/*Прим. автора: см. Либер Хаотика: Кхорн*/
— Варп окружал меня, и в его вечно меняющихся переливах я узрел прошлое, настоящее и будущее. Я вновь стоял на спекшейся земле Сигнуса Прайм, и бился с Детьми Хоруса на Духе Мщения, я смотрел из-за плеча Кхарна Предателя, выжигающиего убежища на Скалатраксе, и со смехом любовался резней на Адумбрии. Кровь текла везде, и всюду я находил мишени для гнева и ярости. Но гнев больше не затмевал моего зрения, а лишь придавал сил. И тогда я понял и принял путь... Путь, по которому я шел с тех пор, когда только принял геносемя Примарха Сангвиния, как бы мы все не стремились это отрицать.
— Общий у смертных Арей, — усмехнулся я.
Сарга задумался, а я оглянулся на танцующих. В толпе я выделил Парвати Патил, кружащуюся в объятиях Денниса Криви, и одобрительно кивнул ей. Великие победы складываются из крохотных преимуществ, и покрепче привязав к себе братьев Криви, мы стали ближе к победе... на крохотную песчинку.
— Не люблю подобные игры, — как-то криво усмехнулся Сарга, заметив мой взгляд. — С самого Кайваса* не люблю.
/*Прим. автора: астероидный пояс Кайвас — место совместной операции Кровавых ангелов и Альфа легиона против орков*/
— Возможно, именно поэтому сейчас ты — тот, кто ты есть? — вернул усмешку я.
— Согласен, — вздохнул Сарга. — Война ведет нас туда, куда нужно войне, и не думает о нашем удовольствии. Кстати, ты не обижен за то приветствие... в поезде?
Миа, услышавшая прямое подтверждение моим выводам, кивнула скорее своим мыслям, чем Сарге. Я же покачал головой.
— Было... весело. Кстати, о веселье... — настала моя очередь усмехаться. — Как ты относишься к Ка'Бандхе*?
/*Прим. автора: Ка'Бандха — демон Владыки войны, с которым сражались Кровавые ангелы на Сигнусе Прайм. Убил многих легионеров и отправил в кому самого Сангвиния*/
— "Общий у смертный Арей", — повторил мое высказывание Сарга. — Встречу — убью. Раза два-три... или он меня убьет... снова. Какая, в сущности, разница? — светло и радостно улыбнулся Сарга. — А пока... до свидания. Сюда идут те, с кем я пока что не хочу общаться, — "те, кого мне пока что запретили убивать", — перевел я для себя и Миа это высказывание, — так что я удаляюсь.
И ассасин Трона черепов, сделав всего один шаг, растворился в варпе, как будто его и не было здесь.
— Любопытная личность, — усмехнулся подошедший отец Себастьян.
— Очень... любопытная, — согласился я.
Глава 61. Танцы. Часть четвертая. (Гермиона)
Пары кружились во все новых и новых танцах. Первой к нам, на четвертом танце решилась подойти Луна. Она так мило попросила уступить ей моего партнера на один танец, что отказать не было никакой возможности. Мне даже вспомнилось, как я чесала за ухом крупную рыжую ласку, и захотелось так же поступить с Луной. Отходящая от меня с Гарри Луна именно в этот момент оглянулась, и ободряюще улыбнулась, как будто обещая доставить мне такое удовольствие. Правда, по связи Меток не прозвучало ни одного слова, но почему-то я уверена, что не ошиблась в своих предположениях. Так что и переспрашивать никакой надобности не было.
Перед началом следующего танца Малкавиан схватила в охапку Джинни и буквально впихнула ее в руки Гарри. Честно говоря, я уже задумывалась о том, чтобы самой поступить именно так: больно уж отчетливые волны белой зависти распространялись от Янтаринки. Но уж решила "не вмешиваться" — значит "не вмешиваться", как бы не хотелось обратного. К сожалению, ни Адуляр, ни Янтаринка не смогли соответствовать хищной грации своего партнера, так что и Гарри приходилось сдерживаться. Но зато, когда я буквально выхватила Гарри из-под носа Ромильды Вейн, мы с ним оторвались, не особенно обращая внимания на то, как относительно нас расположены пол, стены и потолок. Мы кружились во всех доступных плоскостях, причем, я сильно подозреваю, что их количество не ограничивалось числом "три", и танец кружил нам головы как вино, которое на балу подавали только преподавателям.
