Гении места или Занимательная география

После. Лина, Тагир, Михаил, Варвара, Мо, Мика и Фарид.

— Господи, что с ней?!

— Миша, одеяло, быстро! Да, на пол, вот сюда! Мо, опускай ее.

Словами трудно передать, как все потрясены. Стоят, сгрудившись, вокруг лежащей на полу, на одеяле, Лины. Из одежды на ней — только куртка, едва прикрывающая бедра. Волосы в сосульках, кожа с явным голубоватым оттенком, глаза закрыты.

— Она что... купалась?! — потрясенно выдыхает Миша. — Там?!

— Угу, — нервно откликается Мо. — Плескалась с Гойрдом. Меня теперь кошмары будут неделю мучить.

Мика опускается на колени.

— Лина... Линочка... Она совсем холодная, — поднимает глаза на Варвару. Во взгляде — паника.

— Тепло... Нужно тепло, — Варвара выглядит растерянной.

— Еще одеяло? Чаю горячего? Водки? — Миша пытается рассуждать здраво, но взгляд не может отвести от Лины. Да как же так?! Зачем она...так?!

— Нет. Нет. Нужно что-то...

— Баня! — восклицает Михаил. — Может, топит кто-то в селе? Или попросить затопить? Я сейчас, я попрошу...

— Нет! — Варвара, похоже, справилась с собой. — Ей нужно тепло... человеческое тепло. Фарид! Тащи еще одеяла! Так, — обводит взглядом кифэйев вокруг нее. — Тагир, раздевайся!

— Мам, ты чего?!

— Раздевайся быстро! Девочка приняла в себя... слишком много энергии воды. Ее человеческое тело может не выдержать. Сейчас ей нужно живое тепло рядом.

— Я помогу! — подскакивает Мика на ноги. — Я... — она берется за воротник свитера.

— Нет, Мика, не ты, — качает головой Варвара. — Нужны мужчины. Они горячее женщин. И нужны Альфаиры. Потому что... потому! И ты, Миша, тоже, раздевайся!

— В каком смысле?!

— В прямом! Да что с вами, мальчики?! Быстро, быстро! Время дорого! Вы мужчины, вы Альфаиры, вы самые... крупные в физическом плане. Да не стойте же столбом! Девочку спасать надо!

Возвращается Фарид с одеялами.

— Вот сюда клади, рядом с ней. Мика, помоги мне снять с Лины куртку. А вы долго будете стоять?! Живо раздеваться!

— Мам... — у Фарида глаза распахнуты на пол-лица. — А что здесь происходит?

— Не до тебя! Мика, Соня, помогите мне! Тагир, Михаил, я не шучу!

— Что, совсем... раздеваться? — пальцы Михаила ложатся на застежку рубашки.

— Трусы можно оставить. Да быстрее же! Как гимназистки, честное слово!

Спустя пару минут в комнате на полу лежат уже трое — двое мужчин и женщина между ними. Сверху — в два слоя одеяла.

— Фарид, гаси свет, — вздыхает Варвара. — Пойдемте отсюда. Не будем мешать Альфаирам работать.

________

— Знаешь, — Тагир пытается умерить свой бас до шепота. — Я... со мной в первый раз... так.

— Как — так?

— Ты понял меня!

— Понял, понял, — Миша двигает рукой, которая лежит на животе Лины, задевает огромную лапищу Тагира. — Сдвинь ниже!

— Там же...

— Пофиг! Нужен максимальный телесный контакт.

— Вот сам и сдвигай свою руку выше!

Михаил вздыхает. Но руку выше поднимает. А потом директор школы совсем не по-учительски выражается.

— Бл*дь! Кто бы мне сказал... Дурдом какой-то... Лежим тут втроем нагишом.

— Мы не просто лежим. Мы работаем.

— Ты знаешь, что делать, Тигр?

— Нет. Но, по-моему, что-то происходит. Без нашего особого участия.

— Да, наверное, ты прав. Но какая же она холодная...

_______

— Тагир! Тагир! Тигр, мать твою!

— А?! Чего?! — бас Тагира спросонья особенно хриплый.

— Прекрати храпеть, работник хренов!

— Ой... я заснул, да? Черт...

— Да я тоже задремал. А тут ты храпеть начал, и я проснулся.

