Спасти химеру

— Я просто хочу записать все, что мне удалось узнать о химерах, — объяснила я.

— Это правильно. Это может оказаться даже более важным, чем ты предполагаешь.

— Ну, я думаю, Орден располагает гораздо более подробными и точными сведениями.

Вард рассмеялся:

— Боюсь, что нет, Зандра, боюсь, что нет.

— Почему?

Он мгновенно стал очень серьезным:

— Зандра, я караулил тебя, пока ты спала эти два дня не только потому, что Невен попросил меня. Я хотел предложить тебе вступить в круг моих офицеров. Мои лейтенанты имеют слово при обсуждении планов и знают почти все, что знаю я. Обычно я долго и тщательно отбираю людей, но сейчас многие получают это повышение на поле боя, так сказать.

— Как Невен?

— Да. Я наблюдал за тобой и решил, что готов доверять тебе. Но должен предупредить. Мои солдаты имеют право уйти в любой момент. Многие покинули меня после мятежа, и я не держу на них зла. Их дело — получать деньги и воевать. Но мои офицеры не имеют права покинуть нас. Если один из них уклонится от боя, который мы все принимаем, я сам перережу такому горло. Если ты согласишься стать одной из них, пути назад не будет.

— Я согласна, — сказала я.

Предложение не было неожиданным для меня. А вот мой ответ — был. Я согласилась присоединиться к солдатам Варда сразу, без раздумий. Он, пожалуй, тоже этого не ожидал, поэтому молчал, смотря на меня.

И, пока длилась пауза, я успела понять, что просто не хочу снова остаться одна. Гестерн приучил меня к одиночеству, а Карион научил ценить общество. Тут я чувствовала себя куда более на месте, чем в лабораториях Ордена.

И Невен...

— Ты хорошо подумала? — наконец, спросил Вард. — Как я сказал, пути назад не будет. Ну, и ты сама нас знаешь. Легкой жизни я тебе обещать не могу.

— Я вполне уверена.

— Отлично! Извини, что стал переспрашивать.

— Не волнуйся, я подумала над этим еще раньше.

— Хорошо. Тогда ты имеешь право на ответы. Если говорить об этом, — он снова коснулся моей тетради, — то могу тебя заверить, очень вероятно, что эта книжка — единственная из существующих книг о химерах.

— Не может быть!

— Когда-то у Ордена была библиотека. Тайная, недоступная для простых солдат. Все записи о химерах относились к особо секретным и хранились именно там. Лет пятнадцать тому назад в библиотеке случился пожар, и от бесценных, накопленных за века знаний осталась лишь горстка пепла.

— А копии?! Потом, люди, которые читали эти книги, могли бы восстановить по памяти хотя бы фрагменты.

Вард покачал головой:

— Никаких копий. Что-то, конечно, восстановили, но это капля в море. Кроме того, очень мало кому позволялось читать те книги. Пятнадцать лет тому назад я считался очень перспективным, мне даже прочили звание Магистра в будущем. Но я никогда не читал тех книг — только корешки видел.

— Но почему? Ведь это знание жизненно необходимо!

— Для...

— Что?

— Жизненно необходимо для чего?

— Ну, чтобы бороться с химерами.

— А кто сказал, что цель Ордена — бороться с химерами?

— Все знают, что Орден был создан для защиты людей от созданий локхе. Именно поэтому Орден всегда и везде получает поддержку.

— Правильно. Они в любое время могут потребовать деньги, солдат, ресурсы. И получить. Потому что никто не хочет сдохнуть в желудке у нечисти. За счет этого Орден имеет огромное влияние во всех королевствах и княжествах.

— Власть...

— Именно. Власть Ордена больше, чем власть всех королей мира. Еще когда я был простым солдатом, я видел, как действует эта власть. Два королька объявили войну друг другу. Посевы были сожжены, города разграблены. И вдруг от реки, служившей границей государствам, бешеными толпами поперли живоглоты. Обоим воинствам ничего не осталось, как объединиться под командованием Ордена.

