Стремящийся к небесам

— Стоять, — приказал один из них. — Назовись!

Я фыркнул, сдерживая смех. Простые люди, это не Стражи Короля.

— Я к Капитану, пропустите.

Оба как по команде раскрыли от удивления рты.

— К нашему Капитану? Да кто ты такой? — стоявший ближе ко мне стражник глупо заржал.

— Я хочу вступить в королевскую Стражу, — просто ответил я. — А для этого мне нужно поговорить с Капитаном... Что тут может быть непонятного?

Снова смех. Они смеются надо мной.

— Такой молокосос в стражу? — поднял брови молчавший до этого. — Пошутил, что ли? Вали уже отсюда...

Он сделал выпад, собираясь ударить меня кулаком, но я без труда уклонился. Слишком медленными были его движения.

— Что... — он умолкает, когда моя ладонь с хрустом ломает его ребра.

Испуг и удивление в тускнеющем взгляде. Кишки обращаются в месиво из плоти и дерьма. Второй стражник будто окаменел, не в силах пошевелиться. Еще рывок и вот тело мешком падает на мраморные плиты у входа во дворец. Хребет сломался как сухая ветка.

Для другого стражника это стало последней каплей. Его помутившийся рассудок отдал телу приказ атаковать. Выхватив короткий меч, бедняга кинулся вперед.

Сейчас...

Сейчас...

Моя рука в крови до самого предплечья.

— Сейчас ты сдохнешь! — я атаковал. Ничто тебя не спасет. Ни твой меч, ни...

Мою кисть что-то сжало. Будто стальные тиски. Еще чуть-чуть и хрустнут кости.

— Достаточно, — попросили меня. — Не нужно напрасных убийств.

Стражник тем временем отошел от шока и с дикими криками ринулся прочь. Тогда мою руку отпустили, и я взглянул на стоявшего позади.

— Что привело тебя во Дворец? — не узнать его было невозможно.

Я опустился перед ним на одно колено, встав прямо в лужу крови и ощутив не слишком-то приятный запах, исходящий из разорванных кишок мертвого охранника.

— Капитан, я хочу стать Стражем! — простые слова. — Прошу, позвольте мне стать Стражем!

Покрытое шрамами лицо нахмурилось. Сейчас мне откажут?

— Стражем?

Укажут мне на мое законное место.

Место, которое с рождения уготовано каждому, кто живет в бедном квартале.

— Как тебя зовут?

Сейчас мне скажут, что такому отбросу никогда не стать Стражем...

— Имя, — повторил Капитан. — Назови своё имя.

Наверное, в тот момент я готов был услышать что угодно, только не этот простой вопрос.

— М-мое? — глупо переспросил я. — Меня зовут Гарм..."

Я выжидательно посмотрел на своего самого близкого критика.

— И что это такое? — спросила она спустя минуту.

— Как это что? — удивился я. — Прошлое Гарма, конечно.

Прикрыв глаза, она покачала головой, и продолжила:

— Я это уже поняла, но скажи мне, откуда ты можешь знать прошлое этого придворного пса?

— Авторские домыслы, — неловко пошутил я. — Имею полное право. Ну, вот смотри сама. Гарм ведь за всё повествование был только в несчастной паре глав и всё! Потому я и хочу побольше рассказать о нем.

— Но ведь это бред и выдумки, — безапелляционно заявила моя первая читательница. — Разве можно писать то, чего не видел?

— Дорогая, уймись, пожалуйста, — умоляюще попросил я. — Ведь завтра...

— Ах, я совсем забыла!

— Завтра Ичиго сам выскажет своё мнение... — я посмотрел на неё. — Боже, только не говори, что ты только сейчас вспомнила о приглашении?

Ответом ему было молчание. Он посмотрел на свою любовь и уголки его губ дрогнули. На лице расцвела улыбка.

— Ха... — послышался смех. — Ха-ха... Ха-ха-ха!.. Придумал, я вставлю это в повествование!

— Что?

— Да наши разговоры, что же еще! Ох, спать мне сегодня не придется, еще ведь нужно написать о самом главном...

* * *

Капитан не дрогнул, когда его противник превратился в чудовищного Пустого. Не изменилось выражение его застывшего лица, и взгляд остался прежним. Ичиго пока не делал попыток атаковать, но тело было напряжено, и готово ринуться вперед в любую секунду.

