Но выпивка на этот раз только сделала хуже — после второго бокала мне показалось, что назойливый кровосос прав и нельзя отказываться от подарка судьбы. Возможно, удалось бы сохранить ясность мыслей, но помешал гобелен с обнаженной красавицей. Волоокая томная дева взирала на меня с сочувственной усмешкой, словно забавлялась и жалела одновременно. Тело, сплетенное из бело-розовых нитей, казалось почти живым и туманило разум плотским желанием.
Сукин сын, Игнас... Даже такую мелочь просчитал! Тоже мне, богиня любви...
Я отставил в сторону бокал, подошел к стене и содрал с нее шелковую тряпку.
* * *
Весь день прошел в бесплодных размышлениях. Попытка заняться полезным делом — придумать "силки" для незваных гостей — пошла прахом. Мысли постоянно сворачивали на другое: я просто физически ощущал напряженное ожидание девушки. Воздух внезапно превратился в патоку: стал вязким и заполнился чувственным сладким напряжением, словно я неожиданно попал под стеклянный колпак зимнего сада Фирита. В теплое, влажное, ароматное марево.
Поймав себя на том, что обрисовываю по десятому разу кривой овал на бумаге, я выругался, отбросил в сторону лист и решил сразу после ужина лечь спать — утро, оно мудренее. Не стоит принимать поспешных решений. На самом деле, я его уже принял и просто хотел оттянуть момент, чтобы хоть как-то сохранить видимость самостоятельного выбора. Но и этого меня лишили.
Сон в ту ночь совершенно не шел, я лежал и вслушивался в ночные звуки. За стенами мела пурга. Она злобно билась снегом о стены и выла в печной трубе голосами тысячи демонов преисподней, пытаясь проникнуть в замок и заглушая все звуки в округе. Вот только шаги я все равно услышал. Услышал и на мгновение перестал дышать: не поверил, что девушка решилась на еще одну попытку!
Под пристальным взглядом Эрхена споткнулась на ровном месте, замерла и судорожно вздохнула. Прежде чем сделать последние шаги, девушка прикусила нижнюю губу и упрямо нахмурилась. Несмотря на нетерпеливое ожидание чуда, я не мог не усмехнуться: маленькая воительница и не подумала отказываться от своих "коварных" планов. Она просто сторожила момент, когда мы окажемся наедине. Как и я, как и я сам.
Смелость покинула девушку, когда она села на кровать. Соблазнительница из певуньи была хоть и отважная, но неумелая: не зная, что делать, девушка нерешительно дотронулась до моей щеки. Как тогда, в лесу. Как тогда, я поймал тонкие пальчики и осторожно поцеловал ладошку. А затем, с трудом сдержав желание, потянул девушку на себя и вынудил ее лечь рядом.
Эрхена послушно нырнула под одеяло, доверчиво прильнула мягкими губами к моему рту. К жесткой, безгубой пасти чудовища. Но это ее ничуть не смутило. А я наконец позволил себе то, о чем только утром не смел даже мечтать.
Это было прекрасно...
Гибкое нежное тело, тугие вишенки сосков, неловкость девичьих рук, не знающих толком, что делать. И этот сводящий с ума голос, со всхлипом выговаривающий: "Кегемара, кегемара". Я слушал его и тонул в собственном счастье. В жадном желании обладать любимой. Без остатка! И отдать себя. Целиком.
Я постарался не спешить, чтобы не испугать, не ранить в порыве страсти шипами и не причинить боли.
Но самым восхитительным оказалось проснуться и увидеть, что Эрхена по-прежнему рядом. Я осторожно пропустил сквозь пальцы золото ее мягких волос и разбудил, конечно. Девушка глубоко вздохнула, просыпаясь, попробовала было нырнуть с головою под одеяло, но тут же замерла и медленно повернулась ко мне. В карих глазах явственно проявились неуверенность и надежда.
Я усмехнулся, выпустил прядь и погладил Эрхену по щеке:
— Доброе утро.
