Скиталец Флибустьерское синее море

— Ой, — закричал парнишка, — Дяденька, как больно. В глазах и на лице боль. Словно ему сломали кости.

— Рука! Ты мне ключицу сломал. Голова закружилась.

Ноги парня слабеют, левая рука висит плетью. Левой рукой курсант цепляется за Дениса.

— Держи меня. Я упаду.

Денис опешил. Он так и не понял, что произошло. Подбежал Зверев.

— Что происходит?

— Он убил меня. Заройте меня в эту землю. Возле взлетной полосы, что б я слышал рев самолетов.

— Арлекин, я тебя зарою! Прямо сейчас, здесь. И в бетон укатаю! — Кричал Зверев.

— Ой. Дяденька. Не надо. — Курсант ожил и отпрыгнул в сторону.

— Пашивец!

Денис смотрел на это. Начал смеяться и Зверев вместе с ним. Когда смеяться перестали. Зверев сказал:

— Иди, переодевайся. Что б глаза мои тебя не видели. Даня ушел. Офицеры тоже.

— Что это было? — Спрашивал Денис у Зверева.

— Что? Арлекин. Его шуточки. Теперь ты видел, что это такое.

— Видел. Я не пойму, при таких перегрузках он должен был потерять сознание. И разбить машину.

— Это Арлекин. Не знаю. Откуда у него такие способности, но ни один из курсантов не сможет сделать то, что делает он. Поразительная выносливость.

Домой они снова ехали в микроавтобусе. Зверев сидел рядом с Данькой.

— Ты что, парень, творишь? Ты мог потерять сознание от перегрузки.

— Со мной все в порядке. Я могу и не такое выдержать.

Данька знал, его мозг обеспечивает особую устойчивость всему телу. Это было влияние Романа. Он пробудил в нем скрытые возможности человеческого организма.

Данька вернулся домой пораньше.

— Мама, это я пришел. — Он ураганом влетел в комнату.

— Даня. Ты сегодня рано.

— Да. Я нынче устал. Не стал задерживаться в институте. Что там Лешка?

— Безобразничает. Своевольничает. — Мария покачала головой. Устал? Не заметно.

Даня зашел в комнату к брату. Тот лежал в кроватке. Махал ручками, дрыгал ногами, Гукал. Пытался что-то сказать. Остановил взгляд на старшем брате и вновь заулюлюкал.

— Молодец, брат. — Данька дал ребенку руку. Тот схватил за палец и потянул в рот.

— Нет. Нельзя. Руки грязные. Все, бывай.

Даня перекусил и стал отпрашиваться у матери.

— Мама, я пройдусь. Немного проветрюсь.

— Пойди, сынок.

Даня отправился на прогулку.

Иринке пришлось на время переехать к бабушке. Ту сегодня выписали из больницы. Она чувствовала себя хорошо, но оставлять старушку одну пока опасались. Ездить каждый день из другого района города не близкий путь. А если старушке станет плохо поздно вечером или ночью. Было решено на семейном совете, что Ирина поживет недельку у бабушки. Пусть немного восстановится. Ирина распаковала свои вещи.

— Как ты, бабуля? — Ирина заканчивала раскладывать свои вещи в шкафу.

— Хорошо, деточка. Видишь, хожу. Вы зря беспокоитесь.

— Тогда я к Сабине съезжу. Договорюсь, что б она меня на работе заменила.

— Езжай. У меня все хорошо. Не беспокойся.

Ирина после школы пыталась поступить в медицинский институт. Но не прошла по конкурсу. Еще в школе она закончила курсы косметолога. Решила, что год поработает в косметическом салоне. Будет готовиться. А в следующем году попытается снова поступить. Она вышла из квартиры. Начала запирать дверь ключом, как услышала сзади голос.

— Так. Среди белого дня домушники лезут. Кража со взломом.

Она обернулась. Двумя ступенями выше стоял молодой симпатичный парень. Улыбался.

— Я не домушник. Я к бабушке приехала. Ее из больницы выписали. Я ее внучка.

— Так все поначалу говорят, — парень улыбается. — В полицейском участке ты нам все расскажешь.

— Я не домушница. А вы полицейский? — Вот привязался.

