Стремящийся к небесам

Стремящийся к небесам

Описание:

Битва в небе над Каракурой не могла закончиться так просто. Это совсем другая история, которая приведет Ичиго к осуществлению его самого сокровенного желания.

"Чего же ты хочешь, Ичиго?"

Альтернативное продолжение "Блича", стартующее с 401-ой главы манги, дающее арке с Айзеном, новую жизнь.

"Мое желание..."

Глава 1 — Начало

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Вокруг лишь высокие стены и колонны из холодного серого камня. По полу гуляет сквозняк, принесенный из бесчисленных коридоров гигантского Дворца. В тронном зале нет ни единого окна, и здесь царит вечный полумрак. Кажется, будто от стоящего на возвышении трона льется мягкий свет. Или этот свет исходит от сидящего на нем человека?

— Да, Куросаки Ичиго, сделанный тобой выбор был единственно верным. Следуй за мной, даже если впереди ждет лишь смерть. Отбрось все сомнения и не мучай свою душу.

— Я знаю. Думаю, я всегда... Всегда знал это, Айзен-сама.

* * *

Его шаги гулким эхом расходились по залам Лас Ночес. Холодный взгляд из-под сдвинутых бровей, прямая линия губ и нечто такое, что вначале можно было принять за уродливый костяной нарост, скрывающий часть лица. Осколок маски. Маски, принадлежащей Лидеру Последней Эспады.

Теперь Ичиго стал куда менее эмоциональным, но это совсем не значит, что в его душе царит покой. Воспоминания о прошлом, которого больше нет и мысли о будущем, которого уже не будет, — всё это рвет на части его живое и такое человеческое сердце. Где же теперь все те, кого он знал? Где друзья из Готея? Где Чад, Ренджи, Рукия... Иноуэ.

"Я так и не смог назвать тебя по имени. Прости".

Неясная тень омрачила взгляд арранкара, но это длилось всего лишь одно мгновение. Слишком большой роскошью стали для него простые человеческие чувства. Они служили напоминанием о том, чего он лишился, и причиняли тем самым невыносимую боль. Разумом он понимал, что ТОТ выбор был единственно верным, но разве объяснишь это сердцу у себя в груди? Оно заставляет сомневаться в выбранном пути, думать, что Господин — всего лишь грязный беспринципный лжец и просто обманул его тогда. Воспользовался мечом и заставил его...

— Куросаки-сама! — эту рожу Ичиго не смог бы забыть, даже если бы захотел.

— Черт, Шинджи, ты это нарочно? — он раздраженно поморщился. — Я, кажется, в тысячный раз говорю тебе, чтобы ты звал меня по имени.

Голос парня был спокойным и ровным. Хирако широко улыбнулся, обнажая два плотных ряда белоснежных зубов, и без промедления ответил:

— Ох, простите, но я тоже в тысячный раз откажусь от такого предложения. К начальству следует обращаться с уважением, нэ?

— Хм, — Ичиго хмыкнул и пошел дальше, мимо зевнувшего Шинджи. Только бросил напоследок. — Хорошего дня.

— Постойте-ка, а вы не снизойдете до короткого разговора с вашим верным слугой? — сколько же сарказма в голосе, черт подери. Хоть когда-нибудь бывший капитан пятого отряда говорит серьезно?

Кажется, будто всё вокруг он воспринимает как игру, как одну большую шутку. Впрочем, однажды Ичиго посчастливилось увидеть и другую сторону его характера. Парень остановился и взглянул на Шинджи через плечо:

— Как же я могу отказать? Я весь в твоем распоряжении, Хирако... тайчо.

Ичиго это почудилось или лицо светловолосого почти незаметно дернулось?

— Премного благодарен. Тогда, если вас не затруднит, прогуляемся немного?

Рыжеволосый парень кивнул, и они вдвоем двинулись по широкому коридору, одному из множества, прорезающих весь дворец сотнями муравьиных ходов. Шинджи шел впереди, и получалось так, что он куда-то вел Ичиго. На бывшем капитане была надета какая-то совершенно кислотная курточка до пупка, узкие джинсы и чистые белые кеды, но почему-то со шнурками разных цветов, красного и зеленого. Смотрелось это в нынешней обстановке по меньшей мере дико и обитатели Дворца до сих пор удивленно косились на него. Вот только вслух никто ничего не говорил. Уж слишком большой страх внушала простым арранкарам маленькая цифра "три" под правым глазом.

Незаметно, они вышли из каменных стен под огромный голубой купол Лас Ночес. Хирако развернулся лицом к Ичиго и продолжил идти, но теперь уже спиной вперед. Одну руку он сунул в карман джинсов, а указательным пальцем другой провел по тройке на щеке. Глаза... Его глаза лишились всей иронии, что обычно плескалась в них. Он заговорил, отбросив обычный свой шутливый тон.

— Ичиго.

— Да, Шинджи, — парень мельком наблюдал, как бывший кэп ловко обходит камни и прочие неровности, которые, уж это совершенно точно, видеть он никак не мог. — А как же субординация?

— Хах, уж кто-кто, но ты-то знаешь, что мне на неё плевать? — Хирако остановился. Куросаки тоже. — Ичиго, знаешь... ведь все мы пошли за тобой. Растоптав собственную гордость, поставив жирную черту на своих же принципах, стали шестерками Соуске. Мы не спрашивали, зачем, просто последовали за тобой. И теперь... Теперь... Как считаешь, а не пришло ли время нам всё объяснить?

Ичиго вздохнул. Это был разговор, который он давно оттягивал и всячески избегал. Он не хотел, чтобы его товарищи знали причину, по которой было совершено это великое предательство. Не хотел, но тянуть дальше не имело смысла.

— Память о своей прошлой жизни в мире людей — огромная редкость для обитателей сообщества душ, так ведь?

— Точно, — кивнул Шинджи, рассматривая один из шпилей дворца. — В этом смысле жизни после смерти нет. В смысле продолжения прежней. Ну, и что дальше?

— Тем, кто поселился в Руконгае, да и Сейрейтеи... Им не суждено встретить знакомых, друзей и любимых из мира смертных. И если это для большинства всего лишь прискорбно, то для оставшихся при своей памяти доставляет невыносимую боль. Быть обреченным на новую жизнь без любимого человека — разве это не ужасно? Знать, что он где-то здесь, среди мириад таких же блуждающих духов. Знать, но быть бессильным что-либо сделать.

— Ага, печально, но такова воля Судьбы. Против неё не попрешь.

— Если так, тогда я напишу новую судьбу, раз прежняя не хочет мне подчиниться. — На это Хирако улыбнулся, когда на лице этого нового Ичиго проступили прежние черты и в голосе появились знакомые нотки. Он спросил:

— Ты знаешь, каким образом вернуть всем память и помочь людям найти друг друга? Как благородно. Как... Черт, как эгоистично, Куросаки! Неужели ты думаешь, что я на это поведусь? Какого же ты плохого мнения обо мне!

— Что не так? — глаза Ичиго сузились, а брови почти сошлись в одну линию. — Разве мое стремление помочь бесчисленному множеству человек... Разве это желание не достойно уважения?

— Хм, почему же? Очень даже достойно, но это если ты не прикрываешься им. Но ведь альтруист Ичиго не способен на такое?

— Хватит, Шинджи, пожалуйста. Обойдись без своего сарказма.

— Прости, привычка — вторая натура, — Хирако развел руками.

— Воспоминания о прошлом остаются в качестве наказания для тех, кто при жизни сделал нечто плохое, но грехами не вымостил себе дорогу в Ад. Это как бы условное наказание. Помнить обо всем, но при этом всего же и лишиться. Впрочем, не испытав такого, я не могу об этом говорить. Но ведь если не у всех, то у многих этих людей раньше были те, кого они любили и те, кто любил их. Понимаешь, насколько это жестоко?

— Ага, — Шинджи ожесточенно ворочал средним пальцем в носу. — Жестче просто некуда.

— Всё насмехаешься, — Ичиго отвернулся и уставился в черту, где бледно-желтый песок встречался с ложным небом. — Айзен сможет не только сделать так, что страждущие найдут друг друга, он вернет всем утерянные воспоминания. Вернее, это сможет сделать лишь Король, но для этого его придется очень убедительно попросить.

Капитан пятого отряда, а ныне Трэсс Эспада, сжал кулаки и посмотрел на Ичиго.

— Слышь, Куросаки, похоже, ты не только эгоист, но еще и полнейший придурок! Поищи между ушами свой крошечный мозг и постарайся его напрячь. Да ты представляешь, к чему приведет эта твоя идея?! Идиот, ты подумал о людях? О тех, кто смирился, о тех, кто создал семью и растит детей... Ну и дурак же ты, Ичиго! Подумай о нашедших успокоение и награжденных вторым шансом! Только представь, что произойдет с мужем и женой, которые внезапно вспомнят о любви всей их жизни! А если у них дети? Ты хоть задумывался о них?! Считаешь, они поулыбаются друг другу, отыщут свои половинки и заживут веселой шведской семейкой? Твою же ма... — Хирако резко замолчал и встретился взглядом с Ичиго.

— Ну, что такое, Шинджи? — звякнули звенья цепи на рукояти клинка. — Заканчивай, раз начал говорить.

Бывший капитан опустил голову. Не меньше минуты прошло, прежде чем он заговорил.

— Прости, не подумал. Мне ведь не понять то, что ты испытываешь. Я...

Звук вспоровшего воздух сонидо и глухой удар скрыли последние слова. В полусотне метров от того места, где стоял Шинджи и, за долю секунды до этого, Куросаки, взорвалось каменными осколками и клубами серой пыли какое-то средних размеров строение. Возле Трэсс с невозмутимым выражением лица потирал кулак голубоглазый арранкар. Он перевел взгляд на Хирако и бросил:

— А ты тут чего забыл?

Шинджи преувеличенно сильно округлил глаза, изображая страх, и развел руками.

— Да так, гулял...

— Ясно. Вот и гуляй дальше, — Секста оскалился, оголив две пары острых клыков.

— Хорошо-хорошо, — примирительно улыбнулся Хирако и секунду спустя лишь следы на песке напоминали о нем.

Джаггерджак почесал затылок и неторопливо двинулся к свежим развалинам. Облако пыли рассеивалось, и Шестой увидел своего рыжего командира, а по совместительству еще и самое ненавистное ему существо во Вселенной. Тот отряхивался и озабоченно рассматривал порванную в клочья штанину.

— Чтоб тебя, Гриммджо, — Ичиго сплюнул кровью, а потом еще и чихнул, надышавшись пыли, и покрыв рукав некогда белоснежной одежды мелкими красными пятнышками. — Когда в твоей голове прямая как палка извилина обретет хотя бы какую-то кривизну?! (кто не понял, это отсыл к выражению "одна извилина, да и та прямая")

— Закрой пасть, Куросаки! — рыкнул Гриммджоу. — Я не признаю чье-либо лидерство, пока не сдохнет мой противник или пока не помру я сам!

— Да ты вроде как почти помер... — буркнул Ичиго и оторвал к чертям штанину.

— Заткнись! — затопал ногами Гриммджоу. — Заткнись-заткнись-заткнись! Не говори мне этого!

Но Ичиго и сам был не рад тому, что сказал. Собственные же слова пробудили в нем воспоминания. Позволили в сознании всплыть образу...

— Эй, Гримм, — примирительно начал парень, но тот его будто и не услышал.

— Ублюдок, не напоминай мне об этом! Черт, у меня ведь должок перед этой рыжей сучкой!

— Ладно, бывай, — Куросаки тяжело вздохнул и уже поднял ногу, чтобы в следующее мгновение исчезнуть под звуки вскрытого сонидо воздуха. Но Гриммджоу тут же оказался рядом и схватил его за плечо.

— Убери руку, Шестой, — Ичиго гигантским усилием воли поборол в себе желание ударить обладателя этой самой руки.

— Да заткнись ты, Куросаки! Помолчи хотя бы минуту! Неужели ты не понимаешь, что мне и так тяжело с тобой говорить?! Короче... — Джаггерджак убрал руку с его плеча и ткнул большим пальцем себя в грудь. — Я... Я последую за тобой, куда бы ты ни пошел!

— Э? — Брови Ичиго приподнялись. — Я что-то...

— Тупой мальчишка! — Секста прикрыл лицо рукой, но спустя некоторое время продолжил. — Не думай, что это типа благодарность за то, что ты тогда остановил алебарду Ноиторры (всё же мечом его полумесяцы на древке назвать можно с большой натяжкой, прим. автора). Об этом я и не вспоминаю, ведь девчонка оживила бы меня и с отрезанной башкой... Просто я не могу допустить, чтобы тебя убил кто-нибудь кроме меня.

Рыжеволосый парень всё также удивленно смотрел на Гриммджоу, пока тому не надоело, и он не пропал из виду, показав напоследок небезызвестный жест.

— Что ж, спасибо, я... Я запомню это.

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Глава 2 — Муки Принцессы

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Со дня её возвращения из Хуэко Мундо прошло уже два месяца. Медленно её стала окружать рутина обычной жизни. Казалось, почти всё вернулось на круги своя. Дом. Школа. Друзья. Почти, но не всё. В родном классе у окна освободилось место, а человек, которому оно по праву принадлежало...

Раньше Иноуэ не плакала на людях, но теперь один только взгляд на пустую парту заставлял щеки намокать от слез. Но её это ничуть не заботило. Орихиме очень мало стал волновать окружающий мир. С того самого момента...

Момента, когда её, вышедшую из гарганты, встретил Куросаки Ишшин, и низко склонив голову, произнес те самые страшные слова:

— Ичиго больше нет. Он... Он погиб.

Недели прошли с тех пор, но слова эти продолжали эхом отзываться у неё в голове. Иноуэ помнила, как она билась в истерике и кричала, чтобы ей показали тело Куросаки-куна. Она бы смогла! Да-да, она бы вернула его к жизни! Но все лишь прятали взгляды. Орихиме кричала, что он не мог погибнуть, что он обещал! Ответом ей было лишь молчание, да сочувствие в глазах пары капитанов.

Теперь Иноуэ почти не спала. Иначе вместе с темнотой ночи к ней приходили жуткие кошмары. Куросаки-кун в так напугавшем её обличии, три капитана-отступника и ухмыляющийся Айзен среди них. Страшный, совершенно нечеловеческий рык из-под рогатой маски и звук сонидо, движение, недоступное обычному человеческому глазу. Но не для бывшего капитана пятого отряда. Он легко парирует удар черного меча и отводит его в сторону, а свободной рукой хватает Ичиго за шею. Маска на его лице трескается и мелкими осколками сыплется вниз. Ужасные желтые глаза принимают свой обычный цвет и неотрывно смотрят в лицо Айзена. Дальше... Дальше из приоткрытого рта её защитника потекла кровь.

— Ох, простите! Не удержался, — это Гин, чья катана непостижимым образом удлинилась и пробила бок Ичиго.

— Всё в порядке, — Айзен убирает свой меч в ножны и приставляет два пальца к груди Ичиго, чуть ниже горла. Раздается тошнотворный хруст, а Соуске продолжает движение. Несколько долгих секунд и в груди Куросаки почти вся его кисть и вот тело рыжеволосого парня безвольно обвисает, — это сломался как сухая палка его позвоночник. Рука Айзена на шее разжимается, и мертвое тело Ичиго устремляется к далекой земле. Правитель Хуэко Мундо смотрит на свою окровавленную руку, и уголок его рта поднимается в ухмылке...

Дальше Орихиме ничего не видела, просыпаясь от собственного крика. Подушка была пропитана её слезами, а намокшая от пота короткая ночная рубашка второй кожей липла к вздрагивающему от рыданий телу. Пламя кошмара сменялось ледяным холодом реальности, и облегчения это совсем не приносило.

Ей было невыносимо больно в одиночестве, но и окруженная людьми она страдала ничуть не меньше. Участливые взгляды Исиды, сочувственное молчание Садо... Но больше всего разрывала её душу болтовня Кейго, убивавшегося из-за того, что Ичиго, видите ли, свалил учиться за границу. Так сказали всем в школе. Его друг Мизуиро предпочитал отмалчиваться и строчил бесчисленные сообщения, пока Асано надрывался. Они не помнили ничего из произошедшего тогда под магазином Урахары. В тот раз всё же было принято решение применить на них заменитель памяти. Не следует простым людям думать о том, что выше их понимания.

Тацуки ни на шаг не отходила от своей лучшей подруги. Естественно, она места себе не находила, видя в каком состоянии находится Иноуэ. Бедная Арисава потратила много сил в бесплодных попытках вернуть прежнюю жизнерадостную Орихиме. Ту, которая улыбалась, если даже в действительности её сердце рвалось на части от боли. Ту, кто никогда не унывал, ту, которая с какой-то детской простотой и невероятным оптимизмом смотрела на мир, на окружающих людей, на будущее. Но её больше не было. Казалось, рыжеволосая девушка с опухшими красными веками и пустотой... нет, с какой-то обреченностью в глазах, — ею просто не могла быть та, кого Тацуки добровольно решила защищать несколько лет назад. Самое главное, что Арисава совершенно точно знала причину, по которой её подруга медленно, но верно превращалась в безжизненную оболочку. Она с ненавистью смотрела на пустое место у окна, где раньше сидел этот дурак, уставившись в окно невидящим взглядом, не замечая ни черта вокруг себя, не обращая внимания на тех, кто был рядом...

Тацуки в бессилии сжимала кулаки и клялась себе, что если ей когда-нибудь посчастливиться вновь увидеть Куросаки, то она непременно двинет его по роже. А потом еще. И еще. Пока на лице Ичиго не появятся человеческие эмоции. Она никак не могла забыть того случая в школьном коридоре, когда пропала Иноуэ, а этот... этот... Вообще-то из того дня она больше ровным счетом ничего и не помнила. Только остался в памяти медленно уходящий Ичиго и срывающиеся на пол капли крови с его разбитой губы.

Потом исчез и он, а вместе с ним, конечно, и Исида с Садо. Кто бы сомневался... Прошла пара недель, и вот, Тацуки этого никогда не забыть, в класс вошли трое. Как всегда молчаливый, если не сказать больше, Ясутора. Неизменно спокойный Урю, глаза и мысли которого скрывались за бликами очков. Последней вошла Иноуэ. Тацуки, не в силах удержаться, вскочила со стула и бросилась к подруге. Но её радость длилась не больше секунды. До тех пор, пока Орихиме не уставилась на неё невидящим взглядом. С того самого дня ничего не изменилось. К слову, даже успеваемость Иноуэ не ухудшилась. Она продолжала прилежно учиться, отвечать на уроках, делать домашнюю работу, но всё это мало напоминало жизнь прежней Орихиме. Принцесса больше не жила, она лишь существовала. И Арисава, глядя на неё, проклинала ублюдка Куросаки, хотя, в общем-то, не совсем понимала, чем же он так провинился. И отчего так страдает милая Химе.

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Глава 3 — Союзник Бога

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Наконец-то этот сукин сын прекратил улыбаться. Удивительно, но лишь смерть заставила его это сделать. Ичиго не без усилия вытащил ослабевшими руками свой меч из тела Гина и взглянул наверх, где оставались считанные секунды до начала нового акта безумного представления. Перед Айзеном замерли двое — таинственный Урахара, контрабандист и по совместительству владелец магазина, а вторым был Куросаки Ишшин с выражением лица, которого его сын никогда раньше не видел. Собственно, на нем и одежды шинигами раньше не было...

Ичиго оттолкнулся от земли и взмыл вверх, зависнув рядом с отцом. Перед ними, как всегда невозмутимый, стоял Айзен. Погруженный в его плоть Хоугиоку тускло мерцал и, казалось, то уходил глубже, то рвался наружу.

— Привет, лейтенант Соуске! — Урахара помахал ему веером, который держал в свободной руке. — Как там ваше ничего?

— Попытка вывести меня из себя, занижая мой ранг в Готее. Наивно для создателя такого сокровища, — он коснулся кончиками пальцев ярко вспыхнувшего Хоугиоку.

— Ох, вовсе нет! — Киске прикрылся веером и негромко хохотнул. — Просто я вас никогда не видел в капитанском хаори, а какой же вы тайчо без белой накидки, а?

Айзен промолчал и взялся за рукоять зампакто, но, взглянув на Ичиго, отчего-то передумал. Рыжеволосый временный шинигами как-то странно смотрел на него, не злобно, не с желанием внедрить в него по самую рукоять свой Зангетсу, а... Вроде бы это была заинтересованность. Сказанные Айзеном Соуске слова угодили в цель.

— Ичиго? — Ишшин заметил слабые кол(Censored)ия в реяцу сына. — В чем дело?

Младший Куросаки устало прикрыл глаза и покачал головой, мол, всё в порядке. Урахара тоже посмотрел на Ичиго, и в его взгляде появилось беспокойство. Он покосился на Айзена и уже серьезно продолжил:

— Что ж, позвольте мне произнести официальное обвинение... Черт, всегда мечтал об этом! Айзен Соуске, бывший капитан пятого отряда Готей тринадцать, ныне враг Сейрейтея и всего Сообщества Душ, вы обвиняетесь в предательстве вышестоящего начальства и в организации покушения на Его Величество Короля... Помимо этого на вас лежит вина за насильное проведение опытов над чистыми душами, клятвопреступление, дачу заведомо ложных показаний, введение в заблуждение подчиненных и своего непосредственного руководства, многочисленные преднамеренные убийства, произведенные с особой жестокостью... И так далее, и тому подобное. Еще у кого-нибудь есть идеи? А то у меня фантазия закончилась, — Киске почесал затылок под полосатой тканью шляпы и перевел взгляд на Ишшина. Тот пожал плечами и закончил, стараясь подражать преувеличенно торжественному голосу Урахары:

— За все вышеперечисленные преступления вы приговариваетесь к немедленной смерти. Приговор будет приведен в исполнение немедленно и обжалованию не подлежит. Суд — упраздняется. Государственный или любой другой защитник — упраздняется... Айзен Соуске, вам предоставляется последнее слово.

Правитель Хуэко Мундо лишь усмехнулся, глядя на разыгрываемое ради него представление. Он взглянул на Ичиго и тихо, но чтобы все его услышали, произнес:

— Твой ход, Куросаки Ичиго. Если ты понял, что я говорил, то для тебя настало время сделать выбор. Если же нет... Тогда, думаю, будет совсем не лишним...

Ичиго стоял и пытался вникнуть в смысл слов Мастера лжи и обмана. Чувствовалось, что смысл этот плавает буквально у самой поверхности, но парню всё никак не удавалось его ухватить. Усугубляло ситуацию еще и то, что схватка с Ичимару сильно потрепала его, и почти ничего из произнесенных ранее Айзеном слов он вспомнить не мог, как ни старался.

— Достаточно, — Урахара сложил веер и сунул его за пояс, а после сложил руки рупором и крикнул куда-то вниз. — Давай!

Будто в ответ на его крик откуда-то из-за горизонта воздух принес громкий раскат грома. После, будто вторя гласу неба, снизу послышались слова, настолько громкие, что начинало болеть в ушах, а барабанные перепонки грозились лопнуть. Ичиго не сразу узнал этот голос. Голос Тэссая. Он стоял на развалинах одной из высоток и держал за руку... Это же была та самая, кто не так давно помог Ичиго с друзьями прорваться в Сейрейтеи — Кукаку Шиба! Её голоса не было слышно, похоже, что его безраздельно поглощал низкий, иногда, будто доходящий до инфразвука (имеются в виду низкочастотные кол(Censored)ия, не воспринимаемые человеческим ухом, но вступающие в резонанс с человеческим телом и органами, прим. автора) бас Тэссая.

— Длань Создателя, заслоняющая Солнце... Сила ветра и огня, крушащая ткань мироздания и обращающая порядок в первозданный Хаос... Око Падшего, испепеляющее Смертных... Живое сердце, плавящее вековечный Лед... Объединитесь и пожрите Врага! Путь Разрушения Девяносто Семь, Страдания Умирающей Звезды!

Яркое закатное небо резко потускнело и приобрело цвет какой-то грязной тряпки. Сходство усиливали пятна облаков, будто маслянистые потёки на когда-то чистой материи. Небеса над фальшивой Каракурой треснули. Ичиго показалось, что это открывается гарганта, готовясь впустить в мир живых новых тварей из Царства Пустых. Но он ошибся. То был проход совсем не в Хуэко Мундо.

Айзен с нечеловеческим спокойствием взирал на происходящее. Он улыбался и чего-то ждал. Наверное, ему, как и младшему Куросаки, и в голову никогда не приходило, что однажды он может умереть.

— Это твой последний шанс, Ичиго, больше возможности не будет.

Жуткий вой, пробирающий до костей и заставляющий ноги подкашиваться. Вой, который явно не принадлежал живому существу, но кому тогда? Яркий столб света ударил из отверстия в небе, обращая в прах всё, чего коснется. Айзен был в самом центре этого неосязаемого пламени. Нижний край его одежды задымился и будто нехотя вспыхнул. А этот человек продолжал спокойно стоять. Младший Куросаки был уверен, что всё вокруг него объято нестерпимым, невозможным жаром, но...

Ичиго дернулся и схватился за голову. В сознании стали всплывать слова сказанные Айзеном. Мало того, он стал понимать их смысл.

— Сынок? — Ишшин взял парня за плечи. — Да что еще такое?

Те слова... Нет-нет, сказаны они были Ишшину, но предназначались для его, Ичиго, ушей! Ему лично было сказано, что он всего лишь "лучший материал для исследований"... Но на кой черт тогда вообще говорить с тем, кто является материалом и только? Нет, это не всё. Айзен не убил его. Не хотел даже ранить, чтобы не причинить вреда... Господи, он похитил Иноуэ, лишь чтобы исключить возможность, что Куросаки умрет!

"Я настолько важен для него?"

Важен. Бесконечно. Айзен давно мог применить на нем свой зампакто, высвободить шикай... Но не сделал этого. Отчего же? Не хотел лишать Ичиго воли, не мог себе позволить, чтобы временный шинигами стал безвольной игрушкой. Зачем. Зачем? Зачем?! Крик.

Урахара встал между ним и Айзеном. Он поднял голову Ичиго и заставил посмотреть ему в глаза:

— Что же это с тобой, а, Куросаки-кун?.. Никак твою голову гложат тяжелые мысли?

Удивительно, но даже сквозь нестерпимый, полный неземного страдания вой его слова слышались отчетливо. Ичиго сглотнул подкативший к горлу комок и вполне искренне улыбнулся:

— Нет, — младший Куросаки стряхнул с себя руки отца и выпрямился. — Теперь всё в порядке.

Теперь всё встанет на свои места. Ичиго весело посмотрел на Урахару, потом перевел взгляд на отца.

— А тебе очень идет черный цвет, пап. Куда лучше, чем белый больничный халат, — снова полуулыбка. — Когда-нибудь... Нет, я не тороплю! Когда-нибудь обязательно расскажи мне о маме, ладно? Мне это важно. Очень-очень.

Воспоминания. Воспоминания под дождем. Великий Удильщик, который сожрал душу его матери. Он убил его. Он отомстил за неё. Теперь душа мамы там, высоко-высоко, в другом мире похожем на этот и одновременно чужим. В Сообществе Душ. Она еще помнит о сыне или воспоминаний о прошлой жизни совсем не осталось? Сердце болит.

Тех слов он просто не мог не услышать, хоть и сражался в это время с Ичимару Гином. Слов, предназначенных ему одному.

"Ты... В чем ты полагал, заключается способность Хоугиоку?"

"Только лишь в контроле над гранью между двумя противоположностями — пустыни и шинигами, так ведь?"

"НЕТ"

"Истинная способность Хоугиоку... Заключается в поглощении окружающих его желаний... И воплощении их в реальность"

Вот как. Причина, по которой родились вайзарды. Причина, по которой Рукия отдала ему всю свою силу. Тот удивительный факт, что после нанесенных Бьякуей ран он не только не умер, но и стал сильнее. Обретенная его друзьями сила. Невозможный, по сути, прорыв в пределы Сейрейтеи. Сила — беспомощным. Исполнение желаний — нуждающимся в этом. Воля. Воля этого маленького шарика. Хоугиоку.

Желания? Мои желания?..

"Хоугиоку способен воплощать в жизнь желания окружающих. То, чего они хотят всем сердцем... Однако, есть один маленький недостаток. Воплощение не удастся, если у пожелавшего недостаточно силы, чтобы этим желанием обладать..."

Это что-то вроде "пропускной способности" (в локализации манги это звучит иначе, но ИМХО мой вариант по смыслу ближе, прим. автора). Значит, только у сильного получится обладать желаемым, да? Ясно.

Тело ощутило удар рвущейся из иного мира силы. Столб света напоминал один из тех, что забирал Айзена, Гина и Тоусена в Хуэко Мундо. Вот только на сей раз, Ичиго был в этом уверен, пути назад не будет. Тот ослепительный свет за трещиной в небе поглотит бывшего капитана навеки. Его и Хоугиоку.

Айзен прикрыл глаза и всем своим видом показывал полное безразличие к происходящему. Ичиго бросил взгляд вниз, туда, где воздевал руки к небу Тэссай. Рука сама легла на рукоять Зангетсу. Сейчас в голове стоял какой-то шум, и никаких мыслей там не было. Но тихий перезвон цепи он услышал очень хорошо.

"Значит, мои сокровенные желания? Черт, как это на меня не похоже..."

— Эй, Ичиго, что ты задумал? — голос отца так рядом и одновременно с этим далеко-далеко.

— Куросаки-кун убери железку, тут и без тебя управятся... — как всегда насмешливые слова Урахары.

"Чего я хочу?"

Маска появилась без какого-либо участия со стороны Ичиго. Непривычно тяжелая, будто отлитая из свинца. Нет, куда тяжелее...

"Чтобы все, кого я знаю, все, кого я люблю... Были в безопасности. Ради этого я ничего не пожалею. Расстанусь со всем человеческим, с жизнью, с душой..."

Короткий взмах черным мечом и крик, который на мгновение заглушил ужасный вой, будто доносившийся отовсюду.

— Гетсуга Теншо!

И смертоносный полумесяц сорвался с лезвия его клинка.

"Что я делаю?" — запоздалый вопрос самому себе.

— Ты делаешь выбор.

Внизу раздался взрыв и то место, где стояли Тэссай и Кукаку, накрыло густым облаком пыли. Дикий рев как-то резко смолк, а льющийся сверху слепящий свет стал медленно тускнеть. Наступила мертвая тишина и сперва Ичиго даже решил, что лишился слуха. Но тут послышалось нечто совершенно не впитывающееся в окружающую картину.

Кто-то хлопал в ладоши. Преувеличенно медленно и будто бы насмешливо. Айзен. Младший Куросаки перевел взгляд на отца, но услышал лишь тихое и недоуменное:

— Почему?

— Не спрашивай его, Ишшин, — Соуске улыбаясь, смотрел на обескураженное лицо Ичиго. "Что я наделал?" — Он и сам пока этого не осознал.

Урахара схватился за рукоять Алой Принцессы. В его обычно таких спокойных глазах плескалась ярость. Теперь он, Ичиго...

"Предатель?"

Сердце в груди будто бы остановилось. Куросаки попытался понять, что же он только что сделал.

— Стой, Киске! — его отец поднял руку. — Это... Это всё чертов Кьокасуйгетсу!

— Правда? — Урахара уже держал в руках свой клинок. — Думаешь, ТАКОЙ шикай я бы не заметил?! Прости, Ичиго.

Меч вспыхнул красным и бывший капитан исчез с того места, где был мгновение назад. А уже через секунду налившееся ослепительным светом лезвие готово было разрубить голову временного шинигами на две части. Да, в общем, так и произошло бы...

Если бы ладони Ичиго не зажали пылающую сталь. Это было сделано инстинктивно, и младший смотрел на Урахару с таким же удивлением, что и тот на него.

— Впечатляет, Киске-сан? — спросил Айзен. — А вы, Ишшин, как смотрите не успехи своего сына? Ладно, можете и не отвечать. Нам пора, Куросаки Ичиго.

За спиной Айзена Соуске открылся светящийся проход, который совсем не был похож на черную дыру гарганты.

"Смогу ли я противостоять его силе убеждения? — шаг к проходу. — Хочу ли я противостоять этой силе?"

— Ичиго! — Ишшин дернулся следом, но его схватил за руку Урахара.

— Не надо. Сейчас это не имеет смысла.

— Именно! — Айзен неторопливо двигался к порталу. — Советую почаще прислушиваться к словам почетного главы Исследовательского Института. До встречи, господа. Расставание с вами подобно расставанию с больным зубом... Следуй за мной, Куросаки Ичиго. Следуй за мной, если сможешь.

Парень опустил голову и погрузился в яркий свет.

"Я смогу. Смогу. Для меня нет ничего невозможного. Я сделаю всё, чтобы мои родные, друзья и близкие никогда не страдали. Я защищу их всех. Я буду это делать из последних сил. До последней капли крови... Если мне отрубят руки, я буду рвать врагов на части зубами. Я буду. Я..."

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Глава 4 — Сон Орихиме

Этой ночью Иноуэ снился новый кошмар. Наверное, в её нынешнем состоянии любые перемены, это уже хорошо... Но здесь скорее подошла бы поговорка об обмене шила на мыло. Вроде бы и изменилось что-то, но...

Из мертвого песка Хуэко Мундо вырастали развалины древних башен и строений, от которых сейчас остались лишь бесформенные глыбы. Шум безумной схватки внизу уже стих. Её защитник склонился над поверженным Гриммджоу и то ли говорил ему что-то, то ли просто смотрел ему в лицо... Потом Ичиго встал с колен и, легко оттолкнувшись, взмыл высоко вверх, чтобы спустя секунду остановиться перед Орихиме. Сердце в её груди будто остановилось. Она радовалась приходу этого момента и одновременно с этим безумно его боялась. Со знакомого и такого родного лица сорвался и полетел вниз осколок страшной маски, будто злая насмешка над японскими традициями (см. Традиционные японские праздничные маски, прим. автора). Иноуэ не смела вздохнуть в ожидании, когда Куросаки-кун взглянет на неё. И вот он поднял веки. Горло Орихиме будто сдавили невидимые тиски, лишая её воздуха. На неё уставились те самые чужие и ужасные в своей звериной сути желтые глаза. Без сомнения, перед ней стоял Ичиго. Но, Господи, до чего он был не похож на того израненного парня, которого она едва-едва не поцеловала перед своим уходом в добровольное заключение! Надо признать, что тот, кого она знала, не обладал и третью нынешней силы. Неужели... Неужели он сделал такое с собой ради её, Орихиме, спасения? Если так, то она не желает быть спасенной! Ку... Куросаки-кун, тебе нужно было забыть меня. Ты, Садо, Урю, Рукия... Вам не надо было рисковать собой.

— Иноуэ, — дрожащий металлический голос, который просто не может принадлежать человеку. — Рад тебя видеть.

— Куросаки... кун...

— Да. Видишь, я сдержал своё слово. Ты спасена, а я жив.

Тело девушки начинает бить дрожь. Она спасена? Ичиго, вернее, кто-то очень на него похожий, опускается рядом с ней. Теперь их разделяет не больше трех шагов.

— Только ответь мне на один вопрос. Всего один. Ради чего ты пошла в Хуэко Мундо? Подумай, Иноуэ. Подумай и скажи. Уверен, ты была абсолютно уверена, что слова Улькиорры — ложь. Ведь он говорил устами Айзена. Ты и вправду думала, что твой уход каким-то образом нас обезопасит? Иноуэ, ты знала, что мы не прекратим попытки остановить Айзена! А твое похищение лишь подстегнет нас. Я, Садо, Исида, Ренджи, Рукия... Все мы отправились бы за тобой даже в Истинный Ад, что уж говорить о Хуэко Мундо?! Так почему ты пошла сюда?

Орихиме будто онемела, даже воздух с трудом проникал к ней в легкие. Эти желтые глаза, этот голос, эти тяжелые слова... Кто-то ласково взял её за плечи. Иноуэ вздрогнула и посмотрела через плечо. Знакомое вроде бы, прекрасное лицо со шрамом, который как-будто не портил его, а наоборот, делал еще более красивым, ниспадающие вниз густыми прядями волосы пронзительно-зеленого цвета и треснувшая маска. Нелл. Вернее, Нелиель Ту Одершванк.

— Ну что же ты Орихиме? — её нежный голос льется словно песня. — Ответь ему, чего же ты боишься? Хотя... Ты же просто пока сама не знаешь ответа на заданный вопрос, так? Милая Иноуэ, поверишь, если я скажу, насколько ты жалкая?

По щекам вновь текли слезы. Она чувствовала горячее дыхание на своем ухе, а один раз мокрый язычок Нелл коснулся его мочки. Её слова тупыми иглами входили в девичью плоть, стремясь достать до самого сердца.

— Я...

— Замолчи, — всё тот же ласковый голосок, а еще ногти, проткнувшие тонкую ткань одежды и до крови впившиеся в кожу. — Орихиме, кажется, у тебя был шанс высказаться?

— Нелл, погоди, — вновь стальной голос. — Иноуэ, ты хочешь что-то сказать? Ну же, мы все во внимании. Тут некого стесняться, так что можешь смело поведать нам, чего же ты надумала.

— Итак? — резкая боль в плечах, заставившая девушку вскрикнуть.

— Я... Поняла, зачем пошла за Улькиоррой. Наверное, где-то в душе я хотела быть спасенной, — слова были произнесены ею на удивление спокойно.

Ичиго удовлетворенно кивнул и подошел к ней вплотную. Плечи больше не сжимало мертвой хваткой. Орихиме опустила голову не в силах смотреть на Куросаки.

— Знаешь, Иноуэ, — Ичиго сжал рукой её подбородок и заставил заглянуть в свои глаза. — А ты, оказывается, на редкость эгоистичная сучка! Хотя, можно было и раньше об этом догадаться. Дура, ты хоть понимала, что не только я пойду вызволять из заточения твою сладкую попку? Что всё могло обернуться не лучшим образом, и мы все могли распрощаться со своими жизнями? Тебе нет дела до того, что могло с нами случиться?!

— Куросаки-ку...

— Заткнись! — крик прямо ей в лицо и боль в едва-едва не вывихнутой челюсти. — Иначе я затолкаю в глотку это твое "куросакикунство"!

За спиной раздался тихий смешок Нелл и её слова:

— Ичиго, ну какой же ты бестолковый! Неужели еще не понял чувств девушки? Между прочим, поэтому все и началось! — голосок стал сочувственным. — Бедняжка так хотела обратить на себя внимание того, кто не отвечает ей взаимностью... Да, милая?

На щеках Иноуэ помимо её воли проступил румянец.

— Так, — удовлетворенно прошептал Ичиго. — Что ж, тогда мне придется тебя расстроить. Если раньше я относился к тебе как к одному из своих самых близких друзей, то теперь...

Нелл вышла из-за спины Орихиме и встала возле Куросаки.

— Теперь ты ему отвратительна, — объяснила она за парня. — Кому нужна такая дрянь? Да и если подумать, Ичиго бы никогда не полюбил такую как ты при любом раскладе. Кроме пары больших не по годам выпуклостей... Чем ты еще можешь похвастаться? Ты и правда считала, что у тебя есть шансы?

Куросаки отпустил подбородок Орихиме и с ухмылкой, встав за спину Нелл, обхватил её талию. Правая рука поднялась вверх, обхватила и сжала грудь девушки, скрытую под тонкой белой тканью, а указательный палец надавил на выступающий под тканью сосок. Арранкар шумно вздохнула.

— Ну, я позволю себе с тобой не согласиться, — вторая рука скрылась под белыми хакама, которые, надо сказать, были довольно узкими и хорошо подчеркивали фигуру девушки. — Парням нравится, когда в определенных местах их девушка... выпуклая. Знаешь, им так нравятся все эти неровности.

С губ Нелл сорвался стон. Сейчас Орихиме лишилась способности двигаться, ноги перестали её слушаться, затем колени подогнулись, и она рухнула на припорошенный песком камень.

— К... Куросаки... кун... — тихо произнесла Иноуэ.

Ичиго с трудом заставил себя оторваться от тела Нелл. Девушка-арранкар, прикрыв глаза, томно стонала и ягодицами терлась о парня.

— Эй, дура! — Куросаки с трудом говорил, ему мешало участившееся дыхание. — Я же говорил тебе... Впрочем, можешь повторять это сколько хочешь. Один черт, слушать тебя уже никто не будет. Ладно, Принцесса, бывай, — Ичиго подхватил на руки вскрикнувшую Нелл. — Желаю тебе сдохнуть в этой пустыне как можно медленнее.

Глава 5 — Магазин Урахары

Наверное, нужно нечто большее, чем Конец Старого Мира и война, где рвутся жизни сильнейших шинигами и Пустых. Этого слишком мало, чтобы поколебать атмосферу спокойствия в маленьком неприметном магазинчике. Небольшой дворик с каким-то хламом по углам, потрепанные сёдзи, двое детишек, мальчик, размахивающий битой и орущий на девочку с грустным лицом, подметающую пыль старой кривой метлой. Идиллия.

Внутри посетителя встретит здоровенный продавец по имени Тэссай. Он состоит в странных отношениях с хозяином этого заведения. Ох, нет, вы не подумайте ничего такого, просто их связывает очень старое знакомство, истоки которого нужно искать за многие десятки лет до начала нашей истории. Что связывает капитана Кидо-отряда и бывшего главу Исследовательского Института? Сложный вопрос. Это нужно допытываться у них самих. Хотя... Есть и еще один человек, который смог бы тут помочь.

— Киске, ты идиот! — Йоруичи выкрикивала в сторону спрятавшегося под своей шляпой Урахары, хотя сама при этом не забывала уплетать рамэн из большущей миски. — Если бы я знала, какого придурка пригрела моя семья, то не видать бы тебе белого хаори как своих ушей! Да у самого распоследнего кота весной мозгов больше, чем у тебя круглый год!

— Прекрасное сравнение, Шихоин-сама! Ваше чувство юмора может сравниться лишь с ва...

— Не паясничай!

— ... С вашим аппетитом. Господи, Йоруичи, да сколько же можно жрать эту лапшу?!

Ответа Урахара не услышал. Дальше последовало внушение на невербальном уровне — пяткой в нос.

— Урахара-сан, вы живы? — лицо продавца, склонившегося над хозяином магазинчика.

— Ага, — хлюпающий звук. — Тэссай, неси полотенце.

Через несколько минут в комнате вновь воцарилось спокойствие и лишь медленно краснеющее полотенце тихонько намекало, что спокойствие — штука весьма хрупкая.

— Болит? — участливо спросила обжора. Утвердительный кивок. — Вот и хорошо.

Последние порции лапши исчезли из миски, и та отправилась в короткий, но живописный полет прочь из комнаты. Раздался звук, который оповестил сидящих о её незавидной кончине:

— Мати-тяти, это же часть фарфорового сервиза! — Тэссай схватился за голову, и, причитая, выбежал следом. — Может, удастся склеить...

Глава благородного дома Шихоин посмотрела в тень от полей шляпы. Туда, где сверкали глаза бывшего капитана.

— Урахара, это, конечно, хорошо, что вы с Тсукабиши не впадаете в отчаяние и черную меланхолию. Но что за ерунда?! Киске, Сокатсуй тебе в задницу, ты вообще не воспринимаешь всерьез сложившуюся проблему?!

Парень в шляпе вытащил откуда-то веер и стал им обмахиваться, кокетливо хлопая ресницами, а чуть погодя, серьезно произнес. — А чего тут воспринимать? Кроме слегка обуглившегося протеза Кукаку, я не вижу особых причин к беспокойству.

— Ах, не видишь! — Йоруичи метнула в Урахару подвернувшейся под руку чашкой, но тот ловко увернулся, и та разбилась о стену. Где-то за порогом раздался заунывный вой Тэссая. — Еще раз в нос захотел?! Киске, во имя страшной морды Куротсучи, запихай хоть на время поглубже свой шутливый тон и несерьезность!

Наступило молчание. Два бывших командира смотрели друг другу в глаза и лица их были как никогда сосредоточены. Решительны. Урахара хмыкнул и снял свою любимую шляпу.

— Значит, ты хочешь от меня серьезности? Изволь. Йоруичи, я как никто другой понимаю всю эту запутанную ситуацию и, поверь, не преуменьшаю потенциальную опасность. Казалось бы, в том бою над кукольным городком мы вышли победителями. Враг был повержен, а мы, хоть и понесли серьезнейшие потери, всё-таки вышли победителями.

— Проигравшими победителями...

— Плевать, обычная игра слов. Так вот, наша "победа" скорее на руку Айзену, чем нам. Ведь он обновил свою Эспаду, и теперь она стала еще сильнее. Поверь, уж я знаю.

— Но разве вайзарды не уступали в силе арранкарам?

— Как верно ты употребила прошедшее время, — Киске прикрыл глаза и невесело улыбнулся. — Раньше — да, но теперь с ними Хоугиоку. Только вот не это главное. Шинигами в масках, это половина беды. Нет, думаю, десятая часть.

— Ичиго? — нахмурилась Йоруичи. — Урахара, может, ты объяснишь, что его дернуло так поступить с нами?!

Киске вновь нахлобучил свою шляпу и поднялся на ноги. Он не торопился с ответом, и пару раз пройдясь от стены до стены, произнес:

— Ну... Понимаешь, это... Это всё чертов Кьокасуйгетсу. Представляешь, Айзен как-то умудрился засветить свой шикай!

Йоруичи подняла одну бровь и посмотрела на бывшего капитана, а потом крикнула в дверной проем:

— Эй, Тэссай, есть еще что пожрать?! — после она вновь повернулась к Урахаре. — Ох, ну у тебя и рожа, когда ты пытаешься врать...

Глава 6 — Дар

Этот трон не помнил предыдущего хозяина Хуэко Мундо. Но зато он мог гордиться тем, что на нем восседает тот, перед кем этот самый повелитель склонился.

Зал был пуст. В нем находилось всего лишь два человека. Хотя... Можно ли называть их людьми?

— Куросаки Ичиго, — голос Айзена серьезен и торжественен. — Ты последовал за мной, и я ценю это.

Рыжеволосый шинигами неотрывно смотрел на него, и в его глазах можно было прочесть целую бурю противоречивых эмоций. Недоумение. Гнев на себя и других. Решимость. Отчаяние. Боль... Страх...

— Я привык, что меня окружают одни только пешки, будущее которых зависит не от них самих, а от навыков того, кто ими играет. Потому мне нет дела до их чувств и переживаний. Разве можно сопереживать бездушному оружию? Но ты совсем другой. С тобой я могу говорить как с равным себе, ибо таковым ты и являешься.

— Зачем я сделал это? — голос тихий и вроде бы спокойный, но едва заметно дрожащие руки выдают его. Страх. — Это всё твой чертов зампакто?

— Конечно, нет, — Айзен качает головой и легонько касается рукояти меча. — Ведь ты так и не увидел шикай Кьокасуйгетсу. Разве ты не понял? Послушные куклы и болтающиеся на ниточках марионетка надоели мне. Я жажду видеть рядом с собой кого-то, кто...

— Лжец! — громкий крик, но что за ним скрывается? Неуверенность.

— Справедливо. На твоем месте я бы сказал то же самое. Но я не хочу, чтобы ты считал меня таким. Мое нынешнее желание — заслужить твое доверие. Во что бы то ни стало. Мое самое большое желание.

Последние слова звучат как заклинание. Или самовнушение? Приказ? Команда?

Куросаки Ичиго более не в силах стоять на ногах и рухнул на пол, больно ударившись коленями о холодный серый камень. Всё его тело бил сильный озноб, мелко стучали зубы, а взгляд, потеряв способность фокусироваться, блуждал по сторонам.

— Я предатель, — с усилием произносит он.

— Это слова слабых. Для таких как мы этого понятия не существует. Верь мне. Я... желаю...

Тронный зал охватило фиолетовое сияние. В стены уперлись тени колонн, а за спиной Айзена будто пролегла черная дорога. Ичиго поднял голову и замер. На расстоянии вытянутой руки от него завис Хоугиоку. Маленький шарик, создавший кучу проблем.

— Теперь ты пожелай, юноша риока. И вложи в это желание всю свою волю. А после, если я останусь жив, то это будет означать лишь одно — я не являюсь угрозой для тех, кого ты стремишься защитить. Никто и ничто не способно обмануть Хоугиоку.

Мерцающий шарик медленно поплыл к не смевшему двинуться парню. Потом он вновь замер, остановившись у груди Ичиго. Прямо напротив его сердца.

— Сейчас Хоугиоку решит, достоин ли ты обладать им. Постарайся быть убедительным. Удачи, Куросаки Ичиго.

* * *

Это очень странный мир. Здесь нет ничего кроме вертикально плывущих облаков и высоких-высоких домов, чьи основания теряются в пронзительной небесной синеве. Ичиго до сих пор не мог поверить, что это его внутренний мир. Уголок его души. Иногда здесь идет дождь, иногда сквозь тучи светит солнце, но неизменно было одно — неподвижно стоящий Зангетсу, страдающий вместе со своим хозяином. Он очень не любил дождь, и потому самым сильным его желанием было, чтобы печаль покинула душу его Хозяина. Ради этого старик, как звал его Ичиго, был готов на всё.

Даже уступить своё место другому. И небо просветлело. Нет, облака всё еще плыли в безбрежном голубом небе, но больше они не приносили дождя. Изменился ли Ичиго? А может это всё заслуга...

— Йо, — эхо разносится далеко-далеко, отражаясь от стен и окон пустых домов. — А мы давно не виделись... Да, Король?

Этот жуткий взгляд черно-желтых глаз. Это призрачно-белое лицо и фиолетово-черные губы, что сейчас кривятся в усмешке. И чистое белое одеяние. Другая сторона души. Отражение знакомого всем Ичиго.

— Да. Наверное.

— Не забыл, что я сказал в прошлый раз? Оступись — и я сверну тебе шею! Помнишь? — шорох вытянутого из ножен ослепительно белого меча.

— Как я мог забыть, — рука, судорожно сжавшая рукоять, но так и не доставшая меч.

— Так скажи, жалкий Ичиго, зачем ты явился на этот раз? — голос белого призрака стал немного удивленным.

Куросаки делает маленький шаг в его сторону. Затем еще один и еще.

— Ты знаешь, — на лице Ичиго появилась улыбка, такое необычное для него проявление эмоций. — Я пришел просить у тебя прощения.

Между ними не больше десятка метров.

— Прощения? С чего это вдруг? — ухмылка медленно исчезает. — Что за ерунду ты мелешь?

— Прости меня, — эти слова даются Ичиго очень легко. — Прости за то, что сразу не понял тебя.

Между ними несколько шагов.

— Говоришь загадками, — сверкающий снежно-белый клинок указывает на грудь Ичиго.

— Было гигантской ошибкой с моей стороны бороться с тобой... Ичиго, — рыжеволосый чуть напрягся, произнося собственное имя. — Ведь ты — это я, а я — это ты. Так что... Ты уж прости меня дурака.

Острие упирается ему в грудь. В то место, где под ребрами бьется живое сердце.

— Ч-чего?

— Мне следовало сразу принять тебя, свою половину. Я не надеюсь на прощение, и всё же...

Еще шаг. Лезвие медленно проходит между ребрами и достигает сердца.

"Если я разорву твою грудь, найду ли я его?"

Есть только один способ проверить.

Наверное, сейчас его отражение побледнело бы, не будь цвет его лица таким.

— Ичиго... Ублюдок, — меч с хрустом погружается глубже. — Да какого черта?! Почему всё именно так?! Тебе... Тебе потребовалась такая уйма времени, чтобы понять меня?!

Мы — две половинки одного целого. Как пустой и шинигами. Нам не суждено жить друг без друга, иначе хрупкое равновесие попросту рухнет. Мы не способны понять один другого. Это противоречит нашей сути. Но если однажды это случится...

Целое — это не просто сумма составляющих его частей. Это всегда что-то большее.

Твой меч и мое сердце. Отныне мы вместе.

* * *

Толстые стены Дворца сейчас сотрясал страшный рев. Пол тронного зала прочертили отметины острых как бритва когтей. На месте одетого в черное юноши теперь бился в судорогах ужасный монстр. Отчасти он походил на человека. У него тоже были две ноги и две руки, да и пальцев на этих конечностях было по пять штук, даром, что оканчивались они когтями... Но, в общем-то, на этом сходство и заканчивалось. Там, где у людей должна была присутствовать человеческая же, вот парадокс-то, голова, было нечто иное. Нечто жуткое. Белая маска, расчерченная несколькими полосами, но и вся кожа неизвестного существа была белого, под стать маске, цвета. А еще голову венчали длинные чуть изогнутые рога, дополнявшие живописную картину.

Напротив того места, где в груди у человека должно было быть сердце, ярко сверкал Хоугиоку. Казалось, маленькая сфера, словно решает, стоит ли ей принимать нового хозяина. Но вот новая волна леденящего душу воя окатывает всё вокруг. Существо запрокидывает голову, и взгляд упирается в стоящего над ним Айзена. Он стоит рядом и его глаза не моргая, наблюдают за Хоугиоку. Фиолетовый шарик касается мертвенно-бледной кожи. В холодный воздух поднимается струйка дыма от медленно тлеющей плоти.

— Хорошо, Ичиго, — голос Айзена звучит ободряюще, а ему вторит рев, за которым скрывается боль. — Тебя признали. Теперь просто потерпи.

Хоугиоку стал погружаться внутрь. Похоже, монстру это доставляло ужасную боль.

Монстр выпрямился и нетвердыми шагами приблизился к Айзену. Тот стоял, не двигаясь, и ни одна черта не дрогнула на его спокойном лице. Когти впились в кожу на шее, под которой по тонким сосудам текла живая теплая кровь. Ворот одеяния окрасился алым, но взгляд бывшего капитана оставался всё таким же спокойным. Ведь он просто не верил, что может умереть. Впрочем, как и вновь сползший вниз Куросаки Ичиго.

А с ним тем временем начали происходить новые метаморфозы. Когтистые лапы вновь становились вполне нормальными руками и ногами, а совершенно белая кожа, которая никак не могла принадлежать живому существу, медленно приобретала нормальный цвет. И, наконец, когда снаружи оставалась лишь маленькая часть Хоугиоку, маска на лице Ичиго сломалась.

Кусочками осыпающейся штукатурки они упали на пол. Но не все... Почти вся правая половина маски осталась цела, да и обрамленному ею глазу не вернулся нормальный цвет.

Сияние Хоугиоку пропало. Ичиго лежал на полу и тяжело дышал.

— Поздравляю, друг мой, — Айзен опускается возле него и опускает руку на рыжую макушку. — Всё кончилось. Боли больше не будет.

В этот раз он соврал ему. Или тогда Айзен имел в виду физическую боль?

Ичиго с трудом поднялся на ноги, потом будто бы немного удивленно посмотрел на свои ладони. Правая рука потянулась к груди, но там не нашлось ни следа ожога или еще каких-нибудь ран. А дальше... Дальше он посмотрел на Айзена и всё с той же улыбкой, с которой обращался к своему двойнику, произнес:

— Я тебе верю.

По голой груди Айзена Соуске струилась кровь и после скрывалась в темном отверстии где-то в районе солнечного сплетения.

— Я рад... Ичиго.

— Но, что теперь будет с тобой? — брови парня сошлись на переносице. — Это именно то, о чем я подумал?

— Верно... Понимаешь, однажды приняв в себя Хоугиоку, ты больше не сможешь назвать сердце принадлежащим лишь тебе одному. Такова плата за пользование этим величайшим сокровищем.

— Но...

— Не стоит, юноша, не надо беспокоиться обо мне, — Айзен невесело усмехнулся. — В конце концов... Какой же из меня Повелитель Хуэко Мундо, если у меня в груди бьется сердце?

Рыжеволосый парень кивнул, то ли соглашаясь, то ли просто удовлетворившись таким ответом.

— Ну, и что будет теперь? — спросил его Куросаки Ичиго. — Что мы будем делать?

— Ждать, — коротко ответил ему Айзен Соуске, бывший капитан, бывший шинигами, бывший обладатель сердца и Хоугиоку. — Мы будем ждать новых союзников. Знаешь, вдвоем в этом огромном дворце будет чертовски скучно.

По полу пробежал сквозняк, принесенный из бесчисленных сплетений сотен коридоров, а вместе с ним откуда-то издалека донесся шум.

— Какая жалость, а я уже хотел предложить партию в шахматы, — тихо произнес Ичиго и двинулся к выходу из тронного зала.

Глава 7 — Недовольство

В зале Собрания Капитанов сейчас было непривычно много народа. Вместо четырнадцати человек... Ну, четырнадцатым был постоянно ходивший за капитаном Ямамото его таинственный лейтенант Сасакибе. Хотя сейчас-то ряды капитанов изрядно... э-э... простите за тавтологию, изрядно поредели. Не было командиров третьего, пятого и девятого отрядов, — Гина, Айзена и Тоусена. Отсутствовали из-за полученных в последнем бою ранений капитаны Комамура и Укитаке. В результате собравшуюся здесь верхушку представляли всего лишь шесть капитанов.

Надменно-бесстрастный Кучики.

Всегда готовый обнажить меч Кенпачи.

Спокойный и расслабленный Кьораку.

Невозмутимая Унохана.

Напряженный и серьезный малыш Хитсугая.

А чуть в стороне держался Куротсучи, блуждающим взглядом обводя присутствующих.

Вот только шестеркой капитанов и заместителем главнокомандующего, в смахивающей на кэповский хаори накидке, собрание не ограничивалось. Вдоль стен стояли и лейтенанты отрядов Готея. Само собой, их состав был сейчас тоже не полон. Из первых офицеров были только лишь Мацумото Рангику, ковыряющий в носу Омаэда, Исанэ со стоявшим рядом с ней Кирой, тихо шептались о чем-то Иба и Хисаги... Отдельно от всех лейтенантов, рядом со своими капитанами стояли Абарай, то и дело поправлявшая очки Нанао Исэ и почти неподвижная Нэму. Про уютно устроившуюся на спине своего капитана Ячиру можно и не говорить...

Стоявший рядом с пустующим креслом главного командира, лейтенант Сасакибе кашлянул и негромко заговорил:

— Что ж, начнем, господа? Сегодня мы собрались зде...

Вперед выступил Зараки и громко, с нескрываемым пренебрежением в голосе, спросил:

— Эй, усатый, я не пойму, а какого хрена ты тут выступаешь? Может, еще будешь обязанности командира исполнять?!

— Не совсем понял причину вашего недовольства, — лейтенант Первого Отряда и бровью не повел. — В отсутствие лидера обязанности его может некоторое время выполнять заместитель. Что здесь может быть странного или непонятного?

— Что непонятного?! Сейчас я тебе объясню, что мне тут непонятно! — Зараки схватился за рукоять своего меча, но его руку остановили.

Это был капитан Кьораку. Он повернул голову к лейтенанту первого отряда и виновато улыбнулся:

— Простите его за необузданный нрав, Сасакибе-доно.

— Всё в порядке, капитан. Не могу же я винить его за то, что...

— До... но... Эй, Шунсуй, какого черта ты к нему так обращаешься?!

Ему никто не ответил. Все прочие капитаны молчали и отчего-то старались не встречаться с ним взглядами, а Бьякуя презрительно закрыл глаза.

Лейтенант верховного командира отошел от пустующего места и не торопясь двинулся к Зараки. Тот не спускал с него напряженного взгляда, а рука машинально гладила рукоять меча.

— Вообще-то разглашение тайн данного уровня секретности абсолютно недопустимо и в обычное время карается лишением духовных сил, либо Окончательной Смертью, но положение наших нынешних дел таково, что некоторыми правилами можно и поступиться, — на капитана одиннадцатого отряда смотрели глаза с одними лишь белками, лишенные радужки и зрачков.

Тут поднял голову Кучики, и, не обращая внимания на грозящего вот-вот вспыхнуть от гнева Зараки, произнес:

— Я не считаю это приемлемым, Сасакибе... — он всё же кинул взгляд на полубезумного капитана и, нет, быть такого не может, вроде бы ухмыльнулся! — ... Сасакибе-доно.

— Какой к черту!.. — Зараки схватил лейтенанта за белую накидку и рванул вверх. Тонкая ткань расползлась по швам и упала на пол неровными лоскутами. Сасакибе вздохнул и обвел взглядом присутствующих.

Стоявшие в комнате лейтенанты будто бы лишились дара речи, как впрочем, и капитан одиннадцатого отряда. Остальные просто молча наблюдали за начинающимся коротким, но ярким представлением.

Одежда под похожей на хаори накидкой немного отличалась от простой униформы шинигами. Отличие это заключалось в блестящем стальном наплечнике, который вдобавок немного прикрывал левую часть груди и предплечье. Но главное бросалось сразу — крупный "Ноль" на сверкающем металле. Это и вызвало вышеописанную реакцию у всех окружающих.

Ноль.

Нулевой Отряд.

— Для меня честь представиться единственному за всю историю Сейрейтея обладателю безымянного зампакто. Будем знакомы, третий офицер Королевской Стражи, Тодзиро Сасакибе. Кенпачи своего поколения.

— Э?.. — Зараки поднял от удивления брови, а потом громко расхохотался. — Ты? Ты?! Дурья башка, ты называешь себя Кенпачи?!

Сасакибе посмотрел на других капитанов. Да, все они были в курсе. Слишком уж недолго нынешний капитан одиннадцатого отряда занимал свой пост. Всего-то чуть больше века. Об отношении Сасакибе к Страже знали и Кьораку, и Унохана с маленьким Тоширо, и Бьякуя с вечно скалящим свои зубы Куротсучи. Да, нынешний глава клана Кучики и капитан Хитсугая относительно недавно в Готее, но для них было сделано исключение. Отсутствующие сейчас Укитаке и Комамура тоже были в курсе всего, а вот трое отступников, кстати, — нет.

Зараки выхватил клинок и приставил его к незащищенной шее Первого из лейтенантов. В глазах капитана плясали дьявольские огоньки, а рот кривился то ли в дикой злобе, то ли в жуткой улыбке. Никогда не расстающаяся с ним Ячиру сейчас спрыгнула на пол и не спускала взгляда с самого важного для неё человека. И она тоже улыбалась. Она любила, когда её Кен-тяну весело, когда отступает скука...

— Думаете, я действительно поверю, что ты, усатый, Кенпачи?! Хрень собачья! Называться сильнейшим в поколении, для этого нужно таковым являться! — Зараки сорвал свою повязку и вокруг него заплясал огонь мощнейшей реяцу. — Что, нравится, о сильнейший?!

Присутствующие здесь лейтенанты в тот же миг согнулись, будто под напором невидимого дробящего кости пресса. Устояли лишь капитаны, притом, что делали это они с изрядным усилием, а еще двое Кенпачи.

— Да, печальная тенденция, — Сасакибе, казалось, совсем не чувствовал чудовищной духовной силы. — Судя по пиковому давлению твоей реяцу, нынешние шинигами жалкие слабаки. Хм, не могу сказать, что живя здесь долгое время, я этого не заметил, но...

— Закрой рот! — Зараки схватил меч двумя руками и нанес прямой рубящий удар. Наверное, это выражение лица нынешнего командира одиннадцатого отряда означало удивление.

Кончик мизинца упирался в зазубренное лезвие. Меч замер, не нанеся лейтенанту первого отряда ни единой царапины.

— Неужели в этот жалкий недостойный шинигами удар была вложена вся твоя сила? — под ногами лейтенанта Сасакибе пол превратился в мелкое каменное крошево. — Впрочем, можешь не отвечать. Я ведь в курсе, что ты берешь зампакто в обе руки лишь по особым случаям.

Всем собравшимся здесь представился случай лицезреть настоящее чудо. Увидеть удивленного, ошеломленного капитана одиннадцатого отряда. Вопреки своему обыкновению он не кинулся вновь на другого Кенпачи. Ведь сколь бы ни была велика его жажда сражения, Зараки был кем угодно, но абсолютно точно не был он идиотом, кидающимся на врага неизмеримо более сильного. Когда между ними пролегает гигантская пропасть, которую нет шансов преодолеть.

— Кен-тян? — Ячиру приложила пальчик к подбородку и чуть наклонила голову, глядя на своего капитана. — Кен-тян, улыбнись! Ведь ты встретил кого-то с силой почти как у дедушки! Ты же сам твердил: "Вот и сдох старый дурак. Черт, что же это, теперь нет в мире никого, кто бы смог голыми руками остановить мой меч?" Улыбайся, Кен-тян!

Зараки кашлянул, пытаясь заглушить рвущийся наружу сумасшедший смех.

— Ха-ха-ха! Чтоб тебя, усатый черт! Оказывается, ты способен на куда большее, чем просто ходить за старым пердуном! Говоришь, ты третий офицер? Это значит, что существуют еще как минимум трое, кто сильнее тебя? — бубенцы на кончиках волос звенели, рождая странную мелодию. Они звенели от хохота капитана. Но он смеялся совсем не от радости. Так Зараки пытался скрыть пробивающую его тело сильную дрожь. Он не самый сильный. Он даже не второй. Он. Он... Дрожащая рука с трудом отправила меч в ножны и капитан, развернувшись, нетвердым шагом двинулся к выходу.

— Варвар, — прошипел Куротсучи, когда Зараки вместе с Ячиру скрылись в дверном проеме. — Животное.

— Вы считаете? — спросил его Сасакибе, разглядывая рваные тряпки, остатки его белой накидки. — Но мне казалось, это в человеческой натуре — постоянно стремиться к вершине.

— Этот мясник живет лишь ради драки! Воплощенный инстинкт убийства и ни капли мозгов!

— Позволю себе с вами не согласиться, Маюри-сан. Если бы ваши слова были истиной, то Зараки Кенпачи не ограничился бы одним лишь ударом. Вам так не кажется?

Капитан двенадцатого отряда и по совместительству глава Исследовательского Института промолчал, считая лишним отвечать на такие вопросы.

— Думаю, всем очень понравился ваш дуэт, — подал голос Хитсугая. — Но может, будет правильнее перейти к решению тех вопросов, ради которых мы все здесь и собрались?

— Устами... — протянул Кьораку, с улыбкой посмотрев на сжавшего зубы Тоширо. — Помните, как там дальше, Хитсугая-тайчо? Тишину нарушило только хихиканье лейтенанта десятого отряда, которое было остановлено одним только строгим взглядом капитана.

— Что ж, тогда прошу у вас внимания, — Тодзиро Сасакибе пригладил усы. — Я здесь исполняю роль представителя Нулевого Отряда и отчасти Короля, так что...

— Мы же вроде сказали, что внимаем каждому слову... — пробубнил Куротсучи. — К чему все эти вступления?

— Прошу меня не перебивать. Итак, Стража всё это время следила за происходящим. Мы видели все ваши сражения, все ваши действия и неудачи.

— Видели, но ни разу не вмешались, — подметил Шунсуй.

— Это не входит в наши непосредственные обязанности. Вы, члены Готей 13 всеми силами должны сохранять равновесие между Сообществом Душ и Миром Пустых, а самое главное — пресекать любые попытки проникновения в королевское измерение. Обязанности же Нулевого Отряда — это охрана непосредственно королевской семьи. Жесткое разделение, но уж, какое есть. Отчего Стражам вмешиваться в дела, которые должны улаживать члены Готея? Мы ведь не набираем из вас добровольцев для охраны Дворца?

Снова в воздухе повисла напряженная тишина. Все вокруг будто бы резко задумались над чем-то важным. И...

— Прошу нас простить, что мы не смогли выполнить наш долг, — спокойным и слегка торжественным голосом произнес Бьякуя, чуть склонив голову. — Словами не передать, нашего...

— Бросьте, капитан Кучики, — ответил ему Сасакибе. — Вы же сделали всё, что могли. Значит, вам тогда нужно извиняться за то, что у вас попросту не хватило сил... А это... Это немного глупо, хотя для главы благородного клана, думаю, в самый раз. Сейчас нам нужно на время забыть о трагических событиях последнего сражения и больше внимания уделить предстоящим битвам. Возражений, надеюсь, нет? — Все молча, кивнули. Глава клана Кучики просто моргнул. — Вот и отлично, тогда...

Двери резко распахнулись, и в комнате стало чуть больше народа. На пороге стояли два капитана одного и того же отряда.

Глава 8 — Чужие среди Чужих

— Вот мучаюсь я тут с вами, — негромко говорил хозяин магазина, отвлекаясь от настройки какого-то странного устройства. — Мучаюсь, понимаете ли, и такая меня ностальгия по недавнему прошлому разбирает...

На каменистой равнине под бутафорским вечно голубым небом без Солнца стояли несколько человек. Они были совершенно разными, и любой случайный свидетель готовящегося здесь представления сломал бы голову, задаваясь вопросом, каким же это образом они собрались вместе. А вот человек в глупой полосатой шляпе и в не менее глупых гэта на ногах знал их маленькую тайну. Он вообще много знал. Быть может, некоторым показалось бы, что даже СЛИШКОМ много. Другое дело, что этих "некоторых" можно было по пальцам пересчитать, — слишком непростая это задача, распознать истинное лицо человека под умело изготовленной маской придурковатого владельца магазина.

— Вот, кажется, буквально вчера я открывал Врата в Сообщество Душ для сынишки Ишшина и его друзей, потом вспарывал для них же пространство между этим миром и...

— Меньше болтай, Киске, — сложил руки на груди и скорчил недовольную мину один из стоящих поблизости людей. — Меньше всего...

— Меньше всего нас интересуют похождения всяких рыжих идиотов без мозгов и инстинкта самосохранения! Пошевеливайся там, нечего отвлекаться на пустую болтовню!

— Нельзя ли выказывать чуточку больше уважения к своему ка...

— Заткнись! Иначе я тебе этот вот тапок... Нет, оба твоих деревянных недоразумения на ногах! Я их возьму и затолкаю тебе в ж...

Дальше донеслось лишь невнятное мычание и голос Хирако Шинджи, а это, как не сложно догадаться, был именно он:

— Прошу простить эту маленькую девочку. Она не... — собственный протяжный стон прервал его слова. Наверняка, виной тому был острый локоть "маленькой девочки", что за секунду до этого совершил резкое движение, а сейчас упирался куда-то в район паха бедного согнувшегося Шинджи.

Хиёри замолчала, удовлетворившись, видимо, жестокой расправой над бедным Хирако.

— Блин, да какого хрена ты творишь?! — прошипела через некоторое время жертва членовредительства. — Как ведешь себя со старшими?!

— Отвали, Шинджи, — бросила, не глядя в его сторону Хиёри, и обратилась к человеку в шляпе. — Эй, Киске, долго ты будешь там копошиться?!

Ответ донесся до всех присутствующих спустя пару секунд. Пещера дрогнула и каменистая равнина расцвела множеством мелких трещин, а сверху посыпались сверкающие голубоватые лепестки, то, чем был покрыт потолок. Две гигантские колонны заметно склонились друг к другу, но устояли. Затем раздался резкий неприятный звук раскрывающегося чрева гарганты.

— Охо-хо, — вздохнул Урахара, прикрывшись своим веером. — Старина Тэссай будет очень недоволен. Что-то в этот раз процедура прошла с некоторыми осложнениями...

Вперед вышел невероятно полный человек, странность которого заключалась в ярко-розовых усах на широком лице.

— Думаю, всё дело в том, Урахара-сан, что на сей раз вам не помогал Тсукабиши-сан. Кстати, а где он сейчас...

— Хо-хо-хо! — нервно хохотнул эксцентричный хозяин магазина, и его лицо окончательно скрылось под полосатой шляпой. — Понимаете... Ну, у него появились срочные дела, он сейчас важный заказ доставляет, вот и не смог здесь присутствовать.

К нему неспешно подошел Шинджи, оправившийся уже от подлого удара маленького лейтенанта. Он сдвинул головной убор своего давнего знакомого. Так, чтобы заглянуть ему в глаза:

— А великая Сюнсин (эпитет, применявшийся к Йоруичи, богине молнии или молниеносной богине, прим. автора)? Она у тебя мгновенными почтовыми рассылками занимается?

На Хирако смотрели проницательные глаза бывшего капитана двенадцатого отряда и бывшего главы Исследовательского Института. И сейчас им вернулась серьезность.

— То, что я сейчас делаю, вероятно, принесет мне кучу очень серьезных проблем, и мне... Мне бы не хотелось, чтобы под раздачу попали заодно и Тэссай с Йоруичи. Сейчас, когда встает вопрос об их реабилитации, а в перспективе и восстановлении в должностях. Вот почему я стараюсь снять с них любое возможное обвинение о причастии их к моим делам. Понимаешь, Хирако... кун?

— Понимаю-понимаю. И просто восхищаюсь твоим благородством. Но что конкретно ты подразумеваешь под этими самыми "возможными проблемами"?

Урахара повернул голову и озабоченно взглянул в черноту гарганты:

— Ой, что-то я опасаюсь за стабильность прохода... Надо бы вам торопиться...

Шинджи что-то недовольно пробурчал, но ничего внятного так и не сказал. Он легко оттолкнулся от земли и махнул рукой остальным, прежде чем исчезнуть в черной пустоте.

— Если дело не выгорит... — протянул Урахара. Но спохватился и замахал веером, озираясь по сторонам. — Хо-хо-хо! О чем это я?..

* * *

Она с трудом раскрыла глаза и увидела над собой лишь белый потолок. Попыталась встать, но тело её не послушалось.

— Ч-черт...

— Отлично, ты очнулась, — где-то совсем рядом раздался очень серьезный голос, но серьезность эта едва ли могла скрыть возраст его обладателя. — А ведь даже Унохана была не на шутку обеспокоена твоим состоянием. Что ж, в любом случае, я очень рад.

— Ты, — ей даже не нужны были глаза, чтобы сразу всё понять. — Ты тот седой мальчишка...

— Для тебя — капитан Хитсугая. — И заранее советую тебе не делать никаких глупостей. Во-первых, ты сейчас слишком слаба, а во-вторых... Будет глупо нападать на своих спасителей.

Наконец, невероятным усилием она всё же смогла хотя бы сесть. Тонкое одеяло упало с её плеч, обнажая смуглую кожу груди...

— Если это было сделано нарочно, то совсем напрасно, — холодно произнес Тоширо, даже не делая попыток стыдливо отвести взгляд.

— А ну, отвернись!

— ... С такой безголовой в лейтенантах я бы иначе давно сошел с ума, — объяснил он. — Нет, конечно, Мацумото, в общем-то, хороший человек...

Светловолосая его не слушала, она ощупывала своё тело под натянутым одеялом и начинала понимать всё меньше и меньше.

— Г-где... Где...

— Эта твоя костяная броня? Тогда в небе над Каракурой, когда Айзен ранил тебя, и ты истекала кровью... Ты обязана своей жизнью похищенной вами смертной. Иноуэ Орихиме, несмотря на своё состояние, залечила твои раны, но вместе с этим рассыпалась в пыль и твоя маска.

Смуглолицая судорожно дернулась и пробежала пальцами по груди. Её глаза расширились то ли от удивления, то ли от ужаса.

— Именно, дыра, что отличает Пустых от всех прочих душ, тоже закрылась, — спокойно произнес Хитсугая, наблюдая за её тщетными поисками. — Теперь даже не знаю, кем тебя называть... Арранкаром? Простой душой? Или...

Он не договорил. Дверь в палату бесцеремонно распахнулась и в помещение без стука ввалилась, кто бы вы думали, Мацумото Рангику.

— Капитан, я тут... — в руках она держала какие-то вещи, но увидев нервно ощупывающую себя Халлибел, та швырнула тряпье на пол, и грозно спросила. — Так. И что здесь происходит?

Тоширо спохватился, поймав себя на мысли, что таки с весьма живым интересом пялится на тело третьей из Эспады. Но он бы не был собой, если бы даже в такой ситуации не сохранил хладнокровие.

— Оставляю её на тебя, Мацумото, — бросил он, и встав с кровати, неторопливо вышел в коридор, припекаемый взглядами своего лейтенанта и обычно не менее хладнокровной Халлибел.

Лишь когда захлопнулась дверь, он смог с облегчением вздохнуть и утереть проступившую на лбу испарину. А дальше... Нет, он никуда не ушел, а просто прислушался, стараясь уловить слова за стеной.

-... Вот, я тут принесла кое-что из своей одежды, — довольно миролюбиво говорила Рангику. — Думаю, тебе всё должно прийтись в пору, — и Тоширо отсек бы себе руку, если в данный момент Рангику не обводила оценивающим взглядом её грудь. — Да, думаю, будет в самый раз...

Халлибел встала с постели и под напряженным взглядом Мацумото стала натягивать предложенные вещи. Хотя, "натягивать" — это слишком громко сказано. Проблема возникла уже на самом, что ни на есть начальном этапе.

— Я... э...

— О, Господи, — Рангику смотрела на неё с суеверным ужасом. — Только не говори мне, что до сих пор носила это сокровище без лифчика?!

За стеной Хитсугая медленно стал покрываться краской.

— Понимаешь, дело в том, что мне, как бы это сказать... Мне не нужны были такого рода предметы, когда я была арранкаром, — развела руками Халлибел. — Мое тело было покрыто...

Но Рангику её уже не слушала. Она подошла к Третьей вплотную и развернула девушку к себе спиной, а потом — щелк — за мгновение справилась с коварной застежкой.

— Вот и всё, а ты тут мучаешься, — сказала Мацумото.

Тоширо за тонкой стенкой показалось, что в голосе у неё просквозила зависть. Причина этого раскрылась уже совсем скоро.

— Жмет, — пожаловалась смуглая бывшая представительница Эспады. — Туго.

— Чего?.. — Мацумото развернула её теперь уже передом и положила руки на чашечки лифчика. После продолжительного ощупывания она нервно бросила. — Н-ничего не жмет! Привыкнешь!

Хитсугая едва не был пришиблен резко открывшейся дверью, а его лейтенант даже не подумала извиниться, когда проходила мимо. Но он не стал её окликать и высказывать в очередной раз своё недовольство. Капитан, опустив голову, ступил на порог палаты.

— Можно?

Ответа не последовало, но он все равно шагнул внутрь и прикрыл за собой дверь. У кровати стояла Халлибел, как видно, только-только успевшая надеть трусики и сейчас вертящая перед глазами какую-то принесенную Рангику кофточку. Девушка опустила её и посмотрела на Тоширо.

— Чего ты хочешь, мальчик? — спросила она лишенным каких-либо эмоций голосом.

Сейчас Капитан прямо смотрел на неё, не стесняясь полуобнаженного тела. О чем он сейчас думал?

— Айзен предал тебя, — слова чугунным молотом ударили по сознанию.

Предал. Нанес подлый удар.

— Да, — снова голос без эмоций, но который принадлежал не какому-нибудь неживому существу... Нет, наверное, так могли говорить лишь обреченные, осознавшие необратимость некой своей участи и переставшие уже чувствовать что-либо. — И что же теперь? Я буду жить здесь? Зачем это вам?

— Милосердие — добродетель, которую хотя бы иногда стоит проявлять даже к врагу, — наставительно произнес капитан. Слова были произнесены очень серьезно, и контраст между ними его детской внешностью выглядел на редкость уморительно. — Что... Ты... Ты улыбаешься?

Действительно, на лице Халлибел появилась робкая улыбка. Очень несвойственное ей внешнее проявление эмоций. Обычно, когда губы сковывала маска... И даже в высвобожденной форме, в бою, когда совсем не до улыбок. Девушка спохватилась, и коснулась пальцами своих губ.

— Как тебя зовут, мальчик? — спросила она.

— Я, кажется, уже представлялся тогда, в Каракуре. Хитсугая Тоширо, капитан Десятого Отряда Готей Тринадцать.

Бывшая Третья шагнула к нему и встала перед ним на одно колено, чтобы лица сейчас были на одном уровне.

— То-ши-ро, — по слогам повторила девушка. — Хорошее имя.

— Для тебя ка... — начал, было, он, но осекся и просто ответил. — Спасибо.

* * *

Она сидела совсем одна на большом сером валуне. Вокруг, насколько хватало глаз, лежал бесконечно-мертвый мир Пустых. Несчастные души, что попадают сюда, обращаются в лишенных памяти и сердца монстров, которым остается лишь... гнев? Вот только на кого. Зачем нужен гнев, когда ты одинок? Зачем чувства, если рядом никого нет?

Ей не страшно было умереть, куда страшнее ей было умереть в забвении, не оставив после себя ничего.

