Да уж, как-то неловко получилось. Выгляжу двоечницей. ещё и от Кагечи Ро сочувствием фонит.
— Ну а ты, что, в первый год по скале вверх побежала? — фыркнул Тейт, ни капельки не смущенный. — Так что насчет...
Договорить он не успел — появились две девчонки-поварихи с огромным, почти метровым блюдом, на котором аккуратными горками лежала еда. Я опознала только опостылевшие лепешки из листьев шерги, остальное было незнакомым. В центре возвышался немаленький кувшин, литра на четыре, и стопка чистых пиал. Рыжий отпустил меня и скользнул к блюду, заинтересованно принюхиваясь.
— Слушай, Митчи, за столько мы с Лао не расплатимся... — начал было он, однако хозяйка с улыбкой покачала головой:
— На побережье принято накрывать стол в знак добрых намерений, когда знакомишься с хорошим человеком. Это не для тебя, а для Трикси.
— Тогда хорошо! — повеселел рыжий. — Ты скажи, когда нам с Лао надо будет на сцену.
— Пошлю Карон, — пообещала Митчи и добавила: — Ваша ветвь свободна.
Сияющие облака вспыхнули отчего-то особенно ярко, неприятным красноватым светом, и это меня слегка дезориентировало. Всего на долю секунды, но хватило, чтобы упустить и виду кое-что важное.
Только что я стояла на земле и вдруг оказалась у кого-то на руках, окутанная пыльно-свежим ароматом, похожим на запах камня после грозы.
— Я понесу ее, — раздался певучий голос Лао у меня над ухом. — Можно?
— У Трикси и спрашивай, — непоследовательно ответил Тейт, который только что распределял обязанности без оглядки на мое мнение. — Ух, тяжелый! — добавил он, принимая поднос. — Митчи, спасибо!
— Ты не против? — улыбнулся Лао и подул мне на волосы.
Свежий аромат стал сильнее. У него что, дыхание такое? Действительно, как герой из сказки... Только чувствую я себя почему-то не пастушкой в объятьях принца, а принцессой, которую впервые в жизни усадили на настоящего белого пони с розовой лентой.
— Я очень даже "за".
Прозвучало это по-дурацки кокетливо, и от Тейта на мгновение повеяло кисловато-острым чувством. Не ревностью, но чем-то вроде того, что ощутила я сама, когда Митчи назвала его "рыжим". Неожиданно — и приятно, как будто сбылось глупое желание стать для него кем-то особенным.
Главный сюрприз оказался впереди. Когда Лао начал двигаться, мне стало понятно, какая пропасть лежит между учеником, пусть и выделяющимся в общей массе, и подмастерьем. Тейт передвигался сверхъестественно быстро, но урывками, по-человечески. Прыжки, пробеги, безумная акробатика... Повторить хоть один элемент нереально, но можно хотя бы понять, что именно происходит.
А Ренгиса Лао был совсем другим. У него было не различить отдельных действий; все слилось в одно быстрое и плавное, почти танцевальное движение. Он не сделал шаг, а сместился, скользнул, наклоняясь корпусом и отталкиваясь ногой, как на невидимых коньках.
Секунда — и "кухня" Митчи оказалась в двух десятках метров позади; другая — и зеркально-фрактальный мир опрокинулся, пол задрался под углом в девяносто градусов, а под ногами оказался рельефный ствол черного дерева; третья — и мы на высоте третьего этажа, на ветке метровой ширины.
Я резко выдохнула. Голова кружилась.
— А... Тейт так умеет?
— Он будет польщен, если узнает, каким оказался твой первый вопрос, — мелодично рассмеялся Лао и поставил меня на ноги. — Равновесие не потеряешь?
— Нет, наверное, — рассеянно ответила я и мысленно залепила себе оплеуху: глупо строить из себя железную леди на такой высоте. — Но присесть не помешает.
— Лучше сюда, — посоветовал Лао, указывая на развилку чуть дальше.
Основная ветка шла вверх под небольшим уклоном, затем раздваивалась, а уже чуть дальше вверх отходило ответвление толщиной чуть больше четверти метра. Там можно было присесть с относительным удобством, упираясь спиной в один сучок и придерживаясь за другой. И захочешь — не свалишься.