— Не совсем. Меня зовут Даня. Учусь в юридической академии. Будущий полицейский. А ты— внучка?

— Внучка.

— Но все равно, мне придется задержать тебя до выяснения обстоятельств. Мне придется пойти с тобой. Связи установить, подельников выяснить.

— Куда пойти?

— С тобой. Надо выяснить все связи предполагаемого преступника. — Девчонка понравилась Даньке. Он давно был не прежним нерешительным мальчишкой.

— Какой же я преступник. Я к подруге иду.

— Прекрасно, я тоже иду к подруге. — Смеется Данька.

— Я вас не приглашала. — Ирина сверкнула глазами. Хотела показать, что сердится, но была довольна.

— Тогда я установлю за тобой слежку. Так положено. Я полицейский.

— Сам говорил, что будущий. Следить за мной не надо. А улица не купленная. Хочешь, иди.

И они пошли к подруге.

— А подруга твоя, где живет?

— Не близко. Надо на автобусе ехать.

Они сели в автобус. По дороге Данька расспрашивал.

— А ты учишься или работаешь?

— Работаю в косметическом салоне. Хотела в медицинский поступить. Не получилось. Отложила на год.

Мало по малу, они разговорились.

— Мой друг тоже врачом хочет стать, — рассказывал новый приятель. — Славка, он в Москве учится. У меня еще есть хороший друг. Максим. Он в морское пошел, в Мурманске. У тебя получится, Ирина. Тут главное характер. Я по Славке сужу. Он, если захочет, все может одолеть. Свои страхи. Он высоты боялся. Вот мы в наш парк пошли. Решили сесть на колесо обозрения. Это я решил. Я высоты не боюсь. Макс тогда внизу остался, а Славка свой страх победил. Со мной полез. А на верху мы застряли. Вниз решили спуститься. Славка не струсил, со мной спускался, хоть и боялся высоты. Если хочешь, можно все одолеть.

Ирина вспомнила. Она видела их в парке.

— Так это ты с колеса обозрения с другим парнем спускался? Я была тогда в парке.

— Я со Славкой. — Данька тоже вспомнил девчонку. — Мы со Славкой были.

— И это ты... Синий, синий иней лег на провода, пел?

— Я. В небе темно синем, — запел Даня, — синяя звезда. Облака качнутся, поплывут назад, тольо б окунутся в синие глаза. Это я.

Они смеялись. Данька сказал:

— А у тебя глаза не синие, но все равно, красивые.

Они дошли до дома Сабины.

— Ты подождешь меня здесь? Я быстро.

— Подожду. — Данька сел на скамейку во дворе, а Ирина быстро побежала к подруге.

Сабина открыла дверь. Она видела через окно Ирину.

— Заходи. Чай будешь?

— Нет. Я на минуту. Договоримся. Когда ты меня подменишь, и я побегу. А то бабушка одна. Вдруг ей плохо станет.

Сабина улыбнулась.

— Бабушка. Похоже, твоя бабушка выздоровела. Вон во дворе на скамейке сидит. — Сабина отдернула штору, что бы показать подруге, сидящего на скамейке парня.

— Это мой сосед. Он просто вызвался проводить. Он в нашем подъезде живет, этажом выше.

— Ну, ну! А ничего, хорошая у тебя бабушка. — Смеялась Сабина.

Они обговорили замены на работе. Ирина выскочила из подъезда. Данька ждал ее.

— Замерз я тут, пока ты там. Может зайдем куда, погреемся, кофе выпьем.

— Извини, я задержалась. Замерз, а вроде не холодно.

— Я к этому климату не привык.

Они зашли в кафе, заказали кофе, пирожное.

— К климату не привык. Ты не местный? Здесь родился?

— Родился здесь. Но я сейчас чаще в другом месте обретаюсь. Я все больше на Карибах. Там и загорел. Там зимы нет.

Ирина смеялась.

— А то ты делаешь на Карибах? — Любят парни заливать. Рассказывают сказки, лишь бы пыль в глаза пустить.

— Пиратствую. Я пират, на полставки. Боцман на корабле. Купеческие корабли грабим. — Он, имел ввиду не полставки, а полжизни. Половина жизни там, половина здесь. — Догоним купца, барыг прирежем, трупы за борт, деньги с братвой делим.

