявших на буксир огромную, золотую пирамиду Бларна. Сварливый кибермозг Предтеч постоянно цапался с двархами и биокомпами боевых станций. Хотя все понимали, что он попросту счастлив оттого, что ему есть с кем поговорить и с кем поцапаться. База данных знаний Предтеч постепенно перекачивалась в информационные хранилища дварх-крейсеров, но была столь велика, что уже понятно было: места не хватит. Да и перестройка внутренностей Бларна могла быть произведена только на Аарн Сарт. Потому буксирующая его двадцатка дварх-крейсеров отправлялась прямо домой в режиме невидимости. Никому не хотелось, чтобы о находке базы Предтеч стало известно в галактике. Дружба дружбой, но она сегодня есть, а завтра нет. Возможность хорошо изучить технологии вымершего миллионы лет назад народа, сумевшего создать почти вечные мета-корабли, была попросту фантастичной и упускать ее никто не собирался.
Покосившись на стоявшую в обнимку с Лави Наташу, Никита только вздохнул. Произошла банальнейшая вещь. Девушка влюбилась в своего спасителя и теперь смотрела на него с немым обожанием. А уж эмпату ее чувства были понятны сразу. Но почему его жена так рада этому обстоятельству и чуть ли не провоцирует Наташу? Никита не понимал. Лави действительно была страшно довольна влюбленностью Наташи в ее мужа и буквально обихаживала ее, заботилась, как заботятся о собственной младшей сестре. И уже вдвоем тетешкали галопом носящуюся по всему крейсеру Верочку. У девчонки оказался несносный и хулиганистый характер. Наташа, зная, что Лави жена Никиты, поначалу страшно смущалась, но фарсенка не отставала от нее. И вскоре они постоянно о чем-то шептались, поглядывая на альфа-координатора загадочно и многообещающе. Женщины! Казалось, что эмпатия и телепатия дали ему возможность понять чужую душу полностью. Куда там! Поди пойми чего хочет сейчас Лави. Или Наташа. Оставалось только разводить руками и вздыхать, ожидая, пока они сами скажут.
Неподалеку от Ника стоял Пал Семеныч. Альфа-координатор на всякий случай попросил Истарха приглядеть за неугомонным большевиком и оказался прав. Понадеявшись, что его тронуть не осмелятся, Пал Семеныч начал действовать, но был арестован и сильно избит. Слухи о страшных документах дошли до тех, кто боялся разоблачения и они готовы были на все, чтобы скрыть свою вину. А поскольку Дзержинский вместе со всем ЧК сидел у них в кармане, то реакции долго ждать не пришлось. Выдирали Пал Семеныча из рук чекистов с помощью "Коршунов Ада". Оставаться дома он уже не мог и согласился войти в орден. Странно, но папку он таки исхитрился передать Сталину вместе с соответствующими комментариями. Тот, прочитав документы, налился яростью и поклялся достать всю эту сволочь. Ник, правда, глубоко сомневался, что грузин станет заниматься этим во время большой грызни за власть. Тем более, что он и сам был величайшей сволочью. Не до того ему будет, свою бы голову удержать. Да бог с ними, с документами. Остались в чьих-то руках и плевать. Может, хоть кто-то из затеявших кровавую революцию ответит за свои преступления. А может, и нет. Когда-нибудь они все равно получат свое, закон равновесия никогда и никому ничего не спускал. Пролитая кровь, отчаяние и боль миллионов людей вернутся к виновникам сторицей.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
