Недостаточно хороша

― Ань, отличная идея. Ты обычно в десять идешь спать, не завалишь завтра учебу?

― У подруги кризис, ― махнула она рукой. — Все остальное подождет.

В 'Джанго' проводились вечеринки в стиле дикого запада, поэтому мы оделись с пышные юбочки и высокие сапожки на каблуке. Накрасились и сделали пышную прическу по всем правилам. Даже шляпа для похода с широкими полями пригодилась.

Мы смотрелись эффектно — высокие блондинка и брюнетка с бесшабашным огоньком в глазах и флером невинности. В клубе мы пользовались успехом и тот пьянил, заставляя двигаться в такт музыке, забывая обо всем на свете.

― Тебе никто не нравится? — прокричала я.

― Ничего не слышу! — ответила Аня.

К ней пытался подстроиться сзади брюнет с темными очками и в полупрозрачной майке. Аня обернулась, тот обрадовано задвигал бедрами и наклонился назад выставляя напоказ голый живот. Подруга в ужасе посмотрела на меня, протянула руку в просьбе о помощи. Я притянула ее к себе и мы сделали вид, будто мальчики нас не интересуют.

Но тут меня кто-то тронул за плечо и повернул к себе сильным решительным жестом. Я уже подняла руку, чтобы поставить наглеца на место, но вдруг обнаружила перед собой Стаса.

После расставания мы почти не пересекались на скалодроме. Он возмужал, черты лица заострились, на щеках тенью обозначилась щетина. Стас выглядел эффектно и мужественно в черной футболке с серебряной надписью на груди и в вытертых джинсах. Даже я на мгновение затаила дыхание, по-женски оценив его привлекательность.

― Потанцуем? — сказал он, и я вопросительно обернулась на Аню. Та позволительным жестом дала понять, что все в порядке.

Мы немного потанцевали со Стасом, но я вдруг обнаружила, что прилагаю массу усилий снимать его руки с неподходящих мест и не дать ему притянуть меня к себе. Тогда я отвернулась от него к Ане и продолжила танцевать с ней. Стас все время держался рядом, танцуя позади моего правого плеча. Меня сковало напряжение, я почувствовала, что веселость ушла водою в песок и мне ужасно хочется домой.

Аня тоже ощутимо устала. Мы выбежали на улицу вызвать такси, за нами из клуба вышел Стас. В ушах звенело от громкой музыки, ночной воздух кусал ноги сквозь тонкие колготки.

Стас встал рядом, зябко засунув руки в карманы:

― Ходишь одна по вечеринкам?

― Я с подругой.

― А я один, как видишь.

Аня переступала с ноги на ногу, обняв себя за плечи и делала вид, что ей неинтересен наш разговор. По дороге стремительно проносились машины, но ни одного такси на горизонте.

― Может мы не случайно встретились, ― сказал Стас. — Подумай об этом Маша. Мы расстались пять месяцев назад и до сих пор не нашли никого другого. Я тебе завтра позвоню, хорошо?

Вернуться к Стасу казалось легче-легкого. Я строила из себя героя, но на самом деле мне надоело одиночество, ранило недавнее пренебрежение и в сердце потихоньку росло новое чувство имя которому — неверие в любовь. Может у других карты сходятся, они счастливо женятся и рожают детей, но видимо это не про меня.

Быть со Стасом не худший вариант. Он немножко чокнутый, но его недостатки мне знакомы и не пугают. К тому же, приятно в отношениях быть тем, кто любит чуть меньше и обладает большей властью. Внешне Стас меня притягивает, он очень хочет вернуть меня обратно. Отчего бы не попробовать?

― Не надо, Стас. Не звони, пожалуйста. Мы не пара друг другу.

Я хотела большего. Даже после разочарования, я все еще не согласна довольствоваться малым. Мне двадцать, я молода, еще не потеряла надежду. Даже в тридцать я бы не стала встречаться со Стасом. Меня так воспитывал отец — он добивался невозможного, через терпеливость, труд и веру в себя. Пусть любви нельзя добиться тяжелой работой, но и тут я не хотела идти на компромисс.