— Приветствую тебя, о сбросившая маску, — перед смуглокожей девушкой как-будто из ниоткуда появился высокий человек.

Шини... гамии?

— Что тебе, Жнец? — спокойные слова, от которых разливалось лишь безразличие.

— Мне? Хм, мне в сущности ничего не нужно от тебя. Зато... Что нужно тебе, печальная Тиа Халлибел?

Она молчала. Что ей нужно? Что ей было нужно эту никчемную жизнь и во все прошлые?

— Думаю, я знаю ответ на этот вопрос, — улыбнулся человек. — Ты боишься, что жизнь твоя будет напрасной. Что эта жизнь не принесет никому пользы. Не поможет...

— ... Не спасет... — эхом отозвалась Халлибел.

— Тогда иди со мной, — властно произнес шинигами. Шинигами ли? — Иди, и я дам твоей жизни цель. Стану господином, которому ты сможешь сослужить верную службу.

Он протянул свою руку.

И она повиновалась. Не задумываясь, не медля, Халлибел приняла эту руку. Потому что девушка эта не знала иного смысла в жизни, кроме как жертвовать собой ради кого-то.

* * *

Тиа Халлибел преклонила колено перед молодым, но с самого рождения седым капитаном.

— Тоширо... Хитсугая Тоширо, прошу, стань... — она ненадолго умолкла, будто собираясь с мыслями. — Стань для меня всем. Будь рядом со мной, будь честен со мной. Будь со мной. И тогда...

— Тогда и ты стань для меня всем, — на щеках мальчика появился румянец. — И клянусь, я не предам тебя. Никогда. Я...

— Я умру, если прикажешь, но и ты сделаешь тоже по одному моему слову, — она протянула руки и обняла его, а затем мягко поцеловала в лоб и прижала к своей груди.

Засим оставим их наедине, ибо здесь не будет того, что породило бы грязные помыслы. Ибо они... Ту, что готова была подарить кому-то себя, и того, который нуждался в ком-то рядом... Их связала отнюдь не похоть и плотская любовь.

Глава 9 — Решение

Темнота была почти осязаемой. Казалось, стоит протянуть руку и в ней окажется зажатым край темного полотнища. Воздух медленно, будто бы нехотя просачивался в легкие и оставлял неприятное ощущение в горле. Дым без вкуса и запаха, но куда плотнее, той газовой смеси, которой дышат люди.

Шаг. Движение дается с трудом, что еще больше подтверждает верность тех ощущений, которые вызывает тяжелый воздух. Под ногами слышится неприятный хруст. Наверное, это можно было бы принять за звук ломающихся веток, но смешно на это надеяться. Еще шаг и еще. Ступни давят чьи-то мелкие косточки.

Внезапно впереди появляется пятно мрака, такого густого, что окружающая тьма уже перестает казаться совершенно непроглядной. Черный сгусток шевельнулся. Дрожь пробежала по всему телу и заставила сердце ускорить свой ритм.

— Ты боишься?

— Нет...

— Ты лжешь, я слышу, как трепещет сердце в твоей груди.

Такой знакомый голос и такие привычные холодность, спокойствие, безразличие...

Черные крылья раскрылись, и мрак вспыхнул парой зеленых глаз. Страх отступил, теперь она и правда не боялась. Орихиме сделала еще несколько шагов, которые теперь дались ей намного легче, и протянула вперед руку, коснувшись ледяной щеки.

— Ты... Ты не погиб? Я так...

— О чем ты говоришь, женщина?

Из тьмы появилось белое лицо. Еще тогда, в Хуэко Мундо задавалась она вопросом, что за полосы пролегли от глаз четвертого в Эспаде. И что стало причиной его абсолютного безразличия ко всему окружающему.

— Но ведь я сама видела, как ты растаял в воздухе! Тогда, над куполом Лас Ночес...

— Верно, — кивок. Странно, вроде бы Улькиорра никогда не кивал. Он вообще делал мало того, что считалось бы нормальным для обычных людей. Даже для арранкаров... — Я умер. Меня больше нет.

— Но ты здесь, передо мной! — удивление в голосе Орихиме ярко контрастировало с неживыми интонациями Кватры.

— Глупая женщина. Кем ты меня считаешь? Мертв — значит мертв. Я не полубессмертный Вастер Лорд, я лишь адьюкас, решивший в своей гордыне хоть немного приблизиться к Истинным Правителям.

— Вастер... Лорд?.. — медленно повторила Иноуэ.

— Не забивай себе этим голову. Оглянись вокруг. Вглядись в эту тьму. Присмотрись. Присмотрись, женщина, это тьма, что сковала твою душу.

Взгляд девушки потух, она опустила голову и вот по её щекам покатились слезы.

— Я опять сплю. Снова кошмар, да? Прошу, не мучай меня! Убей, убей, убей!

Тонкие пальцы сжали её подбородок и рывком подняли голову. Глаза Орихиме встретились с холодными изумрудами Улькиорры.

— Ты сама призвала эту тьму, — сказал арранкар, вглядываясь в нежные черты девичьего лица. — Весь этот мрак... Это твоя скорбь. Твоя печаль. Твоя... Слабость. Ты не спишь, женщина, тебе не снится очередной кошмар. Мы в какой-то мере находимся в твоем внутреннем мире, если позволишь так называть потайной уголок твоего сознания.

— Но откуда ты здесь? — недоуменно спросила Иноуэ, утирая мокрые щеки. — Как ты смог попасть в МОЙ внутренний мир?

— Смотря кого подразумевать под этим самым "ты". Если убитого Улькиорру Шиффера, то придется тебя разочаровать. Я просто ожившая в твоем сознании совокупность всех тех качеств, которыми он располагал. Или которыми наделила его ты в своей голове. Четвертый Эспада и я — это два абсолютно разных существа. У нас с ним нет ничего общего. Он — оригинал, я — тот, каким ты его видела. И такого Улькиорры никогда не существовало.

Ладонь Иноуэ легла на холодную мертвенно-бледную щеку и девушка нахмурилась. В её душе столько тьмы?

"Не обманывайся тем, что с виду она в полном порядке. Может самые глубокие раны у неё внутри?"

То заключение просто не могло не оставить после себя следов.

— Вот чем стал свет твоей души, — Улькиорра раскинул руки и вместе с ними расправились гигантские крылья. — Но не вини себя, женщина, ты здесь ни при чем.

— Но...

— Виной тому временный шинигами. Из-за него ты захотела стать сильнее. Из-за него, только не надо сейчас о друзьях, ты отправилась в Хуэко Мундо. Из-за него...

— Пожалуйста... — Иноуэ сгорбилась и зажала уши. — Пожалуйста, прекрати! Не говори этого!

— Почему? Ты не хочешь слушать собственные мысли? Глупая. Глупая Химе, уже забыла мои слова? Я не Улькиорра, и говорю я лишь то, что думаешь ты сама. Оглянись вокруг. Тьма — всего лишь отсутствие света. Света, который забрал Куросаки.

— Он ничего не забирал у меня! — Иноуэ подняла заплаканное лицо.

— Правда? Ну, значит, ты сама отдала это. Но теперь ничего не поделать. Теперь остается... Только рыдать. Да, женщина?

Арранкар сделал шаг вперед и обхватил девушку за плечи, прижимая к своей груди. По холодной коже скатились слезы. Рука Улькиорры зарылась в рыжие волосы, а он продолжал говорить:

— Но ты почему-то считаешь, что груз ответственности за смерть Ичиго на тебе. Я не могу обнадежить тебя, сказав, что это заблуждение. Ты всё равно не захочешь слушать. Поэтому я не стану утешать. Женщина, кто для тебя этот рыжий временный шинигами?

Всхлипы утихли, и только горячее дыхание девушки ощущал этот не-Улькиорра.

— Кто... он... — эхом ответил её нежный голос. — Кто? Куросаки-ку...

— Можешь не отвечать, я и так знаю ответ. Похоже, это называется... Любовью, да? К сожалению, мне трудно осознать значение этого слова, да это и ни к чему. Я не понимаю истинных человеческих чувств, но...

— Хватит, — слезы катятся по голой груди арранкара. — Не нужно.

— Ты очень странная. Знаешь это, женщина? — его взгляд был устремлен куда-то вдаль, поверх головы Орихиме. — Если человек видит в тебе только лишь друга, то не логично ли будет вместо тщетных попыток обратить на себя его внимание, изменить что-то... в себе? Сделать так, чтобы Он увидел в тебе не только лишь объект, нуждающийся в защите.

Иноуэ подняла заплаканные глаза, и заглянула в бесстрастное лицо Пустого. Пустого, который умудрился оставить след в её душе.

— Но как я должна была это сделать?

— О, всё предельно просто. Встань вровень с любимым, стань сильнее, стань... Достойной его. Ты давно твердила, что хочешь обрести силы, чтобы не быть обузой для твоего Куросаки. Так в чем же дело? Давай! Действуй, не ограничивайся пустыми разговорами! — Обрести силу, так сказал Улькиорра. — Так ты хочешь этого?

— Но...

— Женщина, я не лошадь, чтобы выслушивать твои постоянные "но". Мне известно, что ты хотела сказать — Куросаки мертв. Тогда зачем мне нужна сила, да? Весьма справедливо. И очень печально. Это значит, что ты недостойна даже памяти о нем. Женщина, ты жалкая. Мне стыдно, что я ожил в твоем сознании. С высоты всего произошедшего становится удивительным и тот факт, что вы с временным шинигами стали друзьями.

— Да, он мой друг! — Иноуэ внезапно напряглась и оттолкнула арранкара. Её спина выпрямилась, а во взгляде появилась ярость. Лишь мокрые дорожки на щеках говорили о слабости девушки. — Ты ничего не знаешь о людях! Не тебе рассуждать о дружбе!

— Не мне? Возможно, но делать это мне никто не запретит. Глупая, дружба, если она и существует, в чем я сильно сомневаюсь, возможна только между равными. И даже тогда это скорее соперничество. Попытка доказать превосходство одного над другим. Если же два человека очень разнятся в силе характера, способности к внушению, какими-либо психологическими характеристиками, то даже эта банальная связь между ними невозможна. Слабый станет рабом сильного, и этого не изменить, сколько бы ты ни отрицала факты. Чувства, воспринимаемые тобой как любовь, например, на деле являются просто нуждой. С того дня, когда в твой дом явился обратившийся в Пустого брат, ты стала нуждаться в Куросаки. В его присутствии. В его защите. В его, как ты думала, дружбе.

— Нет, ты не прав!

— Отрицать собственные мысли... А это в твоем духе. Да, Химе-сама? Но ты, наверное, плохо меня расслышала. Пойми, даже если такая правда для тебя неудобна, то от этого она не развеется как ночной кошмар, не исчезнет, не обернется грязной ложью. Не изменить то, что передо мной зависимая от другого человека слабачка. Которая, вдобавок ко всему, не хочет этого признавать. Женщина, ты не знала, что признание проблемы — первый шаг к её решению? Да, ты почти сделала этот шаг, сказав себе, что нуждаешься в обретении силы. Но её нужно больше, Орихиме. Её нужно намного больше. Ровно столько, чтобы дрогнула твоя мертвая любовь.

Стань сильнее, женщина.

Прекрати жалеть себя.

Растопчи свою слабость, плюнь на неё и шагай дальше. Или умри.

Глава 10 — Протяни мне руку...

Сильнейший из арранкаров стоял перед непроглядно-черной глоткой гарганты и ждал. Сегодня в Лас Ночес праздник в честь незваных гостей.

Наконец, кожи коснулось ледяное дыхание Междумирья и из тьмы на серый песок шагнули вайзарды.

— Здорово Ичиго, — шествие возглавлял Хирако. — Как тут ваше ничего?

— Да не жалуюсь, — улыбнулся Ичиго. Несерьезность Шинджи его почему-то больше не раздражала. — А сам-то как?

Но только-только завязавшуюся мирную беседу невежливо прервал Кэнсэй, отодвинув Хирако в сторону. Судя по его серьезному лицу, он сейчас был не особенно расположен к вежливым разговорам:

— Ичиго...

— Да, Кэнсэй-сан?

— Прекрати это! — хрустнули костяшки пары огромных кулаков. — Ты сейчас похож на Шинджи, но меня это что-то совсем не умиляет.

Временный шинигами сейчас мысленно спрашивал себя, что происходит с его манерой разговора, но ответа, конечно, так и не дождался. Разве мог он уже успеть осознать одну простую истину — его душа отныне едина...

— Да ладно тебе, — отмахнулся Хирако. — Чем плохо, что человек перенимает черты своего идола? Да, Ичиго?..

— Ягодка-тян, а что это с твоей маской? — из-за спины Кэнсэя высунулась его бывший лейтенант Маширо. — Ты сейчас, честное слово, прямо вылитый арранкар.

— Ох, правда... — прикрыл лицо рукой Шинджи. — А мы прямо и не заметили...

Тут не выдержал Кэнсэй. Сделав молниеносный выпад, он схватил Ичиго за грудки и поднял. Тот даже не изменил расслабленно-довольного выражения.

— Куросаки, знаешь, что ты сделал? Ты предал всех. Ты пошел за тем, кто едва не убил нас всех! Черт, Айзен, в конце концов, убил Ямамото! Понимаешь ты это, дурья твоя башка?!

— Поставь меня на землю, Кэнсэй-сан. Быстрее, иначе мне придется поступиться вежливостью, — внезапно брови его сошлись у переносицы, а глаза вспыхнули недобрым огнем. — Скажи мне, разве я обязан перед вами отчитываться? Как это глупо, объяснять что-то тем, кто слабее.

Временный шинигами оказался, наконец, на земле, а освободившейся правой рукой Кэнсэй хотел было двинуть ему по лицу, но кулак напоролся на раскрытую ладонь.

— Не думаю, Кэнсэй-сан. Пытаясь нанести мне удар без вашей хваленой маски, вы, по сути, раните мою гордость. — Ичиго сделал резкое движение, и его пятка врезалась в челюсть бывшего капитана. Мугурума отлетел на добрые пять метров, но тут же вскочил на ноги. Потом, раздирая ногтями лицо, он за мгновение надел маску, и воздух Хуэко Мундо вздрогнул от дикого рева высвободившегося вайзарда.

— Эй, никто не хочет помочь ему? — спросил остальных Ичиго.

— Кэнсэй и без нас тебе наподдаст! — крикнула в ответ Маширо.

Шинджи не проронил ни слова, но характерное выражение его лица будто бы говорило что-то вроде...

"Мне бы твою уверенность"

Кэнсэй бросился вперед, при этом, даже не подумав достать меч. Он был невероятно силен, этот бывший капитан девятого отряда. Сильнее даже, чем неофициальный лидер вайзардов, Хирако Шинджи. Но тот выигрывал благодаря способности своего зампакто, а здесь всё решала огромная сила и звериная ловкость.

Грубый рык из-под маски, отдаленно напоминающей хоккейную. И вот Мугурума ударил.

Наверное, он бы смог на равных сражаться с Зараки Кенпачи, таков был уровень его реяцу, такова была величина его жажды крови, когда он приоткрывал пустую часть своей души. После этого удара, нанесенного одним лишь только кулаком, от любого осталось бы мокрое место, но...

Но разве был Куросаки Ичиго тем самым абстрактным "любым"? Нет, он не стал эффектно останавливать ладонью руку Кэнсэя. Он просто увернулся.

— Знаете, Кэнсэй-сан, — вполне спокойно заговорил Ичиго. — Мне бы в принципе не составило труда побить вас, но тут, понимаете, возникает одна маленькая проблема. Вы ведь мои товарищи. Вы все помогли мне, когда я сильно в этом нуждался. Вы не дали мне потерять себя, утонув в собственном внутреннем пустом. За это я благодарен. Всем вам, — еще один уворот. — Я не могу драться с теми, перед кем я в неоплатном долгу. Не могу и не хочу.

На сей раз удар всё же достиг цели. Послышался сухой хруст и белый неровный осколок маски упал на песок.

— Тогда это сделаю я! Набью тебе морду и обо всем с пристрастием расспрошу! — кулак снова добрался до него, но на этот раз Ичиго просто замер, даже не пытаясь увернуться. — Я спрошу тебя, почему ты всех предал? Почему бросил друзей?! Зачем ты пошел вслед за Айзеном?!

Ичиго рукой остановил его кулак и спокойно ответил:

— Потому что так я смогу всех защитить. Помочь. Спасти.

— Кого?! Кому ты поможешь, начав плясать под дудку этого ублюдка?! — сейчас костяшки на правой руке должны были размозжить голову временному шинигами, но тот парировал удар и врезал в ответ Кэнсэю под дых.

— Кому? Ты меня не слушал? Я же сказал — всем! Я не знаю, что движет Айзеном, да мне на это, в общем-то, плевать. Главное не причина. Главное здесь, — он ткнул себя в грудь. — В моем сердце. Ясно?

Кэнсэй тяжело дышал, пытаясь заглушить свою ярость, и смотрел на спокойно стоящего Ичиго.

Свист воздуха.

— Да чего с ним говорить?! — крикнула Хиёри.

— Стой, дура! — голос Шинджи, казалось, раздается где-то далеко-далеко, но прекрасно слышно, что привычного спокойствия в нем больше нет.

Но её стремительный полет ему было уже не остановить. Рука уперлась в маску девушки, а страшный удар другой разбил её вдребезги. Хиёри неподвижной куклой упала на землю.

Внутри Ичиго сейчас бушевал настоящий ураган, хотя внешне он был предельно спокоен. Что он сейчас делает? Зачем сражается с вайзардами?!

— Саругаки, чтоб тебя! — к ней подбежал Лав и бережно взял на руки, и, прислушавшись, добавил, повернувшись к остальным. — Дышит.

— Конечно, — кивнул новоиспеченный арранкар. — Я же, кажется, вполне понятно выразился, что у меня нет ни единой причины вас убивать.

Зеленоволосая Маширо не стала больше его слушать, и, нацепив маску, ринулась в бой.

— Бакудо шестьдесят три, Садзё Сабаку! — вскинул руки стоявший до этого в стороне Хачи. — Я... Я тоже совсем не хочу тебя убивать... Хадо номер шестьдесят три, Райхоку!

С пальцев правой руки бывшего лейтенанта Кидо-отряда потекли струи реяцу, собираясь в нечто, похожее по форме на серо, а через пару секунд это нечто бело-желтой молнией сорвалось, стремясь сокрушить того, на кого оно было направлено.

Похоже, молния достигла цели, песок вокруг Ичиго был взрыт ударной войной. Повеяло жаром, от неимоверно сжатой духовной энергии серый песок расплавился и посреди этого кипящего стекла стоял Ичиго. Целый и невредимый.

— Я пережил удар Кватра Эспады, — медленно произнес он. — Удар Темного Серо. Так скажи, какой вред может причинить мне шестьдесят третий путь разрушения?

Духовные цепи горячими струями стекали по его телу, но он, казалось, не чувствовал нестерпимого жара. Ичиго ждал, когда они прекратят бессмысленные попытки подавить его.

— Ты хочешь... — начал Шинджи, но временный шинигами перебил его:

— Я хочу, чтобы вы последовали за мной. Вместе со мной. Не за Айзеном, нет. У нас свой собственный путь. И я надеюсь, что его окончание мы увидим вместе. Сейчас в моем сердце живет то, благодаря чему вы стали такими. Наши воли сплелись и теперь...

— Айзен отдал тебе Хоугиоку?! — воскликнул Роуз, до этого молчаливо наблюдавший за происходящим. — Но какого черта ты не уничтожил его?!

Ичиго с хорошо видимым презрением посмотрел на него:

— А ты бы уничтожил то, что исполняет твои желания? Уничтожил бы предмет, благодаря которому всё, казавшееся раньше абсолютно недостижимым, исполнится, подчинившись одной только мысли? И силе.

— Но какую цену ты заплатил за это, Ичиго, — нахмурился Шинджи. — Отверг в себе человека и стал предателем для всех, кто знал тебя!

— Знаешь, Шинджи, говорят, что бывают цели, которые оправдывают любые средства. Моя цель — именно такая. Она принесет счастье стольким живым и мертвым, что ты и помыслить не можешь.

— Бросить всех и пойти с врагом, это для тебя приемлемая цена?

— Ответ ты и сам видишь, но я утешаю себя тем, что, в конце концов, всё вернется на круги своя. Я верю, дойдя до цели, друзья и близкие вновь вернутся ко мне. Капитаны, лейтенанты, весь Готей, всё Сообщество Душ поймет и простит меня. Вот увидишь, Шинджи. Идите со мной, и вы увидите всё своими глазами.

Кэнсэй сбросил маску и настороженно смотрел на него. Хиёри и Маширо медленно приходили в себя под облегченные вздохи Лава и Роуза. Поглаживал свои странного цвета усы Хачи, а Хирако пинал носком ботинка мелкие камушки под ногами.

— Повторяю снова, вы мои товарищи и я не стану убивать вас, даже если вы окажетесь на пути к моей цели. Но ноги я вам в этом случае точно переломаю, — предупредил Ичиго. — Ну же, господа. Решайте что-нибудь! Кэнсэй-сан, или может тогда, покажете мне свой Банкай? Это было бы честью для меня...

Но Кэнсэй не шелохнулся. Отчего-то все смотрели на Шинджи, будто лишь он сможет принять единственно верное решение.

— Идет, — кивнул он.

— Что? А?! Э?.. Чего? — посыпалось на него со всех сторон.

— Я так понял, что ты хочешь, чтобы мы присоединились к тебе, но говорить о причине твоего союза с Айзеном ты пока не собираешься. Верно?

— Именно, — кивнул Ичиго. — Но я даже не могу уверить вас, услышите ли вы эту причину с моих слов или уже увидите своими глазами. Просто поверьте мне. Больше я ни о чем не прошу. Доверьтесь, как когда-то я доверился вам.

— Но ты ведь понимаешь, что ничто не заставит нас склониться перед Айзеном и выполнять его приказы? — Вновь кивок в ответ. — Вот и славно. Что ж... Куросаки Ичиго. Перед своими соратниками я клянусь служить тебе.

Длинные паузы в этом разговоре уже стали вполне привычными. Не меньше минуты прошло, прежде чем взвизгнула очнувшаяся Хиёри:

— Шинджи, ты чего говоришь?!

— Ничего особенного, — он ухмылялся и рассматривал темное небо. — Включи мозги, дурочка и подумай немного, чего это Киске так легко согласился открыть нам проход? Хотя ладно, не напрягайся. Пройдоха Урахара понял что-то из сказанного тогда Айзеном в бою над липовой Каракурой. Я не знаю содержания тех слов, потому что мы все тогда вышли из игры. Но Ичиго их прекрасно слышал, так ведь?

— Ага. Абсолютно всё, — "Слова не важны — важны мысли".

* * *

Церемония вступления в Эспаду занимает совсем немного времени. Никаких проверок силы, устойчивости вашей иеро или там скорости сонидо. Всё сводится к банальному нанесению чисел. И это не слишком-то приятный процесс.

В темном углу зала стояли Лоли и Меноли. Одна держала в руках чашу с черной дымящейся жидкостью, а другая, держа в руках свой клинок, готовилась к релизу. Перед троном Айзена в ряд стояли семеро вайзардов. Конечно, никто из них и не думал склонять голову перед владыкой Царства Пустых. Все взгляды были устремлены к молодому человеку, замершему по правую руку от Соуске.

— Куросаки Ичиго, — торжественно заговорил он. — Готов ли ты принять командование над этими бывшими шинигами, а ныне группой, называющей себя вайзардами?

— Готов.

— Станешь ли ты строгим, но справедливым командиром, готовым пожертвовать в равной степени и своей жизнью, и жизнью своих подчиненных?

— Буду.

— Принимаешь ли ты право даровать каждому из них номера по своему усмотрению?

— Принимаю.

— Тогда...

Со стороны входа в зал раздался шум, и двери слетели с петель, когда в них будто снаряды полетели стоявшие на страже арранкары. Ичиго взялся за рукоять меча и медленно спустился с возвышения. Он нахмурился.

На пороге замерла высокая мускулистая фигура. Бывшему временному шинигами даже не нужен был свет, чтобы узнать её обладателя.

— Приветствую тебя, Гриммджоу Джаггерджак.

— Здорово, Куросаки, — Секста Эспада сделал еще несколько шагов и его окутал тусклый свет. В руках он держал ворох какого-то грязного тряпья. — Я тут не вовремя, как погляжу?

— Нет, ты что, — Ичиго, наконец, убрал ладонь с рукояти меча и улыбнулся. — Только тебя мы и ждали... Поприветствуйте, господа, новый Пятый номер!

— Э? — не понял тот. — Какого черта здесь происходит?! Эй, Айзен, что за хрень несет этот рыжий придурок?!

Соуске промолчал и демонстративно отвернулся. Он хотел, чтобы все проблемы уладил сам Ичиго.

— Ничего особенного. Просто Айзен-сама назначил меня лидером. Лидером новой Эспады. И тебе, Гриммджоу Джаггерджак даруется честь войти в её состав под пятым номером.

Арранкар громко рассмеялся.

— Думаешь, что покровительство этого шинигами дает тебе право делать такие подарки? Не смеши! Рыжий дурень, Джаггерджак никогда и ни от кого не принимал подачек! Своё звание я честно заслужил по праву сильного, убивая конкурентов и поднимаясь всё выше и выше! Так скажи, с чего это мне вставать на незаслуженное пятое место? Я шестой и я горжусь этим!

Ком тряпья вздрогнул, и на каменный пол упали несколько равных тряпок.

— Гримдзо, Ицуго, не ссорьтесь! — на свет появилась заспанная недовольная мордашка. — Вы мешаете Нелл спать!

Напряжение между ними двумя исчезло. Ичиго подошел к Гриммджоу, не сводя при этом глаз с маленькой зеленоволосой девочки. На лице парня отразилось вполне человеческое беспокойство, когда он склонился над ней.

— Нелл... Прости, Нелл. Я, тогда не задумываясь, рванулся в свой мир и забыл обо всем...

— Ты извиняисся? Фсё ф полядке, Ицуго. Нелл понимает.

Куросаки взял девочку на руки у покорно протянувшего её Джаггерджака.

— Нет, Нелл, ничего не в порядке, — он грустно смотрел в большие глаза малышки и покачал головой. — Ты рисковала жизнью, защищая меня от Ноиторры. А я... Я ведь даже не успел тебя поблагодарить.

— Ицуго...

— Позволь мне отплатить добром за твой смелый поступок, — временный шинигами протянул руку и положил ладонь на треснувшую рогатую маску. — Я хочу, чтобы отступила боль. Чтобы зажили старые раны... Спасибо тебе, Нелл.

Удивленный Айзен встал со своего трона и, не отрываясь, смотрел на своего нового... Подчиненного? Нет, наверное, всё же товарища. Он видел лишь его спину и потому быстро преодолел разделявшее их расстояние и встал рядом.

Глаза Ичиго вновь приняли пугающий цвет, радужка стала желтой, а белки налились густой чернотой. Ладонь, лежавшая на маске, менялась. Росли когти, а кожа покрывалась белой броней. Из груди Ичиго, с левой стороны начал литься ярко-красный свет. Но на лице всё также была спокойная мирная улыбка.

Края неровной трещины стали будто плавиться и медленно сходиться. Девочка закрыла глаза и наморщила свой маленький носик. Наверное, ей сейчас было немного неприятно, всё же это очень старая рана...

Стирался безобразный шрам, портивший нежное детское личико, а Ичиго продолжал касаться её головы. Реяцу больше не вытекала беспрепятственно через трещину и духовная сила начала нормально циркулировать по телу. А оно тем временем тоже стало меняться, обретая свою первоначальную форму.

От холодного каменного пола вверх поднимался то ли пар, то ли дым, не понять, и в его клубах стоял сильнейший арранкар, держа на руках молодую девушку со странным, таким же, как у Маширо, цветом волос.

— Нелиель Ту Одершванк, — сказал он ей. — Как глава Новой Эспады я прошу тебя войти в наши ряды. Для меня будет честью, если ты встанешь со мной плечом к плечу...

— Лоли, Меноли! — позвал Айзен.

— Не надо, я сам, — Ичиго прикоснулся указательным пальцем к плечу девушки и тихо прошептал. — Место, которое ты заслужила. Ближе всех ко мне... Я дарую его тебе.

Девушка пискнула, видно, нанесение номера всё же неприятный процесс. На бархатной коже её плеча красным вспыхнула двойка, но постепенно, будто остывая, начала темнеть, принимая глубокий черный цвет.

Ичиго осторожно поставил Нелл на ноги, но они подкосились, и Вторая смогла устоять, лишь обхватив командира за шею.

— Прости, Ичиго... — грустно прошептала она ему на ухо. — Я такая бесполезная...

— Нет, ты просто глупая, — парень улыбнулся и легонько обнял её. — Говорю же, это я должен извиняться. За то, что не защитил тебя от...

Позади него кто-то демонстративно кашлянул. Ичиго повернул голову и встретился взглядом с Шинджи.

— Что?

— Не отвлекайся... — протянул он, а после того как Ичиго повернулся к вайзардам, добавил. — Нелиель, вы любовь всей моей жизни!

Пинок, который отвесила ему Хиёри, абсолютно никого не удивил. Только Айзен едва заметно искривил губы в улыбке. Гриммджоу швырнул на пол тряпку, которую до этого момента держал в руках, и хотел было уже разразиться гневной тирадой, но будто бы почувствовавшей это Нелл хватило одного лишь короткого взгляда, чтобы тот передумал.

— Что ж, думаю, теперь можно перейти к основной процедуре, — решил Айзен. — Лоли, Меноли! Приступайте.

Те послушно кивнули. Одна из них достала клинок и произвела Воскрешение, а другая вытянула руки с глубокой чашей, чтобы её подруга обмакнула жало в черной жидкости.

Куросаки подошел к Шинджи и спросил:

— Каким номером ты хочешь быть?

— Сам знаешь, мне абсолютно плевать, — пожал тот плечами. — Но если ты спрашиваешь...

— Третий, — сказал Ичиго и махнул рукой прислужницам.

Скорпионье жало нависло перед лицом Шинджи, и он дернулся, уже собираясь что-то сказать. Но было поздно.

— Ай! — Хирако согнулся и схватился за щеку.

— Придурок, чего дрожать-то так?! — воскликнула девушка-арранкар. — Да я тебе чуть глаз не выколола!

— Сама ты идиотка! — прошипел он с болью в голосе. — Смотреть же надо!

Ичиго уже не обращал на ругающегося Хирако никакого внимания. Он пошел к следующему.

— Кэнсэй-сан, вы не обидитесь, если вам достанется номер ниже, чем у этого легкомысленного болтуна?

— Не имеет значения, — весьма короткий ответ.

— Вот и ладно, — кивнул Куросаки. — И куда вам поставить заслуженную четверку?

Временный шинигами понял, почему Мугурума так легко согласился на этот номер. Бывший капитан ведь понимал, что зампакто Шинджи куда сильнее его собственного. Нет, может и не по прямой мощи, а за счет хитрой способности. Способности переворачивать восприятие противника с ног на голову. И он с готовностью оголил мощную грудь для острого жала, не издав ни звука, когда кожу выжигали густые чернила. Дальше Ичиго взглянул на Лава, этого негра с большим неровным афро на голове.

— Пятый, пожалуй, — уж очень у вас солидный по размерам банкай.

И снова опускается черное от странных чернил жало. Куросаки не видел этого, он уже повернул голову в другую сторону:

— Точно не будешь потом об этом жалеть?

— Дурак, — огрызнулся Гриммджоу. — Я же сказал, что не нуждаюсь в подачках.

Ичиго не стал продолжать. Он просто отвернулся и обратился к следующему.

— Роуз, мы с вами не слишком-то тесно общались, так что я не знаю всей вашей силы... Не обидитесь на седьмой номер?

— Нет, что ты, — длинноволосый вайзард вытянул руку тыльной стороной ладони вверх. — Ставь.

Парень даже не повернулся к прислужницам, а только не глядя махнул им рукой. Теперь Ичиго стоял перед лейтенантом Кэнсэя. Маширо вопросительно смотрела на него и, наконец, всё же спросила:

— А почему я, а не Хиёри или Хачи?

— Ну, ты ведь дольше всех способна носить маску, так? А это, знаешь ли, немало.

— Ладно, тогда я согласна... — задумчиво произнесла она, приложив пальчик к губам. Наконец, она, решив что-то, развернулась спиной к парню и расстегнула молнию на своем белом узком комбинезончике. — Вот сюда пожалуйста, правее родинки...

— Маширо! — возмутился Кэнсэй.

— Да ладно тебе!

А Ичиго уже не слушал их. Он искал взглядом одного человека и всё никак не мог найти. Единственную из лейтенантов-вайзардов, чей капитан всё еще занимает этот высокий пост в Готее.

— Простите... А где Лиза? — спросил он наконец. — Я еще с самого начала заметил, что кого-то не хватает, но...

Ему никто не отвечал. И только минуты две спустя подал голос Шинджи:

— Понимаешь, какая тут штука получилась... — начал он, трогая намоченным во рту пальцем свежую циферку на щеке. — Ушла она от нас.

— К-куда? — не понял Ичиго.

— Куда-куда... — раздраженно передразнил его Хирако. — К капитану своему, куда же еще? К этому Кьораку!

Ичиго только хмыкнул и спокойно произнес:

— Вот как. Что ж, жаль.

Теперь настала очередь Хиёри. Девчонка, совсем не изменившаяся за минувшую сотню лет, исподлобья смотрела на бывшего шинигами.

— Я не люблю цифру восемь...

— Дура! — бросил Шинджи. — Это отличная цифра! Бестолковая, нумерологию что ли на первом году обучения не проходила?!

— Отвали, а! — Хиёри тоже не осталась в долгу. — Достал уже своей болтовней! Черт с вами, ставьте!

В сторонке стоял Хачи, и улыбаясь поглаживал свои розовые усы. Ему было очень весело наблюдать за препирающимися друзьями, будто бы находящимся не рядом со своим главным врагом, а в теплой маленькой компании. Удивительно, что ни говори.

— Помните, Хатигэн-сан, вы говорили, что лучше всего владеете защитными и отражающими техниками? А потому считаете себя самым слабым среди вайзардов?

— Ну, в атакующих Кидо я тоже неплох... Всё нормально, Ичиго, я не в обиде, — лейтенант несуществующего ныне отряда наклонился и подставил острому жалу блестящую лысину.

* * *

КАРТИНА МАСЛОМ...

В мрачном зале Лас Ночес собралась Эспада. На сером троне из холодного камня восседал владыка Хуэко Мундо. Впрочем, Айзен даже в мыслях произносил это с сарказмом, ведь его владычество будет длиться до тех пор, пока это не мешает истинным Повелителям мира Пустых.

На широком подлокотнике по правую руку от Соуске вольготно разместился лидер Эспады. Не закрытая маской часть лица выражала спокойствие и уверенность, а желтый глаз с черным белком, обрамленный белой костью, пылал... не гневом, нет, а скорее яростной жаждой действия.

Подле трона расположились вайзарды, а отныне члены Последней Эспады. Ближе к Ичиго был Шинджи, сейчас с ожесточением пытавшийся отгрызть заусенец у ногтя. Выходило, похоже, не очень успешно и он потешно морщился, вдобавок косясь на Айзена. Рядом, поджав ноги, сидела Хиёри, как всегда насупившаяся и злая на весь мир. В противоположность ей Маширо, задумавшись о чем-то приятном, тепло улыбалась и была безучастна ко всему окружающему. Кэнсэй бросал на неё озабоченные взгляды, будто догадываясь, о чем же это она думает, и пытаясь подтвердить эту свою догадку. Неподалеку Лав и Роуз с огромным интересом читали толстый томик манги в весьма горяченькой обложке. Похоже, это была одна из тех книжек, что они не успели вернуть Лизе. Ну, а Хачи снова был поглощен своими одному ему известными мыслями. Что же заставляет морщиться его добродушное лицо? Кто знает...

Сразу и не заметно, но чуть в стороне, будто побаиваясь вайзардов, стоят Нелл и Гриммджоу. Синеволосый игнорируя всех и вся просто неподвижно стоял, сунув руки в карманы просторных хакама. Рядом стояла девушка с томными глазами, которая не отводила взгляда от своего командира, что сидел вместе с Айзеном на возвышении. Её грудь высоко вздымалась под сильно натянувшейся белой тканью, а пухлые щечки чуть покраснели. Хм, похоже, её голова тоже была занята какими-то очень важными мыслями?

Глава 11 — Воспоминания

Так дерьмово у Исиды на душе давно не было. Виной тому несколько обстоятельств, некоторые из которых его просто бесили, другие заставляли болеть сердце, а третьи — бессильно сжимать кулаки...

Он ненавидел Куросаки всем своим существом, и теперь винил себя в том, что у него не хватило ума послушаться отца раньше. Урю ведь отнюдь не был бесчувственным, и под стеклами очков скрывался блеск его живых глаз. Потому он не мог видеть, как страдает Иноуэ, изо дня в день, становясь всё больше похожей на собственную зыбкую тень. Вот уже второй месяц она не жила, а только лишь влачила жалкое существование. Неделями она плакала, но сейчас её щеки стали сухими. Может, не было сил лить слезы, может... Как бы там ни было, девушка теперь еще больше напоминала призрак. Куклу той веселой и жизнерадостной Орихиме, которую все знали. Которую Исида поклялся защитить. Наказать. Убить любого, кто заставит её страдать.

Днями и ночами Урю всеми правдами и неправдами пытался уговорить Урахару, чтобы тот открыл ему гарганту, но этот гад только качал головой и прятал лицо за веером. Тут уж действительно только и оставалось, что скрипеть зубами, да до боли сжимать кулаки.

Хотя нет. Был еще один путь.

— Доброе утро, Иноуэ-сан.

Попытаться её утешить.

— Доброе утро, Исида-кун, — эхом отозвалась она, даже не взглянув в его сторону.

Урю решил подождать её у дома и проводить до школы, но это холодное приветствие его обескуражило. Но Исида не был бы собой, если бы не пытался преодолевать любые встающие перед ним трудности.

— Иноуэ-сан, — парень шел рядом и время от времени смотрел на неё. — Ты не против, если я провожу тебя до школы?

— А если я скажу, что против, ты уйдешь? — спокойные слова, ровный голос. Мертвый взгляд.

— Нет, конечно, — Исида заставил себя улыбнуться. — Иноуэ-сан, а почему ты идешь в школу одна? Обычно ведь с тобой ходит Тацуки-сан...

— Я сказала ей, что это лишено смысла, — спустя где-то полминуты ответила Иноуэ.

— Я... Ясно, — только и смог сказать Исида.

Эти интонации, эти слова, этот взгляд. Всё это кого-то ему напоминало. Кого-то, кто напрочь лишен эмоций.

Серый купол. Серое небо с огромным неподвижным месяцем. Бездыханный Ичиго и плачущая над ним Орихиме. И Кварта Эспада рядом. Живое Воплощение... Олицетворение безразличия. Улькиорра Шиффер.

Те же глаза, те же слова, тот же отчужденный взгляд.

— Исида-кун, я слаба, я не могу не плакать, — продолжает Иноуэ. — Это ведь лишено всякого смысла... Слезы не вернут утраченного, не снимут боль от потери, но... Кажется, прошли века с тех пор, как я добровольно ушла в Хуэко Мундо, пообещав себе, что стану сильнее. Что меня больше не придется защищать, рискуя жизнью.

Исида напрягся, прекрасно понимая, что хоть и, кажется, будто она имеет в виду всех, кто пошел её спасать, но на самом деле...

— Иноуэ-сан, возвращайся к нам, — умоляюще произнес он. — Мы вновь хотим увидеть твою улыбку. Я хочу.

— Прости меня, Исида-кун, но теперь я начала понимать, что пришло время воплощать свои слова в действительности. Иначе, какой в них толк?

— Иноуэ-сан, о чем ты? — Исида чуть обогнал её и заглянул в глаза. — Тебе нет нужды думать об этом! Иноуэ-сан, мы твои друзья, мы защитим тебя!

* * *

— Доброе утро, Исида-кун, — поприветствовала его Орихиме и медленно побрела дальше.

Сделать так, чтобы она забыла этого Ичиго!

— Иноуэ-сан! — Исида догнал её и пошел рядом. — Позволишь проводить тебя до школы?

Её волосы почти незаметно дрогнули — кивнула. Больше не было сказано ни слова, так они вместе шли по медленно оживающим утренним улочкам Каракуры. Для Орихиме молчание стало делом обыкновенным, но вот Урю так и подмывало начать о чем-нибудь говорить. Останавливало его только... Да он и сам не мог объяснить, что же его удерживало.

Они шли по тротуарам, переходили улочки, где появлялось всё больше машин, а по пешеходным переходам и тротуарам сновало всё больше людей. Городок наполнялся жизнью. Мимо них то и дело проходили спешащие на учебу школьники, попадались и ученики из их школы. Те здоровались и понимающими взглядами обводили идущую парочку. У Урю фамилия была отнюдь не Куросаки, так что смысл этих взглядов он прекрасно понимал.

"Вот идиоты. Они что же, думают, будто мы с Иноуэ начали встречаться? Какой бред. Хорошо хоть, что Иноуэ не видит в моем сопровождении никаких вторых смыслов..."

Исида снова взглянул на Орихиме. Бедняжка. Она ведь единственная находится в полной уверенности, что ублюдок Ичиго мертв. Хотя лучше бы так оно и было, наверное...

Скрыть от неё правду было общим решением. Иначе всё бы вышло еще хуже. Девушка никого бы не стала слушать, не думая, не рассуждая рванувшись вслед за другом. Разве могла бы она поверить, что Куросаки вполне сознательно и по доброй воле перешел на сторону Айзена? Для неё самое главное — спасти друга...

"Ох, друга? — шевельнулся в душе червячок ревности. — Себе хотя бы не ври, а? Если ты будешь часто так говорить, то правдой это всё равно не станет..."

Нет, ведь мы все друзья... Были друзьями. Иноуэ, я, Садо, Ичиго...

"Дурак. Полный дурак. Вспомни её взгляд, когда Куросаки сражался на вершине Лас Ночес. Вспомни. Вспомни, каким голосом она умоляла тебя поспешить, чтобы оказаться рядом с этим рыжим предателем. Вспомни... К кому кинулась Иноуэ, когда ты раненый истекал кровью?"

Куросаки Ичиго.

"Что-то щемит в душе, правда? Это называется ревностью. Как интересно, чего же ты друзей ревнуешь? А может..."

Исида взглянул на идущую рядом девушку и пропустил последние слова внутреннего голоса. Он задумался и чуть не налетел на идущего навстречу мужчину. Урю быстренько извинился и побежал догонять Иноуэ.

Зачем он, Исида пошел в Хуэко Мундо? Спасать друга? Тогда он считал именно так. Ну, остальные вроде бы тоже имели эту цель. Хотя... Складывается впечатление, что Куросаки туда вообще только ради драки пошел. Садо естественно не мог не последовать за ним. Разве что Рукия сделала это, чтобы помочь подруге, ну а Ренджи просто не мог бы за ней не пойти.

"Да-да, маленький глупенький Урю, подумай немножко головой. Подумай и реши, как называется чувство, что ты испытываешь к Иноуэ?"

— Э... то..., Иноуэ-сан...

— Ори-химе! — его перебила Чизуру, набросившаяся на неё сзади не в меру озабоченным коршуном. Шаловливые ручки легли на крупные шары грудей рыжеволосой девушки, и...

— А ну, отвали! — рядом, как из-под земли выросла Арисава, тут же отвесив Чизуру здоровенный подзатыльник. — Чертова лесбиянка, хватит её лапать!

— Никакая преграда не остановит нашу чистую лю... — но вот её словесный поток вполне неплохо был остановлен ребром ладони куда-то в шею.

Юрийная девушка осела и была осторожно усажена к какому-то случившемуся поблизости забору. Проделывая эту операцию, Исида с некоторым удивлением поглядывал на Тацуки. Ну ладно двинуть бедняжке в классе, но вырубить на улице...

— Дышит? — спокойно спросила Арисава, и, получив утвердительный кивок, взяла Иноуэ за руку. — Пошли.

Урю сделал попытку привести Чизуру в чувство, и, увидев, что к ней возвращается сознание, он с облегчением выдохнул и побежал догонять девушек. Те к тому времени успели уже отойти на приличное расстояние, и парню пришлось пробежаться, чтобы это сделать. Он поравнялся с ними и, стараясь дышать ровно, пошел рядом.

— Арисава-сан, а ты в последнее время стала очень вспыльчивой, — начал он, чтобы завести беседу. — Нет, конечно, ты и раньше относилась к той же Чизуру, например, весьма прохладно... Но вырубить её посреди улицы, это не перебор?

— Может быть, — вполне себе спокойно отвесила Тацуки. — Но разве все эти её откровенные домогательства, это разве нормально? Отчего-то мне кажется, что нет.

Молчаливо шедшая до этого Орихиме, подняла голову и тихонько сказала:

— Чизуру-сан хорошая. Немножко надоедливая, но это совсем-совсем не мешает!

— Вот-вот, — кивнула Арисава. — Так что нечего ей к тебе приставать.

Исида поправил очки и скривил губы в подобии улыбки.

— Это когда же ты закончишь опекать Иноуэ-сан?

Ему ничего не ответили. Урю вздохнул и, обогнав девушек, вошел в школу и быстрым шагом двинулся в класс.

* * *

Его всегда раздражал Куросаки. Чувство это жило в нем будто на генетическом уровне, независимо от него самого. Рыжий его попросту бесил, хотя тут надо признать, что причины на это были весьма обоснованными. Во-первых, он был шинигами, а эти личности, скажем так, были даже не в первой десятке любимчиков Исиды. Во-вторых... Во-вторых, Куросаки был полнейшим, абсолютнейшим придурком. Таким образом, даже не беря во внимание первого пункта, Ичиго автоматически попадал в черный список, потому что придурки и идиоты Исиду, как ни странно, тоже бесили. В общем-то, на этом список всех раздражающих Урю факторов заканчивался. Просто понятие придурковатости имело у Исиды невиданную глубину и многогранность.

Итак, Куросаки являлся классическим дебилом, которого хоть сейчас выставляй эталоном в палату мер и весов. И был опять же Жнецом Смерти. То есть выходило так, что Ичиго в личном рейтинге Исиды наступал на пятки Арранкарам, хотя и не мог тягаться со строчкой, отведенной для специального вида — "Арранкарами-идиотами".

Почему же человек, который так бесил его, столь долгое время находился рядом и стал, если не другом, то, по крайней мере, товарищем? Спроси вы об этом самого Урю, он бы пожал плечами и зарядил по вам из лука, чтобы впредь глупых вопросов не задавали. Сейчас приоритеты молодого квинси слегка поменялись. Из разряда "знакомый сильно меня раздражающий, но которого убивать не охота" Ичиго во внеочередном порядке был возведен до "Айзен по сравнению с ним в песочнице куличики лепил". Вот, кстати, и третий пункт — Исида до зуда в анусе ненавидел предателей, которым без всяких поблажек сейчас стал Куросаки. Лишь только возникала в памяти ненавистная рыжая макушка, кулаки Урю непроизвольно сжимались, а из зубов грозили вылететь все пломбы. Нет, Исида был, конечно, парнем довольно хладнокровным и рассудительным, но это касалось скорее боев, а не мысленных пыток над врагами.

В тот день больше двух месяцев назад они все вышли из разверзнутой гарганты и их глазам предстала удивительная картина. Четыре магических столба рассыпались в пыль, а начисто стертый город будто рождался из ничего. Вырастали дома, выстраиваясь в аккуратные улочки. Собирались в группы деревья, превращаясь в знакомые парки...

— Где он? — спокойно спросил тогда Исида, увидев Иноуэ, плачущую на груди старшего Куросаки. — Что вы за бред тут несете?

Истекающий кровью Кьораку с трудом выпрямился и поправил перевязь с мечами. К тому времени они стояли уже посреди медленно оживающего города. Он подхватил с клумбы маленький цветочек и, сунув стебелек в рот, тихо начал:

— Ушел наш Ичиго, — то ли смех, то ли кашель. — Пошел к цели, которая для него важнее, чем всё, что сейчас происходит...

— Ушел?! — воскликнул Исида, но обернулся к стоявшей недалеко Иноуэ и закончил уже тише. — Куда это он еще ушел?

— Да ты, как я погляжу, и сам уже всё понял, Исида-кун, — проницательным глазам Кьораку стекла очков не были помехой. — Или я не прав?

Садо переводил непонимающий взгляд с Исиды на капитана, но вот на его обычно абсолютно непроницаемом лице отразилось понимание, а кулаки сжались так, что громко хрустнули костяшки.

— Вот как, — медленно произнес Исида. — А что же вы сказали Иноуэ-сан?

— Лишь то, что сильно ранит её, — ответил Кьораку со вздохом. — Но будет меньшей из зол.

Вот как. С тех пор Ичиго умер. Умер для Иноуэ, а для остальных стал предателем. Его одноклассникам и учителям с подачи Рукии была придумана легенда о переезде на учебу куда-то в Европу. А для пущего эффекта всех обработали модификатором памяти. И вроде бы всё встало на свои места. Только лишь плачущая Орихиме слегка портила картину.

День за днем в груди Урю рождалась всё большая ненависть к предателю, но, конечно, рассказывать Иноуэ, что тот жив и здоров он не спешил. Результат был известен заранее — девушка не успокоилась бы, пока снова не попала в Хуэко Мундо. А там... Там бы её ждало чудовище, которое тогда над куполом Лас Ночес с такой непредставимой легкостью убило одного из сильнейших членов Эспады, а заодно вспороло ему, Исиде живот.

Видела его и Орихиме, но по странной причине то ли не поняла, то ли не захотела понять, что рогатое чудовище — это полноправная часть Ичиго. Плоть от плоти...

И Исида почти не сомневался, что именно эта самая часть толкнула Ичиго на предательство, а значит, она им окончательно завладела. Ведь тот, кого он знал раньше, был дураком, бестолочью, тупицей и упертым бараном... Но никак... Никак не предателем.

Впрочем, мог ли молодой квинси с полной уверенностью поручиться за то, что это действительно так?

* * *

Орихиме замерла. Казалось, она даже перестала дышать. Её взгляд застыл, Орихиме не отрываясь смотрела куда-то. Исида проследил её взгляд и обомлел: впереди, прислонившись к школьной ограде, стоял Ичиго.

Будто почувствовав, что на него смотрят, он повернул голову и улыбнулся Иноуэ, при этом абсолютно проигнорировав Исиду, замершего с открытым ртом.

— Куросаки... кун... — совсем тихо прошептала девушка, но уже через мгновение школьную территорию огласил её громкий радостный крик. — Куросаки-кун!

Из цепкой руки Урю исчезла теплая ладошка девушки. Орихиме забыв про всё кинулась к выпрямившемуся Ичиго. А спустя мгновение... повисла у него на шее.

"Значит, вот что она имела в виду, говоря, что нужно меньше слов, а больше дела..."

Похоже, это оказалось неожиданностью для Ичиго, и тот, изменившись в лице, потерял равновесие и рухнул вместе с ней на цветочную клумбу.

Иноуэ вскрикнула и... открыла глаза. Она лежала в своей кровати и смотрела в потолок. За окном была поздняя ночь.

"Это был только сон?" — с горечью и вроде бы каким-то облегчением подумала Иноуэ.

Глава 12 — Слёзы

Шаги раскатистой дробью отражались от стен серого Дворца. Расстегнутый ослепительно белый плащ подобно капитанскому хаори развивался за спиной своего обладателя. Вот только черная изнанка этого плаща стирала начисто всю похожесть. Каждый шаг отзывался мелодичным звоном цепи, которой оканчивалась рукоять зампакто.

С того самого момента, как сердце Ичиго слилось с Хоугиоку, его меч потерял способность возвращаться хотя бы в шикай-форму. Не сказать, чтобы это очень уж сильно расстраивало его обладателя — скорее немножко нервировало. Это почти сводило на нет пафос от полюбившейся фразы: "Теперь я буду драться в полную силу!"

А какая тут к черту полная сила, если банкай находится в состоянии постоянного высвобождения? Вот-вот. Конечно, была еще возможность пробудить Пустого внутри, но рогатый черт, как ласково прозвал его про себя Куросаки, больше походил на оружие массового уничтожения и враг бы просто не смог успеть оценить всю его силу. До практики, правда, дело пока не доходило, но таковы были результаты мысленных выкладок парня.

Вообще сейчас Ичиго сильно изменился, в этом он даже признавался себе самому. То слияние во внутреннем мире не прошло бесследно. Он стал куда более вспыльчивым, но одновременно с этим, каким-то странным образом, поселилось в нем спокойствие и холодный расчет. И эти, казалось бы, противоположные черты прекрасно уживались в нем. Впрочем, его истинный гнев и решимость удостоился узреть только лишь Улькиорра...

Хоро Эспада шел по широкому коридору, ведущему, однако не в тронный зал, а в небольшой по соседству с ним. Он постучал в дверь, и, не дожидаясь приглашения, вошел внутрь. То, что он увидел, невольно вызвало у него улыбку, а в памяти всплыли слова из какой-то прочитанной давным-давно в детстве сказки — Безумное Чаепитие.

— А вот и ваш капитан, если изволите так его называть, — Айзен встал со своего места во главе стола, и вежливо предложил Ичиго стул между скучающими Шинджи и Нелл. — Ну же, садись.

Ичиго воспользовался приглашением и уже спустя секунду перед ним стояла чашка с чаем, а миленькая девушка из двухзначных арранкаров интересовалась, сколько ложек сахара изволит господин.

— Ты свободна, — Нелиель оторвалась от созерцания поверхности своего чая и поднимающегося вверх пара. — Или думаешь, что я столь никчемна, что не смогу сделать этого за тебя? Может, по-твоему, ты сможешь лучше всех угодить господину?

Бедняжка вздрогнула и медленно отступила, прижав к груди будто для защиты блестящий серебряный поднос. Наивная. Неужели он бы помог ей?..

— Нелл, — укоризненно посмотрел на Вторую Ичиго. — Ну, зачем ты так?

— Прости, не сдержалась, — просто ответила та.

Нелиель Ту Одершванк. Бывшая Трэсс Эспада, предшественница Халибэл. Ей была противна любая немотивированная агрессия, но сейчас она часто срывалась вот таким вот образом. Это даже чем-то напоминало поведение жестоко критикуемого ею же самой ныне мертвого Ноиторры. До кровопролития, правда, еще не доходило, но всё рано или поздно случается.

Айзен хлопнул в ладоши, обращая на себя внимание, а мирно сидевший, и попивавший чай Хачи, от неожиданности обжег себе язык.

— Простите, господа, что вам так часто приходится видеть мою ненавистную... физиономию, но того требует дело, — Айзен подвинул поближе блюдечко с вареньем и отправил в рот ложечку. Затем он продолжил, сделав глоток чая. — Итак, вы все и... да-да, и вы, Хирако-сан, в частности мучаете Ичиго вопросами, ответов на которые он и сам не знает.

— Уж прости, Соуске, но так уж с давних пор повелось, что от тебя услышать правду просто невозможно, — Шинджи сидел, подперев голову и как-то тоскливо, что ли смотрел на Айзена. — Уж, наверное, услышать её даже от незнающего этой самой правды и то больше шансов.

— Ну-ну, — Айзен откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. — Что ж, тогда сейчас вам представляется уникальный шанс встать на путь, который в случае успеха откроет вам истину.

— А от тебя мы услышим только туманные указания? — Кэнсэй звякнул чашкой о блюдце.

— Отнюдь, указания будут вполне четкие. Хотя предназначены они по большей части лишь для Куросаки-сана... Но услышать их сможете и вы, чтобы потом никто не шептался, что я от вас скрываю информацию.

— Прекрасно, — кивнул Шинджи, поманив рукой девушку-прислугу и наблюдая за ней, пока та наливала ему еще чая.

— Я слушаю... — произнес Ичиго, а чуть погодя закончил. — Айзен-сама.

— Что ж, я рад. Тогда слушайте, моя дорогая Эспада. Слушайте и не говорите, что не слышали. — Айзен выпрямился и положил руки на стол. — Пришла долгожданная пора. Пора действовать. Ичиго, ты, наконец, дождался момента, когда удастся сделать следующий шаг к исполнению твоего желания. Заветного Желания...

— Пожалуйста, больше слов по существу, — состроил кислую мину Шинджи.

— Как изволите, Хирако-сан. Ичиго, твое задание звучит следующим образом — прийти в мир живых и любой ценой открыть проход в Общество Душ. Способ значения не имеет, количество жертв роли не игрет...

— Ясно, — спокойно кивнул Ичиго и поднялся из-за стола. — Что-нибудь еще?

— Эй-эй! — Шинджи тоже вскочил. — И это всё? Он приказал, а ты даже никаких вопросов задавать не собираешься?!

— Не имеет смысла, — невозмутимо ответил Хоро Эспада. — Но если ты настаиваешь... Айзен-сама, почему вы сами не можете открыть проход?

— Видишь ли... — Соуске коснулся того места на груди, где под тканью одежды зияла аккуратная круглая дыра. — С некоторых пор это стало для меня невозможным. Впрочем, как и для всех здесь присутствующих. К тому же, не знаю деталей, вот только Сейрейтей вдобавок установил и какую-то новую защиту. Но в мире живых сейчас есть как минимум трое, каждый из которых способен беспрепятственно открыть портал. А если повезет, то и все четверо...

— Мне потребуется некоторое время на приготовления. Разрешите идти?

— Разрешаю.

— А ну стоять! — со своего места вскочил молчавший до этого Джаггерджак, который всё же не смог сдержаться.

— А? — Ичиго взглянул на него через плечо. — Чего еще Гриммджоу?

Шестой гневно смотрел на него. Хотя... Еще неизвестно, на кого он злился больше.

— Чего?! Ты еще спрашиваешь, чего?! Не тебе ли, тупому ублюдку, я говорил, что буду следовать за тобой?..

Все с интересом наблюдали за этой их вежливой беседой, но никто не вмешивался. Только Нелл напряженно сверлила спину Джаггерджака. А тот, сжав кулаки, ждал ответа Куросаки.

— Хорошо... — подумав немного, сказал Ичиго. — Можешь идти со мной. Только... Только, если умрешь, то постарайся это хотя бы с пользой сделать.

Гриммджоу хмыкнул и вышел из зала, не забыв заодно двинуть своего командира плечом.

— Никогда не изменится, да? — задумчиво спросил Айзен.

— А стоит ли ему меняться? — тем же тоном спросил Ичиго и взъерошил и без того торчащие во все стороны рыжие волосы. — Думаю, эмоции, пусть даже и такие, куда лучше полного безразличия. По крайней мере, у этого дурня есть хоть какое-то подобие причины для убийства любого, кто косо на него посмотрит...

* * *

Она тихо подошла к нему и прижалась к его спине. Он кожей ощутил её горячее тело и замер, перестав копаться в каких-то вещах, что могли потребоваться в мире живых.

— Нелл...

— Ичиго, — девушка обняла его и еще крепче прижала к себе. — Я хочу пойти с тобой.

— Ну, уж нет, — попытался отшутиться парень. — Мне одного этого дурака хватит.

Нелиель заставила Куросаки развернуться и взглянуть ей в глаза.

— Ичиго, я волнуюсь за тебя... Что... что если там с тобой...

Парень улыбнулся и коснулся ладонью её щеки. — Нелл, я не умру. Просто не смогу умереть, пока не достигну своей цели. А тех, кто встанет у меня на пути, я заставлю это понять и отступить. Ведь я не желаю убивать...

— Правда? Ты не понял, я волнуюсь не за твою жизнь, а за жизни тех, кого ты оставил ТАМ. Ведь слова эти тебя-прежнего, но каковы будут действия нынешнего тебя? Сможешь ли ты...

Ичиго сжал её руку, а взгляд его стал как никогда серьезен.

— Не знаю, Нелл. Сейчас я и сам себя боюсь, ведь никто не может сказать, что будет, когда я высвобожу своего Пустого. Даже Айзен не способен дать точного ответа. Получится ли у меня его вообще контролировать?

Нелл прикоснулась пальцами к его лицу и грустно улыбнулась. Ведь и она не могла ответить на этот вопрос. Не могла... Или не хотела?

Девушка привычным движением потянулась губами к его губам и тихонько поцеловала. Её вечно грустные глаза были совсем близко от его карих глаз. Ичиго ответил на её поцелуй, а острые зубки Нелл чуть прикусили его не в меру настойчивый язык. Парень оторвался от неё и с ухмылкой толкнул на стоящий в его комнате стол. Даже сквозь одежду грудью Нелл ощутила давно ставшую знакомой поверхность столешницы.

— Ичиго, не надо... Постой... — попыталась она его остановить, но едва бы ей это удалось.

Тяжело дыша парень спустил с неё туго сидящие брючки, и стоя за девушкой опустился на колени. Румянец покрыл щеки Нелл. Осторожно Ичиго сдвинул полупрозрачную ткань трусиков и резко засунул в неё смоченные слюной указательный и средний пальцы. Нелл дернулась и попыталась встать, но другой рукой Ичиго схватил её за волосы, заставляя выгнуться и не давая возможности подняться.

— Ичи... го... — вздохнула она.

— Нелл, не надо сопротивляться, тебе ведь это тоже нравится, не так ли? — лицо парня было скорее сосредоточенным, чем возбужденным.

— Н-нет! Так... Не... Не хочу...

К двум пальцам добавился еще и безымянный, продолжая двигаться в её стремительно намокающем лоне, выдающем с головой свою хозяйку.

Её мучитель вдруг вытащил из неё свои пальцы и она с облегчением выдохнула воздух из груди. Рано, как оказалось. Большим пальцем он провел по покрытым смазкой губкам, а секунду спустя тот надавил на узкое колечко ануса и бесцеремонно ворвался в её попку. Девушка взвизгнула и заскребла ногтями по привыкшему уже к этому дереву стола.

Остальные же пальцы вернулись на прежнее место, заставив её бедра еще сильнее напрячься. По ножкам текла влага из её возбужденного влагалища, а Ичиго продолжал двигать рукой. Некоторое время спустя он почувствовал, как его стенки нежно сжали незваных гостей, а всё тело Нелл прошибла сильная дрожь. Это продолжалось около минуты. Наконец, она затихла, и лишь частое дыхание выдавало только что произошедшее.

— Противно? — спросила она. — Тебе так противно?

— Ты о чем? — не понял Ичиго или только сделал вид.

— Об... этом... — тихо ответила Нелл. Лица её парень сейчас не мог видеть, но судя по голосу, она плакала. — Почему ты никогда не делаешь этого... по-настоящему?

Куросаки молчал. Может не знал, что же ответить, может, наоборот, знал, но говорить совсем не хотел.

— Мне пора, Нелл, — были его слова. — Гриммджоу, небось, уже заждался и ругает по-всякому...

За ним захлопнулась дверь и Нелл поднялась на трясущихся ногах. Веки покраснели от слез, и было понятно, что плакала она всё это время, пока он делал с ней то, чему девушка даже имя давать не хотела.

— Зато... Зато я, кажется, знаю, почему...

* * *

Ишшин сидел, подперев щеку кулаком, и внимательно рассматривал стоящую перед ним подозрительного вида бутылку спиртного. Через несколько минут такого созерцания он всё же решился, откупорил её и налил стаканчик, содержимое которого тут же было отправлено в рот. Он поморщился и громко втянул носом воздух.

— Уф...

Старший Куросаки нетерпеливо забарабанил пальцами по столу и налил новую порцию, которая тоже не особенно долго задержалась в стакане. Он сидел в кабинете клиники и вместо работы пил. Пил уже которую неделю, и при этом гипнотизировал таким вот образом каждую новую бутылку. Его жизнь покрылась непроглядным мраком. Мраком, который в силах был разогнать лишь один человек. Вот только человек этот погиб десяток лет назад и ничего с этим Ишшин не мог поделать. Еще он корил себя за всё случившееся с Ичиго. Может, думал он, если бы рассказать ему всё сразу... И в памяти тут же всплывали слова сына. Что-то вроде...

"Я не буду ни о чем тебя спрашивать. Сам потом расскажешь, если захочешь..."

Да, как-то так вроде бы.

— А разве это изменило бы что-нибудь? — заплетающимся языком спросил он у самого себя.

Конечно, нет. Ичиго ведь сын своего отца. И нет в том вины Айзена или его Кьокасуйгетсу. Нет здесь ничьей вины. Ведь Ичиго, даже лишенный ТОЙ памяти, и сам пошел бы по этому пути, даже без помощи со стороны. По пути к мечте.

Глава 13 — Одинокие волки

В обычно тихих казармах восьмого отряда сейчас было... Хм, было как всегда спокойно. Но спокойствие это было каким-то напряженным и напоминало скорее затишье перед бурей.

Кьораку с парой неразлучных нахлебников сидели на заднем дворе, который помимо всего прочего мог похвастать небольшим прудом с карпами и великолепно устроенным садом камней. Все сидели на открытой терассе и казалось бы ничто не могло нарушить их покоя... Но всё когда-нибудь случается, так?

— Нанао-тян! — жалобным голосом позвал Кьораку. — Принеси еще кувшинчик сакэ, пожалуйста!

Несколько секунд абсолютно ничего не происходило, но вот сидевший рядом с ним мужчина нервно сглотнул и отодвинулся в сторону. Шунсуй весь как-то сжался и медленно повернул голову, будто ожидая увидеть за спиной сотню чертей. Но за них сегодня была невысокая девушка с черными волосами, забранными в тугой пучок. И, поверьте, на взгляд Кьораку первый вариант был бы куда предпочтительнее.

— Капитан, — тихо произнесла она, сжимая в правой руке увесистый томик манги, на обложке которой сплелись в экстазе две мускулистые фигуры. — Капитан, скажите, разве вы сегодня не пили? Или может мне изменяет память?

— Н-ну, всего-то одну рюмочку за обедом... — жалобно промычал он.

— Тогда эти четыре пустых кувшина наверняка из-под ключевой воды? — спросила девушка, взглянув под ноги капитану.

Тот понурил голову, и некоторое время сидел молча. А пока суровая надсмотрщица перевела взгляд на парочку, что тихо сидела поблизости.

— Простите, — вежливо обратилась она к высокому длинноволосому мужчине в необычной для этих мест военной форме западного образца. — Господин-нахлебник, вы почти три месяца живете у нас, но, как я не перестаю напоминать, не отработали еще ни одного самого крохотного кусочка хлеба из того, что за это время изволили съесть...

— Лиза-тян, да он лентяй, каких поискать! — воскликнула сидевшая рядом с ним маленькая девчушка и двинула мужчину кулаком в бок. — Этот дурень всегда был таким и ничего с этим не сделаешь!..

— Лилинетт, — укоризненно произнес предмет её критики. — Ну, сколько можно?

— Ой, да ну тебя! — девочка вскочила на ноги, схватила за руки девушку и потянула за собой. — Идем, Лиза-тян, а они пускай одни здесь сидят!

Когда за ними закрылись сёдзи, Кьораку лег на деревянный пол терассы и прикрыл глаза. Могло показаться, что он уснул, но это было только видимостью.

— Ну как? — спросил капитан.

— Что "как"? — спросил в притворном непонимании сидящий рядом мужчина.

— Ну не надо этого, Старрк, — укоризненно бросил Шунсуй. — Будто ты не понял, о чем идет речь...

Койот улыбнулся и тоже лег на пол, положив руки под голову. Конечно, он понимал, что же такое спрашивает его капитан.

— Я больше не испытываю одиночества, Кьораку-сан, — ответил он наконец. — Сами видите, даже...

— Ага, даже малышка Лилинетт стала проводить больше времени не с тобой, а с Лизой-тян. Но это скорее заслуга твоего скверного характера.

— Ну, конечно, — фыркнул Старрк. — Уж вам ли говорить о характере.

* * *

Я был одинок. Это было абсолютное беспросветное одиночество, конца которому не видно. Вокруг меня кипела жизнь Хуэко Мундо, но я не чувствовал себя его частью. Я был будто бы забытой кем-то деталью, которую потеряли и в которой никто не испытывал ни малейшей надобности. Это больно, когда ты никому не нужен. Это ранит даже лишенного сердца.

Из потаенных глубин сознания всплывала фраза о том, что друзьями могут стать только равные. Я не знал, откуда это взялось в моей памяти, но, наверное, это было случайно затерявшимся осколком из ТОЙ жизни. Но раньше это не воспринималось буквально, зато сейчас... Моя духовная сила убивала тех, кто решался быть со мной рядом. Стирала в порошок, обращала в новую порцию бескрайних серых песков. Слабые были неспособны быть рядом со мной. Сильные же обычно желали оставаться одиночками.

Теперь уже нельзя с уверенностью сказать, к кому из моих половинок пришла эта идея. Лилинетт кричит, что, конечно же, ей. А я... Я не особенно желаю это знать. Куда важнее для меня было обретение друга. Обретение себя. И пускай горькое чувство никуда не исчезло, но вдвоем куда легче испытывать одиночество.

Потом пришел Он. Айзен пообещал нам, что мы никогда более не останемся одни, если пойдем за ним. И он сдержал слово. И с тех пор мы с Лилинетт больше не одиноки. И никогда не будем.

Айзен даровал нам семью. Она состояла из не очень-то хороших... людей, если можно так выразиться. Но ведь настоящую семью не выбирают, так ведь? И мы были некоторое время счастливы. Нас не расстраивал вечно злой Ноиторра и грубый Джаггерджак. Нас не смущало соседство с более низкой формой Пустого — гиллианом, любившим вдобавок время от времени походить в личине сожранного им шинигами. Нас не раздражал слегка двинутый ученый с братцем из фраксионов... Даже тупой до невозможности Ямми не вызывал головной боли. Счастье переполняло нас.

А потом...

Потом, смертельно раненый, летящий вниз к земле, я с грустью подумал, что всё это кончилось. Камни больно впились в мою кожу, описывая её новыми совсем не страшными царапинами. Подо мной растекалась темно-красная лужица, а на ухо, захлебываясь слезами, ревела Лилинетт. Такой она мне не нравилась. Лучше бы ругалась и колотила. Легкие уже с трудом впускают воздух, и, кажется, вот этот вздох будет последним. В груди появляется странное чувство, будто давным-давно исчезнувшее сердце готовится сделать новый удар. Больно.

Где-то наверху разверзаются небеса, и собирается хлынуть огненный дождь, но мне это безразлично. Ведь живое существо рождается одиноким и сдохнет тоже в одиночестве... Да, я помню, это говорил мой сержант, когда нас совсем еще зеленых после учебки сразу отправляли на фронт. Люди там умирали. Умирали сотнями и тысячами. Вместе все как один. Все как один... Одинокие. Потому что у Смерти не попросишь билеты в одном купе.

Я лежал на камнях и вместо грома мне слышались залпы кремниевых ружей и крики людей, спустя секунды превращавшихся в мешки из плоти, в которых не было уже ни искорки жизни.

Именно с того дня я всеми силами своей пустой души ненавижу войну и сражения, пряча эту ненависть под маской лени и безразличия. День, когда я убивал, день, когда я умер сам.

Больно. Больно быть одиноким.

"Не бойся, я с тобой"

* * *

Я осторожно сжимаю её маленькую ручку и чувствую нежные губы на моем лбу.

Сон. Господи, это был всего лишь сон!

— Старрк, поверь, теперь ты не будешь одинок, — раздается рядом уверенный голос, но в нем явно чувствуется беспокойство.

— Знаю, — я открыл глаза и встретился взглядом со склонившейся надо мной девушкой. — И спасибо тебе за это... Всем вам...

Нанао садится так, что моя голова оказывается на её коленях. Длинные волосы чуть щекочут бархатную кожу её ножек, и она смешно морщит носик. Сейчас эта девушка совсем не похожа на описанную Кьораку грозную надсмотрщицу.

— Исэ-сан...

— Просто Нанао, — тонкие пальчики перебирают пряди моих волос. — Нас ведь только двое.

Сейчас мы всё на той же терассе. Небо уже начало темнеть в ожидании вечера и лишь на западе оттенками красного алел закат. Прекрасный закат, которого я никогда не видел в Хуэко Мундо.

Я медленно сажусь и прижимаю к себе девушку. Она доверчиво кладет голову мне на плечо и тихонько шепчет:

— Знаешь, всё, что сейчас происходит... Это так странно. Ведь я помню Лизу, когда была еще совсем маленькой. Она была очень занятая, капитан ведь постоянно отлынивал от своих обязанностей, и на ней висела куча дел. Но где-то раз в месяц нам удавалось встретиться, и она ночь напролет была со мной. Мы весело болтали, смеялись, и я с удовольствием слушала, когда она читала мне книжки. Часто я не бралась за новую книжку, ожидая ночь, когда мы сможем прочитать её вместе... А та последняя книга до сих пор лежит у меня в столе.

— А теперь?

— Что теперь? Той прежней Лизы больше нет. Её не стало в тот злополучный день. Лиза Ядомару, что сейчас с радостью была принята капитаном — это лишь видимость, потому что та, кого я знала, давно умерла.

Я нежно целую её в щеку, чтобы отвлечь от грустных мыслей, а мгновение спустя она сливается со мной уже в настоящем поцелуе. Я чувствую её неровно вздымающуюся грудь, а дрожащие руки гладят мою спину. Правая ладонь скользит по бедру и вот пальцы чувствуют тонкую и уже чуть мокрую ткань.

— Может не... — пытается сказать она, оторвавшись от моих губ.

Я лишь улыбаюсь и откидываюсь на пол терассы. Нанао не нужны слова, она опускается и быстрыми движениями стягивает мои брюки. А после...

— О-ох, — всем своим существом я провалился в теплую и влажную глубину.

Её ловкий язычок несколько раз прошелся по напрягшейся головке моего члена, лаская, кажется, каждую клеточку. А чуть погодя она, громко вздохнув, опустила голову, коснувшись своим носиком волос у меня на лобке.

— Н-нанао... — только и могу я выговорить.

Теперь весь мой член просто изнывал от окутавших его неимоверно приятных ощущений. Потом Нанао медленно начала двигаться. По моему телу пробегала дрожь, будто разряды электрического тока. Нет, такую сладостную пытку я не мог долго терпеть.

— Нанао, я...

Но она не обратила на мои слова внимания, лишь стала еще быстрее насаживаться на мой член.

Я почувствовал, как по стволу толчками поднимается семя, готовое уже вот-вот наполнить её прелестный ротик, знала это и Нанао. Она снялась с моего ствола и почти до боли засосала головку. Это стало последней каплей, и вот сперма ударила ей в нёбо, а я буквально всем телом чувствовал трепетный язычок Нанао, ни на секунду не замиравший и продолжавший свои ласки.

— О, Н-нанао... — тихо выдохнул я и привлек девушку к себе.

К подбородку катилась тонкая струйка мутной жидкости и я, недолго думая, слизнул её, чтобы миг спустя накрыть её губы жарким поцелуем. Без промедления она впустила в рот мой язык, и я ощутил там сгустки собственной спермы. Но это не остановило меня. Мои выделения смешались с нашей слюной и...

* * *

Однако же темные времена настали для восьмого отряда. Вернее, не столько для отряда в целом, сколько для их капитана в частности.

— Капитан, что это вы прячете за спиной? — строго спросила девушка, подозрительно смотря на Кьораку.

— Э... Это до... документы... — промямлил тот.

— Но зачем их прятать? — поинтересовалась Ядомару.

— Понимаешь, это очень секретные документы и предназначены они для глаз капитана Хитсугаи... — начал было он, но резко замолчал и его взгляд стал серьезным, а губы скривились скорее в грустной улыбке. — Лиза-тян... Я ведь ни капельки не изменился, да?

Девушка тяжело вздохнула, и подойдя к капитану, забрала у него из рук бутылку сакэ, после чего поставила её на невысокий столик рядом.

— Думаю, да, — Лиза достала откуда-то пару стаканов и наполнила их содержимым бутылки. — Только ваша несерьезность всё больше и больше кажется показной.

Капитан подошел к столу и поднял один из стаканов.

— Кампай? — полувопросительно произнес Кьораку.

— Кампай, — согласилась Ядомару.

Когда донышки стаканов стукнулись о крышку стола, Кьораку повернулся к девушке и спросил:

— Лиза-тян, а не скажешь ли мне, почему ты вернулась к своему бестолковому капитану? Только ли из-за того, что скучала по прошедшим временам?

— Я... — начала она, но замолкла и только через некоторое время закончила. — Капитан, одного стакана будет маловато, чтобы услышать от меня то, что скопилось на душе...

— Так в чем проблема? — недоуменно спросил Кьораку, наливая обоим по новой порции.

Глава 14 — И явилось горе

В последние дни было жарко. Очень-очень жарко.

Урахара обессилено валялся на полу, а его полосатая шляпа укатилась куда-то в угол комнаты. И только будто живущая своей жизнью левая рука махала веером, но особенного облегчения это, конечно, не приносило.

— Тэссай... — тихо позвал Урахара. — Тэссай...

В дверях вырос усатый здоровяк в очках, которому, казалось, и эта, и любая другая жара нипочем.

— Да, Урахара-сан?

— Тэссай... — жалобно проскулил Киске. — Почему у нас в магазине нет даже самого простого кондиционера?

— Потому что вы, Урахара-сан, пожалели на него денег, — развел руками Тэссай.

Хозяин магазина простонал что-то невнятное и снова рухнул на пыльные татами, при этом больно стукнувшись затылком и охнув.

У Йоруичи дела шли не в пример лучше. С самого утра она оккупировала ванную комнату, и ни на какие мольбы Урахары не обращала внимания. Тот даже пытался выторговать хотя бы полчасика в холодной водичке за десять порций лапши, но глава клана Шихоин была непреклонна.

Изнывали от духоты Уруру и Дзинта, которому даже не хватало сил обзывать и гонять девочку. Весь город будто уснул... Или вымер?

Нет, казалось, он просто замер, приготовившись к чему-то.

* * *

— Давненько же мы здесь не были, — задумчиво произнес Ичиго, подняв глаза к безоблачному утреннему небу. Сейчас было очень рано, и на темном полотне мерцали искорки звезд. Чуть погодя он повернулся к своему компаньону. — Да, Гриммджоу?

Гарганта открылась на крыше одной из высоток и вся Каракура была как на ладони. Небольшой город, ради которого шел такой бой...

— Ага, — меланхолично ответил Джаггерджак и встал на самый край крыши. — Ну, куда мы теперь, Куросаки?

Парень промолчал, не сводя глаз с неба. Шестой снова спросил, на этот раз куда грубее и громче, но ответа вновь не последовало. Тогда он отошел от края и приблизился к Ичиго. Тот, казалось, его совсем не замечал, тогда Джаггерджак, недолго думая, сжал кулак и с громким криком "Я к тебе обращаюсь!" ударил парня в скулу. Нет, не так. Вернее, хотел ударить, потому что кулак его на полпути к цели крепко сжала рука Куросаки.

— Когда обращаешься ко мне, то изволь добавлять хотя бы "сан", понял, Гриммджоу?

— Понял-понял, — раздраженно бросил Шестой, разминая руку.

— Сейчас мы будем работать по отдельности, — продолжил Ичиго. — Так от тебя будет больше пользы...

— Чего? — не понял Секста Эспада. — Почему по отдельности?

Теперь уже Куросаки присел на край крыши и свесил ноги вниз.

— Прости за откровенность, но в бою у меня нет особого желания прикрывать еще чью-то задницу кроме своей. Так что... — Хоро Эспада зевнул будто бы от скуки. — Так что будет лучше, если ты выполнишь задание себе по силам.

— Эй, нечего меня опускать! — рявкнул Гриммджоу. — Знаешь, кто Я?!

— Ох, помню-помню... — кивнул Ичиго. — У тебя тогда еще было такое до смешного решительное лицо... Ты называл себя Королем. Прости, но это немного странно, когда их больше одного.

Почему-то у Джаггерджака пропал всякий пыл, и он уже совсем спокойно спросил:

— Что мне нужно делать?

— Да сущий пустяк, Гриммджоу, — с улыбкой взглянул на него Куросаки. — Просто найди и схвати Кучики Рукию.