— Так значит, я лишь мусор на твоем пути? — глаза Капитана сузились. — Ты и противником меня не считаешь?

Чудовище ничего ему не ответило, лишь сверкнули желтые глаза.

Сейчас на площади не было ни одного человека, чей взгляд не был бы устремлен на двух противников. Наконец, Ичиго сказал:

— Давай, — челюсти маски приоткрылись, обнажая острые белые зубы. — Давай, Капитан! Покажи, на что ты способен! Только не разочаруй меня, как это сделал твой ручной пёс!

Воздух взвыл, когда рыцарь резким движением отвел гигантский меч в сторону. Брови сошлись в одну линию, а на щеках вспухли желваки. Смотря на него, Ичиго ощутил, словно в спину стал дуть пока едва заметный, но постепенно усиливающийся ветер. Лезвие двуручника мелко подрагивало, как-будто было в предвкушении чего-то...

Неподалеку раздался издевательский смешок. Это Король смотрел на разыгрывающийся спектакль и не мог сдержать веселья.

— Я убью, — Капитан запрокинул голову. — Убью тебя и отомщу за... Гарма.

Ичиго понял, что это был за ветер. Потоки реяцу стягивались к вытянутому мечу, закручиваясь вокруг широкого лезвия, которое постепенно окутывалось желто-красным сиянием.

Ветер реяцу становился сильнее и сильнее. Капитан снова посмотрел на Ичиго, и тихо произнес:

— Небеса плачут от горя, земля содрогается в ужасе... Дай мне сил, Хиноками.

Меч вспыхнул нестерпимо ярким светом, а после в сторону Ичиго ударило пламя. Вернее, оно словно стекало с лезвия, заливая всё вокруг и покрывая огненным ковром. Руки в стальных перчатках сжали рукоять, и всадили меч в чернеющее дерево помоста на половину длины.

— Этот меч... — голос Капитана стал спокойным и немного скучающим. — Давно я не обнажал его. Меч Архангела.

Он выпрямился и посмотрел на Ичиго. Раздался скрежет, словно что-то разрывало сталь и черно-желтые глаза расширились от удивления и ужаса. За спиной рыцаря распахнулись три пары ослепительно белых крыльев, столь огромных, что тень от них нависла на десятки метров от помоста.

— Мой меч.

"Вот как"

— И это... всё? — этого пренебрежительного вопроса Капитан едва ли ожидал.

Гигантский Пустой в снежно-белой броне не отступил ни на шаг, а его оскал был похож на широкую улыбку.

— Капитан, мне уже ничто не страшно, — сообщило металлическое эхо. — Ведь, знаешь, бессмысленно бояться, когда выбора нет, и перед тобой лежит один-единственный путь.

Оба они стояли по колено в жидком огне, а ближайшие к ним ряды людей с криками отступали назад. Но пламя не страшно броне Пустого. Ведь...

Капитан неожиданно атаковал, уже в движении широко взмахивая мечом. Волна бело-желтого пламени разошлась дугой вокруг него. Со всех сторон раздались людские крики. Точнее нечеловеческий вой тех, чьи тела охватывало пламя. Но крики эти быстро стихали, когда на раскаленную брусчатку осыпался серый пепел.

Деревянного помоста больше не было, даже камень площади в этом месте плавился, но...

Посреди огненного безумия всё также стоял Пустой в броне, с которой бессильно скатывались языки пламени.

— Хм, — Ичиго пренебрежительно хмыкнул. — Эй, Капитан, тебе бы стоило показать мне что-нибудь более впечатляющее! Такие фокусы выделывал дед из первого отряда, и то это смотрелось куда внушительней. Я ожидал от тебя...

— Мальчишка, — оборвал его рыцарь. — Даже не пытайся сравнивать мой меч и какое-то там дыхание дряхлого дракона. Это...

— Мне плевать, Капитан! — огромное мускулистое тело рванулось на него. — Знаешь, почему?!

Меч прошел рядом с лицом Ичиго, обдав его нестерпимым жаром.

