— Нет, ничего. Все равно этого не забыть. Это случилось в плену.. В лаборатории, где меня держали, ставились различные опыты на чувствительность нервных волокон к различным раздражителям... В общем, с тех пор, я ничего не ощущаю.

— О, боже! — Тесс в отчаянье от крайне неловкой ситуации кинула умоляющий взгляд на Тоно. Но тот, по-прежнему, не отрываясь, следил за Рене, ожидая полного выхода ее чувств. Она начала говорить, ее тон, ее жесты и, главное слова, все говорило о том, что боль и страх, накопившиеся за все это время, переполнили ее и готовы выплеснуться, принеся долгожданное облегчение. Тоно помнил, как Эмм предупреждал его об этом, и он считал, что подобный кризис может быть очень важен и полезен, но, все же Тоно отчаянно волновался.

— Прости, пожалуйста, Рене, я не знала!...

— Арс знал. Ты можешь его спросить, если захочешь. Он все знает обо мне.

— Рери...

Неожиданно даже для себя, Рене встала, прерывая его объяснение. Правду он все равно бы не сказал, не решился бы. И оттого, что Дрего испугался, она почувствовала головокружение и дурноту, начинался приступ паники. Отчаянье подсказало, что если сейчас она поддастся страху, он станет непреодолим. Она покроется пятнами прямо перед ними!... Этого допустить она не могла.

— Довольно слов. Я хочу танцевать. Нет, не с вами, — поспешно остановила она поднявшихся было соперников, — Я найду с кем.

Она вышла в светящийся круг, полузакрыв глаза, как в пропасть. Но, неожиданно, там ей стало легче. Она почти ничего не видела. Тогда Рене выпрямилась, и невидящим взглядом обвела зал, словно с вызовом. Сейчас, она смогла бы начать танец и одна. Это было не то, чего она боялась. И тут же, словно почувствовав это, к ней в круг поспешил мужчина. Она приняла его руку, не взглянув, он обнял ее, обжигая спину горячей ладонью, и они поплыли в танце. Зал создавал особую акустику внутри каждого круга танцующих, особая музыка, звучала для каждой пары, ритм подбирался с учетом частоты жизненного ритма партнеров. Каждый круг медленно, или быстрее плыл по своей орбите. Сидящим за столами они казались светляками, парящими над цветком. Она чувствовала чужие горячие руки на своем теле, а щеку обжигало дыхание, сводя ее с ума запахами выпитых коктейлей. Ерунда, это можно стерпеть! Страшно совсем не это...

— Так что ты ей сказал? — Тоно повернулся к Дрего, опасно сверкнув глазами.

— Не твое дело, — невозмутимо отвечал тот, откинувшись на спинку кресла,— ты ведь ей... только друг, а нас связывает нечто большее.

Арс откровенно усмехнулся, он был уверен, что Тоно не решиться обнародовать здесь, при Тесс свой брак. Но Тоно не собирался больше ничего скрывать

— Я ей муж. А ты — никто. Она не хочет видеть тебя, ясно?

Тесс при этих словах вгляделась в лицо Тоно, точно не узнавая. Но Тоно смотрел на Дрего

— Не хочет? Это мы еще посмотрим. И брак с тобой ее не удержит, пойми. Это даже не из-за тебя. Просто наша встреча аннулировала все ее ранние соглашения. Мы предназначены друг другу. Судьбой.

— Плевал я, на то, кому ты предназначен, просто усвой, если ты будешь ее доставать, я, несмотря на всю твою многочисленную охрану, тебя убью.

— Тоно, перестань! Арс, оставь его слова без ответа, прошу тебя! Боже, вы как дети, которые не поделил игрушку. Я не могу здесь больше оставаться. Тоно, ты проводишь меня?

Тоно наклонил голову.

— Тесс... прости меня. Я не могу сейчас уйти, и оставить здесь, с ним мою жену. Дождемся, пока она вернется, и тогда мы вместе проводим тебя.

— Значит, это правда... Вы поссорились, и ты решил ей отомстить, завязав у нее на глазах интрижку со мной?.. Тоно, как ты мог! Боже, я уже почти поверила, что ты... Стыдись!

— Тесс, я виноват, признаю. Единственное мое оправдание, это то, что я всегда действительно хотел тебя полюбить, искренне хотел... Но, правда в том, что она одна в моем сердце. Тут уж ничего не поделаешь... Тесс, ты заслуживаешь самой прекрасной любви на свете!.. Но вряд ли, я смог бы когда-нибудь сделать тебя счастливой. Ты ведь знаешь, у нас ничего не получилось и до моей женитьбы. Мы слишком разные, ты — само совершенство, в отличие от меня... Я не нужен тебе. Что я могу тебе дать, чего не могут другие?.. И поверь, я не хотел обмануть твои надежды. Мне казалось, я не переступаю границ обычного флирта... Но, видно ошибался, а тогда я не заслуживаю прощения.

