Фейри с Арбата. Гамбит

Ильяс сначала не понял, почему она смущенно заелозила по стулу и полезла в свой рюкзачок — парусиновый, вышитый оставшимися от заколдунских экспериментов бусинами и ракушками. Только когда достала надрывающийся телефон, сообразил, что она-то на связь почтовыми голубями не перешла, ей и так за все полтора месяца — да, точно, уже ж конец сентября! — ни разу не звонили.

— Але? — ответила Лилька, а в трубке послышался сердитый Вовчиков голос:

— Дай мне этого Бонда, Русалочка. Я ему сейчас оторву кое-что!

Ильяс отчаянно замотал головой, мол, нет его и не будет! Но Лилька опустила глазки, сказала:

— Ага, сейчас. — И протянула телефон ему.

— Где горит? — со вздохом спросил Ильяс.

— Значит так, Бонд. Тебя хочет секретарь Элина, говорит, к выставке все готово, только тебя не хватает. Если тебе выставка не нужна, можешь и дальше висеть в своей Венесуэлле и жрать почтовых голубей, только скажи об этом Элину сам. Понял?

— Да понял.

Отключившись, вернул телефон Лильке. Она ничего не спросила, просто убрала мобильник обратно в рюкзачок и улыбнулась ему. Понимающе. Остро захотелось придушить гада Вовчика, а заодно — Элинского секретаря, самого Элина и... И самого себя. Потому что отказаться от выставки он не мог и не хотел, даже ради продолжения чудесных крымских каникул. Пожалуй, именно о таких он мечтал в детстве, когда мать брала его с собой в санаторий, совала несколько червонцев на карманные расходы и забывала о сыне до конца отпуска. И то, что эти каникулы не подарили ему, а подарил он, дела не портило, скорее наоборот. Здесь, с Лилькой, он наконец-то был самим собой. Правильным. Целым.

Тем вечером они долго сидели на балконе, смотрели на море и разговаривали обо всем на свете, кроме возвращения в Москву. Очень долго сидели, пока Ильяс не прервался на середине фразы, не подхватил Лильку на руки и не унес в постель. В самом деле, тратить последнюю южную ночь на пустые разговоры — несусветная глупость.

Потом, когда из звуков за окном остались одни сверчки, Лилька спросила:

— Мы ведь приедем еще?

— Непременно.

— Ага. Хорошо, — тихо мурлыкнула она и уткнулась лбом в его плечо.

— Я люблю тебя, Капелька. — Ильяс поцеловал ее в макушку, она снова что-то невнятно муркнула. — Давай уже поженимся, маленькая.

Она не ответила: заснула, доверчиво прижавшись к нему.

А Ильяс снова поцеловал ее в макушку и подумал, что как только приедут в Москву, поведет ее подавать заявление. И никакие благоговорители им не помешают.

Глава 13. Сакс

С самого утра Сакс мечтал сбросить шлем с доспехами, нырнуть в реку и не выплывать оттуда неделю-другую. Лето, солнце, в лесу заливаются щеглы, а он — в полном парадном доспехе, сопровождает короля в гости к тану Флейтри. Поездка Брандона к другу и соратнику, дабы поздравить с девятой годовщиной свадьбы и рождением третьего сына, была отличным развлечением для народа: посмотреть на короля собирались целыми деревнями, устраивали в его честь праздники, забрасывали цветами и зелеными колосьями, просили благословить невест и новорожденных, иногда даже новорожденных телят. Брандон не отказывался, невест целовал в губы и дарил золотые монеты, детей целовал в макушки и снова дарил золотые монеты. В прежние времена две-три такие поездки, и казна показала бы дно, посмеивался про себя Сакс. Хорошо хоть телята не требовали ни монет, ни поцелуев.

Правда, посмеиваться ему удавалось нечасто — слишком легко было вместо краснеющей невесты подсунуть королю убийцу, или в пеленках новорожденного — гадюку, или же спрятать лучника на крыше амбара, не говоря уже о возможных убийцах среди гостей очередного лорда, у которого король останавливался на ночь, а то и на две-три. Конечно, заговорщиков, способных на столь резкие действия, в Тейроне сейчас не должно было быть, но вдруг? Расслабляться нельзя, последователи мудрых только этого и ждут!