Стас остался подле клуба, мы уехали в ночь в пропахшем сигаретами такси.

Учебный год подходил к концу, приближалась сессия, и я вовсю ушла головой в учебу. Игорь, как и раньше хотел заниматься в компании с Максимом и мной. Никто ему не отказывал, но динамика неощутимо изменилась. Ушло из воздуха предвкушение иных отношений, а с ним и особое очарование тех вечеров. Я стала холодней: на шутки не отвечала с тем же энтузиазмом, не старалась быть пригожей и милой. Игорь страдал от перепадов моего настроения на ровне с Максимом. Кажется, его это ужасно заинтриговало, на меня посыпался шквал сообщений и намеков, но я все игнорировала.

Постепенно, Игорь предпочел вернуться к занятиям в паре с Кириллом. Не могу сказать, что меня не задело, но и судить его строго я не могла. Все таки отношения между нами перегорели, по крайней мере с моей стороны. Он все еще добивался сближения, но на сей раз я решила делать вид, что не понимаю намеков, хотела увидеть способен ли он прямым текстом попросить сближения. Предложения пойти с Игорем на свидание не последовало. Что ж, этого можно было ожидать.

С другой стороны, в динамике между мной и Максимом тоже произошли бесповоротные изменения. Наблюдатель со стороны не заметил бы ничего особенного, мы так же сидели над тетрадками, склонив головы, Максим по прежнему подгонял меня в учебе, а я с готовностью объясняла трудные моменты. Мы до сих пор болтали на отвлеченные темы, а Максим все еще не говорил о сокровенном.

Только под внешним спокойствием произошли необратимые изменение. Молчание стало особым, скрывающее в себе тайну, которую теперь уже я не была готова разгадать. Уверена — осмелься я спросить прямо, мои вопросы были бы отвечены, а прикосновения не встретились со стеной отказа. Вот так.

Не могу сказать, что я проверяла специально, нет. Наоборот, я боялась нарушить хрупкое равновесие между нами. Я не была готова ничего обещать Максиму и поэтому не хотела приближаться на опасное расстояние. Я не желала знать его тайны. Пока.

Мы учились вместе, сидели вместе, более того, я чувствовала между нами нечто новое, не существовавшее в начале года. Но вернувшись домой я не получала от Максима сообщений, он не звонил мне, иначе как сообщить голые факты или решить сложную задачку.

И мне было хорошо на этом расстоянии. Я чувствовала себя защищенной, но одновременно никому не обязанной.

Шла сессия. Во время бурной и кропотливой подготовке к экзамену по физиологии профессора Рапопорта, я, лениво откинувшись на спинку стула в библиотеке и разглядывала потолок, стараясь запомнить имена и назначения воротец в мембране клетки. Максим зачитывал вслух параграф, затем проверял усвоенный материал контрольными вопросами. Я пыталась связно выдать информацию, но безбожно путалась.

― Кофе, ― умоляюще протянула я моля о пощаде. Раньше одной чашечки по утрам было достаточно, чтобы чувствовать себя бодрой целый день, но теперь во время сессии я прочно подсела на бодрящий напиток. Максим только морщился глядя на меня, и пил кристально чистую воду из нержавеющей бутылки, с которой не расставался.

― Давай лучше сделаем перерыв и прогуляемся. Все равно библиотеку скоро закрывают, ― он потер переносицу под дужками очков и добавил несколько хриплым голосом. — Меня приехали навестить мама с сестрами. Если хочешь я тебя познакомлю с ними.

― Что? Макс, я не поняла. К тебе приехала семья, а ты сидишь занимаешься и в ус не дуешь?