— Хорошая идея, — пробормотала я.
Лао с какой-то совершенно несвойственной Лагону галантностью предложил мне руку и, едва ощутимо придерживая за пальцы, подвел к нужному месту. Помог устроиться, сам сел у ног, на самом краю, и запрокинул голову, чтобы удержать зрительный контакт.
Стройный, гибкий андрогин в зеленовато-серебристом трико, с графитово-серым шарфом на плечах — как картинка. И ещё этот запах мокрого камня... По отдельности все экзотичное, чужое. А вместе — невероятно близкое.
— У меня такое ощущение, что я тебя знаю уже очень давно, — призналась я неожиданно для самой себя.
Лао улыбнулся краешками губ.
— У многих такое же ощущение при встрече с тобой, Трикси.
— Правда? — растерялась я. — А почему?
— А ты подумай, — ответил-пропел он.
И я, честное слово, уже почти задумалась, но тут снизу послышалась замысловатая ругань Кагечи Ро и визг Айки. Потом на ветку вскарабкался Тейт с подносом, на котором почему-то отсутствовал кувшин с шергой.
Стало шумно и весело.
Пропажа кувшина и ругань объяснились просто: он все-таки свалился с блюда едва ли не на голову Кагечи Ро. Но, спасибо магии, ничего не разлилось и не разбилось. Подарок Митчи оказался воистину королевским. Особенно мне понравились крохотные рулеты из блинов, похожих на застывшее, слегка резиновое сливочное суфле, намазанное ореховой пастой. Когда рука сама потянулась за третьей порцией, я наконец осознала, как же все это время мне не хватало нормальных десертов.
И кофе.
Шрах, уже второй раз за вечер чувствую призрачный вкус на языке...
Когда блюдо почти опустело и Лао разлил по пиалам шергу, атмосфера неуловимо изменилась. Тейт многозначительно переглянулся с Кагечи Ро, и вокруг нас возникла мыльно-радужная сфера. Как тогда, в первый мой день в Лагоне.
— Ты ведь уже залечила раны, Айка? — вкрадчиво спросил Лао, сощурив глаза. Девчонка склонила голову к плечу. — А теперь расскажи, как ты их получила. То, что уже рассказывала мне.
— Да ну, полный фаркан, — сморщила она нос и вздохнула. — Я, как договорились, ширбанула по скале, ну типа айра почуяла, а там прям баштар-моштар, целое гнездо. Все бегают, орут, ни пырта не делают, потом бац — Аринга. Злющая, ну вообще фаркан. Айров — того, меня заскримчала, а я такая как будто вообще не улю. Вроде выкрутилась. Но пока то, пока се — баштар-моштар, почти сет прошел. Потом она сцимтнула, что вы не улю, ну и ширбанула за вами...
Я с ужасом поняла, что уплываю, потому что рассказ понимаю только в общих чертах. Образы угадывались, но только примерно. Видимо, растерянность отразилась на моем лице, потому что Тейт, глянув на меня, перебил Айку:
— Слушай, а можно нормально говорить? Ну, без твоих словечек.
— Ты не сцимтаешь, в чем фаркан, — искренне обиделась она.
— Он, может, и сцимтает, — мрачно откликнулась я. — А вот я вообще не улю.
Эта фраза почему-то вызвала дикий хохот у рыжего и виноватую улыбку у Кагечи Ро. Лао наблюдал с любопытством, но не вмешивался.
Айка вздохнула и продолжила рассказ уже без своего безумного сленга. Точнее, "фырканами" и "пыртами" она по-прежнему расцвечивала речь, но эти слова, кажется, не имели постоянного смыслового наполнения, только эмоциональное, потому понимать было легче.
В целом же картина вырисовывалась неприятная.