Десять лет назад, говоря Брандону, что мудрые так просто не уйдут, Сакс оказался прав. За двадцать пять лет они настолько глубоко укоренились в Тейроне, что выкорчевать не получалось до сих пор. Тем более, мудрыми они назывались не просто так. 'Специалисты по промывке мозгов', — называл их Киран.

Судя по тому, как промывал мозги сам Киран, в мире фейри это было любимой забавой. О чем Сакс как-то ему и сказал. Киран тогда нахмурился, в сотый раз повторил, что он — не фейри, что бы Сакс по этому поводу ни думал, и пробормотал нечто явно матерное, с едва уловимым смыслом 'сволочи везде одинаковые, но лучше с дубиной, чем с ядреной бомбой'. Последнего слова Сакс не понял, но догадался, что Киран имел в виду какое-то оружие, скорее всего волшебное. Может, что-то вроде Солнечного копья Асгейра. Переспрашивать не стал, незачем. У мудрых такого оружия нет, у мятежных лордов — тем более, да и самих мятежников уже нет почти год как.

Думать о мятежниках и заговорщиках было приятнее, чем о празднике. От праздников Сакс уже давно не ждал ничего хорошего, и прошлогоднее развлечение, — королевская охота у лорда Регана, — окончательно убедила его, что праздник суть тяжелая работа. Именно тогда он выловил на живца полдюжины заговорщиков, а потом битых полгода ниточка за ниточкой вытягивал их связи, вплоть до крайне уважаемого и бесконечно преданного Брандону луайонского маркиза. Маркиз бежал с родины, потому как подозревался мудрыми в колдовстве и потворстве старой вере, нашел приют в Тейроне... Само собой, Сакс не поверил рыбнику ни на грош, и все два года следил за каждым его чихом. И, само собой, уговорить Брандона подписать приказ о казни шпиона не удалось. Маркиза всего лишь довезли под охраной до границы с Луайоном и послали дальше лесом, пообещав при следующей встрече отрезать уши.

— Улыбайся, — тихо велел Брандон. — Вот-вот приедем. Нечего портить Кирану настроение. А тебя еще и невеста ждет, не забыл?

— Забыл, — сказал Сакс и растянул губы в улыбке.

Он с удовольствием не вспоминал бы о невесте еще несколько часов, пока королевский поезд доберется до замка Флейтри. А может, если б Ллир благословил, то и до завтра, пока не придется с этой невестой встретиться.

— Нет, лучше не улыбайся, — вздохнул Брандон и обратил королевский взор на зеленые дубы вдоль дороги и непуганых ворон. — И невесте не улыбайся, а то сбежит от такого счастья.

'И порушит всю мою изящную партию', — мысленно продолжил за него Сакс.

Честно говоря, придуманной Брандоном в прошлом году изящной партии ему и самому было жаль, но не настолько, чтобы безропотно жениться Ллир знает на ком. Для него старшая дочь лорда Регана, — того самого, что помог выловить заговорщиков, — была ничуть не лучше и не хуже всех прочих леди, а проще говоря, даром не нужна и с приплатой не нужна. Ни на ком кроме Лиле он жениться не собирался, пусть даже ему придется ждать ее еще двадцать лет. Только Брандон впервые даже не стал слушать саксовых возражений, а мягко и тихо сказал:

— Ты женишься на леди Реган. Это не обсуждается.

И лишь когда Сакс полностью осознал, что сейчас с ним говорит король, а не побратим, налил ему кружку наливки, усадил в кресло и объяснил, почему.

— Реган — опора и поддержка дядюшки. Последний потомок древнего рода, его дед был другом моего деда, прадед — прадеда. И хоть нынешний лорд мало похож на предков, гонору у него воз, а лорды традиционно к нему прислушиваются. Самого лорда интересует не столько политика, сколько удачные партии для четырех дочерей и разоренные луайонцами земли. Дядюшка кормит его обещаниями, а я прямо сейчас дам то, о чем он мечтает: тана в зятья и приданое остальным его дочерям. Заодно ты будешь уверен, что твою жену сторонники Мейтланда не используют как заложницу.

