Мир

— Ребята пошли вон туда, налево! — сказал Селен.

— Ты их тоже видел? — оживился Май.

Потеряшка качнул головой.

— Нет! — сказал он и поглядел на Мая с лёгким недоумением. Брови встали домиком, забавно вытянулись губы. — Мы уже много дней все вместе, успели друг друга узнать.

Заметив, что Май ждёт продолжения, Селен заговорил торопливо:

— Они оба любопытные и нетерпеливые, если пошли вместе, то, значит, вдвойне. Оттуда, — потеряшка махнул рукой направо, — мы приехали. Там уже нет ничего для них интересного, да и до центра города мы не добрались, остановились в первой гостинице, попавшейся на пути. Мне кажется очевидным, что Эса и Оливин пойдут именно в сторону центра. По их понятиям там — жизнь.

Демон поймал себя на том, что смотрит на эльфа ушастого, широко раскрыв глаза, хорошо, что их не видно за стёклами очков. Прихлопнув на место начавшую отвисать челюсть, Май сказал.

— Ты прав! Оба ещё молоды и их привлекает суета цивилизации. Мне следовало сообразить самому, но я оказался непроходимо туп. Когда дело касается людей, а не машин, я видно, всегда становлюсь таким. Пошли!

Селен расстроено засеменил следом. Бедняга ужасно переживал, ставя самоуничижение демона себе в вину. Май был для него самым добрым, умным, замечательным человеком во всей вселенной.

Друзья бодро прошагали метров двести и обнаружили, что здесь их дорогу пересекала другая. Май лишь теперь сообразил, что это вполне естественно. Города состоят из улиц, и этим магистралям проспектам и переулкам свойственно иногда пересекаться. Почему он решил, что сможет кого-то найти? У него нет специального поисковика, а собственный нос не способен различить едва заметный след, оставленный двоими товарищами много часов назад.

Май обратился к спутнику:

— Селен, сейчас твоя интуиция много надёжнее моей техники, и лишь на неё я надеюсь. Что скажешь? Куда нам двигаться дальше?

Потеряшка залился пунцовым румянцем, и Май не сразу сообразил, что виной тому его чрезмерная деликатность. Пришлось продолжить:

— Всё в порядке. Я не претендую на роль всезнайки, и твоё руководство ни в малейшей степени не ущемляет моего самолюбия. Нам следует поспешить: ребята пропали давно, а запоздавшая помощь имеет уже другое название.

— Да! Я понимаю!

Селен быстро огляделся и заговорил, словно желая проверить собственные выводы логикой приверженца точных наук.

— Улица, что пересекает нашу, гораздо уже, и сколько видит глаз по обеим её сторонам стоят многоквартирные жилые дома. Что там может быть интересного, кроме дворовых качелей и стариковских лавочек? Думаю, Эса и Оливин пошли дальше по этой улице, более широкой и обещающей хоть какое-то развлечение.

Май кивнул, охотно соглашаясь. Оба аккуратно, соблюдая правила, пересекли мостовую. Усвоить местный обычай легко было, наблюдая повадки жителей. Несмотря на то, что Май и Селен заметно отличались от аборигенов, никто не бросал на них заинтересованных или осуждающих взглядов.

Глава 29

На пути попалось кафе, но сыщики прошли мимо не задерживаясь: ребята отправлялись на прогулку сытыми, да и еду можно получить лишь за деньги, так что сворачивать здесь у обоих причины не было. Дальше чуть отступя от улицы расположился респектабельный на вид магазин. Селен остановился.

— А вот сюда они заглянуть могли! Одежда, обувь, прочее — интересно обоим.

— Им нечем платить! — возразил Май.

— Зато можно посмотреть и примерить! — уточнил Селен. — Они оба уверены, что денег ты им потом дашь, чтобы внешний вид не вызывал лишних вопросов и подозрений.

— Зайдём, спросим!