— Извини, — вздыхает Тагир. Ворочается. — Слушай... По-моему, я чувствую. Как он поднялся.

— Не переживай, — после паузы отвечает Михаил. — Это просто физиология. У меня тоже.

— Я, вообще-то, про кифэйский уровень. Я чувствую, как у меня уровень поднимается.

Миша закашлялся.

— Ну... гхм... и я о том же.

Тагир хмыкнул. Его улыбку Михаилу в темноте не видно.

— Слушай, — Тигр шевельнул рукой, легко погладил женский живот. — По-моему, мы ее согрели. Линка совсем не холодная, чувствуешь?

Ответил Тагиру не Михаил.

— А можно полюбопытствовать, — тело Лины действительно теплое. А вот голос — ледяной. — Что. Здесь. Происходит?

— Здесь. Мы. Лежим, — невозмутимо ответил Тагир.

— И какого черта мы тут лежим втроем голые? — тон девушки по-прежнему арктический.

— А не надо обобщать, — парирует Миша. — Голая только ты. А мы с Тигром... в трусах.

— Так! — Лина пытается сбросить с себя чужие руки и ноги, сесть. Но ей не позволяют, и она остается лежать, стиснутая двумя мужскими телами. — Отпустите меня, живо!

— Когда скажут, тогда и отпустим.

— Варвара Климентьевна, Лина пришла в себя.

После. Лина, Варвара, Михаил, Мика, Мо, Тагир, Фарид и Софья.

— Лина, не дергайся!

— Я не дергаюсь.

Да, она не дергается. Она нервным комком мечется из угла в угол.

— Не торопись, — тон Варвары ровен.

— Я не тороплюсь.

— Погоди. Не ходи туда. Дай себе время привыкнуть к новому... К тому новому, что с тобой случилось. Ты еще не вполне...

— Вполне!

— Ты научилась управляться со своей силой? Уже? — Варвара выгибает темную бровь.

Лина резко оборачивается. Жалобно звякает ручка цинкового ведра, когда вся масса воды в нем взмывает вверх, на полметра. И плюхается обратно, обдав брызгами все вокруг.

— Уже!

— Фокус! — громко парирует Варвара. — Так и я могу!

— Попробуйте!

— А, может, не надо? — Тигр протягивает руку за полотенцем и вытирает лицо, блестящую лысину в каплях воды — он стоял ближе всех к ведру.

Варвара смотрит задумчиво на колыхающуюся поверхность воды. Качает головой.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Я бы на твоем месте подождала.

— На моем месте я, — тон Лины снова ровный, а голос негромкий. — И нет времени ждать. Нет уже времени ждать. Как бы не было поздно. Я ухожу. Одна. Я справлюсь.

И она действительно уходит, сверкнув напоследок мягким жемчужно-серым светом.

— Варвара Климентьевна... — Мика начинает нерешительно. — Может быть, вам стоит тоже... с ней. Или мне... Я... я боюсь.

— Нет, — вздыхает Варвара. — Она так решила. Никто не указ Максимусу. Пусть попробует.

— Но... а если... вы думаете, у нее получится... достать... маму?

— Нет, — ответ прозвучал хлестко, резко. — Не думаю, что у нее получится. Но она должна это понять сама. Единственное, во что я верю... надеюсь... что у нее хватит ума не сделать хуже.

Мика бледнеет. Мо, стоящий рядом, сжимает ее ладонь.

— Ладно, — Варвара встряхивает головой. — У нас есть свои дела. Девочки, — переводит взгляд с Сони на Мику. — Что-то надо решать с вами. Надо определяться.

— Надо, — дружным эхом отвечают Рокс и Тариг.

— Нам нужен Петр, — Варвара, как и Лина до этого, начинает ходить из угла в угол. — Он готов. Он уже вернул себе силу. Но...

— Асхат, — дополняет мать Фарид.

— Асхат, — кивает согласно Варвара. — Негоже мальчика одного оставлять. Натерпелся ребенок. Что же... что же делать...

— Забрать его не получится? — подает голос Мо. — Он не может... с кем-то... переместиться сюда?

— Он не кифэй! Еще не кифэй!

— Но он же смог позвать вас.

— Он чуть не охрип, пока звал. И он... он не может больше этого повторить. Мы пробовали. У него не получается. Рано еще. Он совсем ребенок.