— Плевать! — повторял он, уворачиваясь от ударов. — И знаешь, почему?! Потому что я пришел сюда, чтобы увидеть, как вы все сдохните... — еще уворот и вот когтистая лапа сжала руку капитана, не давая воспользоваться оружием. Оскаленная маска опустилась к самому лицу рыцаря и их взгляды на мгновение встретились. Но вот челюсти двинулись дальше и зашептали на ухо. — Так что, прости уж, Капитан, но даже если бы передо мной стоял Ками-сама, я бы не отступил.

Рыцарь в треснувшей броне склонил голову.

— Ясно, — сказал он, прикрыв глаза, словно и не грозила ему смертельная опасность. — Наверное, будь перед тобой Ками-сама, то у тебя и, правда, появились бы шансы...

Его духовная сила отбросила Ичиго, а крылья расправились, закрывая от него потемневшее небо. Парень, ставший чудовищем ради исполнения своего желания, успел увидеть низкие облака, скрывшие голубую высь.

"Будет дождь, — подумал он вдруг. — Интересно, останусь ли я еще жив, до того как он начнется?"

В плавящийся камень возле его головы вошел меч. Ичиго едва успел откатиться и быстро оказался на ногах.

— Непростительно... Не пасть ниц от одного вида пламенного клинка... — прошептал он, а после взревел, перехватив меч. — Непростительно!

* * *

— Чего это он? — спросил Урахара, подняв правую бровь, и ни к кому вроде бы не обращаясь.

Король стоял рядом, тоже смотря на происходящее. Он мелко трясся от рвущегося наружу смеха, и, наконец, не выдержал.

— Ха-ха-ха! Ха-ха! Глупый шинигами, неужели ты еще не заметил? Неужели не понял?! Это Хиноками! Олицетворение самой сути пламени! Эт-то... Ха-ха-х... — старик подавился собственным смехом.

— Этот клинок не имеет ничего общего с обычными огненными зампакто, Урахара-сан, — продолжил за Короля Соуске. — В отличие от них, он...

— Ну, хватит вам, Айзен-сан! — Киске поморщился. — Честное слово, чувствую себя полным дураком, когда вы мне что-то объясняете... Я и так прекрасно вижу, что он совсем не похож на Рюджинджакку главнокомандующего, которого ты благополучно отправил на тот... Тьфу, как бы сказать?..

Тем временем Ичиго вновь увернулся от пламенного меча. Огонь вновь обдал его нестерпимой волной жара, но не причинил ощутимого вреда.

— У этого ублюдка хватает ума уклоняться, — расстроено констатировал Король. — Но это лишь немного отсрочит его смерть.

Урахара и Айзен переглянулись. Бывший глава Исследовательского Института нахмурился. Сейчас он пристально смотрел на клинок Капитана. Клинок, вокруг которого бушевало пламя.

— Вы уже поняли, Урахара-сан? — спросил его Айзен, и добавил чуть погодя. — Меч...

Но ему не дали договорить. Капитан атаковал Ичиго, и во все стороны с ужасным ревом ударило пламя. Оно понеслось, сжигая всё на своем пути. Громкие быстро обрывающиеся крики, и обугленные тела, падающие на мощеный камень площади.

Иноуэ успела в последний момент. В воздухе появился непроницаемый барьер, о который разбилась убийственная волна. Разбилась, словно о волнорез, и потекла искать другие жертвы на радость своей ненасытной утробе.

— Действительно, ничего общего с Рюджинджаккой... — задумчиво произнес Киске таким голосом, словно бы спокойно сидел у себя в магазинчике в компании Тэссая и Йоруичи. — Он ведь не извергает огонь, а...

Ичиго едва смог уйти от удара, и широкое лезвие вошло в брусчатку почти по рукоять. И тут же всё вокруг объяло пламя, пожирая всё, уничтожая даже камень. Рывок, и меч вновь вознесся вверх.

— Какого... — выдохнул Пустой, когда заметил, наконец, особенность оружия противника.

Клинок не горел. Это можно было увидеть сразу, если приглядеться. Если заметить. Между сверкающим лезвием и пламенем...

— Да, Айзен-сан, а вы весьма наблюдательны, — отметил Киске. — Он и правда не горит.

Снова взмах, и красивый пламенный веер расцвел за мечом.