А в ответ получил такой счастливый взгляд, что не удержался, перекатился и навис над девушкой, удерживая себя на локтях. Эрхена коротко охнула, но отстраниться не дала и жарко прошептала:
— Женге пирэ! Ман сенте!##
##Женге пирэ! Ман сенте!*(хогарск) — Не уходи! Люби меня!
Даже не зная слов, ошибиться и не понять, о чем она просит, было невозможно. А отказать — тем более.
"Я постараюсь наверстать упущенное!" — мысленно пообещал сам себе, отстранился и принялся, лаская, изучать тело девушки. Уподобился музыканту, вызывающему прикосновениями самую восхитительную музыку на свете, которая состояла из страстных стонов Эрхены, ее затуманенного взгляда, порывистых движений, ответного отклика разгоряченного тела. И когда приблизилось восхитительное завершение, когда мы вместе должны были оказаться на небесах... почти над ухом раздался громкий писклявый голос:
— Дюс? Ихена?
Великий Ирия, за что ты меня так невзлюбил?!!
Едва справившись с рвавшимся рычанием, я повернул голову к виновнице утреннего разочарования:
— Морра, воспитанные девочки, прежде чем войти, всегда стучатся в дверь!
Малышка изумленно оглянулась — тут я мысленно застонал, вчера мы не вспомнили ни о двери, ни о занавеске! — убежала в свою комнату и уже оттуда громко возвестила:
— Тук-тук!
Чтоб всех этих детей вместе взятых...
Я потянулся за штанами, надел их и обреченно сказал:
— Заходи.
Морра вихрем пронеслась через комнату, с разлета, словно маленькая обезьянка запрыгнула мне на руки и уверенно заявила:
— Морра тоже тут спать!
Вот только этого для полного счастья и не хватало...
Я поставил шалунью на пол и еще строже сказал:
— Такие большие девочки как ты, должны спать в своих кроватях!
За спиной раздался сдавленный смешок Эрхены, натолкнувший меня на мысль, что аргумент подобран не самый умный.
Подтверждая опасения, Морра громко засопела и хитро прищурилась:
— Ихена больсая! Морра маленькая! Ихена спать в кроватке, а Морра тут!
Крыть такой довод было нечем, пришлось поставить ультиматум
— Или Морра в кроватке, или — в комнате Агаи, — объявил я и отправился в мыльню, раз уж провести время в собственное удовольствие не получилось.
Уже на пороге, обернувшись, увидел, как девушка выпросталась из-под одеяла, и не удержался, позвал:
— Эрхена, помоги мне... умыться.
Она, сообразив, что это будет за "помощь", покраснела до самых ключиц.
— А ты, Морра, разбуди Феару. Пусть тебя причешет и оденет. А еще проследи, чтобы нам принесли завтрак. Поняла?
Девочка деловито кивнула, распахнула дверь и пронзительно, во всю мощь своего голоска крикнула:
— Феаа!!
За порог Морре выходить одной категорически запрещали.
Женщина Риса появилась буквально через мгновение, увидела голую Эрхену в моей кровати и расплылась в широкой улыбке.
— Займись ею, — кивнул я на девочку, которая уже тянула служанку за подол, и уточнил: — Вернее, займи, пока... пока Эрхена поможет мне принять ванну.
Улыбка стала еще шире. Служанка подхватила Морру на руки и скрылась с нею за дверью.
С трудом дождавшись, когда женщина уйдет, я в два прыжка оказался у кровати, сгреб с нее девушку вместе с пуховым одеялом и уволок добычу в мыльню, не забыв на этот раз крепко запереть дверь.
Демона лысого я теперь ее кому-нибудь открою!
После завтрака в комнату заглянул слуга:
— Его светлость просит вас, господин Лирой, спуститься в лабораторию.