* * *

Говорят, время лучший лекарь. Да, наверное, это так. Даже нет, именно так оно и есть. Оно залечит любую рану на сердце и в душе. Со временем пройдет невыносимая боль и останется только тоска где-то глубоко внутри. Но не под силу никому избавить человека от рубцов, что оставили после себя эти раны. Они останутся до самого конца короткой людской жизни. Но... Может ли без них человек называться человеком? Не узнаешь, что такое радость, пока не испытаешь боль.

В последнее время Иноуэ начала постепенно возвращаться к нормальной жизни. Всё реже её стали мучить ночные кошмары. Нет, конечно, случалось, они снились ей, но не заставляли просыпаться по ночам в холодном поту. Щеки больше не блестели от слез, да и веки перестали постоянно быть красными. Девушка стала выполнять обещание, что дала самой себе.

"Если хочешь стать сильнее, что ж, становись, но отбрось пустые разговоры и действуй"

Больше не плакать, так она решила. Первым делом после душа она шла в комнату и молилась. Хотя... Нет, скорее просто разговаривала.

— Доброе утро, братик, — тихонько произносила она. — Смотри, твоя сестренка больше не плакса. Она ведь обещала, что будет сильной... Как ты там? Тебе не одиноко? Не скучай, пожалуйста, ведь однажды мы снова встретимся. Правда-правда! Встретимся! И больше никогда... — в такие моменты она переводила взгляд на другую фотографию, ненадолго прикрывала глаза, а потом, улыбнувшись через силу, продолжала. — ... Никогда не расстанемся. И тогда мы все будем вместе. Я верю в это. Не могу не верить. Когда-нибудь, когда... И, Куросаки-кун, единственное, о чем я жалею, это то, что я так и не призналась тебе, в том...

Стук в дверь прервал её ежедневный ритуал. Она вздрогнула от неожиданности, поднялась на ноги и поплелась в прихожую. Стук повторился.

В последнее время Урю не ждал Иноуэ на улице, а заходил домой. Объяснять он это, впрочем, никак не собирался.

— Иду-иду! Исида-кун, с каждым днем ты заходишь за мной всё... — сказала она открывая дверь. — ... Раньше.

* * *

Было совсем еще раннее утро, и маленький городок вроде бы еще весь спал, а может только делал вид, как поджидающий жертву хищник... Или нет, как хитрая добыча, в совершенстве научившаяся притворяться мертвой. Вот, кажется, прямо сейчас потянет мертвечиной, подумал Ичиго.

День еще не начал заявлять о своих правах и в воздухе царила блаженная прохлада. На востоке еще тускло и почти незаметно заалел горизонт, а с противоположной стороны, на западе, если приглядеться, можно было увидеть редкие звезды, отбившиеся от своей ночной стаи.

Куросаки шел по неширокой улочке, никем невидимый в своем духовном обличии. Один за другим следовали знакомые повороты, и вот, наконец, за стареньким деревянным забором показался небольшой магазин.

Ичиго и сам не заметил, как остановился, даже не успев ступить во дворик. Мягкой волной его захлестнули воспоминания — такие близкие и одновременно с этим невообразимо далекие. Нет, не столько время отделяло парня от них, а сколько он сам. То, что он совсем не такой, каким был, и прежним уже никогда не станет.

— Враг обнаружен, — послышался рядом какой-то неживой, но знакомый голос. — Начинаю подавление.

Куросаки едва успел прийти в себя, а вошедшая в боевой режим Уруру была совсем рядом.

"Нельзя шуметь, — подумал он. — Иначе прости прощай эффект неожиданности..."

— Извини, — негромко сказал Ичиго, уворачиваясь от сокрушительного удара обманчиво-хрупкой девочки. — Но мне нельзя терять время.

Он воспользовался относительно медленным, но беззвучным сюнпо, и оказался за спиной Уруру, которая при всей своей миниатюрности была не особенно быстрой. Дальше последовал короткий, без замаха, удар и оглушенная девочка стала заваливаться на пыльный тротуар.

— Извини, — снова повторил он, подхватывая легкое тело, и входя, наконец, во двор. Он осторожно шел к крыльцу, неся Уруру на руках.

— Ры... Рыжий?! — будто из-под земли вырос Дзинта. — Ты что с ней сделал?!

Ичиго вздохнул и опустил негромко сопящую Уруру, усадив спиной к стене магазинчика.

— Привет, — поздоровался с мальчиком Куросаки. И как ни в чем не бывало, спросил. — А хозяин тут?

— Где же ему еще... — начал Дзинта, но оборвал сам себя. — Ты чего вообще сюда приперся, предатель?!

— Тс-с, — Ичиго приложил палец к губам, — Всю округу перебудишь... Я не предатель, а к Урахаре у меня срочное дело, уж прости. А Уруру скоро придет в себя, не волнуйся.

— Чертов... — только и услышал парень, входя в магазин.

Стойка пустовала, но со стороны короткого коридора вроде бы доносились какие-то шорохи. Куросаки, не подозревая ничего дурного двинулся на звук и застыл у чуть приоткрытых сёдзи.

* * *

На выцветшем от времени татами лежали двое. И если девушку с необычного цвета волосами и смуглой кожей он узнал сразу, благо ему уже довелось видеть её голой, то...

"Урахара?!" — хотел вскрикнуть от удивления Ичиго.

Оба лежали на боку, а Урахара, держа на весу одну ногу Йоруичи, размашистыми движениями трахал её, расположившись сзади. Снующий туда-сюда член блестел от обильно текущих соков девушки. Комнату наполняли смачные хлюпы и хлопки, когда лобок и бедра Урахары в очередной раз сталкивались с крепкими ягодицами Йоруичи. Пальчиками она раздвигала набухшие темно-малиновые губки и массировала отчетливо видневшийся бугорок клитора, сопровождая это сладострастными стонами.

Картина была столь возбуждающей, что Ичиго, нервно сглотнув, почувствовал, как впереди ткань просторных хакама встает палаткой. Тем временем парочке видно наскучила поза, и они решили попробовать что-нибудь другое. Девушка встала на четвереньки и выжидательно посмотрела через плечо.

— Чего копаешься? — бросила она. — Ай!

Киске воткнул ей в попку средний палец, смазанный в её собственных выделениях. Он проник в отверстие почти беспрепятственно, а спустя полминуты к нему добавился еще и указательный палец.

— Йоруичи, расслабься, — задыхающимся голосом проговорил Урахара.

— Я бы посмотрела на тебя с пальцами в заднице... — огрызнулась она, но сильнее выгнула спину, чем облегчила хозяину магазина работу.

— Пора, я думаю, — задумчиво произнес он, нырнув членом сначала во влагалище, а после приставив его к начавшему было сжиматься коричневому колечку.

Йоруичи застонала, прикусив собственный пальчик, а Киске тем временем проникал глубже. Наконец, его волосы коснулись смуглой попки. Но надолго задерживаться он не стал и начал обратное движение.

— Че-ерт! — простонала девушка. — Ты меня сейчас наизнанку вывернешь! — зашипела она рассерженной кошкой.

Урахара сначала ничего не ответил, но потом сказал со своими ироничными интонациями, заметными даже сквозь прерывистое дыхание:

— Т-ты... всег-гда так мило сердишься, что я-а... готов от одних твоих слов... кон-чить — он сделал паузу и руками сжал её аккуратную попку. — Хотя нет, это из-за твоей узенькой дырочки.

Йоруичи медленно повернулась, вновь посмотрев на него через плечо. Взгляд уперся в крайне довольную физиономию Урахары.

— А-ах, т-ты!.. — задохнулась от злобы девушка. — Уже всё?!

Киске тяжело дыша натягивал трусы, путаясь в простом вроде бы предмете одежды.

— Уф, Шихоин-сан, — мужчина справился наконец с непослушным бельем. — Отчасти это и ваша вина, ведь это не у меня такая тесная попка...

— Пошел ты! — не на шутку взъярилась Йоруичи. — Тоже мне мужик, и пятнадцати минут продержаться не может!

Она схватила с пола одну из любимых гэта хозяина магазина и запустила им в него самого. Урахара с легкостью увернулся от смертоносного снаряда и тот полетел дальше, закончив свой недолгий полет в руке Ичиго, который его машинально поймал.

Повисло одно из тех абсолютных молчаний, которые обычно принято называть гробовыми. Три пары глаз выпучившись смотрели друг на друга. Первым отреагировал Куросаки:

— Доброе утро Урахара-сан, Йоруичи-сан. Простите за беспокойство в столь ранний час... — говоря это абсолютно спокойным и разве что слегка насмешливым голосом, Ичиго отметил, что будь он прежним, то буквально бы обратился в пепел со стыда. Но его прежнего уже не существовало. — Я вас... Не сильно отвлек?

* * *

Ранним утром было созвано срочное собрание Готея. На повестке дня, как не сложно догадаться, появление в мире живых вторженцев из Хуэко Мундо.

В зале первого отряда было как всегда неполное число капитанов, а возле пустующего кресла Главнокомандующего всё также стоял лейтенант... нет, теперь лишь третий офицер, но зато нулевого отряда, Тодзиро Сасакибе. Казалось, он так и простоял здесь с предыдущего собрания.

— Рад видеть вас на ногах, капитан Укитаке, — поприветствовал он командира тринадцатого отряда, а после повернулся и к капитану, который не вполне походил на обычного человека. — И вас, конечно, тоже, капитан Комамура.

— Вашими молитвами, — улыбнулся Дзюсиро и спросил. — А почему нет Кьораку-сана?

— У него и капитана Хитсугаи ответственное задание, — ответил Комамура вместо Тодзиро. — Они следят за реабилитацией...

— Честно говоря, я не понимаю этой вашей доброты, — прервал его Сасакибе. — К сожалению, здесь мой голос не имеет особенного веса, но будь на то...

— Мы все прекрасно знаем, что бы вы сделали! — с возбуждением воскликнул капитан Куротсучи. — И, знаете, здесь я бы вас всецело поддержал, разве что с одной маленькой поправкой. Следовало бы отдать арранкаров, как впрочем, и девку из группы называющей себя вайзардами... Нужно отдать их на исследования! Такой ценный материал!

Все молчали, пока Маюри вовсю надрывался о жертвах ради науки и прочих бесспорных для него идеалах. После того как ученый устал орать и со свистом переводил воздух, Сасакибе вновь продолжил.

— Итак, я вижу здесь еще и главу отряда тайных операций, — он повернулся к миниатюрной девушке.

— Что докладывает разведка о вторженцах? Их число? Личности?

— В мире живых на данный момент находятся несколько шинигами, — ответила Сой Фон. — Среди них и Шихоин-сама. В ближайшее время ожидается поступление от неё оперативных данных.

— Ясно, — кивнул представитель нулевого отряда. — Но ведь сейчас там нет больше никого с уровнем, близким к капитанскому? — молчание было ему ответом. — Тогда...

К Сасакибе шагнул капитан Шестого отряда.

— Прошу разрешения на немедленное отбытие в мир живых, — сказал с холодной отстраненностью глава клана Кучики.

Лейтенант хмыкнул и с интересом посмотрел на него:

— Разрешаю. — сказал он. И секунду спустя струящийся белый шарф пропал за порогом, неотступно следуя за своим гордым хозяином. — Кто-нибудь еще желает присоединиться к капитану Кучики?

— Я. Желаю.

Глава 15 — Горе растет

Исида шел обычным путем к дому Иноуэ. Путем, давно уже ставшим знакомым. Он заткнул свой внутренний голос, который настырно бубнил о чувствах, которые он испытывает к Орихиме, и оттого чувствовал себя просто замечательно.

"Думаю... Думаю, я и вправду люблю её, — сказал он себе. — То, что я считал простым желанием защитить Иноуэ, не дать ей больше лить слезы... Вот оно как"

На душе пели соловьи, потому что вот-вот должен был показаться её дом, а еще через минуту откроется дверь и на пороге появится Орихиме. Хоть девушка сейчас и не отвечает ему взаимностью, но рано или поздно, твердо верил Исида, он разобьет сковавшие её сердце горе и боль. И они отступят далеко-далеко, куда сознание заглядывает совсем редко, а то и вовсе развеются, не оставив после себя и следа. Он сможет это сделать, он терпеливый.

"И всё же, Иноуэ, ты слишком наивная и добрая, — думал он. — Полюбить этого предателя! Ну, ничего, теперь он умер для тебя и Куросаки больше не принесет никому больше страданий"

Мысли эти вроде бы и злили Исиду, но одновременно с этим поднимали настроение. Вот он взбегает вверх по ступенькам и звонит в заветную дверь. Раздаются шаги, и щелкает замок. Улыбка сама собой появляется на лице Урю:

— Доброе утро, Иноуэ-сан.

* * *

Лицо Йоруичи выражало одновременно такую гамму чувств, что выделить хотя бы какое-то из них отдельно было чрезвычайно затруднительно. Рядом, натянув свою полосатую шляпу и прикрыв нижнюю половину лица веером, сидел как всегда невозмутимый Урахара. А напротив них, через стол, удобно устроился Ичиго. Надо полагать, девушку настораживала, хотя это мягко сказано, разбитая маска на лице парня.

— Еще раз прошу прощения за мое наглое вторжение, но я не располагаю кучей времени, чтобы вспоминать про вежливость, — заговорил первым Ичиго. Его взгляд блуждал по едва прикрытому коротеньким халатом телу девушки. На смуглой коже еще не исчезла блестящая испарина, и Куросаки приходилось делать невероятные усилия, чтобы сохранять трезвость ума. — Так вот...

— Да что ты, Куросаки-сан, — прервал его насмешливым голосом Урахара. — Тебе здесь всегда рады! Скажи-ка лучше, как там поживает старина Соуске?

Ичиго ухмыльнулся и попытался увидеть пару хитрых глаз, что скрывались в тени шляпы.

— Нормально, Урахара-сан. Нормально. На отсутствие сердца не жалуется.

Киске сложил веер и кивнул.

— Вот как. Значит... отдал? Хм, интересно! Интересно, однако! Выходит, как я и предполагал, Хоугиоку производит необратимое слияние с сердцем текущего носителя? Ну, не совсем сердцем, конечно же, мы ведь говорим о душе... И твоя маска теперь стабилизировалась, как видно. Если это именно то, чего ты...

Йоруичи вопреки обыкновению лишь молчала и переводила всё более удивленный взгляд с хозяина магазина на Ичиго и обратно.

— Ха-ха-ха!.. — не удержался Ичиго. — Урахара-сан, можно ли вас вообще чем-то удивить? В ответ на любую сколь угодно неожиданную новость вы отвечаете "Я предполагал это..." или "Конечно, я знал об этом с самого начала...".

— Охо-хо! — хохотнул Киске. — Ну не надо преувеличивать, последнее скорее больше подходит бессердечному, теперь уже во всех смыслах, Айзену! Но... — он прекратил веселиться и как всегда неожиданно стал серьезен. — Зачем ты здесь, Куросаки-сан?

Ичиго задумчиво провел рукой по подбородку, потом неожиданно повернулся к настороженной Кошке.

— А что это вы, Йоруичи-сан? Честно признаться, я думал, что вы нападете на меня, как только увидите. В чем дело?

— Мальчик, — голос наполнили знакомые высокомерные нотки человека, ощущающего своё превосходство в опыте. — Какой мне прок кидаться на тебя? В Сейрейтеи уже отправлен доклад и в течение пары часов, а то и раньше, в Каракуру придут капитаны. Готей теперь будет действовать наверняка. А я... Пускай меня сначала восстановят в должности, а уж потом приказывают лезть на рожон...

— Хм, — Ичиго поднялся на ноги. — Ясненько. Урахара-сан, мое тело... Оно еще здесь?

— Ага, — хозяин магазина тоже поднялся на ноги. — Хочешь его немного размять?

— Да, — кивнул парень. — Было бы неплохо. К тому же у меня есть пара дел, которые довольно затруднительно решать в бесплотном виде.

Когда за Ичиго, кряхтящим от ноющей боли в затекших суставах, закрылись надрывно скрипнувшие сёдзи, бывшая глава второго отряда больно двинула Урахару под ребра.

— Какого черта это было?! — рявкнула девушка.

— О, смотря, о чем ты, Йоруичи-сан... — вновь раскрыл свой веер хозяин магазина. — Честно, мне жаль, что я так с утра облажа...

— Не пори чушь, Киске! Как будто ты не знаешь о чем я! Почему ты любезничал с тем, кто всех нас предал? Болтал с ним, будто встретился со старым знакомым после долгого времени!

— Ну, так, в сущности, оно и есть, — Урахара сделал движение, желая почесать затылок, и его шляпа съехала на один бок. — Ведь я действительно уже давно не видел Куросаки. А врагом... Йоруичи, врагом я его не считаю. Уж слишком он интересный объект для наблюдения. Такому, знаешь ли, многое можно простить.

Шихоин вскочила и схватила Урахару за грудки, с легкостью оторвав от пола. Но его лицо было как всегда спокойным.

— Чего ты добиваешься, Киске?! — крикнула она ему в лицо. — Хочешь, чтобы тебя упекли туда же, где раньше отбывал наказание Маюри?! Дурак! — девушка разжала руки и ударила кулачком в грудь Урахары. — Дурак! Дурак! Дурак! Почему ты постоянно ищешь приключения себе на задницу?! Если плевать на себя, так хоть о других подумай!

Вместо ответа мужчина схватил руку Йоруичи и сжал. Девушка, устав кричать, ткнулась в его грудь и умолкла, лишь доносились время от времени тихие проклятия в его адрес.

— Прости, — ответил он, прижав к себе стройное тело и ощутив запах её волос. — Прости, Йоруичи. Не хочу больше никого впутывать в свои дела, однажды ведь и ты, и Тэссай уже поплатились за помощь мне. Больше я такого не хочу. Не хочу сознавать, что из-за меня летят под откос жизни близких мне людей... Наказание, говоришь? В таком случае, пусть оно ляжет только на меня.

— И ты ни слова не скажешь о том, что у тебя на уме? — подняла голову девушка, заглядывая в лицо Урахаре.

— Ни словечка, — вздохнул он. — Потому что, если у них... Если у Ичиго всё получится, то нет смысла сейчас что-то рассказывать.

— А если нет?

— Если нет... Тебе будет легче, если узнаешь, за что меня посадят? Хотя нет, скорее всего, казнят.

* * *

Это был довольно большой дом, но под жилые помещения тут было отведено мало места. Дело в том, что большую площадь занимала семейная клиника, которой заведовал глава семейства. Хотя в последнее время делал он это скорее по насущной необходимости, нежели из желания помочь людям. Сам-то он, в сущности, и не был человеком, а теперь и вовсе перестал стараться на него походить. Впрочем, даже в этом его стремлении всё же явственно виделась вполне людская натура. Он потерял интерес к жизни и только два самых близких ему человека просто-таки непомерными усилиями еще удерживали его от совершения какой-нибудь поистине роковой ошибки.

Ишшин вопреки устоявшейся уже привычке завтракал сегодня с семьей. Нет, у него не проснулся внезапно здравый смысл и он не встал сегодня с какой-то особенной ноги, просто сегодня кое-что изменилось и по такому случаю можно было и отложить выпивку хотя бы на середину дня. За столом сегодня сидели четверо и дочки были этому безумно рады.

— Еще риса, Кучики-сан? — хлопотала Юзу. — Может тарелочку мисо?

— Нет-нет! — махала руками девушка. — Мало того, что я пришла без приглашения, так еще...

— Ну что ты, Рукия-тян! — возразил старший Куросаки. — Тебе здесь всегда рады! С тех пор...

Юзу опустила голову и, схватив опустевшие тарелки, пошла к раковине.

— С тех пор кто-то очень много пьет! — закончила за него Карин. — И нечего так на меня смотреть, как будто у тебя у одного горе!

Рукия встала из-за стола и кашлянула:

— Простите, я всё же, наверное, пойду, — сказала она, почувствовав предательскую дрожь в собственном голосе. — Я собиралась еще зайти кое-куда по делам, так что...

— Рукия-тян! — взмолился Ишшин. — Не оставляй меня наедине с этим извергом! Это не дочь, а...

— Так веди себя как отец, — взвилась Карин. По полу разлетелись осколки от вдребезги разлетевшейся тарелки, и девочка побежала помогать сестренке, бросив напоследок. — Мы еще не закончили!

Они остались вдвоем, задумчиво смотря друг на друга.

— Ну как вы Куросаки-сан? — спросила девушка. — Совсем плохо?

Ишшин заговорил не сразу. Сначала он вытянул из кармана рубашки помятую пачку и закурил сигарету. Глубоко затянувшись, он выпустил в воздух струю сизого дыма и грустно посмотрел на маленькую Кучики.

— Жалкое зрелище, да, Рукия-тян? Помнится, совсем недавно я говорил Ичиго, что курю лишь раз в году. На Её могиле. А теперь, — он приподнял руку с сигаретой. — Смолю вовсю, как видишь.

— Но ваш сын ведь не... — хотела сказать Рукия, но Ишшин приложил палец к губам и кивнул в сторону кухни.

Вот оно как. Ну, конечно.

— Я поняла, Куросаки-сан, простите мою глупость, — извинилась девушка. — Держитесь. И... Я верю, что рано или поздно всё наладится. Да-да, я уверена!

— Спасибо, Рукия-тян, — благодарно улыбнулся Ишшин и затушил бычок в тарелке недоеденного супа. — Вот только моя жизнь, которая, уж поверь, куда длиннее твоей, научила меня одной простой и жестокой мудрости — если всё хреново, то со временем станет только хуже. Разве только не произойдет чудо...

— Не надо так говорить, Куросаки-сан, вот увидите, всё наладится! И тогда вы скажете, что я была права!

— ... Вот только я уже слишком стар, чтобы верить в чудеса, — закончил Ишшин.

— Да, — кивнула Рукия. — Я догадываюсь.

— Что-нибудь слышала обо мне? — с ложным интересом спросил мужчина.

— Ничего. Абсолютно ничего. В архивах Готея нет ни единой записи о шинигами по имени Куросаки Ишшин. Их либо специально уничтожили, либо...

— Либо их там никогда не было, — договорил за неё Ишшин. — Да и быть не могло.

Рукия округлила глаза:

— Что вы имеете в виду?..

— Ничего, кроме того, что говорю. И ни один капитан ничего не может сказать, правда?

— Я не спрашивала никого из них лично, но если бы они и знали, то это стало бы известно среди офицеров. Но, Куросаки-сан, зачем вы мне всё это говорите?

— Говорю что? — удивился Ишшин. — Вроде бы это ты говорила, а я тебя спрашивал.

Кучики ничего не успела сказать. В комнату вошла Юзу, неся в руках поднос с чаем. Она улыбалась, но покрасневшие глаза лучше любых слов говорили, что это только маска.

— Кучики-сан, садитесь! — сказала она. — Выпейте с нами чаю!

— А... — Рукия что-то невнятно пробормотала, но потом ответила. — Прости, Юзу-тян, но мне и, правда, пора идти. Но я еще обязательно зайду к вам!

— Обещаешь? — появилась за спиной сестры Карин.

— Обещаю, — улыбнулась Рукия и почувствовала, что еще чуть-чуть и из глаз польются слезы. — Во что бы то ни стало, мы еще соберемся все вместе... — она взглянула на Ишшина. — ВСЕ! И посидим вот так, попьем чаю, поговорим и... И... — она сглотнула комок в горле и бросила, шагнув в сторону двери. — П-простите, мне пора!

Она почти выбежала из комнаты и торопливо обувшись, выскочила на улицу. Лишь там Рукия сумела перевести дух и справиться со рвущимися наружу слезами.

"Мы еще соберемся. Все вместе. Так и будет..."

А как же иначе? Ведь она обещала.

Рукия быстрым шагом пошла прочь от дома, стараясь отбросить все мысли, которые сейчас не давали ей покоя. Получалось это с трудом и она, свернув за угол, едва не сбила идущего ей навстречу человека.

— И... извините, — не глядя, сказала она и уже собиралась идти дальше, но...

Но сильная рука больно сжала её плечо.

— Эй-эй, кто так извиняется?!

Глава 16 — Горю нет места

Кучики стоял перед готовящимся открыться порталом. Как всегда безмолвный в своем высокомерии.

— Бьякуя, а мы тогда так и не выяснили отношения, — рядом с ним стоял второй капитан, полная противоположность главы благородного дома. — Может в мире живых нам представится возможность.

— Не считаю достойным занятием не только говорить, но тем более выяснять отношения с мусором, — снизошел Кучики до ответа.

— Ха-ха-ха! — захлебнулся смехом Зараки. — Можешь болтать, сколько влезет, у меня теперь иммунитет на этот твой гордый трёп! Спасибо, уже наслушался!

Бьякуя даже не удостоил Кенпачи взглядом и продолжал спокойно стоять перед вратами. Но вот он чуть повернул голову и спросил безучастным голосом:

— Зачем ты пошел со мной?

— Зачем? — задумался Кен и поднял голову, взглянув в небо. — А не знаю. Скучно мне в этом чертовом муравейнике! Сидим тут и тухнем как последние придурки. В жопу это!

Но Кучики уже не слушал. Хотя слушал ли он вообще? Портал стал открываться, и капитан шестого отряда шагнул в яркий свет, а за ним двинулся Кенпачи.

— Только не путайся под ногами, — было последнее, что он услышал, шагнув в междумирье.

* * *

— Слушай, ну и как тебе здесь? — спросил Шинджи, склонив голову набок. — Уже столько времени околачиваюсь тут, а поговорить так и не вышло.

— Холодно, — ответил Айзен и посмотрел на своего собеседника. — Это очень холодно, когда в груди не бьется сердце.

— А ты романтик, как я погляжу. Кто бы мог подумать... Будучи твоим начальником, я этого отчего-то не замечал.

— Забыли, Хирако-сан? — Айзен откинулся на стуле. Они сидели в знакомом уже зале для чаепитий. — Вы держали своего лейтенанта на расстоянии. Что вы вообще могли знать обо мне?

— Ага, — не стал отрицать Шинджи. — Тоже верно, но, прости, ты сам давал кучу поводов для недоверия.

Соуске взъерошил волосы и тяжело вздохнул.

— Но почему теперь мы спокойно сидим, пьем чай и разговариваем? Не от того ли, что теперь ты... веришь мне?

Шинджи захохотал и даже поперхнулся чаем, так что смех перешел в кашель, заставивший его согнуться на стуле. Когда же его физиономия вновь показалась над столом, он ответил:

— Не, не обольщайся. Я верю в нашего Куросаки-сана, а вот он верит тебе. Не знаю почему, но верит. А значит нам, товарищам Ичиго, тоже приходится отбрасывать недоверие. Скажи, хотя вряд ли я услышу правду, ты использовал на нем свой Кьокасуйгетсу?

Айзен бросил на Шинджи насмешливый взгляд.

— А зачем мне отвечать, если ты полагаешь, что я наверняка солгу? Впрочем... Нет, я не использовал, не использую и не собираюсь использовать на нем мой зампакто. Я даже теряюсь в догадках, что же в том случае произойдет...

— А-а, — кивнул Шинджи. — Это ты насчет Хоугиоку?..

— Да, — Айзен утвердительно кивнул. — Можно лишь догадываться, сработает ли иллюзия на владельца Сферы. И что в таком случае произойдет.

Шинджи почесал щеку, а потом вытащил из корзинки со сладостями какую-то большую конфету.

— А на черта ты вообще дал Хоугиоку Ичиго? — спросил он с набитым ртом. — Помнится, совсем недавно кто-то вовсю разорялся насчет того, что, мол, у этой хрени какая-то там проводимость, а потому использовать её способен лишь...

— У каждого желания своя цена, — оборвал его Айзен. — Получит желаемое лишь тот, кто способен им обладать.

Шинджи поднял одну бровь и помахал рукой.

— Э-эй, Соуске! Есть кто дома? Попроще, пожалуйста...

— Хорошо. Дурак не получит в свои руки мир, потому что не способен будет им управлять. Аналогия более-менее понятна? — и получив в ответ кивок, продолжил. — Тоже и с Хоугиоку. То, чего я хотел... То, к чему я стремился долгие годы... Мне это не по силам.

— И с этой мыслью ты просто взял и отдал то, чем с таким трудом завладел? — удивился Шинджи.

— Да, Хирако-сан. Взял и отдал. Но не стоит особенно переживать, сил Ичиго хватит, чтобы исполнить желания многих.

— Что это... значит? — медленно с расстановкой спросил Шинджи.

Айзен уже хотел что-то ответить, но в двери кто-то постучал.

— Айзен-сама! — раздался взволнованный голос. — Хирако-сама!

— Да-да... — вздохнул Соуске и поднялся из-за стола. — Ох, уж эти фраксионы, поговорить нормально не дают, да?

Шинджи ничего не ответил и просто отвернулся. Значит, старина Айзен нисколько не изменился. Он всё также стремится к своей одному ему известной цели. И свержение Короля, уж Хирако был абсолютно в этом уверен, было не самой целью, а только средством. Ичиго же... Нет, его никто не обманывал и не гипнотизировал. Парень и сам не так прост, как на первый взгляд могло показаться. Что это значит? Ох, если б знать...

— ... Вот как, — кивнул Соуске стоя на пороге, а потом, наклонив голову, повернулся к Шинджи:

— Хирако-сан, мне кажется, что чаепитие придется на неопределенное время отложить. В мире живых вот-вот начнется представление, на котором я бы хотел быть если не на сцене, то, по крайней мере, в первом ряду.

Вайзард поднялся со своего места, и, сунув руки в карманы, подошел к своему бывшему лейтенанту.

— Поднимать всех?

— О, что ты, — Соуске уже шел по коридору и Шинджи последовал за ним. — Хватит нас двоих, к тому же с нашей стороны уже выступил ферзь, так что прочим фигурам остается его только немного подстраховать.

"Наконец-то, — подумал Шинджи про себя. — Еще немного и я бы помер тут со скуки. Но своим я всё же скажу..."

* * *

Она похолодела. Сердце будто пропустило несколько ударов и забилось с бешеной скоростью. Её держал за плечо тот самый безумный арранкар, что уже встречался на пути Рукии. И едва не размозжил ей голову.

— Какая удача! — оскалился Гриммджоу и склонился к лицу девушки. — А я-то парился, что тебя придется долго искать!..

Он толкнул Рукию, и, схватив за горло, прижал к высокой бетонной ограде, что шла вдоль тротуара.

— Что ты здесь... — сдавленно прошептала девушка.

— Что я здесь делаю? — переспросил Джаггерджак. — Знаешь, самому противно это говорить, но выполняю приказ твоего дружка.

— Дружка? — глаза Рукии округлились, став еще больше. — Ичиго? Что... Что он...

Гриммджоу скорчил гримасу и отшвырнул малышку-Кучики прочь от себя.

— Не в моих правилах разговаривать с добычей, — сказал он, смотря на с трудом поднимающуюся девушку. — Но, знаешь, я не прочь слегка поиграть... — Рукия бросилась бежать, подгоняемая смехом Секста Эспады. — О, я смотрю и ты не против игры в кошки-мышки?!

До ушей Кучики донесся звук сонидо, и за следующим углом она буквально врезалась в грудь Джаггерджака.

— Очко в мою пользу, — и несильный удар рукой наотмашь, заставивший легкое тело отлететь на дорогу. — Невнимательная ты, мелкая шинигами!

Он подошел к пытающейся подняться девушке и с размаха ударил ей ногой в живот, так, что она подлетела, а после, двинув её локтем в спину, снова впечатал в асфальт.

— Эй, шинигами, — позвал Гриммджоу. — Хрень, в которой ты находишься, это гигай, да? Можешь не напрягаться, просто лежи и получай удовольствие.

Джаггерджак опустился на корточки рядом с едва шевелящейся девушкой и поднял её голову, схватив за волосы.

— Помнится, Куросаки говорил, чтобы я тебя не трогал... — вслух размышлял арранкар. — Но ведь про гигай-то он не сказал. Черт, а вы большие выдумщики, шинигами. Интересно, ваша хреновина устроена как человеческое тело? — спросил Шестой ни к кому не обращаясь, и вытянув руку девушки, сделал резкое движение. Раздался характерный звук и Рукия закричала от боли. — Похоже, да, по крайней мере, суставы вполне обычные... Тьфу, рассуждаю как это мертвый придурок Заэль-Аппоро! А и срать. Что, интересно, у тебя внутри?

Гриммджоу перевернул тело и разорвал пиджак школьной формы, а после полетели на асфальт и пуговицы белой кофточки.

— Ха... Шинигами, нахер тебе лифчик, если в нем нечего носить? Можешь не отвечать, мне плевать, — он поднес правую руку к её животу, и к своему ужасу Рукия увидела, как на пальцах вырастают длинные звериные когти, которые секунду спустя под дикий крик бедняжки вспороли ей кожу.

Джаггерджак помог второй рукой, вскрывая полость живота, но вот его лицо внезапно поскучнело.

— Вот дерьмо, — бросил он, поднимаясь на ноги. — Ничего интересного. Эй, урод, не стой у меня за спиной!

Джаггерджак уже оборачивался, когда на него обрушился молниеносный удар, едва не повредив сон души. В последний момент ему всё же удалось увернуться и собственной ладонью отклонить зампакто, а это был именно он.

— Впечатляет, — похвалил его бесстрастный голос. — Не думал, что, такой как ты, сможет избежать моей атаки.

— Заткнись, ублюдок! — заорал Гриммджоу, мельком взглянув на кровоточащую руку. — Это ты называешь "избежал"?!

— Верно, ведь в противном случае ты уже корчился бы на земле, лишенный силы, — перед ним стоял обладатель одного из самых впечатляющих сюнпо во всем Готее.

Истекающая кровью девушка через силу улыбнулась и почти неслышно прошептала:

— Брат...

Капитан шестого отряда склонил голову и сказал кому-то:

— Не мешай мне.

— Ха! — за спиной Кучики арранкар увидел высокого жилистого шинигами в белом хаори, который рассмеявшись пренебрежительно бросил. — Я и не собирался драться со слабаками!

Джаггерджак вскипел и дернулся было к весельчаку, но ему преградила путь отведенная в сторону катана.

— Я твой противник, — произнес Бьякуя.

— Да мне плевать! — взревел Гриммджоу, высекая своим мечом искры из зампакто шинигами. — Убью сначала тебя, а потом его!

С похожим на каменную маску лицом, Бьякуя медленно отступал, парируя шквал невероятно быстрых и мощных ударов. Но вот, увернувшись от одного из них, стремившегося снести ему голову, Кучики использовал сюнпо и увеличил расстояние между собой и своим врагом.

— Прости, арранкар, но у меня нет времени на игры с тобой, — холодно произнес гордый капитан. — Поэтому... Цвети, Сенбонзакура.

И клинок обратился множеством лезвий, обманчиво кажущихся лепестками отцветающей сакуры. Будто гонимые ветром они ринулись в сторону Сексты, и на этот раз ему стоило еще больших трудов увернуться. Асфальт испещрили мельчайшие разрезы, которых чудом избежал Джаггерджак.

— Эй, что это за дерьмо?! — крикнул он.

— Способность моего меча, — привычно объяснил Бьякуя. — Он разделяется и обрушивает на врага тысячи крохотных лезвий, которые вместе не оставят ему и шанса на выживание. Узри это, арранкар, имени которого я даже не хочу знать.

Сверкающее облако вновь рванулось на врага, повинуясь мысленному приказу хозяина. Лепестки закружились вокруг шестого и все разом ринулись на него, скрывая за собой.

— Че-рт! — взревел Гриммджоу, — Порви его в клочья, Пантер-ра!

Не обращая внимания на жалящие тело лезвия, Джаггерджак атаковал, попытавшись достать капитана когтями, но ударил лишь иллюзию, что осталась от необычной техники сюнпо.

— Тебе не достать меня, арранкар, — едва слышно произнес Кучики, нанося подлый, но действенный удар в спину.

— Считаешь? — вновь раздался скрежет, и его когти снова высекли из меча сноп искр. — Придурок, ты не настолько быстр как думаешь!

Схватившись за лезвие зампакто, другой рукой он нанес скользящий удар, даже не особенно целясь при этом. Белое капитанское хаори медленно стало окрашиваться красным. Бьякуя сделал несколько шагов и замер, коснувшись рукой раны на груди.

— Ну что, шинигами?! — проорал Гриммджоу. — Ты всё еще считаешь меня ни на что не способным?!

— Как я уже говорил, — Кучики вытянул руку с мечом вперед, направив его лезвием вниз. — У меня нет времени на игры. Банкай, Сенбонзакура Кагиёши.

* * *

Она вздрогнула от неожиданности, и, поднявшись на ноги, пошла в прихожую. Стук снова повторился, и она чуть улыбнулась его нетерпению.

Урю в последнее время надоело ждать Иноуэ на улице, и он всё чаще стал заходить к ней домой. Девушке это нисколько не мешало, наоборот, поднимало настроение. К тому же Тацуки внезапно стала от неё как-то отдаляться...

— Иду-иду! Исида-кун, с каждым днем ты заходишь за мной всё... — с наигранной ворчливостью сказала она, открывая входную дверь. — Раньше...

"Сердце... Где оно? Разбив тебе голову, пойму ли я?"

Глава 17 — Горе исчезнет

— Доброе утро, Иноуэ, — тихо сказал её гость, и несмело улыбнулся.

Девушка замерла на пороге и была не в силах даже шелохнуться. Потому что перед ней стоял тот, кого она и не надеялась больше увидеть. Тот, по кому она пролила столько слез.

— К-Куросаки... кун... — прошептала Орихиме.

Голос предательски дрогнул и его лицо, такое до боли знакомое, стало, будто расплываться. Слезы вновь покатились по её щекам.

— Иноуэ, почему ты плачешь? — спросил Ичиго. — Что-то случилось?

— Прости, — улыбнулась она сквозь слезы. — Я ведь... Я ведь обещала себе не плакать. Куросаки-кун... Куросаки-кун, это правда, ты?

Ичиго шагнул через порог и вошел в дом, прикрыв за собой входную дверь. Сейчас он пытался быстро сообразить, что делать дальше. Идея, казавшаяся с самого начала крайне дурацкой становилась таковой всё больше и больше.

"Ну, — мысленно обратился он к себе. — И на кой черт ты сюда приперся?"

Кто бы знал.

— Иноуэ, — обратился он к продолжавшей стоять у двери девушки. — Что значит "это правда, ты"?

Орихиме не сводила с него широко открытых глаз и не могла заставить себя даже пошевелиться. Вот он, прямо в её собственном доме. Чудом выживший или только иллюзия — неважно. Потому что...

— Не молчи, пожалуйста, — в голосе Куросаки почувствовалось волнение. — Скажи, что случилось?

— Куросаки-кун, — со страной интонацией произнесла девушка, чем заставила Ичиго напрячься. — Ведь ты... Ты ведь погиб тогда, два месяца назад.

"Вот оно как, — кивнул парень. — Не предавал никого, я просто взял и геройски погиб. Это... хорошо"

— По-гиб, — медленно произнес он вслух, будто пробуя на вкус это слово. — Но я здесь! Вот он я!

— Да... — прошептала Иноуэ. — Куросаки-кун, ты здесь...

Ичиго ничего не ответил. Будто решив что-то для себя, он шагнул к девушке и... обнял, прижав к груди. Футболка быстро промокла от слез, а парень всё не отпускал её, обхватив одной рукой за талию, а другой перебирая рыжие пряди волос. Он почувствовал исходящий от неё приятный запах, который странным образом подействовал на него.

"Кажется... — подумал он. — Я не хочу уходить. Не хочу... отпускать тебя..."

— Иноуэ, — позвал он девушку, и та взглянула на него. — Не надо больше плакать. Пожалуйста.

— Х-хорошо, — эхом ответила она и почти незаметно улыбнулась. — Я больше не буду.

Дорожки слез высыхали на её порозовевших щеках. И на душе Орихиме впервые за долгое время наступало спокойствие. Ведь он здесь. Он теперь рядом. И сказал ей не плакать.

— Хорошо, Куросаки-кун...

* * *

— Банкай, Сенбонзакура Кагиёши.

Гриммджоу от удивления широко раскрыл глаза, когда капитан выпустил свой меч из рук, и тот исчез, будто провалившись в асфальт.

— Чего... — начал было он, но тут произошло то, что заставило арранкара замолчать и вцепиться в рукоять своего меча.

— Если от моего шикая может спасти скорость и реакция, то Сенбонзакура Кагиёши... — проговорил Бьякуя. — Прощай арранкар, я не буду вспоминать о тебе.

Гигантское облако из мельчайших, кажущихся розовыми лепестками, лезвий, направляемое рукой Кучики, нависло над Джаггерджаком.

— Почему ты не договорил? — спросил его арранкар. — Почему не сказал что-нибудь вроде "моя Сенбонзакура — это неотвратимая смерть"?

Облако накрыло его, скрывая от окружающего мира и готовящееся разорвать его на мелкие части. Лепестки закружились, формируя быстро сужающуюся сферу, из которой нет спасения.

— Ха-ха! — захохотал так и стоявший позади Зараки. — Это было просто! Если бы знал, то вместо тебя с ним бы поиграл я!

— Это была не игра, — не поворачиваясь, ответил Кучики. — Месть.

Уши прорезал жуткий визг и скрежет, будто кто-то пытался разрезать бензопилой железную арматуру. Звук того, как сталкивались смертоносные лепестки с клинком арранкара. Вращающаяся сфера вновь распалась на части и разлетелась облаком. В центре стального вихря Сенбонзакуры с мечом наголо и тяжело дыша, стоял Гриммджоу. На лице выступила испарина, но он отчего-то улыбался.

— Потому что кое-кто уже выживал, да? Наклав на всю твою гордость...

Бьякуя снова взмахнул рукой и лепестки лезвий вновь рванулись вперед, в стремлении впиться в плоть арранкара.

Но теперь Джаггерджаку нечего было опасаться. Он вытянул вперед руку с мечом и в последний момент резким движением разрубил розовый поток. Лепестки рассыпались и будто бы недоуменно замерли в воздухе. И тогда, до этого лишь защищавшийся Гриммджоу атаковал. Глаза гордого Кучики расширились, когда арранкар исчез под резкий звук сонидо...

— Получай, чертов шинигами! — крикнул Джаггерджак, уже нанеся удар.

Он видел широкую рану на спине своего врага и самодовольно ухмылялся. Бьякуя смотрел в пустоту, будто не веря, что его могли не то, что ранить, а даже коснуться.

— Тебе точно не нужна помощь? — хлестнул голос Зараки, и это вывело капитана шестого отряда из ступора. Он выпрямился, а взгляду вновь вернулось спокойствие. Он посмотрел на стоявшего в ожидании Гриммджоу и бросил в сторону Кенпачи:

— Я же сказал тебе не мешать.

— Сколько этой грёбаной напыщенности в тебе, шинигами! — захохотал Джаггерджак. — Наверное, и сдохнешь ты тоже гордо!

Острие меча смотрело на Бьякую, но тот лишь прикрыл глаза и сказал:

— Запомни это небо у тебя над головой. Хорошенько запомни, потому что больше ты его не увидишь, — он отвел меч в сторону и произнес. — Сэнкэй, Сенбонзакура Кагиёши.

— Какого...

* * *

— Да это совсем не обязательно!

— Мне не сложно, — улыбнулась она.

Иноуэ носилась по кухне, готовя завтрак. Из рук у неё всё валилось на порядок чаще, чем обычно. Причем виной тому был даже не тот факт, что готовила она сегодня на двоих... Нет, главное, для кого она готовила!

— ... И с того момента я ничего не помню, — рассказывал ей Ичиго, придумывая на ходу не слишком правдоподобную историю, которую впрочем, уж он был уверен, Орихиме проглотит только так. — Не знаю, что же произошло тогда... А сегодня я очнулся недалеко от магазина Урахары, ну и пошел к нему, чтобы забрать своё тело...

Время от времени он умолкал, смотря, как Иноуэ заваривает чай, раздумывает, что бы ей приготовить, и остановившись, в конце концов, на нейтральном блюде — яичнице. Ичиго наблюдал за ней и при этом силился понять, что еще за изменения произошли с ним после Слияния. Сейчас он бы дорого отдал, чтобы услышать насмешливый голос своей бледной половины. Этот гад знает. Точно знает! У него нюх на это... Звериное чутье... Инстинкты...

— Куросаки-кун, — раздалось рядом, отчего парень едва не рухнул со стула. — Куросаки-кун, ты сколько хочешь?

— Ч-чего? — не понял он сначала, но быстро сообразил и всё же ответил. — Три... Только чтобы глазунью...

— Хорошо! — улыбнулась Иноуэ и пошла к плите, тихонько что-то напевая.

Ичиго смотрел на неё и какой-то уголок его сознания начал что-то понимать. Он скользил взглядом по её спине, по бедрам, перевязанным пояском от фартука...

"Я то, что ты отрицаешь в себе"

Парень вздрогнул. Показалось или он действительно услышал голос у себя в голове? То, что отрицаю...

"Ошибаешься, больше я ничего не отрицаю. Всё, что во мне есть — всё это мое, и я не стану от этого открещиваться"

Куросаки почувствовал безумное желание подойти к Орихиме и прижаться к ней. Нежно обхватить за талию, вдохнуть её девичий запах, ласково поцеловать в шею...

— Готово! — перед ним возникла тарелка с яичницей. — Куросаки-кун, почему ты так смотришь?

Глаза смотрели недоуменно и доверчиво. Он выдавил из себя бледную улыбку и попытался пошутить:

— Хочу, чтобы ты всегда для меня готовила, — сказал он, и только потом понял двусмысленность фразы, за что мысленно отвесил себе подзатыльник.

Орихиме же, сильно покраснев, села напротив и уткнулась в свою тарелку. То ли не понимая, что делает, то ли вполне сознательно, она плюхнула на желтые кругляши несколько ложек вишневого варенья и начала есть. Брови Ичиго сами собой стали подниматься от удивления, но он справился с собой и сам тоже приступил к еде. Завтракали они молча, и Куросаки пилил сам себя за отсутствие здравого смысла. Вот ляпнул-то, ведь знал, что Иноуэ всё принимает близко к сердцу!

"Черт, я уж думал, что изменился. Ага, оно и видно, как делал глупости, так и продолжаю..."

— Иноуэ, вкусная яичница получилась, — выдавил он, чтобы прервать слишком растянувшееся молчание.

— Угу, — ответила она не глядя. Чуть-чуть варенья осталось у неё на подбородке.

— У тебя это... — он протянул руку и пальцем снял вишневую капельку, отправив её себе в рот.

Наверное, еще немного и Орихиме опустила бы свои волосы в тарелку, так низко она наклонилась. А Ичиго так и замер с пальцем во рту.

"Парень, определенно тебе вредно находиться в человеческом теле..."

Наконец, он позвал её.

— Иноуэ...

— Куросаки-кун!.. — отозвалась она в тот же момент, но запнулась. — Эт-то...

Стук в дверь заставил их обоих подскочить. Ичиго непроизвольно сжал кулаки и встал из-за стола.

— Сиди, — бросил он. — Я открою.

Он шел в прихожую, абсолютно точно зная, кто стоит за дверью. Зная, и пытаясь как можно скорее сообразить, что ему сказать. Вот она, входная дверь, он берется за ручку и она открывается.

— Здорово, Исида, — Ичиго нацепил на себя довольно правдоподобную улыбку и спросил. — В чем дело? У тебя такое лицо, будто ты привидение увидел.

"Да нет, такое чувство, — сказал Куросаки себе. — Что ты увидел самого Айзена."

* * *

— Сцена Убийства, — напыщенно произнес Бьякуя. — Мне жаль, что приходится показывать эту способность моего банкая перед таким мусором, но...

— Хорош болтать, сраный аристократ! — взревел Гриммджоу и атаковал.

Их двоих заключила внутри себя черная сфера. Конечно, она совсем не напоминала банкай Тоусена... Внутренние стенки описывали ряды одинаковых мечей, цвета лепестков сакуры. Один из них сорвался, и оказавшись в руке Кучики, в последний момент заблокировал атаку Джаггерджака.

— В этом месте я могу полностью сконцентрироваться на сражении, — говорил капитан, с легкостью отбросив арранкара. — Все мечи здесь, это мой Зампакто. Каждый из них. И каждый обладает его полной силой. Но не стоит терять остатки надежды, я не буду атаковать тебя всеми одновременно.

— Мне не нужны поблажки, чертов зазнайка! — прорычал Секста Эспада. — Я выпущу тебе кишки, и ничто тебе не поможет!

Снова атака, но когти Гриммджоу ухватили лишь воздух, а ему оставалось только выругаться от бессилия.

— Эта техника зовется "Уцусэми", цикада, — объяснил Кучики. — Не думал, что ты попадешься еще раз... Как видно, я тебя переоценил. Что ж, тем хуже для тебя. Умри!

Они стояли один напротив другого, и каждый хотел победить. Во что бы то ни стало. Чтобы защитить честь. Чтобы доказать хотя бы себе... Доказать, что...

— Глупый шинигами, да не могу я просто так сдохнуть! — рявкнул Джаггерджак и принял боевую стойку. — Я ведь Король!

* * *

Перед Сасакибе стояла подавленая Сой Фон, и склонив голову, докладывала:

— Добровольно вызвавшиеся капитаны шестого и одиннадцатого отрядов уже в мире живых. Произошло столкновение с врагом, и мы смогли подтвердить личность одного из них. Это временный... бывший временный шинигами Куросаки Ичиго, но в данный момент мы не можем установить его местоположение.

— Вот как, — задумчиво кивнул лейтенант первого отряда. — Что с нашими? Раненые? Убитые?

— По неподтвержденным данным член тринадцатого отряда Кучики Рукия подверглась нападению арранкара, входящего в Эспаду.

— И? — без особого интереса спросил Сасакибе.

— С ней всё в порядке, но гигай выведен из строя...

— Что? — нахмурился он и повысил голос. — Думаешь, я посчитаю это чем-то достойным внимания?

— Но...

— Я, кажется, уже ясно выразился... Ах, ведь ты не слышала моих слов, — лейтенант взял Сой Фон за плечо и сдавил его. — Меня не волнует, останется ли вообще Готей или его сотрут в порошок. Для меня важнее всего, чтобы враг не попал в Измерение Короля!

Ведь цель оправдывает средства... Не так ли?

Глава 18 — Горе покидает нас

— Ты сдохнешь прямо под этой самой тьмой, в окружении своих мечей! — крикнул Гриммджоу, нанося широкий, но на удивление быстрый удар.

Бьякуя почти уклонился, но тут он почувствовал, как сильная рука сжала его горло, не давая вздохнуть. Он услышал собственный хрип и голос арранкара:

— Ну, что я говорил, жалкий шинигами? Куросаки одолел тебя, еще не научившись толком контролировать свою маску, так на что ты надеялся в схватке со мной?

Джаггерджак отбросил Бьякую и тот отлетел, упав навзничь, а секунду спустя на его грудь опустилась тяжелая ступня.

— Не верю... — вырвался хрип.

— Поверь, капитанишка, поверь... — осклабился Гриммджоу. — Я... Черт, много болтаю! Сдохни!

Лицо Кучики покрыли брызги крови. Вот только это была не его кровь. Глаза капитана расширились от... похоже, это чувство было нескрываемым ужасом. Давление ослабло, и он смог, наконец, вздохнуть. Из груди Джаггерджака наружу торчала окровавленная рука, обрамленная вывернутыми наружу ребрами. Тело арранкара неподвижно висело на этой руке, а взгляд уже остекленел.

— Ч-что...

Наконец, Гриммджоу мешком упал рядом с ним, и он увидел своего спасителя. В рогатой маске с двумя черными полосами и пустыми глазницами. Чудовище было одето в просторную белую одежду с черной изнанкой, а из его груди вырывалось тяжелое дыхание голодного хищника. Оно склонилось над лицом капитана, как вдруг маска покрылась трещинами и рассыпалась, а её обладатель упал навзничь.

Кучики с трудом поднялся на ноги и запечатал меч. Над головой вновь вспыхнула небесная синева и желтый солнечный диск, словно бы тонущий в ней.

Их тел снова коснулся солнечный свет, когда растаял темный купол. Капитан шестого отряда ни на что, не обращая внимания, подошел к телу Рукии и опустился на колени. Он бережно освободил её от гигая и взял на руки.

— Брат... — она прижалась к его груди, и не в силах больше говорить, тихо заплакала.

Тело в белой одежде едва заметно вздрогнуло, а несколько секунд спустя он поднялся на ноги.

— Где... я... — с трудом произнес Ичиго. — Что происходит... — парень посмотрел на капитанов и его глаза расширились от удивления. — Как... Бьякуя, Зараки, в чем дело? Вы же были в Хуэко Мундо...

Кучики с непонятным выражением лица посмотрел на него и сказал:

— Ты только что убил одного из Эспады.

— Гримм... — Ичиго, казалось, не хватало воздуха в легких, когда он увидел мертвого Джаггерджака. — ... джоу? Но ведь он умер еще... (еще глав эдак двести назад, простите, не удержался)

Куросаки с ужасом смотрел на свою окровавленную до самого локтя руку, на странную белую одежду, нечто среднее между формой шинигами и Эспады.

— Но последнее, что я помню, это бой с... — он с ужасом посмотрел в небо. — Где сейчас Айзен?!

— В Хуэко Мундо, где ж ему еще быть... — послышался голос Зараки. — Хочешь сказать, что тебе память отшибло?

— Па-мять? — переспросил Ичиго. — Я не... Не знаю. Просто последнее, что я видел, это наш бой против Айзена.

— Вот как, — Бьякуя смотрел на него всё тем же проницательным взглядом. — Что ж, раз так, то больше нам не о чем говорить. С тобой разберется Совет сорока шести. Приказываю тебе проследовать с нами в Сообщество Душ.

— Эй, Бьякуя, а на кой нам его тащить с собой? — не понял Кенпачи.

— Ты каждый раз открываешь для меня новые границы бестолковости. Совет должен разобраться во всем и допросить временного шинигами. — вздохнул Кучики. — Поэтому в Сейрейтей мы отправимся вместе.

Капитан шестого отряда вернул свою сестру на землю и мечом сделал движение, будто рассекая воздух, а через мгновение в том месте раскрылись Врата Миров.

Рукия не сводила с Ичиго какого-то явно испуганного взгляда, но у неё не хватало сил ничего сказать. Куросаки почувствовал это и улыбнулся, посмотрев на неё. Правда, никто кроме девушки этого не увидел.

"Черт, как же больно принудительно запечатывать высвобожденную форму..."

Первым во Врата прошел Зараки, а Бьякуя остался, собираясь пропустить вперед свою сестру и Куросаки.

— Быстрее, у нас нет времени, — поторопил он их.

"Прости, Гриммджоу, надеюсь, ты не в обиде? Но надо отдать должное, ты замечательно выполнил то, что от тебя требовалось..."

— Брат... — тихо произнесла Рукия, не сводя с Ичиго всё того же взгляда. — Брат, беги!

— Знаешь, Бьякуя, — Куросаки не глядя, сделал росчерк рукой у себя за спиной. — А я ведь тоже научился открывать Врата...

До ушей донесся неприятный звук, и напротив прохода в Сообщество Душ раскрылось жерло гарганты. На начинающий уже нагреваться под жарким солнцем асфальт стали выходить вайзарды. Хотя нет, это же была Последняя Эспада...

— Что с ним? — спросил Хирако, кивнув на труп Шестого.

— О, не обращай внимания, Шинджи, — ответил Куросаки. — Просто непредвиденные жертвы, только и всего...

Кучики молниеносно оказался у Врат и протянул к ним раскрытую ладонь, собираясь закрыть, но его руку перехватили.

— Не думаю, — покачал головой Ичиго и ударил капитана кулаком в грудь.

Кучики отлетел в сторону и замер, то ли потеряв сознание, то ли...

— Брат! — в ужасе крикнула Рукия и кинулась к нему. — Брат!

Она склонилась над ним и рукой коснулась груди, чтобы несколько секунд спустя подняться на ноги и медленно достать свой меч.

— Ичиго...

— Неужто не дышит? — криво усмехнулся Куросаки и грустно вздохнул. — Не думал, что он такой слабак...

— Умри! — закричала Рукия и атаковала.

— Шинджи, будь добр, присмотри за Вратами Миров. Будет неприятно, если они закроются.

И в этот момент клинок Рукии опустился на него. У Ичиго уже не было времени выхватывать свой меч, да и уворачиваться от удара, а потому он... Попросту не двинулся с места. Раздался звук, будто сталь столкнулась с камнем.

— Ты сможешь меня хотя бы ранить? — с усмешкой спросил Ичиго. — Нет? Тогда тебе лучше остаться с братом.

Рукия снова атаковала, но Куросаки в последний момент избежал удара, а миг спустя его ладонь накрыла лицо девушки.

— Я могу убить тебя так быстро, что ты даже не успеешь осознать этого, — грустно объяснил парень. — Но что мне в твоей смерти?

Куросаки заломил ей руку с мечом, и клинок с жалобным звоном упал на асфальт. Парень убрал руку с её лица и тихонько коснулся щеки девушки. Та гневно смотрела ему в глаза, но будто бы лишилась способности двигаться. Хоро Эспада нагнулся и теперь их глаза были друг напротив друга.

— Прости, Рукия. Прости за всё.

— Ичиго... — было странно, но её гнев исчезал.

— Потерпи немного и тогда ты поймешь меня, — раздался неприятный хруст, и тело девушки с неестественно вывернутой шеей упало рядом с капитаном Кучики. Ичиго повернулся к вайзардам. — Что ж, идем.

* * *

— Ты что, издеваешься?! Да Ичиго никогда бы так не поступил!

Он забарабанил пальцами по столу и повернулся к ней, заглянув в её негодующее лицо.

— Слушай, ну вот откуда тебе знать?.. Ладно, не кипятись, напишу всё, как было на самом деле.

* * *

— Нет, шинигами, это ты сдохнешь здесь не увидев неба!

— заорал Гриммджоу и бросился вперед.

Удар следовал за ударом, но каждый из них не достигал цели, неизменно встречая на своем пути клинок капитана. Тот медленно отступал, будто ожидая чего-то. И вот он дождался. Новый удар арранкара последовал по слишком широкой дуге, открывая его грудь, и Бьякуя воспользовался этим. Царящую здесь полутьму расцветил красным веер кровавых брызг, а Джаггерджак отшатнулся и схватился за глубокую рану. Он гневно смотрел на Кучики, и, сделав усилие, всё же выпрямился.

— Ясно! — крикнул он и широко улыбнулся, показывая клыки. — Игры, кончились, да?!

— Я не играю с отбросами...

Арранкар захохотал и протянул в сторону капитана руку с острыми когтями.

— Как невежливо, шинигами! — бросил он и ухмыльнулся. — Тогда сдохни! Десгаррон!

На лице Бьякуи не дрогнул ни один мускул. Он перехватил меч, приготовившись к атаке, и произнес...

* * *

— А, привет, Исида! — Ичиго прислонился к дверному косяку и прикладывал все усилия, чтобы не расхохотаться, глядя на удивленную физиономию квинси.

Тот стоял и его взгляд тоже замер. Сложно представить, а уж тем более описать всю ту гамму чувств, которую он сейчас испытывал. Но ни одно из этих чувств не попало в холодно сказанные слова:

— Доброе утро, Куросаки.

— Ладно, прости, я пойду, — сказал ему рыжеволосый парень и стал спускаться вниз, попутно толкнув Исиду плечом. — У меня еще кое-какие дела перед школой. Извинись за меня перед Иноуэ. Ну, увидимся...

Урю смотрел ему вслед и, кажется, до сих пор не до конца смог осознать только что случившееся.

— Куросаки...

— Куросаки-кун!.. — в прихожей показалась Иноуэ. — Э... Привет, Исида, а где Куросаки-кун?

— Он извинился и просил передать, что у него еще де... — машинально ответил Урю, но спохватившись, подошел к девушке и с волнением спросил. — Иноуэ-сан, с тобой всё в порядке?

— Со... мной? — не поняла она. — Да, а почему ты спрашиваешь?

Исида уже обувался, а перед тем как захлопнуть дверь, сказал:

— Прости, но мне тоже еще кое-что нужно успеть до школы!

Хлоп. Закрылась дверь. Иноуэ осталась одна в пустой прихожей, абсолютно не понимая, что вообще только что случилось. Куросаки-кун, Исида-кун, что еще за срочные дела?

* * *

Любая реальная история, даже самая маленькая имеет далеко не один кульминационный момент. Жизнь такова, что череда наших действий, обрамленных в кружево случайностей, периодически делает резкий поворот, ставя нас в ситуацию, где нужно сделать выбор и при этом не ошибиться. Иначе... Иначе всё, к чему вы стремились, пойдет прахом. Наша маленькая история не является в этом смысле исключением и потому, пройдя сквозь, казалось бы, абсолютно не связанные между собой события, герои оказались там, где решится, как пойдет дальнейшее повествование.

Бьякуя прикрыл глаза, а весь его вид говорил об абсолютном спокойствии. Будто не стоял перед ним сильный враг, способный нанести ему поражение. Убить, проще говоря.

— Сюкэй, — едва слышно в быстро нарастающем гуле произнес капитан. — Финальная сцена.

Мечи разорвали свои стройные ряды и поплыли к хозяину, один за другим вливаясь в его меч. Навстречу ему уже тянулись сверкающие ослепительной синевой когти... Нет, острые лезвия. За спиной Кучики вспыхнуло белое сияние, миг спустя принявшее форму пары гигантских крыльев.

— Ты умрешь здесь, — спокойно сказал он и ринулся на врага, погружаясь в заливающий всё вокруг яркий свет.

Раздался звон, будто разлетелось нечто большое и очень хрупкое, сделанное, наверное, из хрусталя. Это разлетелись на мелкие осколки прозрачные лезвия, сильнейшее оружие, которым обладал Секста Эспада. В последний момент он, поддавшись инстинкту, закрыл глаза, ожидая последнего удара. Потому что надежды больше не было. Потому что его уже ничто не могло спасти.

И вновь раздался звон, а Джаггерджаку показалось, что его кожи коснулись теплые лучи солнца.

"Нет, шинигами, перед смертью я всё же увижу небо..."

Он ждал удара, но его всё не было. Арранкар осторожно приоткрыл глаза и увидел в нескольких сантиметрах от своей головы клинок капитана.

— Черт, ничего тебе нельзя поручить! — донесся совсем близко знакомый ненавистный голос. — Скажи, Гриммджоу, зачем ты сюда приперся, если не можешь сделать даже самое простое?

— Ты!.. — произнес Кучики, при этом, не скрывая своих чувств. — Ты здесь!

— Да, спасибо, капитан... Я знаю, что я здесь, — Ичиго держал его катану посередине лезвия.

Черный купол распался, и они вновь стояли на улице, освещенной лучами утреннего солнца. Куросаки выпустил клинок из своей руки и неторопливо двинулся к телу Рукии, чтобы уже секунду спустя извлечь её из гигая. Он не обращал внимания на замерших, словно статуи Кучики и Гриммджоу, да что там, даже на странно улыбающегося Кенпачи...

— Здравствуй, Рукия, — он держал на руках боящуюся шелохнуться девушку и спросил арранкара. — Скажи мне, Гриммджоу, что было сложного в моем поручении?

Капитан шестого отряда, не обращая внимания на оставшегося за спиной Джаггерджака, двинулся к Ичиго, держа меч наизготовку.

— Куросаки... — произнес он, не сводя с него глаз. — Отпусти её. Сейчас же.

Парень улыбнулся онемевшей от всего случившегося девушке и осторожно опустил её на землю, бережно придержав, когда она пошатнулась, встав на дрожащие ноги.

— Бьякуя, прости, сейчас у меня нет времени на красивые и зрелищные дуэли, так что... — звякнула цепь на рукояти Зангетсу. — Так что нападай скорее, иначе это сделаю я!

Капитан ничего не ответил ему, лишь вновь вытянул меч, направив его лезвием к земле.

— Банкай, Сенбонзакура Кагиёши.

Что, снова?

Глава 19 — Только вперед

Исида бежал. Куда? Думаю, это вполне очевидно. Он пытался отыскать, будто сквозь землю провалившегося, Ичиго. Он оставил Иноуэ в недоумении и убежал. Сейчас в голове Урю крутилось столько мыслей, что было очень сложно сосредоточиться на какой-то одной из них.

"Значит, Ичиго вернулся. Значит, наступившему короткому затишью пришел конец. Значит... Значит... Значит..."

Внезапно всё тело прошили волны реяцу. Мощь их была такой, что у парня даже помутилось в глазах, но он справился с этим. Исида попытался понять, с какой стороны был удар, и уже совсем скоро понял это. Молодой квинси сорвался с места и побежал так быстро, как только мог. Поворот следовал за поворотом, и вместе с этим приходило понимание того, что он направляется к дому Куросаки. Хотя, надо сказать, это его отчего-то совсем не удивило...

Не прошло и двух минут, как Исида достиг цели, впрочем, случилось это даже раньше, чем он ожидал.

* * *

— Бьякуя, поменьше пафоса! — крикнул Ичиго. — Я уже видел твой банкай, и больше тебе нечем меня удивить!

Кучики не стал слушать его слов и рукой направил облако сверкающих стальных лепестков. Те волной накрыли главу Эспады и завертелись в безумном танце, нанося удары тысячами маленьких клинков. Но вот словно порыв ветра толкнул капитана в грудь, а облако будто разрубили невидимым мечом. В сторону Кучики медленно шел Ичиго.

— Это что, шутка? — он махнул рукой на безвольно зависшие в воздухе лезвия. — Гордость и эта твоя глупая честь застилают тебе глаза? Бьякуя...

Капитан взмахнул руками, и лепестки вновь ожили, плотным облаком ринувшись на Куросаки. В этот раз он тоже не стал уворачиваться, а лишь прикрыл ладонью незащищенную маской часть лица. Вслед за этим он пропал из виду, накрытый Смертью, напоминающей прекрасные лепестки отцветающей сакуры. Некоторое время ничего не происходило, как вдруг все вольные и невольные свидетели этой странной дуэли почувствовали на коже странное покалывание. Будто воздух наполняло статическое электричество.

— Бьякуя, — послышался громкий спокойный голос. — Знаешь, какова разница между простым превосходством в силе и гигантской непредставимой пропастью? На разницу можно наплевать или компенсировать недостаток силы удачей... А пропасть... По крайней мере, эту пропасть не преодолеть никак. Смотри!

Уши разорвал жуткий вой и, казалось, сам воздух вздрогнул от ужаса. На плечи лег тяжкий груз, заставляющий колени подогнуться, стало тяжело дышать, оттого, что грудь перехватили будто бы крепкие стальные обручи. Капитан Кучики продолжал стоять, выставив руки вперед, и управляя Сенбонзакурой.

— Эй! — это крикнул Зараки. — Придурок, тебе мозги отшибло что ли?

Его лицо оставалось всё таким же спокойным, а перед ним всё сильнее ускоряясь вращалось розовое облако, в котором уже нельзя было различить отдельные лепестки. Из ушей потекла кровь, и, скатываясь по шее, она пачкала и так изрядно потрепанный хаори.

В конце улицы молодой квинси пытался справиться с нарастающим духовным давлением, которое готово было буквально вдавить его в асфальт. Сердце бешено колотилось, чувствуя дикую, готовую раздавить всё и вся мощь. Еще волна, и вот треснуло одно из стекол в очках, а во рту появился неприятный металлический привкус.

— Упертый дурак, — голос изменился. Он дрожал и будто слегка отдавался эхом. — Хорошо, тогда я покажу всю разницу...

* * *

Он сидел, прислонившись к забору, и ей вначале показалось, что он просто спит. Удивление стало постепенно проходить, а злость еще не успела вспыхнуть.

— Эй, Ичиго! — позвала его Арисава, и, нагнувшись, толкнула в плечо. — Ичи...

Парень безвольно съехал набок, так и оставшись лежать на тротуаре. Любая другая девушка на её месте перепугалась бы, и стала набирать скорую. Но Тацуки была совсем не такая. Это тело сейчас ведь... Пустое, да?

— Ичиго, погоди, доберусь до тебя... — пробормотала она и поморщилась, почувствовав, что внезапно стало тяжелее дышать. — Очень скоро найду.

И девушка быстро зашагала по улице. Туда, куда её вело какое-то неясное предчувствие. Шаг следовал за шагом, и вместе с ними приходило понимание, что идет она не куда-нибудь, а к дому Куросаки.

Честно говоря, Арисава давно здесь не была. Наверное, еще с тех давних пор, когда этот рыжий плакса покончил с боевыми искусствами. Был ли он ей другом? Тацуки не могла точно ответить на этот вопрос. Ну, скорее да, чем нет. Тогда почему они постепенно удалились один от другого? В общем-то, всё просто, у Арисавы в кои-то веки появилась подруга, и потому ей было трудновато поддерживать и прежние отношения с Ичиго. А сам парень... Он был слишком замкнутым в себе, чтобы самому делать шаги навстречу.

Тацуки как-будто сейчас помнила тот случай в школьном коридоре, когда она набросилась на Ичиго, не в силах больше терпеть его спокойную невозмутимую физиономию. А он... Хм, кажется, его лицо тогда совсем не изменилось. И оттого Арисава злилась еще больше.

"Где Орихиме?!"

Но он ничего не ответил. Хотя нет, он сказал, что ему всё равно. Всё равно.

Зато потом она вместе с двумя одноклассниками проследила за ним. Правда, ни Мизуиро, ни Кейго об этом не помнили. Для них Ичиго уехал учиться куда-то на Запад. Куросаки, тот самый Куросаки, что еще днем сказал, что ему нет дела до Иноуэ... Пошел её спасать. И на душе Арисавы стало спокойно, ведь этот рыжий дурень не бросает слов на ветер, если уж дал обещание. А значит, возвращение Орихиме было просто делом времени.

"Если он что-то решил, то обязательно это сделает, чего бы ни стоило"

Потом в один прекрасный день Иноуэ появилась в классе, но мелькнувшая было радость, быстро улетучилась, когда Тацуки заглянула в глаза своей подруги. Значит, он спас её. Не мог не спасти. Вот только что случилось с ним самим. На этот вопрос, сколько бы ни билась Арисава, она не могла получить ответ. Орихиме, лишь услышав знакомое имя, захлебывалась в рыданиях, так что услышать от неё хоть что-то было невозможно...

Однажды, отчаявшись уже докопаться до правды, девушка пошла в тот самый магазин, в гигантском подвале которого она видела Куросаки в последний раз.

— Я хочу видеть хозяина, — сказала она паре детишек, которые маялись бездельем у крыльца магазина.

— А ты кто вообще такая? — подозрительно спросил мальчишка с красными волосами. — Мы сегодня закрыты!

Крохотная девочка с грустными глазами выпрямилась и сжала в руках метлу. Тацуки хмыкнула и уже собиралась пройти мимо этой "охраны". Шаг, и древко метлы со свистом рассекло воздух, замерев буквально в сантиметре от лица девушки.

— Ну-ну, — раздался голос, в котором явственно слышались этакие примирительные интонации. — Дзинта, Уруру, ну кто же так встречает гостей?

Одной рукой он держал метлу, благодаря чему Тацуки избежала сокрушительного удара.

— Приношу извинения, — бесстрастно произнесла девочка. — Я посчитала её врагом.

— Ох, горе ты мое... — вздохнул Урахара, и, развернув девочку к себе, задумчиво сказал. — Опять система "свой-чужой" барахлит. Так ведь и меня метлой поколотить можешь. Ладно, вечером разберусь. Дзинта, а ты следи за ней!

Киске, не сказав больше ни слова, повернулся и вошел обратно в магазин, махнув при этом Арисаве, чтобы та следовала за ним. Так девушка и поступила. Внутри было душно и подозрительно пахло, да к тому же везде лежала пыль, что явственно намекало если не на полное отсутствие чистоплотности у хозяина, то, по крайней мере, на крайнюю его лень.

— Я пришла спросить... — начала говорить она, но её жестом прервал Урахара.

— Тс-с, можешь ничего не объяснять, тут и без того всё ясно. Ты пришла узнать, почему твоя подруга так убивается, да?

— Не совсем, — ответила Тацуки, и заметила удивление на лице хозяина магазина, которое он быстро спрятал под полосатой шляпой. — Я хотела узнать... Что... Что с Ичиго?

— Охо-хо... — ухмыльнулся Киске и отвернулся. — Ичиго... Разве ты не знаешь? Он же поехал учиться за границу.

— Не верю, — просто ответила ему Арисава. — Почему тогда Орихиме ведет себя так, будто он...

— Будто он умер? — закончил за неё Урахара. — Да не бери в голову! Иноуэ-сан просто принимает всё близко к сердцу. Для неё разлука подобна смерти... А сейчас, прости, я вынужден откланяться. У меня, — он глянул через плечо в коридор. — У меня очень срочные дела.

Больше она не смогла ничего от него добиться. Урахара вежливо вытолкал её на улицу и захлопнул сёдзи перед носом девушки. И как бы Тацуки ни злилась, поделать с этим она совершенно ничего не могла.

И сейчас она стояла на соседней с его домом улице, а перед её глазами, словно в каком-то кошмарном сне, вставали темные тени. Тени, которые постепенно обретали четкие очертания и окрашивались цветами. Словно проявляли гигантскую фотографию... Но самым страшным было вполне реальное неподвижно лежащее тело, вокруг которого медленно растекалась лужа крови.

— К-кучики... сан? — прошептала она, не веря своим глазам, и в этот момент её накрыла новая волна.

* * *

Иноуэ улыбаясь, шла к школе. Впервые за прошедшее с её возвращения время она улыбалась искренне. На душе девушки было как никогда легко и спокойно. Чуточку омрачало её радость то, что Куросаки-кун так неожиданно ушел. Может не придет на первый урок. Может, не появится сегодня в школе...

"Может быть, я его больше не увижу?"

Но главное то, что он жив! Да-да, Куросаки-кун не умер, а остальное... Остальное не важно. Хотя стоп, Орихиме всё же кое-что еще беспокоило. Исида. А если точнее, то его поведение. Когда его как ветром сдуло, лишь только Куросаки ушел. Но Иноуэ отмахивалась от этих мыслей, предпочитая думать сейчас только о хорошем.

"Куросаки-кун..."

Он появился у неё на пороге как всегда серьезный и озабоченный какими-то одному ему известными проблемами. Такой знакомый и такой родной.

"Куросаки-кун..."

Но он сильно изменился с их последней встречи. Даже если ничего не помнит. Или... Или лишь говорит, что не помнит. Ведь прежний Ичиго никогда бы так не обнял её. Не обхватил бы нежно и не прижал к груди. Сухое "ты в порядке?" и снова в бой. Сражался ли он ради спасения друзей или спасал, чтобы сражаться?

Иноуэ вошла в класс и без удивления обнаружила, что Куросаки и Исида, конечно же, отсутствуют. Э... Садо, кстати, тоже. Не было на своем месте и Тацуки. Где же все?

Иноуэ не успела даже задуматься об этом, как на неё как обычно кинулась Чизуру.

— Орихиме!.. — воскликнула девушка с необычайной радостью, главной причиной которой было, как несложно догадаться, отсутствие Арисавы.

* * *

— Твоя реяцу стала еще грязнее со времени нашей последней битвы, — с трудом проговорил Кучики, но сохранив при этом невозмутимость на своем лице.

— Это комплимент? — раздался всё тот же отдающий стальным эхом голос. — Но ведь это далеко не всё!

Казалось, духовному давлению уже некуда было увеличиваться, но новая волна доказала обратное. И вместе с тем произошло то, что стерло с лица капитана маску спокойствия. Раздался дикий нечеловеческий вой, такой громкий, что дрогнул вихрь Сенбонзакуры. Воздух задрожал и наполнился гулом. Взгляды всех были устремлены лишь на вращающееся с бешеной скоростью облако.

— Не верю! — выпучив глаза, воскликнул Гриммджоу, стоя позади Бьякуи, и тоже в полной мере испытывающий на себе тяжесть реяцу.

И вдруг облако застыло. Не плавно замедлилось, а именно застыло, будто каждый лепесток натолкнулся на невидимую преграду. Они мелко дрожали, а голос продолжал:

— Самое неприятное в способности твоего меча, это число лезвий. Ведь в каждом из них, в общем-то, немного силы, но из-за числа...

В стороне стоял Зараки, поддерживая еле стоящую на ногах Рукию. Лицо его с каждой секундой принимало всё более и более безумное выражение. Капитана одиннадцатого отряда трясло то ли от рвущегося наружу дикого хохота, то ли...

— А он хорош! Охренительно хорош! — рычал Кенпачи. — Давай, Куросаки, покажи всё, на что способен!

В ответ снова раздался вой, и...

* * *

Исида рухнул на колени, не в силах больше выносить чудовищную духовную энергию. Глаза застилал кровавый туман, а руки мелко подрагивали. В нескольких десятках метров от него, как когда-то давно в Обществе Душ, сошлись в схватке Куросаки и Кучики. И на этот раз схватка была, это Урю видел прекрасно, совсем иной. Кап-кап, падала на асфальт идущая носом кровь, но Исида не ушел бы отсюда, даже если бы мог.

Помутившееся сознание услужливо подсовывало ему воспоминания о случившемся над куполом Лас Ночес. И молодому квинси было даже немного жаль капитана.

Глава 20 — Исход

Арисава корчилась на горячем асфальте, разрываемая на части чудовищной силой. Помутившееся сознание еще могло воспринимать окружающую реальность, но едва ли происходящее перед её глазами хоть на малую долю могло быть правдой. Посреди тихой улочки стояли какие-то люди, трое из которых были в черных одеждах, а четвертый — голубоволосый в непонятных лохмотьях, да еще с какой-то белой штукой на щеке, похожей на звериную челюсть. Все они смотрели прямо перед собой, туда, где дрожали в воздухе тысячи розовых лепестков. Дрожали, казалось, от ужаса, слыша дикий рвущий барабанные перепонки вой.

Внезапно всё стихло, а тяжесть, до этого едва ли не ломавшая кости, вдруг исчезла.

— Смотри, Бьякуя, — услышала девушка разносящийся резким эхом голос. — Я больше не буду заставлять тебя ждать! Падите...

Последнее слово было произнесено громким шепотом, который все прекрасно услышали. И... И они послушались его, будто только и ждали команды. На облако из висящих в воздухе лепестков сакуры словно легла невидимая рука — все они разом упали на землю, взметнув во все стороны дорожную пыль. Пропал нежно-розовый цвет и пространство под ногами Ичиго устлал серый ковер.

— Ичи... го?.. — только и смогла выдавить из себя Арисава.

В странном окружении действительно стоял этот рыжий парень и победно смотрел на спокойно наблюдавшего за ним человека с надменным взглядом.

— Отлично! — разорвал тишину хохот жилистого здоровяка. — Куросаки, а ты стал сильнее!

Тацуки боялась моргнуть, будто тогда наваждение бы вмиг рассеялось. Значит, Ичиго здесь. Он вернулся.

* * *

Куросаки неспешно приближался к продолжавшему спокойно стоять капитану, который словно бы превратился в неподвижную статую.

— Даже не удостоишь меня удивлением в твоем взгляде? — спросил Ичиго. — А, Бьякуя? Ну да ладно, сегодня я добрый...

Еще два быстрых шага и парень положил ладонь на лоб округлившего глаза капитана.

— Что...

— Вот такой взгляд мне нравится куда больше, — Ичиго положил вторую руку капитану на плечо. — Ну же, смотри, капитан. Смотри на меня, и я узнаю, чего ты желаешь.

Чего ты желаешь...

"Чего ты желаешь?"

Наверное, эти слова услышали все вокруг, потому что даже Зараки как-то странно стал озираться. Хотя уже несколько секунд спустя все вновь смотрели на Куросаки. Парень не снимал ладони со лба капитана, как вдруг одежда на его груди лопнула, оголяя тело под ней. Под кожей, там, где бьется сердце, замерцало яркое красное свечение. Ичиго напрягся, его спина дрогнула, а голова наклонилась ближе к капитану.

— Вот как, — не меньше, чем через минуту сказал Куросаки. — Что ж, если так, то... Впрочем, знаешь, от тебя я и не ожидал ничего другого. Эй, Рукия! — девушка отвела взгляд, когда он позвал её. — Ты ведь тоже хочешь просто остаться со своим братом? Это ведь твое желание?

Ичиго вздохнул и взъерошил свои волосы. После он посмотрел на Гриммджоу и уж тут не смог сдержать смеха.