— Ты хочешь сказать, Орден каким-то образом вызвал нечисть, чтобы остановить войну?!

— Да. Используя страх людей перед нечистью, Орден по сути правит всем цивилизованным миром. Но никто никогда не говорит об этом вслух. Даже посвященные между собой об этом не болтают.

Вард подошел к окну и, отодвинув штору, выглянул наружу.

— Молчание — первое правило Ордена. Допускаются только намеки. Ведь если все эти корольки поймут, что к чему, и получат доказательства, нас ждет кровавейший мятеж. Даже я, которого они называют предателем, буду молчать. Правители Ордена стали слишком самоуверенны и порой неоправданно жестоки, но это лучше, чем тотальная война. А она будет, если правда выйдет наружу.

— Поэтому они хранили книги в единственных экземплярах?

— По книгам ясно, что Орден мог бы уничтожить большинство созданий локхе, просто стереть с лица земли. Если бы захотел. Но их цель — не истребить, а контролировать. Правда, в последнее время, это не всегда удавалось.

— Что ты имеешь в виду?

— Простые люди говорят, что в последние сто лет нападения химер участились. Раньше и гончие не были такими сильными. Они могли захватить деревеньку, но гарнизоны — обычные гарнизоны регулярных войск в городах — легко расправлялись с ними. Люди говорят, что теперь твари сильнее, ибо грядет конец света...

— Но на самом деле это из-за действий Ордена?

— Я не знаю точно, но думаю, что да. В один момент они поняли, что еще немного — и гончие вымрут. Прекрасные, внушающие леденящий ужас создания исчезнут навсегда. И каким-то образом орденцы сумели сделать гончих сильнее. Но, видимо, что-то не продумали, и те стали слишком сильными. Начальники запаниковали...

— И бросили в безнадежную битву совершенно неподготовленные к этому отряды, — закончила я.

Вард кивнул:

— Поэтому твои записки очень важны. Возможно, проблема современного Ордена как раз в том, что среди них стало слишком много политиков и военных и слишком мало ученых.

Я задумчиво сунула пальцы в волосы и скривилась — во время сна они сбились в ужасающий колтун. Да уж, надо было хотя бы раздеться накануне...

Вард заметил мою реакцию и быстро сказал:

— Ох, Невен упросил меня присмотреть, чтоб ты не испугалась спросонья, а я замучил тебя разговорами. Лучше я пойду, а ты спокойно приведи себя в порядок. Прими ванну — в водопроводе еще должна оставаться горячая вода, которую мы нагрели.

— Хорошо. И я подумаю над тем, что ты мне сказал.

— Подумай. Вечером, когда вернутся остальные, я хочу, чтобы все офицеры собрались и обсудили один план... Ты тоже должна присутствовать.

Я кивнула.

— Вард, ответь мне на последний вопрос. Кто же оказался предателем?

Командор усмехнулся:

— Ингер, конечно.

— Но, я слышала, что он теперь на старой базев подземельях, чуть ли не главный там.

— Он еще не знает, что я знаю... И думает, что по-прежнему играет со мной. Но теперь все наоборот.

Будь я проклята за то, что не сняла вчера рубашку. Теперь кровь из раны на спине засохла, намертво приклеив ткань. Я попробовала отодрать — и взвыла в голос. Словно опять меня хлестнули шипастым кнутом.

Пришлось лезть в ванну прямо в рубашке, надеясь, что в воде она отмокнет.

Хотя царапины на спине и животе настоящими ранами назвать было нельзя, они весьма неприятно разболелись. Поэтому задерживаться в воде я не стала. Шипя от боли, все-таки сняла рубашку и быстро вымылась.

К счастью в шкафу меня ждал весьма внушительный выбор одежды. Я выбрала темно-фиолетовое шелковое платье. Прикосновение прохладного, скользкого материала к растревоженным ранкам было приятно. Впрочем, кого я пытаюсь обмануть? Я выбрала платье исключительно из-за красоты. Узкий лиф подчеркивал фигуру, складки юбки замечательно струились при ходьбе.