― Маш, они прекрасно знают, что у нас сессия и не хотят мешать. К тому же они хотели посмотреть город и им совсем не скучно впятером. Я бы только мешал наслаждаться жизнью девочкам и маме.

― Макс, ― ответила я жалобным голосом. — Я ведь о них совсем ничего не знаю... Неудобно...

― А что о них знать? Девчонки они девчонки и есть — непоседливые и любопытные, всю голову мне заморочили, пытаясь выяснить о тебе детали.

― Ты рассказывал обо мне?

― Естественно. На свою голову.

― Я буду рада с ними познакомиться. Только подожди немного!

Я оглянулась вокруг в поиске блестящей поверхности, чтобы проверить, прилично ли я выгляжу. Во время сессии я совсем перестала уделять внимание внешности. Брала из шкафа первое попавшееся, наскоро причесывала волосы и затягивала в неряшливый хвост.

― Маш, все замечательно, не заморачивайся. Ничего особенного не планируется, просто проведем тебя до общежития шумной компанией и все.

Мы собрали учебники, тетрадки, обертки от крекеров, которыми я перекусывала втихаря от библиотекаря. Максим в попирании правил не участвовал, но и меня не ограничивал.

На улице солнце клонилось к горизонту, дневная жара уступила место вечерней прохладе. В зеленых раскидистых кронах прохладный ветерок играл листьями. На тротуарах зеброй лежали тени от стройных стволов.

Напротив библиотеки на скамейке сидела высокая женщина с русыми волосами до плеч, в свободном летнем платье с рисунком из мелких цветочков, вокруг нее расположились четыре девочки разных возрастов, в расклешенных платьях, с лентами в длинных волосах и в разноцветных сандаликах.

Они выглядели странно, и если поначалу я не могла сформировать смутное ощущение неправильности, то через мгновение что-то щелкнуло в голове и я поняла, кого они мне напоминают ― девушек из советских фильмов шестидесятых годов. Не накрашенные, естественные, с одухотворенным выражением лица, они неприкрыто радовались брату, их глаза сияли. Хотелось дотронуться и удостовериться настоящие ли, до того они были похожи на принцесс из диснеевских мультиков. Старшая лет шестнадцати невероятно хорошенькая, с длинными волосами заплетенными в косу, без грамма косметики на лице, сияющая, стройная она сразу широко улыбнулась мне, так, что солнце в небе засияло ярче.

― Привет, я Надежда!

Остальные тоже наперебой начали выкрикивать имена, ― 'Светлана! Ира! Юлия!' ― мама Максима остановила их, положив руку Наде на плечо.

― Подождите девочки, дайте Максиму представить свою соученицу.

― Познакомьтесь, это Маша, то есть Мария. Она изучает со мной биоинформатику.

― Ой, а это разве не сложно? — спросила одна из младшеньких, кажется Юлия. Она задрала свое розовощекое хорошенькое личико и с любопытством ждала ответа.

― Я с детства любила программировать. Это ужасно интересно, как решать головоломку, только в конце получается не придуманная кем то другим картинка, а что-то совершенно новое, созданное тобой.

Я решила не отделываться общими фразами, а сказать как есть. Я вела себя по-миссионерски, агитируя бедную девочку пойти в 'мужскую' профессию, но честно считала, что у нее вся жизнь впереди. И чем мы девушки хуже?

― Маша одна из лучших на нашем потоке, ― ровным голосом сказал Максим. — Даже лучше меня.

― Вот как? Похвально, ― улыбнулась его мама. — Я тоже неплохо училась пока не вышло замуж. Потом все закрутилось ― дети, дом, заботы. Руки не доходили закончить образование. Но я не жалею, ― она погладила Надежду по спине. — Вышло так, что я занимаюсь любимым делом.

― Мама открыла свой садик с тетей Светой — сообщила Юлия улыбаясь от уха до уха.

― Мы занимаемся по методике Монтессори. Слышала о такой?

― Нет, понятия не имею. У меня сестра давно выросла, а с другими детьми я близко не знакома.