— А если попробовать?

— А если здесь, на месте, мы после перемещении получим половину ребенка?! — Варвара срывается. — Или его занесет не туда, как тебя?! Он еще не кифэй! — выдыхает шумно. — Я не могу рисковать своим сыном!

Повисает тишина.

— Ну... — голос Тагира задумчив, — может, кто-то с ним... побудет... пока...

— Нам все нужны, — это, как ни странно, Соня. — Скоро будет нужен каждый, каждый на счету. Вы простите меня, конечно, но...

— Послушайте, — снова вмешивается в диалог Мо. — Я говорил с Алькой...

— Кстати, им пора бы уже подтянуться сюда, вместе с твоей мамой!

— Да, Сонечка, пора, — вздыхает Мо. -Но, дело в том, что... мама... она... она не хочет.

— Что значит — не хочет?!

— Ее не интересует ничего. Кроме детей, нас. И... она ждет вестей от отца. Она думает, он... вернется. Она не хочет уходить. Ей все равно, что будет с миром. Ей плевать на игв. Она... она очень слаба сейчас, не судите ее. Смерть отца подкосила ее.

— Она же знает, что он не умер. Она же знает! Она все знает, вы же ей рассказали!

— В каком-то смысле — да. Не умер. Как кифэй. Но как человек... Его нельзя обнять. Взять за руку. И... — Мо резко отворачивается. И теперь Мика сжимает его ладонь.

— К чему ты это рассказываешь, Мо?

— Я подумал... Может быть, я... мы с Алькой... сможем убедить ее....ну, как это... Побыть пока с мальчиком. С вашим младшим сыном. Думаю, ему будет не так страшно, если с ним будет кто-то из взрослых.

— Попробуй, — после краткого раздумья кивает Варвара.

И Мо тоже уходит — с молочным белым свечением.

После. Лидия и Асхат.

— А я ничего не боюсь!

— Молодец, — мягко улыбается светловолосая немолодая женщина, выкладывая по очереди на стол содержимое пакета.

— Только ночью иногда страшно было, — Асхат подходит к столу. — Когда ветер свистит. Кажется, что волки воют. Только у нас тут нет волков. На материке есть, а у нас на острове нет.

— Это хорошо, что нет, — Лидия разламывает руками свежеиспеченную лепешку. И в доме, давно не знавшем запаха свежего хлеба, пахнет так, что суровый самоед начинает повизгивать и поскуливать, виляя хвостом.

— Пашка! — треплет пса по холке Асхат. — Он хочет лепешку.

— Будет и Павлу лепешка, — женщина протягивает отломанный кусок псу, который тот с жадностью проглатывает. И снова смотрит просительно и умильно.

— Хорошего понемножку, — смеется Лидия. — Асхат, неси чайник, будем кушать.

— А... конфеты?

— А конфеты после.

— А Пашке?

— И Пашке.

Самоед, словно поняв человеческую речь, громким лаем выражает свое согласие.

________

За окном темнота и свистит ветер. В ногах привычно лежит Пашка. А у кровати сидит немолодая женщина с мягким, будто размытым лицом. Для нее время словно повернулось вспять. И снова дети маленькие. Хотя — нет. Не баюкала она девятилетнего сына, не пела ему колыбельные. А сейчас, снова, во тьме и холоде Заполярья, в одиноком островке тепла и человеческого света мальчик... чем-то так похожий на ее сына... росший без материнских рук...

— Ты любишь сказки, Асхат?

— Сказки? Это как?

— Отец не рассказывал тебе сказки?

— Нет, — мальчик качает головой. — Истории рассказывал. Про зверей. Про птиц. Про море.

— Ну, тогда и я расскажу тебе историю, — Лидия поправляет одеяло. — Про море, рыбаков и старого Каарела. Хочешь?

— Хочу! А кто это — старый Каарел? — глаза Асхата поблескивают предвкушением.

— Ну, вот и слушай. Как-то выдался в рыбачьем поселке неудачливый год...

После. Петр, Варвара, Мика, Мо, Софья, Михаил, Фарид, Тагир и Алия.