А когда музыка отзвучала, к нам подошли рубиновые близняшки. Они так мило смущались, упрашивая меня разрешить моему Гарри потанцевать с ними, что вопрос "хотят ли они только потанцевать, или это намек на желание более плотно интегрироваться в наш маленький коллектив" быстро стал риторическим, а потому даже не был мной озвучен. Но я по-прежнему не вмешивалась. В отличие от той же Ромильды, равно как и еще нескольких девочек, бросавших на Гарри хищные взгляды, Ключи почему-то подпадали под "Конвенцию о невмешательстве", хотя я так и не смогла объяснить самой себе "почему".
Я с улыбкой смотрела, как Гарри, изменивший иллюзию своего существования так, чтобы соответствовать костюму Парвати, скользит с ней по залу. Падме собралась было отойти от меня в сторону, когда я перехватила край ее сари.
— Почему? — спросила я, твердо глядя ей в глаза.
Рейвенкловка покраснела так, что ее ушки аж засветились сквозь прическу, и собралась было отделаться чем-то незначащим, или даже вовсе притвориться, что не поняла вопроса... Но я отрицательно покачала головой. И левая* половинка Ключа со вздохом ответила.
/*Прим. автора: и не спрашивайте, почему Падме — именно левая половинка, а Парвати — правая. Не знаю. Просто мне так показалось. Без каких бы то ни было оснований*/
— Нас с сестрой готовили к служению "достойному господину"*, — начала она. — В том числе и...
/*Прим. автора: историю Рубиновых близняшек и их рода — см. "Школьный демон. Второй курс", глава "Исповедь надежды"*/
Хм... А я-то думала, что сильнее покраснеть уже нельзя. Скудное у меня воображение.
— Нет-нет, — замотала головой Падме, правильно истолковав мой вопросительный взгляд. — Технически мы с сестрой еще... — она запнулась, подбирая подходящее слово, — ...девочки. Учителя использовали другие способы сделать так, чтобы мы знали и умели...
— Иллюзии? Спросила я, отчетливо осознавая, что сейчас скропионий хвост хлестнет наискось через весь зал, и плевать, кто там попадет под удар. Мне хотелось кого-нибудь убить. В конце концов, раны тела всегда можно залечить. С ранами души это... сложнее. Та же Падме еще временами вздрагивает, когда думает, что ее никто не видит... и это несмотря на то, что ничего, случившегося с ней в комнате возле Зеркала Еиналеж — никогда не случалось. Каковы же травмы нанесенные этим двоим, если их начали "готовить"... Я прикинула, что "обучение" должно было начаться еще до того, как они приехали в Англию и поступили в Хогвартс... А, ладно, Гарри по любому увернется!
— Не надо! — буквально повисла на мне Падме. — У нас... дома это не считается чем-то особенным. Хотя правительство и пытается ограничить такие вещи... но на него мало кто обращает внимание.
Я хищно усмехнулась. Не то, чтобы моя жажда крови стала слабее... просто я осознала, что здесь, в этом зале нет тех, кто действительно виновен... и что паутина Путей и Изменчивые ветра рано или поздно принесут их ко мне.
Где-то вдалеке мне послышался тихий смех, и эбеновая* статуэтка шевельнула многими руками, выражая удовольствие от того, как повернулась ситуация. Отрубленная голова, которую статуэтка держала за волосы, и чье лицо было удивительно похоже на лица близняшек, тяжело вздохнула. Я помотала головой, отгоняя лживые истины видений варпа.
/*Прим. автора: "эбен" — он же черный палисандр, черное дерево*/
Мори тревожно оглянулся, и призрачные крылья на мгновения блеснули за его спиной, но я покачала головой, показывая, что со мной все нормально, и ситуация не требует принятия немедленных мер.