— Ясно. — Вот врун. — Ножичком по горлу и в колодец.

— Не в колодец. А за борт.

— Врун ты, Даня.

— Я правду говорю. — В лице его искренность. — Никто мне не верит. Никто не сочувствует. Поэтому я одинок. Никто меня не пожалеет.

— Так никто и не жалеет? — Все парни такие. Пожалей, посочувствуй.

— Никто! — Данька пропел — Милая. Милая, сядь и послушай. А если поймешь, пожалей. Будь для меня ты не самою лучшей, так будь же хорошей моей. А самая лучшая странствует где-то и кто-то ласкает ее. Может, ласкают достойные люди, а может хмельное ворье.

— Как вы все любите девчонкам морочить голову. С три короба рассказать. Я ни одному твоему слову не верю.

— Как хочешь, как знаешь. Но я на этот раз говорил правду.

Потом они пошли домой, благо жили в одном доме.

Марсель к ужину отправился в дом Леона. Он помнил, как Дэн объяснял, где этот дом. Нашел он его быстро. Постучал. Ему открыл незнакомый мужчина. Улыбнулся.

— Вы, должно быть, Марсель?

— Да.

— Заходите. А я Леон.

— Очень приятно, господин Леон.

— Можно немного подождать до ужина. Посидим в тени, во дворе дома. — Потом крикнул. — Хуан!

Тот выбежал на зов.

— Хуан, Марсель пришел.

— Добрый вечер, Марсель.

— Хуан, попроси Сержио подать кофе во дворе. И сам подходи.

Они сидели во внутреннем дворике, пили кофе.

— Дэн просил позаботиться о тебе.

— Я благодарен вам, господин Леон.

— Подожди благодарить. Денег дам сколько надо, что б ты мог дождаться, когда Дэн вернется. Это его деньги, с ним и будешь все решать. Тебя они с собой не взяли на этот раз. Не стоит тебе рисковать. Ты не ответчик перед испанцами.

— Как-то неудобно, господин Леон. Я не привык.

— Это ерунда. Если Дэн сказал, так мы и сделаем. Все, как он просил. И не стоит возражать.

После ужина Леон вручил Марселю кошель с деньгами и пригласил заходить в дом, когда сам захочет. Марсель удивлялся щедрости и доброте этих людей.

Когда Данька прощался с Ириной возле ее двери, он спросил:

— А можно я в воскресенье зайду? Сходим куда-нибудь.

— Можно.

— Только я во второй половине дня или чуть позже освобожусь. У меня тренировка. Надо поддерживать спортивную форму. Служба будущая требует.

— Да, конечно.

Даня никому не говорил, что в воскресенье у него прыжки с парашютом. Прыгал он уже не раз. Но это были особые прыжки.

Ирина прикрыла дверь. Счастливо улыбалась. Она встретила его, того, кто в то лето в парке так взволновал ее сердце. Он снился ей.

В воскресение рано утром, точнее ночью, часа в три, Данька вышел из дома. Оставил записку, что уехал на тренировки. За ним заехали. Все курсанты ехали на аэродром отрабатывать прыжки с большой высоты. Навык не лишний для будущего разведчика. Никто не знает, как придется высаживаться для выполнения задания. Девять с половиной тысяч метров. Они надели специальные костюмы, кислородные маски. Готовы к выполнению учебных прыжков. Самолет набирает высоту. Парни ждут приказа. Когда они один за другим будут вываливаться из самолета, проходя через специальный шлюз. Дане надоело молчание курсантов.

— Парни, я что-то боюсь. Как в первый раз. Это альтофобия у меня вернулась.

— Какая, к черту, альтофобия. После стольких прыжков.

— И я о том. Мать на днях попросила лампочку поменять в люстре. Залез на стрмянку, поменял лампочку. И вниз посмотрю, спускаться собрался. Голова закружилась, страх во мне. Я за люстру ухватился и повис на ней. Стремянку уронил. Пока отчим домой не вернулся, я все и висел на люстре.

Инструктор строго посмотрел на Даньку.

— Арлекин, брось мне эти шутки. Я тебя сейчас от прыжков отстраню.

— Нет, не надо. Альтофобия прошла.