Внутри царили прохлада и мягкая тишина. Внешний мир отсюда сквозь зеркальные стёкла выглядел простоватым. Навстречу друзьям вышла из глубины магазина девушка в строгой блузке и прямой юбке до колен. Туфельки на ней были самые банальные, волосы гладко зачёсаны — просто образец благопристойности. На лице — улыбка, чинная как одежда и почти наверняка фальшивая.

— Скажите, не были здесь двое: красивая девушка и юноша с длинными золотыми волосами? — сходу спросил Май.

— Нет, не заходили! — вежливо ответила девица. — Желаете что-нибудь выбрать?

Май развернулся, чтобы вернуться к выходу, но Селен кашлянул и деликатно удержал спутника за рукав.

— Мы хотим посмотреть одежду! — сказал потеряшка.

Май удивился, но решил довериться интуиции приятеля. Девушка оживилась, и хотя улыбка её всё так же отдавала искусственностью, в словах и жестах прорезался подлинный интерес. Поглядев на ценники, Май легко догадался — какой. Продавать одежду за такие деньги — это вам не синекура, не так и много в мире идиотов, способных её купить.

— Придётся, наверное, потратиться! — виновато прошептал Селен. — Если купим вещи, девица подобреет и выложит всё, что знает.

Май кивнул:

— Не скупись, трать. Лишь бы ребят найти, хотя если выяснится, что они впутались в очередную авантюру по доброй воле, тряпки на руки не получат — голыми будут ходить.

— Красивые люди этого не боятся.

Селен неторопливо разглядывал одежду, деловито щупая ткани и обсуждая с продавщицей фасоны.

— Я возьму вот это и это... Кстати, наши друзья собирались заглянуть в приличный магазин, но денег с собой не взяли. Мы могли бы забрать и оплатить их покупки тоже.

Мая ловкий приём потеряшки восхитил, а девица смешалась на мгновение, чтобы сразу растаять. Довольно податлив, оказывается демонстративный ледок местных жителей.

— Высокая брюнетка в коричневом с золотым отливом платье и юноша в оливково-зелёном с длинными светлыми волосами? — спросила девушка, как бы вспоминая. — Ах, простите, я не сразу поняла. Да они выбрали...

Далее последовал показ мод. Вещей, на которые покусилась безденежная парочка, оказалось неоправданно много. Селен, тем не менее, благожелательно кивал.

— Ребята не говорили, куда они собирались пойти?

— Да, болтали между собой. Я не подслушивала, они говорили громко. Хотели пройти по Главной улице до центра и посмотреть другие магазины, хотя я предупредила господина и госпожу, что и у нас одежда превосходного качества и наилучшие цены.

Селен ещё минуту любезно поболтал с продавщицей и довольно твёрдо ограничил покупку одним нарядом для каждого из странников. Кошелёк друга-марга он берёг.

Май наблюдал за происходящим с неослабным вниманием и открытым восхищением. Когда приятели вышли на улицу, он поспешил облечь свои чувства в слова:

— Бесподобно! Где ты научился так ловко управляться с людьми?

— Не знаю! — ответил потеряшка, краснея от удовольствия. — Иногда мне кажется, что в голове появляются картинки прошлого, но я боюсь утверждать: вдруг нечто пережитое после потери памяти так преломилось в сознании? Может быть, я работал в прошлой жизни частным детективом, или сам торговал одеждой? Сейчас я сразу понял, какие вещи хороши, какие похуже.

— Да, после твоего выбора девушка смотрела на тебя с почтением: угадала знатока.

Демон и эльф зашагали по улице. Май помолчал, а потом спросил осторожно:

— Селен, а ты пытался представить, какое прошлое тебе самому пришлась бы по душе?

— Да! — вздохнул потеряшка. — Много раз. Иногда мне страшно: вдруг я забыл себя потому, что был преступником и негодяем.

— Мне кажется, до такой степени потерять себя нельзя. Мы забываем события, но характер остаётся при нас, как цвет волос и степень натренированности.

— Мне не повезло и с тем, и с другим: рыжий и слабосильный.

— В жизни много счастья! — ответил Май. — Если грамотно поискать — каждому достанется кусочек.