Ради такого платья пришлось потратить еще немало времени на прическу — обычно я позволяю волосам ложиться, как им удобно, но тут пришлось соответствовать.

И вот, я пялюсь на себя в зеркало, с дурацкой улыбкой на лице, а в голове только одна пронзительная мысль — Невен упадет, когда меня увидит в этом!

Если б не мысли о Невене, этот день показался бы мне мучительно длинным. Я лишь мельком видела Варда и Дацию, но не успела даже переброситься с ними словечком: они слишком торопились. Я подошла к растерянно жавшейся к стене девушке — предложить помощь — и оказалась втянута в повседневные дела бедняг, спрятавшихся в особняке. Они покинули свои дома в поисках более надежного убежища. И теперь всех нужно было расселить, накормить, и, самое главное, объяснить, как жить дальше.

Большинство из них уже видели издалека химер. Паники, как ни странно, не было. Большинство хотели бы сражаться с тварями, и мне стоило немлых трудов убедить людей, что это глупая затея. Трусость имеет свои плюсы. Наверное, именно она помогла мне выжить в Гестерне — тогда у меня ни на миг не было мыслей остаться и драться, мстить за товарищей. Бежать, бежать, забиться в укромную нору! Вот что говорит инстинкт труса... И как же он иногда бывает прав!

Передвигаясь от одной группки беженцев к другой, я, наконец, оказалась в большом зале, ранее приспособленном под курительную. На обшитых дубовыми панелями стенах висели гравюры со сценами охоты, в шкафах за стеклянными дверцами красовались кальяны и трубки. Посредине комнаты, на низком диванчике, обитом зеленым бархатом, сидела, развалясь, хозяйка гостиницы, где я когда-то снимала комнату. В уголке рта торчала замусоленная самокрутка, рукава холщового платья были закатаны, открывая изукрашенные шрамами предплечья. Перед хозяйкой на полу сидел мужчина, с ножницами в зубах — на его плече красовалась глубокая рана, края которой женщина пыталась стянуть широкими стежками. Иголка поблескивала в ее толстых пальцах.

— Скажи своим, что больше ганта нужно, — пробурчала хозяйка, глянув на меня искоса. — Или придется этих болванов ударом по дурной башке успокаивать.

Мужчина дернулся, и она, процедив ругательство, сунула ему свою самокрутку.

Столбик пепла упал на пушистый темно-зеленый ковер.

— Скажу, — согласилась я.

Она меня так и не узнала. Только рыжий кот, сидевший на одном из шкафов приоткрыл оранжевые глаза и проводил меня взглядом, как старую знакомую.

Когда я, постучавшись, зашла в кабинет Варда, там уже сидели некоторые из его офицеров: Дация, Фаррес, Бруни. Понемногу подтягивались и остальные.

Последним зашел Невен — одной его улыбки было достаточно, чтобы понять, что он оценил мое новое платье. Я напомнила себе, что не стоит сейчас таять и расслабляться. Не на пикнике все же.

Вард оглядел своих офицеров.

— Все здесь, прекрасно. Нужно решить, что будем делать дальше.

— Нашей основной проблемой остается Орден, — сказал Фаррес. — С химерами мы как-нибудь уживемся, а вот с доблестными борцами с нечистью...

Остальные закивали, соглашаясь.

— Ждать милости от Ордена не стоит, — сказал Вард. — Никогда слабость не вызывала в них сочувствия, стоит им ее почуять, как они сожрут слабого с потрохами. Поэтому мы должны продемонстрировать им силу. Задавить их. Они знают, что это мы вызвали гончих в Карион, прекрасно.

Фаррес откинулся на спинку кресла:

— Хочешь сказать, что мы должны нанести им удар, пока они не сообразили, что на самом деле тут происходит?

Командор кивнул:

— Да. Мы не можем ждать, сейчас время работает против нас. Рано или поздно в Ордене догадаются, что Хорак и Ингер скармливают им дезу. Поэтому действовать нужно быстро и решительно.

— Давайте захватим ратушу! — предложил Невен, глаза его сверкали азартом.