Даня натянул кислородную маску. Шагнул в шлюзовую камеру, открылся люк, и он ушел в бездну. Свободный полет. Он смотрит на счетчик высоты, когда раскрыть специальный парашют. В полете он должен достичь скорости звука. Открыть парашют и начать управляемый полет. Вот он дернул кольцо. Раскрыт парашют. Он парит над землей. Точное приземление. Потом разбирали результаты. И путь домой, по дороге они еще говорили о своих прыжках.

Флот Свена подошел к небольшому острову. Здесь жило два, три десятка рыбаков. Не больше. Здесь обосновалась маленькая община, оторванная от мира. Бедная. Жили эти люди своими скудными промыслами. Жители поселка были напуганы, когда увидели, что к берегу идет целый флот. Бежать, спрятаться, бросить жалкие пожитки. И куда прятаться на этом острове. Они остались, ожидая своей участи. Свен, Колин и Дэн сошли на берег. Данька чуть слышно под нос себе бубнил: хотели кока, а съели Кука. Навстречу Свену шли местные жители.

— Не бойтесь. Мы пришли с миром. Кто староста?

Вышел обросший бородатый мужик.

— Мы просим вашего гостеприимства. Мы остановимся на несколько дней. Нам нужна только питьевая вода. Мои люди не причинят вам вреда.

Старосте не оставалось ничего другого, как принять эти заверения.

— Укажите нам часть берега, где мы можем расположиться. Мы не станем вторгаться на ваши земли.

Место высадки было согласовано. Моряки высадились. Капитаны строго запретили своим людям ходить в деревушку и тревожить местных жителей. Впервые они выполняли волю своего императора. На этом тихом берегу было решено провести обряд коронации. Коронацию провели в свете костров. Походили капитаны, их помощники, боцманы. Все приносили клятву верности своему вождю. После каждый матрос принес клятву верности. Это закончилось утром. Несколько дней, которые меняли облик этого района, а может и всего мира.

Часть 19

Данька, как всегда, в каюте капитана. Свен за своим столом. Сидит и ворчит.

— И на кой черт, вы сделали меня шутом гороховым, а сын?

— Ты чего, Свен? Ты теперь у нас император. — Дэн сидит возле стола капитана.

— Вот, вот. И как я дал себя уговорить? Дурья башка.

— Будешь императором. Это ж хорошо. — Этих сомнений Данька и опасался.

— Чего хорошего?

— Вернемся на Тортугу, будешь самым важным. К народу будешь выходить. Залезешь на пустую бочку, и вещать оттуда станешь. На тебе пурпур. Красиво! Я тебя так и вижу. На бочке, подбоченился, в красном, в руке сверток. Руку упрешь в бок. Веток лавровых наломаем, тебе в волосья воткнем. И ты с бочки голосишь: Граду и миру!

— Сам шут и меня шутом хочешь сделать.

— Я не шут, я престолонаследник. Колину бляху канцлера повесим. Брайана сделаем герцогом.

— Даня. А мы сейчас для картины позировать будем. Иван Грозный убивает своего сына. Чем тебя пришибить?

С Ириной Данька встречался несколько раз. Они гуляли вместе, смеялись. Им было легко вместе. Жаль. У Даньки было мало времени для встреч. И Ирина часто не могла оставить бабушку. Да и работа в салоне.

Ирине этот парень очень нравился. Он какой-то особенный, не похожий на других. Она пыталась расспросить бабушку о соседе.

— Бабушка, а Даня, наш сосед, он какой? — Бабушка сидела за столом, раскладывала карты.

— Какой? Они с матерью давно здесь живут. Сколько помню. Мария Петровна одна жила. Муж у нее давно пропал, вот одна с сыном и жила. Долго мужа ждала, да не дождалась. Она в музее работает. А недавно замуж вышла. За мужчину, с которым вместе работает. Данька хороший парнишка. Скромный. Ничего плохого о нем не слышала. А ты чего, влюбилась?

— Не влюбилась. — Ирина занята уборкой.

— Я все вижу, вижу, с кем ты встречаешься. Только он позвонит, ты бежишь.

— Нет, бабушка. Это не так.

— Да, что там. Парень он красивый, ладный. Как посмотрит своими темными глазами, так любая девка сума сойдет. Ты, Ирина, головы не теряй.