— Прости, но вот этого ты точно не дождешься. Не хочется мне дохнуть, ни вообще, ни от твоей руки в частности.

Куросаки сейчас совсем не был похож ни на прежнего себя, помешанного на спасении своих друзей, ни даже на того нового, который обрел наконец целостность души. Теперь на его месте был кто-то другой, безгранично спокойный и непогрешимый. В груди всё также горел Хоугиоку. Он с едва заметной улыбкой взглянул сначала в один конец улицы, потом в другой, где сейчас тщетно стараясь спрятаться, выглядывали из-за углов Арисава и Исида.

— Ладно, это подождет, — задумчиво сказал Ичиго. — Ах да! Эй, Кенпачи, у тебя ведь тоже есть маленькое желание? Черт, да чтобы его узнать, никакой Хоугиоку не нужен...

* * *

Йоруичи нервно барабанила пальцами по столу, и то и дело бросала злобные взгляды на невозмутимо сидящего Урахару. В щель неплотно закрытых сёдзи настороженно заглядывал Тэссай, а рядом с ним непривычно тихие устроились Уруру и Дзинта.

— Киске! — не выдержала Йоруичи. — Скажи, какого черта мы здесь сидим?!

— Мы ждем, — последовал мгновенный ответ.

— Чего мы ждем?! — взвилась Шихоин. — У меня от возмущений духовной энергии мурашки по коже бегают! Если ты собрался помочь...

— Ну-ну, Йоруичи, — Урахара едва не ткнул её пальцем в нос, когда жестом заставил её замолчать. — Мы ждем важных гостей. И, согласись, будет ну совсем невежливо, если они придут, а дома никого не окажется...

— Киске, лисья твоя морда, какие к носатым гиллианам гости?! — она схватила Урахару за воротник и хорошенько встряхнула. — Я тебе сейчас кулак в глотку запихаю, хрен полосатый!

Хозяин магазина поправил шляпу, о которой сейчас как раз упомянули, и ответил:

— Если бы ты меньше кричала, то поняла бы, что раз реяцу Ичиго до сих пор не исчезла, то он явно жив. И, судя по всему, вполне неплохо справляется... Так что мы можем позволить себе совсем немного подождать. Вот придут... — Урахара повернул голову к порогу и хмыкнул. — А вот, кстати, и они.

От пинка ногой сёдзи отъехали в сторону, а в комнату вошел...

— Здорово, Урахара, — поздоровался с ним Шинджи.

— О, Хирако-сан! — воскликнул радостно Киске, и, вскочив, заглянул тому за плечо. — А ты один что ли?

— Не совсем... Ой, не заметил... Доброго вам дня, Шихоин-сан, — взглянул Шинджи в сторону напрягшейся словно кошка Йоруичи. — Жарко? Ну, у вас еще ничего, вот в Хуэко Мундо...

Его прервал грохот, донесшийся со двора, и все трое не сговариваясь, вышли из комнаты. Они подоспели как раз вовремя, в пыли на земле корчился Тэссай, а перед ним, выставив руки вперед, пыхтел Хачи.

— Тэссай-сан, — насмешливо сказал Шинджи. — Понимаю, конечно, что вы давно не виделись со своим лейтенантом, но могли бы и отложить ваши специфические развлечения...

— Прости, Хирако-сан. Просто они так мило смотрелись, что у меня рука не поднялась им мешать...

Головы Урахары и Йоруичи как по команде повернулись на голос и глаза обоих полезли на лоб. Впрочем, надо признать, что бывший глава Исследовательского Института справился с удивлением куда быстрее. Ну, меньшего от него и не ожидалось.

— Хирако-сан, если можно, — Урахара показал на лежащего Тэссая.

— Ох, да, конечно, — кивнул Шинджи. — Хачи, хватит уже!

Усатый вайзард кивнул и опустил руки, а бывший капитан кидо-отряда наконец с трудом смог подняться.

— Тэссай, — позвал его Киске. — Как это он тебя умудрился?..

Ответом ему был только суровый взгляд из-под сведеных бровей, так что больше вопросов хозяин маленького магазинчика задавать не стал. Не в пример совершенно невозмутимому Урахаре, Йоруичи продолжала взглядом буравить еще одного из долгожданных гостей.

— В чем дело, Шихоин-сан? — спросил тот. — У вас такое лицо, словно вы призрака увидели.

Она ничего не сказала, но уже мгновение спустя её рука сжала горло шутника.

— Айзен.

* * *

За всем этим творящимся действом... Хотя нет, скорее фарсом. Так вот, мы совсем забыли о еще одном человеке, который вроде бы является очень важным персонажем, но его немногословие сводит отведенную ему роль до уровня "какой-то японец мексиканского происхождения с языком в заднице". Не обижайся, Чад...

Лишь только здоровяк открыл утром глаза, то сразу почувствовал, как что-то неуловимо изменилось со вчерашнего дня. Может быть, воздух стал другим, а может...

— Ичиго, — парень каким-то шестым чувством мог понять, что его друг где-то рядом.

Не в его стиле было сразу кому-нибудь звонить. Исиде, например, тем более тот уж совершенно точно почувствовал знакомую реяцу.

А о чем сейчас думал Чад? Это одновременно очень сложный и невероятно простой вопрос...

"Предатель"

Ну, конечно.

"Он бросил вас и ушел с врагом"

Ага, как же. Чада можно было назвать глупым, недалеким, да кем угодно. Но только не тем, кто сомневается в своих друзьях. Если Ичиго и пошел за Айзеном, значит, так было нужно. Нужно и всё тут. Ведь он просто не мог предать. Он друг. Он... Ичиго.

"Садо? Ну, нет, это не круто! Я буду звать тебя Чад"

А Ичиго такой Ичиго...

Потому парень сразу решил для себя, что лишь только он встретит своего друга, то вновь встанет рядом с ним и пойдет, куда бы ни повела Ичиго его судьба. Ведь именно так поступают настоящие друзья? А потому последним, о чем он подумал, так это о посещении сегодня школы.

* * *

Тацуки спряталась за поворотом в соседний переулок, но буквально каждой клеточкой своего тела ощутила его обжигающий, почти раскаленный взгляд. Тот парень... Или то существо? Это не Ичиго. Оно просто не могло им быть! Даже если не обращать внимания на страшную разбитую маску на лице. Она не очень много поняла из того, что сейчас происходило, но одно было ясно наверняка — то, с какой невообразимой легкостью он справился с той непонятной шуткой, что его окружала.

Нынешний Ичиго сильно отличался от того доброго и отзывчивого парня, что невзирая на любые опасности был готов помочь другу. Готов был пойти куда угодно, пускай бы это дорого ему стоило. Арисава не могла сказать ничего определенного, одно лишь было точно — она боялась. Почему-то в ней росло чувство, что этот незнакомый парень, похожий на Ичиго, очень плохой. Да, вот так просто и по-детски. Плохой.

Ужасный.

* * *

— Ах да, и еще, Бьякуя! — Куросаки посмотрел на него через плечо. — Знаешь, я дам тебе совет, к которому тебе ради твоего блага, а главное, ради своей названной сестренки, стоит прислушаться. Бери её и сваливай. Отправляйся куда-нибудь в фамильное поместье или вообще езжай на какой-нибудь уютный остров в мире живых. Считай это просьбой, но очень прошу последовать ей.

— Никогда я не... — знакомым надменным голосом заговорил Кучики, но умолк, когда Рукия взяла его за руку.

— Брат, прошу тебя... — её большие глаза умоляюще смотрели на него. — Прошу, сделай так, как просит Ичиго.

— Вот-вот, — не глядя, кивнул парень. — Слушай женщин, Бьякуя. Бывает, они верно говорят.

Больше он ничего не сказал, просто ожидая чего-то. Рукия всё держалась за своего брата и продолжала смотреть ему в глаза. Наконец, глава дома Кучики сдался. Он выставил меч и резким движением разрубил им воздух, а после ни слова не сказав вместе с девушкой, прошел в открывшиеся врата.

— Эй, Ичиго, чё это бы...

— Завались, Гриммджоу, — осадил того парень. — Планы слегка поменялись.

Он снова посмотрел на Зараки, а после с усмешкой покачал головой.

— Какого хрена, Ичиго? — спросил капитан одиннадцатого отряда. — Хотя мне, в общем плевать. Сдохни сам или я тебе в этом помогу!

— Я бы с радостью выполнил это твое желание, но оно у тебя не является самым сильным. Ведь, как я и говорил, ты слишком предсказуем, а потому тебе нечего желать, кроме...

* * *

На сей раз Сасакибе созвал не только капитанов, но и лейтенантов, а само собрание решил провести на открытом воздухе, а не в предназначенном для этого зале. Все расположились в уютном дворике десятого отряда, где росли деревья с большими кронами и крупными листьями, а потому сейчас там царила приятная прохлада.

Лейтенант под прикрытием обводил присутствующих взглядом и будто бы раздумывал, что сказать.

— Последнее донесение сообщило, что два капитана потерпели поражение, — сказал он, наконец. — Я не располагаю подробностями, но случившееся лишь больше убеждает меня в вашей никчемности. Академия шинигами и вся структура Готея, как я уже говорил, создана ради единственной цели — защиты от проникновения в королевское измерение. И сейчас я вижу, что вы не справляетесь с этой задачей. А раз так...

— Ну-ну, зачем же так категорично? — спросил Кьораку. — Мы еще не показали всего, на что способны.

— Тем лучше для вас, — вздохнул лейтенант и добавил чуть погодя. — Именем Короля, приказываю. Убить каждого, кто с этого момента появится в сообществе душ. Действие приказа распространяется на любую душу. Лейтенантам — довести это до каждого шинигами вплоть до рядового. Это всё.

— Есть... — эхом ответили ему.

Капитаны и их первые офицеры стали медленно расходиться, тихо о чем-то говоря. Все были в смятении от готовящегося спектакля, в котором актеры могут умереть очень даже по-настоящему.

— И еще кое-что, — вдогонку им сказал Сасакибе. — капитан Кьораку, капитан Хитсугая, останьтесь.

Глава 21 — Сила меча

— Зараки, неужели это правда, твое самое большое желание? — с удивлением спросил Ичиго. — поверить не могу... Впрочем, не мне судить об этом. Но запомни, не я их исполняю. Это делает Хоугиоку, так что тут всё зависит от тебя. От того, хватит ли сил.

— Я ни о чем тебя не просил, — не очень-то уверенно пробурчал Кенпачи.

— И, правда, меня — ни о чем, — кивнул Ичиго. — Но Камень услышал эхо твоего желания. Честно говоря, мне совсем не обязательно потакать этим его прихотям, просто это может оказаться весело, а потому...

Ичиго подошел к Зараки, не обращая внимания на дернувшегося было Гриммджоу. Он протянул руку и почти так же, как с Бьякуей, коснулся его. Но в этот раз достав только до груди.

"Больше силы! Я хочу еще больше силы!"

Как пожелаешь.

* * *

— Где это мы? — спросил Кенпачи озираясь.

— А, да ты ведь не был здесь раньше, — сказал Ичиго и пояснил. — Это твой внутренний мир, Зараки.

Вокруг них простиралось бесконечное поле. Может эта картина смотрелась бы весьма пасторально, но вот низкие почти черные тучи портили мирный образ. Ну, и бесчисленные горы окровавленных тел явно не прибавляли пейзажу шарма. Со всех сторон доносились стоны, сливающиеся в один протяжный заунывный вой какого-то умирающего зверя. Если хорошенько приглядеться, то можно было увидеть, как некоторые люди едва заметно шевелятся. Хотя... Хотя едва ли эти бесформенные обрубки даже отдаленно напоминали людей.

За спинами Ичиго и Кенпачи раздался шорох, а капитан одиннадцатого отряда вздрогнул и резко обернулся.

— Го... Господин, вы пришли... — изуродованный до крайности человек держал Кенпачи за ногу и при этом улыбался. Правда, едва ли это назовешь улыбкой... — Мы верили, что...

Его хрипы прервал взмах меча, рука разжалась, а голова покатилась в сторону. Сейчас сложно было сказать, что за жуткое выражение появилось на лице Зараки.

— Эй, зачем ты убил его? — без особого интереса спросил Ичиго.

Капитан ему ничего не ответил. Сейчас он смотрел в ту сторону, откуда, судя по кровавому следу, приполз этот бедняга. Куросаки тоже взглянул туда и прищурился, оценивая увиденное. На одной из гор трупов стоял единственный выживший. Или было бы неправильно так его называть? Он хлопал в ладоши, аплодируя Кенпачи.

Хлоп-хлоп.

— Браво! — хлоп. — Ты пришел, Господин! Что же тебя сюда привело?..

О внешности говорившего можно было сказать очень мало. Высокий, широкоплечий и в тоже время худой, он был с ног до головы покрыт кровью. Местами она уже запеклась, образуя чудовищный темно-красный доспех, а кое-где свободно стекала по телу. Лицо скрывалось под... Ичиго сначала подумал, это маска, но секунду спустя понял, что ошибся. Вместо головы у существа, человеком-то назвать его уже было нельзя, был череп, глазницы которого сейчас мерцали бледно-желтым светом.

Хлоп-хлоп.

— Ты кто такой?! — рявкнул капитан.

— Эй, Зараки, — позвал того Куросаки. — Вообще-то...

— Господин, неужели ты еще больший дурак, чем я думал? — череп склонился набок. — Хотя тут ничего удивительного. — Существо выхватило меч и всадило его в грудь шевельнувшемуся под его ногой телу. — Ведь я не оставил в твоей душе ничего кроме себя. А нам... Ты ведь знаешь, что нам надо, правда же, Господин?

Ичиго вздохнув, посмотрел на застывшего Зараки, и, скорчив усталую мину, пошел к горе из плоти. По большому счету ему не было никакого резона лезть в разговор этих двух мясников, но парень не мог иначе. Он был не из тех, кто стоит в стороне и играет роль зрителя.

— А ты еще кто? — посмотрел на него сверху вниз черепоголовый.

— Я? — парень ткнул себя пальцем в грудь. — Куросаки Ичиго. Тот, кто победил твоего... твоего Господина. Так ты назвал этого маньяка?

Существо в кровавой броне ничего не ответило. Вместо этого оно шагнуло на склон и стало спускаться. Под его ногами хрустели кости и стонали умирающие, а светящиеся глазницы черепа уставились на Ичиго. Наконец, оно остановилось перед парнем. Высокое, на две головы выше него, само воплощение жажды убийства.

— Ты, — чудовище протянуло руку и положило её на голову Ичиго. Кровь с пальцев потекла вниз, оставляя на лице красные дорожки, но парень не шевельнулся. — Ты бы мог стать хорошим Господином. Знаешь, в чем разница между тобой и этим дураком у тебя за спиной?

Куросаки улыбнулся и покачал головой.

— Раньше знал, а сейчас... Хм, то ли забыл, то ли эта разница просто стерлась.

— Неверно, — нижняя челюсть чуть раскрылась. Монстр улыбался. — Зараки сражается ради побед. Сила нужна ему лишь для того, чтобы повергать всё новых и новых врагов. Ты же не ищешь силы, она будто уже вся в тебе. Но для чего она тому, кто не жаждет побед в сражениях?

— Ну, это просто, — ответил Ичиго. — Мне всегда была нужна сила ради одной-единственной цели. Защищать тех, кто мне дорог.

— Вот как, — хохотнуло существо и нагнулось так, что череп почти коснулся носа Ичиго. Глаза полыхнули и он спросил. — Но ведь это слова старого тебя. Я помню. Я был рядом, когда Зараки бился с тобой, когда в Хуэко Мундо...

— Так чего ты хочешь услышать от нынешнего меня? — поднял брови Куросаки. — Что тебе в услышанном?

— Ничего, — чудовище снова выпрямилось и встало к Ичиго боком, смотря куда-то к горизонту, где насколько хватало глаз, простирались горы трупов. — Всего лишь интересно. И если ты скажешь, то я так и быть сделаю то, ради чего вы сюда пришли.

— Ты знаешь, зачем мы здесь? — удивился или только сделал вид Куросаки.

— Надо быть Кенпачи... Вернее, надо быть дураком, чтобы не понять такой простой вещи, — не глядя, бросил черепоголовый. — Но я уже сказал, сейчас мне интересно другое. Твоя сила. Зачем она тебе сейчас? По-моему, возможны как минимум три варианта. Первый, что ты совсем не изменился и снова стремишься защитить друзей. Нет? Второй, в котором я не очень уверен, что ты делаешь всё ради какой-то своей эгоистичной цели. Ну, и третий, вполне способный объединить в себе и предыдущий...

— Не думал, что зампакто такого мясника как Зараки сможет хоть что-то анализировать, — наклонил голову парень.

— Не нужно меня считать квинтессенцией жажды убийства. Да, отчасти это так, но и убийце не чужд холодный расчет и способности к анализу. Не стоит обманываться, делая выводы по внешности и первому впечатлению, — свет в глазницах чуть потускнел, но тут же разгорелся вновь. — Итак, третий вариант очень прост. Опять же, ты ничуть не изменился... Ладно-ладно, может только самую малость. И сейчас здесь стоит тот же Ичиго, который когда-то спасал от смерти едва знакомую ему шинигами. Хороший поступок, как ни посмотри, правда, ведь? Но можно взглянуть на него с другой стороны.

Молчаливо стоявший Кенпачи наконец не выдержал и крикнул:

— Какого хрена вы тут болтаете?! — он схватился за рукоять меча, но...

Монстр сделал выпад, который даже Ичиго едва смог заметить, и ударил своего "Господина".

— Не мешай, когда другие разговаривают, — сказал тот ему, когда капитан с трудом пытался подняться. — С тобой я поговорю позже.

Отчего-то Кенпачи вопреки обыкновению не кинулся на обидчика, а просто замер на месте, хотя всем своим видом он выражал нечеловеческую злобу.

— Ну, и какую же другую сторону ты увидел во всем, что я делаю? — Куросаки улыбнулся, давая понять, что он знает ответ, но просто хочет услышать это от Зампакто.

— Не уверен, что раньше бы ты догадался без чьей либо помощи, впрочем... — череп осклабился. — Я всё равно скажу. Куросаки Ичиго, что если ты и не был никогда... хорошим? Вдруг всё, что ты делал, спасал Рукию и Иноуэ, боролся с Эспадой... Может быть, всё это служило одной-единственной цели — унять твою жажду крови? Никогда не думал об этом?

Парень, вместо того чтобы ответить, рассматривал жуткий пейзаж, но сдвинутые брови говорили о том, что слова заставили его задуматься.

"Может всё это служило одной-единственной цели?"

Может быть. Но он не хотел в это верить. Ведь не в надежде найти сильных противников он отправился в Общество Душ за Рукией? Он просто не мог позволить, чтобы её убили. А потому...

— Куросаки! — грубый окрик вывел его из задумчивости. — Да не слушай этого идиота! Ты ведь такой же, как и я! Уж поверь мне, ведь мы бились с тобой.

Его Меч полыхнул светящимися глазницами и оборвал Зараки:

— Вы похожи только средствами, которыми достигаете своих целей. Но у тебя, в отличие от Ичиго, цели и средства одинаковые. Драка ради драки, — он повернулся к рыжеволосому парню. — Не стань его подобием, ладно? Хватит и того, что у меня такой хозяин...

— Эй, — Ичиго посмотрел на зампакто через плечо. — А я, кажется, знаю, как ответить на твой вопрос. Все твои предположения верны отчасти. Как и раньше мое самое сильное желание — защищать тех, кто мне дорог. Хотя, и кроме этого я хочу кое-чего. Но это, прости, уже не твое дело. А цель... Слушай, Зараки, мы и вправду с тобой очень похожи! Мне нужна сила, больше силы, чтобы с помощью неё обрести ещё большую силу. И так до тех пор, пока я не найду этому предела или не буду абсолютно уверен, что моим друзьям и близким никогда не будет грозить опасность. Доволен?

— Хм, — череп качнулся из стороны в сторону. — Глупее и не придумать. Знаешь, твой ответ был таким банальным... Ну, что ж, если так, тогда мне остается пожелать тебе удачи. Какая следующая остановка, если не секрет?

— Какие могут быть секреты, — вздохнул Куросаки. — измерение Короля.

* * *

Их осталось только трое, и Сасакибе переводил взгляд то на одного, то на другого.

— Догадываетесь, почему вы остались? — спросил он, наконец.

— Я так думаю, вы искали, с кем бы распить сакэ, — ответил Кьораку с преувеличенно задумчивым выражением лица. — Но тогда зачем тут ребенок?

Хитсугая дернул бровью, но промолчал.

— Очень смешно, капитан, — поморщился Сасакибе. — Но у меня слишком мало времени, чтобы отвлекаться на подобные шуточки. Дело в том, что в связи со сложившейся обстановкой понадобится помощь. Нет-нет, ни я, ни нулевой отряд в этом не будет участвовать. Это ведь ваша роль — стоять на страже...

— А какая роль тогда отведена вам? — спросил Тоширо. — Просто наблюдать?

— Да как ты!.. — лицо бывшего лейтенанта первого отряда исказилось от злости, но секунду спустя к нему вновь вернулось спокойствие. — Мы — защищаем Короля, мальчишка. Защищаем, когда такие слабаки как вы не могут справиться со своей задачей!

Кьораку отвернулся и уже собирался терпеливо ждать, пока Сасакибе закончит свою очередную тираду про немощность Готея и прочую чепуху. Но вместо этого Шунсуй вновь взглянул на их нынешнего командира и спросил:

— Помощь... Вы подразумеваете под этим наших двух гостей?

— Совершенно верно, — кивнул Сасакибе. — А вы не так глупы, как я думал о вас. Что ж, тем лучше. Да, эти арранкары вполне могут оказать вам поддержку в предстоящей... битве. А главное, что они будут сражаться вдвойне яростно. Против того, кто их предал. К тому же, если и умрут — не велика потеря. Итак, вы двое, передайте им мои слова. Пусть сражаются за тех, кто дал им второй шанс!

— А если они этот шанс потеряют, — пробурчал Кьораку. — Ну-ну, просто блестящая идея.

— Это что, была ирония? — спросил Сасакибе. — Капитан Кьораку, простите, что вновь повторяюсь, но... Если жизнь шинигами, сколь бы бесполезной она ни была, хоть что-то для меня значит, то уж жизнь арранкара... Ох, только не говорите мне, что вы прониклись теплыми чувствами к порученным вам пленникам?

Шунсуй ничего не ответил и, развернувшись, пошел к терассе, что со всех четырех сторон окружала двор десятого отряда. А за ним последовал и Хитсугая.

Некоторое время Сасакибе смотрел им вслед, а потом прикрыл глаза и заговорил, будто с кем-то общаясь.

— Да... Так точно, я сделал всё, как вы приказывали. Арранкары также будут участвовать... Но... Вы уверены, что Готею не следует оказывать поддержку? Я понимаю, что приказы не... Что значит, прорыв произойдет в любом... Слушаюсь, буду ждать дальнейших указаний, лейтенант...

Глава 22 — Прощайте...

Сейчас Ичиго вновь ловил себя на мысли, что совершает очередную большую глупость. Но по-другому он просто не мог. Тот странный разговор с черепоголовым заставил его чуть иначе взглянуть на себя. Изменился? Если только совсем немного. Хоть он, Ичиго, и стал куда сильнее, чем раньше, но цель-то его... Она ведь осталась прежней. И сейчас он вновь вошел в свое знакомое тело. Чтобы снова увидеть их. Тех, ради кого он рвется наверх.

Буквально каждый метр этого города был знаком Ичиго, он ведь вырос здесь. Дороги и перекрестки, многоэтажки и маленькие уютные домики. Место, по которому он будет...

— Ты скучал? — спросили его.

— Не знаю, — ответил парень. — До возвращения как-то не задумывался об этом, а сейчас... Кажется, будто и не уходил никуда.

— Ты плохой человек, Ичиго, — сказала Арисава, поравнявшись с ним.

— Точно, — кивнул он не поворачиваясь. — И даже сам не представляю насколько.

Девушка шла рядом и не сводила с него глаз. Боялась ли она его сейчас? Вряд ли. Кем бы он ни стал, для неё этот хмурый рыжий парень навсегда останется всё тем же Куросаки. Пришедшим в детстве заниматься в додзё, плачущим от каждого удара и сияющим при виде своей матери. Потом потерявшим её и постепенно ставшим немногословным нелюдимым почти что социопатом, до которого удалось достучаться немногим людям. Отец с двумя сестренками души в нем не чаявшими, добрая, рассеянная и местами неуклюжая Иноуэ, потом молчаливый здоровяк Садо, ах да, еще странноватый отличник Исида...

— Прости, — тихо проговорила Арисава. — Прости меня, Ичиго.

— Да за что, Тацуки? — теперь уже парень взглянул на неё. Он улыбался. — По-моему, это мне следует просить прощения. За то, что ничего не сказал тогда и...

— Но ты ведь рисковал жизнью ради того, чтобы спасти Орихиме!

— И что? — удивился Ичиго. — В этом ведь нет ничего странного. Скажи, разве могло быть иначе? Разве я...

Внезапно он остановился и повернулся к замершей девушке. Он медленно протянул руку и осторожно коснулся её щеки. Арисава громко вздохнула, но не произнесла ни слова. Ичиго смотрел в её карие глаза и видел в них отражения себя прежнего. Губы девушки приоткрылись и она прошептала:

— Ичиго...

— Скажи, Тацуки, я... Я такой же, как и раньше? Или во мне уже не осталось ничего от того человека, которого ты знала? — Ичиго всё так же требовательно смотрел на неё. — Прошу, ответь, мне это важно.

— Ты совсем не изменился, — девушка прикрыла глаза, а её маленькая ладонь легла поверх руки парня. — Поверь.

— Не лги мне, — попросил Ичиго и опустился к самому её лицу. — Ты продолжаешь так говорить, даже когда увидела, каким я стал монстром?

Арисава не шелохнулась. Казалось, она даже не услышала сказанных им слов. Или не захотела услышать. Сложно сказать, что же было сейчас у неё на душе. Может и вправду её полнил дикий страх, настолько сильный, что лишал каких-либо чувств? Может...

Руку Ичиго обожгли слезы.

— А я ведь ненавидела тебя. Правда. Когда Иноуэ возвратилась одна. Я клялась, что убью тебя, за то, что оставил её. Я...

— А сейчас? — спросил Ичиго. — Скажи, что ты чувствуешь сейчас?

— Сейчас... — Арисава открыла глаза. — Сейчас мне тепло и спокойно.

— Это... — запнулся Ичиго. — Это хорошо. Спасибо. Ведь там, куда я иду...

Тацуки отстранилась от него. Она поняла?

— Так значит, это не возвращение? — спросила она. — Ты здесь не останешься?

— Прости.

"Прости"

Прости.

"Прости меня, даже если мне придется повторять это до самой смерти"

Ичиго почувствовал легкое дуновение духовной силы и повернулся.

— Э-э... Мы не очень тебя отвлекаем?

— Нет, всё в порядке, — ответил Куросаки и тихо добавил, обращаясь к девушке. — Как бы ни было мне жаль, но я не могу исполнить твое желание. Но я буду просить прощения уже не за это...

Ладонь коснулась её лба и на лице Арисавы заплясали кроваво-красные отблески.

— Мы уже можем отправляться? — подойдя, спросил у него Шинджи.

— Дайте мне еще немного времени. Я хочу завершить очень важное дело.

* * *

Посреди урока дверь в класс распахнулась и все сидевшие там с удивлением посмотрели на него. Ни на кого, не обращая внимания, парень прошел между плотными рядами парт и схватил за руку удивленную девушку, которая даже сказать ничего не успела. А буквально несколько секунд спустя дверь в класс захлопнулась. Запоздало поднялся гомон, который учитель безуспешно стал пытаться заглушить.

— Извини, но нам нужно идти, — сказал он. — Все вопросы потом.

И лишь топот двух пар ног эхом отражался от стен школьных коридоров. Наконец, они вышли наружу и девушка, которую всё это время тащили за руку, смогла отдышаться. На улице их ждал смуглолицый здоровяк, стоявший всё это время как статуя, и даже никак не отреагировавший на их появление.

— В чем дело? — пытаясь справиться со сбившимся дыханием, спросила Иноуэ. — Что происходит, Исида?

— Долго объяснять, — помотал он головой. — Мы просто должны сваливать. В городе опасно! Ну же, идем!

Он потянул её руку, но девушка не двинулась с места. Орихиме посмотрела на Урю, на Садо, и уверенно сказала:

— Что бы ни случилось, Куросаки-кун нас спасет! Он ведь не умер... Я верю. Верю, он не может умереть! И я...

Пощечина заставила её умолкнуть. В глазах Исиды плясало пламя ярости. Оно почти опаляло Иноуэ.

— Он чертов предатель! — его глаза блуждали из стороны в сторону, а обычно спокойное лицо исказилось в жуткой гримасе. — Этот ублюдок Куросаки... Да как долго ты будешь жить иллюзиями?! Надо было сразу сказать, что тебе, что он не умер! Он кинул всех и свалил с Айзеном!

Исида замолчал, и повисла тишина. Нет, не абсолютная. В школе смешивались в неразборчивый шум сотни голосов, на улице пели самые смелые птицы, которые не испугались криков Урю...

И хохотал Ичиго.

— Ха-ха-ха! — он держался за живот от смеха. — Исида, ты в своем репертуаре! Нести такой бред... Иноуэ, скажи, можно в такое поверить? Я похож... Похож на предателя?

Он стоял перед школьным крыльцом, возле которого также стояла девушка с Урю и Садо.

— Ты... — прошипел парень в очках.

— Ичиго, — пробасил Садо.

— Здорово, Чад! — улыбнулся тот и, подойдя, попытался похлопать его по плечу. — Давно не виделись.

Урю тем временем вытянул вперед руку и в ней голубовато-белым пламенем вспыхнул лук квинси. Он не глядя, ударил подбежавшую к нему Орихиме, и девушка упала, не устояв на ногах.

— Я убью тебя, Куросаки Ичиго, — проговорил он. Голосу вновь вернулось спокойствие и холодность, а это значило, что он отнюдь не шутил. — И не буду жалеть об этом.

— Что ж, попробуй, — ухмыльнулся тот и обратился к Садо. — Эй, Чад, не хочешь ему помочь?

Тот не сказав ни слова, повернулся и отошел в сторону, сев прямо на цветочную клумбу. Он не собирался вмешиваться. Ичиго покачал головой и ударил себя в грудь, выбивая душу. Тело упало на землю, а вместо него все увидели арранкара в белой одежде и с разбитой маской, которую венчал единственный обломанный рог.

— Вот, Иноуэ-сан, — сказал Исида, не спуская с того глаз. — Это и есть твой "Куросаки-кун".

И в следующий момент разделяющее их расстояние наполнил густой поток полупрозрачных стрел.

— Эй, Исида! — сквозь этот поток, почти не испытывая сопротивления, шел Ичиго. — Разве можно желать смерти друга?

Легкий удар рукой выбил лук, который медленно растворился в воздухе.

— Чудовище! — крикнул Урю, увидев, как горит на том одежда. — Ты не Куросаки!

Ичиго прикрыл один глаз, и ухмыльнувшись, двинул того раскрытой ладонью по лицу.

— Во-первых, ты не прав, — сказал он. — А, во-вторых, нельзя бить девушек.

Из уголка губ Урю стекала струйка крови, но этот же самый уголок... поднимался вверх. Исида улыбался. Очки съехали набок, и всё это вместе выглядело довольно смешно. Ичиго издал звук, похожий на то, будто он хрюкнул. Следом прыснул от смеха Урю. Оба держали друг друга за грудки и хохотали.

— Ты придурок, Куросаки!.. — сквозь смех прокричал он. — Дурень! Какого черта ты не сказал нам, что собирался делать?!

— Завались, Исида, — фыркнул Ичиго. — Ты же меня знаешь, сам бы я ни за что не подверг вас опасности. Лучше скажи, почему это вы не приперлись за мной?

Иноуэ так и сидела на школьной дорожке, переводя удивленный взгляд с одного ржущего дурака на другого. Она абсолютно не понимала, что это сейчас вообще произошло и почему так быстро успокоился Исида, так желавший убить Куросаки.

— Это... — Ичиго прекратил смеяться и разжал руки. — Вообще-то мне уже пора. Я пришел, чтобы попрощаться. Да, с тобой, Исида, с тобой. Чад... И с тобой, Иноуэ. Сегодня утром я этого еще не понимал, но сейчас знаю, что снова защищаю вас. Глупо, да?

— Куросаки! — Урю так и не поправил очки, и вместе с серьезным выражением лица это снова вызвало улыбку Ичиго.

— Нет, я ничего не скажу. И не позволю вам пойти вместе со мной. А если... Нет, что я говорю. А когда я вернусь, то для нас всех наступит мир и спокойствие. Я обещаю.

Раздался резкий звук сонидо и Куросаки исчез.

— Идиот! — запоздало крикнул Исида.

Садо подошел и поднял тело Ичиго. Орихиме, наконец, встала на ноги, но не смогла и слова вымолвить.

— Ичиго сказал не ходить за ним, — вздохнул здоровяк.

— Знаю! — рявкнул Урю, всё же догадавшись поправить свои съехавшие очки. — И на этот раз я не собираюсь никуда лезть, чтобы спасти его задницу! Может тогда этот дурень чему-нибудь научится!

Ясутора сгорбился, хотя вес тела своего друга наверняка едва ощущал.

— Мы не сможем помочь ему, — проговорил он, а чуть погодя добавил. — Мы слишком слабые, чтобы идти за ним...

— Да что ты несешь? — махнул рукой Урю. — Хватит болтать глупости! Да, Иноуэ-сан? Иноуэ... Иноуэ-сан!

* * *

— Не волнуйтесь, в этот раз я ничего не буду болтать про ностальгию, — сказал Урахара, копаясь с каким-то хитрым устройством.

Рядом с ним стоял Тэссай и бормотал что-то про кривые руки и про то, что не зря люди говорят "не знаешь — не лезь". Киске старательно делал вид, что не слышит этих слов.

— Отлично, тогда я не скажу, куда запихаю тебе эти тапки... — отозвалась Хиёри, но теперь Шинджи наученный горьким опытом благоразумно промолчал.

Стоявшая в сторонке Йоруичи с опаской поглядывала на собравшуюся пеструю компанию, но пока молчала.

Стояли плотной группой вайзарды, а рядом с ними стоял сложивший руки Гриммджоу и с меланхоличным выражением лица поглядывал по сторонам.

— Ну вот, кажется всё, — удовлетворенно сказал Урахара и щелкнул парой переключателей.

Подвал дрогнул и новая порция "неба" посыпалась вниз. Тэссай с опаской поглядел вверх, но промолчал.

Сзади кто-то негромко кашлянул и все повернулись на звук.

— Я не очень опоздал? — спросил Ичиго.

— Ну что ты, Куросаки-кун! — отмахнулся веером Киске. — Ты как герой манги всегда приходишь вовремя!

Он кивнул Тэссаю и тот вместе со своим бывшим лейтенантом синхронно вытянули руки в сторону двух силовых опор.

— А это еще зачем? — подала, наконец, голос Йоруичи.

— Это? Ах, это... Нам бы хватило и простых врат, но я решил не рисковать и немного усилить их. К тому же...

— Урахара-сан, — укоризненно проговорил Айзен, имевший сейчас скучающий вид. — Зачем рассказывать самое интересное? Всегда должна оставаться загадка и недоговоренность, иначе будет неинтересно.

Позади чертыхнулся Кэнсэй и пошел к вратам, а за ним увязалась Маширо.

— Ненавижу ждать, — бросил тот, прыгая в плескающийся свет перехода.

— Он прав! — крикнула зеленоволосая, отправляясь следом.

Не сговариваясь, Шинджи и Хиёри пошли следующими. При этом девушка отчего-то покраснела, взглянув на Хирако.

Ушли, переглянувшись, Лав и Роуз, и народу стало еще меньше.

— Ну, кто следующий? — спросил Урахара. — Никто не хочет? Ладно... Йоруичи, тогда мы пойдем!

— Отвали, Киске! — вспылила Шихоин. — Ты ведь говорил, что мы останемся здесь!

— Не бери в голову, — сказал Урахара, уже таща её за руку. — Как бы еще я уломал тебя в тот раз?..

Её гневный ответ уже никто не услышал.

— Мы тоже пойдем, — внезапно сказал Тэссай. — Врата больше не требуют поддержки для своей стабилизации. Но вам стоит поторопиться, они закроются в течение пяти-семи минут.

И с этими словами он вместе со своим розовоусым колобком-лейтенантом прыгнул в проход.

На маленькой каменистой равнине осталось стоять трое. Ичиго оглянулся, ища кого-то.

— Она не придет, — покачал головой Айзен. — Не знаю, что там между вами случилось, но она сказала, что не хочет быть тебе помехой.

— Вот как, — вздохнул парень. — Что ж, хорошо, будет меньше поводов для беспокойства. Идите, я следом.

Айзен как-то по-особенному взглянул на попытавшегося возразить Гриммджоу, и тот, скорчив страшную физиономию, сиганул в проход.

— Только побыстрее, — сказал напоследок Айзен. — У вас еще около трех минут.

— У... вас? — переспросил парень, но Соуске уже исчез во вратах.

Глава 23 — Столкновение

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

"Казалось, сами небеса содрогаются от неописуемого ужаса. Высокие башни готовы были рухнуть, обращаясь в горы камня. Всюду, насколько хватало глаз, лежали изуродованные окровавленные тела. Словно кто-то прошелся гигантской косой, разрезая людей на части, как зеленую траву. В воздухе стоял запах... Нет, воздух сам дышал Смертью. Каждая его частичка, казалось, была мертва. Тьма, Смерть и Безысходность. Вот чем обратился этот мир.

Он стоял с широко открытыми глазами, не в силах поверить в происходящее. Этого просто не могло быть! Не могло! Никак! Никогда!

— Не верю...

Слова дались ему с большим трудом.

— Поверь. Поверь, потому что теперь ты...

Пустые янтарные глаза смотрели на него, губы кривились в жутковатой улыбке, а рука, сжимающая Меч, едва заметно подрагивала.

Это случилось. Это всё-таки случилось.

— Если я пойду с тобой, ты больше никому не причинишь вреда?

Он не испытывал страха. Наверное, он и не мог больше испытывать никаких чувств.

— Если ты сам того не пожелаешь.

Тонкая ладонь коснулась его щеки, а за спиной демона взметнулось оранжево-красное пламя.

Открывались Врата.

Ему в лицо ударил горячий ветер.

— Значит, мы будем вместе?

Воздух обжигал.

— Да.

— Навсегда?

Он улыбался, а по его щекам текли слезы.

— Навсегда..."

Ручка вылетела у него из пальцев, когда ему отвесили подзатыльник.

— Ты что пишешь?!

— В чем дело, дорогая? Недостаточно эпично?

Она схватила листок, скомкала и отправила в мусорную корзину.

— Какое к черту "эпично"?! Ты что, в середине своей и без того дерьмовой повести собрался раскрыть главную интригу?

Он откинулся в своем кресле, снял очки и положил их на стол, а после, морщась, потер переносицу и зевнул.

— А, вот ты о чем. Не переживай, я и не собирался говорить здесь ничего конкретного. Ты разве не знаешь про такой популярный писательский ход?

— Это не писательский, это идиотский ход. Если пишешь, то пиши нормально...

— Не волнуйся, дорогая, никому и в голову не придет, о чем говорится здесь на самом деле.

Она покачала головой.

— Ты своих читателей за полных дураков держишь? Тут только умалишенный не догадается! — она достала смятый черновик, развернула и ткнула пальцем. — Вот же, в этом предложении ясно сказано, что...

Он резко вскочил и зажал ей рот рукой. Его собеседница что-что промычала, но он не отпускал.

— Милая, не могла бы ты почаще молчать? — он с грустью вздохнул. — Эх... Раньше ты была покладистей. Не считаешь, что тебе нужно преподать урок хорошего поведения?..

Вторая рука легла ей на талию и проворно поползла вниз. Девушка сдавленно пискнула, но сопротивляться не стала.

* * *

— Зачем? — спросил Ичиго.

— Я не могу иначе! Я хочу пойти с тобой! — тряхнула головой Иноуэ.

— Невозможно, — ответил ей Куросаки. — Ты ведь знаешь, живые тела не могут попасть в Общество Душ.

— Нет! — радостно возразила Орихиме. — Я попросила Урахару! Зачем, по-твоему, так мучиться с этой шуткой?

"Проход легко можно открыть с помощью зампакто."

— Хреновы конспираторы... — со злостью выдохнул Ичиго. — Недосказанность, блин. Иноуэ, если ты хочешь пойти со мной, то я не буду против. Только подумай хорошенько.

— Я уже подумала, — Орихиме сделала еще несколько шагов и прижалась к Ичиго. — Вот мое решение.

* * *

Их ждали прямо у врат. Перед вторженцами стояли стройные ряды шинигами, ждущие приказа своих командиров.

— Внимание, нарушители! — усиленным с помощью кидо голосом произнес капитан Комамура. — Если сейчас вы сдадитесь, то мы учтем это на суде Совета сорока шести!

— Все же переговорщик из него никудышный... — громким шепотом высказал своё мнение Кьораку.

— Что поделать... — пожал плечами Укитаке.

Из кучки нарушителей выступил вперед рыжеволосый парень.

— Куросаки Ичиго! — восклицали одни.

— Эспада! — вторили другие.

Парень неторопливо преодолел расстояние, что отделяло его от стоявших перед ним шинигами, и остановился напротив Садзина.

— У меня ко всем вам немного другое предложение, — сказал Ичиго. — Уйдите с дороги, и у капитана Уноханы не прибавится работы.

Ответом ему послужил смех рядовых шинигами.

— Глупец! — рявкнул Комамура, и обнажил свой меч. — Банкай!

— Не хватает ему сдержанности... — не удержался Кьораку.

— Уж кто бы говорил, — снова ответил тому Укитаке.

Над всеми нависла гигантская тень высвобожденного зампакто Комамуры. Шинигами расступились, да и вторженцы чуть отступили.

— Умри! — прозвучал грозный рык, и капитан седьмого отряда опустил занесенный меч.

Куросаки не успел, а может и не собирался входить в свою пустую форму, и особенно не рассуждая, блокировал своим мечом чудовищный удар. Ему пришлось помочь второй рукой, уперев её рядом с острием своего клинка. Ноги сдвинулись с места, но совсем ненамного. Он выстоял.

— Комамура-сан, — обратился он к капитану, с усилием отводя в сторону его меч. — Может нам не стоит продолжать это? Впрочем, как хотите... Но я всё же постараюсь вас убедить.

Подняв меч высоко над головой, Ичиго прикрыл глаза и замер. Не двигался и гигант Комамуры. Внезапно всё услышали шелест, будто с множества деревьев осыпались десятки и сотни тысяч листьев. И тут...

— Что это? — послышались удивленные возгласы.

Серая линия горизонта вспыхнула ярким почти слепящим голубоватым сиянием. Оно росло, пока не коснулось облаков и тогда стало ясно, что это будто гигантское цунами, несущееся прямо сюда со всех сторон. Из рядов шинигами доносился растущий с каждой секундой испуганный ропот. Первые светящиеся ручейки уже коснулись ног замершего Куросаки, и тот открыл глаза, чтобы увидеть взгляд своего врага.

— Здесь куда больше свободной реяцу. Намного больше, чем в мире живых. Хотя этого все равно недостаточно, чтобы меня удовлетворить, — сказав это, он исчез, чтобы тут же появиться перед лицом самурая-гиганта и нанести скользящий удар от уголка глаза до самого подбородка. Шерсть на лице Комамуры окрасилась красным и он покачнулся.

— Впрочем, какой смысл биться с таким неповоротливым существом? — задал риторический вопрос Ичиго. Лезвие Зангетсу уже щекотало горло мохнатого капитана. — Так ведь?

Всех накрыл поток несущейся со всех сторон духовной силы. Как и совсем недавно в мире живых, на плечи каждого лег тяжелый груз. Рядовые шинигами один за другим падали на колени или же просто валились как подкошенные. Число врагов, стоящих перед вторженцами стремительно уменьшалось. Впрочем, кое-кто среди союзников Ичиго тоже едва держался. Гриммджоу выругавшись подхватил за плечи покачнувшуюся Иноуэ, которая одарила того полуудивленным-полуиспуганным взглядом.

Лишь капитаны остались стоять на ногах. Даже их лейтенанты склонились под тяжестью чудовищного груза. Ну, и еще кое-кто мог сражаться.

Вытащил один из своих мечей Кьораку, поглядывая на вставшего в боевую стойку Укитаке. Высвободила с каким-то мученическим лицом свой шикай Сой Фон. Еще сильнее обычного сдвинул брови Хитсугая, а на лице капитана Куротсучи заплясала диковатая улыбка, когда тот увидел...

Запачканного кровью лица Комамуры мягко коснулась ладонь Ичиго, и тот со стоном упал на землю и затих, а капитан Унохана не обращая ни на кого внимания подошла к нему, и с удивительной легкостью поволокла за край хаори.

Напротив них стояли те, у кого не было иного пути, кроме того, что лежал впереди. И который охранял Готей.

* * *

Мечи встретились, высекая снопы искр. Их взгляды тоже сошлись, и, казалось, воздух между ними вот-вот вспыхнет. Лезвие вайзарда стремительно покрывалось ледяной коркой, но он сбивал её уже следующим ударом.

— Мальчик, я не хочу тебя ранить, а уж тем более убивать, — говорил Кэнсэй, без труда уклоняясь от быстрых, но довольно предсказуемых ударов. — Поверь, если ты отступишь, то никто не станет обвинять тебя в трусости.

Маленький капитан ничего не ответил, и лишь снова и снова наносил бесполезные удары, ни у одного из которых не было ни единого шанса дотянуться до Мугурумы. Тот не атаковал, а лишь блокировал некоторые удары, от которых нельзя было достаточно быстро увернуться. Но, конечно, так не могло продолжаться до бесконечности. Очередная атака Хитсугаи каким-то чудом достала до щеки вайзарда, оставив на ней тонкую царапину.

— Раз так... — негромко произнес Кэнсэй. — Мне придется проучить тебя, мальчишка.

— Только этого я и ждал, — ответил тот, поудобнее перехватывая рукоять зампакто.

* * *

— Черт, снова мы с тобой вот так встретились... Какая злая ирония. Правда, Сой Фон?

Та ничего не смогла ответить. Её руки дрожали, и можно было услышать тихий звон ядовитого клинка. Капитан второго отряда стояла, не шевелясь и едва дыша. Вот её голова низко опустилась, она запечатала свой зампакто и заткнула его за пояс. Из-под низко нависшей чёлки почти не было видно её лица.

— Не хочу... — голос выдавал её с головой. — Только не снова... Йоруичи-сама...

Девушка не заметила, как её наставница подошла. Глава клана Шихоин прижала свою телохранительницу, которая больше всего на свете желала не расставаться с ней.

— Всё в порядке, Сой. Всё в порядке, нам больше не нужно сражаться.

* * *

Корчились на земле рядовые шинигами и офицерский состав Готея. Воздух дрожал от разбивающихся волн духовной силы.

— Жаль, что наша встреча выглядит именно так, — он снял очки и поправил свой рабочий жилет. — Мне жаль, Джуширо.

Его противник нахмурился и достал свой клинок. Ему тоже было жаль, хоть он и не сказал этого вслух. И вот стремительный выпад...

Между ними возникла прозрачная пелена, которая остановила удар клинка.

— Впечатлает, Тэссай-сан, — сказал, наконец, Укитаке. — Ваша техника всё также великолепна.

— Спасибо, но капитану Кидо-отряда... — он вновь возвел преграду на пути меча. — Никак нельзя терять форму!

Укитаке продолжал свои атаки, которые впрочем против его нынешнего врага не имели особого эффекта.

— Интересно, — хмыкнул он. — Увижу ли я ваш меч, Тэссай-сан?

Ответом ему был резкий выкрик:

— Хадо номер шестьдесят три, Райхоку!

Яркая желтая молния почти без промедления сорвалась с руки Тэссая и едва различимой змеей ринулась к Укитаке. Тот даже не попытался уклониться от удара, подставив свой меч под удар атакующего кидо.

— Хм, я и забыл, что даже в запечатанной форме твой зампакто является безупречным щитом против атак, основанных на демонических путях...

— Недооцениваете меня, — Укитаке зачем-то взял клинок в обе руки. — Что ж, думаю, нам придется поскорее закончить это.

Тэссай скрестил на груди свои могучие руки и замер словно статуя. Лишь донеслось тихое:

— Попробуй, Джуширо.

— Волны, станьте щитом моим! Молнии, будьте мне мечом! — его зампакто замерцал тусклым светом и вот капитан уже держал в руках два меча, соединенные серебристой цепью. — Я расскажу тебе Согё но Котовари...

* * *

Урахара скинул свою полосатую шляпу и с добродушной улыбкой посмотрел на стоявшего перед ним капитана.

— Доброго вам здоровья, Маюри-сан! Честное слово, ради того, чтобы повидаться с тобой стоило пойти за Ичиго, — он почесал затылок. — Ну же, скажи что-нибудь... Своему капитану.

Наверное, даже в десятке метров было слышно, как скрипнули зубы Куротсучи. Он с ненавистью смотрел на спокойно стоящего хозяина магазина, и только не меньше чем через минуту смог, напрягшись прошипеть:

— Киске...

— Эй-эй, хоть я и не ярый борец за субординацию... Но элементарную вежливость при разговоре с капитаном, думаю, надо соблюдать?

Маюри будто забыв про своё хваленое хладнокровие, кинулся вперед. Урахара продолжал стоять на месте и, казалось, не сделал ни единого движения, когда зампакто нынешнего главы Исследовательского Института коснулось его.

— Что?! — не понял Куротсучи. — Почему ты даже не попытался уклониться?

Киске с кислым выражением лица взглянул на распоротый от плеча до самого запястья широкий рукав его просторного халата, и сказал:

— А ты прав, вот, испортил мой любимый выходной костюм... — потом он посмотрел на округлившего глаза Маюри, и спросил. — Тебе бы нужно поменьше сидеть в лабораториях, иначе совсем забудешь, как меч в руках держать.

Зампакто Куротсучи дрогнул. Он почти мгновенно понял, что Киске смог совершенно неуловимым движением тела уклониться от его атаки, но реакцию своего тела он ощутил только сейчас. Страх.

— Киске...

— Маюри-сан, помнишь с каким условием вы стали частью двенадцатого отряда? — они оба прекрасно это помнили. — Если я умру, ты станешь капитаном... Случайно не припоминаешь?

Если я умру...

— Я стану капитаном, если тебя не станет, — выдавил Куротсучи.

— Совершенно верно! — радостно всплеснул руками Урахара. — Ну, так что, всё еще хочешь им стать?

Маюри захохотал. Громко. Почти безумным смехом. Хотя нет, действительно безумным. Сейчас он совсем не был похож на того неслабо двинутого ученого, которым обычно казался. Как никогда этот тип напоминал нежно им самим ненавидимого Зараки. Да, это сравнение подходит как нельзя лучше.

— Я... — прохрипел Куротсучи сквозь рвущийся смех. — Киске, я уже капитан!

Урахара склонил голову и бесшумно извлек из ножем свою Принцессу.

— Отлично. Раз так, докажи это, чтобы мне не было стыдно за своего преемника.

— Слушаюсь... — справился он с собой. — Разорви его, Ашисоги Джизо!

Клинок обзавелся еще парой острых лезвий, а его хозяин не отрывал взгляда от спокойно державшего свой меч Урахары.

И вот они, уже не сговариваясь, ринулись вперед, чтобы в следующее мгновение скрестить свои зампакто. Два капитана, для которых двенадцатый отряд вместе с Исследовательским Институтом был явно тесен. Маюри был сейчас плохо похож на себя самого. Его яростные атаки едва ли напоминали о рассудительности своего хозяина. Но вряд ли он думал об этом.

— Ого! Похоже, я зря тебя недооценивал! — искренне восхитился Урахара. — Сделал всего-то не больше пятнадцати ударов, а мне уже пришлось отступить на полшага! Впечатляющий прогресс за каких-то полтора столетия!

Куротсучи заверещал и с новыми силами набросился на шутника. Тот продолжал всё также легко уходить от его ударов, которые, надо сказать прямо, были очень и очень предсказуемы. Сложно сказать, сколько бы продолжался этот никому ненужный фарс, но вот нынешний капитан двенадцатого отряда остановился.

— Ладно, повеселился и хватит с тебя, — голос его срывался из-за участившегося дыхания.

— Что, Маюри-сан, признали во мне серьезного противника? — спросил Урахара без тени насмешки. — Я рад.

— Сдохни! — заверещал тот в ответ. — Банкай, Кондзики Ашисоги Джизо!

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Глава 24 — Столкновение, часть вторая

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

— Не знаю, поверите или нет, но вы всегда были для меня примером для подражания. Вы всегда спокойны и не позволяете ненужным чувствам встать на вашем пути. Нет-нет, я не хочу сказать, что бы бездушны... Просто вы относитесь ко всему с недоступной мне легкостью. Год за годом я старался стать хоть немного похожим на вас. Не знаю, хорошо ли это получилось у меня, но... Если с виду я спокоен и расслаблен, то это совсем не значит, что я такой и внутри. Так скажите мне, ведь вы тоже лишь скрываетесь за маской? Ну же, я прав, Кьораку-сан?

Капитан взглянул на него из-под широких полей своей соломенной шляпы и, улыбнувшись, поднял брови.

— Даже не знаю, что тебе ответить. Пожалуй, ты отчасти прав, но я действительно считаю, что к жизни нужно относиться проще, — складки его розового кимоно расправились, а цветы на нем словно подхватил порыв ветра. — Но это не меняет того факта, что ты сейчас... Мой враг.

Его противник ничего не ответил и лишь еще шире открыл рот в улыбке. Рука будто сама потянулась к мечу и вот он уже сжимает его рукоять.

— Отлично, Кьораку-сан, тогда поиграем немножко, — кивнул вайзард.

Шунсуй вытянул из-за пояса свои два меча и со вздохом произнес:

— При всем уважении к тебе, — он повел плечами. — Я не собираюсь играть!

И его враг в тот же миг атаковал, словно какой-то фехтовальщик, держа левую руку за спиной. Короткий меч противника парировал удар, отводя клинок в сторону, а второй уже собирался разрубить его туловище пополам...

— Ну же, Кьораку-сан, — вайзард с легкостью ушел от едва не достигшего цели лезвия. — Не бросайтесь пустыми словами!

Капитан восьмого отряда стоял сейчас в десятке шагов от него и низко опустил голову. В руках Шунсуй сжимал свои мечи, и будто решался на что-то.

— Я боюсь своего меча... Ведь рано или поздно мне встретится противник, который... А, к черту, — он сплюнул и криво ухмыльнулся. — Ветер цветы тревожит, духи цветов рыдают, гром в небе грохочет, то демон небес смеется. Поиграем, Катэн Кьокоцу?

Мечи в его руках изменились. Теперь капитан держал два изогнутых клинка, похожих на ятаганы.

* * *

Шквал атак слился в переливающееся сияние, сопровождающееся мелодичным перезвоном цепи. Теперь Тэссаю приходилось куда хуже. Нет, конечно, он предполагал, что зампакто Укитаке станет для него сильной головной болью, но чтобы настолько...

Прозрачные щиты распадались, когда их нейтрализовывали бакудо того же типа и плотности. В итоге бывшему главе ныне переставшего существовать кидо-отряда оставалось только с переменным успехом избегать атак. То, с какой непревзойденной легкостью Укитаке использовал способности своего меча, поражало... Нет, даже ужасало. Наверняка, будь его противником кто-нибудь пользующийся лишь чистой силой, ситуация бы коренным образом изменилась.

С рук Тэссая сорвался невероятно плотный сгусток реяцу. В полете он быстро увеличивался в размерах и всё сильнее ускорялся. Капитан Укитаке замер на месте и в тот же миг его накрыла сокрушающая всё на своем пути воздушная волна...

— Хадо восемьдесят восьмого уровня даже без произнесения названия, — уважительно констатировал капитан, когда словно натолкнувшись на несокрушимый утес, волна разбилась на два разлетевшихся в стороны вихря. — Вы стали еще сильнее, чем полтора века назад, Тэссай-сан.

Тсукабиши нахмурился и сжал кулаки. Он столкнулся с противником, для которого кидо не являло никакой опасности.

— Когда у тебя за плечами столько времени для тренировок... — он кашлянул. — Немудрено приблизиться к совершенству хотя бы в чем-то. Но, прости уж, Джуширо, я не собираюсь проигрывать тебе, хоть это и будет не слишком честно...

— О чем это ты? — вскинул голову Укитаке.

— Усёда, сюда, быстро! Шевели своей...

* * *

— Банкай, Дан Грен Хёринмару ! — крикнул Хитсугая. — Прости, но, полагаю, стоит завершить этот бессмысленный бой.

За спиной седоволосого мальчика распахнулись прозрачные как горный хрусталь ледяные крылья. Руки также покрылись ледяной броней и стали похожи на лапы какого-нибудь мифического чудовища... Дракона, пожалуй.

— Твои таланты достойны уважения, — со всей серьезностью произнес Мугурума. — Тем меньше мне хочется с тобой биться... Мальчик.

Но Тоширо уже не слушал его и ринулся вперед, со свистом вспоров воздух шипастым хвостом. Кэнсэй едва успел уйти от атаки, и, увеличив расстояние до противника, произнес:

— Прости меня, маленький Капитан... Сдувай, Тачиказе!

Хитсугае показалось, что меч вайзарда исчез. Но он ошибся. В руке Мугурума сжимал короткий нож, почти незаметный в его крупной ладони. Тоширо шестым чувством понял, что, несмотря на вид, зампакто таит в себе немалую опасность. И он не ошибся.

Кэнсэй с огромной скоростью ринулся на противника, при этом почти незаметно взмахнув своим оружием. Капитан Хитсугая смог понять, что же произошло, лишь, когда нечто невидимое отсекло часть правого крыла. С трудом, но ему всё же удалось удержаться в воздухе.

— Во второй раз я прошу тебя отступить. Поверь, мне не доставит удовольствия победа над ребенком...

— Не зови меня так! — взъярился Хитсугая и послал в сторону противника поток льда. Или это обращался в лед сам воздух?

Мугурума даже не подумал пошевелиться, лишь сделал несколько взмахов зажатым в руке коротким клинком. Лед не достигнув цели, рассыпался мириадами алмазных крошек.

— Маленький Капитан, ты понимаешь, что значит размер моего зампакто? — спросил Кэнсэй, и не получив ответа, продолжил. — Да, наверняка понимаешь. Чем меньше размер, тем выше плотность. Но этот нож лишь та часть, которую, как я успел понять, которую ты можешь видеть. Способность моего зампакто — создание нитей из духовной энергии, способных разрезать всё и вся. То, что ты их не заметил, говорит мне о твоей крайней неопытности, так что...

Он не договорил, потому что в следующую секунду на него обрушился удар гигантского, похожего на зуб древнего чудовища, меча.

— Зато всё это заметила я, — спокойно произнесла девушка, стряхивая с белой, словно покрытой эмалью поверхности клинка, капли крови.

* * *

— Твой банкай дурно пахнет, — пытаясь откашляться, прохрипел Урахара. — Во... Во всех смыслах.

Он упал на колени и его спина согнулась. Всё тело скрутил приступ рвоты.

Воздух наполнял желто-зеленый газ, а над поверженным врагом склонилось две головы. Одна была похожа на детскую, но имела слишком уж гигантские размеры, да к тому же снизу ощетинилась чуть ли не тысячью острых клинков, с которых на землю срывались подозрительного вида маслянистые капли. А другая... Другая голова, как впрочем, и всё тело, принадлежали капитану Куротсучи. Лицо его буквально светилось гордостью и чувством превосходства. Ни единого следа страха или хотя бы слабого опасения не осталось. Он присел на корточки напротив Урахары, и небрежно схватив того за волосы, приподнял голову.

— Ну что, Киске? И это всё, на что способен... "капитан"? Как печально. А у меня уже поджилки тряслись! — он ухмыльнулся в лицо бедняге. — Какая же ты бездарность, Киске. И почему я не убрал тебя сразу, как только ты освободил меня? Хотя неважно, всё равно ты недолго занимал свой пост.

Он смотрел в помутневшие слезящиеся глаза своего бывшего командира и испытывал радость. За которую ему сейчас не было ни капельки не стыдно. Но тут...

— Можно ли попросить вас... — раздался тихий голос. — Уберите своё лицо от моего. А то... Ну, неловко как-то.

Омертвевшему взгляду Урахары возвращалась жизнь, а на щеках расцветал вполне себе здоровый румянец. Ну, и его фирменная достойная Джоконды улыбка искривила губы.

— Киске... — только и смог выдавить упавший от неожиданности на пятую точку Маюри. — Т-ты...

— Я? — переспросил тот. — Ах я... Не, Маюри-сан, ты меня, честное слово, удивляешь. Ты и, правда, думал, что, будучи капитаном, я стану держать такого фрукта как ты, не озаботившись о собственной безопасности? Наивный...

— Но... яд... — почти жалобно заговорил Куротсучи.

— Что "яд"? — снова, будто не понял Урахара. — Ну, это уж совсем просто... Думаю, можно было догадаться, что с этаким маньяком под боком над собственной невосприимчивостью к ядам я озабочусь в первую очередь...

В глазах Куротсучи снова поселился страх.

— Не... Не верю... Мой идеальный состав...

— Вот-вот, — кивнул таинственный хозяин магазинчика. — За это время ты, как я погляжу, не сидел на месте. Универсальному антидоту едва удалось справиться с этим сложным соединением... Едва концы не отдал. Но, знаешь, а ты ведь чуть не убил меня сейчас. И это... Это я не могу простить.

— Ч-что?

Урахара вытянул вперед меч и нежно произнес, обращаясь к нему:

— Проснись, моя Бенихиме...

* * *

Вайзард спокойно замер, ожидая, когда его противник сделает ход. Кьораку тоже не спешил двигаться, неотрывно смотря на него. Наконец, капитан сказал:

— Не пойми неправильно, мне очень нравится мой зампакто. Но какой же у него мерзкий характер! — он взглянул на небо, будто желая взмолиться. — Почему он не может поделиться силой просто так? Вместо этого я должен играть в какие-то глупые игры...

— Понимаю, Кьораку-сан, — со вздохом кивнул вайзард. — Знаете, я тоже ненавижу правила. Они ведь... портят всё удовольствие от...

— Пожалуй. Но без правил не было бы игр, разве нет?

— Отнюдь, — покачал тот головой. — Без правил игрой бы стал весь мир. Начнем же.

— Да, — звякнула пара клинков. — Сначала, пожалуй, партию в Такаони.

— Как будет угодно, — сказал он рванувшему вверх капитану и скрыл лицо под белой маской.

Воздух буквально взревел, когда два оппонента на огромной скорости вспороли его слои. Розовое в цветочек кимоно развевалось за спиной Кьораку подобно крыльям, ну, а его враг сейчас скорее напоминал смертоносную боеголовку...

"До окончания времени игры осталось десять секунд..."

Капитан ускорился, хотя больше, казалось бы, и некуда. Края его одежды стали чернеть. Это трение об сильно уплотнившийся воздух заставляло ткань тлеть.

"...Пять секунд..."

Вайзард чертыхнулся, и с огромным усилием ему удалось нагнать противника.

"...Четыре..."

Но Кьораку был впереди почти на целый корпус и тогда тот, плюнув на честность, схватил капитана за ноги и рванул вниз.

"...Три..."

Не ожидавший такого Кьораку даже не сразу сообразил, что произошло.

"...Два..."

Совсем обнаглев, вайзард схватил капитана за голову и толкнул вниз.

"...Один..."

Последним судорожным движением он оттолкнулся от плеч потерявшего ускорение противника.

"Конец Игры"

Сейчас они вновь стояли в том месте, откуда начались Такаони. Капитан Кьораку с обиженным видом отряхивал своё кимоно.

— Ну, в этой игре победа за тобой, — нехотя сказал он и поправил съехавшую набок шляпу.

— Кто бы сомневался, — осклабился победитель и дематериализовал свою маску. — Сыграем еще, Кьораку-сан?

— Да погоди ты, дай хотя бы отдышаться... — театрально схватился за грудь капитан, но тут же добавил уже вполне серьезно. — Только не надейся, что я буду играть с тобой в Ироони...

— Отчего же? — наивно спросил его враг.

— Просто не нравится, — отрезал капитан, но на его лицо словно легла тень. Мечи вновь звякнули. — Итак, готовься, мы начинаем партию в Кагэони.

Вайзард вместо простого согласия обнажил свой зампакто и произнес:

— Прекрасно. Но, Кьораку-сан, с вашего позволения, изменим немного правила... Распадайся, Саканадэ.

Шинджи Хирако сжимал изменяющийся клинок, на лезвии которого один за другим появлялись отверстия, а гарда приняла форму кольца. Лицо вновь скрыла белая маска, походившая на одну из тех, которые одевали фараонам, отправлявшимся в своё последнее путешествие. Он был готов сыграть с Демоном Тени.

— Чей ход первый, а, Кьораку-сан?

Капитан ничего не ответил. Сейчас его больше удивляло, что противник завис в воздухе вверх ногами.

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Глава 25 — Столкновение, часть третья

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Тяжелое дыхание вырывалось из его груди. Всю широкую спину рассекла гигантская рана, кровь из которой потоками стекала вниз, обагряя ноги и покрывая землю кровавым дождем.

— Какой... — струйка крови потекла к подбородку. — Какой подлый удар...

— Пожалуй, — согласилась Халлибел. — Но если Айзен и научил меня чему-то... То это умению нанести удар, каким бы подлым он не был.

— Вот... как... — Мугурума напряг тело и выпрямился. Он сжал кулаки. — Тогда и я на время забуду о чести, если позволите. А-а-а!

Он взревел и вытянул вперед руку с зажатым кинжалом. Черты лица дрожали, и, казалось, еще немного... И они перестанут быть человеческими. Но за секунду до этого лицо скрылось под маской Пустого, чем-то похожей на хоккейную, но с шестью отверстиями для глаз. Дикий рев вновь заполнил всё вокруг.

— Банкай, — раздался низкий голос. — Разрежь земную твердь, стальной ветер!

Ударившая в стороны духовная сила была такой мощной, что Хитсугая едва не упал. Вернее, упал бы, не подхвати Халлибел маленького капитана.

— Подожди немножко, Тоширо, — улыбнулась она, вставая между ним и пробудившимся вайзардом. — Я убью его быстро.

Белый клинок, напоминавший скорее огромный акулий зуб, чем обычный меч, вспорол воздух. Тем временем Кэнсэй продолжал меняться. На спине появились, и стали расти какие-то странные цилиндры, а рана хоть и не затянулась, но из неё прекратила хлестать кровь. Короткий нож исчез, вместо него руки перетянули широкие бинты, и на каждой из них появилось по кастету с выступающими из них острыми лезвиями. Кулаки столкнулись друг с другом и высекли искры.

А потом он атаковал. Девушка едва успела прикрыться своим мечом, когда в него ударил вайзард. Сила удара была такова, что она отлетела назад едва ли не на десяток метров, где её подхватил на этот раз Хитсугая. И ринулся на Кэнсэя, намереваясь покончить с ним. Зампакто уже не было в его руках, вместо этого сами руки, и без того в ледяной броне похожие на драконьи лапы, еще больше увеличились в размерах. Быстрый выпад...

Сталь и лед столкнулись.

Но ведь лед, в конце концов, это замерзшая вода. Мугурума издал звериный рык и откинул противника, выбивая из его брони снопы ледяной крошки.

Хитсугая завис в воздухе, собираясь атаковать вновь, но его опередила Халлибел. Не издав ни единого звука, она ударила вайзарда. Точнее попыталась, если быть точным. Костяной клинок прошел совсем близко от его маски, но так и не достиг цели. Зато нашел свою цель один из кастетов, ударив девушку в спину. Победно взревев, Кэнсэй уже собирался добить противника, но руки его были остановлены лапами Ледяного Дракона.

— Обрати в лед всё Сущее, Хёринмару! — выкрикнул он, из последних сил удерживая вайзарда.

Движения Мугурумы замедлились, а кожу стала покрывать прозрачно-белая корка. Из-под маски вырвался злобный и одновременно недоуменный вой. Бывший капитан медленно рухнул на колени, а Хитсугая всё также держал его. Лицо мальчика побледнело, похоже, удерживать вайзарда ему было очень нелегко.

Халлибел с трудом поднялась на ноги и сделала несколько коротких шагов, чтобы остановиться перед двумя капитанами. Она протянула руки и нежно коснулась щек того, с кем связала себя клятвой. Её кожа будто состояла из воды, и ручейки потекли по шее напряженно замершего мальчика.

— Тоширо... Океан, стань разящим клинком моим...

Дыхание под белой маской становилось всё тише, пока не замерло совсем. Кровь застыла в жилах Кэнсэя, и он рухнул на землю, когда Хитсугая разжал руки. Судя по звуку его падения можно было представить, что это...

Глыба льда.

Хотя тут едва ли можно было сильно ошибиться.

Бывший капитан девятого отряда. Ныне один из тех, кто называют себя вайзардами. Носителями масок. Теми, кто некогда были шинигами, но по воле злого случая ступили по пути Пустых. Хотя так и замерли на половине этой дороги... Одинаково чужие для Сообщества Душ и мира Хуэко Мундо. Еще не Пустые и уже не шинигами.

Наверное, Мугурума, сердце, которого сейчас застыло и обратилось в кусок льда, шагнул немного дальше остальных. Одевая маску... Он и вправду почти становился Пустым.

— Тоширо, ты уверен, что...

Существом, по жилам которого не течет кровь.

— Да, в нем больше нет жизни...

Тем, в груди которого уже давно перестало биться сердце.

Халибел держала за плечи едва стоящего на ногах капитана Хитсугаю, а в её больших глазах зарождался безотчетный, почти животный ужас. Под звуки крошащегося и осыпающегося льда на ноги медленно, будто в замедленной съемке, поднимался вайзард. Вся кожа его стала бледно-желтой, похожей на листы пергаментной бумаги, и сейчас, замерзшая, покрывалась жуткими струпьями. Разве мог он быть жив?

— Не верю, — прошептал седоволосый мальчик, увидев это страшное зрелище. — Он ведь... Умер?

Лица Тоширо и Халибел выражали сейчас бурю эмоций не просто так. То, сколько реяцу они вложили в сковывание вайзарда... Сила эта была способна обратить в лед средних размеров город. Но Кэнсэй был жив и даже мог двигаться. А два его противника лишились почти всех сил. Покрытый стремительно тающим инеем, он сбросил свою маску, под которой они увидели белое, как мел лицо с глубоко запавшими глазами. И ему жизнь досталась дорогой ценой.

Короткий клинок выпал из его руки, хозяин его сделал несколько шагов, но вдруг покачнулся и упал рядом со своим зампакто.

— Не будьте такими... — прошептали губы вайзарда. — Такими... высокомерными...

Хитсугая высвободился из объятий Халибел и склонился над Мугурумой.

— Почему он так назвал нас? — спросила его девушка.

— Не только нас, Тиа. Всех. И шинигами, и Пустых. Ведь мы... — он коснулся мокрых волос Кэнсэя. — Не признали вайзардов. Так и не...

* * *

Двое шли среди распростертых на земле тел шинигами. Оба непринужденно держали зампакто на плече и презрительно смотрели на своих собратьев.

— Жалкие слабаки, — бросил один из них. — Сколько же в Готее никчемных отбросов...

— Ну, зачем ты так? — спросил его второй. — Они же не виноваты в том, что...

— Что слабы? — закончил за него первый. — Нет уж, чушь. В слабости никто кроме самого слабака не виноват. Кто виноват в том, что у людей нет стремления?

— По-твоему выходит, что сами люди... — поразмыслив, ответил ему собеседник.

— Точно, — кивнул другой, и хотел добавить что-то еще, но лишь ухмыльнулся и медленно произнес. — А вот у них... У них есть это стремление. Иначе бы валяться им, как всем этим мелким душонкам, считающим себя шинигами.

Двое остановились перед такой же праздно шатающейся парочкой. Самое смешное в этой встрече на поле битвы было то, что у всех четверых были... Странные волосы.

— Э-э?! — скорчил один жуткую гримасу. А ветер шевельнул жесткие голубые пряди.

— Какая встреча, — парень с татуированным лбом и красными волосами снял с плеча меч.

— Гримм-кун, не делай такое страшное лицо! — попросила зеленоволосая девушка небольшого роста, да вдобавок с какими-то летными очками на голове.

— А я уж думал, что будет скучно! — радостно крикнул парень и сверкнул лысиной.

Да, в центре разворачивающегося сражения встретились арранкар, вайзард и двое шинигами. Вот только это отнюдь не начало веселого анекдота.

Девушка мило улыбнулась, и в следующую секунду лицо скрылось под маской, похожей на голову какого-нибудь муравья-переростка.

— Это ты... — татуировки и брови соединились, когда красноволосый нахмурился. — Это ты с ней сделал!

— О ком ты? — без особого интереса спросил парень с осколком маски, похожим на половину челюсти какого-то зверя. — А... Кажется, я понял. Ты про мелкую глазастую девчонку, у которой я выпотрошил гигай?

Сталь звякнула о сталь, и враги оскалились, глядя в глаза один другому.

— Я тебя...

Лысый скептически смотрел на маленькую девушку-вайзарда, которая спокойно стояла перед ним. Узкие глаза стали, кхм, еще уже, а одна бровь поднялась в недоумении.

— И я должен с тобой... сражаться? — спросил шинигами с сомнением.

— А что, я не в твоем вкусе? — ответило из-под маски стальное эхо.

Лысый захохотал немного страшноватым смехом. Острие меча было направлено в её сторону.

Под голубым небом Сообщества Душ готовился новый акт кровавого представления, который мог закончиться... Чем угодно.

* * *

Укитаке напряженно замер, не отрывая взгляда от лиц своих врагов. Теперь их было двое. Капитан и лейтенант упраздненого ныне кидо-отряда. Но менее опасными они от этого не стали.

— Убери клинки, Джуширо, — тихо произнес Тэссай. Его голос был абсолютно спокойным. — Мы не хотим...

Его прервал выпад Укитаке, который, судя по всему, собрался разрубить своего противника. Но Тсукабиши даже не двинулся с места. Внезапно перед ним одновременно появились два мерцающих щита. Но разве могли они остановить пару блеснувших Согё но Котовари?..

Звякнула цепь и сами собой сдвинулись ленточки на ней. Вспыхнул щит, порожденный зампакто Укитаке. Щит, который должен был нейтрализовать действие вражеского бакудо. И он выполнил свою цель. Почти. Парные клинки завязли в щите, едва не коснувшись шеи Тэссая. Тот громко вдохнул и, повернувшись к Хачи, укоризненно проговорил:

— Хачиген, в следующий раз не мог бы ты точнее настроить частотный резонанс заклинаний? Иначе без головы делать мне это самому будет немного затруднительно.

Укитаке увеличил разделяющее их расстояние и, судя по его лицу, старался понять, что же сейчас произошло. Он... Он ошибся, когда регулировал характеристики отраженного щита?

— Нет, Джуширо, — Тэссай словно прочитал его мысли. — Твой щит был идеален. Он должен был свести энергию моего к нулю и оставить меня без защиты, но...

— Он хочет сказать, что это не ваша оплошность, — простодушно пояснил Хачи.

— Совершенно верно, — кивнул Тсукабиши. — Способность твоего зампакто и мастерство, с которым ты ею владеешь... Достойны похвалы. Вот только как клинок справится с двумя кидо разной полярности?

— Не только поляр... — снова хотел уточнить Хачи, но ему не дали времени.

В руках Тэссая вспыхнуло оранжево-желтое свечение и его бывшему лейтенанту не оставалось ничего, как только приготовиться.

— Бакудо шестьдесят один! — раздалось одновременно. — Рюкудзё Коро!

Капитан дернулся, но тело уже сжали двенадцать магических блоков. Впрочем, руки его оставались свободны, но...

— Бакудо шестьдесят три, Садзё Сабаку!

И пара длинных цепей скрутила его. И это был еще не конец.

— Мне правда жаль, Джуширо... — искренне произнес Тэссай. — Бакудо номер девяносто четыре, Банкин!

Если предыдущие сковывающие пути еще могли позволить рукам двигаться хоть немного, то эти ремни крепко их стянули. Но Укитаке так и не выпустил мечи.

Тсукабиши шагнул ближе к нему, а с противоположной стороны замер Хачи. Оба вытянули руки, и с огромным напряжением произнесли.

— Бакудо номер девяносто девять...

— Кин.

Два огромных черных креста сдавили свою жертву, а в довершение всего их прошили насквозь лезвия. Наступила тишина. Лишь поднимались вверх излишки духовной силы, которые были чем-то вроде платы за то, что кидо такого уровня было произнесено без заклинания. И это была...

Два тела рухнули на землю рядом черным крестом.

Непомерная цена.

* * *

— Жалкие и совершенно никчемные, — произнес голос. — Как и все вы...

Два вайзарда, утонченный светловолосый и негр в черных очках, недоуменно озирались по сторонам.

— Как я и думал, таким слабакам не под силу даже почувствовать мою реяцу, — голос был... скучающим?..

Вайзарды не сговариваясь одели маски, как вдруг...

Оба упали ничком, а из спин хлестнули буквально фонтаны крови.

Девушка прикрыла ладонями рот, чтобы не завопить, но вид двух неподвижных тел рождал в ней такой ужас, что она всё же, не в силах сдерживаться, закричала.

И тогда он появился перед ней. Материализовался, словно из воздуха, протянул руку и сжал её тонкую шею. Дыхание перехватило. Глаза девушки застлал кровавый туман, а сильные пальцы, казалось, готовы были разорвать кожу. Из горла пытался вырваться крик.

— Скажи мне, девочка... Скажи мне, что делает здесь немощная человеческая душонка? Ей здесь... Не место! — он разжал руку и толкнул девушку в грудь так, что та отлетела на добрые пять метров.

И спиной натолкнулась на какое-то препятствие. Довольно мягкое, надо признать.

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Глава 26 — Столкновение, часть четвертая

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

— Ты даже не представляешь, как я в своё время намучился с этой крошкой, — пожаловался он. — Уж не знаю, может это из-за того, что я никогда не умел ладить с девушками...

Его противник замер почти в священном ужасе и, наверное, не смог бы сдвинуться с места, даже начнись в это самое мгновение Конец Света. Пускай с неба хлынет огненный дождь, без разницы. Пускай вода окрасится кровью, эка невидаль. Ничего не могло больше напугать его. Потому что перед Куротсучи стояло само воплощение ужаса.

— Эх, Маюри-сан, — мечтательно произнес Урахара. — Хорошие раньше были деньки, да? Жалко всё это ушло.

— Киске...

— Как думаешь, Бенихиме, что нам с ним сделать? — спросил он у своего меча. — Помню, в бытность мою еще совсем зеленым членом... Тьфу, вот сказал... В смысле, совсем еще зеленым шинигами, членом второго отряда, я потратил кучу времени и сил, чтобы научиться владеть своим Зампакто. Ничего, что я тут в воспоминания пустился? Так вот, когда я окончил Академию и вступил в ряды второго отряда, то волей-неволей мне пришлось осваиваться с норовистой Принцессой.

Капитан Куротсучи смотрел на него как кролик на удава, боясь лишний раз вздохнуть.

— Вся штука в том, что моя ненаглядная Бенихиме обладает ровно девятисот девяноста девятью способностями. Чудовищно, согласен? Гордись, кроме тебя об этом знают лишь двое во всем сообществе душ. Ни один когда-либо рожденный шинигами не обладал, не обладает и не будет обладать мечом подобным моему. Он уникален.

Урахара поднял клинок и проследил взглядом от рукояти до острия. Зампакто запылал мягким красным огнем.

— Но в его огромных возможностях кроется большая проблема для владельца. Он, то есть я, должен в совершенстве изучить каждую из способностей, иначе велика вероятность, что она атакует его самого. Не представляешь, сколько раз меня поджаривала эта недотрога...

Лицу Маюри, если так можно было назвать переднюю часть его головы, возвращалось осмысленное выражение. В глазах снова появился нездоровый блеск, а безгубый рот растянулся в усмешке.