Тесс глубоко вздохнула.

— Не могу не признать... не ты обманул меня. Я сама обманулась. Видела ведь, что оставаясь со мной наедине, ты терялся и весь твой интерес ко мне, который ты демонстрировал на людях, угасал... ты становился только... другом... А я хотела видеть иное! Ты всегда нравился мне, и я думала, со временем ты сможешь привязаться ко мне. Глупо, но я надеялась! Так что, можешь не извиняться... Ну, мне пора. Вечер был ужасен, но в этом, большей частью, я сама виновата, устроила вам встречу... За то узнала, какая я дура!.. Но довольно унижений, я ухожу.

— Тесс, прости меня, ты ведь знаешь, я всегда искренне восхищался тобой!

— Как и все. Но беда в том, что я ждала не восхищения моей элегантностью, вкусом и умом, а... того, что ты отдал другой, обычной любви. Я не совершенство, Тоно, я только женщина, и я хочу, чтобы меня не ставили на пьедестал, а любили. Чтож, может все и к лучшему, наверное, было бы гораздо хуже, если бы наши отношения продолжались и дальше. Я бы ждала тебя, надеялась... и напрасно. Прощай.

Тоно поднялся проводить ее до дверей, но она остановила его.

— Ну, уж нет, второй раз я на твои манеры не попадусь... Охранник вызовет мне такси. Прощай Тоно, попрощайся за меня со своей женой. Она милая женщина. Теперь, когда я знаю причину, многие из ее поступков становятся объяснимыми. Можешь даже передать ей мои соболезнования по поводу замужества на тебе, ведь ты не подарок. Все же, желаю тебе счастья. Прощай. И не говори ни слова, у меня может потечь тушь!

Она быстро повернулась, кивнула поднявшемуся прощаться с ней Дрего, и стремительно ушла.

— Ты пожалеешь о ней, когда останешься один. Тесс — редкая женщина.

— Заткнись, Дрего. Не тебе судить об этом.

— Похоже, уже жалеешь... Ладно, оставим, это действительно не мое дело. Но послушай, нам надо решить о Рене.

— Не тебе решать!

— И не тебе. Пусть она сама решит. Тебе нужно будет просто смириться с ее решением. Собственно, тут и решать нечего. Когда она узнает все, выбор будет сделать не трудно. И не притворяйся, я отлично знаю, что между вами ничего нет и не было! Более того, она несчастлива с тобой. А я сделаю для нее все. Все, чего ты никогда не сможешь сделать. И даже ты не можешь не признать этого. Более того, я знаю, что ей нужно, а ты — нет.

— Повторяю, Дрего, оставь ее. Она сама решит, что ей делать.

— Просто спроси у нее, кого она хочет видеть рядом! И после этого, ты сам должен обещать оставить ее в покое. Если ты мужчина.

Тоно зловеще усмехнулся:

— Как ты уверен в себе!

— Уверен.

— А вот я в тебе — нет. И не только я.

Рене вернулась к столику. Парень, танцевавший с ней, шел следом. Тоно сказал ему:

— Спасибо, парень, теперь моя жена отпускает тебя.

Парень удивленно уставился на злого Тоно, и удалился.

— Ты была прекрасна, там, в круге... — прошептал галантный Дрего, пододвигая ей стул.

— Где Тесс?

— Уехала домой, — отвечал Тоно, — А Дрего не терпится задать тебе вопрос. Он мне тут все уши прожужжал, от нетерпения.

Рене побледнела и поспешно отпила воды.

— Если не хочешь, я не дам ему говорить, — тут же предложил Тоно.

Она медленно покачала головой.

— Я не могу...

— Я бы не смог дольше скрывать от тебя, — нежно проговорил Дрего, — Рери, я сказал Тоно правду: то, что ты хочешь быть со мной, а не с ним. Это ведь так? Только скажи, он подчиниться, я обещаю!

— Я подчинюсь не тебе, паршивый лгун, а ее решению. Только если ты захочешь, Рене, только если ты так решишь! Но я прошу тебя не делать этого. Ты знаешь почему.

— Арерия, я спрячу тебя от них, защищу от Эгорегоза! Никто не сможет этого сделать, кроме меня, ты ведь знаешь это!