Подождал, не ответит ли Сакс, не дождался. Досадливо нахмурился.

— Ты думаешь о своей фейри, так? Что вернется. Так для фейри "уйти ненадолго" может значить лет на сто. А танству нужен наследник, сейчас нужен, а не через сто лет! Я, между прочим, ради тебя возродил старый обычай: наследование танства Эллисдайр только по прямой линии. На всякий случай.

Еще подождал, сунул Саксу в руки уже весь кувшин.

— Не прямо же сейчас ты женишься. Сейчас — только помолвка. Свадьбу устроим через год, после праздника Урожая. И вообще, ты невесту даже не видел толком. Глядишь, еще понравится.

Сакс только вздохнул. Не сторонников у дядюшки надо переманивать! Надо было аккуратно устранять самого Мэйтланда, еще три года назад. Когда до тана Мэйтланда окончательно дошло, что король-то — не жеребенок. Советов уже не слушает, на лордовские вольности посягает. А когда дядюшка напомнил, кому Брандон обязан короной и кто тут вообще-то старший, тот послал дядюшку в Шаннон. Ясное дело, такого тан простить не мог, так что Брандон скоро пожалел о своем милосердии: у дядюшки богатый опыт составления заговоров и разжигания мятежей. И этот опыт он тут же использовал против племянника, благо, лорды и так были недовольны королевской политикой — не забывая сокрушаться, что богами данный король всем хорош, вот только зря слушает не тана Мейтланда, а безродного выскочку Браконьера. Его ж придумка: право первой ночи отменить, налоги ограничить, лордовский суд заменить королевскими судьями — куда ж годится такое слушать?

Надо, надо было сразу. Прямых наследников у Мейтланда нет, земли перешли бы ко второму сыну Белинды. А так получили недовольных лордов, волнения и заговорщиков. И вот теперь — невесту, дери ее сворой.

К счастью, в первый же вечер с невестой Сакс не встретился, лорд Реган оставил ее на весь вечер в покоях, чтоб отдохнула с дороги. Зато вниманием Сакса тут же завладели кирановы старшие мальчишки, разбойники пяти и восьми лет отроду. Они страшно гордились отцовым прозванием 'Браконьер', безо всякого почтения требовали от дяди Сакса показать большой нож, пострелять с ними из лука, рассказать про 'взаправдашнюю войну' и удрать на всю ночь в лес, искать настоящих фейри.

На лесе вмешался Киран, шикнул на сыновей и велел отправляться к учителю, читать про фейри, раз уж так интересно.

— Чтобы знали, на что их ловят. А то просидите в лесу без толку. Кстати, фейри по ночам спят, дядя подтвердит.

Сакс подтвердил, пообещал завтра непременно и пострелять, и рассказать. А сейчас, юные лорды, проявите немного сочувствия к не таким юным лордам, которым еще героически терпеть торжественный ужин с речами.

В замке Флейтри пришлось задержаться на неделю. Невесту за это время Сакс видел четырежды: дважды за ужином, один раз в саду (леди прогуливалась в компании младших сестер), и еще раз — в одном из коридоров замка. Леди хлестала по щекам молоденькую испуганную служанку и гадюкой шипела что-то про испорченный воротник. Она так увлеклась, что заметила Сакса, лишь когда он нарочито покашлял.

Прогнав служанку взмахом руки, леди принужденно улыбнулась и поклонилась, подобрав пышные, на луайонский манер, юбки.

Несколько мгновений Сакс рассматривал ее — красивую, смуглую, чем-то похожую на фелимку Зульму, и в то же время — на Белинду, не теперешнюю, счастливую жену и мать, а прежнюю, холодную и надменную. Вспомнилось, как Белинда снисходительно бросила ему в лагере: 'Лось!' В глазах этой леди снисходительности не было, а надменности — хоть ложкой ешь. И на будущего мужа она смотрела не как на лося, а как на лягушку.

А свадьба через месяц. Вот удружил Брандон!

Сакс улыбнулся, словно не замечая брезгливости леди, отвесил дежурный комплимент прямиком из учебника по этикету и скорее сбежал.