— Много болтаешь, Киске, — сказал он и на землю упал опустевший шприц. — Не разевай рот...

— Снова ставишь на себе опыты? — покачал головой Урахара.

— Умолкни! — с кожи словно смывали толстый слой грима. — Я ученый, в конце концов!

Упали вниз всклокоченным париком синие волосы. Капитан двенадцатого отряда и руководитель Исследовательского Института становился похожим на обычного человека. Причем весьма недурно выглядящего. Короткие каштановые волосы и черные, будто обсидиановые, глаза под сведенными бровями. И всё та же усмешка.

— Ого! — воскликнул Урахара. — Решил обезоружить меня своей красотой. Извини, Маюри-сан, я не из этих.

— Дурак, — презрительно бросил ему Куротсучи, но потом крикнул. — Дурак! Дурак! Дурак! Киске, ты не заслуживаешь звания капитана!

— А ты, значит, заслуживаешь? — спросил его такой непростой хозяин магазина.

— О, да, — кивнул тот в ответ. — И ты убедишься в этом, когда я убью тебя запечатанным мечом!

— А как я смогу убедиться, если ты меня...

— Молчать!!!

В то место, где стоял Куротсучи ударил поток красного огня. Вот только он выжег лишь землю — Маюри там уже не было.

— Промазал, — тот стоял в десятке метров от выжженной земли. — Куда целишься? Вот он я... — снова залп красного огня. — Опять мимо. Разуй глаза!

Урахара и так разул их шире некуда. И они прекрасно видели, что атака оба раза достигла цели.

— Чертовщина... — прошептал он.

— Наука, — с улыбкой поправил его Маюри.

Бывший капитан нахмурился. Нет, это не было банальным "что-то здесь не так". Он вполне понимал, что же именно. Этот сверкающий белыми зубами парень никогда бы не смог двигаться с такой скоростью. Даже Богиня Молний едва ли смогла увернуться от красного огня. Едва ли... Но уж никак не Куротсучи!

— Маюри-сан, похвально, — склонил голову он. — Зарядка по утрам творит чудеса.

Сюнпо дает хоть и очень высокую скорость, но она всё же конечна, вдобавок "шаг" может быть сделан лишь по прямой. Мерцающие шаги не дарят шинигами возможность обрести невероятную скорость и реакцию. Это лишь способ уплотнения реяцу у своих конечностей, от которой можно оттолкнуться с большим ускорением. А вот банкай Куросаки... Но, черт, у Куротсучи нет никакого Зангетсу!

— Недоумеваешь? — Маюри растворился в воздухе. — Слушай мой голос. Он даст тебе подсказку.

Голос? Стоп. Киске напряг зрение и заметил, что воздух перед ним дрожит. Словно... нагревается?

— Слушай мой голос...

И что же такого в этом голосе? Как всегда противный, а теперь ставший еще более писклявым...

— Маюри-сан, — позвал того Урахара. — Я понял! Это все чудесный эффект от удаления гениталий?

Последовала брань. Высокий голос... Словно частоту увеличили... Урахара мысленно ударил себя по лбу! Частота, чтоб её! Число колебаний! Голос этого чудака только казался более высоким, чем обычно. На деле это происходило из-за того, что он...

— Ну, Киске, — Куротсучи появился в паре шагов от него. Появился, но голос остался таким же. — Уже догадался?

— Ага, — кивнул тот. — Вроде бы. К моему удивлению ты не евнух, хотя такая теория мне тоже нравится... Частота твоего голоса увеличена, потому что твое тело как бы... Исчезает из этого пространства. Не меньше десяти тысяч раз в секунду, надо полагать. Таким образом, тебе требуется всего одна десятитысячная секунды для шага сюнпо.

— Дикий примитив... — скривился Маюри. — По-твоему я бы смог использовать это с достаточной эффективностью?

— В обычном состоянии, конечно, нет, — согласился Урахара. — Но, полагаю, благодаря введенному веществу ты повысил свою реакцию.

— Недурно, Киске. Одна поправка. Это не сюнпо.

* * *

Куротсучи улыбался словно ребенок, которому подарили собачку, которую он так долго просил. Перед ним открылись двери тайной лаборатории Заэль Аппоро. Он медленно шел под темными сводами и благоговейно смотрел по сторонам. Другого бы давно вывернуло наизнанку от висящих тут и там выпотрошенных Пустых, но Маюри был не из слабонервных. К тому же он знал, что это далеко не самое интересное.

Низкий каменный свод, с которого лился тусклый свет от странного вида поросли на нем. Сырость и могильный холод. Короче, капитан двенадцатого отряда чувствовал себя как дома.

По пути ему попадались развилки, но он даже не задумывался, куда поворачивать. Его вело чутье настоящего ученого. Несколько дверей с хитрыми замками, пара десятков ловушек, призванных остановить таких вот незваных гостей... И вот он на месте.

Это был небольшой зал, который, кстати, был освещен куда лучше коридоров. Да и было тут вроде бы теплее. В центре его стояло непонятное устройство, из которого вдобавок доносились булькающие звуки. Маюри подошел вплотную и протянул руку, коснувшись гладкой поверхности, и ощутил слабые толчки. К тому же температура этого... предмета была явно выше температуры воздуха раза этак в два.

По полу, на первый взгляд совершенно беспорядочно, стелились десятка... а может и без малого пара сотен, каких-то разноцветных трубок и проводов.

— Занятно, — Куротсучи с большим интересом переводил взгляд с устройства в центре зала на большие переливающиеся панели возле его стен. — Чертовски... Занятно.

В углу обнаружился небольшой стол, где так и сяк, были навалены кучи бумаг. Записи ученого арранкара. Шинигами подошел и стал в них рыться. Так, будто точно знал, что же именно он ищет. Хотя он ведь и, правда, знал.

Схема.

— Так-так, — Маюри вглядывался, стараясь разобраться в изображенной схеме. — Значит это... Кхм, это инкубатор? Еще интереснее. Кого же ты здесь выращивал? Нового фраксиона? Или...

На глаза попалась вторая схема. Тоже самое устройство, но рядом написано что-то...

— Ага, кажется, понял. Другие параметры для инкубационного цикла. А это тогда что?

Он снова взглянул на первую схему и нахмурился. Внутри устройства изображалось какое-то однородное вещество, а на другом...

— Ого! — воскликнул Куротсучи. — Да ты совсем не имеешь здравого смысла! Это процесс, который позволяет направлять развитие микроорганизмов. Но... Но я и не думал, что их можно использовать таким образом! Гениально! Вводимые мною колонии были статичны и могли менять свою структуру только в определенных...

Он уже раздевался. На пол со звоном упал меч, а за ним последовала одежда и прочее. Он стоял абсолютно голый в этом странном месте.

— Надеюсь, он не синхронизировал их со своим телом? — задумчиво спросил Маюри, подходя к инкубационной машине. — Но я знаю только один самый быстрый способ проверить это.

Плюх.

* * *

— Это самое настоящее сонидо, — объяснил он. — Но немного модифицированное лично мной. Видишь ли, его ограниченность в обычном виде, как впрочем, и сюнпо, состоит в том, что оно очень медлительно в плане применения. Я дошел до этого относительно недавно, и мне как истинному ученому больно, что опередил меня какой-то жалкий арранкар...

Мерцание прекратилось. Куротсучи спокойно стоял перед Урахарой, и в его глазах не было ни капли страха. Лишь океан самодовольства.

— Само собой, — продолжал он. — Ни одно знакомое мне живое существо не может обладать такой реакцией, чтобы использовать преимущества такого типа перемещений. Но я могу его использовать в полной мере.

— Маюри-сан, а говорят, что выше головы нельзя прыгнуть! — радостно поздравил его Урахара. — Поразительно! Если сонидо используется порядка десяти тысяч раз в секунду, следовательно...

— Следовательно, ты сейчас сдохнешь, Киске, — голос снова стал выше и силуэт Маюри смазался.

Урахара смотрел на лезвие его зампакто, который замер едва ли не в паре миллиметров от глаза обычно невозмутимого хозяина магазина. Капля пота скатилась по щеке.

— Ну же, это будет слишком просто! — Куротсучи широко улыбнулся и отвел меч. — Покажи всё, на что способен, иначе я не получу никакого удовольствия!

— Раз ты просишь, — Урахара взглянул на свой зампакто. — Банкай. Хватит играть, Алая Принцесса.

* * *

— Как думаете, где моя тень? — улыбаясь, спросил Шинджи? — Хотя, наверное, глупый вопрос. Вот же она, прямо под ногами, да?

Капитан Кьораку сжал в руках мечи и пытался разобраться в происходящем. Получалось это из рук вон плохо. Ну, а как иначе, если весь мир перевернулся вверх дном?

— Надеюсь, удар по тени не убьет вас? — поинтересовался Хирако. — Кьораку-сан, мне не нужен такой исход.

— Игры, игры, игры... — склонив голову, пробормотал капитан. Его глаза сверкнули под шляпой. — Мне что, своих мало?!

Оба отбрасывали две тени.

— Интересный эффект, — хмыкнул Шинджи. — Никогда не обращал внимания...

Он едва успел поднять меч, и металл звякнул о металл. Шунсуй ударил безошибочно. Будто и не существовало для него никаких досадных помех. Хотя... Этого и стоило ожидать от сильнейшего капитана Готей тринадцать, так ведь?

Атака.

Мечи столкнулись, и Шинджи отбросило назад. Какая-то доля секунды и он оказался за спиной капитана. И вот...

— Нет-нет, Кьораку-сан! — брызнула кровь. — Это не спина. Я был перед вами.

Его противник откинулся назад и едва не потерял равновесие. Или он наклонился вперед, но... Хотя кто тут разберет.

— Х-хирако-сан, — Шунсуй сплюнул кровью. — Что ты делаешь?

Шинджи подошел почти вплотную к нему.

— Я? О, это просто, — серьезно ответил он. — Я иду за Ичиго. Иду, потому что этот рыжий паренек мой друг. И хочу верить, что он не ошибся в выборе пути.

— А если ошибся? — Кьораку с трудом выпрямился. — Если всё, что он делает... Если всё это одна большая ошибка?

— Не узнаю, пока не увижу, — пожал плечами Хирако. — Как иначе я смогу в этом убедиться? Ну, пожалуй, пора завязывать.

Он занес меч над одной из теней капитана. Конечно, тень была не иллюзорной, а самой что ни на есть настоящей. Вайзард знал это. И потому...

Кожей он ощутил холод стали.

Шинджи замер с занесенным мечом.

— Даже если ты перевернул всё вверх дном, то, поверь мне, — услышал он шепот. — Пуле без разницы, в какой висок ей войти — левый или правый...

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Глава 27 — Столкновение, часть пятая

Ичиго удержал её от падения в мгновение ока оказавшись рядом.

— Ты в по... — хотел спросить он, но увидев быстро темнеющие синяки на её шее и широко распахнутые от страха глаза, счел этот вопрос лишним.

— Полагаю, передо мной виновник всего этого маленького, но довольно неприятного беспорядка? — спросил стоящий перед ними Сасакибе и вытянул из ножен свой похожий на шпагу зампакто. — В таком случае... Я убью вас обоих.

Ичиго отпустил Иноуэ и шагнул вперед, смерив противника пренебрежительным взглядом.

— Куросаки-кун, не надо! — Орихиме схватила его за руку и попыталась остановить. — Он очень опасный, я чувствую!

— Девчонка, как ты можешь чувствовать это? — с насмешкой бросил лейтенант Сасакибе. — Простой человеческой душе не под силу разглядеть реяцу даже захудалого третьего офицера!

— Я... Чувствую, — повторила Орихиме.

— Не говори глупостей, дура! — и шинигами атаковал, стремясь разрубить её.

Но, конечно, у меча не было ни единого шанса коснуться её. Он наткнулся на непреодолимую преграду в виде тускло блеснувшего Зангетсу. Движение руки, и вот Сасакибе был отброшен назад, а перед Иноуэ, закрывая девушку, стоял Ичиго.

— Чертов дурак, — вздохнул парень. — Ты вроде бы лейтенант первого отряда, да? Так уноси ноги, пока они у тебя есть.

Сасакибе не шевельнулся. Он, не моргая, уставился на Куросаки и его губы растянулись в подобии улыбки.

— О, я рад, ты помнишь меня, мальчишка... И, правда, когда ты наводил шороху в Сейрейтее, мне приходилось играть роль слабака, — он разрубил шпагой воздух перед собой. — Но сейчас... Порви их, Гонрёмару!

Воздух за спиной лейтенанта вздрогнул и начал сгущаться. Несколько секунд, и за ним сформировалась черная туча, очертаниями напоминавшая человека. В темной глубине то и дело вспыхивали огни, будто внутри её били молнии. Туча быстро росла, пока не стала раза в три выше самого Сасакибе. Шпага в его руке исчезла, а вместо неё он держал нечто, похожее на клинок из черного дыма. Казалось, он будто был нематериален и клубился тьмой, в которой мерцали разряды. Лейтенант вытянул руку, сжимающую рукоять зампакто, в сторону Ичиго, словно приглашая.

Куросаки уже занес ногу, чтобы сделать шаг, но тут он услышал, как Иноуэ удивленно вздохнула. А потом тяжелая рука опустилась ему на плечо.

— Не ожидал увидеть тебя здесь, — парню даже не нужно было оглядываться, чтобы понять, кто же это был.

— Смеешься? — хохотнул Зараки. — Чтобы я да пропустил такое?! Ни за что!

Он, недолго думая подвинул Ичиго в сторону и двинулся по направлению к Сасакибе. Тот криво улыбнулся, глядя на идущего к нему безумца.

— Страх передо мной свел тебя с ума? — спросил лейтенант. — Хорошо, ты сдохнешь здесь, предатель.

Из его меча вырвалась ослепительно-белая молния и ударила туда, где стоял Зараки. Капитан, прокричав что-то, выставил перед собой зампакто и разряд... исчез. Растворился.

В эти растянувшиеся до предела мгновения нельзя было точно сказать, кто же был удивлен сильнее. Лейтенант Сасакибе, атака которого не нанесла противнику никаких повреждений? Раскрывший рот Кенпачи, выставивший меч, скорее всего, просто, чтобы показать свою крутость? А может быть Ичиго, на всякий случай заслонивший собой Иноуэ?

— Бери девку и вали куда подальше, — первым пришел в себя, как ни странно, капитан Зараки.

Куросаки не стал спорить, обхватил за талию, охнувшую от неожиданности Орихиме, и исчез под звук сонидо.

Лейтенант Сасакибе медленно шагнул в направлении капитана, и черная туча двинулась вместе с ним.

— Ты. Сдохнешь. Здесь, — раздельно проговорил Тодзиро. — Сдохнешь как предатель, вставший на сторону вторженцев...

— Э? — недоуменно протянул Зараки. — Слышь, придурок, тебе что, мозги отшибло? Какие к чертям собачьим вторженцы, какие предатели?! Я здесь, чтобы надрать тебе жопу!

Кенпачи как-то угрюмо вздохнул и взялся за рукоять меча двумя руками. В глазах его, конечно, не было ни капли сомнения, лишь желание, которое он только что высказал.

— И ты думаешь, с предыдущего раза что-нибудь изменилось?..

— Закрой пасть, Бакакусо!* — крикнул капитан.

— Твои манеры... — покачал головой Сасакибе. — Только за это тебя стоило бы убить. Ты позор званию Кенпачи.

* Бакакусо — яп. хренов придурок.

* * *

Под низко нависшими свинцовыми тучами раскинулся умирающий мир. Или нет, не так. Мир не просто умирал, он захлебывался в собственной крови. Куда ни глянь, от горизонта до горизонта лежали лишь горы трупов. А может быть, трупы — лишь аналогия для разума того, кому принадлежит этот мир?

Внутренний мир. Сознание сильнейшего в поколении. Почему разум его забит мертвецами?

— Эй, ты! — крикнул Зараки, когда Ичиго исчез. — Так значит, ты и есть мой зампакто?

Черепоголовый монстр кивнул, и его челюсти приоткрылись. Он улыбался. Он вообще имел довольно легкий характер, как и его хозяин.

— Отлично, — продолжал капитан. — Тогда назови своё имя, и покончим с этим!

Ответа не последовало. Существо в броне из запекшейся крови подняло взгляд в небо. Послышался тяжелый вздох.

— Урод, я к тебе обращаюсь! — не выдержал Кенпачи. — Назовись и потом можешь пялиться в небо сколько влезет!

— Ведь ты понимаешь, где мы находимся? — спросил его Меч, даже не обратив внимания на слова хозяина. — Это часть твоего сознания... Согласись, вид не очень приятный? Вот только мне приходится здесь жить. Нет, я не жалуюсь, ведь...

— Ты вообще меня слушаешь?! — оборвал его Зараки.

— ... Ведь таким сделал этот мир я сам, — закончил Меч. — Догадываешься ли ты, чьи тела устилают здесь всё вокруг?

— Мне плевать, — на этот раз довольно спокойно сказал капитан одиннадцатого отряда.

— Конечно, — кивнул его зампакто. — Другого я и не ожидал услышать. Но я, тем не менее, отвечу тебе. Черт... всё равно здесь мне уже абсолютно нечего делать... Этот мир, всё вокруг, это твое сознание.

Сейчас лицо Кенпачи изменилось. Оно не выражало ни гнева, ни безразличия, ни безумной радости. Скорее... Ужас.

Неподалеку раздался стон. Зампакто хмыкнул и неторопливо двинулся на звук. Он скрылся за одной из гор человеческих тел и оттуда донесся характерный звук. Звук, с которым меч входит в человеческую плоть. Через несколько секунд он уже шел обратно.

Монстр удовлетворенно взглянул на вновь ставшее спокойным лицо Капитана.

— Эй, Хозяин, — позвал тот его. — Думаю, ты уже всё понял?..

Черепоголовый внезапно осекся. Улыбка заплясала на губах Зараки. Она становилась всё шире, пока не превратилась в звериный оскал.

— Ха-ха-ха!!! — громкий смех, казалось, сотряс даже затянутые тучами небеса. — По-твоему, я такой дурак, что не смогу понять даже простых вещей?! Этот мир... Мое сознание, да? Ха... Но ведь оно не звалось бы сознанием, не будь в нем мыслей?

— Браво, — раздались одинокие аплодисменты. — Точно, Хозяин, раньше тут было полно других мыслей. За ними, знаешь ли, так интересно наблюдать! Понятия не имею, как олицетворяются мысли в сознании других, но здесь... Я вырос среди них. Меня презирали за жуткую внешность и наклонности... Назовем вещи своими именами, за наклонности убийцы. Но я ни на мгновение не давал отчаянию захватить меня. Ведь я был частью души шинигами. Частью, которая должна была стать Зампакто. Меч шагнул к своему хозяину и взял того за затылок. Они были одного роста и их лбы столкнулись. Две пары глаз сверлили друг друга.

— Но я так и не дождался зова своего Хозяина. Эта скотина была слишком гордой, чтобы позволить кому-то еще сражаться вместе с ним. Мой Хозяин ублюдок, правда? Ну да не важно. Я появился как часть его души лишь для одной цели.

— Убивать, — эхом отозвался Зараки.

— Точно. И я стал убивать. Оглянись вокруг, здесь нет никого кроме меня, — он оттолкнул капитана. — Я прикончил их всех. И я сделал это для того, чтобы ты меня заметил. Чтобы признал.

Он раскинул руки в стороны, и расхохотался, запрокинув голову. Смехом как две капли воды похожим на смех Кенпачи.

— Ты рад, Хозяин?! Скажи, ты рад?!! Никаких лишних мыслей! Посмотри! Только я! Только жажда убийства!

— Дурак... Нет, твою мать! Ты хренов придурок! — Кенпачи подошел к нему и встряхнул того за плечо. — Как можно быть частью моего сознания и вдобавок таким идиотом?!

Меч смотрел на него. Непонимание замерцало в глазах Зампакто.

— Сам же сказал, что ты часть моего сознания... Души... Без разницы! Я шинигами, еб**н! Не убийца! На кой хрен я тогда стал им, если бы просто хотел кромсать всех?! Я всю жизнь стремился доказать всем, и себе в первую очередь, что я не пустое место! Я стремился добиваться всего в одиночку не из-за сраной гордости. Как бы я тогда мог с чистой совестью говорить, что достиг всего сам? Как, если бы последнему дураку было понятно, что мне помог меч?

— Но жажда убивать у тебя в каждой частичке твоего тела! — крикнул ему Зампакто.

— Нет, — покачал головой Кенпачи. — Нет. Нет! Зачем я сражаюсь?! Чтобы убивать?! Да ни черта подобного! И... Не смей даже думать, что понимаешь меня! Моя цель — доказать, что я сильнейший! Баран! Мне плевать, какое у тебя имя! Понял, ты, хренов придурок?!

* * *

Меч в его руке менялся. Повидавшая тысячи сражений катана сейчас словно плавилась в кузнечном горне. Исчезали глубокие царапины, стирались зазубрины на лезвии... Казалось, в мертвый до этого момента клинок вливалась душа.

— Что это? — презрительно спросил Сасакибе. — О, так это имя твоего меча? Что ж, спустя полтора века в звании капитана... Похвально.

Черный клинок сделал дугу, оставляя за собой след из непроницаемого дыма. Лейтенант или всё же третий офицер, черт его уже разберет, ринулся в атаку. За его спиной взревело облако, покрываясь нитями слепящих разрядов.

Клинки столкнулись и во все стороны вместе с искрами брызнули будто капли жидкой тьмы.

— Эй, Кенпачи! — оскалился в своей излюбленной улыбке Зараки. — А ты не такой уж и сильный!

Он чувствовал, что нашел себя. Он чувствовал, что теперь преимущество не такое огромное. Этот выскочка...

— Имя твоего зампакто, — произнес Сасакибе. — Его имя... Ведь он так и не сказал его тебе?

— Чертовски верно, усатый! — проорал капитан. Открытый глаз пылал безумием, да и тот, что был под повязкой, наверняка, тоже. — Разве я похож на тех, кто будет слушать всяких тупых уродов?!

Выражение его лица сейчас как нельзя лучше подошло бы какому-нибудь слетевшему с катушек клоуну. Искренняя улыбка в сочетании с полным отсутствием рассудка и какого-либо здравого смысла. Его клинок обратился в покрытое бликами пятно, от которого едва ли можно было найти спасение.

Но Сасакибе не сдавался и его сотканный из тени меч раз за разом парировал чудовищные удары. Каждый раз ноги лейтенанта почти по щиколотку погружались в землю.

— Вот как, — произнес тот, опустив руку с зажатым в ней зампакто. — Тогда придется раз и навсегда покончить с этим... Кенпачи.

Руки из черного дыма остановили катану. Раздавалось громкое шипение, будто что-то раскаленное поливали водой. И вдруг произошло совсем неожиданное. Человекоподобное черное существо поглотило своего хозяина, а в следующий миг...

— Ч-черт! — Зараки держался за грудь, которую по диагонали рассек меч его противника. — Это еще что за хрень?

— Мой Банкай, — прогудело в ответ. — Глаз Урагана.

И словно в подтверждение его слов на голове существа открылся этот самый глаз. Поначалу абсолютно белый, лишенный даже намека на зрачок или радужную оболочку. Он засветился бледно-желтым и сейчас напоминал шаровую молнию.

— Ха! — вскинул голову капитан одиннадцатого отряда. — Слышишь, придурок? А это мне уже больше нравится!

Обе руки, что есть силы, сжали рукоять зампакто.

* * *

— Но я думал...

— Плевать мне, что ты там думал! Да, я ищу силы, но только для новых побед! — Кенпачи смотрел на льющийся из глазниц черепа свет. — Сила, чтобы побеждать тех, кому я до этого проигрывал. Сила, чтобы сражаться с теми, с кем я раньше не мог и помыслить скрестить мечи!

— Хозяин, в бою ты превращаешься в...

— Умолкни, — внезапно поскучнел тот и отвернулся. — Мне это надоело. Слышишь? НАДОЕЛО!!!

Спокойное лицо вновь обратилось в маску безумца. Хрустнула кровавая броня. По клинку, словно березовый сок по ветке, стекала кровь. Челюсти раскрылись, и из них вырвался хрип. Черепоголовый упал на колени, когда Кенпачи выдернул меч из его груди.

— Хотел помочь мне, убрав ненужные мысли? Хотел оставить только жажду убивать? — хрип. — Что ж, у тебя получилось.

* * *

Если бы сейчас у Сасакибе было прежнее лицо, то оно бы точно побледнело.

Кожаная повязка вспыхнула и мгновенно сгорела. Руки Зараки, казалось, стали одним целым с рукоятью меча. Кожа на левой половине лица плавилась словно воск и стекала по плечу. Левый глаз то ли исчез, то ли был поглощен желтым светом, а тем временем половина лица превратилась в череп.

— Ну как? — остатки губ растянулись в ужасной полуулыбке. — Нравится?

— Что это? — спросил лишенный эмоций голос. — Это твой...

— Банкай? — шрамы на теле Кенпачи раскрывались один за другим и покрывали кожу свежей кровью. Но та почти мгновенно сворачивалась, превращаясь в нечто вроде брони. — Ты что дурак? У меня его нет. Честно говоря...

— Умри! — раздался рев Сасакибе. Его теневой меч опустился на Зараки, который даже не подумал защищаться.

— Честно говоря, — продолжил капитан, когда клинок со звоном отскочил от его предплечья. — У меня теперь и Зампакто нет.

В небо ударил столб желтого света. Реяцу капитана. Сасакибе отступил, прикрывая глаза.

— Какого черта?

— Понятия не имею, — пожал плечами Кенпачи, неторопливо шагая к нему. — Знаешь, я убил душу своего собственного меча вот этими самыми руками. Думаю, этот дурень был рад до чертиков... Ну да ладно, пора завязывать.

Глаз Урагана, демон, состоящий лишь из тьмы и слепящих разрядов, замер, встав в защитную стойку. Он надеялся, что...

Зараки Кенпачи, наконец, ударил.

... Что это ему поможет.

Сильнейший в поколении даже не попытался обойти клинок своего врага. Он рубанул прямо и без какой-либо хитрости. И рассек существо из тени, будто это был просто черный дым.

— Скукотища, — разочарованно протянул Зараки. — И он называл себя Кенпачи?..

— Ну-ну, не будь к бедняге так строг, — за его спиной появился Ичиго и осторожно опустил Орихиме на землю. — В этом мире нет абсолютной силы, так что нет здесь и непобедимых. Только чего-то долго ты с ним мучился...

— Заглохни... — отмахнулся Кенпачи. — Эй, Куросаки!

— Чего еще? — спросил тот, глядя на затихающую битву.

— От драки со мной ты точно не отвертишься!

— Ага, заметано... — кивнул тот. — Напомни... в следующей жизни.

Глава 28 — Столкновение. Конец Игры.

Один из двух гигантских топоров замер у самой маски. Удивительно, как этот шинигами был способен управляться с ними так легко. Будто они и не весили ничего. Он был поистине силен.

— Признай своё поражение, и я оставлю тебя в живых, — Иккаку ликовал.

Он великодушно дарил ей...

— Открылся! — раздался насмешливый голос, и топоры с грохотом упали на землю.

А вместе с ними и их хозяин. Бедняга согнулся, и лицо его выражало сейчас огромную муку.

— С-с... с-у-у-ка... а-а...

Маширо нежно погладила его лысую голову и присела на корточки рядом с ним.

— Не болтай попусту, — надула она губки. — Девушкам важнее не слова, а дело... И нечего обзываться. Я тоже мо...

Она вскинула голову, и её глаза под белой маской расширились.

— Какого?! — раскрыл рот шинигами.

В это же время...

— Эй-эй, чего так медленно? — хохотал Секста, без особого труда уворачиваясь от опасной, но очень неповоротливой костяной змеи.

— Дерись, ублюдок! — в бессилии надрывался Ренджи, но его слова явно пролетали мимо ушей Джаггерджака.

— Скажи, ты! Как такому слабаку удалось выжить в Хуэко Мундо?! — Гриммджоу откровенно потешался над ним. — Или тебя защищала та плоскогрудая? Ха-ха! Где была твоя гордость?!

— Заткнись! — новая атака змеи.

Но на этот раз арранкар не стал уворачиваться. Он оказался между челюстями и вскинул руки, не давая им закрыться.

Абарай усмехнулся. Глаза змеи вспыхнули и во рту начал разгораться красный шар.

— Хрень! — Гриммджоу взмахнул когтистой лапой.

Раздался взрыв. Шар лопнул, не успев вылететь из глотки.

— Ах, ты!.. — заорал Ренджи.

Арранкар уже стоял прямо перед ним.

— Да не смеши, — когти оцарапали шею лейтенанта. — Стоило бы убить тебя, но...

Он оглянулся, почувствовав что-то неладное. Спину опалил нестерпимый жар.

* * *

— Киске, ты дурак, — прищурился Куротсучи. — Мне плевать, в шикае находится твой меч или в банкае. Это совсем неважно. Поверь, под небом Сообщества Душ, в песках Хуэко Мундо и уж подавно в мире живых нет ничего, что могло бы сравниться по скорости со мной.

Лицо Урахары расплылось в широкой улыбке. Умом что ли тронулся от избытка чувств.

— Удивляешь ты меня, Маюри-сан, — сказал он, наконец, и тон его был серьезным. — Кому ты пытаешься доказать своё превосходство? Мне? Или может самому себе? В любом случае...

— Не говори со мной так, словно жалеешь! — капитан двенадцатого отряда сорвался на крик. — Ты... Ты! Не для того я полтора века зарабатывал геморрой в лабораториях. Не для того я как крот неделями не видел солнечного света! Не для того, чтобы услышать твои сочуственные слова!

Урахара вздохнул и покачал головой, словно увидел ребенка, который не понимает нормальных слов. Его зампакто совсем не изменился с момента своего полного высвобождения.

— Хорошо, Маюри-сан, — сказал его бывший командир. — Я кое-что покажу тебе. Чтобы потом не было никаких недоговоренностей и недоразумений.

Меч засветился. Нет, не засветился даже, а словно стал сгустком света, но не красного на этот раз, а желтого. Его хозяин поднял своё оружие высоко над головой.

— Киске, я не собираюсь повторять, но если ты всё еще не понял... — капитану Куротсучи вновь вернулось спокойствие.

— Представляешь, каково пользоваться девятисот девяноста девятью способностями? — внезапно спросил Урахара. — Сплошная головная боль, поверь. Это хуже, чем когда в Академии заставляли учить слова заклинаний для всех Бакудо и Хадо. Раз в десять хуже.

— К чему ты мне это говоришь? — не понял Куротсучи.

— Не знаю, — почесал тот затылок. — Просто давно не виделись. Поэтому, наверное... — он продолжал. — Но каково было мое удивление, когда я овладел техникой полного высвобождения меча! Как думаешь, что же это было? Что так удивило меня?

Нынешний капитан двенадцатого отряда бросил:

— Понятия не имею. Впрочем, без разницы.

— В Банкае мой меч не получает никакой дополнительной силы к своим возможностям. Собственно говоря, я вообще лишаюсь возможности использовать то, что доступно мне в шикае. Зато появляется кое-что другое. Всего-то одна способность. Совершенно неравный обмен, да? Одна вместо почти тысячи...

Зампакто блеснул сильнее прежнего и... Рассыпался. Не осталось даже рукояти. Но он не исчез бесследно. Куротсучи увидел, что вокруг его врага зависли бессчетные маленькие...

— Похоже, будто тонкие лучики кто-то взял и порезал на маленькие кусочки, да? — оглядываясь, спросил Урахара.

Словно мириады коротких и очень тонких светящихся трубочек окружили его.

— Ки-иске-е! — Куротсучи вновь растворился в воздухе.

Он атаковал, вот только опередив даже его, трубки из света заключили своего хозяина под свою защиту, построив сложную конструкцию вокруг него. Меч бессильно ударился о них.

— Маюри-сан, помнится, ты сказал, что никто не сможет тягаться с тобой в скорости? — спросил того Урахара, смотря, как по его лицу расползается выражение крайнего удивления. — Но в любом мире существует скорость, которую ничто не может превысить. Это скорость света, Маюри-сан. Банкай моего меча превращает его полностью и без остатка в чистую духовную энергию. То есть он абсолютно нематериален, а значит...

— Не пори чушь!.. — капитан Куротсучи снова и снова нападал, пытаясь пробить барьер.

— Еще не понял? — поинтересовался Урахара. — Что ж... Конец Игры, Алая Принцесса.

Если бы за правильную реакцию в сложившейся ситуации давали оценки... Тогда Куротсучи точно получил бы высший балл. На его внезапно побледневшем лице отразилось... Понимание. Именно так, с большой буквы, словно он разом постиг все тайны Вселенной. Он понял, что сейчас следует делать. Уносить ноги.

Рассыпавшиеся в беспорядке трубки засияли еще ярче.

Уносить. Ноги.

Урахара прикрыл глаза рукой.

И чем скорее, тем лучше.

Из каждого маленького отрезка света ударил белый луч.

Хотя... Уже поздно.

То, что произошло в эти мгновения с огромным трудом можно описать словами. Будто... Нет, так и есть. Всё пространство от горизонта до горизонта, от земли и до тех высот, где уже нет ни частички воздуха, всё наполнилось светящимися линиями. Это как если бы кто-то включил одновременно тысячи желтых лазеров. Которые разрежут и сожгут всё на своем пути.

Спасения... нет?

* * *

Лучи с огромной силой ударили в золотистый щит, но тот выдержал.

Опешил Ренджи, которого держал за шкирку Гриммджоу. Арранкар зачем-то попытался вытащить его из-под удара.

Иккаку забыл о боли в паху, когда в нескольких сантиметрах от его лица смертоносные лучи столкнулись с непреодолимой преградой. Хотя... Маширо сейчас тоже не была эталоном спокойствия.

Это оружие с легкостью пробило Двойной Данко, который выставили перед собой капитан и лейтенант кидо-отряда. И сейчас они с опаской приоткрывали глаза, не веря тому, что остались в живых. В этом смысле лучше всех был защищен Укитаке...

Халибел едва не задушила Хитсугаю, самоотверженно прикрывая его собственным телом.

Лица Кьораку, Шинджи и Старрка почти не изменились, так и застыв, словно театральные маски. Каждый пытался понять, что сейчас произошло.

Чудо?

Сияние желтых лучей исчезло.

Исчезли и спасшие всех прозрачные щиты. Ноги Иноуэ подогнулись, и она не упала лишь благодаря Ичиго. Удивлению, которого, кстати, тоже не было предела...

— Поразительно! — в голосе этого человека сейчас было непривычно много эмоций. — Иноуэ-сан! Великолепно! Остановить Банкай массового поражения!

Парень повернулся к Айзену и по выражению лица тот понял, что самым правильным сейчас будет умолкнуть.

— И всё же... — прошептал он так, чтобы его никто не услышал. — Я был прав, когда остановил свой выбор именно на...

Зараки Кенпачи оглядывался по сторонам, рассматривая выжженную землю, обратившуюся в черную пустыню. Он понял, что до сих пор жив, но не был бы собой, если бы это его хоть немного волновало. Армия шинигами медленно оправлялась от потрясения и один за другим Жнецы Готея поднимались на ноги. Вся площадь, на которой они стояли, осталась нетронутой беспощадным огнем.

Куротсучи корчился на земле. Его тело трясло, но он был цел и невредим.

— Ну вот, Маюри-сан, — сказал подошедший к нему Урахара. — Отдыхайте, а я пойду, пожалуй.

Сражение закончилось. Для этого хватило одного-единственного банкая. Несмотря на то, что никто не пострадал от него. Когда Бенихиме говорит "Конец Игры", то так оно и есть. Обуглившаяся трава кое-где осталась и сейчас хрустела и рассыпалась в прах под ногами хозяина магазина. Он шел к Ичиго. На его лице было... Хм, нетерпение?

— Что ж, Куросаки-сан, Иноуэ-сан... Айзен-сан, — произнес он знакомым насмешливым тоном. — Мы пойдем дальше или так и будем здесь стоять?

Ичиго справился с удивлением и кивнул. Если этот человек был тем, кого не способен понять никто в Сообществе Душ... То к рыжеволосому парню это явно не относилось. У Киске была причина, по которой он пошел за ним. Не могло её не быть.

— Не знаю, получится ли, но нужно попробовать, — сказал он, взяв Орихиме за руку. — Зараки, и зачем ты вообще убил этого Сасакибе?.. Единственного, наверное, кто мог без проблем пройти туда, куда нам так нужно попасть?

Кенпачи пробурчал что-то, и, развернувшись, пошел... Куда? Он и сам не знал, наверное. Уверен он был только в одном — на сей раз им не по пути с этим пареньком.

Ичиго взглянул на Иноуэ и улыбнулся. Он вытянул руку вперед и в груди снова запылал красный огонь. Девушка смотрела на желтый глаз в прорези расколовшейся маски, но на этот раз не испытывала страха. Честно говоря, она вообще ничего не чувствовала, словно эмоции выжгли те раскаленные лучи. Словно... Воздвигнутые ею щиты были сотворены из её собственной души.

Материя реальности треснула, и стал открываться проход.

Перед ним стояли всего несколько человек.

Вновь надевший свою дурацкую шляпу хозяин магазина.

Куросаки, продолжавший держать за руку покрасневшую Орихиме.

Айзен с таинственной улыбкой на лице...

Всего четверо.

Где-то замер Шинджи, глядя на своего друга. Он не бросился вперед, потому что знал... Хотя, нет, откуда он мог знать? Хирако догадывался, что за мерцающей пеленой портала их будет ждать нечто, с чем едва ли сможет совладать даже Ичиго. Куда уж им, вайзардам...

— Из-под земли достану, если сам не вернешься! — заорал Гриммджоу. — Слышишь, ты?! Куросаки!

Он слышал. Иначе бы он не вздохнул так, как сейчас.

Не двигались с места капитаны и лейтенанты Готея.

— У вашего четвертого отряда намечается куча работы, — сказал Старрк, по привычке затыкая пистолет-Лилинетт за пояс. Та заверещала, а он добавил. — Наконец-то всё закончилось...

— Этот хрен с усами как сказал? — проговорил Зараки, подойдя к странной троице — капитану, арранкару и вайзарду. — Наше дело защищать Сообщество Душ, так ведь?

— Точно, — кивнул ему Кьораку. — Только как-то плохо мы справились.

— Да плевать, — ухмыльнулся Кенпачи. — Пускай теперь это дерьмо нулевые расхлебывают.

* * *

Их взору открылась удивительная картина, словно бы великолепный пейзаж сошел с полотна талантливейшего художника. Стоя на высоком холме, они могли видеть пышную зелень лесов и голубую гладь озер, в которых отражалось чистое безоблачное небо и из которых вились ленточки рек. Далеко-далеко, насколько хватало глаз, простиралась эта нетронутая природа. Можно было подумать, что здесь и вовсе нет человеческого жилья, но на лугах паслись стада коров и овец, а значит, есть здесь и люди.

И точно — там, где земля сходится с небом, где пролегает тонкая нить горизонта — там вверх поднимался едва различимый дымок.

— Это рай? — оглядываясь, спросила Орихиме. — Это ведь и есть рай?

— Конечно, нет, — Ичиго с грустью покачал головой. — Но это место, знаешь ли, очень хочет быть на него похожим.

— Ну-ну, — обиженно заявил Урахара. — Зачем ты рушишь надежды Иноуэ-сан?

— Чтобы потом не было еще больнее, — сказал Ичиго и стал спускаться вниз с холма.

Трава мягким ковром устилала его пологий склон, и хотелось лечь на эту нежную зелень, чтобы теплые лучики солнца ласкали кожу. Чтобы забыть хоть на минуту обо всех горестях и проблемах.

"Какая глупость" — поморщился Куросаки и потряс головой, отгоняя непрошеные мысли.

Впереди их ждал еще долгий... А может быть и довольно короткий путь. И едва ли кому-то известно, чем он закончится.

Шуршит под ногами трава.

Парят в небе птицы, а на лугах всё также пасутся пятнистые коровы и белые как облачка овцы.

Чертовски пасторальная картина, которая может такой и остаться. А может сгореть в неотвратимом пламени.

На горизонте поднимался легкий дымок.

Обратится ли всё это пеплом?

Ведь нет дыма без огня.

Глава 29 — Неправильный Рай

Час следовал за часом, а они всё шли вперед, не ведая, что их там ожидает, но вместе с тем понимая — назад уже нет пути. Да и был ли когда-нибудь этот самый путь? Наверное, для Ичиго его и не существовало. Такой уж он человек.

Тот дымок оказался ничем иным, как смогом, поднимающимся над промышленным кварталом этого города. А город был... Он был поистине огромным.

— Ичиго, — позвал его Айзен, когда городские ворота оказались у них за спиной. — Ичиго, что ты чувствуешь?

Парень не повернул головы, и продолжал идти, не сбавляя шага.

— Смотря о чем ты. Если о том, ведет ли меня Хоугиоку, то — да. Я чувствую его, — таков был ответ.

Вокруг них кипела городская жизнь, словно бы сошедшая со страниц учебников по Средневековью. Орихиме с удивлением смотрела на всё, что встречалось им по пути. Люди, торговые лавки, разгуливающие прямо по улице куры, дряхлые старички с горестными лицами просящие милостыню, трактиры с яркими вывесками и названиями одно другого вычурней, местные пьянчуги, лежавшие в растекающейся лужице собственной мочи. Это был бедный квартал. Из узких переулков тянулись тошнотворные запахи, видно, туда без зазрения совести выливались помои. К горлу девушки то и дело подкатывала тошнота. Она всё ближе жалась к Ичиго. Это место не нравилось ей всё больше и больше.

"Это Рай?"

Если так, то я лучше поживу на земле.

— Куросаки-сан, — донесся голос Урахары. — Я ценю твое упорство и целенаправленность... Но как насчет того, чтобы зайти и поесть?

— Еду обычно покупают за деньги или обменивают на что-то, — ответил за него Айзен. — Урахара-сан, полагаю, бесплатно нас здесь никто кормить не будет. Можно обменять нашу прекрасную спутницу, но мне отчего-то кажется, что Куросаки-сан будет против этого.

Ичиго ничего не ответил.

Сейчас его больше заботило совсем другое. Город, конечно же, разбит на районы, а это могло значить только одно — попасть в квартал знати будет не так легко, как в эту выгребную яму. Совсем не так.

Улица сменялась улицей, то почище, то погрязнее. Все уже привыкли к витающим здесь запахам и опустившимся на дно людям. Ладно, если не на дно, то, как минимум на мелководье. Они продолжали идти.

Что вело Ичиго? Сколько правды в словах о том, что главное его желание — защищать своих друзей? И есть ли она в этих словах?

Они остановились. За очередным поворотом показались новые ворота.

— Что там? — спросила Иноуэ.

— Думаю, какой-нибудь торговый квартал, — ответил ей Айзен. — Куросаки-сан, сейчас я бы посоветовал не привлекать...

Ичиго уже быстрым шагом приближался к закрытым воротам. Рука сама собой легла на рукоять меча. Вновь коротко звякнула черная цепь. Помимо самих ворот, конечно, имелась и высокая каменная стена, так что...

Два стражника уже некоторое время с интересом разглядывали маленькую компанию. Интерес этот был вызван в основном аппетитной фигуркой Орихиме, но приближающийся парень с оружием на поясе быстро переключил на себя их внимание.

— Кто такие? — хмуро спросил один из них. Лязгнула сталь, когда клинок извлекли из ножен.

— Мы? — переспросил Ичиго. — Сейчас объясню...

— Мы путешественники! Вот уже столько времени в пути, и всё ради того, чтобы посетить ваш гостеприимный город, — внезапно подскочил к ним Урахара, успев вдобавок прошептать парню. — Ты чего удумал?..

Стражники переглянулись и пожали плечами:

— Какие проблемы-то? Платите пошлину и проходите.

— А... Э... Понимаете, тут как раз проблема, — продолжал сочинять Киске. — Неподалеку отсюда на нас напали и обокрали, так что...

— Слушай, скажи честно, мы с напарником очень сильно похожи на идиотов? — спросил тот, что стоял ближе. — Наверное, да, иначе бы ты не пытался скормить нам эту ерунду. У рыжего меч и на нем нет ни царапины. Не на мече, на пареньке в смысле. Значит, либо он отбился и деньги при вас, либо весь этот рассказ липа. Хотя денег может, и не было вовсе.

— В любом случае, шли бы вы отсюда, — закончил второй. — Нет денег, значит, в Купеческом Квартале делать вам нечего.

Ичиго посмотрел на Урахару с выражением из серии "ну, что тут поделаешь?"

И, правда. Что?

— Значит, — подытожил Куросаки. — Вы нас не пропустите?

— Выходит, так, — кивнул один из стражников и направил меч в сторону Ичиго. — Валите, пока ноги на месте.

Парень уже собирался укоротить клинки этих двоих, но тут кое-что произошло. Вернее не так. Не "кое-что", а скорее "что-то" — ему почти ничего не удалось разглядеть.

Звякнул эфес, когда зампакто возвратился в ножны. К стражам спокойно и с широкой улыбкой на лице шел Айзен.

Кьокасуйгетсу.

Это пословица, которая означает, что не всегда следует верить тому, чего видишь.

Король Обмана и Лжи. Он подошел к ним и протянул сложенные лодочкой ладони.

— Прошу простить моего спутника за дерзость, славные воины, — в его словах было столько сожаления... — Надеюсь, этого золота будет достаточно, чтобы вы могли со спокойной совестью забыть об этом маленьком недоразумении?

Две пары глаз разгорелись.

Они смотрели в ладони Айзена и ухмылялись.

— Конечно, — сказал один. — Ничего и не было!

— Проходите, — сказал другой. — Вам всегда здесь рады!

Ворота открылись, и путь снова был свободен. Ичиго было немного жаль их. То, с каким вожделением смотрели они на дорожную пыль в своих руках...

— Айзен-сан, отлично, — негромко проговорил Урахара, когда они оказались на другой стороне. — Ты спас им жизнь.

— Ничего подобного, — покачал головой Соуске. — Просто было бы глупо поднимать шум из-за такой мелочи.

— Вот как, — Киске как-то неопределенно кивнул в ответ.

Этот квартал разительно отличался от той жопы мира, которую они оставили позади. Чистая брусчатка контрастировала с не мощеными улицами района для бедноты, где нельзя было даже понять, что же это под ногами — дурно пахнущая грязь или таки натуральное дерьмо? Да и дышать здесь было легче, а высокие стены возвели скорее как защиту от рвущегося с той стороны зловония.

Тут и там стояли не маленькие торговые палатки, а двух и трехэтажные кирпичные дома, первые этажи почти каждого из которых были отведены под разные магазины, пивные, кабаки, мастерские, парикмахерские и прочие общественные заведения. Что тут скажешь — купеческий квартал.

Четверо шли по улицам, над которыми пестрели большие вывески с названиями одно другого глупее. Что ж, зато они выполняли свою основную роль — привлекали внимание. Хотя в основном головой крутила Иноуэ, ну да неважно...

Несколько раз им попадались высокие, по пять этажей, здания с богато украшенными парадными входами и красивыми стеклянными витражами. Здесь располагались самые крупные торговые гильдии, как догадался Ичиго. То ли читал об этом раньше в какой-нибудь книжке по истории, то ли видел по телевизору.

— Куросаки-сан, — позвал его Урахара. — Ну, и куда нам теперь?

— Вперед, — просто сказал Ичиго. — Думаю, нас уже заметили...

— Заметили?! — Орихиме оторвалась от созерцания витрины с какими-то платьями.

— Кто? — спросил Айзен и поднял голову вверх, будто собираясь найти кого-то взглядом.

— Именно те, кто нам нужен, — объяснил он и нехорошо улыбнулся. Чужой улыбкой, которая просто не могла принадлежать добродушному рыжему парню, чььим самым заветным желанием было просто защищать близких ему людей.

Они продолжали идти. Улица за улицей. Всё вокруг выглядело еще богаче, словно говоря — вы и, правда, двигаетесь к цели. Но... к какой?

Куросаки знал. Или догадывался. А может быть, просто чувствовал. Но, так или иначе, чувства его не обманывали.

— Э... Куросаки-кун, — позвала его Иноуэ еще спустя четверть часа.

Он остановился и повернулся к девушке, собираясь спросить, в чем дело. Что-то тихонько буркнуло, и она покраснела.

— Ясно, — Ичиго без лишних вопросов стал искать среди множества вывесок нужную. Прошло несколько секунд.

Таверна "Бесчестный Страж"

Что-то в названии привлекло его внимание.

Парень понятия не имел, какая разница между таверной и кабаком, но почему-то решил, что первое заведение поприличнее будет. Ах да, он мысленно хлопнул себя по лбу. В таверне можно было снимать комнаты.

— Туда, — ткнул он пальцем на вход, возле которого стоял здоровенный лоб с каменным лицом.

Все двинулись следом за ним. Стоявший у дверей охранник оглядел всех четверых, и отошел в сторону, пропуская.

Внутри оказалось на удивление уютно. Не было никаких пьяных криков и больших шумных компаний. Может, это из-за того, что на дворе только середина дня, а может здешним посетителям статус не позволял. Как бы там ни было, за столиками сидело по два-три человека и спокойно о чем-то разговаривали. Впрочем, понятно о чем — купеческий квартал ведь. Только один громким шепотом что-то втолковывал своему товарищу, не забывая при этом размахивать руками для пущей убедительности. Никто не обратил на четверку абсолютно никакого внимания. Нет, конечно, по ним скользнули взгляды, которые немного задержались на опустившей голову Орихиме, но потом все снова вернулись к своим делам — еде и беседам.

Свободный столик нашелся без труда — занята была едва ли половина из них.

— Здравствуйте, — к ним подошла улыбающаяся девушка в белом переднике. Большие зеленые глаза остановились на парне. Она напомнила Ичиго официантку из косплей-кафе, в которое однажды приволок его Кейго. Хотя Куросаки не любил не то что вспоминать, но уж тем более рассказывать эту историю. — Что будете заказывать?

Все молчали. Айзен всем своим видом словно говорил, что ему ни до чего нет дела. Урахара с повышенным интересом рассматривал верхнюю часть одежды девушки, и ни о каком заказе думать не думал. Парень вздохнул и открыл, было, рот, но...

"И что мне тут заказать? Не думаю, что тут найдется мисо или рис с карри..."

— Чего-нибудь на ваше усмотрение, — подумав, ответил он. — И побольше, пожалуйста, мы очень голодные.

Девушка кивнула и быстро двинулась к стойке. Конечно, ведь с таких клиентов обычно можно получить хорошие чаевые.

"Извини, но мы сможем заплатить тебе разве что куриныни косточками, если те останутся от нашего обеда..."

Настроение Ичиго ухудшилось. Ему было жалко бедняжку, ведь хозяин будет чертовски зол, когда увидит какой-нибудь мусор вместо денег.

Но он довольно легко заглушил назойливый шепот своей совести, когда на столе поставили их заказ. Ну, что ж, курочка тут и правда была. А кроме неё, запеченная румяная хрюшка под яблоками, три вида шашлыка, аппетитное заливное, дымящаяся картошка с какой-то зеленью, несколько салатов, названий которых он, естественно, не знал. Рыба тоже присутствовала, но какая именно, он опять же понятия не имел. Даже один вид этого чуда заставлял рот наполняться слюной. А уж, какой был аромат...

— Что будете пить? — у их столика замерла знакомая уже миловидная официантка. — У нас есть...

— Детям... — Урахара посмотрел на Ичиго и Орихиме. — Детям дайте...

— Всем пива перебил его Куросаки, — тому не понравилось, что его назвали ребенком.

— Сколько? — прелестное личико официантки теперь повернулось в его сторону.

— По кружке и поставьте бочонок, — не моргнув глазом, ответил парень.

Та вновь мило улыбнулась и направилась к стойке. Спустя минуту рядом со столиком уже был пузатый бочонок. Иноуэ сначала лишь скромно поглядывала на блюда, а потом в её руке оказался большой шампур с сочными кусками... Ах, это вроде была баранина. Её примеру последовал Урахара, а за ним взялся за вилку и Айзен. Ну, а Ичиго... Ичиго ни чьему примеру не следовал — он просто очень хотел жрать.

* * *

В доме семейства Куросаки было очень тихо. Тому было много причин. Во-первых, днем с улицы доносился какой-то жуткий шум и сейчас обе сестренки сидели в своей комнате и прислушивались к каждому подозрительному звуку. Из соседнего проулка уже уехала пожарная машина, да и полиция тоже, закончив опрашивать жителей близлежащих домов. Окна были закрыты — с улицы всё еще тянуло гарью. Сгоревшая трехэтажка слегка дымилась, хотя гореть на пепелище было решительно нечему.

Уже в трех новостных программах говорилось об этом. По официальной версии произошла утечка газа, а за ней последовал взрыв. Вот только... Какой же он должен был быть силы, чтобы даже от толстого бетонного забора почти ничего не осталось?

Вторая же причина была куда более простой и прозаичной. Старший Куросаки в обед изрядно принял на грудь, заодно употребив и утреннюю норму. Вдовствующий папаша успел порыдать перед портретом жены, а сейчас тихо разговаривал по душам со своим сыном... Который, конечно, тоже был лишь в его воображении. Карин слышала пару каких-то странных фраз, но если отдельные слова были ей понятны, то их общий смысл — отнюдь. Вообще-то вся история со смертью их брата была на редкость запутанной. В отличие от Юзу, её сестра-близнец могла думать об этом спокойно и без слез. Надгробие с надписью "Куросаки Ичиго" стояло рядом с могилой их матери, но... Тело они-чана им не показали. Мало того — отец даже не сказал им причины его смерти! Что за таинственность?! Сначала Ичиго исчез на некоторое время, не сказав ничего, а потом эта весть... Карин делала несколько попыток поговорить об этом с сестричкой, но каждый раз у Юзу это заканчивалось истерикой.

Так девочка стояла и слушала пьяный бред своего отца, силясь понять хоть что-то.

— Ичиго... Прости меня... — всхлипывал Ишшин, морщась от новой порции Сакэ. — Твой папаша самый последний трус... Даже признаться в этом я могу только себе. Черт! Вместо того чтобы...

Раздался звонок в дверь. Карин про себя чертыхнулась и пошла в прихожую. За спиной продолжал что-то бубнить её совсем уж расклеившийся папа, грозивший вот-вот съехать под стол и уснуть... здоровым послеобеденным сном. Его дочка подошла к двери и открыла её, даже не позаботившись спросить о том, кто за ней стоит.

— Здравствуйте, это... дом Куросаки?

— Д-да, — только и смогла выдавить Карин.

Глава 30 — Разрывая в клочья надежду

— Он уже здесь, мой Господин. Что вы прикажете делать? — одно закованное в сталь колено опиралось на каменный пол, как и левая латная перчатка. Вторая же сжимала рукоять длинного обоюдоострого клинка, висевшего на поясе. — Может, стоит его...

— Нет, не стоит, — последовал спокойный ответ. — По-твоему, это будет интересно? Нет, я хочу, чтобы этот ублюдок раз и навсегда запомнил это... Чтобы урок врезался ему в душу!

— Тогда... — предположил стоявший перед ним.

— Пускай с ним поиграет этот твой мясник.

Нехорошие улыбки отразились на лицах обоих.

— Как прикажете, но не слишком ли это будет жестоко?

— О, поверь, это едва ли десятая часть того, чего он заслуживает.

* * *

Иноуэ с аппетитом уплетала какой-то пестрый салат, в котором из знакомого Ичиго были разве что томаты. Соуске тем временем подозрительно рассматривал копченую рыбу у себя на тарелке, а Урахара...

— Х-ха! — выдохнул он, и дно опустевшей кружки коснулось стола. — А пиво тут неплохое! Айзен-сан, а ты чего не пьешь? Не уважаешь что ли?..

Бывший шинигами поднял глаза на сдвинувшего брови Киске.

— Не говори глупости, — на лице появилось такое выражение, словно у него внезапно разболелся зуб. — Урахара-сан, если хочешь напиться, чтобы заглушить... свой страх, то никто тебя останавливать не будет. Возьми чего покрепче, но делай это, молча, пожалуйста.

Странный хозяин не менее странного магазинчика привстал со своего места, и, улыбаясь, помахал уже знакомой официантке. Или лучше назвать её разносчицей? Может, подавальщицей? А, неважно.

— Да, господин? — сказала она, подойдя к их столику. — Хотите что-то заказать?

* * *

Он скорчил недовольную гримасу, когда пробежался взглядом по написанным строчкам.

— Чертов Урахара... — пробормотал он, комкая лист и отправляя его в корзину для бумаг. — Лучше немного поступиться правдой, чем писать этот бред.

Спину тронул холодок откуда-то взявшегося сквозняка, и он поежился. Сзади раздались мягкие шаги, и на стол опустился поднос с дымящимся ароматным кофе.

— Дорогая, я же говорил тебе, чтобы ты шла спать...

— Прости, но...

Он зажал ей рот рукой, и на его лице появилось радостное выражение.

— Придумал!.. Честное слово, придумал!..

Ручка снова быстро стала выводить слова.

"Он скорчил недовольную гримасу, когда пробежался взглядом по написанным строчкам..."

— Ты что, решил писать еще и о себе?..

— Верно! Я только что это придумал! Только не буду раскрывать имени, пускай в повествовании появится еще одна интрига...

— Но ты, правда, думаешь, что он это одобрит? Я про всю твою затею...

— Смеешься? Да иначе и быть не может! А сейчас... — он непроизвольно перешел на шепот. — Не поможет ли моя милая расслабиться своему любимо... Ой!

— Пей уже свой кофе!

Шаги медленно затихали.

— И вот так всегда, — грустно констатировал он, поднимая чашку с горячим напитком.

* * *

Они сидели за столом, который благодаря их неосмотрительному заказу, сейчас ломился от большого количества разных блюд. Иноуэ с аппетитом уплетала разом сразу несколько салатов, которые на её тарелке чудесным образом превратились в один. Причем он имел такой вид, что любой другой человек несколько раз подумал бы прежде, чем его попробовать. Но девушка очень проголодалась, да и нервов за последние сутки было потрачено немало. Ичиго даже отвлекся от оказавшегося чертовски вкусным куска свинины, и сейчас наблюдал за ней.

Айзен подозрительно рассматривал копченую рыбу у себя на тарелке, то ли пытаясь определить её вид, то ли стараясь продырявить взглядом...

— Х-ха! — выдохнул Урахара, и дно опустевшей кружки стукнулось о стол. — А пиво тут весьма неплохое! Вообще... Вообще, мне нравится это место. Только вот жалко, что... — голоса внезапно коснулась печаль. — Что, скорее всего, видим мы его в первый и последний раз.

— Ну-ну, поменьше пессимизма, — это Айзен оторвался от созерцания лежащей перед ним рыбешки. — Зачем же ты пошел за нами? Если в твоей голове вертятся такие безрадостные перспективы. С нами Ичиго, с нами Хоугиоку... Значит, невозможное станет возможным.

Странный хозяин не менее странного магазинчика тем временем вновь наполнил свою кружку и мелкими глотками отправлял в себя её содержимое. Создавалось впечатление, что он не слушал слов бывшего шинигами. А может просто сделал вид.

— Очень интересно, — он оторвался от пива. Всё же слушал... — У нас есть Хоугиоку? У нас есть Ичиго? Это верно подмечено. Так уж получилось, что и я кое-что знаю о свойствах сферы... Наверное, потому что сам её создал, как мне кажется.

Куросаки и Иноуэ посчитали за благо не вмешиваться в их разговор, а просто спокойно есть и слушать.

— Хочешь сказать, что основное свойство Хоугиоку, о котором я говорил над Каракурой, не стало для тебя новостью? — криво улыбнулся Соуске.

— Ну, нет, почему же? — покачал головой Урахара. — Тут вопрос точки зрения... Ведь я создавал устройство, способное стереть грань между пустыми и шинигами. Именно его я и получил. Тогда это было самым большим моим желанием и проверить эту теорию на правильность в то время не представлялось возможным. В задаче отсутствовало больше половины условия...

Ичиго отчего-то слушал их вполуха и больше внимания обращал на сочный кусок мяса в своей тарелке. Разговоры двух хитрых и вечно что-то недоговаривающих людей его мало интересовали. Тем более... Разве услышанное могло хоть что-нибудь изменить?

— Знаешь, Урахара-сан, — сказал Соуске. — Ты уже слышал эти слова, но я всё же повторю. Ты был и остаешься для меня самым непостижимым существом во всем Сообществе Душ... К чему весь разговор об отсутствующей части условия?

— Ах, это, — поджал губы человек в полосатой шляпе. Его глаза сверлили рыжую голову Ичиго. — Тут всё просто, но на этот вопрос я хочу получить ответ не от тебя. Куросаки-сан, не уделишь мне минутку?

Парень некоторое время молчал, тщательно прожевывая то, чем был забит его рот. Потом он поднял голову и непонимающе уставился на Киске.

— Вы это о чем, Урахара-сан?

— Великолепно! — воскликнул Айзен. — Просто великолепно! Какой невинный взгляд, какое недоумение в голосе!..

— И-чи-го, — медленно произнес Урахара, продолжая сверлить его парой проницательных глаз. — Избавь меня от этого... Ты ведь и так прекрасно понял, что я хочу узнать.

Иноуэ сейчас тоже смотрела на своего друга и одноклассника.

— О чем он, Куросаки-кун?

— Я... — сбился парень. — Понятия не имею.

Он напрягся и, сдвинув брови, смотрел на Урахару.

— Желание, — проникновенно сказал тот. — Скажи, какое у тебя желание? Оно ведь есть у тебя, так? Желание, которое способен исполнить лишь Хоугиоку? Есть, я знаю. Так поведай нам о нем, если... Если хочешь.

— Моим единственным желанием всегда было защищать тех, кто мне дорог, — твердо ответил Ичиго.

— Как хорошо сказано! — вновь восхитился Соуске. — А почему "было"?

— Слушай, Айзен-сан, — повернулся к нему Киске. — Ты вообще, на чьей стороне?

— Дурацкий вопрос, конечно же, на...

Он как-то резко замолчал. Вернее, не только он. Тишина повисла над всем заведением. Словно у посетителей разом онемели языки. Ичиго с остальными, не сговариваясь, повернули головы к двери, куда уже спешила, мило улыбаясь, знакомая официантка.

— От имени всего заведения, это честь для нас... — быстро заговорила она. — Присаживайтесь, пожалуйста! Что будете заказывать? Хотите фирменное блюдо? А что бы вы хотели выпить?

Он поморщился.

— Это...

Едва ли кто-то заметил движение его руки. Раздался противный хруст, и тело девушки врезалось в стену, сбив по пути три стола. Тело бедняжки всё еще дергалось, представляя собой жуткое и тошнотворное зрелище. Её голова превратилась в нечто бесформенное, состоящее из осколков черепа, спутавшихся волос и бело-красного месива. У дверей стоял несостоявшийся посетитель. Он улыбался, приоткрыв рот и смотря на окровавленную кисть, на которой виднелись ошметки мозга.

— Спасибо, я уже пообедал.

Раздался запоздалый крик Иноуэ.

* * *

— Кто ты такой? — медленно спросил Ичиго. Он поднялся из-за стола и сейчас стоял между своими спутниками и незнакомцем.

Тот продолжал улыбаться, и, прищурившись, смотрел на парня.

— Смеешься? — он снизошел до ответа. — Я не собираюсь представляться грязному мусору вроде тебя.

Перед Куросаки стоял парень примерно одного с ним возраста и роста. Если сказать, что он выглядел странно, то это бы значило не сказать почти ничего. На бледной коже его лица играла всё та же улыбка. Острые клыки виднелись между ярко-алыми губами. Волосы неровными пепельно-серыми прядями закрывали часть лица, но глаза было всё же прекрасно видно. И они со всей определенностью не принадлежали человеку. Сиреневая радужная оболочка и узкие вертикальные зрачки.

— Ясно, — кивнул Ичиго. Он неторопливо вытянул из ножен клинок и указал острием на своего врага. Да, врага, в этом он не сомневался.

— Э?.. — незнакомый парень поднял брови в удивлении. — Хочешь убить меня этой зубочисткой? Что ж, вперед.

Куросаки не стал ждать и раздумывать, он сразу ринулся к противнику. В голове всё же пронеслась пара мыслей, но он их отбросил.

"Не стоит драться в помещении..."

"Почему он не достает свой меч? Стоп. А где он вообще у него?"

Зангетсу вспорол болезненно взвывший воздух. Лезвие катаны должно было разрубить противника на части, но вместо этого разнесло в щепки пустующий стол и на половину длины вошло в деревянный пол.

— Эй ты, мазила, — ладонь легла на плечо Ичиго. — Вот он я.

Разворот. Снова удар и снова промах.

— Хватит бежать, дерись, трус, — Ичиго быстро оставил бессмысленные попытки поразить его.

— Эй, кого ты назвал трусом? — парень криво улыбнулся. — Разве я виноват, что ты не можешь по мне попасть? Эх, а я-то надеялся, здесь будет хоть что-нибудь интересное...

Куросаки крепко сжал рукоять меча и вновь атаковал, собираясь вспороть противнику грудную клетку.

— Как глупо... — вздохнул его враг. Лезвие Зангетсу было зажато в руке этого странного парня, вот только на сверкающем металле не было ни капли крови. — Спрашиваю еще раз, собрался этим... Убить меня?.. Меня?

Ичиго не успел ничего ответить. Удар в живот отправил его в короткий, но зрелищный полет к стене. Куросаки сполз на пол, ощутив кожей липкую кровь, которая продолжала течь из обезображенного трупа официантки. Он, поморщившись, осторожно дотронулся до затылка. Вроде голова была цела...

— Ты забыл что-то! — его собственный клинок вошел в пол прямо у него между ног. Незнакомый парень шел к нему, но теперь его улыбка была грустной. — Ничего личного, просто...

Урахара закрыл Иноуэ глаза.

— Просто я ничего не могу с собой поделать, — закончил он, когда под ним захлебывался в собственной крови Ичиго.

Его горло было разорвано, и сейчас она свободно хлестала из сосудов, заполняя легкие.

— Знаешь, мне было бы очень весело поиграть с тобой подольше, но меня еще ждут твои друзья, так что извини, — он склонил лицо к рыжему парню, который сейчас словно рыба беззвучно открывал свой рот. — Интересно, что ты сейчас говоришь...

Дыхание незнакомца жаром обдавало лицо Куросаки, а клыки, казалось, стали еще больше, и теперь сильнее выступали наружу.

— Наверное, сейчас ты не понимаешь, как мне удалось с такой легкостью победить тебя... Не мучай себя этим вопросом, просто ты мне не ровня, вот и всё.

Он провел ладонью по стремительно бледнеющей щеке и поднялся на ноги.

— Поменьше шевелись, проживешь на пару минут дольше, — бросил он, не глядя, уже шагая к остальным.

Урахара без лишних слов вышел вперед, закрывая собой Иноуэ.

— Кто ты такой? — спросил он.

— Что же вам всем в моем имени... — вздохнул парень, но всё же ответил. — Я Гарм, лидер королевских гончих. Доволен?

Улыбка еще больше стала походить на звериный оскал.

— Гордитесь, было принято решение послать именно меня, чтобы вас убить. Значит, вы заставили понервничать самого Короля. Вот только теперь я понимаю, что опасения эти были напрасны...

— Ну, отчего же? — Айзен удивленно поднял брови. — ... Гарм, ты недооцениваешь нас.

— Ха-ха!.. — он рассмеялся. — Вас?! Вы никто, если даже тот рыжий помер так легко!

— Помер? — повторил Соуске и сочувственно улыбнулся. — Ичиго, да убей ты его уже...

Глава 31 — Исполняя желания

Он открыл глаза и увидел над собой белый потолок. Всё тело ломило, словно днем ранее его хорошенько избили. Изо рта вырвался стон, который тут же оборвался. Голос. Его голос стал...

— Слава Богу, вы пришли в себя, — послышалось рядом.

Он повернул голову. На кресле возле его кровати сидела лейтенант четвертого отряда. Довольно стеснительная девушка обычно ни на шаг не отходившая от своего капитана. Исанэ Котэцу.

— Как я здесь... — но слова застряли в горле.

Лейтенант Котэцу спокойно смотрела на него. Спокойно смотрела! Она не отводила взгляда, и в её глазах не было ни жалости, ни уж тем более отвращения.

— Капитан Унохана лично доставила вас в больничный корпус, — улыбнулась девушка. — Ох, мы так волновались за вас! Но оказалось, что вы даже не были ранены. Видимо, потеря сознания была обусловлена...

Его прошиб холодный пот. Он понял, что именно кажется ему странным. Его голос и даже звук, с которым воздух вырывается из ноздрей... Они изменились.

— Что происходит? — вопрос повис в воздухе, а рука сама потянулась к лицу. Хотя... Мог ли он называть это лицом?

Какого черта?! Изо рта должен был вырваться звериный рык, но до ушей донесся лишь бессильный вопль.

— Что это?! — всё его тело била крупная дрожь. — Что со мной?!

Глаза застлал ужас. Такова натура любого человеческого существа. Естественная реакция на неожиданные изменения. Страх.

"Мне совсем неважно, как ты выглядишь"

Так он сказал.

"Ты безобразен"

Эти слова тоже принадлежали ему.

Он дрожал, боясь взглянуть на сидевшего рядом лейтенанта. Встретиться сейчас взглядами. Нет, это было выше его сил!

Теплая ладошка накрыла его руку.

— Капитан, пожалуйста, успокойтесь, — серьезно произнесла Котэцу. — Иначе мне придется дать вам успокоительное.

— Зер... зе...

— Что? — не поняла девушка.

— Дай мне зеркало! — в этот крик он вложил все оставшиеся силы.

— А... — кивнула девушка и подошла к стоящему рядом столику.

И вот он смотрит на своё отражение, силясь понять, кто...

— Кто это? — странный вопрос, скорее подошедший какому-нибудь животному, которое внезапно научилось разговаривать и сейчас пялилось в зеркало. Кто это, с той стороны стекла?

— Это вы, — лейтенант улыбнулась и убрала зеркало. Её маленькая ручка коснулась его щеки.

— Чувствуете? Это ведь ваша кожа.

Лицо было словно чужим. Хотя... Оно ведь таким и являлось. Пальчики девушки касались щеки, которая была покрыта, наверное, трехдневной щетиной.

— Вы колючий, — Исанэ улыбнулась. Он мог коснуться её лица, стоило лишь протянуть руку. Никогда... Никогда он не видел девушку так близко.

— Котэцу-сан... — хрипло проговорил он.

— Ну, зачем вы так, — покачала она головой. — Можете звать меня просто Исанэ, я ведь просто лейтенант.

Его щекам стало жарко, а дыхание, казалось, вот-вот должно было обжечь губы.

— Исанэ, — эхом отозвался он.

Девушка почувствовала что-то и опустила взгляд. Её щечки тоже покрыл румянец.

— Капитан, вы...

Да, это и вправду первый раз, когда девушка находилась так близко к нему.

Лейтенант Котэцу озорно посмотрела на него и рукой скользнула под одеяло. Едва ли она бы сделала это, будь на месте капитана кто-нибудь другой. Он чувствовал себя еще более смущенным, чем сама девушка. Тонкие пальчики прошлись по мускулистому торсу и почувствовали волосы промежности.

— Исанэ, что ты делаешь? — спросил он дрожащим незнакомым голосом.

— По поручения капитана Уноханы... — девушка нервно сглотнула. — Я должна неусыпно следить за вашим состоянием... Похоже, перестройка вашего тела завершилась. Рост метр восемьдесят пять, вес девяносто килограмм, наличие растительности в пределах нормы, пульс учащенный, дыхание...

Она опустила голову к его лицу и прислушалась.

— Дыхание прерывистое, — заключила Котэцу, а он едва поборол откуда-то взявшееся желание осторожно прикусить мочку её розового ушка. — Продолжим осмотр.

Девушка решительно сорвала одеяло, и то полетело на пол. Она оказалась на кровати и без лишних слов села на его грудь, а голову склонила над пахом.

— Сейчас я проведу осмотр ваших половых органов, — объяснила Исанэ, причем сказано это было очень серьезным тоном.

— Лейтенант Ко... — попытался остановить её капитан, собрав последние крохи своего стремительно испаряющегося самообладания.

— Не мешайте врачу, когда тот исполняет свои профессиональные обязанности! — поучительно заявила девушка. — Сейчас вы не капитан, а просто больной, который нуждается в уходе... Итак, внешний осмотр отклонений не выявил. Перейдем к... — она на секунду задумалась, а потом закончила. — Хм, перейдем к пальпированию... Или к тактильному осмотру... Капитан, вам как больше нравится?

Ох, ему нравилось как угодно. Нежная ручка девушки обхватила ствол его члена и двинулась вниз, оголяя головку. Он почувствовал на ней теплое дыхание девушки.

— Исанэ, п-пре...

— Я, кажется, просила не мешать, — отмахнулась она. — На первый взгляд всё в порядке, но настоящие врачи не рассчитывают на авось, ведь от нас зависят жизни людей!

Меньше всего капитана интересовали сейчас эти самые люди. Почти перед самым его носом задравшийся белый халатик оголил попку Исанэ. Узкая полоска трусиков увеличила пульс еще на добрых двадцать ударов в секунду. А потом, наверное, еще настолько же, когда он заметил темное пятнышко на их тонкой ткани. Он ощутил исходящий от девушки запах, и у него поплыло перед глазами.

— Итак, закончим осмотр пробой вашей семенной жидкости, — заключила лейтенант Котэцу. Капитан бы солгал, если бы заявил, что против этого. Язычок девушки прошелся по головке, потом спустился ниже, остужая горящую огнем кожу собственной слюной. Из его рта вырвался протяжный стон удовольствия.

Но вот внезапно всё прекратилось. Проворный язычок куда-то исчез, и его мокрому дружку стало холодно. От такой неожиданности тот уже хотел было обидеться и свернуться калачиком. Но тут кое-что заставило его резко передумать. Копавшаяся со своей одеждой Исанэ вновь склонилась над совсем уж расстроившимся капитанским достоинством, чем снова заставила его воспрянуть духом.

Член оказался зажат в чем-то очень теплом и мягком. До капитана дошло почти сразу, что же это такое. Лейтенант Котэцу расстегнула свой халат, под которым, похоже, ничего больше и не было, а потом расположила его подрагивающее оружие между своих грудей. Движение.

Стон.

— Ох, простите, капитан! — воскликнула Исанэ. Он почувствовал что-то теплое, стекающее на головку, а следом за этим нежный поцелуй в тоже место. Снова движение. Мокрый чавкающий звук. — Вот, полагаю, так намного лучше.

Капитан сейчас не видел её лица, но был уверен, что она улыбается. Грудь хлопала о его бедра, а член изнывал, находясь в сладком плену. Но, конечно, долго так продолжаться не могло. В конце концов...

Капитан простонал что-то невнятное. Похожее на "я сейчас ко-о... ко!..". О чем это он?

Вверх по стволу члена толчками поднималось содержимое готовых вот-вот взорваться яиц. Почувствовала это и лейтенант Котэцу. Грудь сжала его поршень еще сильнее, а движения ускорились. И вот наружу выплеснулось неизбежное. Капитан не мог видеть, куда направляются струи его спермы, впрочем, это было бы последним, о чем бы он сейчас думал. Если б в голове остались хоть какие-то мысли. Заключительный толчок отправил в воздух его накопившееся напряжение, а довольный труженик с чувством выполненного долга начал сползать вниз.

Лейтенант Котэцу громко вздохнула и выпрямилась, развернувшись на его груди, а потом спустившись чуть ниже. Но... Ему показалось или пятно на трусиках девушки стало еще больше?..

Из головы вновь словно бы вытрясли весь ненужный хлам. Капитан окинул её взглядом и почувствовал, как член снова начинает подниматься. Грудь и лицо девушки покрывала густая белая жидкость, часть которой стекала на её плоский животик. Исанэ подцепила пальчиком крупную каплю и отправила её в рот.

— Вкус нормальный, — оценила она. — Слегка повышена чувствительность, но я считаю, это рудимент, оставшийся от вашего прежнего состояния. Следует назначить вам процедуры...

Её рука скользнула за спину, где член капитана уже упирался в попку девушки, то ли всецело соглашаясь с авторитетным врачебным мнением, то ли просто прося добавки. Исанэ подалась вперед и коснулась своими губами губ капитана. Торчащие соски вдавились в его грудь. Он прикрыл глаза и позволил её язычку проникнуть ему рот.

— Лейтенант, почему вы это делаете? — спросил он, когда девушка неохотно разорвала их поцелуй.

— Глупый вопрос, — Котэцу тесно прижалась к нему, потираясь ягодицами о его напряженный член. — Просто... Капитан, вы такой... Милый. Я не могу устоять.

Он сглотнул. Никто никогда не говорил ему таких ласковых слов.

— Исанэ...

— Капитан...

Она чуть привстала и ловким движением отвела в сторону ткань трусиков. Её красивое лицо заливал румянец, а глаза светились похотью. Пухлые губки были чуть приоткрыты, и с них сорвался стон. Капитан судорожно втянул воздух, когда лейтенант Котэцу снова опустилась и прижалась к нему своим животиком. Член полностью погрузился в её нежное сочащееся вожделением лоно, а головка уперлась во что-то.

— К-ка... — всхлипнула Исанэ. — Какой большой... Достали до самой...

Она не договорила и вновь подалась вверх, зажмурившись от удовольствия и прикусив нижнюю губку. Потом девушка с трудом приоткрыла глаза и снова потянулась губами к его лицу. Исанэ высунула свой язычок и провела им по щеке, оставляя мокрый след. Бедра тем временем сновали вверх-вниз по твердому капитанскому стержню. До его ушей доносились хлюпающие звуки, а кожей он чувствовал плоть её нежного бутона, который словно проглатывал член.

Исанэ часто дышала, и кожей капитан ощущал это горячее дыхание похоти на своем лице. Она сдавленно стонала, когда головка в очередной раз доставала ей до матки. Девушка вымученно улыбалась и продолжала всё сильнее насаживаться на член, выдержки которого сейчас позавидовал бы любой тибетский монах.

Что-то будто щелкнуло в голове капитана и тот, перевернув девушку, оказался сверху, принявшись с силой заколачивать в неё своё хозяйство. Мошонка хлопала Исанэ по ягодицам, а волосатый лобок натирал её набухший клитор. Он чувствовал, что ему осталось недолго...

Лейтенант Котэцу обхватила его сзади своими ногами и буквально вталкивала в себя член. Из уголка рта к подбородку стекала ниточка слюны, а глаза закатились. Казалось, она свихнулась от похоти. Капитан одной рукой мял её налившуюся грудь, оставляя пальцами красные следы на коже. Другой рукой он схватил Исанэ за затылок и притянул к себе, жадно приникая к губам девушки. Стенки её влагалища стали для капитана пленительным адом, когда она начала приближаться к оргазму.

— Да!.. — кричала она, царапая ногтями его широкую спину. — Ну же, капитан, сильнее! Трахайте меня! Трахайте вашу медсестричку!

Это стало последней каплей. Он еще сильнее засосал её, так, что бедняжка застонала от боли, а потом, сделав еще несколько размашистых движений, всадил член как можно глубже и...

— О-о-о!.. — взвыл капитан, чувствуя, как яйца буквально свело судорогой.

Исанэ сжала ноги, стараясь вобрать его в себя без остатка. И вот горячий поток спермы ударил ей в матку, заставляя дергаться в приступе оргазма. Семя толчками наполняло лейтенанта и из её глаз брызнули слезы.

— Капитан...

Мутная жидкость заполнила ее, и девушка удовлетворенно откинулась на подушку.

* * *

Капитан Унохана приоткрыла глаза. Она полулежала возле приоткрытой двери одной из палат, за которой только что утихли бурные стоны. Да и ей самой пришлось только что пережить сильный оргазм. Рэцу с трудом поднялась на дрожащих ногах, по которым стекали её выделения, успевшие собраться в небольшую лужицу на полу. Капитан поправила задравшийся до живота больничный халат. Облизнув мокрые пальцы, Унохана подняла с пола обходной журнал, и в поисках ручки стала рыться в карманах. Минуту спустя она сунула руку между полами халата, и, переминаясь с ноги на ногу, вытащила откуда-то эту самую письменную принадлежность.