Как она не боролась, это оказалось ее сильнее: слово 'Эгорегоз' спровоцировало у Рене приступ острого страха, закружилась голова, все замелькало перед глазами, затошнило. В его устах, устах генерала безопасности ПВ это прозвучало так зловещее, так угрожающе, так, словно Аалеки или Зоонтенген снова прикоснулись к ней своими холодными руками. Изнемогая, Рене прошептала:

— Тоно!

И потеряла сознание.

— Тоно!

Она позвала его снова еще до того, как открыла глаза.

— Я здесь!

Рене медленно открыла глаза и увидела, что находиться еще не в лаборатории, но и уже не в Лоонгло, а на 'Лего', в каюте, на своей койке. Тоно со стаканом воды в руке сидит рядом, и смотрит на нее с тревогой.

— Я здесь. Ну, как ты?... Врач из ресторана сказал, что это нервная система...Стрессы, перегрузки... Вот, выпей немного, тебе станет лучше.

Он склонился над ней ниже, наклоняя стакан, а другой рукой приподняв ее голову. Тогда она позволила себе то, что хотела сделать уже какое-то время — осторожно коснулась его руки, щеки, дотронулась до волос. Тоно замер, боясь ее вспугнуть, а потом, встретившись взглядом, поставил стакан, перехватил ее руку, и осторожно прижался к ней лицом, губами.

— Знаешь, я так не хотела любить!... Так боялась....Но вот все-таки полюбила, — сказала она, тяжело вздохнув.

— Ты долго держалась. Я уж потерял, было, надежду, что это когда-нибудь произойдет, — тихо отвечал Тоно.

То, чего он хотел всей душой вдруг свершилось, и теперь он просто боялся дышать, чувствуя себя канатоходцем, балансирующим над пропастью — неудачный шаг, и он ее снова потеряет.

— Аалеки говорил, что любовь как яма, от чувств становиться только больше, пока не превратиться в бездну отчаянья, или края ее обрушиваются и она становиться мелкой и ничтожной... Мне страшно представить, что они теперь могут сделать с нами, если я снова попаду к ним !

— Этого не случиться, пока я с тобой! А я всегда буду с тобой, пока бьется мое сердце, обещаю.

— А как же Тесс?

— Я уважаю ее. Как друга, и только. Я не знал, как еще заставить тебя полюбить, поэтому хотел, чтобы ты ревновала. Ты ведь ревновала?

— Да... Мне было тяжело видеть это.

— Прости меня. Это все было только, чтобы ты поняла, что потеряешь, если оттолкнешь меня. Ведь ты хотела меня бросить!.. Ревность была моей единственной союзницей. Ты так упряма!.. Я боялся, что у меня не хватит времени убедить тебя как-то иначе!

— Но почему не Тесс? Она такая умная и красивая, и у нее доброе сердце... Думаю, она действительно любит тебя!.. И тебе было бы с ней хорошо!

— Потому что она не ты. Я все ей объяснил. Она знает.

На секунду она почувствовала острое счастье — он любит ее!

Увидев это, Тоно наклонился, чтобы поцеловать ее, но Рене отвернулась и мрачно покачала головой.

— У нас нет будущего. Мои чувства принесут нам одни только страдания.

— Почему? Ты не доверяешь мне по-прежнему, даже теперь?

— Доверяю. И всегда доверяла.

— Тогда почему не скажешь все?

— Если я расскажу тебе все — они станут искать и тебя тоже, и найдут, рано или поздно. Ты и так уже в опасности, я слишком долго находилась рядом!..

— Это глупо! Неужели, ты не понимаешь? Я — мужчина, и я хочу спасти любимую и спасу любой ценой!.. Ты не веришь, что я могу защитить тебя?

— Ты не сможешь противостоять им. Никто не сможет.

— Это я уже слышал. Говоришь, что любишь меня, я взлетаю от счастья, а ты тут же сталкиваешь меня вниз!.. Неужели, наша любовь так слаба, что ничего не стоит? Господи, Рене, да я на все пойду, все выдержу, лишь бы быть рядом с тобой! Если мы будем вместе, мы справимся, я справлюсь!.. Рене, послушай, если ты меня действительно любишь, дай мне шанс!.. Подумай, какого мне будет жить без тебя теперь!

— У тебя есть твой корабль, Фредо, Эмм... ты не будешь одинок!.. И нет воспоминаний, от которых становиться холодно и страшно, и меркнет свет, и от которых хочется заползти в какую-нибудь дыру, и там умереть...

— А я найду тебя там и заставлю жить. Ты же не захочешь, чтобы я умер у входа в ту дыру от тоски по тебе?