Метод поиска (спутников, а не счастья) определился. Май и Селен разглядывали попадавшиеся на пути заведения, иногда заходили внутрь, если чувствовали малейшую возможность получить что-то в долг. В одном магазине, где торговали обувью, опять удалось напасть на след. Здесь Селен тоже велел упаковать отобранные туфли и отослать в гостиницу. Май оплатил солидный счёт не моргнув глазом.

Так друзья вышли на обширную площадь. Середину пустого пространства занимал памятник. Позеленевшая бронзовая фигура равнодушно взирала на город. Изучать надпись золотом на постаменте у странников желания не возникло. От площади уходило в разные стороны сразу четыре улицы, не считая той, по которой Май и Селен сюда пришли. Демон растерялся: как теперь определить дальнейший маршрут, потерявшейся парочки? Селен выглядел увереннее.

— Шли они медленно, да ещё подолгу задерживались в магазинах. К тому времени, как попали на площадь, должны были проголодаться. Кроме того присмотренные вещи наверняка жгли воображение. Думаю, у ребят возникло желание постепенно поворачивать к дому. Обратно по той же улице они бы не пошли — неинтересно, но и в противоположную от дома сторону — тоже. Там никто не даст еды и денег на покупки. Проверим сначала те две улицы, что ведут примерно в обратном направлении.

От спешки и желания сказать всё короче Селен сбивался, но Май его версию понял сразу.

— Сделать петлю! — воскликнул он. — И вернуться, и что-то новое посмотреть. Ты прав — это очень на них похоже.

Обследовав начало обеих улиц, друзья сделали выбор. Бесспорно, больше шансов имел широкий проспект. Узкий кривоватый переулок привлёк бы меланхоличного поклонника старинной застройки, но для двоих энергичных юных любителей жизни представлял мало интереса. Май и Селен пробовали расспрашивать о парочке в магазинах по пути, но безрезультатно.

— Что если они предпочли другую дорогу? — грустно спросил Май.

— Ребята могли рассуждать так: покупки недалеко от гостиницы ты оплатишь, но вряд ли согласишься разыскивать с ними десять магазинов в разных концах города.

— И Олли наверняка понял, что браслет я ему больше не доверю. Ты прав. Прогуляемся чуть дальше. Есть ли шанс получить здесь еду в кредит? Оба к тому моменту проголодались и заботили их проблемы желудка, а не внешности.

Помимо магазинов и ресторанов встречались иногда и церкви. Вникать в особенности местных культов оба сыщика не имели времени и желания. Двое потерявшихся вряд ли питали к религиозным сооружениям больший интерес, поэтому нужды заходить внутрь у них не было. Внимание Селена привлекли люди, устроившиеся на ступенях одного из храмов. Потеряшка задумался, теребя пальцами безволосый подбородок. Май с любопытством ждал.

— Эти люди — нищие! — сказал Селен. — Мир дорогой. Как они выживают?

— Быть может, им дают деньги те, кто сюда приходит.

— Народец тут скуповатый, а питаться желательно каждый день. В том запретнике, где я неожиданно очутился, существовала благотворительность, то есть бедных кормили. Надёжнее дать человеку еду, чем деньги, которые он пропьёт, потеряет или вынужден будет уступить физически более сильным сотоварищам.

— Думаешь, и здесь найдутся рестораны для неимущих? А это мысль. Странно одетую парочку вполне можно принять за бедноту, местную или залётную — неважно. Для ребят же бесплатная кормёжка — отличный шанс продолжить прогулку с комфортом.

— Я пойду и спрошу у людей на ступенях, нет ли поблизости такой столовой!

Селен перебежал улицу и направился к храму. Походка его изменилась, голова вжалась в плечи, и Май увидел перед собой бродяжку, подобранного им когда-то на широкой улице полной шумных машин и равнодушных к чужим бедам прохожих. В груди кольнуло. Май вспомнил, что не слишком рвался помогать бедняге: лишние хлопоты, да и нарушение законов. Причём точных параграфов сам не знал, лишь смутно догадывался об их существовании. Жестоко, если подумать. Обидно разочаровываться в других, а в себе ещё как-то и больно.