— Идет на поправку... — пробормотала она, шагая по коридору и на ходу делая записи в журнале.

Глава 32 — Смерть и Свобода

Он стоял, не смея двинуться с места. Боясь повернуть голову. Он слышал прерывистое дыхание... мертвеца.

— Ты.

Нет, не так — самой смерти.

— Ты и правда думал, что всё будет так просто? — покачал головой, стоящий перед ним человек, и сказал через плечо своему товарищу. — Эй, Урахара, ты слышал, какой наглец, а?

По коже пробежал озноб, когда на плечо легла рука.

— Н-не... Не верю! — он прыгнул в сторону и развернулся. — Ты ведь должен был сдохнуть!

Посреди опустевшего зала стоял рыжий паренек в окровавленных черно-белых одеждах. Его глаза заволокла мутная пелена, но зрачки всё еще таращились на своего несостоявшегося убийцу.

— Я... а... — из разорванного горла вырвался хрип. — Я не... могу уме... реть...

В руке Ичиго держал свой зампакто, и бледные губы, запачканные в собственной крови, кривились в жуткой улыбке.

— По... смотри... — свист воздуха. Клинок вошел в левую половину груди и вышел из спины. — Видишь?

Гарм сглотнул. Это не могло быть правдой. Человек со вскрытым горлом — без пяти минут мертвец. А такие не только не ходят, но и не говорят, и тем более не протыкают себя собственными мечами.

По черному лезвию стекала кровь, обагряя рукоять и сжимавшую её ладонь.

— Кто ты такой?! — крикнул Гарм, когда Куросаки шагнул к нему с мечом, проткнувшим сердце.

— А это важно? — мокрый звук и алые капли разлетаются дугой. Клинок снова у него в руке. — Я тот, кто убьет тебя и это всё, что тебе следует знать.

"Я уже где-то слышал об этом! — внезапно вспомнил парень. — Да-да, точно! Бессмертные... Неужели он один из них?!"

Гарм напрягся и встал в защитную стойку. Готовясь сражаться. Или готовясь умереть.

* * *

— Эй, Айзен-сан, ты там как? — обеспокоенно спросил Урахара, глядя на лицо бывшего шинигами.

— Не очень. У него слишком большой уровень реяцу, — чуть погодя ответил Соуске, уворачиваясь от удара Гарма. Он держал в руке переливающийся всеми цветами радуги Кьокасуйгетсу. — Так что будет лучше, если наша милая Иноуэ-сан поторопится!

— Слышала? — спросил девушку Киске. — Тебе нужно быстрее поднимать Куросаки, иначе дело примет очень нежелательный оборот.

Орихиме стояла на коленях возле тела Ичиго и поддерживала золотистый кокон.

Страшная рана, превратившая шею парня в мешанину из раздробленных позвонков и плоти, медленно затягивалась. Отчего-то Иноуэ больше не боялась за жизнь Куросаки. Её не страшило бледное лицо и стремительно холодеющее тело. Ведь она, Орихиме, уже вырывала этого паренька из когтей смерти. Получится и в этот раз. Позади неё Айзен не смог увернуться от удара и отлетел, расколотив деревянную столешницу. Кьокасуйгетсу вспыхнул в последний раз и погас.

Гарм потряс головой и уставился на бывшего шинигами.

— Тебе конец, — бросил он и двинулся на Соуске с мечом. Орихиме дернулась было, но тут же замерла, не в силах двинуться с места. Запястье её правой руки крепко сжали. Девушка медленно опустила глаза и едва смогла подавить крик. На полу лежало существо с бледной кожей и знакомой уже белой рогатой маской.

— У... — в глазницах не было ничего, кроме черной пустоты. — Убью.

Монстр легко поднялся на ноги, а золотистый кокон разлетелся на мелкие осколки. Раны на шее уже не было, и он вновь крепко держал свой клинок.

Меч Гарма опускался вниз, когда сжимавшая его рука, отрубленная, упала на пол. Пепельноволосый парень недоуменно смотрел на кровоточащий обрубок, а потом перевел взгляд на виновника этого безобразия. Голова стукнулась о пол и покатилась к стене. Вновь стальной росчерк, красные брызги и тело падает, разрубленное пополам.

— Мои поздравления, Куросаки, — сказал Айзен, морщась от боли и пытаясь подняться. — Как всегда...

Ичиго повернулся спиной к трупу убитого врага и поднял зампакто, любуясь видом стекающей по нему крови. Иноуэ со страхом следила за ним. Её ужаснула легкость и спокойствие, с которым Ичиго убил их врага. Убил, не дав тому и шанса...

Вдруг он напрягся. Сначала никто не понял причины, но... Капли, срывавшиеся с лезвия падали не вертикально, а словно тянулись куда-то.

Урахара, стоявший рядом с Иноуэ, нахмурился. Растекавшаяся вокруг трупа лужа теперь стала уменьшаться. К разрубленному телу покатилась голова, а рука сжалась в кулак. Словно кто-то решил перемотать видеозапись. Гарм поднимался, а одновременно с этим затягивались огромные раны, и вливалась обратно кровь. На лице заиграла кривая усмешка.

— Хорошая попытка, — сказал он. — Что ж, зато теперь я знаю, насколько ты слаб.

Он отшвырнул свой меч и тот вошел в стену возле самой головы Иноуэ. Ичиго даже не успел среагировать на это. Он запоздало повернул лицо, скрытое под рогатой маской и пропустил удар ногой в грудь. Куросаки вылетел из помещения, выбив входную дверь.

— Ну вот, — грустно констатировал Гарм. — Веселью как всегда приходит конец.

Он вышел в открывшийся дверной проем и с презрением взглянул на валявшийся рядом клинок. Правой ногой он наступил на лезвие, которое секундой позже разлетелось стальными осколками. Позади охнула Иноуэ, но он не обернулся.

— Своей слабостью ты ранишь мою честь, — произнес Гарм, обращаясь к Ичиго, обмякшему у стены соседнего здания. — Встань и сдохни, глядя в глаза своему противнику! Нет? Что ж, я помогу тебе.

Он оказался возле Куросаки и поднял того, схватив одной рукой за ворот белой одежды. Гарм широко улыбнулся, обнажая две пары длинных клыков.

— Я разорву тебя на куски. А потом тоже самое сделаю с твоими дружками, — он взглянул через плечо. — А вот эту я сначала трахну, пожалуй.

Из горла Ичиго вырвался глухой хрип.

— Не... смей... — с огромным трудом выговорил он.

— Ух, ты, — удивился Гарм. — Поглядите, мусор разговаривает! Слушай, да сдохни уже, а?

Враг Куросаки начал меняться. Пепельные волосы стали длиннее, а лицо вытянулось, одновременно с этим покрывшись шерстью. Уши заострились и оттопырились в стороны. Одежда на нем лопнула и повисла сейчас лоскутами. Что же было у него на ногах, теперь тоже можно только догадываться — те превратились в лапы с загнутыми когтями.

— Я куда вежливее к тем, кого убиваю, — такие же когти выросли на пальцах рук, которые теперь тоже больше походили на лапы. — Жертвам надо показывать всю свою силу.

По шее Ичиго снова полилась кровь, когда кожу вспороли пять костяных лезвий.

— Никогда не пытайся казаться выше того, кого убиваешь. Сделай для своего противника хотя бы эту маленькую милость. Он ведь всё равно умирает, и лучше так, чем ощущая пренебрежение победителя.

Правая лапа стала раза в три-четыре больше.

— Видишь? Я показываю всё, несмотря на то, что ты так слаб.

Урахара и Айзен вышли следом. Сейчас они оба с интересом наблюдали за разворачивающимся спектаклем.

— Это... — тело Куросаки содрогалось в конвульсиях. — Это и, правда... вся твоя сила?

— А тебе мало? — спросил Гарм и сжал шею парня еще сильнее.

Ичиго улыбнулся. Искренне. В пустых черных глазницах его маски наконец блеснул огонь. Это были уже не те черно-желтые глаза. Нет, сквозь прорези маски на Гарма смотрели...

— Куросаки-кун, — прошептала Иноуэ.

Это были его карие глаза.

— Уж прости, но больше ты меня не убьешь, — сказал Ичиго и сдавил руку Гарма. — Мне некогда тратить время на пустяки, потому что... Потому что впереди еще много дел. Но ты можешь гордиться, ведь я тоже не хочу оставаться в долгу. Впрочем, не могу обещать, что покажу тебе всю свою силу. Я и сам её еще не видел...

Лицо его врага исказилось, когда Ичиго с легкостью освободил свою шею из смертельных тисков. Челюсти маски раскрылись, как уже было когда-то, и раздался низкий нечеловеческий рев. Теперь уже Гарм отлетел к стене напротив. По ней пошли трещины, а где-то внутри послышался шум и крики. Хоро Эспада спокойно стоял посреди улицы и смотрел на медленно поднимающегося врага. Сейчас Куросаки как никогда был похож на Истинного Пустого. Казалось, он стал выше. Под кожей перекатывались бугры мышц, а на руках и ногах, прямо как у Гарма, выросли острые когти. Вряд ли такие имело хоть одно живое существо.

Откуда-то взявшийся ветер растрепал его неожиданно ставшие длинными светло-рыжие волосы.

— Снова... — тихо сказала Орихиме.

— Впечатляет, — невозмутимо произнес Айзен.

— Эх, Куросаки-сан, — улыбнулся Урахара. — Ты как всегда...

Гарм оказался на ногах и ринулся к своему противнику, собираясь разорвать того голыми руками. Ичиго дождался, когда тот будет перед ним, перехватил его руку и ударил наотмашь. Гарм словно легкая кукла отлетел на десяток метров.

— Надеюсь, ты простишь меня за то, что я с самого начала не проявил к тебе должного уважения? — Куросаки шагал к нему.

Урахара Киске был единственным, кто совсем не удивлялся, глядя на происходящее.

"... Есть одна интересная теория. О сильнейших Пустых, тех самых повелителях Хуэко Мундо — Вастер Лордах, которых никто никогда не видел... Если они такие, какими мы их представляем, то чем же они отличаются от арранкаров, вайзардов... от шинигами, в конце концов. Об этом много говорили, но я думаю, тут всё очень просто. Их истинная сила в том, что они едины. Их душа не разделена между телом и мечом. Они единое целое. Потому эти почти всесильные существа и являются таковыми. Ведь меч как оружие чужд Пустому. И хотя это приближает его к шинигами... Ну, а вайзардов, соответственно, делают похожими на Пустых их маски. Так вот, сила Вастер Лорда как раз и состоит в том, что он не стремится овладеть "другой" силой. Он является средоточием, квинтэссенцией этой самой Пустоты. И это путь, по которому должен идти тот, кто желает обрести действительно безграничную мощь. Все эти эксперименты по селекции, если можно так выразиться, являются тупиковой затеей. Совмещая в одном существе две противоположности, мы практически сводим на нет возможность его дальнейшего развития в чем-то одном. Стремления к идеалу. Теперь-то я это хорошо понимаю. Да, объединение практически сразу дает впечатляющие результаты, но дальнейшее совершенствование в таком случае становится очень сложным или даже совершенно невозможным. Вспомнить хотя бы Шинджи и компанию. Да, все они получили впечатляющий прирост к духовной и физической силе, скорости... Но никакого качественного скачка не произошло. Даже за прошедшие полтораста лет их сила не увеличилась, а только лишь улучшились навыки владения ею. Тоже и с арранкарами. Частичное снятие маски позволило им подняться выше, чем могли бы подняться, к примеру, те же гиллианы и адьюкасы... Но этот скачок был, в общем-то, единичным. Насколько можно судить по доступным данным, порядковые номера Эспады практически не изменились. Да, были редкие случаи, как, например, с местным Зараки, у которого к тому же был сквозняк в голове... во всех смыслах. Возвышение Гриммджоу оказалось еще более впечатляющим — попадание из двухзначных арранкар на шестое место Эспады достойно уважения. Но всё это благодаря их огромной силе воли и стремлению доказать себе и другим свою значимость. Ладно-ладно, не совсем так, но близко..."

— Как у тебя еще могли остаться силы?! — его противник не смог скрыть удивления, граничащего с ужасом. — Кто ты?!

Наверное, сейчас под белой маской с двумя черными полосами Ичиго искренне улыбался.

Перед гончим псом стояло существо, которое нельзя было ни шинигами, ни Пустым, ни уж тем более человеком назвать.

— Правда, кто же я? — спросил насмешливый голос, отдающий стальным эхом. — Но не всё ли тебе равно?

"С Ичиго всё было по-другому. Его душа раскололась естественным путем и при этом родилась его "пустая" половина. По крайней мере, так мне думалось ранее. Теперь его вторая половинка кажется мне скорее... альтернативной личностью, которую Куросаки буквально с самого рождения заталкивал вглубь своей души. Или... Быть может, называть так его часть глупо?"

— Не надо бояться, — воздух перед глазами Ичиго дрожал, словно раскаленный. — Ты умрешь быстро, я же говорил, что у меня нет времени.

"Точно. Это даже нельзя назвать твоей частью. Потому что на самом деле... На самом-то деле таков ты весь. Впрочем, я могу... ошибаться"

Перед Куросаки стоял покрытый пепельно-серой шерстью монстр. Больше всего он походил на оборотня, какими их любят изображать в фильмах. Длинные клыки и когти, бугры мышц под кожей и страшные глаза. Глаза, которые должны пугать любого, кто заглянет в них, но сейчас их обладателя самого сотрясал страх.

И в этом порыве он с ревом кинулся на своего врага, который и не подумал сделать и шагу назад. Взмах когтистой лапы разрубил только воздух перед лицом Куросаки. Казалось, что Гарм именно этого и хотел, но нет, на деле когти должны были обратить голову Ичиго в ассорти из мозгов и костяной крошки. Если бы тот не уклонился...

Гарм зарычал и сделал резкое движение, собираясь впиться во врага зубами.

— Знай своё место, — спокойно произнес парень. Его рука была в пасти чудовища и сжимала нижнюю челюсть. Острые зубы впивались в кожу ладони и густые красные капли, смешавшись со слюной Гарма, срывались на ровную брусчатку улицы.

Сейчас вокруг не было ни души. Все жители этого богатого квартала спрятались в своих уютных домах, боясь за свои драгоценные жизни. Только трое были свидетелями этого боя.

— Зачем... ты... — с трудом выговорил Гарм. — За...

— Зачем я сюда пришел? — мечтательно спросил Ичиго и поднял голову, глядя в высокое голубое небо, запертое в темницу многочисленных городских крыш. — Тебя это уже не должно волновать. Потому что...

* * *

Чего ты хочешь? Чего ты жаждешь? Чего ты желаешь?

Чего может желать такой как ты?

"Не знаю..."

Врешь. Но это неважно, ведь я уже знаю твое желание. Я знаю, почему ты служишь Ему. Ты искал рай, да и сейчас ищешь. Потому что это... Это не он. Лишь иллюзия.

Но не надо бояться. Ведь теперь я с тобой и я укажу тебе единственный путь к Раю. Путь, который освободит тебя от бремени...

* * *

Вырванная челюсть ударилась о стену соседнего дома, а конвульсивно подрагивающее тело с мягким звуком рухнуло на землю. Гарм уже перестал дышать. Остекленевшие глаза упирались невидящим взглядом в ноги Ичиго.

— Вот ты и свободен, — грустно произнес он и повернул голову к своим спутникам. Точнее к одной спутнице. Маска медленно растворялась, показывая виноватое лицо. — Прости, Иноуэ, я снова заставил тебя плакать.

Глава 33 — Сказка. Принцесса и Страж.

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

— Пап!

— Что, сынок?

— Расскажи мне на ночь сказку, пожалуйста!

— Э?.. Сынок, да я и не знаю никаких.

— Ну... — мальчик наморщил носик. — А вот мама мне всегда рассказывает!

— А я то, что поделаю, если она сегодня в ночь работает? — тихо пробурчал отец, но тут же добавил. — Ладно, расскажу я тебе сказку, только потом сразу спать, ага?

— Ла-адно!

* * *

Давным-давно, сейчас уже и не вспомнить, когда же это было, в одном далеком-далеком королевстве случилась одна история. С тех пор много воды утекло и рассказ этот сто раз переделать могли, но я верю в то, что какая-то его часть всё же до нас дошла.

В столице того королевства стоял огромный и очень красивый дворец со множеством просторных залов, высоких башен и таким дорогим убранством, которого больше ни у кого не было. А в том дворце жила королевская семья. Хотя была она, в общем-то, не очень большой — Король и его единственная дочь. Её мамы не стало, когда она еще только появилась на свет, а отец так любил свою жену, что больше не смог ни с кем сойтись, оставшись жить лишь памятью о прошлом. Потому немудрено, что любовь к дочери больше походила на трепет перед величайшим сокровищем. Памятью, о том, что сгинуло и чего уже никогда не вернуть.

Король, другого имени у него, кстати говоря, и не было, боялся, что с дочерью что-нибудь случится. Что она заболеет, погибнет или, того хуже, выйдет замуж и навсегда покинет его. Как покинула его Королева. Никто не мог с точностью сказать, что же с ней тогда случилось. Может какая-то скоротечная болезнь, а может... Убийство? Король не знал этого, да и что ему теперь в этом знании?

Шли годы, и короля всё больше заботила безопасность его главного сокровища — его драгоценной дочери. В своем великом желании защитить её он собрал сильнейших рыцарей Королевства и создал из них отряд Дворцовой Стражи. Конечно, стража и раньше была, но нечета этой. Дочь отец поселил в самой высокой башне и поставил охранять её трех лучших воинов.

Год за годом они несли свою вахту, сменяя три раза в сутки один другого... Что? Да, они сторожили поодиночке — притом, кем они являлись больше и не требовалось. Одного из этих троих Король за преданность сделал капитаном Стражи и в милости своей освободил от несения службы у башни. Он говорил, что безмерно благодарен за верность и еще, что негоже человеку семью подолгу не видеть. Дом далеко был от дворца, а потому не всегда выходило с женой и сыном увидеться. Не стал Капитан ничего возражать, лишь поклонился и вышел из королевских покоев.

Тем временем выбирали Стражи третьего на Главную Вахту, да всё никак выбрать не могли. Не хотелось что-то никому под дверями у принцессы стоять, уж лучше на кухне и в стойлах, с кухарками да пастушками разговоры разговаривать. А с принцессой... Ну, что там за дело? Скука смертная! А уж если случится что, так голова с плеч точно полетит. Короче, никого такая служба особенно не прельстила, но новоиспеченному капитану ведь как-то перед королем отчитываться надо? Да и те двое стражников, которые теперь раз в двенадцать часов сменялись, всем своим видом показывали, что такое дело им совсем не нравится. Что делать? Ну, не брать же человека из простой дворцовой охраны? Сильно это мучило капитана, не спалось ему, рассеянным стал, о семье позабыл... Сын и жена это, конечно, заметили, но поначалу ничего не выспрашивали — работа, что тут скажешь... Но как-то раз сын его не выдержал и спросил, что покоя бате не дает? Тот помолчал, но потом рассказал о пустующем месте на Главной Вахте. Сын кивнул и улыбнулся, а потом спросил, что же тот ему раньше всё не объяснил? Парню-то тогда едва шестнадцать исполнилось, и ни о какой работе на службе, и думать пока было нечего... Отец почесал голову, помолчал немного и решил — пускай сын на службу идет, благо всё равно он его туда собирался отправить.

На следующий день отец и сын пришли во дворец, а там их уже ждал Король. Он быстро объяснил парню, что от него просто требуется стоять у двери, никого не впускать и не выпускать, а самое главное — не заговаривать с Принцессой и уж тем более не заходить в её покои. Дело в том, что ключ от двери был не у короля, а у Стражей. Зачем так было сделано? То одному только Королю известно. Напоследок он сказал пареньку, что, не раздумывая, казнит его, если тот нарушит хоть один запрет. В ответ сын Капитана лишь кивнул и спросил, когда его вахта. Оказалось, что она начнется уже через пять минут. Отец быстрым шагом повел его по дворцовым коридорам. Вот дверь в ту самую башню, на самой вершине которой находится комната принцессы. Предыдущий Страж отдал честь Капитану и вручил ключ парню.

— Удачи, сынок, — тихо сказал отец уходя.

* * *

Так началась его служба. Медленно потекли часы скучной однообразной вахты, раздавались вдалеке чьи-то шаги, где-то слышались голоса, а пламя факелов в коридоре почти незаметно раскачивалось от слабого сквозняка. Молодой человек сначала стоял как настоящий караульный, но чуть погодя устал держать спину прямо, и недолго думая опустился на пол. Бестолковая работа, подумалось ему, сторожить никому ненужную дверь с совсем никому ненужной принцессой за ней. Он хмыкнул и ударил кулаком по кованому железу. Звук получился глухой, но эхо, он это хорошо расслышал, покатилось вверх. Парень вновь улыбнулся, на этот раз с какой-то чуточку злой радостью. Раз он не спит, так пускай и Принцесса тоже!

Так он сидел под дверью и нес свою вахту. Будь она не такой однообразной, то и время летело бы куда быстрее, а не ползло как черепаха. Наступившая внезапно тишина поздней ночи оглушила парня. Наверное, поэтому он не услышал совсем тихих приближающихся шагов, которые легким эхом расходились в стороны. Негромкий стук в металлическую дверь вывел его из этого состояния.

— Кто... — хотел было спросить он, но замолчал, осознав всю глупость вопроса. Ну, кто еще мог быть там, по ту сторону двери?

— Э... Доброй вам ночи, — приглушенный голос из-за разделяющего их металла и камня.

— Доброй ночи нужно желать перед сном, а не бродя ночью, — ответил он даже не шелохнувшись.

— Простите... А вас разве не повысили?.. — голосок стал немножко растерянным.

— Э? Меня только в вахту поставили, какое еще повышение?

— Ой, я обозналась, — теперь голос стал смущенным. — Я думала, что вы Капитан. Ваши голоса похожи.

— Он мой отец. — Гордо ответил парень.

За дверью послышался едва различимый шорох. Это кому-то надоело стоять на ногах.

— Принцесса, поднимитесь, — попросил новый Страж. — Плохо для здоровья сидеть вот так на каменном полу.

— Подумаешь, — сказала она и объяснила. — Я очень устала... Думаешь, легко ходить вверх и вниз по этой чертовой лестнице?

Это её ругательство почему-то развеселило парня. Он попытался сдержаться, но смешок всё же вылетел.

— Извините, Принцесса...

— Чего я смешного сказала?!

— Очень весело слушать, как вы злитесь. Только и всего.

— Злюсь?! — сейчас она, наверное, ударила в дверь своим маленьким кулачком, потому что парень услышал писк и тихое проклятие.

* * *

Пареньку, или даже скорее мальчику, его новая работа начала постепенно нравиться. Прохлада и тишина ночных коридоров, темная пустота, заполняющая замок с заходом солнца... И принцесса за обшитой сталью дверью. Она болтала без умолку. То ругалась на отца, то на двух других Стражей, которые были будто немые. А вот нынешний Капитан всегда с ней говорил. Понимал, что несладко вот так сидеть в заключении. Да, в течение недели к ней приходили слуги, чтобы сменить гардероб, помыть её и вообще привести в порядок... Приходили учителя, конечно, исключительно женщины. Они задавали ей гигантские домашние задания и на этом считали свою работу выполненной. Но никто просто так с Принцессой не разговаривал — боялись ляпнуть чего лишнего, а дальше, дело ясное, лишиться какой-нибудь крайне важной части тела. Тоска.

А молодому Стражу за дверью, кажется, было совсем плевать на Короля. Он шутил, рассказывал всякие не всегда пристойные истории, открыто издевался над положением Принцессы, но это совсем её не злило. Нет, конечно, она огрызалась на парня, грозила рассказать всё строгому папочке, но на этом всё и заканчивалось. На самом-то деле девушка больше не могла обходиться без этого собеседника за дверью, хоть сама себе в этом еще и не успела признаться. Впрочем, сын Капитана тоже с всё большим нетерпением ждал каждую предстоящую вахту.

* * *

Принцессе было одиноко и скучно в башне. Книги и редко появляющиеся слуги не могли развеять этих чувств. Однажды она попросила отца нанять учителя рукоделья, чтобы хоть как-то занять медленно текущее время в своей тюрьме. Король не мог не прислушаться к просьбе своей любимой дочки и уже на следующий день девушку стали учить премудростям шитья. Ей было интересно всё, и вышивание рисунков, и вязание, и... Но почему-то больше всего Принцессе понравилось прясть. Сначала это были простые шерстяные и льняные нити, но день ото дня она совершенствовалась, переходя к всё более сложным в обращении материалам. Все входившие в королевскую династию в той или иной мере имели волшебную силу, Принцесса также не была исключением. Со временем она стала вкладывать в свой труд частичку магии, даря нитям и будущей ткани то большую прочность, то красивое сияние... Конечно, весь этот материал нужно было куда-то девать, так что девушка отдавала всё учившей её ткачихе. Та шила платья и костюмы, продавая их после по невиданным ценам богатейшим людям страны. Слух о Прядущей Принцессе быстро разлетелся, и о ней заговорили даже в других королевствах. Именитые принцы из дальних земель являлись, чтобы попытаться отдать ей свою руку и сердце. Вот только...

Ей был не нужен никто, кроме верного Стража за дверью. Знакомый ей только по голосу, и лица которого она никогда не видела. Впрочем, и парню взглянуть на Принцессу не доводилось. У порога своей темницы она пряла удивительные вещи, постепенно вкладывая в них всё более искусную магию.

* * *

Молодой Страж нес свою вахту с одиннадцати вечера до шести утра. Семь коротких часов, которые в любое другое время тянулись бы почти вечность...

Если закрыть глаза и чуть сильнее напрячь слух, то можно было представить, что Принцесса сидит рядом. Та, нежный голос которой он бы уже никогда не смог забыть. Рука сжимала в кармане злосчастный ключ, а внутри Стража здравый смысл из последних сил старался заглушить голос сердца. И до поры до времени у него это получалось.

— Стражник, — тихий-тихий голос из-за двери. — Стражник, я хочу тебя увидеть.

В груди заныло, и парень поднялся на ноги. Удивительно, одной её просьбы хватило, чтобы затолкать весь этот здравый смысл так глубоко, что и следа от него не осталось.

— Нельзя, Принцесса, — был его ответ. И через секунду, уже вставляя ключ в замочную скважину, он добавил. — Ваш отец убьет меня.

* * *

Хорошо смазанные петли не издали ни звука, когда дверь открылась. За порогом было темно, и только тускло мерцающая пряжа тщетно пыталась разогнать эту тьму. Сначала парень ничего не увидел, но постепенно глаза стали улавливать очертания предметов.

Маленькие ручки обхватили его ладонь.

— Стражник.

— Принцесса.

* * *

Больше они не сидели, разделенные сталью двери. Теперь, когда Страж смог, наконец, увидеть свою Принцессу... Разве заставил бы он себя закрыть эту дверь и больше не открывать?

И так потекли их короткие ночи. Девушка не отпускала его руку, как-будто боялась, что её обладатель исчезнет, словно гость из сна. А сын Капитана старался реже моргать, чтобы не дай Бог не сократить то и без того малое время, в течение которого он мог смотреть... на неё.

Что же произошло, когда их взгляды впервые встретились? Нет-нет, раньше. Когда они услышали голоса друг друга? Наверное.

* * *

Принцесса полюбила своего верного Стража. Хоть и поняла это совсем недавно. И тем более ей стоило больших трудов собрать всю свою смелость, чтобы сказать это ему. Она дрожала как тонкий осенний листик, боясь, что Страж не ответит ей взаимностью. Или... Или просто промолчит.

Ведь Принцесса была неглупой девушкой и ни капли не заблуждалась насчет капитанского сына. Он был красивый. Он был очень сильный — несмотря на молодость среди элитной охраны Дворца почти не было равных ему. И он жил в мире, который не ограничивался стенами круглой башни.

— Люблю... — её тихий шепот заставил замереть сердце молодого человека. — Люблю тебя.

Может у него давным-давно есть любимая девушка? Может Страж сидит с Принцессой только из жалости к её невеселому положению? Может...

— И я, — чуть хрипло произнес парень.

— Что? — в груди у девушки всё замерло.

— Принцесса, я люблю тебя, — выдавил он, отпуская её руку и обнимая за плечи. — И не перестану любить никогда.

Прекрасное лицо Принцессы озарила улыбка, а вместе с этим по щекам покатились хрустальные капли слез. Она смотрела на своего Стража и не могла сдержать рвущихся наружу чувств.

— П-почему ты плачешь? Я... Я чем-то тебя обидел?

— Нет-нет! — быстро покачала она головой. — Я просто... Просто очень счастлива!

И девушка потянулась губами к губам своего Стража, чтобы в следующее мгновение слиться с ним в долгом поцелуе. Парень спустил руку вниз, и, взяв за талию, крепко прижал к себе. Его душу переполняла безмерная радость. Наконец... Наконец, его любовь с ним!

Ладонь уже скользила по бархатной коже девичьей спины, а тонкие пальчики Принцессы упирались в его мускулистую грудь, впиваясь в неё длинными ноготками. Белое платье пенной волной скатилось с плеч девушки, и она доверчиво посмотрела в глаза своему Стражу.

— Люблю...

— Принцесса...

Она упала на широкую кровать в своей спальне, а длинные густые волосы ковром накрыли подушки. Парень сел рядом с ней на колени и, опустив голову, вновь прильнул к её губам. Его правая рука коснулась щеки и стала опускаться ниже, сначала лаская шею, а несколько секунд спустя накрыв грудь Принцессы. Она тихо застонала, но стон этот получился приглушенным из-за лишнего языка во рту, сплетавшегося с её розовым язычком. Сжатый двумя пальцами сосок заставил её беспокойно заерзать по белым простыням и сдвинуть стройные ножки, которые через мгновение поддались настойчивому движению руки и вновь разошлись. Страж прервал страстный поцелуй и взял в рот сосок левой груди, не переставая при этом тискать правую. Чуть позже девушка густо покраснела и стыдливо закрыла лицо руками — это парень добрался до её промежности и, чуть помедлив, коснулся язычком нежных полненьких губок. Принцесса даже вроде бы всхлипнула от неожиданности. Повинуясь желанию молодого человека, лепестки раскрылись, открывая его взору прекрасный бутон.

— Не... Не надо, так не хорошо...

Но разве слова могли его остановить? Он прошелся языком по створкам, чем вызвал уже стон Принцессы, а потом обхватил спрятавшееся в мягких складочках зернышко клитора.

— О-о-о!..

Языком Страж почувствовал возбуждение Принцессы, а её запах будоражил сознание парня. Совсем уж лишним предметом одежды стали еще остававшиеся на нем штаны, но уже пару секунд спустя они улетели на пол.

— Я хочу тебя, Принцесса, — вновь долгий поцелуй и её грудь почувствовала горячую кожу Стража.

К девушке в руки раньше попадали романы весьма фривольного содержания. Заслуга тут была на той самой женщине, обучавшей её премудростям шитья. Романы эти зачитывались девушкой до дыр и вызывали в теле какое-то невыносимое, но очень приятное томление. Вернее, вполне себе понятное...

— Б-будет больно? — руками девушка гладила парня по плечам, то поднимаясь к щекам, не веря, что это не сон.

— Немного, Принцесса, — его голос стал хриплым и он с трудом говорил из-за участившегося дыхания. — Прости, но я с этим ничего не смогу поделать...

— Ничего, я потерплю, — девушка закрыла глаза и чуть прикусила губу в ожидании.

Её Страж взял рукой свой член и направил головку в девичье лоно. Короткое движение, почти незаметная преграда и тихий стон. Но на этот раз это был стон боли.

Одинокая слеза скатилась по щеке Принцессы, но парень осторожно слизнул её и мгновение спустя поцеловал девушку. Она почувствовала на языке едва ощутимый солоноватый вкус и теплый язык парня. Не меньше пяти минут прошли, пока они, наконец, не разорвали поцелуй, но и тогда между губами двух влюбленных протянулась соединившая их ниточка слюны.

— Я... Я начинаю.

Девушка кивнула и с первыми его движениями скрестила свои ножки за спиной парня. Её дыхание тоже было как никогда частым и таким горячим, что, казалось, обжигало рот изнутри. Напряженный ствол доверчиво обхватили её половые губки и при каждом движении то чуть загибались внутрь, то вытягивались, будто не желая отпускать вторгавшееся внутрь тело.

Их возбуждение росло с огромной скоростью. Наверное, Стражу тут было тяжелее всего. Его сводила с ума каждая часть прекрасного тела Принцессы. Бледная, кожа, почти не ведавшая солнечного света походила на белый мрамор, но сейчас намокла и была очень горячей. Плоский животик время от времени соприкасался с его, и это ощущение еще больше возбуждало парня. При каждом толчке её большая, сейчас чуть придавленная собственной же тяжестью грудь, вздрагивала, а твердые соски были размером едва ли не с фалангу мизинца. Он захватил один из них ртом и, не в силах сдерживаться, чуть прикусил. Девушка всхлипнула и напрягла ноги, еще больше втолкнув в себя напряженный член.

— Принцесса, — еле смог выговорить он. — Н-не... Не надо так. Я ведь...

Её глаза были сейчас широко открыты. Она просто не могла себе позволить пропустить ни одного мгновения, когда рядом находился любимый. Верный Страж старался думать о чем-то отвлеченном, но ему постоянно мешали мокрые шлепки и заливающие мозг похотью хлюпающие звуки от мерно двигающегося члена в её тесном влагалище.

— Ч-черт... — парень напрягся изо всех сил и его толчки стали еще быстрее.

Впрочем, если бы он не был поглощен бесплодными попытками оттянуть неизбежность, то заметил бы, что и принцесса на грани.

Прекрасные глаза всё же закрылись, губы плотно сжались, а щеки раскраснелись как никогда. Только громкое резкое дыхание и мелкая дрожь, постепенно захватывающая всё тело.

— Я... — с трудом выдавила она. — Мне... так...

Но парень сейчас её явно не слышал. Ритм движений вроде бы чуть замедлился, и вот еще несколько толчков... В последний момент он спохватился и вытащил наружу уже начавший пульсировать член, из которого миг спустя вырвались потоки его семени. Густая жидкость попала на дрожащий животик, крупными каплями оросила грудь, а немножко даже оказалось на лице. Мутная капелька скатилась по губам Принцессы, которая машинально облизнула их. Её тело всё еще дрожало, а ножки расслабились и выпустили парня из своей хватки. Он только сейчас почувствовал, насколько устали его руки, все это время державшие его тело на весу... Мышцу одной из них свело болезненной судорогой, и он рухнул на пискнувшую от неожиданности Принцессу.

— П-прости... — кожей он чувствовал её пот и свою горячую сперму у неё на животике и груди.

— Всё в порядке, — она улыбнулась и поцеловала его. Теперь уже парень почувствовал на языке необычный вкус...

Этой ночью широкая дубовая кровать с большим пристрастием была проверена на качество сборки, и прошла она его блестяще — ни разу не скрипнув. Сильно досталось простыням и подушкам, которым пришлось впитать в себя очень много жидкости, и уж пот при этом был далеко не единственным выделением их молодых тел.

Рассветные лучи коснулись утром усталой пары, что сладко спала в объятиях друг друга.

А над кроватью нависла третья фигура, явно, совершенно здесь лишняя...

* * *

— Пап, о чем ты задумался и чего у тебя щеки такие красные?

— А? — спохватился отец. — Прости, о работе вспомнил. На чем я там остановился... Лучи утреннего солнца застали Принцессу и её Стража за работой. Принцесса увлеченно объясняла молодому человеку премудрости вышивания крестиком... Да, точно, так и было.

— И чего это, они там семь часов шили?

— Ага, — уверенно кивнул ему отец. — Ведь счастливые часов не наблюдают, так ведь? Ну и вот, за их спинами раздались шаги и... О, Господи, я же рис поставил вариться!

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Глава 34 — Неизвестность

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

— Мне страшно, — она прижалась к его голой груди. — Я боюсь за тебя.

— Глупенькая, тебе не нужно ничего бояться, — он улыбнулся и погладил её по щеке. — В этом мире мне ничего не грозит...

— Но Гарм...

— Он был лишь жалким, ни на что не годным псом. Нет ничего удивительного в том, что такой слабак сдох. Я бы даже сказал, это вполне закономерно. Но ведь ты не считаешь меня слабым?

— Я...

— Ответь, — требовательно попросил он.

— Нет, не считаю, — был твердый ответ.

— Значит нам нечего бояться.

— Да, мой Капитан.

* * *

И вновь они шагали вперед. К их общему удивлению, на пути не возникало никаких препятствий. Стычка в таверне стала единственным происшествием в этом квартале. Но даже в таком случае им было еще очень рано расслабляться.

— Интересно, кем же был этот мохнатый олух? — спросил Киске, ни к кому не обращаясь.

— Это кто-то из нулевых, надо полагать, — ответил, тем не менее, Айзен. — И он явно был не из слабаков.

Ичиго шел впереди, а сейчас обернулся:

— Как он там себя назвал?

— Эт-то... — нахмурилась Иноуэ, вспоминая. — Королевской собачкой?..

Киске характерным жестом прикрыл рукой лицо.

— Вернее, лидером королевских гончих, — поправил её Соуске.

— Лидер... — нахмурился Ичиго. — Почему-то мне представляется что-то вроде второго отряда Готея.

— Специально обученные убийцы? — уточнил Урахара. — Да, пожалуй. Но раз ты так легко...

Куросаки, продолжая идти по улице, покачал головой.

— Это не "легко", — сказал он. — Чудо, что я смог его победить. Тогда я не понял, но сейчас, кажется... Он был абсолютно невосприимчив к оружию. Вернее, раны от оружия были ему не страшны. И то, что я совладал с ним голыми руками... Это действительно настоящее чудо.

Постройки вокруг становились всё богаче. Даже магазины теперь больше походили на дома каких-нибудь знатных особ. Ну, вообще-то это и был квартал знати. Вот только здесь не было такой резкой границы, как между районом бедноты и торговцев. Оно и понятно, ведь деньги, власть и высокое положение неразделимы.

— Эй, Куросаки-кун, — позвал его Киске. — Заметил?

— Что именно? — не понял Ичиго.

— Ты сказал не "мой Пустой", а просто "я", — пояснил мужчина.

— Да? Хм, может и так, — он с легкостью согласился. — Но это ведь всего лишь слова, верно?

— Пожалуй... — сказал Киске неопределенно и улыбнулся. — Пожалуй ты прав, Куросаки-кун.

Куда ведет тебя желание, а, Ичиго? И... Если дело в нем, то... Чего же ты желаешь?

Шаги по брусчатке гулким эхом отражаются от стен близко стоящих домов. Будто раздается барабанная дробь, грозящая в любой момент обратиться траурным маршем. Вокруг не было ни души.

Рыжеволосый парень и его товарищи приближались к цели. Он, по крайней мере, это отчетливо чувствовал. Но что творилось в душе Ичиго?

— Куросаки, — с ним поравнялся Соуске. — Скажи мне, Куросаки... Не сбылась ли уже часть твоего желания?

— О чем ты, Айзен? — он повернулся к собеседнику и поднял одну бровь, показывая своё недоумение. — Если хочешь что-то узнать, то лучше спрашивай прямо.

Бывший шинигами промолчал, и лишь ухмылка показала, что ответ на заданный вопрос ему не очень-то и нужен. Но всё же через некоторое время он продолжил:

— Как думаешь, Куросаки, какое же самое сокровенное желание у любой души? Мне интересно, что ты об этом думаешь.

— Самое, говоришь? — он невесело улыбнулся. — Наверное, исполнить это самое желание.

— Смешно, — голос, впрочем, выражал обратное. — Хотя ты можешь шутить и дальше. Можешь... теперь.

Самое сокровенное желание.

Самое.

Сокровенное.

— Айзен, мне не нравится твоя манера разговора.

Желание.

— Не ты первый говоришь об этом, — хохотнул тот. — Но эти слова говорят лишь о недалеком уме сказавшего их человека. К примеру, Урахара-сан меня бы прекрасно понял... Верно?

— А? — недоуменно спросил Киске, о чем-то увлеченно говоривший до этого с Иноуэ.

— Неважно... — поморщился Айзен. — О чем это я?

— О том, что никто тебя не любит, и никто не понимает, — услужливо подсказал Ичиго.

— Вот-вот! — подхватил Айзен, но опомнился и продолжил спокойным тоном. — Самое сокровенное желание... Вдумайся, Куросаки. Вдумайся в эти простые слова. Самое. Сокровенное...

— Желание, — устало закончил за него парень.

Айзен пропустил это мимо ушей.

— Сокровенное. Что может означать это слово? Наверное, что-то... Сокрытое. Я прав? Ну, или попросту скрытое, специально для олухов вроде тебя. Что это значит?

— Это значит, что оно скрыто от придурков не вроде меня, а таких как ты. Чтобы они невзначай не натворили чего-нибудь со своими желаниями, — не остался в долгу Ичиго.

— В точку! — обрадовано воскликнул его собеседник и едва не упал, угодив ногой в какую-то выбоину на брусчатке. — В самую точку, Куросаки! Неизвестно, что бы случилось, узнай все люди свои тайные желания.

Паренек продолжал идти и даже не взглянул на идущего рядом Айзена. Но минуту спустя, спросил:

— А твое желание, какое оно?

Соуске мечтательно поднял голову и посмотрел в небо, рискуя вновь обо что-нибудь споткнуться.

— Мое? — переспросил он, покосившись на Ичиго. — Это секрет. Хватит и того, что я говори раньше. Ведь ты уже исполняешь его.

— Прямо сейчас? — парень удостоил его взглядом. — Но как? Я вроде бы ничего не делаю.

— Именно. Тебе достаточно просто жить. Жить и стремиться к тому, чего ты желаешь. Всего ничего, согласен?

Шедший рядом молодой человек, которого все, и он сам в том числе, называли Куросаки Ичиго, кивнул. Может быть словам Соуске, может каким-то своим мыслям... Кто знает?

Кто может знать это, кроме него самого?

"Хочешь знать мое желание? Не смеши. Но, признаю, лишь благодаря тебе я на шаг приблизился к нему. Сокровенное... Спасибо тебе. Спасибо, я узнал его с твоей помощью"

Человек, которого мы привыкли называть Ичиго...

* * *

Дома следовали бесконечной чередой. Слева и справа. Улица за улицей. Один богаче другого. Полное отсутствие вокруг каких-либо признаков жизни еще больше удручало. Казалось, то ли все люди куда-то разом ушли, то ли тихо сидят в своих уютных домиках, боясь показаться снаружи.

— Иноуэ-сан, — тихо позвал её Киске и пошел рядом с ней. — Ты не против кое о чем поговорить?

— Да, Урахара-сан, конечно, — с готовностью улыбнулась девушка. — О чем вы хотели поговорить?

Киске, вопреки своей обычной манере, не стал юлить и говорить намеками.

— О нем, — он указал пальцем на спину шедшего впереди Ичиго. — Я хочу поговорить о нем.

— О Куросаки-куне? — удивилась Орихиме. — Х... Хорошо.

Таинственный хозяин маленького магазинчика воспользовался тем, что никто сейчас не мог услышать их разговор. Айзен о чем-то болтал с рыжим парнем, а это значило...

— Так что не так? — спросила девушка и недоуменно посмотрела на Ичиго.

— С ним? — задумался Урахара. — Иноуэ-сан, а... кто это?

Девушка медленно повернула голову.

Кто это?

"Кто это?"

Кто...

Их было четверо. Позади шла простая смертная девушка с силой, достойной Бога, а рядом — странный мужчина, умный, находчивый и безмерно загадочный. А впереди шли еще два человека. Шинигами. Бывший капитан пятого отряда Готей тринадцать. Тот, кого все привыкли называть Айзеном Соуске. Предатель, который оставил Сообщество Душ и попытался прорваться... Сюда. В место, которое зовется Измерением Короля. Вот только у него тогда ничего не получилось. Но кто же мог подумать, что в итоге всё окажется так просто? Да иначе и быть не могло, ведь теперь на его стороне огромное преимущество. Некий Куросаки Ичиго.

— О чем вы, Урахара-сан? — спросила Иноуэ удивленно. — Что значит, кто это?

— Это значит именно то, что я спросил, — ответил ей мужчина. — Кто он? Кто такой этот парень, которого мы знаем под именем Куросаки Ичиго?

— Не понимаю...

— А я объясню тебе, — с готовностью сказал Киске. — Сейчас я всё объясню. Итак, пожалуй, не будем начинать с самого начала, а то выйдет слишком долго. Иноуэ-сан, ты помнишь момент, когда впервые увидела его в облике шинигами?

— Д-да... — прошептала девушка. — Помню... Куросаки-кун защитил меня и Тацуки, когда на нас напал... Напал мой б...

— Когда на вас напал Пустой, — поправил её Урахара. — А некоторое время до этого он повстречал шинигами Кучики Рукию, которая при известных обстоятельствах передала ему свою силу. Вот только странная ситуация. Его сила оказалась выше, чем у "донора". Невообразимо выше. Это показали дальнейшие события в Сообществе Душ. Обычный человек смог победить сначала привратника Сейрейтея, потом пятого офицера... лейтенанта... двух капитанов... А в довершение всего с легкостью остановил Соукиоку. Не слабо для "обычного человека", согласна?

— Зачем вы мне всё это рассказываете? — спросила его девушка.

— А кому еще? Тэссаю на это, в общем-то, плевать, Йоруичи отправила бы меня куда подальше с такими разговорами, ну, а старина Айзен скорчит свою обычную физиономию и заявит, что и так всё знал. Уж поверь, ты лучший собеседник... Но мы сейчас совсем не об этом. Итак, дальше наш чудо-мальчик немного побился с арранкарами в Каракуре, а после отправился спасать тебя. Ты ведь и это прекрасно помнишь?

— Помню, — ответила она глухо. — Куросаки-кун дрался с...

— Ну, бой с тем психом меня не очень волнует. Хотя там он во всей красе продемонстрировал то, чему его научили Вайзарды. Управление маской. Хотя есть в этом и моя заслуга, но не будем об... — он запнулся, когда шедший впереди Айзен окликнул его. Киске взглянул на того и с глупым выражением лица, протянул. — А?..

Соуске махнул рукой и отвернулся, а Урахара продолжил:

— Итак, Ичиго не просто получил возможность контролировать своего внутреннего Пустого, но и, как он показал это в бою с Улькиоррой, смог встать на ступень выше. Смог стать Пустым. Не смотри так, Иноуэ-сан. Ведь существо, которое убило Кварта Эспаду, не было ни шинигами, ни уж тем более человеком. Вот только такое никому из вайзардов не под силу. Кто же он тогда? Может быть, нечто совершенно другое? У меня есть на примете пара определений для него, но едва ли какое-то из них отразит всю суть...

— Мне нет разницы, кто он, — оборвала его Орихиме. — Он... Он Куросаки-кун и мне этого вполне достаточно.

— Конечно-конечно, Иноуэ-сан, — кивнул Урахара. — Но я, прости уж, не могу не докапываться до истины. Это сильнее меня. Итак, Куросаки Ичиго, кто же ты и куда ведет тебя судьба?

Шедший впереди Айзен радостно воскликнул, а секундой позже налетел на что-то и едва не рухнул плашмя.

— Ему тоже интересно, — сказал вдруг Киске. — Но он не признается в этом. Ну, да черт с ним. И всё же, кем он может быть?

— Я же сказала, мне...

— Я понял, — мужчина поморщился. — Но зато мне не всё равно. Итак, обыкновенный японский школьник, коих миллионы. Сын самых стандартных родителей... Хотя нет, не самых. Папаша, к удивлению своего отпрыска, оказался бывшим шинигами. Вот ведь неожиданность, правда? Родившийся, как нам стало "известно", от союза Жнеца и смертной женщины.

— Зачем вы говорите об этом?

— Потому что мне не дают покоя все эти факты. Какие именно? Мы знаем, что Ичиго живет в семье Куросаки. Знаем, что Ишшин, его папаша, бывший шинигами, самовольно оставивший свой пост. В детстве малыш получил серьезную психологическую травму, когда на его глазах погибла мама, ну, или женщина, которую он ею считал... Иноуэ-сан, можешь сказать мне, кто он, этот парень с судьбой героя какой-нибудь второсортной манги?

"Кто я, Урахара-сан? Правда, еще не догадались или задаете вопросы, ответы на которые уже знаете?"

* * *

Верный рыцарь вновь стоял перед своим повелителем. Он как и до этого преклонил колено, закованное в сверкающий металл. Огромные наплечники вздымались в такт дыханию, а ножны широкого меча полулежали на полу.

— Вы хотели меня видеть, мой Король? — лицо его выражало готовность исполнить любой приказ. Но оно не было лицом безвольного раба. Отнюдь не было.

Их было двое в большом зале с множеством колонн, стены которого терялись где-то между ними, и оттого он казался едва ли не бесконечным.

Он восседал на высоком троне из белоснежного камня. Но его одеяние казалось еще белее, чем трон. Оно слепило своей чистотой.

— Я принял решение, — брови на морщинистом лице сдвинулись. — Я знаю, как поступить.

Его рыцарь кивнул и спросил:

— Вы выбрали судьбу для этого наглеца?

— Не так, — покачал он головой. — Мальчишка сам давным-давно её выбрал. — Король поднялся со своего места. — И ему некого винить за свой выбор.

— Значит...

— Убей его, — со вздохом произнес Повелитель. — Убей так, чтобы страх поселился в нем на сотню следующих жизней.

Рыцарь поднялся и кивнул. Латный кулак ударился в нагрудник.

— Как пожелаете, мой Король...

— И главное, — добавил старик. — Я хочу, чтобы это видели мои подданные.

— Понял Вас, — ответил рыцарь. — Значит, жители...

— Именно, — оборвал его Повелитель и впервые с момента этого разговора улыбнулся. — Я просто не смогу быть Королем, если не доведу начатое до конца.

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Глава 35 — Сказка. Страж и Демон.

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

— Пап!

— ...

— Пап!!!

— Ч-чего?

— О чем ты думаешь?

— Да так, ни о чем интересном.

— Пап, ты ведь обещал мне дорассказать сказку!

— Конечно, сынок, я помню. Только не кричи так больше, а то разбудишь маму в соседней комнате. Ей же завтра на работу рано вставать. Хорошо?

— Да... — шепотом ответил мальчик.

— Ладно, тогда слушай, — его отец поудобнее устроился на кровати рядом с ним и начал свой рассказ. — ... Король разгневался на непутевого Стража, который ослушался его главного запрета. И потому Стража ждала незавидная доля — казнь на дворцовой площади. И ничто не могло помешать этому случиться. Даже отец... Даже он не... не смог. Не захотел...

* * *

Считается, что сильнейшей связующей техникой является девяносто девятое Бакудо — Кин. В общем-то так оно и есть, но здесь нужно сделать небольшое уточнение. Сильнейшим был бы предыдущий Путь, если бы не сложность в его использовании. Дело всё в том, что лишь сильнейшие способны запустить это Бакудо, да вдобавок, чтобы стабилизировать процесс в этом должны принять участие не меньше десяти-двенадцати шинигами с рангами как минимум первых офицеров. Девяносто восьмая техника опасна тем, что без должных предосторожностей попросту уничтожит всё на огромной территории. Хотя тут даже слово "уничтожит" не способно передать истинную суть...

* * *

На огромной площади перед Королевским Дворцом. Было как никогда многолюдно. Дело тут в том, что такие казни явление редкое.

Толпа шумела. Все эти ничтожные грязные звери, что ошибочно считали себя людьми, ждали зрелища. Им, как никому среди живых существ, приятно наблюдать за страданиями себе подобных. С мыслями "Хорошо, что не меня...", "Как же...". Хотя нет. Их головы в те минуты не посещают мысли. Всю их суть заливает клокочущее чувство удовольствия. Люди — лишь они убивают не только ради пропитания. Насладиться муками жертвы, которая не способна дать отпор... Что же может быть лучше, да?

И потому огромная толпа терпеливо ждала. Люди, побросавшие свои дела и предвкушавшие...

Наконец, прямо из дворцовых ворот появилась большая процессия. Это шел Король с вельможами, окруженный Стражей. Причем они по случаю были одеты в специальную торжественную форму. Ослепительно белые одеяния и черные рогатые шлемы, скорее напоминающие маски демонов из древних легенд. Люди подпрыгивали, стараясь разглядеть, что там позади них. Труд был вознагражден — они увидели троих тюремщиков, ведущих главное блюдо этого торжества. Осужденный был практически закутан в толстые цепи и его, наверное, даже не вели, а скорее тащили. Самые зоркие и знающие, кстати, догадались, кто его сопровождали. Трое Сильнейших. Двое из которых являлись Стражами Башни, а с ними — Капитан.

Безмозглая толпа радостно взревела, ведь теперь уже все увидели жертву. Процессия шла к установленному в центре площади помосту, перед которым было организовано что-то вроде трибуны для правителя и его приближенных. А вот осужденного сразу стали поднимать к месту казни.

Сопровождающие ни на шаг не отходили от бывшего Стража. Хотя это было лишним — с таким количеством тяжеленных цепей, вдобавок зачарованных усиливающими заклятиями... Бушевавшая поначалу толпа резко смолкла, когда со своего места поднялся Король. Он гневно смотрел на заключенного и, наконец, заговорил:

— Бывший Страж Башни, — все услышали его слова, невероятно спокойные, хотя на лице отражалась ярость. — Ты осознаешь, за что понесешь наказание?

— Да, — глухо ответил тот. — Но совсем не понимаю, почему...

— Молчать! Ты будешь наказан за то, что ослушался прямого королевского запрета!

Бывший страж грустно улыбнулся и опустил голову, а потом вновь посмотрел на Короля, но теперь с откровенным вызовом:

— Ваше Величество, разве можно казнить человека за чувства? Ведь мы с Принцессой...

Он не договорил. Капитан Стражи ударил его кулаком в лицо, и на дерево помоста закапала кровь.

— Как смеешь перечить Королю? Его воля не обсуждается!

— Ох, простите, тайчо, — сквозь зубы проговорил его сын. — Я и забыл об этом.

Король хлопнул в ладоши, обращая на себя внимание:

— Перед своим народом, перед чистыми душами, перед Совестью, объявляю твой приговор. За ужасное преступление перед королевской семьей ты будешь наказан Развоплощением.

Ахнула даже дикая толпа. Значит, Развоплощение. Высшая из существующих мер наказания. Обычно смерть — это лишь начало. И это не зависит от того, где она настигла. В мире живых, в Сообществе Душ, в Иных Королевствах... Лишь из Ада Истинного вас не выведет даже Она.

Но Развоплощение, это совершенно другое. То же самое, что и окончательная смерть, когда вроде бы бессмертная душа гибнет без надежды на воскрешение.

— Стража приведет приговор в исполнение.

Десятка охранников кивнула и стала спускаться вниз, к помосту. Трое, что сопровождали заключенного тоже, будто бы вышли из оцепенения, и встали с трех сторон вокруг связанного. Остальные образовали внешний круг и вновь обратились в неподвижные статуи.

— Именем Короля и королевской семьи, — начал речь Капитан, стоявший напротив мятежного стражника. — Волей Закона и ради Справедливости...

— Уж какая тут... — начал, было, парень, но стоявший сбоку заехал ему в скулу, и желание говорить пропало.

— Проснитесь, Силы Отрицания, стирающие Время и Пространство. Поднимите взор свой на этот мир и покажите нам свою Волю! Отриньте жалость, забудьте все заповеди и коснитесь всего порожденного Создателем. И да обратятся горячим пеплом земля и воздух, камни и люди... И не останется во Вселенной ничего кроме Смерти безвозвратной! Бакудо номер девяносто восемь, приди, Убивающий Душу! (Gekiha Tamashi, прим. автора)

Единственное действительно атакующее заклинание среди Путей Сковывания. Тотальное разрушение. Заклинание, которое способны прочитать лишь единицы в своем поколении, и без поддержки читающий лишь сам погибнет, обратив заодно в прах всё на многие десятки километров вокруг. Для этого и нужно тринадцать человек, чтобы не только направить атаку, но и защитить всё окружающее.

— Бакудо номер восемьдесят один, Данку! — прокричало двенадцать Стражей.

Данку... Щит, который способен удержать натиск любой кидо-атаки до девяностого уровня включительно. Вот только сила этого щита меняется, когда его составляют несколько людей. Закованного в цепи парня окружило золотистое сияние, которое постепенно меняло форму и уплотнялось, в конце концов, обратившись в полупрозрачный шар. По его поверхности будто пробегала мелкая рябь, которую можно было сравнить с той, которой слабый ветерок покрывает воду. И уж тогда происходящее внутри можно было сравнить с тем, что творится в кузнечном горне. Цепи, вроде бы такие прочные, обращались в бесформенную стекающую вниз массу, судя по бело-желтому свечению, неимоверно раскаленную. Человек внутри кричал, надрывая глотку, но никому не было под силу сейчас услышать его крик. Одежда давно сгорела на нем, но на теле вроде бы не было заметно ни одного ожога. Но тогда почему такая нечеловеческая боль отражается на молодом лице?

Вздох. Тихий вздох, услышанный каждым на площади. Приговоренный был не единственным существом, которое находилось в сфере Данку. За его спиной начало проявляться тонкое призрачное и с виду совсем человеческое тело. Тело того, кого вызывает девяносто восьмое Бакудо.

— Убивающий!.. — прокатилось в толпе. — Душеубийца!..

И тут они были правы. Хрупкое тельце обвилось вокруг Стража, будто и, не собираясь отправить его в Великое Ничто, а, наоборот, согреть живым теплом и отогнать печаль. Потекли длинные мгновения, все зрители умолкли и не сводили глаз с кульминационного момента, того самого, ради которого все и собрались здесь.

"Не бойся... Не бойся... Не бойся... Не..."

"Я и не боюсь. Нет смысла бояться неизбежности"

"Позволь мне поглотить тебя. Позволь слиться с тобой. Развей хоть на миг мою вечную скуку. Не так ведь плохо — быть мной. Лишь бесконечное однообразие сводит с ума... Скажи мне, ты поможешь мне?"

"Палач, просящий помощи у приговоренного. Что может быть глупее?"

Король сидел на почетном месте. Пальцы рук впились в подлокотники и от этого побелели. Он не испытывал особой радости от созерцания этой процедуры, но его присутствие было обязательным. За свою долгую уже жизнь он видел эту казнь два раза. Сегодня был третий. Такой же защитный шар и прозрачная фигура за спиной осужденного. Но тогда губы этой призрачной фигуры не шевелились, будто бы рассказывая что-то бывшему стражу. Будто... Уговаривая?

Стройные ножки обвили его, а руки гладили голый торс. Страж не кричал от боли, как это было вначале — вместо этого он что-то объяснял ей. Или просил о чем-то?

"Не думай, что ты какой-то особенный. Но и не думай, что я снисхожу до разговора с каждой жертвой. Впрочем... Никто не знает обо мне больше, чем эти самые жертвы. Знаешь, я ведь не свободная великая сила, которая тихо-мирно спит, пока её кто-нибудь не призовет."

"Кто же ты?"

"Я? Я... Думаю, пленник. Или пленница... Да, пожалуй, сейчас будет лучше назвать меня так. Как иначе назвать, если я заключена в глубокой темнице?"

"И где она? Где твоя темница?"

Люди ахнули. Фигура замерла, но теперь она открыла глаза, как-будто лишь сейчас поняла, где она находится.

"В Аду. Там мой дом и моя вечная тюрьма"

Стоящие вокруг Стражи приготовились. Сейчас начнется то, ради чего ставился высший уровень Преграды. Каждый человек на площади почувствовал, как на плечи им легла невыносимая тяжесть. Казалось, сверху на них опустилось облако... Нет-нет, океан духовной силы. Толпа легла живым ковром на брусчатку.

"В каждом заключено огромное количество силы. Силы, что скрывает душа. А вся разница состоит в том, какой её частью ты способен воспользоваться... Можешь не запоминать всего этого, ведь после слияния твоя память все равно будет каплей в море..."

Внутри шара стало расти давление, он чуть увеличился в размерах, а с поверхности исчезла рябь. Ноги парня оторвались от земли и он, раскинув руки, взмыл вверх на несколько шагов. Стражи почувствовали стремительно растущее давление на их щит.

"Хочешь ли ты уйти тихо или желаешь, чтобы твою казнь запомнили поколения?"

Парень посмотрел в глаза Королю и улыбнулся. Во взгляде правителя был страх. Хотя... Обреченный тоже боялся. Боялся той силы, что сейчас поднималась откуда-то из самых темных глубин его существа. Значит, все эти рассказы о разрушениях, связанных с девяносто восьмым Бакудо, верны лишь наполовину. Это ведь не совсем работа Убийцы.

"Покажи свою мощь!"

* * *

— Ай!

— Привет, мам, ты проснулась?

— Да сынок, а вот папа сейчас пойдет спать...

— Ну, зачем же тапком?

— А нечего сыну на ночь глядя свои самопальные сказки рассказывать! Пошли, быстро!

— А-а! Только не за ухо! — но его уже тащили к двери, и он лишь успел сказать сыну. — Я тебе завтра до конца расскажу!

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Глава 36 — С возвращением!

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Улицы знатного квартала внезапно оборвались. Словно кто-то гигантской рукой смел все эти богатые высокие дома с витражными стеклами и прекрасными фасадами. Стер, словно бы их и не было.

— Что это? — спросила Иноуэ, но умолкла, взглянув на побледневшее лицо Ичиго.

А он, не моргая, смотрел вперед.

Что это?

"Это?"

— Площадь, — ответил, наконец, парень.

Будто гигантская поляна в чащобе этого города.

— М-м, как интересно! — воскликнул Урахара с искренней улыбкой. — Теперь понятно, почему все дома пустовали...

На этой площади сейчас яблоку негде было упасть.

* * *

Толпа шумела. Вообще-то толпа всегда шумит в силу своей природы. Слова и мысли каждой её частички резонируя, обращаются в хаос. И если один человек — это личность, то толпа — одно большое неразумное Нечто. Стадо. Так было тысячи лет назад, так это сейчас и так будет на протяжении вечности. Толпа показывала своё нетерпение.

На площади перед королевским дворцом собрался, наверное, весь город. Здесь были и бедняки, и торговцы, и даже знать. В стаде все равны. Но у любого стада есть лидер, да?

И в тот миг, когда нетерпение толпы достигло своего пика, главные Врата распахнулись. Затрубили герольды, раздалась барабанная дробь и под людской гомон показались они. Стражи Короля. Двенадцать человек в парадном облачении возглавляли это шествие. Все замерли. Никогда. Никогда еще история не знала такого. Впервые за несчетное количество лет стражники шли впереди. А следом за ними двигалась маленькая группа сановников, из тех, что были приближенными Его Величества. А вместе с ними шел и сам Король.

Не было ни криков, ни перешептываний, лишь нестройное дыхание тысяч людей. Толпа волнами расходилась перед главными действующими лицами готовящегося представления.

И, конечно, никто пока не обратил внимания на чуть-чуть опоздавших участников, робко высунувшихся из-за противоположных кулис.

— Приветствую, вас! — Король поднялся на возвышение, сооруженное за несколько часов до этого специально для него и его приближенных. — Приветствую, Дети мои!

Громкий крик вознесся над площадью. Люди ответили своему Повелителю и Отцу.

— Я собрал вас здесь для единственной цели. Я хочу, чтобы вы увидели триумф справедливости! Справедливости и правосудия! Дабы каждый из вас помнил, что значит слово Короля Трех Миров! — его голос гремел, казалось, в голове каждого человека. — Обратите свои взгляды назад! Обернитесь и узрите тех, кто рискнул пойти против Закона и Власти!

Все как один повернули головы.

— Сегодня и сейчас их постигнет Кара! — его голос стал еще громче. — Уймите страх свой и взгляните в лицо своей судьбе, ибо она неотвратима!

* * *

Ичиго сделал шаг вперед и толпа расступилась. За ним следом пошли и его друзья. Люди вокруг все как один смотрели на них, кто-то с простым интересом, кто-то в каком-то странном нетерпении.

Осужденные.

Обреченные.

Преступники...

А если убрать глупые слова, то всего лишь очередное зрелище.

Куросаки Ичиго, уверен ли ты, что это верный выбор? Скажи, к чему ты так давно стремился? Куда вела тебя Судьба?

"Сюда, — ответил он самому себе. — Всё было ради этого момента. Или ради того, что последует вслед за ним"

Брусчатка под ногами, цивилизованные ублюдки вокруг и облака в высоком небе.

Парень гордо держал голову и не отводил взгляда от высокого седовласого старца в белых одеждах. Тот вместе со своими вельможами и прочими сановниками сидел на неком подобии трибуны и взирал на приближающихся гостей. Ичиго ничуть не боялся этого человека. Не чувствовалось дрожи в руках и ногах, не колотилось бешено его сердце, а в голове ни единой малодушной мысли.

Перед трибуной, в самом центре площади стоял помост. И Куросаки шел именно к нему. По периметру уже стояли стражники, но никто из них не сдвинулся. Не было приказа остановить, не было приказа убить.

Повелитель изъявил волю казнить вторженца вместе с его друзьями. Медленно Ичиго взошел на деревянный помост, так, словно делал это ежедневно. У пояса больше не висел его черный меч, и не звенела при каждом шаге цепь на рукояти. Сейчас, когда он встал выше толпы, его белые одежды подхватил ветер, открывая всем их черную изнанку. Лицо парня, часть которого была скрыта под осколком рогатой маски, сейчас совсем ничего не выражало, но глаза были подняты вверх, ни на миг, не отрываясь от фигуры Короля, замершего на своей высокой трибуне.

— Вот ты и вернулся, — произнес старик уже обычным, а не тем громогласным голосом. Затем он повернул голову, глядя куда-то Ичиго через плечо, и почти засветился от радости. — Наконец-то... Я... Я и не смел надеяться, что...

— Заткнись! — маска безразличия разлетелась вдребезги. Ичиго буквально оскалился, став слегка похож на одного из своих не в меру вспыльчивых противников. — Как ты вообще смеешь говорить хоть что-то?! Как у тебя хватает наглости обращаться к...

— Он Король, — раздался низкий голос. — И не тебе говорить с ним в таком тоне.

Куросаки застыл, низко склонив голову. Сзади к нему кто-то медленно приближался. Тихо всхлипнула Иноуэ, что-то пробормотал Айзен... Глаза Ичиго скрылись в тени его волос. Плечи временного шинигами задрожали, словно от рыданий, но это был...

— Ха-ха-ха-ха-ха! — смех. Он резко развернулся, указав пальцем на незнакомца. — Ха-ха-ха! Откуда ты взялся, придурок?!

Безумный смех прокатился над замершей толпой. Где-то раздался плач маленького ребенка.

"Так кто же это, Иноуэ-сан?"

"Открой своё сокровенное желание..."

Король опустился на своё место. Его лицо стало спокойным и уверенным. Казалось, он уже знал, чем всё закончится.

— Покарай его, — приказал старик.

Закованный в латы рыцарь кивнул, прижав правую руку к груди.

— Как будет угодно, Ваше Величество.

Ичиго тем временем обернулся и встретился взглядом с Королем.

— Ждите, "Ваше Величество", — с кривой усмешкой бросил он и добавил. — После него я займусь вами.

Едва договорив, он сделал резкий выпад и ударил своего противника. Тот отлетел к краю помоста, а его шлем — в разом охнувшую толпу.

Медленно этот человек поднялся на ноги. Бледно-голубые глаза смотрели на Ичиго, а на покрытом множеством шрамов лице появилась улыбка.

— Я рад, малыш, — сказал он. — Значит, мне не придется ограничивать себя...

— Дядь, да кто ты такой? — без особого интереса спросил Ичиго.

Человек в латах поклонился, не спуская глаз с парня.

— Разреши представиться, я Капитан Личной Королевской Стражи, Уриил.

Куросаки едва подавил вновь грозящий вырваться наружу.

— Ты? — переспросил он. — Ты Капитан?

Человек в рыцарском облачении не издал ни звука и лишь коротко, с какой-то насмешкой, кивнул. Друзья Ичиго стояли среди толпы и смотрели вверх. Иноуэ сделала шаг в сторону помоста, но на её плечо легла рука Айзена. Девушка повернулась к нему, но тот лишь покачал головой. Урахара с выражением странной заинтересованности на лице не спускал глаз с двух противников, стоящих один напротив другого.

— Ладно, тогда будь добр, — Ичиго провел пальцами по маске, теперь полностью скрывшей его лицо. Последние слова дрожали от переполняющего их стального эха. — Сдохни, Капитан!

Его кожа посерела, став похожей на старый пергамент, а тело начало изменяться. Вновь, как и в бою с Гармом, вспухли бугры мышц, а на пальцах выросли длинные, блеснувшие сталью когти. Рыжие волосы стали длиннее и их подхватил внезапно налетевший ветер. В отверстиях маски ярко вспыхнули желтые глаза, и над площадью раздался нечеловеческий смех.

Ичиго сорвался с места и ринулся на продолжавшего спокойно стоять капитана. Пустой в молниеносном выпаде выбросил вперед когтистую лапу, намереваясь снести врагу голову. И вот когти уже касаются ненавистного лица, рассекая его новыми рубцами...

И вдруг рука замерла. Капитан крепко сжал его кисть.

— Мальчишка, — устало вздохнул он и ударил его раскрытой ладонью. Хрустнули доски помоста, когда на них рухнул Куросаки. Одна половина его маски покрылась сетью трещин. — Зачем ты делаешь это? Зачем ты пришел сюда? Зачем, зная, что обречен на поражение?

— Это ты... — Ичиго уже вставал на ноги. — Это ты так думаешь. Но я ведь не могу отступить, а значит, у тебя нет ни единого шанса!

Снова рывок и снова сокрушительный удар отправил его в короткий полет.

— Как прикажете убить его, Ваше Величество? — спросил Капитан, неторопливо подходя к Куросаки. — Вырвать ему глаза? Разорвать грудную клетку и забрать сердце? Ваше...

Тут он заметил, что Короля нет на своем месте. Рыцарь поискал взглядом, и увидел его стоящим перед тремя спутниками приговоренного к смерти.

Лицо старика было как никогда радостным, и он что-то быстро с большим воодушевлением говорил рыжеволосой девушке, не смевшей и слова вставить. Она, не моргая, смотрела на него и, казалось, силилась понять произносимые им слова.

— ... Даже не надеялся... Когда увидел... Не мог поверить... — долетали обрывки фраз. — Но теперь ты... Я так счастлив... Ведь ты моя...

Король не договорил. Площадь огласил ужасный вой, и толпа живым ковром устлала брусчатку, когда на плечи каждого человека легло чудовищное давление духовной силы. На несколько шагов отступил Капитан Стражи, а Ичиго вновь поднялся на ноги.

— Закройте свою пасть, Ваше Величество! — в металлическом голосе плескалась ненависть. Потом он повернулся к своему противнику и добавил уже тише. — Сначала разберусь с тобой, а потом и до него очередь дойдет...

Челюсти маски раскрылись в жутком зверином оскале, а желтые глаза вспыхнули еще ярче. Он вновь ринулся в атаку и на этот раз его движения стали еще быстрее. Сейчас Капитан не успел отразить удар.

Когти вспороли латный нагрудник и белую маску окрасило багровыми брызгами. Враг Ичиго пошатнулся, но всё же устоял на ногах. Блестящий доспех покрыли кровавые дорожки, но на лице не дрогнул ни один мускул. Словно он не ощутил боли.

— Достойно уважения, — спокойным голосом произнес он. — Не думал, что ты можешь быть таким быстрым. Но это лишь означает, что ты немного сильнее, чем я предполагал...

Ичиго не стал слушать и нанес следующий удар. Теперь с железным скрежетом разлетелся на куски левый наплечник. А капитан снова не успел что-нибудь сделать. Или же... Просто посчитал лишним защищаться?

Одежда Куросаки разорвалась, обнажая покрывшую всё тело белую броню. В пасти, которая уже не имела ничего общего с человеческим ртом, выросли два ряда острых зубов, а между ними плясал длинный алый язык.

— Это и есть... как там её... — Капитан чуть сдвинул брови, пытаясь вспомнить. — Это и есть твоя финальная форма?

Пустой перед ним выпрямился, и в толпе раздались крики и визг самых впечатлительных особ. Он был едва ли не в три раза крупнее Капитана. Но тот, казалось, даже не замечал размеров своего врага.

— Что ж, раз так, то ты мне не интересен, — со вздохом констатировал он. — Знаешь, я ведь и, правда, надеялся, что ты окажешься достойным противником...

Наверное, он хотел сказать что-то еще, но тут Пустой атаковал. Вот только теперь когти не достигли своей цели. С невероятной скоростью Капитан выхватил из ножен свой клинок и гигантский двуручник непостижимым образом заблокировал удар когтистых лап. Капитан сделал движение и с легкостью откинул нападающего. Будто и он, и этот меч весили не больше пушинки.

Теперь этот человек в окровавленном доспехе был как никогда похож на капитана. Сжимая рукоять обоюдоострого двуручного меча и с отстраненным взглядом глядя на Пустого перед собой.

— Честное слово, я думал, что ты сильный противник, — он словно извинялся. — Но я жестоко ошибался.

Металлический смех прервал его. Монстр в белой броне хохотал, глядя в затягивающиеся тучами небеса. От этого безумного хохота его тело сотрясали конвульсии.

— Капитан! — с трудом выдавил он. И вдруг его голос стал абсолютно серьезным, а от стального эха зазвенел воздух. — Я бы не пришел сюда, если бы не был уверен в своей победе. Ты, — он указал пальцем. — Ты мусор на моем пути.

* * *

Иноуэ дрожала. Страх пробирал её до самых костей. Никогда еще она так не боялась... Ичиго. Она выдержала взгляд его желтых глаз в бою с Гриммджоу, она не отступилась, когда он обратился в монстра над куполом Лас Ночес... Но тогда она была уверена, что он — тот самый Куросаки-кун. Но сейчас всё было иначе.

Перед Капитаном Первого отряда стояло настоящее чудовище, не имеющее ничего общего с человеком. Да, оно могло говорить, но эти слова не были словами знакомого ей рыжеволосого парня. Плечо сжимали цепкие пальцы Айзена, который тоже не отрываясь смотрел на помост.

— Давай, Ичиго, — пробормотал он. — Не разочаруй меня.

Старик тоже уставился на противников, не замечая ничего вокруг.

— Эй, — его толкнули локтем в бок. — Король, как думаешь, кто победит?

Урахара стоял рядом, держа руки в карманах, и его хитрые глаза блестели в тени упавших на лоб прядей. Повелитель Трех Миров уже собирался поставить наглеца на место, но Киске продолжил.

— Ах да, чуть не забыл, — он едва заметно кивнул своим собственным мыслям. — У меня ведь есть еще маленькое дело...

Он, повернулся к Стражам, что стояли вокруг помоста, и слегка сдвинул брови, заметив кого-то.

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Глава 37 — Сказка. Вечная Любовь.

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Каждая клеточка тела была готова разорваться от переполняющей всё его существо безграничной мощи. Мозг охватывало странное чувство... Нет, не безумие, скорее это было осознанием своей силы. Ему теперь всё по плечу. Он сможет осуществить всё, чего так страстно желал.

"Чего же ты желаешь, бывший Страж? — раздался внутри вкрадчивый голос. Тело демона почти сливалось с ним. — Я исполню всё для тебя. Вернее, дам тебе возможность исполнить всё самому"

Чего я хочу?

Его взгляд обвел притихшую толпу на дворцовой площади. Он посмотрел на замершего Короля, на обычно надменных вельмож, которые сейчас тряслись, словно листья на ветру. И еще он с всё возрастающей яростью думал о своих палачах. Что бы... Что бы он сделал с ними?

"Что бы ты сделал с ними?"

Я бы их убил.

Убил?

"Ты бы их убил?"

Приговоренный встретился взглядом с капитаном Стражи. Тот, наверное, был единственным человеком, кто еще мог сохранять хотя бы внешнее спокойствие.

— Отец...

"Он предал тебя, — снова голос в голове. — Так ведь? Так?"

Так?

"А что нужно делать с предателями?"

Убить?

"Убить?"

Да, убить.

"Тогда убей! — от крика помутился рассудок. — Убей и тогда ты освободишься! Карать предателей, это не грех!"

По телу прошла дрожь, а золотистая сфера лопнула. Во все стороны брызнули осколки. Ноги ощутили дерево помоста, а кожей он почувствовал свежий воздух.

— Ты, — произнес начальник стражи, а после рявкнул остальным. — Что встали?! Восстановить барьер!

Прозрачно-голубая стена окружила Обреченного, чтобы секундой позже разлететься на куски от одного лишь прикосновения руки.

— Отец, мне больно сознавать то, что ты меня предал. И еще больнее, когда понимаю, что наказать тебя придется именно мне.

Капитан стоял, не двигаясь, и можно было предположить, что его сковал страх. Можно было бы... Если не знать, кто он такой.

"Что ж, я даю тебе силу исполнить желание, — произнес голос Демона. — А после ты отправишься со мной..."

В Ад.

Обреченному уже нечего терять. В этом одновременно его сила и слабость.

— Именем Короля Трех Миров, — его противник медленно вытянул из ножен свой меч. — Ты умрешь... Прости.

"А он занятный, — усмехнулось нечто в глубине сознания. — Я бы не прочь сожрать и его..."

Бывший Страж улыбнулся. Это справедливо — даровать последнее желание обреченному на смерть.

Капитан атаковал. При этом никто из его подчиненных не сделал попыток помочь ему. Вместо этого они расступились, освобождая помост. Меч в его руке был одним из сильнейших в мирах, которыми правил Король. Лезвие замерцало, когда обладатель клинка атаковал.

Нет. Это было не простое мерцание. Оно могло показаться таковым для стражников, вельмож и праздных зевак. Но Король и приговоренный к смерти знали, что это на самом деле. Главной способностью капитанского клинка было то, что он с момента освобождения от ножен... Перемещался...

Вот меч двигается по дуге и бывший Страж, кажется, без труда парирует удар. Но за долю секунды до этого клинок просто растворяется в воздухе. Чтобы в следующий миг появиться прямо перед лицом молодого парня.

— Отец, — вздохнул он. Рука сжимала лезвие, которое прекратило быстро мерцать. — Неужели ты думал, что я не знаю о твоей технике? Твой меч непрерывно перемещается между тремя измерениями. Нашим, а также двумя прочими, в которых действуют несколько иные законы природы. В одном время течет примерно в десять раз быстрее, чем в нашем, а в другом...

— Другое измерение нематериально и даже души не способны осязать предметов оттуда.

— Точно, — кивнул тот в ответ. — Но как же здорово, что стоит лезвию ощутить кровь существа из нашего мира, и он прекращает свои беспорядочные путешествия. Ладно, отец, мне пора...

Парень потянул за лезвие и оно глубже погрузилось в плоть. Другой рукой он схватил Капитана за горло и стал сжимать.

"Ч... Что это? — голос в его голове выражал недоумение. — Я чувствую..."

* * *

— Храбрый Стражник думал, что обречен и никому уже не под силу спасти его. Он прощался с жизнью и грустил, жалея о том, что не увидит Принцессу в последний раз. Но в его голове раздался тихий голос. Он предложил исполнить самое сильное желание обреченного паренька.

— И он захотел увидеть принцессу, правда? Правда?!

— Не... Не совсем. Но я бы не стал винить этого дуралея. Демон, а это был именно он, любил издеваться над чувствами умирающих. Вот и сейчас он подтолкнул беднягу к тому, чтобы тот отомстил отцу.

— За что? — мальчик непонимающе уставился на своего папу.

Тот невесело улыбнулся и потрепал того по голове.

— Ну, он его предал. Понимаешь, родители, конечно, не всегда должны принимать сторону своих непутевых детей...

— Но разве плохо, что Страж полюбил Принцессу? — недоумевал мальчик. — За что его наказывать?

— М-м... Понимаешь, это очень сложно, поэтому...

Мужчину прошиб холодный пот.

— Нет уж, теперь рассказывай, — тяжелая рука легла ему на плечо. — Мне тоже интересно.

Он сглотнул, и лицо его приняло обреченное выражение.