Рене посмотрела на него печально:

-Ты — самое хорошее, что произошло в моей жизни!

— Ты уже прощаешься со мной? — спросил он тихо, с укором, и Рене спрятала лицо в его руках.

— Знаешь, почему я так долго противилась любви? Я боялась за тебя!.. Я не хочу, чтобы с тобой случилось тоже, что и со мной! Не хочу!.. Но это может произойти, Тоно! Я все еще объект лаборатории Эгорегоза. Они всемогущи, и, может быть, скоро найдут меня... тогда они узнают о тебе. У них есть способы узнавать все, от психоаналитического подхода, до стола, а чаще и то и другое, чтобы узнать наверняка... Чувства — особая тема их исследований, мои чувства заинтересуют их... А долго мне не продержаться...Тогда они выйдут на тебя, как вышли на... Арса.

— Арса?.. То есть, Дрего, генерал безопасности ПВ на их стороне? Он продался? Я так и знал, что он трус, а где трусость, там и предательство!

— Пожалуйста, не суди его, Тоно... Я поступила хуже его, много хуже. Они узнали о нем от меня. Я говорила Аалеки обо всем, о всех людях, которых знала, лишь бы не идти на стол... Я говорю об операционном столе. Там, они проводили свои опыты по исследованию физиологии чувств. Иными словами, они резали нас без наркоза, поддерживая сознание и жизнь с помощью техники и медикаментов. Тогда тема диссертационной работы Аалеки была — 'Влияние болевых ощущений объекта на его чувства и представления', им было поставлено более тысячи опытов. На стол нас загоняли с помощью болевой палки... перед этим он всегда проводил психоаналитическое обследование, задавал вопросы... иногда он задавал вопросы и во время опыта, иногда сразу после. После двух месяцев непрерывных пыток я говорила все, лишь бы не идти на стол, отвечала на все вопросы, как можно подробнее... вначале я, как нас учили в Школе пыталась применить систему психологической защиты, но тщетно. После недели молчания и адской боли, следующей за ним, они просто отвели меня в соседнюю лабораторию. В такой же клетке, как у меня, сидело существо... я не сразу узнала в нем человека. Он был весь синий от каждодневного болевого шока и весь в шрамах. Они приподняли ему лицо... это был легендарный пилот Базы, капитан Азорг. Я училась на его практических и теоретических разработках. Он был героем и живой легендой для всех нас. Больше двух лет назад, он пропал без вести... Узнав его, я заплакала и протянула к нему руки ... непроизвольно, просто увидела знакомое лицо, и попросила помощи... А он... Он вдруг бросился ко мне и попытался вцепиться в мою руку зубами... Аалеки едва успел оттолкнуть меня от клетки, но я до сих пор вижу тот оскал, неистовую звериную злобу на его лице и желание убить, все равно кого... Азорг не узнавал никого, ни своих мучителей, ни тех, кто разделял с ним судьбу. Его с трудом отогнали в угол клетки болевыми палками... он уже почти не чувствовал боли. На территории Базы, после года безуспешных поисков, ему поставили памятник, а он тогда был еще жив, если только так можно было сказать по отношению к этому измученному и озверевшему существу. Он был уже 'отработанным материалом'... Позже Аалеки сказал мне, что его отдали в лабораторию, специализирующуюся на чисто физиологических опытах. Оттуда тела выносили только, чтобы сжечь. На следующий день я говорила им все, отвечала на все вопросы. Я предала все, что могла предать, мучилась от вины, но предавала и предавала!...Позже я поняла, те ответы, которые, как я думала, нанесут страшный ущерб Базе, им были не нужны, а может, они их давно знали. Им нужно было, чтобы я сломалась... Но одно наверняка, они узнали от меня об Арсе, поэтому и установили с ним контакт, когда я убежала. Ты не был там, Тоно, ты не знаешь, что это, терпеть муки и унижение в течении многих дней полных боли и отчаянья, и совсем без надежды, а ночью страдать от одиночества и вины... Это все еще тут, со мной, в памяти. Знаешь, и сейчас, стоит мне закрыть глаза, и я начинаю слышать звуки лаборатории: бормотанье, безумный приглушенный смех, преходящий в стон, жалобный плач лабораторных объектов. Потом, я вижу их голых, съежившихся в неловких позах в углах своих клеток. Наши мучители не раз повышали температуру внутри клеток, но мы все равно испытывали холод, поэтому всегда дрожали и сворачивались в клубок. Аалеки говорил, что это страх и фантомные боли так влияют на температуру тела... Не суди Дрего, он всего лишь пытался этого избежать.