-Понятно, ты девушка молодая, образование малышей для тебя в далеком будущем. Если когда-нибудь заинтересуешься не стесняйся, звони.

― А мне и сейчас интересно, расскажите пожалуйста.

Мы расположились в скверике подле общежития прямо на траве. Мама Максима очень интересно рассказывала о методике, об играх, которые следовало держать в раздельных корзинах и доставать по интересу ребенка. Я внимательно поддакивала, когда человек серьезно увлечен любимым делом, то слушать одно удовольствие.

Я не чувствовала, что на мне сосредоточено особое внимания. Алиса, мама Игоря, та смотрела на меня при встрече оценивая, подхожу ли я для ее сына как пара. Помнится, что экзамен я провалила. Мама Стаса тоже пристально оглядела в первый раз, расспросила и признала пригодной.

Мама Максима просто разговаривала со мной, дружелюбно и осторожно, как с незнакомой молодой девушкой. Его сестры не хихикали и не переглядывались. Сидели полукругом вокруг нас, теребя травинки и озираясь вокруг.

Я не чувствовала вопросов с подвохом, намеков на наши отношения с Максимом или осторожных взглядов исподтишка. И почему то, от этого стало немного обидно. Меня что, совсем серьезно не воспринимают?

Наконец мама Максима потерла ладони отряхивая прилипшие травинки и сказала:

― Который час? Нам уже пора. До-свидания, Мария, была рада познакомиться. Максим, ты проводишь нас? Кстати, совсем забыла, ― она взяла в руки матерчатую сумку и достала из нее белый конверт запечатанный наклейкой ― красной розой. — Тебе Настасья письмо передала. Говорит, заждалась тебя. Когда ваша сессия заканчивается?

Я непроизвольно поджала губы, но постаралась придать лицу безразличное выражение, чтобы не выдать своих чувств. И все равно последняя фраза неприятно царапнула. Что еще за Настасья? Почему Максим о ней словом не обмолвился целый год. Он с ней встречается?

Мог просто сказать, разве это должно держаться в секрете?

Я попрощалась с семьей Максима и они ушли по улице шумной и красочной группкой. Мужчины заглядывались на девочек и я тоже не смогла оторвать взгляда от длинной косы Нади спускающейся между лопаток до самого крестца и перевязанной белой ленточкой.

Ощущение от этого визита осталась неприятное. Будто у меня отняли нечто дорогое и нужное для приличного существования. Только выходит, оно никогда моим не было.

Глава 30. На помощь Нике

Поднимаясь по стертым ступенькам в общежитие, я задавалась вопросом, ясно обозначившимся после сегодняшней встречи — кто для меня Максим?

Оставим в сторону тайны, в отношении которых у меня появились первые догадки. Что для меня значит этот человек? Только ли он партнер для учебы или давно стал надежным тылом, устойчивым островком, к которому я стремилась после бури?

Да, Максим до сих пор был на вторых ролях. Следует признать, что увлеченная Игорем я не замечала ничего вокруг. Но помню, точно помню, что ближе к началу учебы я пробовала несмело флиртовать и наткнулась на стену отказа. Может Настасья была тому причиной?

А вдруг, Максим прекрасно видел, что я влюблена в другого и мой поезд давно ушел? И сейчас я напрасно пытаюсь выяснить насколько важен для меня этот тихий парень в очках, который всегда вел себя как мужчина.

Я открыла ключами заедающий замок. В кухоньке витал неприятный запах протухшей пищи, а в раковине высилась целая горка посуды.

― Аня?

Она появилась с компьютером в одной руке и бутербродом с другой. Я с облечением выдохнула и рассказала ей о встрече с семьей Максима. Мы устроились в комнате на кроватях друг напротив друга.

― Знаешь, ― задумчиво сказала она, отставив бутерброд в сторону. — Я пришла к выводу, что этой Настасье не больше шестнадцати.