* * *

Отец даже не пытался сопротивляться. Он был виноват. Он предал человека, на стороне которого всегда должен быть. И теперь он умрет. Справедливо.

Это справедливо.

Рука его сына ослабла, и он смог вздохнуть. Приговоренный смотрел на что-то за спиной своего отца. И взгляд его выражал целую гамму чувств.

Удивление.

Радость.

Любовь.

И одновременно с этим... Боль. Боль от скорого расставания.

Капитан королевской стражи ощутил давление духовной силы. Сначала он решил, что это самому Королю надоело быть зрителем разворачивающегося фарса и теперь ему захотелось с этим покончить... Но это был не он.

Девушка радостно улыбалась, хотя по её щекам текли слезы.

— Ты жив, — прошептала она. — Жив!

— Принцесса... — её Страж выглядел обеспокоенным. — Как ты смогла выйти из башни?..

Она стояла на краю помоста в развевающихся белых одеждах, и её волосы трепетали на ветру. Принцесса Трех Миров. Дочь одиннадцатого Короля.

"Ого, твоя любимая? — спросил голос. — Такой не составит труда выйти откуда угодно. Ей даже разрешения спрашивать не придется"

О чем ты?

"А сам ты не понимаешь?"

Парень сделал шаг к Принцессе, но отец выставил перед ним меч, преграждая ему путь.

— Ты понесешь наказание, — твердо сказал Капитан. — Такова воля Короля.

Но человек, исполнение приговора которого, сейчас было отложено на неопределенный срок, уже всё понял.

— За любовь к тебе меня убьют, — развел тот руками. — Прости, Принцесса.

Её глаза расширились, и она бросила гневный взгляд через плечо. Туда, где, словно мраморная статуя стоял её отец.

— Я... Я не позволю.

"А сейчас будет еще интереснее. Но ты и так это уже понял, правда?"

* * *

— Ну, и что же там дальше случилось? — спросила она с интересом.

Её муж вздохнул и взглянул на сынишку, который слушал сейчас каждое его слово.

— Дальше... Ну, когда Принцесса узнала, что бедного паренька собираются наказать за то, что он просто её полюбил... Она сильно разозлилась. Конечно, она об этом даже слышать не могла.

— Пап, это понятно! — махнул ладошкой мальчик. — Расскажи, как Принцесса его спасет!

Мужчина прикрыл глаза и вздохнул. Как?

— Ну же, дорогой, расскажи, как Принцесса спасла своего рыцаря?

* * *

— Не позволю, — повторила девушка. — Никто не тронет моего Стража.

"Ребята, с вами так интересно..."

Парень уже хотел что-то ответить, но тут удар в грудь вышиб у него из легких весь воздух. Глаза застлала кровавая пелена, а ноги подкосились и он рухнул на колени.

Это был не отец. Это волна реяцу заставила его упасть. Вокруг Принцессы взвивались разноцветные вихри, а над головой вспыхнуло золотое сияние.

— Корона!.. — пронеслось в затихшей было толпе. — Корона Наследницы!

Сейчас глаза девушки были закрыты, будто она и сама боялась глядеть на это ослепительное сияние. Принцесса вытянула руки, так чтобы ребра ладоней были вертикальны. Одну из них она сжала в кулак и его верхней частью коснулась тыльной стороной другой. Словно...

— Не делайте это, Госпожа! — что есть сил закричал Капитан. — Не на...

Словно зажала рукоять чего-то погруженного в её руку. Тут она потянула сжатый кулак назад, и из ладони хлынул голубоватый свет. И все знали, что это такое.

Знал и её верный Страж.

"М-м, кто мог подумать, что я попаду на такой спектакль?"

Сияние залило весь помост.

Всех ослепила самая прекрасная драгоценность Трех Миров. Клинок...

— Клинок Принцессы, — парень слышал о его существовании, но видеть раньше его доводилось лишь единицам.

В отличие от любого другого меча, он был не из металла. Это и, правда, было драгоценностью. Кристалл необычной формы, похожий скорее на какое-то чересчур крупное украшение. Какую-нибудь алмазную подвеску. Лезвие представляло собой переливающуюся голубым и белым фигуру, что-то вроде сильно вытянутого в двух противоположных углах куба. Рукоять была уменьшенной копией лезвия. Гарда состояла из четырех "лепестков" поменьше и переливались они то голубым сиянием, то становились угольно-черными.

— Дочь моя! — воззвал к ней отец, идя прямо по воздуху. — Не вставай на пути готовящегося свершиться правосудия!

Гигантский вихрь духовной силы, ударивший в небо, был ему ответом. Лицо девушки стало сосредоточенным и не выражало ни злобы, ни ярости. Оно было спокойным. Нет, скорее лишенным эмоций. Как бушующий океан, в полной мере сознающий свою мощь. Ему не нужны эмоции.

Но нет у него и цели.

— Принцесса... — Страж неотрывно смотрел на неё.

Он не понимал, не знал, да и не мог знать, что же сейчас произойдет.

— Прости, — она прикрыла глаза и виновато улыбнулась. — Здесь мы не сможем быть вместе.

Хрустальный клинок с хрустом вошел в его тело. Разрывая внутренности и ломая кости.

"Я понимаю"

Здесь мы не сможем быть вместе.

"Понимаю"

На деревянный помост потекла темная кровь. Его отец словно окаменел и, не моргая, смотрел, как он опускается на колени, насквозь пронзенный мечом Принцессы.

Он закашлялся, и капли крови обагрили подол её белоснежного платья. Она опустилась рядом со своим Стражем и нежно погладила его по щеке. Их окружала мертвая тишина. Словно все разом лишились дара речи.

— Я люблю тебя, — прошептала девушка. — Люблю и потому не хочу расставаться.

Её лицо снова стало живым, как-будто и не было того хладнокровного выпада.

— Я тоже, — его улыбка была немного вымученной. По сверкающему клинку продолжала стекать его кровь. Жизнь покидала тело молодого парня.

— З-зачем? — выдавил из себя Капитан. — Зачем вы это сделали, Ваше Высочество?!

Она не ответила. Её рука коснулась груди. Казалось, девушка хочет почувствовать своё сердцебиение.

Тук-тук.

Пальцы сжимают белую ткань.

Тук-тук.

Там, под плотью и костями стучит сердце.

Тук-тук...

Наконец, она отняла свою руку. По её щекам текли слезы, и блестящие капли срывались вниз. Она протянула руку и сжала ладонь своего любимого.

— Это... — Король опустился на край помоста. — Что ты хочешь сделать?!

Мягкий золотистый свет окутал их фигуры. Страж неотрывно смотрел на неё.

"Нет! — громко вскричал голос в его голове. — Какого черта она творит?! Твое сердце теперь принадлежит только мне!"

Он ощутил её маленькие пальчики на своей холодеющей коже. Пальчики, которые сейчас крепко сжимали его руку и едва различимую нить.

— Сим я соединяю наши души, — она положила другую руку на его тяжело вздымающуюся грудь. — Властью Принцессы Трех Миров... Красной нитью я связываю наши Судьбы.

Тонкая ниточка стянула два мизинца. Страж запрокинул голову и раскрыл рот в безмолвном крике.

— Не-ет! — взревел Король, но внезапно умолк, увидев поднятую руку своего Капитана.

Золотой Демон сжимал шею девушки, но та отчего-то счастливо улыбалась.

— С-сволочь... — сияющие ослепительным светом глаза, казалось, сейчас сожгут всё вокруг. — Кто просил тебя лезть?! Не трогай чужую добычу!

Принцесса без тени страха смотрела на искаженное злобой лицо, одновременно прекрасное и абсолютно нечеловеческое.

— Теперь наши души едины... — тихо прошептала она. Девушка с трудом дышала. — Теперь...

— Теперь я не смогу забрать его! — перебил её демон и со злостью отшвырнул в сторону. — Ведь теперь...

Гость из-за адских врат взглянул на умирающего Стража. Тело парня медленно исчезало, крохотные лепестки духовной силы растворялись в воздухе. И лишь красная нить была хорошо видна. Демон улыбнулся.

— Впрочем, есть у меня идея... — он присел рядом с Принцессой. — Маленькая сучка, ты ведь очень хочешь быть со своим драгоценным возлюбленным? Что ж, тогда я пойду вместе с вами.

Золотые губы коснулись губ девушки и та вздрогнула. Тело демона стало меркнуть. Золотистое сияние тускнело, умирало. И вот, когда его силуэт был едва различим, он произнес, глядя ей в глаза:

— Ты никуда не сбежишь, глупая Принцесса. Куда бы ты ни отправилась, я буду рядом. Ближе всех. Я стану частью тебя.

Он исчез, а девушка схватилась за горло. Она пыталась вздохнуть, но не могла.

"И однажды, когда ты захочешь чего-то всем сердцем, я приду. Приду, чтобы исполнить его, а после утащить вас обоих с собой. В Ад"

Она упала. Тело билось в конвульсиях, а бедный отец стоял перед ней на коленях, не в силах что-либо сделать. Но вот девушка замерла.

— Д-дорогая... д-девочка моя... — отец прижал её к себе. Крепко держа свою маленькую Принцессу. — Зачем? Зачем всё это?!

От её духа осталась лишь зыбкая тень. Она уходила вслед за своим Стражем, чтобы в новом мире встретиться с ним вновь...

На помосте остались два человека. Прочие стражники посчитали за благо держаться сейчас на безопасном расстоянии.

— Приказываю... — спокойно проговорил Король. — Приказываю тебе...

— Мой Господин, при всем уважении...

— Найди их! — рявкнул он. — Найди мою дочь и этого своего ублюдка. Найди, иначе...

Он не договорил. Раздался треск разрываемой ткани.

— Мой Господин, — ветер подхватил обрывок белого хаори. — Я ухожу. Я найду вашу дочь и своего сына. Найду и сделаю всё, чтобы вы никогда не добрались до них...

— Да как ты!.. — лицо Короля пылало гневом.

— Благодарю за оказанное доверие, — бывший Капитан низко поклонился. — Прощайте.

* * *

— Что-о? — протянул сынишка. — И он вот так просто ушел?

— А кто б его остановил? — рассказчик пожал плечами. — Ну, милая, как тебе сказка?

Она задумалась, а потом ответила:

— Даже не знаю. Скажу, когда решу, кто из них больший дурак — отец или сын.

— Вот всегда ты так! — обиделся мужчина. — Всё, сынок, теперь за сказками обращайся к своей маме!..

Он вздохнул с притворной грустью и секунду спустя получил примирительный поцелуй, отчего немного повеселел и добавил:

— Ладно-ладно, потом еще расскажу, — он посмотрел на жену. — Если кое-кто убедит меня, что ей понравилось...

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Глава 38 — Достучаться до Небес

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

"Я стоял на большой площади, на которой было бессчетное число людей. Наверное, здесь собрался почти весь город.

Здесь. На дворцовой площади. Думаю, мне, тому, кто видит это место впервые, следовало бы во все глаза смотреть на возвышающийся над толпой Дворец. Но я этого не делал. Мой взгляд был прикован к помосту.

— Смотри, сынок, — сказала мама, указывая пальцем. — Эта участь ждет любого, кто пойдет против нашего Короля. Хорошенько запомни...

— Запомни, — продолжил за неё отец. — Наш Король не может ошибаться и каждый его поступок является верным.

Да, мама, я вижу. Хорошо, папа, я обязательно это запомню. Навсегда запомню, что наше место в том грязном квартале, среди вони, нищеты и прочего дерьма.

На помост ввели обвиняемого.

Запомню, что такова была воля Короля. Благодаря ему мы можем жить... Благодаря ему мы живем так, как сейчас.

Он спокойно стоял, не обращая внимания на окружающих его Стражей. Взгляд его был пустым и лишенным жизни, и лишь раз он обернулся через плечо, чтобы увидеть возвышающийся за спиной Дворец. Лишь раз. Я был заворожен его видом, и всего меня охватывало чувство зависти к этому парню, который был на несколько лет старше меня. А может это восхищение? Он стал самым молодым Стражем за всю Историю Королевства, был назначен охранять башню Принцессы и смог прогневить нашего повелителя.

Тут сверху раздался Его голос.

— Бывший Страж Башни, ты осознаешь, за что понесешь наказание?

Я замер. Всё мое тело застыло и напряглось. Сейчас я услышу голос Свободы.

— Да, — слова оказались совсем обычными. — Но я не понимаю, почему...

Король оборвал его и начал говорить что-то про ослушание.

Этот приговоренный Страж сейчас был самым свободным существом во всем мире. Для него не существовало рамок, запретов и всего, что сковывает наше существо.

А потом... Потом на меня снизошло откровение. Я понял, что такое свобода. Это сила.

Сила, благодаря которой можно разорвать любые оковы.

Я видел, как за Стражем явился демон.

Я видел, как Принцесса защитила свою любовь, а затем убила собственными руками.

Я видел, как Капитан сорвал свою накидку...

Все они были свободны, ничто не удерживало их, ничто не могло остановить. И тогда я решил, что обязан стать сильнее. Чтобы убраться, наконец, из ненавистного нищенского квартала.

Я смогу, у меня хватит сил вознестись и занять место на вершине. И когда это произойдет, я буду свободен, ведь...

Ведь иначе и быть не может"

Она подошла как всегда бесшумно и заглянула через мое плечо в черновик. Спиной я ощутил тепло её прижавшегося тела. Пряди темных волос приятно щекотали кожу, и я не смог удержать улыбку.

— Что это такое? — она наморщила носик, вчитываясь в текст.

— Это флэшбек, ну, или спин-офф, называй, как тебе больше нравится, — начал я объяснять. — Ну, знаешь, когда основное повествование останавливается, причем часто на самом интересном месте, и начинается отдельная история...

— Чего? — переспросила моя любимая. — То есть ты тут собираешься воду лить несколько глав? — Ты ничего не понимаешь! — я сделал вид, что обиделся. — Персонажи ведь нуждаются в более полном раскрытии! Вот, смотри...

"Брусчатка у меня под ногами была совсем не похожа на грязные неровные улочки родного квартала. Немудрено, ведь я был возле королевского Дворца. По широким ступеням я поднялся наверх, к входу, где мне преградили дорогу два стражника.

— Стоять, — приказал один из них. — Назовись!

Я фыркнул, сдерживая смех. Простые люди, это не Стражи Короля.

— Я к Капитану, пропустите.

Оба как по команде раскрыли от удивления рты.

— К нашему Капитану? Да кто ты такой? — стоявший ближе ко мне стражник глупо заржал.

— Я хочу вступить в королевскую Стражу, — просто ответил я. — А для этого мне нужно поговорить с Капитаном... Что тут может быть непонятного?

Снова смех. Они смеются надо мной.

— Такой молокосос в стражу? — поднял брови молчавший до этого. — Пошутил, что ли? Вали уже отсюда...

Он сделал выпад, собираясь ударить меня кулаком, но я без труда уклонился. Слишком медленными были его движения.

— Что... — он умолкает, когда моя ладонь с хрустом ломает его ребра.

Испуг и удивление в тускнеющем взгляде. Кишки обращаются в месиво из плоти и дерьма. Второй стражник будто окаменел, не в силах пошевелиться. Еще рывок и вот тело мешком падает на мраморные плиты у входа во дворец. Хребет сломался как сухая ветка.

Для другого стражника это стало последней каплей. Его помутившийся рассудок отдал телу приказ атаковать. Выхватив короткий меч, бедняга кинулся вперед.

Сейчас...

Сейчас...

Моя рука в крови до самого предплечья.

— Сейчас ты сдохнешь! — я атаковал. Ничто тебя не спасет. Ни твой меч, ни...

Мою кисть что-то сжало. Будто стальные тиски. Еще чуть-чуть и хрустнут кости.

— Достаточно, — попросили меня. — Не нужно напрасных убийств.

Стражник тем временем отошел от шока и с дикими криками ринулся прочь. Тогда мою руку отпустили, и я взглянул на стоявшего позади.

— Что привело тебя во Дворец? — не узнать его было невозможно.

Я опустился перед ним на одно колено, встав прямо в лужу крови и ощутив не слишком-то приятный запах, исходящий из разорванных кишок мертвого охранника.

— Капитан, я хочу стать Стражем! — простые слова. — Прошу, позвольте мне стать Стражем!

Покрытое шрамами лицо нахмурилось. Сейчас мне откажут?

— Стражем?

Укажут мне на мое законное место.

Место, которое с рождения уготовано каждому, кто живет в бедном квартале.

— Как тебя зовут?

Сейчас мне скажут, что такому отбросу никогда не стать Стражем...

— Имя, — повторил Капитан. — Назови своё имя.

Наверное, в тот момент я готов был услышать что угодно, только не этот простой вопрос.

— М-мое? — глупо переспросил я. — Меня зовут Гарм..."

Я выжидательно посмотрел на своего самого близкого критика.

— И что это такое? — спросила она спустя минуту.

— Как это что? — удивился я. — Прошлое Гарма, конечно.

Прикрыв глаза, она покачала головой, и продолжила:

— Я это уже поняла, но скажи мне, откуда ты можешь знать прошлое этого придворного пса?

— Авторские домыслы, — неловко пошутил я. — Имею полное право. Ну, вот смотри сама. Гарм ведь за всё повествование был только в несчастной паре глав и всё! Потому я и хочу побольше рассказать о нем.

— Но ведь это бред и выдумки, — безапелляционно заявила моя первая читательница. — Разве можно писать то, чего не видел?

— Дорогая, уймись, пожалуйста, — умоляюще попросил я. — Ведь завтра...

— Ах, я совсем забыла!

— Завтра Ичиго сам выскажет своё мнение... — я посмотрел на неё. — Боже, только не говори, что ты только сейчас вспомнила о приглашении?

Ответом ему было молчание. Он посмотрел на свою любовь и уголки его губ дрогнули. На лице расцвела улыбка.

— Ха... — послышался смех. — Ха-ха... Ха-ха-ха!.. Придумал, я вставлю это в повествование!

— Что?

— Да наши разговоры, что же еще! Ох, спать мне сегодня не придется, еще ведь нужно написать о самом главном...

* * *

Капитан не дрогнул, когда его противник превратился в чудовищного Пустого. Не изменилось выражение его застывшего лица, и взгляд остался прежним. Ичиго пока не делал попыток атаковать, но тело было напряжено, и готово ринуться вперед в любую секунду.

— Так значит, я лишь мусор на твоем пути? — глаза Капитана сузились. — Ты и противником меня не считаешь?

Чудовище ничего ему не ответило, лишь сверкнули желтые глаза.

Сейчас на площади не было ни одного человека, чей взгляд не был бы устремлен на двух противников. Наконец, Ичиго сказал:

— Давай, — челюсти маски приоткрылись, обнажая острые белые зубы. — Давай, Капитан! Покажи, на что ты способен! Только не разочаруй меня, как это сделал твой ручной пёс!

Воздух взвыл, когда рыцарь резким движением отвел гигантский меч в сторону. Брови сошлись в одну линию, а на щеках вспухли желваки. Смотря на него, Ичиго ощутил, словно в спину стал дуть пока едва заметный, но постепенно усиливающийся ветер. Лезвие двуручника мелко подрагивало, как-будто было в предвкушении чего-то...

Неподалеку раздался издевательский смешок. Это Король смотрел на разыгрывающийся спектакль и не мог сдержать веселья.

— Я убью, — Капитан запрокинул голову. — Убью тебя и отомщу за... Гарма.

Ичиго понял, что это был за ветер. Потоки реяцу стягивались к вытянутому мечу, закручиваясь вокруг широкого лезвия, которое постепенно окутывалось желто-красным сиянием.

Ветер реяцу становился сильнее и сильнее. Капитан снова посмотрел на Ичиго, и тихо произнес:

— Небеса плачут от горя, земля содрогается в ужасе... Дай мне сил, Хиноками.

Меч вспыхнул нестерпимо ярким светом, а после в сторону Ичиго ударило пламя. Вернее, оно словно стекало с лезвия, заливая всё вокруг и покрывая огненным ковром. Руки в стальных перчатках сжали рукоять, и всадили меч в чернеющее дерево помоста на половину длины.

— Этот меч... — голос Капитана стал спокойным и немного скучающим. — Давно я не обнажал его. Меч Архангела.

Он выпрямился и посмотрел на Ичиго. Раздался скрежет, словно что-то разрывало сталь и черно-желтые глаза расширились от удивления и ужаса. За спиной рыцаря распахнулись три пары ослепительно белых крыльев, столь огромных, что тень от них нависла на десятки метров от помоста.

— Мой меч.

"Вот как"

— И это... всё? — этого пренебрежительного вопроса Капитан едва ли ожидал.

Гигантский Пустой в снежно-белой броне не отступил ни на шаг, а его оскал был похож на широкую улыбку.

— Капитан, мне уже ничто не страшно, — сообщило металлическое эхо. — Ведь, знаешь, бессмысленно бояться, когда выбора нет, и перед тобой лежит один-единственный путь.

Оба они стояли по колено в жидком огне, а ближайшие к ним ряды людей с криками отступали назад. Но пламя не страшно броне Пустого. Ведь...

Капитан неожиданно атаковал, уже в движении широко взмахивая мечом. Волна бело-желтого пламени разошлась дугой вокруг него. Со всех сторон раздались людские крики. Точнее нечеловеческий вой тех, чьи тела охватывало пламя. Но крики эти быстро стихали, когда на раскаленную брусчатку осыпался серый пепел.

Деревянного помоста больше не было, даже камень площади в этом месте плавился, но...

Посреди огненного безумия всё также стоял Пустой в броне, с которой бессильно скатывались языки пламени.

— Хм, — Ичиго пренебрежительно хмыкнул. — Эй, Капитан, тебе бы стоило показать мне что-нибудь более впечатляющее! Такие фокусы выделывал дед из первого отряда, и то это смотрелось куда внушительней. Я ожидал от тебя...

— Мальчишка, — оборвал его рыцарь. — Даже не пытайся сравнивать мой меч и какое-то там дыхание дряхлого дракона. Это...

— Мне плевать, Капитан! — огромное мускулистое тело рванулось на него. — Знаешь, почему?!

Меч прошел рядом с лицом Ичиго, обдав его нестерпимым жаром.

— Плевать! — повторял он, уворачиваясь от ударов. — И знаешь, почему?! Потому что я пришел сюда, чтобы увидеть, как вы все сдохните... — еще уворот и вот когтистая лапа сжала руку капитана, не давая воспользоваться оружием. Оскаленная маска опустилась к самому лицу рыцаря и их взгляды на мгновение встретились. Но вот челюсти двинулись дальше и зашептали на ухо. — Так что, прости уж, Капитан, но даже если бы передо мной стоял Ками-сама, я бы не отступил.

Рыцарь в треснувшей броне склонил голову.

— Ясно, — сказал он, прикрыв глаза, словно и не грозила ему смертельная опасность. — Наверное, будь перед тобой Ками-сама, то у тебя и, правда, появились бы шансы...

Его духовная сила отбросила Ичиго, а крылья расправились, закрывая от него потемневшее небо. Парень, ставший чудовищем ради исполнения своего желания, успел увидеть низкие облака, скрывшие голубую высь.

"Будет дождь, — подумал он вдруг. — Интересно, останусь ли я еще жив, до того как он начнется?"

В плавящийся камень возле его головы вошел меч. Ичиго едва успел откатиться и быстро оказался на ногах.

— Непростительно... Не пасть ниц от одного вида пламенного клинка... — прошептал он, а после взревел, перехватив меч. — Непростительно!

* * *

— Чего это он? — спросил Урахара, подняв правую бровь, и ни к кому вроде бы не обращаясь.

Король стоял рядом, тоже смотря на происходящее. Он мелко трясся от рвущегося наружу смеха, и, наконец, не выдержал.

— Ха-ха-ха! Ха-ха! Глупый шинигами, неужели ты еще не заметил? Неужели не понял?! Это Хиноками! Олицетворение самой сути пламени! Эт-то... Ха-ха-х... — старик подавился собственным смехом.

— Этот клинок не имеет ничего общего с обычными огненными зампакто, Урахара-сан, — продолжил за Короля Соуске. — В отличие от них, он...

— Ну, хватит вам, Айзен-сан! — Киске поморщился. — Честное слово, чувствую себя полным дураком, когда вы мне что-то объясняете... Я и так прекрасно вижу, что он совсем не похож на Рюджинджакку главнокомандующего, которого ты благополучно отправил на тот... Тьфу, как бы сказать?..

Тем временем Ичиго вновь увернулся от пламенного меча. Огонь вновь обдал его нестерпимой волной жара, но не причинил ощутимого вреда.

— У этого ублюдка хватает ума уклоняться, — расстроено констатировал Король. — Но это лишь немного отсрочит его смерть.

Урахара и Айзен переглянулись. Бывший глава Исследовательского Института нахмурился. Сейчас он пристально смотрел на клинок Капитана. Клинок, вокруг которого бушевало пламя.

— Вы уже поняли, Урахара-сан? — спросил его Айзен, и добавил чуть погодя. — Меч...

Но ему не дали договорить. Капитан атаковал Ичиго, и во все стороны с ужасным ревом ударило пламя. Оно понеслось, сжигая всё на своем пути. Громкие быстро обрывающиеся крики, и обугленные тела, падающие на мощеный камень площади.

Иноуэ успела в последний момент. В воздухе появился непроницаемый барьер, о который разбилась убийственная волна. Разбилась, словно о волнорез, и потекла искать другие жертвы на радость своей ненасытной утробе.

— Действительно, ничего общего с Рюджинджаккой... — задумчиво произнес Киске таким голосом, словно бы спокойно сидел у себя в магазинчике в компании Тэссая и Йоруичи. — Он ведь не извергает огонь, а...

Ичиго едва смог уйти от удара, и широкое лезвие вошло в брусчатку почти по рукоять. И тут же всё вокруг объяло пламя, пожирая всё, уничтожая даже камень. Рывок, и меч вновь вознесся вверх.

— Какого... — выдохнул Пустой, когда заметил, наконец, особенность оружия противника.

Клинок не горел. Это можно было увидеть сразу, если приглядеться. Если заметить. Между сверкающим лезвием и пламенем...

— Да, Айзен-сан, а вы весьма наблюдательны, — отметил Киске. — Он и правда не горит.

Снова взмах, и красивый пламенный веер расцвел за мечом.

— Именно, — согласно кивнул Соуске. — Ведь огонь появляется на траектории, которую меч уже прошел, при этом, не касаясь порожденного пламени, словно...

— Словно он и не рождает его вовсе, — закончил Киске. — А заставляет гореть всё, к чему прикасается.

За их спинами раздался злорадный смех. Они повернулись и посмотрели в цветущее радостью лицо Короля.

— Ха-ха! Его дружки такие же глупые, как и он сам!.. — хохотал старик. — Вы только сейчас это поняли? Только сейчас догадались, что меч моего Стража не так прост? Зампакто вашего мертвого главнокомандующего не имеет с ним ничего общего!

Иноуэ смотрела на сошедшихся противников, и в её глазах отражалось сильное волнение. Нет, не страх, ведь Ичиго... Ичиго ведь не мог умереть, правда?

Девушка надеялась.

* * *

— А теперь ты умрешь, — объяснил Капитан. — Мне надоела эта игра со слабаком...

— Кто здесь слабак?! — эхо стало неровным. Куросаки начал уставать.

Крылья ударили о дрожащий раскаленный воздух, и рыцарь взмыл вверх, чтобы в следующее мгновение рвануться на своего врага. За огромным двуручником тянулся шлейф алого пламени. Сам воздух горел... Вернее...

На этот раз Ичиго не отступил. Он напрягся, шире расставляя ноги, и готовясь принять удар.

— Как глупо, — тихий голос и хруст, с которым лезвие сокрушило белоснежную броню. Клинок опустился рядом с шеей, разрубив ключицу, и двинулся вниз, к сердцу, круша на своем пути кости и разрывая плоть. Капитан смотрел на белую маску и в её прорезях были видны глаза Пустого... Нет, теперь уже совсем человеческие глаза. И в них стояла какая-то почти детская обида. Обида и удивление.

Лезвие остановилось, не дойдя до сердца.

— К-как?! — маска трескалась, а тело уменьшалось, принимая нормальные размеры. — Н-не верю...

Из уголков рта стекали струйки крови, а правая рука потянулась к Капитану.

— Всё очень просто, — объяснил тот. — В мире нет ничего, что могло бы противостоять моему мечу. Гордись, познавший гнев Короля, гордись, ибо это честь, быть убитым мною.

— Сом... С-сомнительная честь... — глаза Ичиго медленно тускнели.

Огня больше не было видно. Края ужасной раны чернели, обугливаясь. Постепенно она увеличивалась, словно пожирая тело Ичиго.

— Мой меч, Хиноками, обращает в пепел всё, к чему прикоснется. Он не горел. Он заставлял гореть воздух вокруг себя, — зачем-то сказал рыцарь. Крылья за его спиной исчезали и вот доспехи с грохотом упали на камни, которые и не думали остывать, продолжая светиться темно-красным.

— Надо признать, ты всё же силен, — продолжал Капитан. — Другой уже обратился бы в прах, но ты не такой. Как жаль, что...

Клинок Огненного Бога, способный сжигать всё до основ мироздания.

К ним бежала Иноуэ, не обращая внимания на сильнейший жар, поднимающийся от камней брусчатки. Странно, но жар этот был меньше, чем можно было предположить, словно большую его часть забрал меч. Волосы девушка подхватил горячий ветер, обжигая легкие и заставляя наворачиваться слезы на её глазах.

— Ичиго! — она рухнула на колени возле него. Капитан не сделал попыток ей помешать. — Сейчас! Сейчас я помогу тебе!.. Сей...

На плечо Орихиме легла ладонь.

— Встань с колен, — произнес Король. — Негоже Принцессе так стоять.

Иноуэ повернула голову и удивленно посмотрела на говорившего.

Куросаки стиснул зубы, и, собрав оставшиеся силы, схватился рукой за широкое лезвие двуручника. Послышалось шипение и еще сильнее запахло горящей плотью. Вверх стал подниматься едва заметный дым.

— П-принцесса? — переспросила Иноуэ. — Ка... К... Кто?

— Ну, конечно, — старик вздохнул и опустил голову. — Конечно... Ты ничего не помнишь, ведь это было столько... Жизней назад. Но теперь ты вернулась, моя маленькая Химе.

* * *

Урахара покосился на стоящего рядом Айзена. Лицо того оставалось совершенно невозмутимым.

— Эй, Айзен-сан, вы что, ничего не слышали? — поинтересовался Киске на всякий случай.

— Почему же? — поднял тот брови. — Я всё прекрасно слы...

— Так почему у вас такая спокойная физиономия?..

— Всё очень просто... — сейчас на Урахару смотрел прежний Айзен Соуске с кривой ухмылкой и насмешливым взглядом из-под полуприкрытых ресниц. — Ведь я... Знал это.

Киске досадливо потер лоб и пару раз кашлянул, а затем спросил:

— Ну, а если хорошенько подумать?

— Ладно-ладно, — замахал рукой Соуске. — Прошу прощения, привычка — вторая натура... Я об этом понятия не имел.

— Как, по-вашему, Айзен-сан, — продолжил Киске. — Вам не кажется, что дело приняло нежелательный оборот?

Перед ними разыгрывалась финальная сцена постановки, для которой забыли написать сценарий, и уже совсем скоро должно было придти время антракта...

Капитан Стражи занес над мятежным юнцом свой меч, и, подождав зачем-то пару мгновений, опустил его вниз. Лезвие полыхнуло багровым, предвкушая кровавый пир.

"Вот и всё, — подумалось Ичиго. Тело было холодным и лишенным всяких чувств. — Наверное, в глубине души я знал, что именно так глупо всё и закончится"

— Не-ет! — пронзительный вопль Иноуэ заставил его поморщиться.

Мгновения растянулись. Сейчас парню подумалось, что стоит сделать совсем маленькое усилие, и этих ничтожных мгновений хватит на целую человеческую жизнь. Ведь жизнь — это и есть мгновения до смерти.

"Значит, я был слаб? — с грустью спросил он у самого себя. — Жаль... Но почему тогда Хоугиоку выбрал меня? Почему, если..."

Он отличался от трупа только тем, что по какой-то непонятной причине еще продолжал дышать. Ледяные оковы сковывали всё его существо. Но вот в рассеченной груди что-то робко шевельнулось. Каким-то чудом продолжающее биться сердце ощутило слабое тепло.

"А, ты услышал? — Тук. — Прости меня. Наверное, я самый ничтожный из всех твоих хозяев. Даже с тобой я не могу исполнить своё желание..."

Тепло стало ощутимее, а сознание начало проясняться.

"Стыдно говорить об этом, — мысли Ичиго оживали. — Но я... Боюсь умирать. Помоги мне... Помоги. Помоги!"

— Помоги мне!!! — мир взорвался от этого крика.

Время вновь ускорилось, и Куросаки успел лишь пожалеть о том, как коротка вечность.

Широкое лезвие почти дотянулось до цели. Почти. Оно дрожало, билось в бессилии. Пылающий клинок что-то остановило.

— Ка... Как?.. — парень лишился дара речи.

Рядом с ним стоял его спаситель. В белых одеждах и с черной маской скрывающей лицо. Вот только не узнать этого... человека было просто невозможно.

— Эй, Ичиго! — по другую сторону стоял Ишшин, глупо улыбаясь и почесывая поросль на подбородке. — Чего такую рожу скорчил? Умирать собрался?

Глефа на длинном древке едва заметно сдвинулась, и Капитана отбросило на несколько метров.

— Зачем вы так, Куросаки-сан? Ичиго ведь никогда бы не сдался и... — Глаза под черной маской обеспокоенно посмотрели на стоящего на коленях юношу. — Ведь, правда?

Тот несмело улыбнулся и прошептал:

— Правда. Конечно, правда.

— Куросаки-кун! — Иноуэ, наконец, оказалась рядом, упала подле него, и расплакавшись, уткнулась лицом в его грудь. — Куросаки-кун, не умирай! Сейчас! Сейчас я исцелю тебя!

Золотистый кокон накрыл их.

* * *

— Кхм, Урахара-сан, что сейчас вообще произошло? — недоуменно спросил Соуске. — Какой-то... Бред какой-то.

— Ну, зачем же так? — не согласился тот. — Не бред, а классическое чудесное спасение. Неужели, книжек не читали, Айзен-сан?

— Но в жизни так не бывает! — не унимался бывший мятежник.

— Отчасти вы правы, — кивнул Киске. — Но когда дело касается Ичиго, то любой бред волшебным образом становится возможен. Ладно уж, хотя бы спасать его пришел не Дон Канноджи, и на том спасибо...

— Кто это? — поинтересовался Соуске.

— Да так, один... герой, — объяснил Урахара. — Я на секунду представил, как он в своей глупой одежде придет и остановит волшебной палочкой меч... А, забыл, сначала мы бы увидели его с какого-нибудь странного ракурса...

— Например, нам бы продемонстрировали крупный план его сапога, — пошутил Айзен.

— Точно, — кивнул его собеседник. — Хорошо, что в реальности таких глупых появлений не бывает...

Он уже хотел сказать что-то еще, но тут мимо них прошел один из Стражей, и бывший глава так называемого Исследовательского Института окликнул его.

— Ох, подождите, я как раз хотел с вами поговорить!

— Кто вы? — полы парадной формы взметнулись. Стражем оказалась девушка. — Простите, но мне некогда болтать с нарушителями.

Она зашагала дальше, а Киске посмотрел на удивленное лицо Айзена.

— Я узнал её! — сказал тот. — Это же... Это...

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Глава 39 — Храм

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Было холодно. Очень. Ледяной ветер поднимал в воздух тучи серого песка и те сливались с таким же серым небом. Этот полумертвый мир ненавидели даже сами его обитатели. Ни света, ни жизни, ни надежды. Пустой мир. Наверное, отчасти именно потому и они ненавидели всех и вся. Зависть пожирала их пустые души, оставляя одну только безмерную ненависть. И голод. Голод Пустого едва ли можно сравнить хотя бы с чем-то. Это необузданное желание заполнить пустоту внутри себя. Получить то, чего они так давно лишились. Что же они потеряли? Человека. Став Пустыми, люди теряют в себе всё человеческое.

Остаются лишь инстинкты и воля к жизни, пускай даже такой ничтожной и бессмысленной.

Но где-то в глубине их черной души теплится маленькая искра надежды. Надежды на то, что однажды им удастся стать прежними.

Они смогут жить под голубыми небесами человеческого мира или Сообщества Душ.

Их будет ласкать теплое желтое солнце.

Вокруг, куда ни глянь, их будут окружать люди. Добрые и злые, веселые и грустные, смелые и трусливые, любящие и ненавидящие.

И они тоже смогут так жить.

Улыбаться и плакать.

Обижаться и прощать.

Любить и быть любимыми.

* * *

Над песками Хуэко Мундо возвышалось нечто невообразимо огромное. Такое, что в сравнении с ним дворец Лас Ночес показался бы собачьей конурой. Десятки высоких башен, вершины которых терялись в бесцветном небе. Непоколебимые стены из грубого почти черного камня. Ни окон, ни бойниц, а лишь гигантские Врата.

Храм.

Это место было храмом.

Храм Властителей этого пустого мира.

Ноги выше щиколотки утопали в сером песке, но такая мелочь не могла стать преградой. Она коснулась одной из створок Врат и те едва заметно дрогнули, а уже секунду спустя почти бесшумно стали раскрываться. За порогом её ждала неизвестность, но иного пути не было, и быть не могло.

Нелл сделала несколько шагов и оказалась под сводами Храма. И тут Врата медленно закрылись, оставляя девушку одну в полной темноте. Но это длилось не больше секунды, потому что тьму разогнала не слишком широкая, но яркая светящаяся дорожка, которая пролегла от ног второго номера Эспады куда-то вглубь гигантского помещения. Она ступила на эту полосу света и двинулась вперед.

Несмотря на то, что дорожка была очень яркой, ей никак не удавалось разогнать окружающую почти осязаемую темноту. От этого казалось, будто в мире не осталось ничего, кроме последнего лучика света.

Стены исчезли, и не стало теряющегося в вышине свода.

Тьма вокруг.

Пустота внутри.

Тьма и Пустота.

Нелл не знала, куда приведет этот путь, но он был единственным для неё. Шаги звонко отражались от каменного пола, но почти сразу растворялись в воздухе, словно там, в непроглядной тьме притаилось голодное чудовище, готовое пожирать даже звуки.

Вдруг девушка почувствовала едва ощутимое дуновение. Она вздрогнула и остановилась. Казалось бы, что опасного в прошедшем слабом сквозняке? Но ей слишком хорошо был знаком этот мир. Слишком хорошо, чтобы всегда оставаться настороже.

— Кто здесь? — голос Нелл был совершенно спокоен, но ладонь уже легла на рукоять клинка.

Она была абсолютно уверена, что рядом с ней кто-то есть, но не одно из её чувств не подтверждало этого. Даже духовной силы не ощущалось, хотя это можно было объяснить тем, что...

— Ха-ха-ха! — совсем близко раздался громкий смех.

Нелл мгновенно выхватила меч и, не глядя, широко рубанула по месту, откуда был этот смех. Лезвие разрезало только воздух.

— Нелиэль ту Одершванк, — голос, наполненный стальным эхом, назвал её полное имя.

— Покажись! — чуть повысив голос, приказала она.

Ответом ей снова был только издевательский смех.

Клинок Арранкара указал вперед, словно бы грозя тьме и тому, что в ней скрывалось.

— Если не хочешь выходить сам, тогда... — в её голосе послышалась угроза.

— Эй-эй, ладно, я выйду! — примирительно заговорил неизвестный. — Спрячь уже свой меч...

И на светящуюся дорожку ступила еще пара ног. Кто же это?

Перед ней стояло существо, очень напоминающее человека, вот только едва ли у людей могла быть такая кожа, как у него. Абсолютно белая. Не бледная или с зеленоватым мертвенным оттенком. А именно белая, цвета только что выпавшего снега. Такими же были и его волосы, спадающие до пояса. На нем были одеты только черные хакама, а мускулистый торс частично укрывали разве что эти длинные волосы. Но они не скрывали широкую дыру в его груди.

Девушка нахмурилась и спросила:

— Кто ты? — голос звучал бесстрастно.

Иссиня-черные губы растянулись в улыбке, и незнакомец тоже задал ей вопрос:

— А сама-то как думаешь? — желтые глаза смотрели насмешливо, словно, издеваясь.

— Т-ты... — и тут Нелл поняла, что не давало ей покоя в его облике. — Где... Где твоя маска?!

Он не ответил, шагнув к девушке. Его руки скрывались в складках хакама, а уголки губ были насмешливо приподняты.

— Кто же я... — задумчиво произнес тот. — Где моя маска...

Их лица оказались совсем близко. Его рука легла девушке на бедро, но она словно бы и не заметила.

— Скажи, зачем нам нужны маски? — пальцы другой руки прикоснулись к рогатому черепу. — Не знаю как тебе, а мне вот они вовсе не нравятся...

Теперь Нелл почувствовала прикосновение. Её глаза расширились от удивления, а всё тело словно парализовало, когда... Когда вниз полетела костяная пыль. Её длинные волосы рассыпались и их локоны легли на плечи.

— Так-то лучше, — задумчиво произнес человек с желтыми глазами. — Эта штуковина была отвратительна и совсем не шла тебе...

— Д-да кто ты такой?! — лишившись маски, Нелл словно бы потеряла остатки самообладания. — Кто?! И что ты делаешь здесь, в Храме?!

И тогда он поклонился. Голова низко опустилась, и волосы скрыли его лицо. Но сейчас в этом жесте не было ни капли насмешки.

— К сожалению, у меня нет имени, но это не мешает сказать тебе, кто я такой. Приятно познакомиться, Нелл, я Хранитель этого места.

Он поднял голову, и девушка вновь увидела его белое лицо.

— Не нужно ничего объяснять, Нелл, мне и так всё известно. Вот только...

— Умолкни! — короткий приказ и острие клинка у горла назвавшегося Хранителем. — Почему Храм пуст? Где все Властители?

Он огляделся вокруг, словно бы темноты для него не существовало.

— С чего ты вообще решила, что встретишь здесь Лордов?

— Не говори глупости! Это ведь их Храм, значит...

— Ох, ну, хватит уже, — он махнул рукой. — Что за глупая логика? У смертных тоже есть храмы, но разве это значит, что в них можно встретить тех, в честь кого они воздвигнуты? Здесь, в Хуэко...

— Хватит, — Нелл тряхнула головой. — Мне не нужны бесполезные лекции. Просто скажи, как мне стать Вастер Лордом?

Пустой с человеческим обликом прыснул от смеха, но, всё же, сделав над собой усилие, принял серьезный вид.

— Какая интересная просьба, — он закусил губу и задумался. Прошло не меньше минуты прежде, чем он продолжил. — Стать... И ты хочешь это сделать ради... Ради человека?

— Тебя это не касается, — был её ответ.

— И, правда, мне плевать, для чего тебе это нужно, — он кивнул и проницательно посмотрел в лицо девушке. — Меня больше интересует, почему ты решила, что тебе под силу стать одной из Властителей? Почему? Зачем ты так рвешься помочь тому, кто не любил тебя и никогда не полюбит? Не лицемерие ли это по отношению к самой себе?

— ...нись... — тихий шепот.

— Громче, Нелиэль, громче! — рявкнул Хранитель и от его стального хохота задрожал воздух. — Скажи! Прокричи! Развей свои страхи и сомнения!

Девушка сжала кулаки, меч снова указал в сторону человека с дырой в груди.

— Заткнись! — в её глазах не было сомнений. Да и не могло их там быть. — Кто ты такой, чтобы я тебе отвечала?! Не смей говорить мне, что всё напрасно! Не...

Холодная ладонь коснулась её щеки и девушка умолкла. Желто-черные глаза грустно смотрели на неё.

— Прости, — примирительно ответил голос, нежный и теплый, несмотря на стальное эхо. — Прости, Нелл.

Сейчас она доверчиво смотрела в глаза Хранителю и накрыла его ладонь своей.

— Пожалуйста, — попросила девушка чуть не плача. — Дай мне силы пойти вслед за ним! Я... Больше всего на свете я хочу быть рядом с Ичиго.

— Но его сердце принадлежит другой, — Хранитель отвел взгляд в сторону.

— Это ничего, — Нелл улыбнулась и сжала его руку. — Мне достаточно собственной любви к нему...

— Чем ближе ты будешь к нему, тем больнее тебе будет, — предупредил её Пустой. — Нужна ли такая любовь?

Тьма расступалась. Храм наполнялся светом. Казалось, он исходит отовсюду — от высоких стен и гигантского купола, от гладкого мраморного пола и... самого Хранителя.

— Прости, ты, конечно, прав. Но, знаешь... Боль — это тоже не всегда плохо. Испытывая её, я буду уверена, что живу. Я хочу жить, как...

Его черные губы растянулись в искренней улыбке. Хранитель опустился на одно колено и склонил голову, произнеся с уважением и покорностью:

— Приветствую новую Властительницу, — в его словах не было ни капли иронии. — Поздравляю, Нелиэль ту Одершванк.

— Чего?.. — не поняла девушка.

— А что тут непонятного? — удивился Хранитель. — Ты отлично прошла проверку на готовность стать Вастер Лордом.

— Но я ничего не... не проходила, — прошептала она.

— Ну, конечно, — Хранитель поднялся на ноги и принял невозмутимый вид. — А кто сейчас распинался про дикое желание любить и чувствовать боль? Не я же, правильно? Знаешь, это даже немного смешно, смотреть на ваши удивленные лица. Ведь, понимаешь ли, любой Пустой переступивший через порог Храма уже становится Властителем. Вот только Врата сами решают, перед кем открыться. Уже один только факт, что мы сейчас с тобой разговариваем, означает, что ты...

Девушка вытянула руки перед собой и взглянула на свои ладони. Её кулаки сжались.

— Но я не чувствую себя сильнее... — её брови недоуменно поднялись.

И тут Хранитель не выдержал. Он захохотал. Захохотал так громко, что вздрогнули стены гигантского Храма.

— П-прости, — с трудом выдавил он, утирая выступившие от безудержного смеха слезы. — Прости, но это довольно забавно. Что... Что, по-твоему, значит быть Вастер Лордом?

Девушка задумалась, наморщив лобик, и приложив к губам указательный пальчик.

— Это как превращение из гиллиана в адьюкаса? — предположила она. — Тогда Пустой становится намного сильнее...

— Верная предпосылка, но глупое следствие, — констатировал Хранитель. — Но, знаешь, становление Властителем не только означает еще большую силу. Это именно тот случай, когда много-много количества переходит в совершенно новое качество. Мои объяснения хоть немного понятны?

— Я бы так не сказала, — покачала головой Нелл. — Совсем ничего не понимаю.

— Ладно-ладно, попытаюсь выражаться понятнее, — вздохнул её бледный собеседник. — Скажи мне, Нелл, во что со временем превращается Пустой, обитая в Хуэко Мундо? Впрочем, я сам расскажу. Обычно он рано или поздно становится частью гиллиана, в большинстве случаев теряя сознание и становясь частичкой единого целого. Но! Но, что, если этот Пустой окажется сильнее прочих? Тогда у него есть шанс обратиться в адьюкаса, подчинив сознания остальных и растворив их в своем... Что же после? Обычно с этого момента для Пустого начинается долгий путь к вершине. Путь, который наивный Айзен Соуске попытался сократить. Не буду сейчас говорить, в чем же была его ошибка, скажу одно — верная идея там тоже присутствовала. Он стремился снять с вас маски, вот только...

Нелл провела рукой по волосам. Её маска, разбитая Ноиторрой и восстановленная Ичиго... Эта маска исчезла. Хранитель одним-единственным жестом избавился от неё. Рука сама собой потянулась к груди, но... Отверстие, оставшееся от основания цепи, метка Пустого, тоже бесследно исчезла.

— Но разве мог он, бывший шинигами, понять нас? Мог ли знать, к чему мы стремимся? — Человек... нет-нет, Пустой с длинными белыми волосами повернулся спиной к Нелл и не торопясь пошел вглубь Храма. — Нелл, а ты догадываешься о наших стремлениях? Глупый вопрос, наверное, ведь ты уже Властительница...

— Больше всего мы хотим стать людьми, — Нелл шагнула вслед за ним. — Таково наше самое большое желание. Что бы мы ни говорили, чего бы ни делали... Больше всего...

— Верно. Верно, Властительница! Этим Вастер Лорды и отличаются от прочих Пустых!

В воздухе из ниоткуда появились ступени, ведущие вверх, к самому куполу. Шаги давались девушке очень легко, словно она стала невесомой. Странный Пустой поднимался с ней рука об руку.

— Стать Властителем, значит, набраться сил, чтобы посмотреть назад. На свою прошлую жизнь. Некоторые из вас, состоявших в Эспаде, уже сделали это. Вам не хватило лишь маленького усилия... Раскрыть глаза, вспомнить себя прежнего и сорвать осточертевшую маску! Это ли не чудо? Обрести еще большую силу и воскресить в себе человека!

— Улыбаться, — прошептала Нелл, шагая по ступеням.

— И плакать, когда тебе грустно, — согласился Хранитель.

— Любить...

— А еще лучше ненавидеть. Знаешь, это не такие уж разные чувства. Вот только человеческая ненависть не имеет ничего общего с яростью, гневом и голодом Пустых. Это не объяснить, это нужно просто познать.

До пола Храма были уже десятки метров, когда лестница вдруг... Закончилась. Нелл с недоумением посмотрела на Хранителя, который не стал тянуть и объяснил:

— Твоя старая жизнь закончилась. Теперь... — он подавил смешок, казалось, вспомнив что-то. — Теперь тебя ждет новый путь, и он начнется прямо здесь и сейчас.

Перед ними открылся портал. За полупрозрачной пеленой угадывалась улица и аккуратные домики по обе её стороны. Нелл снова вопросительно посмотрела на Хранителя.

— Ну, что еще? Ах да, совсем забыл, — он протянул руку, и в ней появилась маска. — Вот чего не хватает.

Девушка машинально протянула руку, и как только тонкие пальчики коснулись гладкой поверхности, та исчезла.

— Вот и всё, — Пустой небрежно откинул белые волосы и немного расстроенно посмотрел на Нелл. — Давай уже, иди. Тебя ждут, а ты тут время теряешь.

Она несколько долгих секунд не двигалась с места, а после резко шагнула вперед.

В Храме остался лишь одинокий Хранитель. Выражение его лица неуловимо изменилось, когда Нелл растворилась в арке портала. Он еще некоторое время с едва уловимой грустью смотрел на медленно тускнеющий вид города, а потом развернулся и отправился по лестнице в обратный путь.

Вечный Хранитель места, где рождаются Властители. Вот только кем же был он сам? Небольшая дыра в середине груди, чуть ниже ключиц, явно свидетельствовала о его принадлежности к пустой братии, но вот отсутствие маски начисто убивало эту однозначность. Кто ты?

— Кто я? — с улыбкой спросил он у самого себя. — Раньше я и не задумывался, а сейчас это стало уже совсем неважно.

Черные хакама развевались при каждом шаге, а волосы подхватывал гуляющий здесь сквозняк. Босые ноги шлепали по холодным ступеням, но Хранитель не испытывал от этого особых неудобств. Он вообще едва ли обратил бы внимание на такую мелочь.

— Как это произошло? — вновь спросил он. — Почему я вынужден сидеть здесь? Впрочем, это всё глупости, ведь мне известен ответ. Потому что...

Потому что. Такова была Судьба.

— Эй! — многократно усиленное стальное эхо поднялось до самого купола. — Эй, кто-нибудь! Есть желающие потягаться с Судьбой?!

* * *

Давным-давно во Дворце, самые высокие башни которого попирали небеса, жил величайший владыка из всех, что когда-либо знал мир. Сильнейший и мудрейший из бессмертных. Он восседал на белоснежном троне уже долгие тысячелетия. Время стерло его истинное имя, и потому его стали называть просто — Вечный Король. Он был жесток, но справедлив. Беспощаден к врагам и бесконечно добр к своему народу. Никто не мог бы точно сказать, когда он занял своё место, ибо не осталось свидетелей его восхождения на престол. Но слухи, которые со временем обратились в легенды, донесли до нас одну историю...

Поговаривают, что в далекие времена жители трех Миров вели непрекращающиеся сражения, пытаясь истребить друг друга. Годы тянулась эта бесконечная война, и казалось, ничто не способно её остановить. Ничто... Так думали все.

Но среди жаждущих крови нашлись и здравомыслящие. Те, кому претила сама мысль о мириадах смертей. Вот только, что они могли с этим поделать? Итогом долгих споров стало решение о надобности лидера. Лидера, который бы сплотил вокруг себя враждующие стороны.

Людей.

Жнецов.

И проклятые души, лишенные всего человеческого.

Вот только ни в одном из трех миров не было существа настолько сильного, что смогло бы выполнить возложенную на него миссию.

А раз так, его следовало... Создать.

Того, кто бы одинаково относился ко всем. Кто обладал бы столь гигантской силой, что ни в одном из миров ему никто не решился перечить. И в тоже время, чтобы он осознавал эту безграничную мощь. Осознавал всю тяжесть ответственности на своих плечах.

Ради осуществления этой мечты сотни сильнейших Жнецов и Пустых отдали свои жизни и всю духовную силу тому, кто был выбран ими для воплощения своей идеи.

Тело простого смертного стало средоточием воли величайших жителей этих Миров. В тот самый момент он потерял в себе человека и стал чем-то куда большим.

Вечным Королем?

Да.

Именно тогда шла самая большая битва в истории того смутного времени. Люди в волшебной броне с легендарными мечами, разящими даже духов. Чудовищные Пустые, чьи размеры поражали воображение. Черные Жнецы...

Ужас и крики.

Реки крови и дикая боль умирающих.

И в тот момент на поле брани появился Он. И война закончилась. Лишь все увидели Короля. Своего Властителя. Один взгляд на него заставлял сердца замирать, оружие падало из слабеющих рук и бойцы, совсем зеленые новобранцы, закаленные в битвах Жнецы и ужасные Пустые, все как один опускались на колени.

Это и был Вечный Король, сильнейшее существо в трех Мирах, остановившее бесконечную войну одним только своим появлением на поле битвы. Сложно сказать, где были границы его силы, и едва ли среди бессмертных душ нашелся бы кто-то сильнее него. Таким и должен быть тот, в чьих руках власть. Чтобы ему уже некуда было стремиться, и он мог сосредоточиться на главном. На служении своему народу, вкладывая в эти слова именно тот смысл, который и должен в них быть. Ни капли лжи и лицемерия, а только стремление сделать жизнь своих подданных лучше.

И он сделал это.

Войны прекратились по мановению руки Короля, и наступил мир. Вечный Мир?

К сожалению, нет.

Это сокрыто в самой сути смертных и бессмертных. Этого не изменить, сколько ни пытайся. Жажда убийства. Жажда крови и разрушений. Жажда убивать себе подобных. Жажда убивать не похожих на тебя. Поколения следовали за поколениями, и, наступившее было затишье, в клочья разорвал сметающий всё ураган.

Наверное, Король справился бы с этим. Погубив жизни миллионов, но спася в десятки тысяч больше. Но он не захотел. Ему была противна сама мысль так использовать дарованную ему силу. Ведь попытаться изменить человеческую природу значило бы ограничить их свободу. А Король не хотел этого. Не хотел принуждать их.

И когда вновь вспыхнула война, он просто ушел. Шагая сквозь колеблющуюся пелену портала, он слышал звон мечей, крики умирающих Жнецов и вой Пустых, но даже не оглянулся. Какое дело Вечному Королю до тех, кто перестал в нем нуждаться? Найдутся новые повелители, воцарится шаткий мир и о нем попросту забудут.

Король оказался прав. Всего через несколько веков война окончилась. И коротая свою бесконечную жизнь в самом отдаленном уголке Сущего, он был счастлив. Но Король знал, что всё повторится вновь, лишь только несовершенная память человеческих душ сотрет воспоминания о минувшем. И спираль сделает новый оборот, собирая новый урожай безвременно прервавшихся жизней.

В Хуэко Мундо на трон взошел Владыка Старости, само воплощение Смерти, который, впрочем, ни к чему, в общем-то, не стремился. Однажды Вечный Король пришел в его Дворец и спросил, чего тот хочет. И тогда челюсти приоткрылись. Мантия коронованного скелета чуть шелохнулась и он ответил:

— Ничего. Я просижу здесь до скончания мира, и ничто не сможет этому помешать. Тому, кто повелевает самой Смертью, нет нужды убивать. Рано или поздно всё когда-либо существовавшее, живущее сейчас и то, чему суждено родиться в будущем, всё окажется в моей власти. Даже ты, о Владыка.

Вечного Короля устроил этот ответ, хотя этот черепок в короне показался ему чересчур самоуверенным.

В ту пору многое изменилось и в мире людей. Вернее, изменились сами люди. Видеть духовный мир отныне могли лишь единицы, и еще меньше способны были его коснуться. Новые века уничтожили в смертных Веру. Но для Него это стало избавлением от еще одной проблемы. Наделенные плотью души теперь перестали быть головной болью.

Осталось лишь одно место...

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Глава 40 — Достучаться до небес. Прощание.

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Небо не слушает обращенные к нему молитвы. В сущности, ему всё равно, что случится с жалкими муравьями далеко-далеко внизу.

Но можно попытаться это изменить. Попробовать достучаться до них.

Достучаться до Небес.

— Кто ты? — Капитан нахмурился. — Тебя направили в Стражу?

Нелл стояла между ним и Ичиго. Её рука сжимала зампакто, которое уже едва ли напоминало то копье, которым она владела раньше.

— Я пришла, чтобы защитить его, — девушка не глядя, ткнула пальцем в младшего Куросаки.

— Что? — переспросил рыцарь с огромным двуручником. — Защитить?! Дура, единственным твоим стремлением должно быть служение нашему Королю!

— Прости, но... Это ваш Король, а не мой.

Рука Нелл коснулась лица и его скрыла маска Вастер Лорда. Длинная глефа с двумя смертоносными лезвиями хищно уставилась на врага.

— Так что, — её голос налился знакомым стальным эхом. — Сделай одолжение, сдохни.

* * *

Это величественное строение называлось Дворцом Короля. Ему и, правда, подходило это название. Дворец был огромным, хоть и уступал по размерам тому месту, где сейчас коротал свою жизнь Он.

— Довольно бедно, но сделано со вкусом, — сказал гость, шагая по коридору.

Позади он оставил валяющихся без сознания охранников, которые и увидеть-то его, наверное, не успели.

Комнаты следовали друг за другом, становясь всё больше. С охраной, впрочем, была похожая ситуация. Коридоры и комнаты, коридоры и комнаты...

Наконец, за очередным поворотом обнаружились широкие двери, которые вели в большой зал.

Приемные Покои.

От порога стелилась красная ковровая дорожка с какой-то сложной нанесенной золотыми нитями вышивкой. Гостя это ни капли не смущало, и он спокойно шел по нему, шаг за шагом приближаясь к возвышению, на котором стоял трон из белого мрамора.

— Удобно? — поинтересовался гость у сидевшего на троне. Тот ничего не ответил, и он продолжил. — Судя по всему, ты понял, кто я такой?

Старец с трудом поднялся на ноги, и, прокашлявшись, спросил:

— Что тебе здесь нужно?

— Не очень-то вежливо, — укоризненно произнес его собеседник. — Но, так и быть, отвечу. Меня отвергли. Вам, людям чужд мир без войн и рек крови. А значит и такой правитель никому не сдался... Но я не могу не думать о тех, кого мне поручили защищать. Так что...

Вечный Король щелкнул пальцами и позади него прямо в воздухе открылся черный проход. Один за другим оттуда вышли пятеро людей. Людей?

— Кто это? — спросил его старик.

— Властители, — ответил тот. — Они будут служить в твоей Страже. Ведь ты Король Трех Миров, так ведь? Это будет символом того, что тебе подвластны не только люди и Шинигами, но и Пустые.

Король развернулся и неторопливо пошел к дверям.

— Зачем ты помогаешь мне? — окликнул его нынешний король.

Гость остановился и склонил голову, а потом взглянул на старика через плечо.

— Разве это похоже на помощь? — удивился он. — Просто гарантия мира.

— Но как же Пустые и люди?

— Они не начнут первыми. Но если войну начнешь ты, тогда я приду и убью тебя. Убью и сожру душу. Запомни это, о Великий Король, и передай своим наследникам.

Вастер Лорды неподвижно стояли и смотрели на своего уходящего Господина. Сквозняк расправил складки их белых одежд, когда он толкнул широкие Двери. Их глаза с грустью смотрели ему вслед сквозь узкие прорези черных масок. Но вот один из властителей шагнул к трону и опустился на одно колено.

— Приказывайте, Ваше Величество, — произнес голос, звенящий стальным эхом. Несколько секунд спустя его примеру последовали и четверо товарищей. — Мы в вашей власти.

Замершие у стен Жнецы, отпустили рукояти своих зампакто.

* * *

Капитан сжал двуручник и воздух над ним задрожал от нестерпимого жара. Нелл не сдвинулась с места и только её глаза блеснули зловещим огнем в прорезях маски.

— Постой, — рядом с высоким рыцарем возник еще один Страж. — Это слишком просто для тебя. Позволь лучше мне убить её?

И не дожидаясь ответа, новый герой этого странного представления ринулся в бой. В руках он сжимал катану, лезвие которой сейчас переливалось бирюзовым сиянием. Зеленоволосая девушка с трудом уклонилась от первого удара, и острие клинка прошло совсем близко от её щеки. Противник из-за сильной инерции продолжил движение и тем самым подставил свою спину.

— Умри! — лезвие глефы смертоносным росчерком вспороло воздух и уже собиралось проткнуть слишком ретивого Стража, как игла энтомолога беззащитную бабочку. Легкий клинок не смог бы остановить массивное оружие Вастер Лорда, но вдруг острое лезвие, почти достигшее цели, остановилось. Нелл удивленно смотрела на своего противника. Теперь в руках у него было два оружия. Длинная катана в одной и короткий одноручный меч с невероятно широким и массивным лезвием в другой.

Маска Стража упала на брусчатку. Это был... Точнее, была женщина. Шинигами.

Стоявший поодаль Урахара толкнул Соуске и указал на неё.

— Эй, Айзен-сан, узнаешь эту дамочку?

— Да откуда мне... — начал было тот, но внезапно замолчал и продолжил только через некоторое время. — Да это же... Это Кирио Хикифунэ!

— Ага, в самую точку. Это Хи-чан. Дождалась повышения и вот уже полтора столетия служит в нулевом отряде.

— Знаешь о ней что-то, о чем другим невдомек?.. — покосился на него Соуске.

— Откуда такие подозрения?! — очень натурально разозлился хитрец в полосатой шляпе. — Я ведь...

Обоих обдало волной раскаленного воздуха. Похоже, сейчас грозил начаться еще один бой.

— Предлагаю сделать тактическое отступление, — невозмутимо заявил бывший капитан пятого отряда. — Ты со мной, Урахара-сан?

— Пожалуй... — согласился Киске. — На это лучше смотреть издалека.

Теперь огромная дворцовая площадь стала безлюдной. Все зеваки, которые пришли посмотреть на обещанную казнь, разбежались. За исключением, пожалуй, тех, кого обратил в пепел Хиноками.

Шинигами и Вастер Лорд замерли один напротив другого. Их оружие дрожало от рвущейся наружу духовной силы. Катана со свистом рассекла пространство перед Кирио.

— Так ты подстилка этого рыжего ублюдка? — презрительно спросила она. — Что ж, тогда радуйтесь, вы сдохните как в сказке.

— Я знаю, — улыбнулась Нелл и взяла глефу в обе руки. — Мы будем жить долго и счастливо.

— Вряд ли, — Страж бросилась на неё. — Но умрете вы точно в один день!

Звон столкнувшихся клинков заглушил её последние слова. Лица оказались совсем рядом и взгляды противников встретились. Обычно спокойные глаза Нелл сейчас горели яростным желанием уничтожить врага. Улыбка превратилась в злобный оскал, который мгновение спустя скрыла черная маска с парой закрученных рогов. Одного усилия ей хватило, чтобы отбросить от себя Хикифунэ, и та отлетела на десяток метров. Ей пришлось вонзить катану в брусчатку, чтобы остановиться, обращая ровные камни в груды булыжников.

Капитан сделала пару шагов и сплюнула кровью, а после этого, сделав усилие, выпрямилась.

— А ты, оказывается, злобная сучка, — проговорила она. Широкий одноручный меч спрятался где-то у неё за спиной, и Кирио сжала рукоять катаны обеими руками. — Банкай, Юки но Пьеро! Подшути над ней!

Властительница нахмурилась. Вместо одной катаны она увидела три. У её противника появились еще две правых руки с зажатыми в них мечами.

— Что...

— Нравится? — один из клинков указал на неё острием. — Я порублю тебя на мелкие кусочки!

И бой продолжился. Три серых тени обрушились на Вастер Лорда, но тяжелая глефа с непостижимым проворством блокировала атаку. При этом Нелл почувствовала что-то странное, когда три клинка столкнулись с её оружием, но она не успела подумать над этим из-за новой череды ударов.

Кирио в совершенстве владела тремя мечами, будто каждая рука жила своей жизнью и не нужно было думать о каждой катане в отдельности. Скорость движений оказалась такова, что её тело скрылось за дрожащей пеленой из росчерков лезвий, за которыми едва ли можно было уследить.

Нелл с огромным трудом отражала удары, в последний момент, подставляя глефу. Но вдруг её противник изменил тактику. Движения стали чуть медленнее и теперь следить за мечами стало куда легче. Вот только обрадоваться этому у Нелл не хватило времени. Один из клинков ускорился и уже через секунду должен был...

Одно из лезвий глефы успело парировать этот молниеносный удар. Вот только катана без всякого сопротивления прошла сквозь него.

— Иллюзия... — прохрипела она, когда другой меч вонзился ей в правый бок.

— Верно, — кивнула Кирио, проворачивая лезвие. — Понравилась моя штука?! А сейчас...

— Серо, — едва слышно прошептала Нелл, и всё пространство впереди неё под резкий звук разрываемого воздуха залил изумрудный свет. Во все стороны полетели наполовину оплавившиеся камни. Перед Властительницей появился широкий ров, который оставило после себя Серо, на другом конце которого с трудом поднималась на ноги Стражница.

— С-сучка... — бормотала она. Правая рука вновь была в единственном числе и сейчас плетью висела вдоль туловища. Рукоять катаны торчала из камней в нескольких метрах от Кирио. — Уб... Убью...

Нелл стояла прямо, не обращая внимания на рану в боку. Кровь обагряла её белые одежды, расцвечивая в красные тона ткань, туго стягивающую её стройное тело. Грудь медленно вздымалась в такт ровному дыханию.

— Серо, — ответила она сыплющей проклятиями Стражнице. Вновь полыхнуло изумрудно-зеленым, и раздался грохот, словно совсем рядом прогремел гром. Взметнувшийся дым и пепел укрыли всё вокруг.

А когда всё рассеялось, то глаза девушки ясно говорили, что она поражена.

Посреди пляшущего зеленого пламени стоял её враг. Хикифунэ держала в левой руке тот широкий меч. Вернее... Клинок теперь стал продолжением её руки, слившись своей рукоятью с ладонью Стражницы.

— Уже боишься? — криво усмехнулась Кирио. — Знаешь, я тебя прекрасно понимаю... Сожри её душу, Соул Итта!

Она подняла вверх свою руку-меч. Лезвие клинка стало медленно плавиться, и сталь потекла по её коже. Послышалось шипение, а на лице Стражницы отразилась мука. Раскаленный металл сжигал её кожу и плоть, добирался до костей и сводил с ума от боли. Рука будто покрывалась сверкающей стальной перчаткой. Властительница лишь поудобнее перехватила глефу, и кинулась на противника, пока тот был беззащитен.

Молниеносная атака и металлический звон.

Серебристая рука без труда остановила тяжелое лезвие.

— П-почему... — Нелл отступила и встала в защитную стойку. — Почему у тебя два зампакто?

Стражница вопросительно посмотрела на неё, но потом перевела взгляд на свою левую руку.

— Ты об этом? — правая ладонь коснулась серебристого металла. — Ну, это не совсем зампакто. Он не является частью моей души, но... — стальной палец указал на Нелл. — Сожрет твою.

Стражница сорвалась с места, также как и Нелл мгновением раньше. Рука Хикифунэ потянулась к Властительнице, но это движение отразила глефа.

— Прекрасно, вот только как долго ты сможешь сражаться таким неповоротливым оружием?

Словно в противовес этим словам, Нелл атаковала с такой скоростью, что Стражнице едва удалось подставить свою руку.

— Не говори глупостей, — ответило эхо из-под черной маски. — Я вернусь к Ичиго еще до того, как устану.

И схватка началась снова. Оба лезвия глефы двигались с такой скоростью, что превратились в серые пятна. Но они не могли дотянуться до Стражницы.

— Когда моя рука коснется тебя, то Соул Итта поглотит твою пустую душонку, от тебя даже маски не останется!..

— Что же это, если не зампакто? — голос Нелл сейчас был ровным, и спокойным, контрастируя с напряженным лицо.

Рана в боку вроде бы больше не кровоточила, по крайней мере, красное пятно перестало увеличиваться. Казалось, для Властительницы это было обычной царапиной.

— Это...

На безопасном расстоянии за всем с большим интересом наблюдали двое. Один хмурил брови, а другой не мог сдержать ухмылку.

— Айзен-сан, только взгляни! — Урахара указал на Стражницу, которая в этот момент как раз заблокировала удар глефы. — Понимаешь, что это такое?!

— Очевидно, что это зампакто, — пожал плечами Соуске. — Урахара-сан, если знаешь, то расскажи, но не строй такую многозначительную физиономию.

— Зампакто... — протянул его собеседник, пропустив последние слова мимо ушей. — Нечто подобное я видел в старых документах, оставшихся от предыдущего капитана двенадцатого отряда...

Айзен повернул голову и задумчиво произнес:

— Немного странно болтать, когда все сражаются, но... я слушаю.

— Да тут особенно и нечего рассказывать, — махнул рукой бывший хитрый капитан, а ныне таинственный хозяин магазина. — Записям было около двух веков, и они описывали исследования, как ни странно, не духовных мечей, а... оружия Квинси. В то время они уже не проявляли особой активности, так как их численность резко снизилась после...

— После их истребления, — подсказал Айзен.

— Ну, зачем же так? — вздохнул Киске, но продолжил. — Кирио очень заинтересовал принцип расщепления духовной материи на частицы, и их последующего поглощения. То, что создали находчивые смертные оказалось очень... перспективным. Были у оружия квинси и минусы, порог плотности материи, которую клинок мог разложить и... Как бы сказать? И ограничение "емкости", так что силу из меча нужно было постоянно выкачивать, иначе бы тот пришел в негодность.

— А что же капитан? — спросил Айзен. В его глазах читался интерес.

— Принцип работы её восхитил, в нем сочеталась простота и гениальность. Вот только ограничения... Как бы их обойти? Как оказалось, до смешного просто. Сделав меч частью души.

— Ясно, — кивнул Айзен, вновь наблюдая бой. — Искусственный зампакто. Слишком прозаично.

— Не сказал бы, — возразил ему Урахара. — Насколько я понял из старых записей Кирио-тайчо, эта "прозаичная", по твоему выражению, штуковина получилась неимоверно сильной. Сильнее, чем любой капитанский зампакто в полном высвобождении. Это... Айзен-сан, кто, по-вашему, победит?

Соуске смерил его снисходительным взглядом.

— Это же, очевидно, Урахара-сан.

Ветер развевал их длинные волосы. Сталь продолжала звенеть и ни одна не собиралась уступать своей противнице.

— Какого?.. — голос выдал Стражницу. Она начала уставать.

Рана Нелл тоже давала о себе знать, её лицо было напряженным, а на лбу выступила испарина. Но лезвия глефы продолжали свой танец, казалось, рвущий воздух в клочья и заставляющий её противницу шаг за шагом отступать. Серебристая перчатка неизменно останавливала оружие Вастер Лорда, но Стражница всё равно сдавала позиции.

— Не... Не понимаю, — выдохнула она. — Какого черта?! Ведь меч, это часть твоей души! Даже будь всё не так, он состоит из духовных частиц и перчатка уже давно должна была поглотить его!

— Может быть, у твоей игрушки просто не хватает на это сил? — насмешливое эхо из-под маски. Лицо Хикифунэ полыхнуло злобой.

— Недостаточно сил? — хмыкнула она, и злоба странным образом сменилась радостной улыбкой. — Код активации: сто двадцать семь сто девяносто девять семнадцать. Банкай, Соул Итта!

И снова черты её лица исказила мука. Жидкий металл потек вверх, по предплечью, потом с шипением покрыл плечо и двинулся к груди. Нелл почувствовала тошнотворный запах горелой плоти.

— С-смотри! — боль в её голосе. Боль и смешанное с ней торжество. — Смотри, пустая душонка! Смотри, ведь это последнее что тебе доведется увидеть в этой жизни!

Серебристая броня покрыла почти всю левую половину тела. Сверкающий металл, ставший для Стражницы новой кожей, притягивал взгляд и вместе с тем заставлял содрогаться при мысли о той боли, которую он причинил своей владелице.

— Жалкое зрелище, — негромко произнесла Нелл. — Истязать своё тело, поняв, что достигла отпущенного тебе предела...

— Умолкни!

Этот стремительный бросок не смог заметить даже Вастер Лорд.

Древко глефы, у самого основания одного из лезвий, сжала сверкающая рука. Страж Короля Кирио заглянула в глаза своей противнице. От оружия Властительницы вверх сорвались первые лепестки духовной силы, чтобы секундой спустя быть поглощенными Пожирателем Душ.

— Вот и всё, — едва слышно сказала Хикифунэ.

— Да, — согласилась Нелл. — Вот и всё...

* * *

Ичиго без труда увернулся от смертоносного лезвия. Хоть она и мастерски владела своим оружием, но от этого оно не становилось легче. Парень сжал в своей руке древко лишая девушку возможности вновь атаковать и уже потянулся за обещанной наградой, как вдруг...

— Не торопись, — острие блеснуло в свете иллюзорного солнца и замерло совсем рядом с широко распахнутым от испуга глазом.

Зрачок в страхе сжался, а по щеке под маской скатилась капелька пота.

Глефа разделилась на две части, которые можно было назвать топорами с длинными рукоятками. Одну из них сжимали оба бойца, а другую только девушка, что сейчас с торжеством смотрела на Ичиго.

— Ч-черт, — выдавил он, и осторожно отвел оружие подальше от своего лица. — Ну, и что это было?

Его маска уже исчезла с лица, и только кусок отрубленного рога одиноко торчал из серого песка.

— Я разве не говорила? — Нелл вернула глефе первоначальный вид, а после запечатала в форму обыкновенного меча. — Моя милая Серна не так проста.

Ичиго вздохнул и посмотрел на свой клинок. Звякнула короткая цепь.

— Меня больше удручает, что давным-давно я уже побеждал одного человека... вернее, шинигами по имени Мадараме Иккаку с похожим оружием. Но ведь тогда я был куда слабее, так почему уступил сейчас?

— Думаю, в том бою тебя ничего не отвлекало, — Нелл проследила взгляд Ичиго и улыбнулась. — Ладно, ты заслужил утешительный приз...

Девушка подошла вплотную к нему и взяла парня за подбородок, мгновение спустя слившись с ним в поцелуе. Её нежный язычок скользнул между приоткрытых губ и по-хозяйски вошел в рот Ичиго. Тот засопел и положил руку на стройное бедро Нелл, но тут же охнул, когда её пальчики пробрались под одежду.

— Нелл... — прошептал он, прервав поцелуй.

— Да, Ичиго? — ниточка слюны протянулась от её губ к его. — Не хочешь делать это на улице?..

Улыбка появилась на его лице. Улыбка, больше похожая на голодный оскал.

* * *

Её голова была разрублена пополам. Словно сок из перезрелого арбуза, наружу текла кровь. Серо-белое вещество мозга, обращенное в месиво, виднелось сквозь трещины черепа.

— Вот и всё, — она с хрустом вырвала лезвие. — Прости, что... встала на твоем пути.

Лицо Нелл сейчас ничего не выражало, ни радости, ни печали. Словно под черной маской была надета еще одна.

— Потерпи еще чуть-чуть, Ичиго. Потерпи и ты воссоединишься с той, кого любишь, — маска рассыпалась, когда по щекам потекли слезы. — Только... Только мне жалко... совсем чуть-чуть жалко, что это... не я.

Девушка-Властительница смахнула слезы рукой и шагнула прочь от поверженного противника, чье холодеющее тело окутал свет разлагающейся духовной силы, которую медленно поглощал клинок, вернувший себе обычный вид. И только почерневшая плоть и виднеющиеся сквозь неё обугленные кости напоминали о случившемся.

У Нелл сейчас было еще одно важное дело.

Но вместо неё сюда шли двое.

— Урахара-сан, так значит, у этого зампакто нет привязки к определенной душе? — спросил Айзен, и, получив утвердительный кивок, закончил. — Тогда, с вашего позволения, я возьму его себе.

— А?.. — посмотрел на него Киске. — Ладно, я не против, но только после серии опытов... Не отдам же я такую вещь просто так?

— Только верни его в таком же виде, — предупредил Айзен, и добавил чуть тише. — А то знаю я тебя...

Урахара наклонился и поднял клинок. За его лезвием потянулся светящийся поток свободной реяцу. Бывший, или теперь уже действующий, капитан двенадцатого отряда повертел меч в руках и произнес, взглянув вниз:

— Как жаль, что мне не довелось с вами поработать, Кирио-сан. Вместе, уверен, мы бы смогли создать множество замечательных вещей.

— Что за сентиментальные речи? — хмыкнул Соуске, глядя в сторону, привлеченный чем-то очень заинтересовавшим его. — Но может, отложим это на потом, Урахара-сан?

И его спутник неохотно оторвался от созерцания изобретения своей предшественницы.

— Да, ты прав, еще не время, — согласился Киске. — Ведь сейчас должно произойти то, ради чего я сюда пришел.

— Что? — посмотрел на него Айзен, но не смог понять, что имеет ввиду этот улыбающийся хитрец.

Нелл застыла на месте. Её тело будто обратилось в камень, не желая или страшась сделать еще хотя бы одно движение. То, что предстало её взору...

Огонь.

Ужас.

Безысходность.

— Ичиго... — дрожащим голосом прошептала она.

Боль.

Смерть.

Безнадежность.

— Ичиго!

Нет пути назад.

Нет пути назад для того, кто исполняет своё сокровенное желание.

— Ичиго!!! — голос девушки сорвался в крик.

Это... Прощание?

* * *

Ласковое весеннее солнышко освещало аллею. По обеим сторонам дорожки цвела сакура, лепестками которой было устлано всё под их ногами. Стояла теплая апрельская погода, на ветках деревьев птицы пели лишь им понятные песни, весна чувствовалась даже в аромате воздуха, напоенного запахом множества цветов.

Их было двое.

— Пап! — мальчик дернул своего отца за рукав. — Пап!

Тот перевел на него взгляд, которым до этого странно оглядывал розовый ковер под ногами.

— Да, сынок?

— Пап, смотри, там девочка плачет! — мальчик указал в тень под ветвями одного из деревьев. — Что с ней?

— Хочешь узнать? — улыбнулся мужчина. — Давай подойдем и спросим у неё?

Сынишка закивал и вместе с отцом они пересекли аллею, остановившись под сакурой, скрывшей под своими лепестками всю землю вокруг.

— Эй! — парнишка наклонился к сидящей на коленях девочке. — Почему ты плачешь?

Она подняла мокрое от слез лицо и с удивлением посмотрела на него.

— Ты... Т-ты видишь меня? — теперь удивление звучало и в её голосе.

— Да, — мальчик задумчиво приложил указательный палец к подбородку. — А я не должен? Прости, пожалуйста!

Девочка помотала головой и вытерла рукавом щеки.

— Нет, просто... Просто меня почему-то никто не замечает, как-будто не видят, — она уже готова была снова расплакаться. — Утром я проснулась и пошла к маме с папой, но они очень крепко спали. Так... Так крепко, что я их не смогла разбудить, а потом... Потом всё загорелось! И я... — она закрыла глаза, но продолжила. — П-потом было очень больно, я кричала, я звала маму и папу, но никто не отзывался. Наш дом, он... Он горел! Я... Я хотела увидеть маму и папу. Потом приехали красные машины, и дяди-пожарные начали поливать наш дом. Но никто не замечал меня, я даже дотронуться до них не могла! Мама! Папа! Где... Где они?