Свободные в черных балахонах напали не сразу после ухода Аринги, а спустя сет с небольшим. Подобрались незаметно, атаковали со всех сторон. Если бы не Хатани, та ледяная женщина-телепат с добычей, то жертв было бы куда больше. Она "устроила звон", и многие из свободных оказались дезориентированы. Это позволило Айке пробиться за оцепление. С ней было ещё два ученика, но их убили. Айку тоже почти схватили, но она удачно обрушила скалу — сама спаслась, хоть и заработала несколько переломов и пробитую голову, а преследователя завалила.
— Что думаете? — певуче поинтересовался Лао, когда девчонка закончила рассказ.
— Аринга, — скривился Тейт и бессознательно сделал жест, словно стирал грязь с ладоней. Ему было противно.
— Мастер Аринга, — задумчиво откликнулся Кагечи Ро. — Больше некому. И время совпадает, и слишком хорошо свободные знали, где лагерь.
— Мастера решили так же, — подтвердил Лао и досадливо прикусил губу. — Плохая игра. Кто бы мог подумать, что найдутся ещё такие, как Ингиза.
Имя было незнакомым, но только для меня. А от Тейта плеснуло таким негативом, что в глазах потемнело. Все остальные сделали вид, что ничего такого не происходит, и я не рискнула спрашивать.
Но запомнила. Ингиза, гм...
— Мастера будут мстить? — тихо спросил рыжий, старательно подавляя воспоминания. — Оро-Ич молчит.
— Они ищут след, — встряла Айка. — Меня заставили вспомнить запах, я ж чую, как фаркан.
— И как, есть что-то знакомое? — с любопытством дернул Кагечи Ро бровью-кружочком. Я проглотила неуместный смешок.
— А пырт его знает, — хмыкнула она и потянулась к блюду за последним сладким рулетиком.
Надо же, и аппетит не пропал — даже после обстоятельного рассказа о терроре, который учинили свободные. Мне одного "размазал ему руку" хватило, чтобы отставить чашку с шергой.
— Трикси, а ты можешь показать мне запах, который Айка почувствовала? — спросил вдруг Тейт.
Я от неожиданности кивнула вместо того, чтобы склонить голову к плечу.
— Да, наверное... Можно попробовать!
Передавать воспоминания о запахах от одного человека к другому мне ещё не приходилось. Но выяснилось, что это совсем несложно. У Айки оказалось не только тонкое обоняние, но и ясный, цепкий разум. Похоже, всех направляющих удар учили контролировать мысли — по крайней мере, такой вывод напрашивался после встречи с мастером Таппой и знакомством с двумя учениками и одним подмастерьем.
А вот результат стал неожиданностью для всех.
— Это они, — решительно заявил Тейт. — Те, которые призвали Трикси. Я ещё из-за черных балахонов про них вспомнил.
— И что нам это дает? — спросил Кагечи Ро. Ему разговор явно не нравился.
— Ничего, — по-кошачьи улыбнулся Лао. — Доложи мастеру, Тейт. А нам нужно быть осторожнее. Если Аринга жива, она вернется за вами. Такое оскорбление не прощают.
Радужный купол дрогнул. С той стороны махала руками девчонка в темном трико, одна из сестриц Митчи.
— А, пора, — мгновенно переключился с серьезного на азартное настроение рыжий. — Лао, идешь?
Андрогин гибко поднялся и потянулся.
— С удовольствием. Как обычно?
— Ну, можно и посерьезнее, чем в прошлый раз. Таппа сказал, что я могу на вертикаль переходить, но скорости не хватает, надо тренировать... Трикси, посмотришь? — спросил Тейт. В эмоциональном фоне проскользнули две противоположные надежды: что я откажусь и что я соглашусь.
Так, словно он очень хотел показать себя с лучшей стороны, однако боялся... разочаровать?
Я смотрела в его глаза — темно-синие, как у меня, но сейчас из-за странного освещения скорее черные. И меня точно что-то под локоть толкнуло. Шаг, два, три — и мы оказались лицом к лицу, так, что если один слегка повернет голову, то заденет другого.
— Ты лучший. Сильнейший ученик в Лагоне, — сказала я четко. — Разумеется, посмотрю. Откуда здесь лучше видно?
Тейт глубоко и прерывисто вздохнул, потом отстранился. Взгляд у него поплыл.
— Ро покажет.