— Это слишком опасно, — вмешалась я.

Штурм ратуши обернется тяжелой битвой — там наверняка еще сидят основные силы Ордена.

— Зандра права, глупо атаковать в лоб, когда у нас есть громадное преимущество, — поддержал меня Вард, — мы можем заставить их поверить в любую ложь... Например, можем заставить Хорака вызвать их лучших бойцов в какое-нибудь глухое, подходящее для засады место...

Офицеры Варда, поняв к чему тот клонит, заулыбались.

— Хорака придется снова пытать, чтобы он на такое согласился, — без тени сочувствия в голосе заметил Фаррес.

К горлу на мгновение подкатила тошнота. Я-то еще питала иллюзии, что тот случай, когда мне пришлось участвовать в пытках, останется единственным. Мне нужно было спасти своих родных, поэтому я чувствовала, что мои действия оправданы. Теперь все повторяется. Если я хочу, чтобы солдаты Варда, ставшие моей семьей, были в безопасности, необходимо уничтожить противника. Для этого придется использовать ложь и жестокость. А если этого не сделать — что ж, тогда нас ждет атака на ратушу, превосходная честная битва, в которой прольются реки крови.

Я еще пыталась смириться с осознанием того, что теперь мне придется продолжать весь этот кошмар, когда услышала слова Варда:

— Я думаю, пытать на этот раз мы не станем. Мы просто попробуем его обмануть. Хораку ведь не обязательно сообщать о наших планах, он всего лишь попугайчик, пусть повторит, что ему сказали.

— Резонно, — Фаррес кивнул.

Я едва сдержала вздох облегчения. По крайней мере, на этот раз не придется пачкать руки. Как бы лицемерно это ни звучало, но мне не хотелось повторять то, что произошло на улице у борделя.

— Вторая наша проблема — это Ингер. Чтобы ублюдок не догадался, что мы догадались, пришлось его поставить комендантом подземной базы. На своей позиции он может принести немало вреда, поэтому я хочу, чтоб с него глаз не спускали. Зандра завтра к нему спустится, попробует разнюхать, чем эта падаль занимается в лаборатории.

— Но Ингер же узнает меня!

Вард пожал плечами.

— Оденешь маску. В Карионе этим никого не удивишь. Возьми карлика, сынка Зога, в проводники. Он где-то здесь ошивается.

— Ладно. Кстати, местным раненым нужно больше ганта. Они используют его, как обезболивающее.

— Зачем мы вообще с этим отребьем связались? — раздраженно спросил Фаррес. — Всю ночь придурки орали, не дали мне спать.

— Не скажи, поддержка местного населения может стать ключевым моментом при ведении войны. А мы именно ведем войну. И сейчас нам нужно задобрить союзников и вырвать клыки врагам. Хорака мы уже взяли, благодаря случайности, остался Слар, господин Верховный Дознаватель. Кроме него достойных офицеров не осталось, старый дознаватель, слава Праотцам, таки сдох от ран.

— Значит, наша цель, в первую очередь — дознаватель? — уточнила Дация.

Вард кивнул:

— И, конечно, если он куда пойдет, то захватит с собой отборнейших бойцов. Как его выманить я уже придумал, осталось определиться с местом и начать там подготовку.

Легко сказать — определиться с местом! К общему согласию пришли только после нескольких часов горячих споров. Было решено подготовить засаду на кладбище, в склепе с подземным ходом. Кладбищенские ворота легко запереть, таким образом те, кто выбегут наружу, окажутся в ловушке. А в стенных нишах можно спрятаться.

При мысли о том, что кому-то, небось, придется затаиться в старом саркофаге по спине бежали мурашки. Я так и представила, как лежу в полной темноте, на старых желтых костях... Брр! Хорошо хоть я не иду в бой!

Правда, глядя, как Невен азартно обсуждает детали, мне стало жаль, что не иду. И одновременно сердце уколола ледяная игла страха — а вдруг что-то пойдет не так, и он не вернется?! Что я тогда буду делать?