Между тем танец закончился, и Мори подошел к нам с Падме. Я кивнула, показывая, что не возражаю, а заодно — замаскировала передачу Гарри не существующего камня из Кристального зала своей пока еще призрачной Цитадели.
Гарри увел Падме. Да и Парвати попросила моего разрешения удалиться, каковое я ей, разумеется, немедленно дала. И именно этим моментом моего одиночества воспользовался Виктор.
— О, Эрмион! — Виктор улыбался... но я-то чувствовала его эмоции, направленные на меня и на Гарри. — Вы есть скучающая? Одна? Ваш партнер не есть очень хороший...
Да что же это такое! Как будто сговорились... обеспечить на этом балу жертвы и разрушения!
— О, нет, — покачала я головой. — Просто Гарри выносливее меня. А я немного... устала. Вот и решила отдохнуть.
— Но разве он не должный есть в таком случае оставаться с вами, чтобы Ваша скука была им развееваема? — "удивился" Виктор.
— Нет, разумеется, — усмехнулась я. — Мы и так танцевали с ним подряд больше танцев, чем это допускается этикетом. Но раз уж декан Макгонагалл разрешила "распустить волосы", то почему бы и нет? В конце концов, такие подробности в Уставе Хогвартса и школьных правилах не прописаны.
Виктор собирался было удалиться, окутанный облаком неприязни, готовой переродиться в настоящую ненависть, когда, заметив что-то вверху, полыхнул каким-то злорадством.
— О! Эримон! Это есть омела! Мне есть сказать, что обычай таковой есть существующий...
— Омела? — "удивилась" я, подняв лицо вверх и подставляя его под сыплющийся оттуда легкий серый пепел, исчезающий прежде, чем успевал коснуться моей кожи. — Где?
— Виктор, прошу меня простить... — за разговором я и не заметила, что музыка уже смолкла, и Гарри, уже один, без Падме, приблизился к нам, — ... но мне нужна моя очаровательная партнерша. Скоро следующий танец, и ни с кем, кроме нее я не смогу достичь необходимой для него степени взаимопонимания.
Я радостно вложила свою руку в его, и мы двинулись в сторону музыкантов. Впрочем, буквально через несколько шагов мы остановились посмотрели вверх, на клубок цветущей омелы, висящий неподалеку от уничтоженного, и принялись исполнять "древний обычай", который, вне всяких сомнений "есть существующий".
Глава 62. Артефакт Хаоса
Бал завершился без каких-либо дополнительных несчастий. И время снова вернулось в колею обычной жизни. Недели текли за неделями. Я старательно "искал разгадку тайны золотого яйца". И вот, когда до второго тура оставалось буквально несколько дней, я вынес проклятое яйцо в гостиную Гриффиндора и Пламенем Удуна, стекающим с пальца, изобразил на сверкающей металлической поверхности Знак Познания. А через минуту — уже сидел за столом и записывал текст загадки. Надо сказать, что от канонического он отличался не сильно.
— "То, что тебе дороже всего"? — спросила Миа, заглядывая мне через плечо.
— Да, — согласился я. — Но я уже придумал, как сделать, чтобы тебя забрать они просто не смогли.
На самом деле все необходимое уже лежало у меня в боксе для артефактов, том самом, где были и украшения для мантий, обеспечившие нам столь впечатлившие Дамблдора и Дароу иллюзии. Так что на следующий день, в Большом зале, при большом стечении народа, я обратился к Миа:
— Гермиона Джин Грейнджер, я прошу тебя принять это кольцо, полученное один из глав Дома путем договора с демоном. Оно должно защищать своего носителя, и обрушивать гнев варпа на любого, кто попытается убить его, лишить свободы или сознания. И, разумеется, попытка отобрать кольцо воспринимается им как серьезная угроза.
Миа приняла из моих рук артефакт работы Аруэриса. Я улыбнулся. В моих словах не было лжи. Ари, как прошедший Возвышение, вполне мог называться князем демонов. А я — вполне себе "глава дома Блэк"...