Май понимал, что Селен сейчас притворялся бедным-несчастным, чтобы получить нужные для розысков сведения, но невольно вспоминал первые минуты знакомства с ним и собственное раздражение от случившегося. Потом в голову пришла другая мысль: да, он далёк от возвышенного идеала и помощь попавшему в беду казалась тогда докучной заботой, но кто-то очень верно сказал, что родиться глупым не стыдно — стыдно таковым умереть. Для того и живём, чтобы из случайно доставшегося при рождении сотворить то, что пожелаем сами. Значит, нечего ругать себя вчерашнего, если сегодняшний стал лучше.

Май увидел, что Селен поспешно возвращается и шагнул навстречу.

— Узнал что-нибудь?

Потеряшка кивнул:

— Пойдём!

Оглянувшись, Май увидел, что нищие провожают их взглядами, и его насторожило злорадство, явно проступавшее сквозь надетую на физиономии ханжескую святость. Селен заговорил, только когда храм скрылся за изгибом улицы.

— Здесь есть такое заведение, мы к нему идём. Эти люди всё мне любезно рассказали, но интонации их смутили. Знаешь, Май, мне самому приходилось туго и я привык ловить подтекст, тем более, что текст не всегда и понимал.

— Я уразумел, мне самому эта компания не понравилась. Далеко эта бесплатная харчевня?

— Вон то здание в облезлой розовой штукатурке.

— Сейчас я дам команду бортовому компьютеру, чтобы перегнал сюда машину, и пойдём внутрь. Прав Оливин: когда слишком хорошо — это плохо. Люди живые и сделать из них святых никому не удавалось и не удастся. Идём!

— А компьютер действительно сможет сам перегнать сюда машину? Его не остановят?

— Сможет, и не советую кому-то чинить препятствия. Они пускают сюда без визы всех подряд, что ж, придётся им пожалеть об этом, если нашим ребятам причинили вред.

Селен побледнел, и Май видел, что волнуется он не за себя, а за тех двоих. Голубые глаза потеряшки горели решимостью идти вперёд до победного конца.

Внутренняя обстановка столовой для бедных производила впечатление нарочитого убожества. Столы, крытые дешёвым пластиком, стулья, чьи ножки приобрели больший изгиб, чем задумывал их конструктор, унылая краска на стенах, облезлые плакаты на заднике бара. Возможно, когда-то здесь размещалось приличное заведение, но нынешняя скудость почти полностью стёрла черты былого процветания. Из кухни сквозь распахнутую дверь тянуло запахами пищи, но такими, что Селен поморщился. В суматохе поисков Май забыл его накормить, и потеряшка хотел есть, но, по возможности, где-нибудь в другом месте.

Когда сыщики вошли, в зале было пусто, но услышав скрип дверных петель, из подсобного помещения выглянул круглолицый, плотного сложения мужчина.

— Ужин мы подаём позже! — сказал он любезно.

— Мы приезжие, — заговорил Селен с просительными интонациями, — вышли погулять, а деньги забыли в гостинице. Быть может, вы дадите нам хотя бы попить?

Пока он излагал эту любопытную версию событий, выражение круглого лица постепенно менялось. Прорезался интерес. Мужчина оглядел обоих странников с головы до ног, причём не как возможных клиентов, а как баранов, из которых намерен приготовить ими же заказанный обед. В другое время Май и Селен не обратили бы внимания на едва уловимую смену манер, но сейчас оба воспринимали действительность с заточенной опасностью остротой.

— Гостям мы всегда рады! — расплылся в улыбке круглолицый. — Прошу! Идите сюда: здесь от дверей не дует и вид из окна хороший.

Он проводил друзей к столику в углу. От входной двери здесь действительно не дуло, зато Май заметил ещё одну, почти слившуюся со стеной. Вела она куда-то в недра здания, а места, на которые усадил радушный хозяин, совершенно не просматривались с улицы. Вид из ближайшего окна, возможно и был хорошим, когда его не перекрывал фургон с безвкусно намалёванной на борту рекламой.