Не дожидаясь ответа, он сиганул с ветки, следом за ним — Лао. Девчонка в темном трико мыском очертила по воздуху круг; движение оставило серебристый "хвост", словно у невидимой кометы, который начал медленно стекать вниз плавной спиралью.
— Карон идет! — звонко возвестила повариха и соскользнула по этой спирали.
Я ощутила укол зависти. Интересно, когда-нибудь у меня так получится?
— Нам надо спуститься, — прикоснулся Кагечи Ро к моему запястью. — Я помогу.
— А я место зафыртачу! — радостно объявила Айка и дернула к основанию ветки. Там, не снижая скорости, свернула и побежала вниз по стволу.
Мы едва-едва успели к началу действа. Лучшие зрительские места располагались на два яруса ниже, на толстой кривой ветке, которая почти вплотную подходила к тому, что мне сперва показалось ареной и что Митчи назвала сценой. Большая разница, если задуматься. Арена бывает гладиаторская и цирковая, то есть всегда присутствует доля риска, звериное начало — только где-то львы дикие, а где-то — дрессированные. Но сцена означает шоу.
И к выступлению сейчас готовились трое — двое участников и судья. У края сцены стояло несколько зрителей, четверо или пятеро.
— ...вручаю ветвь ягод оррана, — торжественно произнесла Митчи, передавая колючую веточку с гроздью чего-то желтого Лао. Похоже, это тот самый наркотический символ добрых намерений, который рос вокруг судебной поляны... Оригинальный выбор трофея. — Пусть Танеси Тейт попробует отобрать ее. Условие: ягоды должны остаться целыми.
Фрактально-зеркальные стены сместились, отдельные фрагменты изменили угол наклона так, что сцена оказалась расчерченной столбами света. Те, кого я сначала приняла за зрителей, девчонки-поварихи, одновременно подняли руки — и медленно, плавно опустили, оставляя в воздухе серебристые следы, как самолетные дорожки в небе. Эти сияюще-дымные полосы мелко завибрировали, издавая металлический звон, сперва высокий, затем все более низкий... И — вдруг раздались, туманной волной захлестывая всю сцену. Световые столбы теперь казались физически ощутимыми, жесткими, точно вырезанными из хрусталя. А две фигуры, темная и белесая, Тейт и Лао, выглядели сюрреалистично-ненастоящими.
В тишине послышался одинокий удар, как если плашмя стукнуть ладонью по чему-нибудь плоскому. Затем другой, третий... К отбивающим ритм присоединялись новые и новые люди. Даже Айка начала прихлопывать рукой по дереву.
Тейт и Лао неторопливо расходились в стороны, пока не очутились в противоположных концах сцены, а потом сорвались навстречу друг другу.
Хлопки замолкли.
В точке столкновения, кажется, ничего не произошло, но серебристый туман резко отхлынул, выплеснулся на зрителей, оставляя пустое пространство. И в этой пустоте, расчерченной световыми столбами, кружили друг вокруг друга Тейт и Лао. Первый передвигался мощными рывками, как будто бы низкими прыжками над самой землей. Второй — плавно, словно по льду скользил.
Темп нарастал, траектория движения превращалась в спираль... А потом они просто-напросто пропали из виду.
Я глухо вскрикнула и тут же прикусила губу.
Где?..
Ни Кагечи Ро, ни Айка не выглядели удивленными. Девчонка даже улыбалась, а зрачки ее подрагивали, точно отслеживая чужие перемещения. Я поколебалась секунду и сделала то, на что никогда не пошел бы цивилизованный эмпат, — подключилась к ее восприятию.
И словно провалилась в другой мир.
Айка видела сцену четко, как если бы стояла у самого края. И там, в центре площадки, огибая световые столбы, плясали двое. Точнее сказать, Тейт пытался задеть противника хотя бы кончиком ногтя — подпрыгивал, бил с разворота, подкатывался под ноги, делал мощные, экономные выпады. А Лао уклонялся, выскальзывал из-под каждой атаки, и можно было бы подумать, что это дается ему легко, если б не бисеринки пота на висках и ощущение запредельного напряжения.