— Расскажи мне о нем, — попросила Миа, любуясь прозрачно-черным кольцом, в глубине которого вспыхивали искрами серебряные руны.
— Есть легенда, — усмехнулся я, искоса бросив взгляд на заинтересованное лицо Дамблдора и постное-злорадное — Дароу, — что один королевский род, содержавший на службе множество сильных магов, вымер, когда король посчитал, что один молодой герцог зажился на свете. Умирали убийцы. Гибли в совершенно несчастных случаях те, кто их послал... Когда же герцога попытались захватить — выяснилось, что попытки лишить свободы и сознания перстень воспринимает как нападение. С понятным итогом. Так что, на всякий случай, поноси его пока что, ладно? И ни в коем случае не снимай. А то закончилась та история... печально. Несколько особенно красноречивых проповедников убедили постаревшего к тому времени герцога, что кольцо — есть артефакт Хаоса (в чем были не так уж не правы) и скверны (а вот это уже очень субъективно). Так кольцо вернулось к создателю, а династия наследников того герцога закончилась, не начавшись. Когда он снял кольцо и остался без защиты, то был быстренько убит сторонниками вымершей династии, а потом за ним последовали и его дети.
— Мисс Грейнджер... — поднялся было Дароу, но Миа уже надела кольцо на палец, и безо всякого удивления увидела, как оно сужается так, чтобы стать точно по размеру. — Немедленно снимите... это!!!
— Вы хотите напасть на мою драгоценную невесту? — "удивленно" поднял бровь я.
— Я хочу не дать ей погубить свою душу! — взвыл Дароу, постаравшись не ответить на мой вопрос.
— То же самое говорили и герцогу Бериану, — криво усмехнулся я. — Что ж. Как мученик, он, несомненно, попал в рай. Но я не допущу, чтобы Гермиона последовала тем же путем.
— Вы не понимаете... — начал было Дароу, но я совершенно хамски прервал его.
— Не понимаю. И Вы так и не ответили: Вы собираетесь нападать на Гермиону? Это не такой уж сложный вопрос без вторых смыслов. И на него вполне можно ответить "да" или "нет".
Дароу посмотрел на меня с искренней ненавистью. Впрочем, ответный мой взгляд также лучился добротой, милосердием, а также желанием причинить много добра, нанести различную пользу и подвергнуть настолько длительной и интенсивной заботе, какую он только сможет выдержать.
— Профессор Грюм, — обратился я к преподавателю ЗоТИ, наблюдавшему за перепалкой с нескрываемым удовольствием. — Помнится, Вы говорили, что имя Гермионы мог подкинуть в кубок кто-то, кто желал ее смерти? Вот у нас появился однозначный кандидат на эту роль!
— Гарри, — улыбаясь в бороду, произнес Дамблдор, — но ведь профессор Дароу ничего еще не сказал... — он сделал паузу, позволяя мне в нее вклиниться, и я этим воспользовался.
— Иногда отсутствие ответа прекрасно заменяет сам ответ. И то, что профессор, — я просто выплюнул это слово, — Дароу не смог прямо и честно ответить, что не имел умысла вредить ученице Хогвартса — есть ответ вполне однозначный. И я прошу Душу и Разум Замка Хогвартс запомнить это.
— Услышано и засвидетельствовано, — откликнулась Анна. То есть, это я и мой внутренний круг знали, что это — Анна. На прочих это произвело неизгладимое впечатление. Даже на Дамблдора.
— Профессор Дароу, — улыбнулся Дамблдор, — возможно, Вам стоило бы принести Непреложный обет в том, что не хотите причинять вреда ученикам Хогвартса?
Дароу заметался. Дамблдор сформулировал условия предполагаемого Обета так, что дать его Дароу просто не мог, потому что иначе сам бы вычеркнул себя из реализации Плана, включающего, кроме всего прочего, и устранение некоего Гарри Поттера. Но и отказаться — означало фактически признать, что злоумышлял против детей...