Я с сожалением глянул на Эрхену — уходить не хотелось. Девушка буквально сияла от счастья, и я попросту хотел погреться в лучах ее чувств. Она полюбила меня таким, как есть, не испытывая и малейшего страха или отвращения. А если бы мне возразили, что такое и раньше было с той же хранительницей или дикаркой Ситлали, то я бы ответил, что ни хрена они не чувствуют разницы. Ситлали выбрала меня под угрозой смерти и была благодарна за то, что я ее спас. К тому же сын подземного бога, это вам не простой воин: женщина, зачавшая от божества, пусть даже темного, неприкосновенна, как и ее дитя. Хранительница сама дух, и если она предстает в образе прекрасной женщины, это вовсе не значит, что ее истинный облик именно таков.
Эрхена же... Эрхена влюбилась, когда я метался в бреду в облике демона, готовый разорвать на куски любого, до кого дотянусь. Это приводило меня в изумление: сложно было поверить в подобное чудо.
Я вспомнил момент, когда наконец настало насыщение страстью... Девушка доверчиво положила голову мне на плечо и принялась гладить тонкими пальчиками по лицу, пробуя на ощупь нечеловеческий лик, так надежно скрытый иллюзией.
Я попробовал отвести в сторону руку, но Эрхена не дала:
— Хочу тебя настоящего!
Сначала я подумал, что она снова не против заняться любовью, и удивился неожиданной ненасытности, но затем до меня дошло — девушка просто хотела видеть мой истинный облик. Притом, в нечеловеческой ипостаси!
Надо же... еще никто, даже я сам, по ней не скучал.
— Что ты разглядела в моих глазах, когда ухаживала за мной?
— Красоту, — просто ответила Эрхена.
Вот вам и ответ. Безгрешным ужасы преисподней не грозят.
Интересно, а что ждет меня после смерти?
Я хмыкнул — к гадалке не ходи, уж точно не небесные кущи.
Когда я шагнул за порог, Андру встретил меня внимательным взглядом и едва заметно улыбнулся:
— Доброго дня вам, Дюс. Выглядите счастливым.
— Выспался хорошо, — вернул я ответную улыбку и поинтересовался: — Зачем звали?
Вместо ответа вампир покрутил в пальцах пустую скляночку.
— Опять?! Вы что ее вместо утреннего кофе пьете? — не сдержал я возмущения, разглядывая на столе двух дохлых крыс "распятых" словно для жертвоприношения. У трупиков растянули в сторону кожу и крепко зафиксировали ее на толстом слое воска длинными булавками. Внутренности зверьков были вытащены и аккуратно приколоты теми же булавками. Выглядело это отвратительно. Особенно студенистый жир в разрезе, омерзительного желтоватого оттенка.
Его светлость Андру, однако, смотрел на творение своих рук с нескрываемыми гордостью и любовью.
— Есть результаты? — поинтересовался я, брезгливо разглядывая жертв алхимических опытов.
— Увы, не те, которые хотелось бы, — не стал скрывать сожаления правитель нежити. — Я придумал одно устройство, позволившее залить вашу кровь зверькам. Они погибли. Однако изменений во внутренних органах, какие встречаются после отравлений, нет. Крысы умерли по другой причине. У меня есть одна догадка... но чтобы ее проверить, нужна новая порция крови.
Пришлось закатать рукав.
Проложив по руке узкую дорожку, темно-красная кровь закапала в приготовленную посудину.
Князь дождался, когда она заполнится на одну треть, и ловко перевязал рану:
— Все. На сегодня, думаю, хватит.
— Что-то у вас аппетиты растут, ваша светлость, — проворчал я больше для порядка. С этими алхимиками — особенно с не-мертвыми — ухо надо держать востро. Им только дай волю... не только кровь выкачают, но и кусок мяса отхватят.
Вампир, не отрывая от взгляда от склянки, в которую уже долил какую-то жидкость, серьезно сказал:
— Не переживайте. Я точно знаю, сколько можно забрать, не причинив вреда здоровью.
Мо шизане... а ведь действительно — знает. И если спросить, обязательно приведет не только точные вес и пропорции, а заодно расскажет о последствиях. Что, конечно, прекрасно... если не думать, как вампир этот опыт получил. И кто выступил в роли крыс или кроликов.
Перед мысленным взглядом мелькнула длинная железная ванна со светло-коричневой подложкой из воска и распятый, как крыса, человек.