Оставшийся до свадьбы месяц он невесту не видел. И хорошо. Благо, была крайне уважительная причина: негоже жениху отвлекать невесту от подготовки к свадьбе. Он и не отвлекал. Все, что надо было обсудить, — содержание будущей супруге, гостей, свадебные подарки и прочее, — он обсуждал с лордом Реганом. Тот едва не лопался от самодовольства: как же, такая партия, сам тан Эллисдайр! Про Саксово крестьянское происхождение лорды уже лет пять как предпочли забыть, зато едва не каждый второй громко, чтоб до тана Эллисдайра непременно слух дошел, поминал, как их почтенные отцы с лордом Оквудом, — сэром в высшей степени благородным и полным всяческих достоинств — охотились, бились на турнирах или просто вместе пили. Вот бы удивился дед, если б узнал!

Снова Сакс увидел невесту лишь на свадьбе. Пышной, многолюдной: поздравить тана Эллисдайра с обретением столь красивой и благородной супруги собрался чуть не весь Тейрон. Из полутора сотен гостей Сакс был рад видеть десяток, не больше. Остальные явились лишь потому, что не явиться не могли. Тан Эллисдайр — сволочь по-крестьянски злопамятная, не подлижешься — неприятностей не оберешься. Тьфу.

Свадьбу играли по старому обычаю, не по луайонскому, который так прилип к лордам, что отодрать было невозможно, разве что с кожей. Но против таких суровых мер возражал Брандон, хоть Сакс ему и твердил, что змеиное гнездо миром не вывести. Будущая леди Оквуд была хороша, как обихоженная к продаже племенная кобыла: шкура блестит, копыта начищены, грива расчесана... Всю свадьбу Саксу с тоской вспоминалась 'Золотая Шпора', где довольно было заплатить золотом, и никто не приставал с речами и не требовал за кобылку отдаться с потрохами.

Из всех присутствующих на свадьбе ему не улыбалась только невеста. Она вообще не смотрела на жениха — только на Брандона, ловила его взгляд, пока Брандон свидетельствовал перед Отцом и Матерью добрую волю и почтение молодоженов. И все время, пока праздновали, смотрели фейерверки и поднимали чаши с яблочным сидром, — да будет благословение Матери! — пока танцевали и снимали с молодой жены девять покрывал, оберегающих от мороков Ллира, она ни разу не поглядела на мужа, все только на короля, смеялась королевским шуткам и умильно краснела. Явно метила в фаворитки — не зря ж, верно, Брандон выдает ее за тана, как в свое время Белинду. Только фавориткой ей не бывать, да и при дворе леди останется месяца на два. А потом отправится в Эллисдайр, создавать уют в замке и воспитывать наследника.

А в первую брачную ночь Сакс окончательно убедился в том, что жениться ему не стоило. В отличие от лорда Регана, леди даже не дала себе труда притвориться, что муж ей приятен. Легла в постель, закрыла глаза и сжала губы. Сакс посмотрел на нее, представил, сколько неприятностей доставит эта змея при дворе и молча ушел в свою спальню. Наутро он отослал супругу в Эллисдайр, даже не дав себе труда выслушать ее возмущенную тираду. Просто велел слугам собрать ее в дорогу, а своим гвардейцам — проводить до замка.

Брандон, правда, скривился и спросил:

— Что, потерпеть неделю было выше твоих сил?

На что Сакс пожал плечами:

— За неделю она споется с мейтландовскими прихвостнями и заведет любовника, через девять месяцев предъявит 'моего' ребенка и наследника танства, а через год совершенно случайно накормит меня поганками или забудет под кроватью фелимского убийцу.

Брандон махнул рукой.

— Ладно, лорд Реган свое получил, а ты мне нужен живой. Но наследника чтоб сделал!

О королевском приказе Сакс помнил, но вот времени поехать в Эллисдайр все не находилось, да и нужды особой не было: Мэт отлично справлялся с обязанностями управляющего, помогал ему в делах племянник, Ушастый — ныне достопочтенный Хьюго. Правда, леди им мешала, как могла, лезла во все щели, требовала сажать не то и налоги брать не так, и королевскому судье попыталась указывать, как ему судить.