— Именно, — согласно кивнул Соуске. — Ведь огонь появляется на траектории, которую меч уже прошел, при этом, не касаясь порожденного пламени, словно...

— Словно он и не рождает его вовсе, — закончил Киске. — А заставляет гореть всё, к чему прикасается.

За их спинами раздался злорадный смех. Они повернулись и посмотрели в цветущее радостью лицо Короля.

— Ха-ха! Его дружки такие же глупые, как и он сам!.. — хохотал старик. — Вы только сейчас это поняли? Только сейчас догадались, что меч моего Стража не так прост? Зампакто вашего мертвого главнокомандующего не имеет с ним ничего общего!

Иноуэ смотрела на сошедшихся противников, и в её глазах отражалось сильное волнение. Нет, не страх, ведь Ичиго... Ичиго ведь не мог умереть, правда?

Девушка надеялась.

* * *

— А теперь ты умрешь, — объяснил Капитан. — Мне надоела эта игра со слабаком...

— Кто здесь слабак?! — эхо стало неровным. Куросаки начал уставать.

Крылья ударили о дрожащий раскаленный воздух, и рыцарь взмыл вверх, чтобы в следующее мгновение рвануться на своего врага. За огромным двуручником тянулся шлейф алого пламени. Сам воздух горел... Вернее...

На этот раз Ичиго не отступил. Он напрягся, шире расставляя ноги, и готовясь принять удар.

— Как глупо, — тихий голос и хруст, с которым лезвие сокрушило белоснежную броню. Клинок опустился рядом с шеей, разрубив ключицу, и двинулся вниз, к сердцу, круша на своем пути кости и разрывая плоть. Капитан смотрел на белую маску и в её прорезях были видны глаза Пустого... Нет, теперь уже совсем человеческие глаза. И в них стояла какая-то почти детская обида. Обида и удивление.

Лезвие остановилось, не дойдя до сердца.

— К-как?! — маска трескалась, а тело уменьшалось, принимая нормальные размеры. — Н-не верю...

Из уголков рта стекали струйки крови, а правая рука потянулась к Капитану.

— Всё очень просто, — объяснил тот. — В мире нет ничего, что могло бы противостоять моему мечу. Гордись, познавший гнев Короля, гордись, ибо это честь, быть убитым мною.

— Сом... С-сомнительная честь... — глаза Ичиго медленно тускнели.

Огня больше не было видно. Края ужасной раны чернели, обугливаясь. Постепенно она увеличивалась, словно пожирая тело Ичиго.

— Мой меч, Хиноками, обращает в пепел всё, к чему прикоснется. Он не горел. Он заставлял гореть воздух вокруг себя, — зачем-то сказал рыцарь. Крылья за его спиной исчезали и вот доспехи с грохотом упали на камни, которые и не думали остывать, продолжая светиться темно-красным.

— Надо признать, ты всё же силен, — продолжал Капитан. — Другой уже обратился бы в прах, но ты не такой. Как жаль, что...

Клинок Огненного Бога, способный сжигать всё до основ мироздания.

К ним бежала Иноуэ, не обращая внимания на сильнейший жар, поднимающийся от камней брусчатки. Странно, но жар этот был меньше, чем можно было предположить, словно большую его часть забрал меч. Волосы девушка подхватил горячий ветер, обжигая легкие и заставляя наворачиваться слезы на её глазах.

— Ичиго! — она рухнула на колени возле него. Капитан не сделал попыток ей помешать. — Сейчас! Сейчас я помогу тебе!.. Сей...

На плечо Орихиме легла ладонь.

— Встань с колен, — произнес Король. — Негоже Принцессе так стоять.

Иноуэ повернула голову и удивленно посмотрела на говорившего.

Куросаки стиснул зубы, и, собрав оставшиеся силы, схватился рукой за широкое лезвие двуручника. Послышалось шипение и еще сильнее запахло горящей плотью. Вверх стал подниматься едва заметный дым.

— П-принцесса? — переспросила Иноуэ. — Ка... К... Кто?

— Ну, конечно, — старик вздохнул и опустил голову. — Конечно... Ты ничего не помнишь, ведь это было столько... Жизней назад. Но теперь ты вернулась, моя маленькая Химе.