Передернувшись от картины, достойной умалишенного художника из преисподней, я торопливо ушел. При всем моем уважении к Андру, долго находиться в его святая святых было неприятно.
В последующие дни в Азалу прибыли новые отряды этернус: подтянулись хозяева дальних замков. Это меня не то чтобы встревожило, но заставило держаться рядом с Моррой и Эрхеной. Единственным местом, куда я их теперь выводил, был княжеский зверинец. К слову сказать, он оказался поменьше того, что прятался в подвалах. Видно, нежить привлекала Андру больше обычных животных.
Зверинец разместили ближе к западной стене замка. В его загонах бродили разномастные олени: от могучего большерогого курцхарского хайста до изящных наоргских косуль. За решетками клеток зевали от скуки волки и шакалы, а на сухом бревне дремал пушистый лесной кот. Вот и все.
Зверинец доставил Морре невероятное удовольствие — олени оказались мало того, что ручными, но еще жуткими попрошайками. Они охотно тыкались мягкими губами в руки девочки, требуя угощения. Хорошо, что серв, ухаживающий за зверями, вручил нам корзину, полную резаных овощей.
Но большую часть времени я проводил в нашей комнате. К чему лишний раз рисковать?
Ожидание солнечного ветра и угроза, исходящая от него, сделали жителей замка несколько... беспечными. Словно этернус перестали думать о будущем. Впрочем, я поступил точно так же. Изменить ситуацию собственными силами я не мог, а переживать без толку считал пустым делом. Вот прокатится ветер, тогда и станет ясно, что к чему. А пока остается только надеяться, что Андру не ошибся в своих догадках.
Поэтому я тоже решил пожить в собственное удовольствие: рядом с Эрхеной и Моррой, делая зарисовки ловушек. Не могу сказать, что преуспел в этом деле. Я додумался только до сетей, которые перегородили бы узкие улочки. Островерхие крыши тоже нуждались в защите. Из-за них Азала напоминала сказочный городок с лубочных картинок. Удержаться на крутых скатах могли только вампиры и птицы. Прими сирин человеческую ипостась, тут же кубарем скатились бы вниз. И это играло защитникам на руку.
Не знаю, по какой причине Андру сделал дома именно такими: из-за снежных зим или все-таки из-за крылатых врагов, мне оставалось лишь порадоваться его предусмотрительности и уму.
Пока сирин в птичьем обличье, они колдовать не могут. Конечно, и без колдовства это серьезный противник, способный ударом клюва покалечить или вовсе убить человека. Но маг... магов хватит сотни, чтобы разнести Азалу, не оставив камня на камне, так что главная наша задача — отправить в чертоги Мо как можно больше сирин. И сети лучше всего сделать магическими, или даже — ядовитыми.
"Хороший враг — мертвый враг" — это правило я усвоил крепко, хватило одного урока, стоившего жизни Таните, этой своевольной и храброй гигантской кошке. А еще надо что-то придумать со своевременным оповещением о появлении врага. Это возможно только при хороших дозорах. Вот только обычные разъезды тут не помогут: даже самым быстрым лошадям не угнаться за птицами. И костры на сигнальных вышках тоже не годятся: птицы легко могут спрятаться за облаками. Нужно что-то другое... А вот что?
Я перевел взгляд на Эрхену. Она устроилась у меня в ногах на маленькой табуретке, и это здорово сбивало с мыслей. Особенно, когда девушка касалась спиной моих ног. Не выдержав соблазна, я быстро наклонился, приобнял любимую за плечи и впился поцелуем в нежную шею. Эрхена тут же откликнулась — послушно подалась навстречу, вызвав острое желание немедленно затащить ее в постель. К сожалению, день лишь едва-едва перевалил за половину. А жаль. Мне не хватало ночей, которые теперь проходили самым приятным образом.
Я неохотно отодвинулся и подобрал листок с набросками ловушек. Увы, как бы ни хотелось запереться вдвоем с Эрхеной в самых дальних покоях и не выходить оттуда хотя бы месяц-другой, а этого не получится. К сожалению.