— Так вот вы какие, добры молодцы и красны девицы... — Петр внимательно оглядывает всю честную компанию. Вся честная компания, за исключением Варвары и двух Петровичей, так же внимательно разглядывает Петра Артемьевича Куркина. Если по стройной длинноногой Мике трудно сказать, что она Рокс, то в Петре порода видна сразу. Невысокий, широкоплечий, коренастый, словно высеченный из камня. Соломенные, с легкой проседью, волосы, длинные, падают на лоб, прикрывая очень светлые, серо-голубые глаза. Глаза эти, обойдя всех по кругу, возвращаются к Доминике.

— Неужели и вправду девчушка-Рокс? — недоверчиво и с усмешкой.

— Да вроде как, — в тон ему отвечает Мика.

— Ну, раз так, иди сюда, проверим.

Два Рокса шагают навстречу друг другу. Если бы кто-то оказался между ними, когда они обнялись — затрещали бы ребра. И не только ребра. А этим двоим — ничего.

— И вправду — Рокс, — одобрительно хмыкнул Петр, выпуская Мику из своих медвежьих объятий и хлопая по плечу.

— А то! — улыбнулась она.

— Не смей ревновать!

— Я не ревную. Я в бешенстве!

— Ну, если ты убедился, что Мика — Рокс, может быть, скажешь, как нам быть? — Варвара тоже, как и Мо, не слишком довольна приветствием двух Роксов. — Ты же думал об этом. Кто? Софья? Или Мика?

— Думал, — согласно кивает Петр. Переводит взгляд на Соню. — Ты — настоящий Тариг. Тариги для концентрации энергии приспособлены как никто из Мандр. Сильная. Крепкая. Молодая. Идеальный Максимус Земли.

Мо едва слышно выдыхает. Софья медленно кивает.

— Жаль, — вздыхает Петр, — что не получится так.

— Почему?! — восклицает, не сдержавшись, Мо.

— Потому что, насколько я понимаю, у нас уже есть Максимус Воды. И это — сестра-близнец нашей Доминики.

— И что? Какая связь?!

— Прямая. Самая что ни на есть прямая, — Петр невозмутим. — Между девочками есть, помимо обычной ментальной связи, еще и особая связь близнецов. А это важно — потому что им придется работать в паре. Скорее всего. И каждый миг промедления может стать фатальным. И вообще... — тут его голос становится задумчивым, — не случайно это. Что они близнецы. Что одна — Мандра, а другая — Лейф. Вот хоть убейте меня — не случайно.

— Не случайно, — спокойно соглашается Соня. — Ладно, я сделала все, что смогла, — неожиданно кладет руку на плечо приунывшего Мо.

— Не переживай, девочка, и для тебя работа найдется, — усмехается Петр. — А из Мики получится хороший Максимус, я уверен. А уж в паре с Линой... они сделают... что-то. С кем-то.

Мо совсем уныло вздыхает.

— А ты-то чего так убиваешься? — недоумевает Петр.

— Он муж будущего Максимуса Земли, — поясняет Варвара, переворачивая ладонью вверх руку Магомеда.

— Как же тебя так угораздило, парень? — смеется Петр. — С Роксом связаться?

— Сам не знаю.

— Ну, раз мы определились с тем — "Кто?", теперь надо выяснить — "Как?" — возвращает Варвара разговор в исходное русло. — Петь, есть идеи?

— Нет, — качает головой мужчина. — Старших Мандр в живых не осталось, как я понимаю?

— Нет.

— Значит, самим придется, — вздыхает Петр. — Горы нужны. Большие. Настоящие.

— Гималаи? — предполагает Софья.

— А позвольте вмешаться в разговор многоуважаемых Мандр, — Фарид какой-то странно ершистый. — Но Гималаи — это очень высоко.

— Скажи нам то, чего мы не знаем, — хмыкает Петр.

— Вам нужна именно вершина горы?

Петр ненадолго задумывается. А потом кивает решительно.

— Да, именно вершина. Мика же Рокс. Не Башар. Не этот... как их... забыл, как называются...

— Неважно, — непочтительно перебивает отца Фарид. — Вы собираетесь на вершину восьмитысячника?

— А чем плохо? Мы же не ногами туда пойдем, чай.

— А про вертикальный предел вы слышали, господа Роксы? А про высотную акклиматизацию? Или ваше тело выдержит мгновенный перепад в несколько тысяч метров? Нет, ну я не знаю, может, вы, Роксы, и можете. А я бы помер там на месте.