Рядом с ней опустился отец мальчика. Он осторожно погладил её по голове и улыбнулся, когда бедняжка посмотрела на него большими полными слез глазами.

— Не плачь, ладно? — он сжал её маленькую ручку, но не почувствовал тепла. — Не плачь, ты увидишь своих родителей.

— Правда?

— Угу, — он кивнул и серьезно сказал. — Я обещаю.

Мужчина положил ладонь ей на лоб и поднял голову вверх.

— Потерпи. Уже совсем скоро... — всё под ветвями сакуры осветилось мягким радужным сиянием. — Они встретят тебя. И вы больше не расстанетесь. Никогда-никогда.

Под цветущим деревом сидели двое.

— Пап, а она, правда, найдет маму и папу? — маленький розовый лепесток опустился мальчику на нос и отец смахнул его, а после он потрепал сынишку по голове.

— Конечно, — уверенно произнес мужчина.

— А где они теперь? — не отставал сынишка.

— Ну... — теперь голос неуловимо изменился, но отец быстро справился с собой. Он вновь мечтательно посмотрел в просвет между ветвями сакуры, сквозь который виднелось чистое голубое небо. — Теперь они далеко-далеко. Знаешь, там очень хорошо. Никогда не бывает плохой погоды, никогда не одолевает скука, и нет болезней. Это очень красивое место, где каждый день как праздник, и, знаешь, это ничуть не надоедает, — он встал рядом с сыном и взял его за плечо. — Там их встретит прекрасная Принцесса. Увидев её однажды, ты навсегда забудешь о горестях и печали. Увидев однажды, ты никогда не забудешь её лица...

— Пап? — сынишка позвал его. — Пап, что с тобой?

Он посмотрел на мальчика, вытер лицо рукавом, оставляя на ткани мокрые пятна.

— Да, сынок, всё хорошо, — отец постарался улыбнуться, и у него это получилось почти искренне. — Всё хорошо... А теперь нам надо идти, и так уже опаздываем!

Мужчина взял его ладошку, и они зашагали по цветущей аллее.

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Глава 41 — Взгляни назад

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Наверное, этот трон уже забыл прежнего хозяина этого Пустого Мира. Зато теперь он мог гордиться тем, что отныне на нем восседает тот, перед кем этот самый Хозяин склонился.

Тронный зал был как всегда пуст. Стояла абсолютная тишина, и даже воздух, который часто беспокоил назойливый сквозняк, сейчас замер. Да, зал был пуст, если не считать двоих людей. Хотя... Можно ли назвать их людьми? Один из них, стоявший на коленях, поднял голову, которую венчали два белых рога. Его лицо было скрыто за костяной маской.

— Я дома, — в голосе, дрожащем от стального эха, послышались странные нотки. — Скучал? Вместо ответа человек над ним расхохотался. Полы его белых одежд разошлись, и теперь Ичиго увидел в его груди сквозную дыру, из которой вниз струилась кровь.

* * *

Вокруг лишь высокие стены и колонны из холодного серого камня, а по полу гуляет сквозняк, принесенный из бесчисленных коридоров гигантского Дворца. В тронном зале нет ни единого окна, но здесь почему-то царит полумрак, а не кромешная тьма.

Почему-то.

Кажется, будто от стоящего на возвышении трона льется мягкий свет. Или этот свет исходит от сидящего на нем человека?

— Ну что, теперь ты счастлив? — спросил парень, стоя перед возвышением, и смотря куда-то вглубь зала. — Но запомни, если из-за тебя мои друзья... мои близкие...

— Не беспокойся, мне нет нужды обманывать тебя. И... Да, Куросаки Ичиго, ты выбрал правильный путь. Так что смело иди по нему и никогда больше не сомневайся. Может быть, впереди будет ждать смерть, но скажи, разве она хоть что-то значит для тебя?

Его собеседник улыбнулся и тихо засмеялся.

— Ваша правда, Айзен-сама, — тут его лицо вновь стало серьезным. — Но я убью тебя, если мне хотя бы ненадолго покажется, что ты соврал мне.

Хозяин серого Дворца поднялся со своего трона и медленно двинулся вниз. По широким ступеням. Мимо замершего парня. Лишь тихий шорох свободных одежд подтверждал, что это живое существо, а не бесплотный призрак. Вдруг, когда до дверей, ведущих из зала, оставалось совсем немного, он обернулся к Ичиго.

— Ну, так и будешь стоять? — спросил Айзен. — У нас еще полно дел, Куросаки... кун.

Парень сделал вид, что не заметил оговорку и последовал за бывшим капитаном. За порогом начинался длинный коридор и здесь шаги двух пар ног многократным эхом отражались от стен, уходя вглубь Дворца. Стены и ничем не отличающийся от них пол. Теряющийся в непроглядной тьме потолок и холодный сухой воздух, наполняющий легкие при каждом вдохе. Спустя несколько минут, которые казались здесь бесконечно долгими, они вышли наружу. Ноги по щиколотку ушли в песок и Куросаки поморщился, а его спутник лишь криво улыбнулся.

— Ну, и зачем ты меня сюда притащил? — спросил Ичиго. — Тут слишком жарко из-за твоего поддельного солнца.

Соуске сначала склонил голову, словно задумавшись над чем-то или собираясь с мыслями, а затем посмотрел наверх.

— Взгляни, — попросил он. — Разве это не красиво? Я просто выбрал цвет, добавил легкую дымку и...

— Но зачем? — хотя Куросаки задал вопрос, но по его лицу было видно, что ему не слишком важен ответ. — Если ты покончил с той своей жизнью, то не лучше ли было избавиться и от всех напоминаний о ней? Глупо держаться за эти кусочки прошлого. А особенно глупо для того, кто хочет стать...

Рука легла ему на плечо.

— Скажи, — потребовал ледяной голос. — Скажи, Куросаки Ичиго, что ты вообще обо мне знаешь? И какое в таком случае имеешь право говорить что-то подобное?

— Айзен, — наконец, в голосе парня появилось удивление.

— Ты понятия не имеешь, к чему я стремился! — обычно бесчувственное лицо и лишенный эмоций голос исчезли без следа. — Тогда какое ты имеешь право говорить это?!

Ичиго покачал головой и Соуске сразу умолк.

— Айзен, я и правда не знаю, какая цель тебя вела. Не знаю цели, но видел, какими средствами ты к ней идешь, — он сжал кулаки и некоторое время молчал, — Лишь то, что мы сейчас вот так просто разговариваем, уже является почти чудом. Еще совсем недавно моим самым сильным желанием было...

— Убить меня, — губы Айзена растянулись в улыбке. — Но разве сейчас что-то изменилось?

Куросаки не ответил. Он зашагал прочь от серого дворца, утопая ногами в мертвом песке. Оставшийся позади Соуске не мог видеть его лицо, но, похоже, безошибочно угадал его настроение.

— Ах да, — сказал он, будто вспомнив что-то малозначимое. — Я ведь сделал тебе предложение, от которого нельзя отказаться?

Парень остановился.

— Да-да, точно, — продолжал Айзен. — Твое желание в обмен на мое. Или я что-то путаю? Если всё верно, то позволь узнать, чего же ты хочешь больше всего на свете?

— Я ведь уже говорил, что... — Ичиго внезапно умолк.

Соуске усмехнулся и сказал:

— Мне нужно твое истинное желание, а не то, которое тебе диктует маленькая надоедливая совесть.

Парень нахмурился.

* * *

Тепло. Он потянулся, просыпаясь. Тепло и уютно. Слишком тепло.

— Ч-что... — Хитсугая медленно открыл глаза, уже примерно представляя, что увидит.

Он лежал на спине. Над головой было высокий белый потолок. Хитсугая попытался встать, но у него это не получилось. Его прошиб холодный пот, но уже секунду спустя причина этого была им раскрыта. Не понадобились даже чудеса дедукции.

Девушка щекой лежала на его плече, а её тихое дыхание ласкало кожу.

— Тиа...

Светлые волосы Халибел дрогнули и она подняла голову, при этом едва не коснувшись губами носа мальчишки.

— Тоширо... Ты очнулся, — рука провела по его торсу. — Я очень беспокоилась...

Она замолчала, когда её ладонь наткнулась на препятствие.

— Капитан! — одеяло съехало и Хитсугая увидел свою подчиненную. — Ну, наконец!

Препятствием оказалась рука Рангику, лежащая на бедре своего командира. Она выпрямилась и её грудь прижалась к боку мальчика.

— Мацумото, какого черта ты здесь делаешь?!

— О-о! Вы жестоки, капитан! — протянула девушка, и потянувшись, встала.

Полы кимоно разошлись.

— Мацумото!!!

— Что? Я всегда сплю без нижнего белья, это вредно для...

Ладонь прикрыла глаза капитана.

— Тоширо, ну-ка, не смей смотреть на это безобразие, — это Халибел решила поиграть в защитницу его детской невинности. — Ты еще маленький, чтобы видеть такие вещи.

— Я не ребенок, чтоб вас обеих! — он вскочил с кровати, и только теперь сообразил опустить вниз взгляд.

Девушки переглянулись, на лицах обеих заиграли улыбки.

— Все же он такой лапочка... — щеки Рангику порозовели.

* * *

В кабинете капитана всё было усыпано бумагами. Документы, какие-то расписки, счета и прочая писанина. В воздухе стоял запах бумаги и чернил.

— Капитан, вы садист...

А посреди всего этого прямо на полу сидела Мацумото, в одной руке держа пачку бухгалтерских отчетов, а в другой — развратную мангу, которую еще на прошлой неделе во время очередной попойки ей дала Ядомару. На обложке голубоволосый красавчик с выражением лица, напоминающим оскал пантеры, держал за бедра стоящего на четвереньках паренька. Пронзительно-зеленые глаза у того были испуганными, но при этом покорными. По щекам стекали ручейки слез, словно бы въевшиеся в бледную кожу. Он закусил нижнюю губу, а левая рука лежала на собственной ягодице, что выглядело не иначе как приглашающим жестом. Дескать, скорее уже приступай к своему грязному делу...

Рангику переводила взгляд с манги на документы и обратно. Так продолжалось минут пять, не меньше. Наконец, она решила.

— К черту!.. — бумаги с кучей совершенно непонятных ей расчетов полетели в дальний угол кабинета, а сама девушка откинулась назад, спиной прижавшись к большому письменному столу. — Могу же я отдохнуть, в конце-то концов?

Она открыла первую страницу.

Часы на стене тикали, своим тихим и простеньким звуком превращая секунды настоящего в секунды прошлого. Она смотрела на первую страницу.

Бум.

Это часы отбили половину первого. Она смотрела на первую страницу, но совершенно точно не видела ничего изображенного на ней. Лейтенант десятого отряда была погружена в свои мысли, и так было уже далеко не в первый раз. Капитан днями пропадал в своей уединенной пещере, мучая своего ледяного змея. Тренировки? Куда там, ему просто нужен был способ отвлечься от пожиравших его дум, точно также как и его подчиненной. Иначе на кой черт ей понадобилось добровольно соглашаться на эту бумажную каторгу?

Мацумото думала. Одни и те же мысли не покидали её красивую головку вот уже несколько месяцев.

Там, словно бы в другой реальности.

Мир людей.

Каракура.

Голубое небо и превратившийся в поле битвы небольшой городок. Или всего лишь его иллюзия. Вокруг тихо, до звона в ушах тихо, как-будто кто-то выжег все звуки. Наверное, где-то там еще бьется Ичиго, защищая смертных, шинигами... Всех. Но ей нет дела до этого. Её волнует лишь одна душа.

— Где ты? — тихо шепчет девушка. Голос бесцветный, чувства выжгли собственные слезы. — Где же ты? Гин!!!

Но никто не отзовется. Сколько бы она ни кричала, сколько бы ни молила. Он не вернется, его больше нет. Человека, который всегда улыбался. Давным-давно, избивая её обидчиков. И, кажется, мгновение назад, когда из его спины вышло лезвие меча.

* * *

Наконец-то этот сукин сын прекратил улыбаться. Удивительно, но лишь смерть заставила его это сделать. Ичиго не без усилия вытащил ослабевшими руками свой меч из тела Гина и взглянул наверх, где оставались считанные секунды до начала нового акта безумного представления. Перед Айзеном замерли двое — таинственный Урахара, контрабандист и по совместительству владелец магазина, а вторым был Куросаки Ишшин с выражением лица, которого его сын никогда раньше не видел. Собственно, на нем и одежды шинигами раньше не было.

— Чего медлишь? — парень сначала даже не понял, кто к нему обратился. Едва слышно. Слова будто бы раздались в голове. Он опустил голову. — Сомневаешься?

Ичимару больше не улыбался. Глаза были широко открыты.

— Ни капли, — без раздумий ответил Куросаки. — Еще немного, и Айзен поплатится за всё, как и ты.

— Правда? — шепот был очень тихий, но Ичиго мог слышать каждое слово. — Но этого ли ты на самом деле хочешь, Куросаки? Победишь его, и всё закончится. Вот так просто, всего один удар, и ты больше никто. Миг назад ты герой, ты пуп мира, на тебя смотрят как на последнюю надежду... И вдруг, ты никто. Обыкновенный школьник, Куросаки Ичиго, чья обязанность заключается в том, чтобы учиться на хорошо и отлично, слушаться папашу и любить своих сестричек. Это называется спокойной жизнью, если ты еще не забыл.

Рыжеволосый парень теперь поднял взгляд к небу.

— Я хочу защищать тех, кто мне дорог, — каменная уверенность. Беспросветная глупость. — Только это мне важно.

— Тогда давай. Вперед, герой! — теперь уже было непонятно, голос это Гина или же его собственные мысли. — Убей главного Злодея! Сожми покрепче меч, взгляд поувереннее и про осанку не забудь! Он же враг всего живого, да?

— Да...

— Вот только это никогда не кончится, рыжий ты дурачок. Уйдет один, придут новые. Добро всегда побеждает, но и злу целеустремленности не занимать. Так не лучше ли с ним поговорить, пока выпал такой шанс? Если Соуске, по-твоему, и злодей, то злодей далеко неглупый.

— Он лжец...

— Не больший, чем добренькие капитаны Готея и твой любимый папа.

* * *

Она открыла глаза, когда сёдзи со скрипом отъехали в сторону. На пороге застыл гость.

— Привет, — он склонил голову и поднял руку в приветственном жесте. — Как всегда дрыхнешь на работе?

Мацумото вытерла лицо рукавом. В последнее время она всегда плакала во сне.

— Ну, прости, такая уж я, — ворчливо ответила девушка и поднялась на ноги.

Но больше она не будет плакать.

Да?

Ладно-ладно, но только в последний раз. Слезы вновь скатились по её щекам.

— Почему ты так долго?

Он не ответил. Только крепко прижал к себе.

— А мне кажется, словно видел тебя еще вчера, — улыбка на лице. Всхлипы девушки, прижавшейся к его груди. — Всё такая же плакса, Рангику. Выше нос, тебе что, девять лет?

Он взял её за подбородок и заставил поднять голову. Заплаканные глаза, и такое редкое для неё выражение лица. Лейтенант десятого отряда выглядела сейчас такой беззащитной.

— Гин, — она просто назвала его имя. — Гин.

А он был тут, совсем рядом. Нежный поцелуй, немного соленый, на вкус как вновь обретенное счастье. Его и не нужно было звать.

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Глава 42 — Лестница в небо

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Аллея кончилась и сейчас они неторопливо шагали по дороге совсем рядом с рекой. На берегу у самой воды играли детишки, что-то весело крича и смеясь. На небе не было ни облачка, и солнце покрыло всю поверхность воды золотистыми бликами.

— Пап, — позвал мальчик. — А почему мы можем их видеть?

Отец тем временем смотрел на играющих детишек.

— Ну, они же люди, сынок, — неуклюже пошутил он. — Почему это мы их не должны видеть?

— А-а... Ты не понял, — отмахнулся мальчик, и сделал такой вид, будто разговаривает с ребенком. — Я про ту девочку, которая сидела в парке! Она же сказала, что другие её не замечали... или не видели... Но мы! Почему мы её видели?

— Это...

— Это сложный вопрос, да? — подсказал сынишка, видно, слышал такое уже не один раз.

— Сложный? Нет, почему же... — он замолчал. Мужчина остановился и снова взглянул вниз. На сверкающую солнечными бликами воду. На камни у самого берега.

— Пап... — сынишка тоже остановился и дернул отца за рукав. — Пап, ты чего?

— ...ные, — еле слышно сказал он.

— Чего? — не понял мальчик.

— Мы особенные, — повторил его отец.

— Осо... Особенные? — переспросил тот, будто пробуя слово на вкус.

— Ага, — кивнул мужчина. Он повернулся к своему сыну, и, улыбнувшись, взял его за руку.

— Честно-честно? — не унимался мальчик.

— Разве стал бы я тебе врать? — отец серьезно посмотрел на него. — Знаешь, ведь...

Они свернули в неприметный переулок, оказавшийся неожиданно коротким. За поворотом стояло небольшое одноэтажное здание. Невысокий заборчик, короткая дорожка и фасад в классическом стиле.

— Ох, а мы уже пришли, — сказал мужчина. — Ладно, потом тебе расскажу.

Несколько шагов, пара ступенек и вот они уже на узком крыльце.

Отец потянулся к потертым сёдзи, так словно открывал их не одну сотню раз. Потянулся и в последний момент замер.

— Пап, что такое? — спросил мальчик.

— Ни... Ничего, — можно было наверняка сказать, что это слово далось ему с трудом.

Он поднял глаза. Над входом висела небольшая табличка.

"Додзё"

* * *

— Ч-что смотрите?! — заверещал он. — Остановите! Остановите его!

Стражи шагнули вперед, но замерли, когда Ишшин поднял руку, жестом останавливая их.

— Да что вы делаете?! — всё спокойствие и величие слетело с него, как высохшая шелуха. — Помогите же мне! Скорее!

Обрывок хаори развевался на ветру. Злая насмешка, напоминавшая о былом.

— Это... — начал Ишшин.

— Это Возмездие, — объяснил Ичиго. Он едва стоял на ногах, но пальцы мертвой хваткой сжимали рукоять отцовского клинка. — Это...

— Это именно то, на что мне тогда не хватило смелости, — вздохнул Куросаки Ишшин.

Тихо звякнула короткая цепь. Лезвие, сверкнув, зависло в воздухе. Ичиго смотрел вниз, где скорчившись на камнях, сидел Король трех Миров.

— Что ты делаешь?! — голос еще не охватила безысходность. — Я Ко...

— Заткнись. Заткнись! Заткнись! — взревел Ичиго. Его рука дрогнула, лезвием полоснув по шее старика. — Вся... Вся моя жизнь... Ты уничтожил её. Уничтожил не задумываясь!.. Ненавижу!

Взвыл воздух, разрубленный мечом. На неровную брусчатку, дергаясь, упала рука.

— А-а! — закричал Король, хватаясь другой рукой за культю, из которой хлестала кровь. — Это тебе не...

Клинок опустился снова. И снова. И снова. С мокрым неприятным звуком впиваясь в живую плоть. Крупные капли брызгали на одеяние Ичиго, часть которого уже была багровой от собственной крови.

Крик и проклятия.

Крик и мольбы.

Слезы.

Слезы и неприятный визг.

Лезвие блестело, когда при очередном движении с него срывался шлейф рубиновых брызг. Сейчас в глазах Ичиго не было ничего кроме гнева и ненависти.

— Н-не... ет... — между всхлипами и визгом можно было различить хлюпы, похожие на слова. — П-про... с... с... ти...

Это повторялось снова и снова, пока из отверстия, что раньше было ртом, не вылетел небольшой кусочек плоти. Язык, наверное.

Скрюченное старческое тело, если сейчас это можно было так назвать, дергалось всё слабее, пока не затихло. Пока Ичиго, наконец, не опустил руку. Пока клинок не упал со звоном на камни.

— Заткнись, Король, — выдавил из себя парень. — Из-за тебя. Это всё из-за тебя...

Он рухнул на колени, и, сгорбившись, спрятал лицо в окровавленных ладонях.

— Верните всё назад, — попросил Ичиго. — Верните мне всё, что я потерял!

Но вот он схватился за грудь и пальцами впился в то место, где под кожей билось, или должно было биться, живое человеческое сердце.

— Эй! — крикнул Куросаки. — Слышишь меня, Айзен?! Урахара?! Почему Хоугиоку не откликается? Почему... — он закрыл глаза. — Почему... не исполняет мое желание... Давай же, ты, дерьмовый камень! Исполни желание! Верни мне всё!

Над ним склонился Соуске, и, помедлив, дотронулся рукой до его рыжих волос.

— Прости. Прости, Ичиго, — голос и, правда, звучал виновато. — Но ведь твое сокровенное желание уже исполнилось. Ты здесь и ты отомстил. Этого ты хотел? К этому стремился?

Парень схватил Айзена за руку и взмолился:

— Я... Я не хочу умирать! Помоги мне! Сделай что-нибудь, знаю, ты сможешь! — в глазах его стояли слезы. — Пожалуйста!

Рана снова раскрылась, и по одежде расплывались свежие пятна крови.

Перед ним присел на корточки Ишшин и погладил сына по мокрой щеке.

— Ты... Ты уж прости меня, Ичиго, — вздохнул он, и неловко улыбнулся, хоть это и выглядело глупо. — Во всем этом и моя вина есть. Да ты ведь сам знаешь. Прости. Но я клянусь, сынок, клянусь, что отыщу тебя. Как всегда. И мы снова будем вместе. Слышишь? Только не вздумай перерождаться пустым, иначе получишь по заднице.

— Отец...

Всё меркло перед его глазами. Лица знакомых ему людей расплывались, и уже было сложно узнать кого-либо в мутных силуэтах.

Вот и всё?

Вот и...

"Как глупо. Неужели так всё и закончится? Я отомстил... Но было ли это тем, что мне нужно? Не знаю. Зато мне известно одно — я... Снова проиграл..."

Снова.

Вот только на этот раз всему пришел конец.

— Нет... — шепот умирающего. — Это нечестно!

"Нечестно! — совсем детская обида. — Я ведь выиграл!"

Победителей не судят, потому что обычно они умирают.

Стук сердца уже едва слышен и слезы больше не текут из его глаз. Куда теперь забросит Ичиго колесо судьбы? Кем он станет в следующей жизни? И, главное, почему...

* * *

Холодно. Впрочем, нет, это приятная прохлада. Словно легкий бриз, разгоняющий летнюю жару. Лежать мягко и уютно, как-будто под тобой облако...

Ичиго неохотно раскрыл глаза, и на его лице появилось разочарование.

— А я уж понадеялся, что больше не увижу твою физиономию, — парень откинулся на белоснежные подушки и прикрыл глаза.

— Не груби отцу! — грозно проговорил Ишшин, но в его устах это звучало не слишком-то убедительно.

Парень натянул одеяло, чтобы не видеть своего надоедливого папашу.

Но тут кто-то дотронулся до его головы. Он уже хотел было крикнуть, чтобы отец отвалил от него, но понял, что это прикосновение приятно ему.

— М-м, кто это? — глаза показались над краешком одеяла. — А... Э?..

Тонкая бледная рука зарылась в непослушные рыжие волосы Ичиго. И с каждым мигом, казалось, уходили все невзгоды.

— С возвращением, — улыбнулись фиолетово-черные губы. — Я рад, что ты всё же решил остаться с нами.

— Остаться... С вами? — переспросил парень.

— Ага, — за спиной незнакомца стоял Урахара, а чуть поодаль замер Айзен, с интересом наблюдавший за разговором. Хозяин магазина снял шляпу и стал придирчиво осматривать полосатую ткань. — Этот великодушный господин решил, что ты заслуживаешь этой жизни.

— К-какой еще господин? — младший Куросаки непонимающе уставился на худое лицо, обрамленное длинными серебристо-белыми волосами. — Кто ты?

— Кто я... — эхом откликнулся тот и чуть погодя улыбнулся, а потом радостно захохотал. — Ха-ха-ха, кто я! Капитан, слышали?

Ишшин осклабился и кивнул. Все в этой комнате переглянулись, один только Ичиго непонимающе озирался. Но вот он коснулся ладонью своего лба и склонил голову.

Ичиго.

"Кто?"

Ичиго.

"Ах да, ведь сейчас это мое имя..."

Его позвали. Незнакомый человек с бледным лицом назвал его по имени.

— Ичиго, — он столько раз слышал это имя, но сейчас оно кажется ему совсем чужим. — Спасибо тебе. Ты сделал бессчетное число попыток осуществить свое желание. Посвятил столько жизней лишь тому, чтобы достигнуть поставленной цели.

— Но... — Ичиго хотел возразить, а его собеседник продолжал.

— Ты умирал и рождался вновь. И всё это время твои попытки ни к чему не приводили. Но ты не сдавался, Ичиго. Ничего не помня о той своей жизни, ты стремился осуществить своё желание...

— Вот только сейчас мне кажется, что это было совсем не тем, чего я добивался, — он вздохнул и положил ладонь на свою тяжело вздымающуюся грудь. — Ты ведь понимаешь, что меня вело?

Беловолосый кивнул.

— Конечно, понимаю. Но теперь, лишившись этого, ты сомневаешься в правильности своего пути. Так ведь?

— Кто знает, — Ичиго внезапно улыбнулся и повернул голову на едва слышный шум. — Кто знает... Уж точно не ты, так ведь, Король?

Желтые глаза, запертые в черном белке, на миг как-то странно сверкнули, но уже в следующий момент их обладатель поднялся с кровати и неторопливо пошел к выходу. За ним двинулись и остальные.

Ведь их нужно было оставить наедине.

Она в нерешительности стояла на пороге.

Им нужно было о многом поговорить.

— Ты в порядке, — девушка решилась и шагнула в комнату, прикрыв за собой дверь. — Я... Я так рада... Что ты в порядке.

— Только не вздумай плакать, — попросил Ичиго. — Уже достаточно слез, согласна?

* * *

Вечный Король стоял на большом открытом балконе и смотрел вниз, где раскинулось его Королевство. Отсюда как на ладони был виден весь город, а за его стенами до самого горизонта, где встречаются земля и небо, простерлись поля и реки, леса и деревни...

— Спасибо тебе, — к нему подошел Капитан и встал рядом. — Спасибо, что помог моему сыну.

Тот повернул голову и посмотрел на него.

— Всё в порядке, Капитан, — отмахнулся Король. — Ведь он тоже сильно помог мне. Благодаря... Благодаря твоему сыну я смог вернуться.

— Ой, да не смеши! — голос его собеседника изменился. В нем появилась насмешка. — Что мешало тебе вернуться на своё законное место без чьей-либо помощи? Не понимаю я тебя, Король. Зачем-то поделился силой с моим сыном, хотя сам мог вернуть себе сво...

Король прикрыл рот рукой и тихо засмеялся.

— Скажи, Капитан, что я должен был вернуть себе? Власть? Нет уж, спасибо. Сделать это было бы очень легко, но зачем? Зачем править теми, кто не нуждается в тебе?

— Можно подумать, людям нравилась нынешняя династия... — заметил Капитан.

— Не мне судить об этом. Но суть в том, что людям никогда не нравятся те, кто стоят над ними. И теперь я могу направить их ненависть на себя.

— Послушать тебя, да ты прямо мученик, — старший Куросаки широко зевнул. — Нет, не могу я тебя понять. Ушел, когда люди позабыли о мире и снова развязали войну. Ушел, хотя мог остановить кровопролития. Бросил всё, а ведь куда проще было затолкать всех этих горе-правителей туда, откуда они повылезали... Зато теперь появился и благодаришь моего сына.

Король помотал головой и грустно проговорил:

— Ты и правда не понимаешь меня. Скажи, в чем смысл сражаться, имея почти безграничную силу? Даже не так. Разве это сражение, если результат известен заранее?

— Мы вроде бы говорили о правлении народом...

— Не придирайся к словам, — отмахнулся Король. — Я просто хочу еще раз сказать вам спасибо. За то, что пошли против существовавшего порядка. Это значит, что он удовлетворял не всех, а большего мне и не нужно.

И так они стояли, смотря вниз. Вечный Король и его верный Капитан.

Внизу, на сколько хватало глаз, простиралось великое королевство.

Которому еще только предстояло вспомнить своего Короля.

— И всё равно странный у тебя ход мыслей... Эй, Повелитель! — Ишшин толкнул его, потому что тот с головой ушел в какие-то размышления. — Тебе, что ли, плевать на свой народ?

— Вовсе нет, — ответил он. — Но не кажется ли тебе, что те, кто не хотят сами спасти себя... Этого самого спасения и вовсе не заслуживают?

* * *

Мальчик с интересом осматривал незнакомое ему место и даже на время забыл про своего папашу.

— Здравствуйте, чем я могу вам помочь? — спросила черноволосая девушка лет двадцати пяти.

— Приве... Т-то есть, добрый день, — он запнулся. — Рад нашей встрече, Арисава-сан.

— Вы знаете меня? — она немного удивилась, но потом улыбнулась и тихонько усмехнулась. — Вот глупая, ведь это додзе семьи Арисава.

— Д-да, конечно, — он опустил глаза. — Но я вас и раньше знал. Вы уж и не помните, наверное, мы с вами в школе вместе учились.

Она подняла брови.

— Куросаки, — представился он. — Куросаки Ичиго.

Она напряглась. На лбу появились чуть заметные морщинки.

— Э... Простите, — виновато произнесла она и склонила голову. — Простите, не припоминаю.

Мужчина на мгновение прикрыл глаза.

— Всё в порядке, — голос как-то не вязался с произносимыми словами. — Ничего, мы с вами и общались не очень часто... Кто... — он попытался улыбнуться, но это выглядело как-то жалко. — Кто я такой, чтобы меня помнить.

Арисава Тацуки тоже неуверенно улыбнулась и перевела взгляд на мальчика.

— Ваш?

— Ага, — Ичиго кивнул. — Большой ведь уже, пора ему научиться постоять за себя.

— Да, — кивнула Арисава. — Это очень важно, быть способным защитить себя и близких.

Ичиго кашлянул, подавив рвавшийся наружу смешок.

— Защитить близких... Точно.

— А почему решили сюда пойти? В городе ведь еще четыре додзе. Я, конечно, рада, что вы наше выбрали, но всё же?

— Я тут сам в детстве занимался, ну и сынишку тоже сюда решил определить.

— Правда? А когда вы сюда ходили?

— Ой, еще до начальной школы начал, — Куросаки немного прикрыл глаза, погрузившись в воспоминания. — Как сейчас помню, меня сюда мама привела. Я тогда от неё ни на шаг не отходил, а тут еще и тренироваться надо было. Так это ладно, меня тут постоянно одна девчонка злобная колотила и я из-за этого ныл без перерыва, а её это, представляете, так раздражало! — он засмеялся и скользнул ладонью по щеке. — Хотя, знаете, мне почему-то кажется, что только благодаря ей я хоть чему-то научился.

Арисава тоже засмеялась.

— Какая страшная девочка, — на её лице играла искренняя улыбка. — Зачем же она вас так обижала?

— Кто знает, может я ей нравился? — пожал плечами Ичиго. — Но как бы мне хотелось её сейчас увидеть и за всё поблагодарить.

— А что вам мешает это сделать? Или она куда-то переехала? — участливо спросила Тацуки.

— Она? Да, переехала, — Куросаки кивнул. — Теперь она очень далеко, и мне до неё уже никогда не дотянуться.

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Глава 43 — Опоздали

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

В комнате стоял полумрак раннего утра. На небольшом журнальном столике около разложенного дивана стояла целая батарея пустых пивных бутылок с пестрыми этикетками. Раза в два больше в беспорядке были раскиданы по полу. В мутном сером воздухе стоял запах табака. На столе ломилась от окурков большая пепельница, а еще десятка два валялись рядом. Везде были раскиданы пустые пакеты из-под чипсов и прочей дряни, набитой всякими консервантами, заменителями вкуса и другими пищевыми добавками, которые ни одно разумное существо есть бы ни за что не стало.

А вот существо на диване особым умом явно не отличалось.

— А-а... — в щель между плотными шторами пробился лучик света, который угодил прямо в глаз тут же проснувшемуся парню.

Бедняга сейчас мучился ужасной головной болью.

"Вчера было весело?.." — вспомнил он строчку из какой-то рекламы.

— Твою мать... — рука сползла вниз и с минуту шарила по полу в поисках чего-то важного.

Наконец, пальцы нащупали пачку, а уже несколько секунд спустя чиркнула зажигалка и новая порция табачного дыма влилась в серый застоявшийся воздух.

Он с трудом поднялся на ноги и взглядом принялся искать тапки, ему было слегка страшновато идти по устилающему пол мусорному ковру. Наконец, один тапочек обнаружился возле дивана под горой пустых разноцветных пачек из-под чипсов. То, что второй был под подушкой его, кажется, не особенно удивило.

Парень, бормоча что-то невнятное, поплелся к выходу из комнаты. Перед глазами всё еще плыло, алкоголь не успел пока выветриться. С каждым шагом в голове росла и крепла мысль о ванной, теплой воде, душистом шампуне и любимом желтом утенке.

— Чего?.. — из-за двери раздавался шум воды и тихий шепот. — Только не...

Он вошел в ванную и глубоко вздохнул, стараясь подавить злость, иначе бы голова разболелась только сильнее.

Помимо него тут был кое-кто еще. Парочка девчонок лет шестнадцати. Одна сидела на стиральной машине, и, закусив губу, постанывала, а лицо второй скрывалось между её раздвинутых ножек. Обе были так увлечены процессом, что даже не заметили появившегося зрителя.

— Так, — голос парня был абсолютно спокойным. Он взял за затылок ту, что сейчас старательно вылизывала промежность своей подружки. — Пошли отсюда нахер...

Сидевшая наверху приоткрыла глаза, но, встретившись взглядом с хозяином квартиры, спорить передумала. Обе вздохнули и поплелись к двери.

— Урод, — бросила одна.

— Импотент чертов, — поддержала другая.

— Вы че... — он попытался что-то возразить, но дверь уже закрылась. Парень перевел взгляд на стиральную машину и прошипел. — Вот же сучки... Всю машину заляпали.

Следующие пару минут он вытирал следы их "развлечений", называя девочек различными нелицеприятными именами, из которых "мелкие сучки" были самыми ласковыми.

Закончив с уборкой, он начал умываться, при этом смешно отфыркиваясь.

— И так голова болит, а мне еще прибираться за ними, — бубнил парень с зубной щеткой во рту. — Хотя, если честно...

Он вспомнил прелестное личико девочки, спрятавшееся меж пары стройных бедер. Очень возбуждающее зрелище, несмотря на похмелье, которое сейчас медленно отпускало под напором холодной воды.

— Если честно, я бы их поимел, — прополоскав рот, он открыл дверь и вышел из ванной. — Вот прямо сейчас.

В коротком коридоре стало чуть свежее, куда-то улетучивалась вонь табачного дыма. Причина этого легко объяснилась, когда он вошел в комнату. Окно в ней было широко распахнуто, и с улицы сюда проникал утренний воздух, приносивший тонкий вишневый аромат из расположенного неподалеку парка.

Он собирался выдать в адрес девочек что-нибудь язвительное, но увиденное заставило его передумать. Они уже успели собрать весь мусор и поставить пакет с ним в угол. Одна сейчас, наполовину высунувшись из окна, трясла покрывало, лежавшее до этого на диване, а другая протирала столик перед ним, на котором теперь стояла только чистенькая пепельница.

— Осторожно, не упади, — он взял ту, что с покрывалом за поясницу и, слегка надавив, заставил лечь животиком на подоконник. — Третий этаж всё-таки, шею свернуть недолго.

— Т-ты чего удумал с утра пораньше?! — возмутилась она. — А ну, отпусти.

— Угу, сейчас, — его рука скользнула вниз, к тугим шортикам и рывком спустила их. — Если отпустишь покрывало, выкину тебя следом. Ясно?

Пальцы уже по-хозяйски залезли под тонкую полоску трусиков и ощутили там влагу.

— Н-не... Не лезь туда... — всхлипнула девочка.

— Молчи, — бросил ей парень. — Смотри, ты уже совсем мокрая. Возбудилась, когда подружка тебя вылизывала?

Эта подружка тем временем расстегивала ему ширинку, и, справившись с задачей, взяла в рот член, который не успел пока окончательно проснуться. Но будить его начали очень активно.

Парень, не обращая внимания на протесты девочки, запихнул ей в рот три пальца, чтобы хорошенько смазать, а после, не особенно церемонясь, засунул их между набухших половых губок.

— И-и! — запищала его игрушка. — Аккуратнее!

— Хватит тут невинность строить, — её сокровенное местечко мокро хлюпало, когда туда входили пальцы. — Маловато будет...

Девочка недоуменно посмотрела на него через плечо и её глаза расширились.

— Не... Не...

— Хватит отвлекаться, тряси покрывало, — и во влагалище, растягивая его стенки медленно вошла целая кисть. — Охренеть, твоя киска такая жадная... Как считаешь, может порадовать её еще сильнее?

По щекам девочки текли слезы, но вот выражение лица было как никогда похотливым. Боль в ней смешалась с возбуждением.

— Как тебе? — он сжал руку в кулак прямо внутри неё и принялся двигать им, при этом активно крутя кистью. Выделения сочились наружу, стекая вниз по внутренним сторонам бедер.

— П-прошу, потише! — умоляла она, но её слова превратились в протяжный стон.

Парень продолжал двигать кулаком внутри её влагалища, стенки которого пульсировали, упруго сжимая его. Вторая девочка увлеченно делала ему минет, время от времени заглатывая член так глубоко, что её миленький носик упирался парню в лобок. Но вот он с усилием оторвал её от процесса, которым она очень увлеклась.

— Иногда мне кажется, словно я забавляюсь с маленьким мальчиком, твоя жопка такая маленькая, — указательный палец погрузился ей в рот, чтобы несколько секунд спустя вонзиться в попку пискнувшей от неожиданности подружки. — А здесь ты такая узкая...

— Вы... вы... Вытащи е... — начала было девочка, но тут она посмотрела на него через плечо, и громко зашептала. — Сосед на балкон вышел!

— И что? — парень крутил пальцем в её анусе. — Лицо попроще, и поздоровайся с ним.

— Смеешься, что ли?! Да ведь... — она не договорила, оставшаяся без внимания и заскучавшая уже подружка, оказавшись под ней, ухватила ту за клитор. — А-а! А... А, доброе утро! Хорошая погода, правда?

Ответа парень не услышал, потому как чересчур увлекся процессом. Он опустился на колени перед аппетитной попкой девочки и запустил в неё свой проворный язык. Рядом с ним вторая девчонка увлеченно вылизывала киску своей подружки, отчего у той время от времени по телу пробегала дрожь.

— Ну, теперь главное блюдо, — проговорил парень и вновь поднялся на ноги. Колечко ануса стало в испуге сжиматься, предчувствуя что-то нехорошее, но было уже поздно. — О-ох, какая же ты здесь узкая...

Член стал медленно погружаться внутрь, а девочка, вымученно улыбаясь, продолжала болтать с соседом, что стоял на балконе справа. Наконец, волосатый лобок уперся в её ягодицы и секунду спустя движение пошло в обратную сторону.

— Потише, ты!.. — негромко зашипела девочка, повернувшись через плечо. — Ты... Ты же меня так наизнанку вывернешь!

Но парень её совсем не слушал. Он постепенно начал ускорять темп, увлекшись процессом. Его бедра со звонкими хлопками встречались с её упругой попкой.

— Эй, — парень посмотрел вниз. — Запихни-ка в неё свою ладошку.

Раздался хлюпающий звук, и девочка пискнула от неожиданности. Кисть подруги целиком погрузилась в её влагалище.

— Так мокро... — прошептала она, повернув руку. — И тепло... Я чувствую твой член.

Бедняжка в то самое время что-то увлеченно рассказывала соседу, периодически встряхивая покрывало. Парень стал двигаться еще быстрее, ощутив совсем рядом руку, бессовестно исследующую внутренности девочки. Член раздирал её узкую попку, а изо рта насильника, не на шутку увлекшегося процессом, вырывалось неровное хриплое дыхание.

— Ч-черт!.. — он сделал еще пару толчков и загнал член как можно глубже. — Кончаю!

Горячая струя ударила в прямую кишку, что снова заставило девочку взвизгнуть от неожиданности.

— А-ай! — она схватилась рукой за край подоконника, и при этом чуть не выронила покрывало. Видимо, сосед поинтересовался, всё ли с ней в порядке. — М-м? Д-да, всё хорошо. Хорошо... Что-то живот разболелся...

Изрядно уставший труженик медленно покинул узкую теплую попку, и парень с чувством выполненного долга опустился прямо на пол. Перед ним, широко расставив ноги, стояла его... Хм, его соседка по квартире. Мужик с ближнего балкона вернулся к себе в квартиру, и она положила голову на подоконник, вконец замученная разговором и своим не в меру похотливым дружком.

— Дубина, — тихонько проговорила она. — Мог бы просто попросить...

Из её задней дырочки толчками выходила густая мутно-белая жидкость и медленно стекала вниз по гладкой коже. Но вот жемчужную дорожку слизнула язычком её подружка.

— М-м, а по утрам у неё совсем другой вкус, — задумчиво произнесла затейница, и губками подхватила вторую струйку. — Чур, завтра всё веселье мое.

Она повернулась к парню и улыбнулась, а губы влажно блеснули.

* * *

В квартире сейчас было шумно. Очень шумно. Из комнаты в коридор, а потом обратно бегали трое, налетая друг на друга и громко рассказывая, что они по этому поводу думают.

— Глаза разуй, тупая обезьяна! — девочка бросила на парня полный презрения взгляд.

— Отвали, дура! — он тоже в долгу не остался. — Это из-за вас, мелких сучек, мы опаздываем!

— Ты кого сучками назвал?! — это вторая вступилась за себя и подругу.

Молодой человек махнул рукой, поняв, что ругаться с ними бесполезно, и, усевшись на край дивана, стал натягивать штаны. Девчонки тем временем крутились перед зеркалом, примеряя одежду и при этом мешаясь друг другу, но, почему-то не выказывая по этому поводу недовольства. Впрочем, о причине можно было легко догадаться.

— Даже не верится! — сказала одна из них, пытаясь застегнуть лифчик. — Неужели сегодня мы встретимся с ней?

— Да, — мечтательно вздохнула другая. — Не верится, что увидим сегодня сестренку!

Парень уже успел одеться, и, подойдя к зеркалу, без лишних слов отодвинул девочек и занялся прической. Впрочем, затея эта едва ли могла увенчаться успехом.

Одна из девочек несильно, но весьма чувствительно пихнула его локтем в бок.

— Ну, и что ты собрался делать со своими волосами? По-моему, они не будут торчать только, если тебя побрить налысо...

— А ну, завались, — огрызнулся парень, но оставил попытки пригладить безобразие на голове. — Я сейчас сам тебя побрею, если еще что-нибудь скажешь. Ты меня поня...

Он резко замолчал, когда девочка взяла его руку.

— И где же ты меня собрался брить? — она направила его ладонь вниз. — Может... здесь?

— Ч-чего?! — теперь уже он разозлился не на шутку. — Мало тебе было? Еще добавить?!

Вторая тоже попыталась что-то сказать, но её прервали.

— Вашу мать! — это он взглянул на часы. — Вы две, блядь... Две ебанутые нимфоманки! Мы полчаса назад должны были выйти! Он же меня полгода пилить будет, если опоздаем!

Парень вылетел из комнаты и стал обуваться, не обращая внимания на крики девчонок, которые, если отбросить нецензурную брань и какие-то фантастические эпитеты, сводились к тому, что они не согласны со своим соседом и его мнением о них.

— Извращенец сраный! — вот черт, шнурок узлом завязал. — А кто меня сейчас в задницу оттрахал?!

Парень поморщился.

— Спокойствие, — дрожащими пальцами он пытался развязать узел. — Только спокойствие...

— Может я сама просила меня на подоконнике драть?!

Хрустнули костяшки пальцев, когда руки сжались в кулаки. Он поднялся и в мгновенно наступившей тишине повернул голову.

— Вы готовы?

— А... Д-да, — с трудом выдавила одна.

— Да-да, — подтвердила другая.

— Тогда пошли, — щелкнул замок и он открыл дверь.

Девочки засеменили следом, прикусиа языки и став внезапно самими воплощениями детской чистоты и невинности. Они не проронили ни слова, пока парень, звеня ключами, закрывал дверь. Даже спускаясь по лестнице, и встретив там соседа, идущего с пакетом продуктов из ближайшего магазина, они лишь улыбнувшись, кивнули.

Только на автобусной остановке они робко попытались заговорить.

— П-приносим вам свои извинения за то, что были несдержанны...

— Ой, да хватит, — парень поморщился. — Разве я похож на того, кто убьет двух глупеньких девчонок?

— Но в коридоре...

— Да, точно, — он кивнул и посмотрел в небо, прикрыв глаза рукой. — У меня вдруг появилось огромное желание разорвать вас нахер, вот только...

— Т-только? — голос её дрожал.

— Смотрите, а вот и наш автобус, — улыбнулся он. — Шевелитесь, мы и так опаздываем.

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Глава 44 — День рождения

Сайт автора: http://sj-frost.u2m.ru/

Дай мне крылья

и я взлечу ради тебя.

Пусть даже сама земля

уйдет на дно морское.

Дай мне меч

и я сражусь ради тебя

Пусть даже само небо

разверзнется от твоего света.

Сегодня в этом доме будет много гостей. Сегодня день рождения.

Дом этот совсем непримечательный и решительно ничем не выделяется в рядах подобных ему домов. В таких обычно до поры до времени живут самые обыкновенные школьники, которые потом спасают или завоевывают миры, ловят или же бегают от преступников, безответно влюбляются или заводят гаремы из готовых на всё девушек. Обыкновенный дом обыкновенной семьи.

Папа и мама, конечно, отпросились со своих работ и с самого утра готовятся к предстоящему торжеству. Слышно, как жена ругает мужа, на чем свет стоит, потому что тот, конечно, забыл купить свечки, и ему приходится ехать за ними в магазин...

Уф, неужели привез.

Чадо радостным ураганчиком носится по дому, мешаясь под ногами и попутно роняя что-нибудь на пол. Пару раз мама попыталась сделать ему строгое внушение, но потом бросила эту неблагодарную затею. К тому же... Сегодня ведь его день рождения.

К обеду отец едва стоит на ногах. Жена его, мягко говоря, заколебала. Но он не жалуется. Потому что... Да-да, точно! Потому что сегодня у их сына день рождения!

Куплен большущий торт, который, кажется, только и ждет, когда же в него воткнут нужное число свечек, а после зажгут их и почти сразу же задуют. Что же дальше? Дальше в нежный бисквит вонзится острый нож, и кусочки торта окажутся у гостей на тарелках. Зазвенят бокалы и в адрес именинника посыплются поздравления и искренние пожелания. Только искренние, потому что... Потому что иначе эти люди просто не могут.

Чтобы ты вырос большим!

Здоровым!

Не обижай маму с папой!

Хорошо учись!

Куда учись? Ему в школу только через два года!

Ничего, лишним не будет, если сейчас усвоит...

Будь таким же красивым, как твоя мама!

А папа, значит, у него урод?..

Да, примерно так. Бедного малыша будут гладить по голове, целовать... Хотя всем должно быть ясно как день, что ему сейчас хочется одного — взять в охапку все подарки и свалить к себе в комнату. И вот он сейчас стоически выносит все эти теплые слова, а нетерпение всё растет и растет.

Но вот, кажется, кто-то из гостей высказывает здравую мысль, что надо бы избавить детишек от нужды сидеть с взрослыми дядями и тетями. Пускай себе идут в комнату играть.

Именинник с парой ребятишек радостно пища убегают. Их крики постепенно затихают, и через минуту со второго этажа доносится чуть слышный детский смех и топот их маленьких ножек.

За праздничным столом ненадолго повиснет тишина, а потом взрослые начнут свои разговоры...

* * *

Он сидел на крыльце. Его самым натуральным образом выкинули из дома, "чтобы не мешался"...

— Нет, это я еще мешаюсь! Мелкий непоседа крушит всё вокруг, а я, видите ли, мешаюсь!

— Ичи-го! — удар ногой оторвал его от грустных мыслей.

Младший Куросаки схватился за челюсть и взвыл от боли.

— Батя... — прошипел он вставая. Но тут его лицо изменилось. От тяжких телесных повреждений непутевого папашу спасло то, что он пришел не один. — Карин! Юзу!

Рядом с отцом стояли его улыбающиеся сестрички. Время не стоит на месте, они уже учились в университете и параллельно работали в какой-то ритейлинговой компании, одной из крупнейших в Токио. Взрослая жизнь приходит, когда её не ждешь.

— Привет, братик! — воскликнули они и одновременно заключили Ичиго в объятия.

Парень и не заметил, когда папка прошмыгнул мимо него, зато буквально через считанные минуты с кухни донесся глухой удар и вопль, а затем:

— Куросаки-сан, не мешайте мне! Скоро уже все гости придут, а у меня еще куча дел! Не мешайте!

Ичиго улыбнулся, услышав это. Его сестры тоже переглянулись и захихикали.

— Ладно, — сказал, наконец, их брат. — Вы проходите в дом, мелкого потискайте, разрешаю, только ради всего святого — на кухню ни шагу.

Они скрылись за входной дверью, и он снова остался один. Парень выудил из кармана рубашки пачку сигарет и с наслаждением закурил. Нет-нет, вообще-то он, как и его отец, не имеет этой вредной привычки. За год до рождения сына бросил, вернее, был вынужден бросить, благодаря радикальным мерам его жены, сработавшим куда лучше работы над силой воли и прочих самовнушений. Пресекла она это, едва только привычка появилась... А теперь раз в год позволял, но не больше. В этот день. На день рождения сына он делал себе подарок.

Он затянулся табачным дымом и закашлялся, но почему-то на его лице появилось выражение полного спокойствия. Лишь бы никто не...

— А ну, брось! — раздался крик и кожей он ощутил порыв ветра.

А потом обнаружил, что от сигареты остался только фильтр. Вот тебе и "только бы не...". Он оглядел гостей, и кисло поприветствовал:

— Добро пожаловать.

— Ага, здорово, Ичиго! — улыбнулся Хирако, смотря не на него, а на Хиёри, что сейчас невозмутимо засовывала меч в ножны. — Как жизнь?

Парень взглянул на него так, словно сомневался своим собственным мыслям.

— Была вполне себе ничего до поры до времени...

— Убери эту кислую морду, иначе врежу, — предупредила его Саругаки.

— Как пожелаешь, — Куросаки улыбнулся. Почти искренне, кстати. — Пойдемте в дом, один черт на улице мне уже делать нечего.

Уже на пороге он бросил тоскливый взгляд на медленно тлеющую сигарету, что сиротливо лежала на дорожке перед крыльцом.

Шинджи с Хиёри уже зашли внутрь, и парень двинулся следом. Уже пришли пять гостей, а сколько же еще намечается?..

Сегодня в этом доме будет шумно.

* * *

Саругаки и его сестры, конечно, пошли на кухню, откуда теперь доносились их голоса и тихий смех.

— Ну вот, а их твоя женушка за дверь почему-то не выставляет, — обиженно пробурчал старший Куросаки.

Все трое сейчас сидели в комнате, которую Ичиго гордо именовал своим "кабинетом". По сути же это небольшое помещение было тем местом, в котором он мог спокойно посидеть с полной уверенностью, что это его спокойствие не будет нарушено маленьким чертенком или... Ну, вы поняли.

— Может быть, это потому что они не пытаются её по-отечески обнять? — спросил Хирако. — Дочек тебе, старому извращенцу мало?

Ишшин надулся и ничего не ответил.

— Шинджи, не будь таким строгим, — заступился за отца Ичиго. — Он, наконец, вернулся к работе после стольких лет безделья, так дай ему расслабиться хотя бы здесь...

— Точно! И дочек я своих не видел уже, будто лет сто! — он прослезился. — Малютки так выросли... Стали такими...

Дальнейшие его слова превратились в невнятное бормотание, но ни Хирако, ни его сыну слушать ничего не хотелось. Ичиго встал и подошел к небольшому бару, при этом воровато покосившись на дверь, прежде чем открыть его. С минуту покопавшись там, он выудил бутылочку из темного, почти черного, стекла без каких-либо этикеток.

— Это еще что? — поинтересовался Шинджи.

— Тс-с, — приложил он палец к губам и на столик рядом с бутылкой опустилось три рюмки, которые, впрочем, пустовали недолго.

Все трое подошли к столу и...

— За двух капитанов, — сказал Ичиго.

— За моего сына-идиота... — вздохнул Ишшин.

— За...

Из коридора послышался звонок. На крыльце ждали новые гости. Хозяин дома опрокинул рюмку, поморщился и уткнулся носом в рукав.

— Ну, и кто у нас следующий? — сипло спросил он, перед тем как выйти из своего кабинета.

Дверь за ним закрылась, и в комнате остались двое.

— Ох, как же я рад, что мы можем поболтать, Куросаки-сан! — обрадованно сказал Шинджи, развалившись в кожаном кресле у письменного стола. — Вы ведь сейчас нечастый гость в Обществе Душ. Забыли нас, поди?

— Хирако-сан, всё-то вам глупости говорить... — в углу скрипнуло кресло-качалка. — Ведь не хуже меня знаете, чем я сейчас занимаюсь.

— Знаю, конечно, — кивнул Шинджи. — Просто интересно, не бросили ли еще эту затею?

— Ни в коем случае. Да, эти придурки из совета сорока шести, как и жирные дворцовые крысы, долго решали, целесообразно ли мое предложение...

— И что же вышло из всего этого в итоге? — казалось бы, без особого интереса спросил Шинджи.

— Что получилось? Именно то, чего я и хотел, — гордо ответил Куросаки-тайчо. — Отныне Нулевой Отряд становится полноценной боевой единицей Готея Тринадцать.

— И какова его роль?

— Роль аналогична той, которую ранее имел первый отряд. Таким образом, капитан Нулевого Отряда...

— ... Автоматически становится Верховным Главнокомандующим, — закончил за него Шинджи. — Что ж, от всей души поздравляю вас, Куросаки-сан.

* * *

— Да-да, хватит уже трезвонить, — раздраженно проговорил Ичиго, открывая входную дверь.

Те, кого он увидел...

— Ичиго! — обрадованно воскликнула девушка.

— Нищета, — надменно произнес её спутник. — Не иметь в доме прислуги и самим открывать дверь...

— Похоже, хочешь наняться ко мне дворецким, а, Бьякуя? — не остался в долгу Ичиго. — Или, быть может, тебе платье горничной больше подойдет?

— Куросаки, слова такого как ты я считаю менее важными, чем комариный писк.

Но парень его уже не слушал. За спиной Рукии, боязливо держась за её вечернее платье, прятался...

— А... Э...

Девушка слегка покраснела, но взяла малыша за ручки и вывела вперед.

— И кто это у нас тут? — улыбнулся Ичиго.

— Только попробуй коснуться её своими грязными...

Но Ичиго уже провел рукой по черным волосам маленькой девочки. Чертов Кучики. Они давно не показывались в Сообществе Душ. С тех самых пор, если быть точным.

— А ты зря времени не терял, Бьякуя, — широко улыбнулся он.

— Иного я и не ожидал услышать от такого как...

Он осекся, когда его коснулась маленькая ладошка Рукии. Одного её взгляда оказалось достаточно, чтобы надменный Кучики присмирел.

— Ну что, Ичиго, — улыбнулась она. — Так и будешь держать нас на пороге?

Тот молча развернулся и махнул рукой, чтобы шли за ним. Голоса на кухне стихли, а это значило, что все уже в столовой.

Оттуда доносился неразборчивый гомон и Куросаки вместе с гостями двинулся туда.

Все уже сидели за накрытым праздничным столом. Хиёри активно жестикулируя, рассказывала о чем-то двум сестрам, которые громко заливисто смеялись. Шинджи и Ишшин с подозрительно раскрасневшимися лицами тоже сидели тут. Виновник торжества, расположившись на полу, рассматривал первый урожай подарков, которых в этот день намечалось еще немало.

Но самого главного на столе еще не было.

Ичиго усадил обоих Кучики за стол. Бьякуя при этом снова что-то высокомерно заявил, но, как и в первый раз, умолк, когда встретился взглядом с Рукией. Их девчушка посмотрела сначала в сторону сидевшего на полу малыша, потом на маму, а когда та ей кивнула, радостно пискнув, потопала к имениннику.

Куросаки уже развернулся, чтобы сходить на кухню, но тут...

— Мама! — обрадовался самый маленький представитель их семейства.

* * *

С этого момента праздник, в общем-то, и начался. Половина мест, правда, еще пустовало, так что Ичиго успел уже смириться с сегодняшней ролью дворецкого. Да, открыть дверь ему предстояло еще не раз.

За столом тем временем началась беседа, которая была сначала какой-то слегка неуверенной, но с каждой минутой она становилась всё более непринужденной.

— Рукия, а вы не собираетесь возвращаться в Общество Душ? — спросил Ичиго между делом.

— Обращайся к ней не иначе как Кучики-са... — начал вновь Бьякуя, но сидевшая рядом с ним Рукия перебила его:

— А что нас там держит? — спросила она с улыбкой. — Пост капитана шестого отряда сейчас занимает Ренджи, а Бьякуя не хочет ни возглавлять отряд, ни стоять во главе семьи. Укитаке-сан предлагал мне место лейтенанта тринадцатого отряда, но я вежливо отказалась. Сейчас для меня важнее... моя маленькая Хисанэ. Пусть сама решит, когда подрастет, какой жизнью она хочет жить.

— Вот как, — улыбнувшись, кивнул Ичиго. — Это правильно. Думаю, малышке очень повезло с родителями... Не то, что мне.

Он покосился на Ишшина, который о чем-то оживленно шептался с Хирако и не обратил никакого внимания на слова сына.

— Братик, не будь так строг! — заступилась Юзу за непутевого папашу. — В конце концов, он отец-герой! Растил нас в одиночку!

— Это скорее мы дети-герои... — негромко поправила её Карин.

— Да ну вас! — обиделась сестра и отправила в рот большой кусок торта.

Хирако тем временем поднялся из-за стола. В руке он держал бокал шампанского.

— Эй, а не пора ли еще поздравить маленького виновника торжества? Малыш, хватит ломать бедную машинку и подними голову, когда к тебе старшие обращаются! — Шинджи откашлялся, и, убедившись, что все держат в руках свои бокалы, продолжил. — Короче, так... Желаю тебе вырасти большим и красивым, но только чтобы обязательно в маму! Запомнил? В маму! Не в этого рыжего!.. Так. Красивым... Умным еще, но тут, думаю, папины гены тебе тоже вряд ли помогут...

— Шинджи! — перебил его Ичиго. — Ты сейчас чего делаешь? Меня опускаешь или поздравляешь моего сына?

— Не мешай, я тут двух зайцев пытаюсь убить. Парень, будь сильным как твой... Да, так и быть, как твой папаша. Не доверять же ему место главнокомандующего после того как твой дедуля уйдет на пенсию? А вообще... Вообще, знаешь что? Выпью-ка я за то, чтобы у тебя была своя судьба, и никто не указывал тебе, как жить и что делать. Ну и... С днем рождения!

Все вздохнули с облегчением, и над столом раздался звон бокалов. А как только Ичиго осушил свой, то к большому неудовольствию услышал вдобавок и трель дверного звонка. Он поднялся из-за стола и под вновь начавшуюся беседу отправился в прихожую.

Вновь раздался звонок и Куросаки пришлось нацепить улыбку, перед тем как открыть дверь.

— Ну, и чего ты лыбишься как идиот? — раздраженно спросил новый гость. — Выглядишь глупее некуда.

— Спасибо на добром слове, — а вот теперь он улыбнулся вполне искренне. — Как же я рад тебя видеть! И вас тоже, конечно. Ну, проходите!

Гриммджоу пару секунд не двигался, но вот всё же решился и переступил через порог. В одной руке он держал коробку в яркой подарочной бумаге, в другой — большой букет цветов.

И был он не один. Из-за его спины выглядывали две девочки лет шестнадцати.

— Разуваться? — спросил он, отведя взгляд.

— А? — не понял Ичиго.

— Ботинки, спрашиваю, снимать?! — не выдержав, рявкнул Джаггерджак. — Куросаки, черт тебя...

— Да вы так проходите, — махнул тот рукой. И повел нового гостя за собой. — А где вы живете сейчас? Отец половину Готея поставил на уши, чтобы найти тебя и вручить приглашение.

— В Икебукуро, — ответил Гриммджоу.

— Где? — снова переспросил он.

— Вот же дурень... В Икебукуро, деревня! Район такой в Токио, может, слыхал? Лоли и Меноли тоже. Мы сначала открыли небольшую контору по...

— По выбиванию долгов, — сказала за него Меноли.

— Довольно прибыльное дело, кстати. Потом... — он грозно посмотрел на девушку. — В общем, это длинная история.

И снова Ичиго оказался у праздничного стола. Джаггерджак вручил подарок малышу, а затем, сильно краснея, протянул букет хозяйке.

Шинджи, глядя на это, хохотнул и спросил:

— Шестой, ты кем стал в мире живых? Случайно, не жигало?

— Умолкни! — вспыхнул тот, развернувшись к обидчику. — Чья бы корова мычала! Вернулся в Готей, откуда тебя вышвырнули! Где твоя гордость?

Спиной он почувствовал пристальный взгляд и отчего-то решил умолкнуть, быстренько сев на предложенное место.

* * *

— Это здесь? — спросила девушка.

— Понятия не имею, — ответил паренек и встал на цыпочки, чтобы дотянуться до дверного звонка. — Адрес вроде тот же, что и на приглашении...

Палец совсем немного не достал до кнопки. Его опередили два других, с красивым маникюром. Началась возня, и бедный Хитсугая оказался зажат бюстами двух своих спутниц.

— А ну, отвяжись! — заявила рыжеволосая. — Думаешь, ты одна можешь нажать эту чертову кнопку?!

— Нет, думаю, я лучше тебя смогу выполнить любое желание моего... Тоширо, — Халибел прижала парнишку к себе, но тот сохранил на лице героическое спокойствие.

— Отпусти капитана, ты!..

Хитсугая просыпался каждое утро и засыпал каждый вечер с мыслью, что поделить место лейтенанта между двумя людьми было, пожалуй, самой крупной ошибкой в его жизни. Но назад пути нет. А оставить место за кем-то одним, значило бы нажить себе... Даже не просто врага, а сущую фурию, которая в гроб загонит.

В конце концов, кто-то всё же надавил кнопку звонка и спустя минуту дверь открыл порядком уставший хозяин дома. Мало того, что он встал раньше некуда, хотя сегодня взял отгул на работе, так еще приходится...

— День добрый, — невозмутимо поприветствовал Хитсугая молча кивнувшего им Ичиго. — Мы не очень опоздали?

— Да нет, — Куросаки покачал головой и отошел от двери, чтобы гости могли пройти.

За праздничным столом становилось всё больше гостей. Все весело болтали и смеялись, периодически кто-нибудь вставал с бокалом, говорил короткую патетическую речь, а после раздавался звон хрусталя. Праздник шел своим чередом. Сестренки Ичиго, Рукия и Хиёри о чем-то болтали с хозяйкой дома, а сейчас к ним присоединились еще две неразлучные подружки, почти повиснув на матери именинника. Халибел же с Мацумото в данный момент занимались излюбленным делом, споря о том, кто из них лучше справляется с обязанностями лейтенанта.

— Да ты с бутылкой не расстаешься, какой из тебя помощник? — говорила одна. — Ты для Тоширо только работу прибавляешь!

— Это я ему работу прибавляю?! — возмутилась другая. — А скажи мне, пожалуйста, кто на капитане целыми днями виснет? Он, бедняжка, только в туалете может побыть наедине с собой!

— Что ты понимаешь в этом! Мы с Тоширо друг друга...

Бокал в руке мальчика треснул, и на стол упала льдинка, в которую обратилось шампанское.

— Прости, Куросаки, — извинился капитан. — Потом куплю целый сервиз.

— Всё в порядке, — Ичиго был невозмутим. — Я бы тоже нервничал, находясь в обществе таких пылких подчиненных. Даже немножко завидую те...

Он запнулся, поняв, что разговор на другой стороне стола как-то резко оборвался.

— Ты что-то сказал, милый? — голос был пропитан нежностью и любовью.

— Я... Н-нет, конечно! — он нервно захохотал и попытался перевести тему. — Вы хоть расскажите как дела в Сейрейтее, мы ведь и не знаем ничего!

— Жили бы в Обществе Душ и были бы в курсе всего. Мы ведь все так вас уговаривали! — это Хирако поддержал разговор. — В Готее сейчас многое изменилось. Кто-то уходит, кто-то возвращается... С чего бы начать?

— С чего хочешь, — Ичиго улыбнулся. Ему было, в общем-то, всё равно, лишь бы тот говорил.

— Батя тебе не рассказывает ничего, что ли? — спросил Шинджи, но ответа дожидаться не стал, и начал рассказывать. Уж чего-чего, а поговорить он любил. — Готей стал совсем другим, знаешь ли. Может, слышал, Нанао-тян ушла из восьмого отряда. Уж как её Кьораку молил остаться, но девушка она серьезная, раз сказала, что уйдет, значит так и будет, можно не сомневаться. Хотя, этому похотливому дяде и без неё неплохо будет. С ним ведь его ненаглядная Лиза-тян, которая его в таких ежовых рукавицах держит, что перед нею лейтенант Исэ кажется всепрощающей воспитательницей из детского сада...

Ичиго сел поближе к Хирако, всё еще чувствуя кожей испепеляющий взгляд из девичьего кружка с противоположной стороны праздничного стола.

— И куда же теперь Нанао? — ему было действительно интересно.

— Ясно куда, — пожал плечами Шинджи. — В первый отряд, конечно.

Ичиго поднял брови.

— В первый... отряд? Стой, но ведь...

— Либо ты притворяешься, либо и, правда, ничего не слышал. Жалко нашего старика. Очень жалко. Но отряду нужен был лидер, и он нашелся. Старрк. Вот у него Нанао-тян теперь лейтенантом служит.

— Да ну? — парень наполнил три рюмки, хотел было налить в четвертую, но в последний момент поставил перед Хитсугаей большой стакан и налил туда сока.

Стол рядом с Тоширо покрылся инеем.

— Ну да, — кивнул бывший предводитель Вайзардов. — А что, по-моему, они друг другу подходят. Как считаешь?

— Я не очень много общался со Старрком, так что судить не могу.

— Ладно, Вечный Король с ними. Про меня-то хотя бы слышал?

— Слышал-слышал, — ответил за сына Ишшин. — Вообще-то, мы все на церемонии присутствовали, так что можешь не рассказывать.

Шинджи вздохнул. А так хотелось в очередной раз похвалиться тем, что к нему вернулось капитанское место.

— Одно плохо, лейтенантом моим никто не хочет становиться, — пожаловался он. — Ичиго, может?..

— Нет уж, спасибо, — парень покачал головой. — Ты лучше скажи, что с третьим и четвертым отрядом.

— Ну, про четвертый и рассказывать нечего, — махнул рукой Ишшин. Он только что опрокинул рюмку, и сейчас тянулся к закуске. — Унохана нас всех переживет, пожалуй...

— Вот-вот, — кивнул Хирако. — С третьим отрядом куда интереснее. Ведь сначала там был временно исполняющий обязанности капитана.

— Да, Юмичика. Это я знаю. Но с чего это его капитаном поставили?

— Временно исполняющим... — хотел было поправить Шинджи.

— Да неважно. Просто скажи, как так, — перебил его Ичиго.

— Как-как. Очень просто. Он же тогда в Каракуре отличился, — объяснил за вайзарда Ишшин. — У Юмичики шикай по мощности может посоревноваться с некоторыми полностью высвобожденными зампакто, так что выбор был очевиден. Вот я его и поставил капитаном. Пока Ичимару не вернулся.

Правая рука Ичиго вздрогнула, и он поспешил убрать её со стола. Парень взглянул на своего отца.

— Как он?

Хитсугая бухнул стакан об стол.

— Да как обычно, — это уже он начал рассказывать. — С него всё как с гуся вода. Честно, мы и сами не знаем, как он смог тогда выжить. Пропал без вести, плюс показания Мацумото... — он взглянул на свою подопечную, что сейчас весело болтала с девушками. — Не знаю, не знаю. Потом объявился, как ни в чем не бывало. Та же улыбка, тот же взгляд наглый... Словно и не было предательства. Словно ничего не было.

— Хитрый лис, — добавил Хирако.

— Кто бы говорил, — посмотрел на него старший Куросаки.

— А с Аясэгавой что? — спросил Ичиго.

Шинджи сделал рукой непонятный жест.

— С Юмичикой? Да нормально всё. Он выразил желание остаться в третьем отряде в качестве лейтенанта. Видите ли, не позволяет ему гордость обратно к Зараки возвращаться. А когда Иккаку это услышал, то сразу к своему капитану пошел. Так, мол, и так, сказал, ухожу из одиннадцатого отряда.

— В третий? — понял Куросаки.

— Ага. Куда ж ему без друга, — улыбнулся Шинджи. — Такие вот дела. Кстати, а еще гости намечаются?

Ичиго ответил не сразу, сначала покосившись на Тоширо.

— Может да, а может, нет, — наконец, сказал он. — Дальше рассказывай, когда я еще новости услышу.

— Ага. Ну, про шестой отряд ты слышал... — Хирако запнулся и повернул голову в сторону Бьякуи, который сидел возле Рукии, и с манерами истинного аристократа разделывал ножом одинокий кусок торта на своей тарелке. — Ну, так вот. Капитан там сейчас Ренджи. Не хотел пост принимать никак, упирался, словно ему электрический стул предлагают. А когда ему наша госпожа Кучики письмо написала, то сразу согласился. Уж не знаю, что же в том письме было...

— Рукия умеет убеждать, — Ичиго улыбнулся.

— Совершенно верно, — поддержал Хирако. — Ну, я продолжу?

И, получив, утвердительный кивок, снова заговорил.

— А что там Куротсучи учинил, это вообще не описать. Ну, представь, заходит с утра этот фараон недобитый в лабораторию, а там... — вайзард перешел на шепот, воровато косясь на другой конец стола. — Лишь бы Йороучи не узнала... В общем, заходит он в лабораторию, весь такой довольный и выспавшийся, даже глаза, кажется, подвел новой тушью. А там его гордость Нэму на панели управления стонет от удовольствия. Ну, нагнулась она, чтобы настроить там чего-то, и так её Урахара и застал. Ой, шуму было... Но наша капитанша-разведчица ничего не знает, лейтенант её тоже. И будет лучше, если это продлится как можно дольше, иначе будет у Киске голос на пару тонов выше.

— И чего там Маюри устроил? — спросил Ичиго, опрокидывая в себя содержимое очередного стакана.

— Ну, что он сделать-то может... Своему капитану...

Парень не удивился, буквально на следующий день после возвращения Урахаре его старого звания он пошел в Магазин, там ему Уруру всё и рассказала.

— Мугурума с Маширо, кстати, девятый отряд теперь возглавляют, знал? — Хирако потянулся за новым куском торта.

— Ага, моя ненаглядная рассказала, — кисло улыбнулся младший Куросаки. — Еще вот хотел узнать...

Раздался звонок.

Не следует заставлять гостей ждать.

Ичиго открыл дверь и улыбнулся. Теперь все были в сборе.

* * *

За столом повисло напряженное молчание. Даже не так, молчание было еще и ледяным — в прямом смысле этого слова.

— Ну, а где у нас именинник? — неуверенно спросил новый гость.

— Ты опоздал немного, — негромко сказал капитан Хитсугая.

Опоздавший ухмыльнулся.

— Прошу прощения, но это не моя вина. Мы бы явились вовремя, но Хинамори была такой настойчивой... — он запнулся, когда к нему повернулось прелестное личико бывшей подчиненной, а ныне...

— Милый, а ты не думаешь, что некоторые вещи не должны покидать семью? — слова были сказаны мягко, но тот, кому они были обращены, кажется, слегка побледнел.

— А? Д-да, да, конечно! Так о чем это я? Мы же подарок привезли! — мужчина наклонился вниз, но уже секунду спустя медленно выпрямился. — Твою мать... Я хотел сказать, милая, а подарочек мы взять и забыли.

Почему-то эти слова, наконец, разрядили обстановку. Кто-то что-то шепнул, кто-то засмеялся. И вот застолье возобновилось.

— Широ, чего ты такой грустный? — спросила Момо. — И на письма не отвечаешь, и в гости не приезжаешь. Что с тобой?

Не стоило этого говорить.

Не, совершенно точно, не стоило.

— Что со мной?! — вскипел парень. — Да всё просто замечательно! Прекрасно! Война закончилась, виновники наказаны и всё такое, в Готее вроде бы всё налаживается. Чего не радоваться? Ой, ты погляди, и подчиненные мне скучать не дают! Даже грустить некогда! Только, знаешь, когда твоя сестренка объявляет, что хочет жить с... Где этот гад?! Где он?!!

* * *

— Ух, это ты вовремя, — Айзен с облегчением вздохнул. — И чего Хитсугая на меня так взъелся? Ей богу, как-будто он её папаша, она его единственная дочка, а я какой-то педофил Карабас Барабас.

— Ага, что-то типа того, — кивнул Ичиго. — А как ему еще надо реагировать? Ты ведь её чуть не убил, это не говоря о предательстве, в хрен знает каких масштабах.

— Твоя правда, — Соуске пожал плечами. — Но я бы на его месте по мелочам не кричал и не бился в конвульсиях, от нервов ведь все болезни.

Они вышли на улицу и сейчас направлялись к маленькой беседке за домом. Усевшись там, в тени дикого винограда, оплетшего деревянный каркас, они на некоторое время замолчали.

— Принес? — спросил Ичиго.

— А как же, — гордо заявил бывший враг всего живого. — Последнюю неделю, считай, совсем не спал — правки вносил, над последовательностью думал...

— Поменьше слов.

На низкий круглый столик упала кипа бумаг.

— Название еще не окончательное, — сказал Айзен, когда парень отложил в сторону титульный лист.

— "Вокруг лишь высокие стены и колонны из холодного серого камня. По полу гуляет сквозняк, принесенный из бесчисленных коридоров гигантского Дворца. В тронном зале нет ни единого окна, и здесь царит вечный полумрак. Кажется, будто от стоящего на возвышении трона льется мягкий свет. Или этот свет исходит от сидящего на нем...". Какого хрена, Айзен? Какой еще свет? Там же темно было, хоть глаз выколи!

— Не придирайся к словам, это лишь художественный ход, — без промедлений парировал Соуске. — Листай дальше.

Это было лишнее, Куросаки уже погрузился в текст. Он переворачивал листы, исписанные аккуратным каллиграфическим почерком бывшего капитана пятого отряда. Где-то хмурился, где-то едва заметно ухмылялся. Иногда негромко кашлял, подавляя просящийся наружу смешок. Но вот...

— "Он резко вошел в неё, сорвав с губ темноволосой девушки едва слышный всхлип. Его движения были резкими и порывистыми, в такт хриплому дыханию. Под ним тихонько вздрагивала Хина...". Так, это мы Хитсугае не показываем.

И снова тишина.

Уэко-Мундо и арранкары.

Мир живых и люди. Друзья, родные и близкие.

Сообщество душ и выступивший против него Готей.

Измерение Короля и... Целая династия ненастоящих Королей.

И вот настал этот момент.

— Ичиго, — Айзен потянулся было к рукописи, чтобы забрать у Куросаки страницу, которую он как раз начал читать. Но было уже поздно.

Вслух. Он начал читать это вслух.

— "Казалось, сами небеса содрогаются от неописуемого ужаса. Высокие башни готовы были рухнуть, обращаясь в горы камня. Всюду, насколько хватало глаз, лежали изуродованные окровавленные тела. Словно кто-то прошелся гигантской косой, разрезая людей на части, как зеленую траву. В воздухе стоял запах... Нет, воздух сам дышал Смертью. Каждая его частичка, казалось, была мертва. Тьма, Смерть и Безысходность. Вот чем обратился этот мир, — парень запнулся, но через некоторое время продолжил. — Он стоял с широко открытыми глазами, не в силах поверить в происходящее. Этого просто не могло быть! Не могло! Никак! Никогда!"

— Хватит, — попросил Соуске. — Не мучай себя. Просто переверни эту главу...

— От этого мне станет легче? "Пустые янтарные глаза смотрели на него, губы кривились в жутковатой улыбке, а рука, сжимающая Меч, едва заметно подрагивала, — он сжал кулаки. — Это случилось. Это всё-таки случилось...". Я ведь обещал, что стану настоящим защитником. Слышишь, Айзен? Ну, и что, защитил?

— Да уж, дерьмово как-то вышло, — кивнул бывший капитан. — Но взгляни на ситуацию с другой стороны. Это же было очевидно с самого начала. Ты ведь помнил, а значит знал. Не наверняка, конечно, да еще эта твоя глупая мальчишеская надежда не позволяла тебе трезво смотреть на веши.

"Открывались Врата.

Ему в лицо ударил горячий ветер.

— Значит, мы будем вместе?

Воздух обжигал.

— Да.

— Навсегда?

Он улыбался, а по его щекам текли слезы.

— Навсегда..."

Он замолчал и отодвинул листы в сторону. Сейчас Ичиго выглядел старше, словно в одно мгновение парень постарел лет на двадцать. Но вот его лицо просветлело.

— И вот, когда тело девушки вместе с овладевшим ею демоном погрузилось в мерцающую пелену портала, — медленно заговорил Куросаки. — Красная нить, связывающая их души, натянулась. Зазвенела, словно струна, но всё же выдержала. Он почувствовал, как неодолимая сила тащит его к двум гигантским скелетам, держащим арку. Куда она вела? В мир, где нет места ни Жнецам, ни Пустым, ни тем более людям. В Аду нет разницы, кем ты был раньше. Оранжево-красное пламя коснулось его кожи, но он не почувствовал жара. Как-будто верный пес лизнул сильно задержавшегося хозяина. "Мы будем вместе?" До Ада можно дотянуться рукой. "Да, навсегда..." Он напрягает тело, лишь бы скорее погрузиться в это раскаленное марево. Ведь он обязан идти куда угодно. Такая уж работа...

— "Чертовски глупая работа", подумал тогда парень. Иллюзия исчезла. Огонь обжигал его. В глазах помутилось от боли. Он дернулся, пытаясь отступить, но врата всё приближались. Красная нить давным-давно данной клятвы тянула его в Пекло. Лучше бы стал королевским поваром, ведь он неплохо готовил. Но вместо этого такая ответственная должность. Стоит ли она вечности в Аду? Он снова рванул назад, но лишь закричал, сердцем ощутив натяжение нити.

— И когда надежды уже не было, когда ему уже мерещились призрачные руки тянущиеся с той стороны...

— Тогда нить лопнула. Острый клинок с легкостью разрубил её, при этом сам разлетевшись на мелкие кусочки. Пламенеющие отсветы стали меркнуть, а двое скелетов выглядели даже слегка разочарованными. Портал медленно исчезал. Судьба более не имела над ним власти. Парень теперь был свободен. Впервые за тысячи лет.

— Впервые... Жаль, что это было последним, что он испытает в этой жизни. Ему ведь почти удалось, правда?

— Да. Он сумел сделать то, к чему так долго стремился. Небеса... Вот же они!

Айзен никогда раньше так долго не хранил молчание. Он привык говорить без умолку, говорить двусмысленности и недосказанности, но не молчать.

Ичиго стоял на пороге беседки. Его любимая сейчас неуверенно улыбалась. Он крепко обнял её.

Она прижалась к его груди, и парень кожей ощутил горячее дыхание.

— Жалеешь? — спросила его Судьба.

— Ни капли.

Он улыбнулся.

Книга удалась. Оказывается, Айзен умел не только разрабатывать злодейские планы. Жаль только, что эта глава не войдет в книгу. История Стремящегося к Небесам закончилась на земле, какая ирония.